Ведьмы Тихого Ручья. Колдовской сезон

Его взгляд по-прежнему был устремлен на меня – невыразительный и невозмутимый. Он снова отхлебнул свой кофе.

– Лучше всего, чтобы ты попыталась приспособиться. Было бы невыгодно давать жителям лишний повод говорить о тебе.

Я смиренно опустила плечи.

– Адьес, анонимность.

Натаниэль уставился в свою тарелку.

– Тихий Ручей другой. Но ты привыкнешь к этому.

– Конечно. – Мне казалось, что я никогда не смогу согреться в этом месте. Но да, возможно, на это требовалось время. Я переместила ремень своей джутовой сумки повыше на плечо и отвернулась. – Увидимся сегодня вечером.

– Возвращайся до захода солнца.

Я остановилась в движении.

– Почему?

Мой дед провел кончиком пальца по краю чашки. Тусклый свет газового фонаря отбрасывал на него зловещую тень.

– К ужину. – Он взглянул на свой ноготь. – Это… мои принципы. Ужин в семь. Ориентируйся на это время.

– Ладно. – На мгновение я задержалась на пороге. Мои пальцы покоились на дверной ручке, пока я смотрела на деда. Но он не предпринял никаких попыток поднять голову. – Должна ли я… Вернее, могу ли я навести порядок в доме? Сегодня вечером. Я была бы рада помочь тебе в этом…

– Нет. – Его грубый тон заставил меня вздрогнуть. Чашка в руке дрожала. Кофе пролился на его пальцы и расплескался по деревянному полу. Я сомневалась, что он это вытрет. – Я сделаю это.

– Я могла бы…

– Я сделаю это, Хелена. – Он не смотрел на меня. – Иди, а то опоздаешь.

Отреагировала я не сразу. Но, когда Натаниэль отвернулся и вяло прошаркал на кухню, я вышла из дома, жадно хватая соленый весенний воздух. Солнечные лучи сегодня были необычайно щедры для востока Шотландии. Я закатала рукава ужасной блузки выше локтей и пересекла чахлый палисадник. Мне было непонятно, как мой дед мог жить в этом доме.

Здесь, наверху, скалы не имели границ. Порывистый ветер запутывал пряди волос. Челка хлестала меня по лицу. Пришлось завязать хвост и тут же распрощаться с локонами, которые я сделала с помощью выпрямителя. Я наслаждалась пьянящими проявлениями дикой природы, в том числе легким плеском воды об утес, пока не увидела море.

Я внимательно впитывала в себя каждую деталь суровой обстановки, пока мой взгляд не остановился на маленькой девочке. Она стояла на коленях у скал недалеко от меня. Ее колени выступали на несколько миллиметров над пропастью. Кончики огненно-рыжих волос касались подбородка девочки. Она наклонилась, чтобы исследовать пальцами участок осыпи, и засмеялась, когда камни упали в глубину. Однако я осмотрелась в панике. За этим ребенком никто не присматривал?

Девочка снова наклонилась вперед, но на этот раз потеряла равновесие. Мое сердце бешено заколотилось. Я побежала так быстро, как только могла. Увидев, как малышка споткнулась, я хотела завопить, закричать – что угодно, но это не помогло бы, поэтому я просто побежала еще быстрее, молясь, надеясь, трепеща.

Осталось всего три метра, подумала я. Три, теперь два. Держись, малышка, только держись…

Ее глаза широко распахнулись. Рот девочки сложился в ужасающе широкую, большую букву «О». Я резко остановилась. Шок затопил мое сердце. Было уже слишком поздно.

Девочка упала в пропасть.

Хелена

Я издала крик, леденящий кровь. Он рассеялся над морем, которое всего за несколько секунд до этого поглотило невинного ребенка. Затаив дыхание, я стояла там, вытянув руки, как будто еще могла поймать ее, как будто все еще могла предотвратить то, что только что произошло. Несмотря на солнечные лучи, меня окутал безжалостный холод. Его ледяные когти парализовали тело. Мне не удалось заглянуть за край пропасти.

Только смутный звук захлопнувшейся входной двери пробился сквозь туман моих мыслей. Я повернула голову и увидела молодого человека в черной водолазке. Его светло-соломенные волосы выглядели растрепанными и непослушными – такими же дикими, как и его глаза, удерживающие мой взгляд.

