По яркой магистрали жизни

Когда он прибыл в новый совхоз, оказалось, что там уже не нужны специалисты, управляющие лошадью. Набирал обороты XX век – век технической революции. «Необходимо закончить курсы механизаторов», – посоветовали ему в отделе кадров, и он согласился. Получив желанные «корочки» с фамилией Ольхов, он приступил к работе.

Нужно было косить камыш на месте осушенного посредством комплекса проводившихся там ирригационных мероприятий болота. И техника была ещё несовершенна. Получалось так, что одну треть времени работаешь, а две трети – лёжа ремонтируешь трактор, заменяя стёртые элементы рабочего механизма.

Телогрейки насквозь пропитывались машинным маслом, руки становились чёрными и грубыми. А когда наступал вечер, в поле спускался холод, что свойственно для полупустынного азиатского климата. Рабочие часто разводили костры, чтобы погреться. Иногда это заканчивалось трагедией. Несколько раз Яков видел, как полыхали люди, не успевшие снять с себя замасленную телогрейку. Огонь охватывал их тела и затягивал своим жаром в бездну мучительной смерти…

Работал Яков замечательно, руководство совхоза гордилось, что у них есть такой способный специалист. Он научился водить трактор, управляться со всеми навесными механизмами для обработки земли, чтобы пахать, бороновать и выполнять многие другие действия. Трудился много и честно, в совершенстве владел знаниями по ремонту всей техники.

Так, прожив в Узбекистане уже более полутора лет, закрепившись в этом совхозе и получив там кров в бараке, Яков решил, что уже можно связаться со своей семьёй, которая осталась в России. В то время был единственный вариант для этого – написать письмо, что он и сделал. Естественно, на конверте в графе «фамилия получателя» он написал «Сивожелезовы», свою же фамилию указал как Ольхов. Семья получила это письмо – все и всё поняли. Мать, отец и жена взяли билеты на поезд и приехали в Ташкентскую область. Рисковые тогда были люди! У нас есть, чему поучиться у них…

Когда родные прибыли к Якову, им выдали комнату. В ней были деревянные полы, окно и электрическая лампочка. Особенность работы электричества заключалась в том, что оно поступало только днём, но постоянно – выключателя в комнате не было. Приходилось брать тряпку, чтобы не обжечься, и на половину оборота выкручивать лампочку, когда была необходимость погасить свет. Удобства также были во дворе.

Родные Якова пошли регистрироваться по месту жительства, и у властей возник вопрос: почему отец и жена носят одну фамилию, а их сын – другую? Яков пошёл в администрацию и всё честно объяснил. Естественно, там был и представитель органов ОГПУ, который и поговорил с Яковом.

– Мы знали всю эту историю, – сказал он. Мы за Вами следили, смотрели на поведение, на то, как работаете. Мы, конечно, могли бы применить к Вам определённые меры наказания за всё произошедшее. Но мы убедились, что Вы работали действительно честно и качественно. Поэтому разрешаем опять взять свою фамилию – «Сивожелезов».

Когда документы были оформлены, семья успокоилась. Напоминанием об «Ольхове» осталось лишь свидетельство об окончании курсов трактористов.

Так и пошла жизнь Якова – работа механизатором, служба в вооружённых силах в Чите, в танковых войсках, а затем – снова работа. По причине того, что он прекрасно овладел навыками обращения с сельскохозяйственной техникой, а в армии – и с танками, ему стали доверять обучение молодых ребят. Теперь сам Яков стал главным инструктором на курсах механизаторов и трактористов. На него наложили бронь и не отправили на войну в 1941 г. Он записывался несколько раз добровольцем, но положительного решения об отправке на фронт никто не давал. В тылу специалист был нужен вдвойне – не только как инструктор – он и сам работал на тракторе, обрабатывая хлопковые поля. Ведь хлопчатник – это стратегически важное сырьё, из которого изготавливали порох…

У дочери Якова, Валентины, остались яркие воспоминания о вызове отца в военкомат:

– Мне тогда было 2,6 или 3 года. Пришла повестка на фронт для отца. Мы жили вместе с бабой и дедой: все плачут, баба – рыдает. Напекли пирожков, упаковали для папы сумку. Так вот, идём по улице до главной дороги (примерно 500 метров), папа несёт меня на руках, слёзы родных всё не прекращаются, а я говорю: «Я не отпущу папу на войну». Папа голосует попутную машину, чтобы ехать на центральное отделение, и вдруг как раз оттуда подъезжает военком и говорит: «У вас бронь». Все очень обрадовались: «Дочка не пустила папу на войну!». И потом через некоторое время ещё раз приходила повестка, но опять была бронь.