– Девочка! – прокричала я. – Она…

Он не дал мне закончить. Через несколько секунд парень оказался на краю утеса. Время между нами замерло. Я наблюдала, следила за его движениями и, затаив дыхание, ждала момента, который покажет мне, что все это взаправду. Я не знала, какой реакции ожидала. Возможно, вспыхнувшей боли в его теплых карих глазах. Чего я, конечно, не ожидала, так это веселой ухмылки, которая в эту секунду появилась на очень привлекательном лице незнакомца.

– Твое стремление к острым ощущениям уже начинает действовать мне на нервы. – Его длинные пальцы обхватили край скалы. Легкий порыв ветра откинул кончики волос с его лица, прежде чем они снова упали на левый глаз. – Даже не знаю, что с этим делать, Элин Вудворт.

– С кем ты разговариваешь? – спросила я, совершенно сбитая с толку.

– Со своей дочерью.

– Что, прости?

Вместо ответа он протянул руки в бездну. Под тканью свитера я разглядела натренированные мышцы. Новая волна паники захлестнула меня, потому что я подумала, что он тоже сейчас упадет. Но внезапно из-за края утеса показалась копна рыжих волос, а на детском лице появилась широкая улыбка, когда мужчина поднял девочку над скалами.

Что за…

Я недоверчиво уставилась на них. Ее маленькая головка склонилась к плечу отца, и, заметив мой взгляд, девочка спрятала лицо в его руке. Она была маленькой. На вид ей можно было дать не больше пяти лет. Ее отец, в свою очередь, казался моим ровесником, но его осанка, черты лица – все в нем выглядело таким уверенным, таким грациозным, что я чувствовала огромную пропасть между нами.

– Извини. – Его голос звучал так, как будто он извинялся за пролитый на меня кофе. – Поведение Элин может быть пугающим, когда ты ее не знаешь.

– Пугающим? – Я растерянно заморгала. – Это было не просто пугающе. Я была… я не могла… – Я бешено жестикулировала руками. – Она упала со скалы!

Он осмотрел меня трезвым взглядом.

– Элин знает, что делает.

Гнев нарастал во мне, трепетал внутри, словно взбешенная ласточка.

– Она же ребенок! Почему ты позволяешь ей играть возле этого обрыва одной?

Отец девочки не моргнул и глазом. Непонятная ухмылка все еще красовалась на его губах. Повисла напряженная тишина, пока я внутренне готовилась к ответу и подбирала слова, чтобы противостоять ему.

Этот ребенок мог погибнуть!

– Элин знает, что делает, – повторил незнакомец. Прежде чем я успела что-то возразить, прежде чем я смогла даже вздохнуть, он повернулся ко мне спиной с почти пугающей элегантностью и исчез в доме вместе со своей дочерью.

Я ошеломленно смотрела им вслед, пока не заметила плачевное состояние его каменной хижины. Здание выглядело как традиционный коттедж давно забытых дней. Белая стена из сухого камня обветрилась, окна были маленькими и асимметричными. Солома заменяла традиционную крышу. Должно быть, этот дом простоял здесь значительно дольше, чем существовал Тихий Ручей.

Мой гнев, не найдя выхода, заставил меня судорожно выдохнуть. Этот вздох растворился на ветру. Осторожными шагами я приблизилась к краю обрыва. Мои ноги протестовали при виде головокружительной высоты. Из меня вырвался сдавленный хрип, но, как бы я ни была напугана… отвернуться уже не могла.

Нежными прикосновениями белая пена осыпала каменную стену меланхоличными поцелуями. Неподдельная, не обработанная красота природы загипнотизировала меня. Я задавалась вопросом, как что-то настолько прекрасное могло быть одновременно таким пугающим. Вдруг меня охватила тревога. Мой взгляд блуждал по скале и остановился на выступе плоской стены утеса. Это выглядело неестественно. Странно.

В моей голове проносились беспорядочные мысли. Паника, охватившая мои конечности, начала медленно ослабевать. Я отвернулась, но ситуация продолжала мелькать перед моим внутренним взором. Шокированное лицо девочки, когда она падала. Ухмылка, когда отец поднял ее над скалами. Как могло случиться, что гладкая стена утеса имела только один-единственный выступ – и прямо здесь?

Я заставила себя успокоиться. Мой мозг слишком драматизировал все произошедшее. Девочка жила здесь. Она прекрасно знала это место. И все же…

По моим рукам поползли мурашки. Внезапно мне жгуче захотелось уйти с этих скал. Я решила спуститься по тропе к центру города и блуждала в узких улочках между домами, пока не добралась до порта. Меня обдало запахом рыбы и водорослей, а от прохладного сквозняка по бедрам пробежал холодок. Некоторое время я шла по плохо уложенной брусчатке набережной, пока до меня не донесся разговор двух моряков. Они разговаривали, сидя на своих лодках. Оба были одеты в рыбацкие панамы и жилеты.

– Пропустим сегодня вечером по стаканчику в «Королевском утесе», Руфус?

– Я не знаю…

– Давай, старый пень. Завтра мне нужно ехать в Стонхейвен.

– В другой раз, Том. Моя жена ждет.

– Ах, о том и речь, Руф, о том и речь. – Он жестикулировал в воздухе рыбацким ножом. Солнце отражалось от стали. – За каждым хорошим моряком стоит сильная женщина – или несколько во многих портах.

Я скривила лицо.

– Идиот.

Возможно, я перегнула палку, но его слова разозлили меня. Они напомнили о первых отношениях, в которых мне довелось неприятным образом узнать, что парень просто играл со мной. Финли никогда бы так не поступил. Финли был бы… Он был бы…

Я зажмурила глаза, отгоняя мысли о нем. Чего я ожидала? Что он будет стоять в порту с табличкой и ждать меня после того, как от него вот уже сколько времени не поступало никаких известий?

Том переместил вес в своей ржаво-коричневой лодке, чтобы повернуться ко мне. Его лицо казалось опухшим, рыбацкая панама вдавилась в плоть. Отвратительная жадность отражалась в его глазах, когда он рассматривал мое тело.

– Да неужели? – Он издал мерзкий смешок, который пронесся над Северным морем. – Возможно, будь ты одной из них, думала бы по-другому. Не возражала бы, малышка.

Я остановилась и вздернула подбородок.

– Не возражала бы написать тебе мой ответ по буквам. Этим ржавым рыбацким ножом прямо на твоей коже. Очень медленно, чтобы ты успел все разобрать. Как насчет этого, Том – останемся наедине, ты и я?

Лающий смех Руфуса раздался в воздухе: грубый, словно дикое море. Его приятель, с другой стороны, бормотал бессвязные ругательства, его лицо источало неприкрытую злобу. Я выдержала его взгляд с ехидной ухмылкой и отвернулась.

Колледж был расположен на окраине города в Хайлендсе. Я наметила свой путь на картах Google. Мне предстояло пройти милю по набережной порта. Казалось таким нереальным начинать студенческую жизнь в этом месте. Как будто я была готова к будущему и к тому, чтобы моя жизнь стала беззаботной. Нереальным казалось то, что я была здесь, в Тихом Ручье – месте, которого мои родители избегали, как чумы, и о котором постоянно умалчивали.

Набережная подходила к концу. Вдалеке были различимы четыре шпиля замка, уходящие в небо. Только туманные очертания – серые и мрачные в лучах восходящего солнца. Я засунула руки в карманы юбки и стала осматриваться по сторонам, пока мое внимание не привлек деревянный указатель. На одном из трех знаков со стрелками были выгравированы слова «Колледж Тихого Ручья».

Я довольно долго следовала этому направлению. Брусчатка набережной давно превратилась в пешеходную дорожку вдоль побережья, слева от меня распластались бескрайние просторы сурового высокогорья, справа – Северное море, над зеркальной гладью которого в эту секунду пролетала чайка. Ее лапы скользили по поверхности воды.

Когда рыбацкие лодки в порту Тихого Ручья стали казаться маленькими, словно игрушечные кораблики, я вышла на широкую каменную дорожку. А в конце этого пути стояло многовековое здание, величественное и почтенное. Каменная круглая арка отделяла дорожку от внутреннего двора колледжа. За историческим зданием высокие ели в лесу окрашивали горизонт в мрачно-зеленый цвет. Дикая красота этого зрелища вызвала во мне настолько ошеломляющее чувство, что я остановилась в движении, дабы запомнить это впечатление. Легкий ветерок целовал мои щеки. Губы растянулись в улыбке.

Позади послышались приближающиеся шаги. Я оглянулась через плечо и увидела молодую женщину. Ее волосы были сказочно красивы, как шерсть у лисы. Она шла ко мне, а я только и могла, что смотреть, какие невероятно длинные у нее ноги и как ангельски она улыбалась. Эта женщина тоже была одета в ужасную форму колледжа, но на ней одежда сидела просто идеально.