– Вы останетесь работать и обучать ремеслу механизатора. Вы у нас один такой профессионал, на войну отправить не можем, – таковы были ответы в военкомате.

Но Якову очень хотелось защищать Родину от нацистов и фашистов, и он продолжал писать заявления в военкомат. И однажды его пригласили с вещами. Сформировали эшелон, в котором молодые люди направились из Ташкента на распределительный пункт, а затем их должны были определить в войска одного из фронтов. Но, когда они доехали до границы с Казахстаном, снова началась пофамильная проверка. Очередь дошла до Якова, офицер посмотрел на него и сказал:

– Не понимаю, как Вас призвали. У Вас бронь. Возвращайтесь на место работы.

Так закончилась эпопея с военкоматом – Яков попасть на войну так и не смог. Но он всё же нашёл способ внести свою лепту в победу над фашисткой Германией. Обучая на курсах механизаторов молодых людей, будущих бойцов фронта, он акцентировал их внимание на том, как быстро управлять рычагами трактора и легко маневрировать. На практических занятиях они много раз отрабатывали эти навыки, что позволило ребятам грамотно справляться и с тяжёлой боевой техникой, имеющей похожие механизмы. С фронта Якову приходило множество благодарностей за качественное обучение бойцов мастерству управления танком, которые уверенно уничтожали фашистов и становились героями Советского Союза!

Шли 1940-е годы.

Не только педагогическая деятельность, но и сложная каждодневная работа в поле допоздна легли на плечи молодого Якова. Один день был похожим на другой, сложность и однообразие работы были бесконечными. Но необходимость ремонтировать трактор, порою, лёжа под ним, была всегда. Пахали в поле тогда круглые сутки, спали тоже в поле, на гузапае – собранных в копны стволах хлопчатника после его уборки. Начались осенние морозы, шли промозглые дожди – гузапая была мокрая. Да тут ещё холодная зима наступила… По ташкентским меркам 20 градусов мороза были невыносимой температурой для привыкшего за лето к теплу организму.

Однажды Яков очень сильно простыл и никак не мог выздороветь. Врачи поставили диагноз «плеврит» и приступили к лечению новыми лекарствами для лёгких. Приходилось пить таблетки горстями, но легче ему не становилось, и болезнь прогрессировала. Антибиотики тогда ещё не разработали. Вскоре вскочил очень большой и глубокий карбункул под левой лопаткой – прямо напротив сердца. Ежедневно делали перевязки, но врачи не надеялись на выздоровление… Шли недели, зима завершалась, но заканчивалась и человеческая сила – организм переставал бороться. Яков серьёзно похудел, даже встать с постели ему становилось трудно. Это было настоящей трагедией для семьи, ведь её глава был единственным кормильцем, родители становились пожилыми, а жена воспитывала уже нескольких детей. Причём, на плечи Дарьи легло и обеспечение семьи: помимо ухода за домашним хозяйством, она работала то уборщицей в школе, то работницей в колхозном саду. Тогда не давали послеродовой отпуск, что ещё больше усложняло жизнь молодой женщины. Дарья обшивала всю семью от платьев до телогреек и бурок (вместо валенок), шила она и на заказ для других людей. Её искренняя вера в Бога, молитва и свойственное христианам смирение помогали пережить трудности, свалившиеся разом.

Но место чуду есть всегда – семья познакомилась с врачом, специализировавшийся на народной медицине, который дал дельные советы:

– Яков, послушай, – говорит он, – бросай ты пить эти таблетки! Они тебе только навредят, ведь разработаны они недавно, ещё не известно их воздействие на организм людей, а в отсутствии эффективности ты уже убедился сам. Я могу порекомендовать тебе один действенный народный рецепт, включающий в себя три составляющие: барсучий жир, мёд и сельхозпродукты (кумыс, сливки, масло, нутряной свиной жир и другие). Усиленное питание тебе поможет окрепнуть.

Последовав совету целителя, Яков начал питаться в соответствие с его назначениями, принимая в нужных пропорциях барсучий жир. Все усилия семьи были сосредоточены на том, чтобы спасти любимого сына и мужа. Сливки, сливочное масло от двух коров (своей и родительской) и мясо шли на питание Якову. Старики и дети отдавали часть своих порций разболевшемуся сыну и отцу. Переживала за здоровье мужа жена Дарья. Якову давали даже группу инвалидности на один год, что было очень редким случаем во время войны.