– Привет, – сказала она.

Я удивилась.

– Эм, привет?

– Ты маленькая.

Простите, что? Неужели все люди в Тихом Ручье были такими навязчивыми и грубыми? Подумав о своем деде, я решила, что едва ли. Казалось, эта девушка просто была экстравертом.

– Э-мм, – повторила я, на этот раз очень растягивая звуки. – Метр пятьдесят восемь. Выше зубра и почти такой же длины, как тюлень.

– Кто такой зубр?

– Бык.

– Интересно. – Она сияла, и, казалось, затмевала само солнце. – Я Изобель.

– Хелена.

– Я знаю.

Я заморгала.

– Откуда?

– Это же Тихий Ручей. Слухи разлетаются быстро, знаешь. – Изобель так внимательно смотрела на меня, что возникло ощущение, будто мне делали рентген. В конце концов девушка указала подбородком на пиджак, который висел у меня на плече. – Ты должна надеть его. В противном случае могут возникнуть проблемы с председателями студенческого союза.

– Серьезно?

– Серьезно. Это очень целеустремленные студенты, которые крайне ответственно относятся к своему заданию.

Вздохнув, я бросила сумку на землю и надела пиджак, прежде чем снова перекинуть ремень через плечо.

Мы продолжили идти. Изобель присоединилась ко мне. Казалось, она больше не хотела отходить от меня ни на шаг. С одной стороны, это сбивало с толку, но с другой – я была благодарна.

– Какая у тебя специальность?

– История. – Двое других студентов обогнали нас. Они мельком бросили на меня любопытный взгляд. Я сглотнула. – А у тебя?

– Психология. Третий семестр.

Мы подошли к каменному проходу. Его деревянные двустворчатые двери были открыты, словно приветствуя нас, и мы вместе вошли во внутренний двор. Узкая асфальтированная дорожка обрамляла квадратную зеленую лужайку, на которой суетились студенты; все были одеты в одинаковую форму. Вместе они напоминали муравейник, собирающийся вокруг липкого мороженого.

– Безумие, – пробормотала я. Мой взгляд исследовал фасад замка, который хранил в себе истории прошлых веков. Искусно выполненные арочные окна располагались в ряд, чередуясь с остроконечными эркерами, выступающими из стен. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы получить возможность посмотреть на башни. – Это не может быть колледжем.

– Добро пожаловать в Тихий Ручей. – Казалось, Изобель позабавила моя реакция. – Город, в котором все по-другому.

Я крутилась вокруг своей оси, разглядывая каждый миллиметр исторического сооружения, когда почувствовала, как пальцы Изобель обхватили ткань моего пиджака. Она отвела меня в сторону, чтобы дать пройти рыжеволосому студенту.

– Спасибо, – пробормотал он в сторону Изобель. Парень пошел было дальше, как вдруг обернулся через плечо. Он остановился и посмотрел на меня. – Ты новенькая, не так ли?

– Да. – Я сжала свою джутовую сумку. – Хелена.

– Круто. – Пальцы рыжеволосого играли с кончиком галстука, в то время как его взгляд скользил по мне дольше, чем это было положено. Изобель прищелкнула языком.

– Что-нибудь еще?

– Нет. – Он одарил меня широкой улыбкой. Наконец парень указал на здание. – Мне пора идти. Может быть, мы еще увидимся, Хелена.

– Определенно.

Изобель подождала, пока он не скрылся за проходом, ведущим в другую часть двора. Затем сморщила нос.

– Просто не верь ему.

– Он кажется милым.

– Да. Пока не получит то, что хочет.

– Все настолько плохо?

– Настолько плохо.

– Так он один из тех парней, кто считает своей миссией затащить каждую студентку в койку?

– Ну, он не спит с ними.

– Не спит?

– Мерлин живет по строгим католическим правилам. Никакого секса до брака. Но он любит пробовать все остальное.

– Откуда ты это знаешь? – Сначала я колебалась, но Изобель была очень откровенна со мной, так что, думаю, я могла говорить с ней так же откровенно. – Между вами что-то было?

– Бог с тобой! – Лицо Изобель снова скривилось. – Нет, он рассказывает мне.

– Рассказывает тебе? – Я была сбита с толку. – Почему?

– Он мой брат.