Дочь Валентина вспоминает эти события:

– Тогда я была ребёнком. Помню, у нас была суповая тарелка, на которой были рисунки – три трактора. У папы было два друга – дядя Яша и дядя Миша, оба работали механизаторами. Мы, дети, говорили: «Этот трактор дяди Яши, второй – дяди Миши и третий – папы. Так эти двое умерли от воспаления лёгких… У них не было такой поддержки, как у папы.

Весеннее солнце начало пригревать, на полях шла посевная страда. Лечение дало первые результаты, и Яков, наконец, стал выздоравливать. Это было чудом! Но чудом, основанном на помощи родных людей. Опираясь на палочку, он выходил погреться на крыльцо. Да, ему было тогда чуть более 30 лет, он был молодым мужчиной, но болезнь была настолько сильна, что даже при выздоровлении ему необходима была опора.

Председатель совхоза оказался понимающим человеком и вошёл в положение Якова. Он осознавал, что тяжело переболевшему механизатору больше нельзя работать на тракторе и, тем более, – лежать под ним на спине во время ремонта после возможной поломки.

Новая вакансия не заставила себя ждать:

– Яков Артёмович, – говорит председатель, – у меня есть к Вам разговор. Вы не хотели бы поработать агрономом? Вы справитесь?

– Да, – ответил Яков, – я согласен, Ваше предложение принимаю. Ведь я вспахивал эти поля, знаю график сельскохозяйственных работ, особенности посевной и уборочной страды, специфику сбора урожая и обработки земли.

С этих пор Яков стал работать агрономом. Под его контролем находились не только посевные поля, но и большой фруктовый сад.

Однако неожиданно последовало ещё одно искушение. Этот год выдался очень благоприятным для яблонь. Когда они отцвели, стало ясно, что количество завязи очень велико и даже изрядно превышает норму. Если все яблоки оставить на ветвях, это привело бы к губительным последствиям – деревья могли просто сломаться под тяжестью спелых плодов. Срочно нужно было что-то предпринимать, но что именно?..

Сороковые годы были жестоким временем. Помимо того, что государству нужно было преодолевать последствия войны, правительство во главе с И.В. Сталиным упорно искало и выявляло

«вредителей» советского строя. Например, если у водителя в совхозе сломается трактор или машина, и он задерживается на ремонте больше положенного срока, считалось, что он специально повредил технику с каким-то умыслом. Такому сотруднику приписывали формулировку «вредитель сельского хозяйства».

Яков продолжал размышлять, как же ему поступить в ситуации с деревьями? Ведь если они сломаются под тяжестью урожая, статус «вредителя сельского хозяйства» ему обеспечен. Тогда он принялся штудировать книги по садоводству разных авторов одну за другой, пытаясь выяснить: что же обычно делается в таком случае? В итоге подходящий вариант действий был найден: в параграфе говорилось, что в случае избыточной завязи нужно сделать обрезку определённых ветвей. При реализации этого варианта пропадало 30% урожая, но ведь 70% оставалось и имело все шансы вызреть. Это был хотя и рискованный, но единственно возможный способ спасения плодоносящего сада. В противном случае совхоз лишился бы не только урожая, но и самих яблонь. Яков взял на вооружение эту рекомендацию и дал рабочим необходимые указания. Обрезка была произведена.

Через некоторое время работники сада с радостью наблюдали, как наливались крупные и ароматные плоды. Теперь всё, казалось бы, в порядке. Но не тут-то было!

В правлении совхоза нашёлся один человек, который недолюбливал Якова. Он не упустил возможность составить и отправить в НКВД донос. В то бескомпромиссное время составить подобную «бумагу» мог любой. Стоило только указать 5% достоверной информации – то есть имя, фамилию и отчество; всё остальное могло быть неправдой, простым вымыслом доносчика. Таким способом люди часто расправлялись со своими личными врагами. В отделах НКВД обычно не слушали оправданий – расстреливали или ссылали в Сибирь как «врага народа» для выполнения непосильно сложных работ.

Так и в этом случае доносчик-составитель указал 5% верной информации – «Сивожелезов Яков Артёмович», а потом приписал – «сын кулака, вредитель сельского хозяйства, уничтожил совхозный сад».