– Оу.

– Да. – Она вздохнула. – Я тоже так реагирую каждый раз, когда вспоминаю об этом. – Она указала на массивные двойные двери из дерева. – Это вестибюль. Я бы пошла с тобой и показала колледж, но я состою в команде по плаванию, и тренировка начинается в… – Она посмотрела на свои наручные часы и скривилась. – Сейчас. Она начинается сейчас. Проклятие! – Изобель подняла взгляд. – Встретимся за обедом?

– С удовольствием. Где?

Она уже почти пересекла лужайку, когда обернулась ко мне через плечо.

– В столовой!

– Где она?

Но Изобель уже была на другой стороне двора и больше не слышала меня. Немного расстроившись, я опустила плечи, открыла сумку и порылась в ней в поисках информационного письма.

«Уважаемая мисс Иверсен, – пробормотала я. – Ваш студенческий номер, личный шкафчик, карточка питания… – вот оно. – Ваш куратор с нетерпением ждет встречи с вами… Награды, высшие оценки…» – Я просмотрела хвалебные слова в адрес парня, который учился на два семестра старше, и постаралась запомнить номер шкафчика – 280. Судя по моим наручным часам, я должна была встретиться с ним через десять минут.

Вестибюль был прохладным и довольно внушительным. Широкая лестница с изогнутыми перилами вела на второй этаж. Оттуда можно было подняться на более высокие этажи замка. Мой взгляд блуждал по богатой отделке стен: каменные крылатые существа и воины возвышались над двумя круглыми арочными проходами по обе стороны от каждого. Они смотрели на меня свысока, словно осуждая каждый шаг. Пришлось заставить себя отвести взгляд от архитектурных деталей и вместо этого обратить внимание на выгравированные номера шкафчиков.

Я шла вдоль этих рядов, мимо усталых лиц моих сокурсников. Они угрюмо запихивали книги в свои сумки или рассматривали недавно нанесенный слой блеска для губ в зеркале своего шкафчика. 274, 276, 278… вот оно!

Здесь еще никого не было. Я огляделась по сторонам. Нервным жестом провела ногтем большого пальца по ориентировке. Подобие улыбки появлялось на моих губах всякий раз, когда кто-то проходил мимо. Почти никто не отвечал взаимностью. Большинство из них хмурились, пересекаясь со мной взглядом, прежде чем отвернуться. Я нетерпеливо стукала носком ботинка по мраморному полу, поворачивалась слева направо, шагала по проходу; ждала, чуть ли не умирая от нервозности, ждала дальше…

– Прочь с дороги.

Голос, должно быть, имел в виду меня; он прозвучал слишком близко где-то позади. Я обернулась и вздрогнула, случайно разорвав свое ориентировочное письмо.

– Оу, – выдавила я. – Ты.

– Оу. – Выражение его лица было бесстрастным. – Я.

Это был тот парень, который сидел на дереве, словно обезьяна, и наблюдал за мной. Я уставилась на него в недоумении. С одной стороны, потому что мне было трудно поверить, что я снова вижу его здесь, потому что он сидел на дереве и наблюдал за мной. А с другой стороны, потому что меня переполняло странное чувство.

Я смотрела на симметричные черты его лица и чувствовала, что знаю его. Что-то шевельнулось внутри меня, но я решила не обращать на это внимания. И, к сожалению, мне пришлось признать, что эта зазевавшаяся обезьяна была чрезвычайно привлекательна. Конечно, он ни минуты не позаботился о своей прическе, потому что его волосы были спутаны, словно этот тип только поднялся с постели. Тем не менее волосы выглядели настолько идеально, что мне захотелось протянуть руку и провести по этим иссиня-черным прядям. Я хотела выяснить, были ли они такими же мягкими, как выглядели.

Он заметил мой взгляд, и в его карамельно-золотистых глазах что-то вспыхнуло. Они были неестественно яркими. Мне стало любопытно, носил ли он контактные линзы. Родинки усеивали левую половину лица парня. Я пересчитала все. Их было семь. Какое красивое число. Почти такое же красивое, как он сам.

Пока я разглядывала его, парень нахмурил свои густые черные брови. Но у меня не было времени на что-то столь банальное, как брови, потому что – о боги – его губы! Насколько идеальными вообще могут быть надутые от недовольства губы?

– Ау?

Я моргнула.

– Что?

– Исчезни.

– Но… – Мне потребовалось время, чтобы вырваться из своего наваждения, в котором я смотрела на него и представляла свадьбу своей мечты. Я медленно покачала головой. – Я должна кое с кем встретиться здесь.

Незнакомец уставился на меня в ответ. Прошли секунды. С каждым мгновением у меня во рту становилось все суше. У него перекосилось лицо. Наконец парень оттолкнул меня в сторону и принялся крутить колесико шкафчика. Да, в самом деле. Он просто оттолкнул меня в сторону!

Мне потребовалось какое-то время, как вдруг…

– Это твой шкафчик?

– Нет. – Он дернул дверь, которая, казалось, заклинила. Она открылась с лязгом. – Мне просто очень хочется украсть чужие бутерброды. Такой прилив адреналина.

– У тебя что, какие-то проблемы?

Безрадостный смех сорвался с его губ. Он достал две книги и закрыл дверцу шкафчика. Выражение лица молодого человека было суровым.

– Ты появляешься здесь, как будто тебе так легко все дается. Как будто все портить в твоей природе. – На его челюсти дернулся мускул. – Но чего еще ожидать от Иверсенов?

– Может быть, ты начнешь говорить прямо, прежде чем очередная чушь вырвется из твоего рта? – Я была сбита с толку. – Что, черт возьми, я могла испортить, просто находясь перед твоим шкафчиком?

Мои слова наконец вызвали у него какую-то реакцию. Всего лишь на мгновение на лице парня появилось минимальное выражение удивления, прежде чем черты его снова сделались жесткими.

Он имел в виду не шкафчики, Хелена.

Не говоря ни слова, он развернулся и оставил меня в одиночестве. Я была так озадачена, что смотрела ему вслед с открытым ртом.

– Эй! – Я уклонилась от студента, который шел навстречу, и последовала за парнем. – Подожди!

Он не стал ждать. Напротив. Его шаги набирали темп, а мои ноги были слишком короткими, чтобы не отставать. Я бросилась вдогонку за этим типом, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Звук подошв этих неуклюжих ботинок эхом отражался от высоких стен. Я изо всех сил старалась не терять его из виду среди одетой в одинаковую форму толпы. В конце концов я догнала его на лестничной площадке. Вздохнув, протянула руку и схватила его за плечо. То, что случилось потом, произошло так быстро, что я едва успела это осознать.

Он развернулся. Челюсть парня была напряжена, а в глазах появилось выражение, которое я уже никогда не забуду.

Он смотрел на меня так, будто я была его врагом.

Грубые пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. Рывком парень скинул мою ладонь со своего плеча и притянул мое тело вплотную к себе. Лицо парня было так близко, что я смогла разглядеть еще одну родинку над изгибом его верхней губы.

Восьмая была крошечной.

Я почувствовала его дыхание на своей коже. От него очаровательно пахло. Уникальный аромат ели и корицы. Я любила корицу. Она опьяняла меня. Он опьянял меня. Никогда еще я не чувствовала в себе столько отторжения и влечения в равной степени. Кончик его носа коснулся моего. Мое сердце бешено заколотилось. Казалось, я вот-вот умру.

Он произнес эти слова, выделяя каждый слог.

– Никогда. Больше. Не. Смей. Меня. Касаться.

– То же самое относится и к тебе.

Дуэль наших взглядов длилась так долго, что я начала считать секунды. Казалось, прошла целая вечность, когда мозолистая кожа его пальцев соскользнула с моего запястья. Мое дыхание участилось.

– Ты мой куратор. – Словно защищаясь, я поднесла к его лицу разорванное информационное письмо. Он даже не взглянул на него.

– Я не тот, к кому ты можешь обращаться хоть как-то, Хелена.

Откуда он знал мое имя?

– Ты это серьезно? – Я подумала, этот тип шутит, но его напряженный рот говорил об обратном. Я фыркнула. – Прекрасно. Просто прекрасно! И именно тебя назначили моим куратором. Боже мой.

– Найди другого.

– Я никого не знаю!

– Это не моя проблема.

– Ты что, издеваешься надо мной? – Крылья моего носа вздулись. Письмо в руке задрожало. – Здесь написано, – медленно проговорила я дрожащим голосом, – что ты был в радостном ожидании встречи со мной.

– Опечатка. – Уголок его рта бесконтрольно дернулся. – Я в радостном ожидании, чтобы снова избавиться от тебя.

– Ах, как смешно.