Ответа пришлось ждать недолго. В одну из ближайших ночей к дому семьи Сивожелезовых подъехал автомобиль с двумя сотрудниками НКВД. Ничего не сказав и не спросив, они посадили Якова на заднее сидение и увезли в районное отделение. Уже на месте его вызвал в кабинет начальник районного управления и спросил:

– Вы – Сивожелезов Яков Артёмович?

– Да, я, – ответил он.

– На Вас поступила информация, что Вы уничтожили совхозный сад. По статье, применяемой за «вредительство» Вам полагается срок до 5 лет лишения свободы.

– Выслушайте меня, – сказал Яков, принявшись объяснять офицеру, как было всё на самом деле. Он рассказал, что работал механизатором, потом тяжело заболел. Когда ему стало легче, председатель назначил его на должность агронома. Рассказал и то, что он сделал обрезку веток яблонь в связи с избыточной завязью по специальному учебному пособию для агрономов, а не по собственной прихоти.

– …Но здесь ещё сказано, что Вы – «сын кулака», – парировал офицер НКВД.

Тогда Яков объяснил:

– Мой отец держал хозяйство, как и все в то время. Он трудился на поле сам, проводил там целые дни в изнурительной работе, чтобы содержать семью. Всё было честно – это отмечено даже грамотой Народного Комиссариата в 1928 году. Но он, как и все крестьяне, у которых было хотя бы небольшое хозяйство, попал под волну раскулачивания. После этого нелегко пришлось его семье…

Яков поведал, что пришлось перебраться в Среднюю Азию и начать весь путь сначала. Тяжёлым трудом он достиг того, что имеет сейчас.

После этого откровенного разговора офицер понял, что Яков – простой человек, которого элементарно подставили.

– Берите бланк и пишите заявление в НКВД на моё имя, – сказал офицер.

Яков сделал всё, как положено: указал автора, название, главу и параграф учебного пособия, из которого вычитал информацию о специфике произведённой ради спасения сада обрезке деревьев. После этого всего офицер сказал:

– А теперь Вы свободны и можете ехать домой, но обязательно уберите этого предателя, который Вас подставил. Он не должен больше работать с Вами.

Яков, разумеется, знал о том, кто именно это сделал, и организовал усиленный контроль за этим человеком, продолжая работать агрономом.

Долго ждать не пришлось: злопыхателя оперативно засекли, когда тот пытался стащить из совхозного склада полмешка риса. Недоброжелатель попал в то же отделение НКВД.

– Что же ты делаешь? – прокричал офицер, – Тебе сейчас грозит статья! Срок – 5 лет лишения свободы. Ты – «враг народа»! Но обвиняемый бросился на колени и со слезами стал умолять не давать ему срок. Офицер НКВД был справедливым, но в данном случае он пожалел этого человека:

– Ладно. – Сказал он. – Я даю тебе срок в одну неделю. И через неделю чтобы тебя здесь не было! В противном случае будет намного хуже, понятно?!

Прошло несколько дней, и доносчика уже не было в совхозе. Его и след простыл.

Через месяц тот офицер НКВД посетил совхоз с проверкой, убедившись, что там всё в порядке. В саду он увидел сильные деревья, на ветвях которых красовались ароматные спелые яблоки. Яков Артёмович щедро угостил ими офицера, налил с собой виноградного вина в благодарность за то, что он спас его от беспощадной репрессивной машины того жестокого и бескомпромиссного времени. Это была простая и искренняя человеческая признательность.

Так и продолжалась жизнь Якова – он работал в совхозе. Семья постепенно устраивала свой быт. После разрушительного землетрясения 1966 года город пришлось серьёзно восстанавливать – весь Советский Союз, все республики пришли на помощь и приняли участие в этом. Строились новые районы, кварталы, возводились пятиэтажки, расширялись улицы, семьям вместо комнат в бараках и общежитиях выдавали комфортные квартиры. Зеленели деревья в новых парках, цвели молодые каштаны, набирали мощь раскидистые чинары. Малахитовая трава, растущая вдоль глиняных дувалов, была пропитана теплом и светом доброго абрикосового солнца! Щедрого, незабываемого солнца Средней Азии.

В административные границы обновлённого Ташкента входили территории близлежащих колхозов и совхозов, плодородные земли прежних районов. Вошёл в состав столицы и поселок Луначарский Орджоникидзевского района, где проживала семья наших героев с 1949 года.

А семейство к тому времени разрослось, дети выросли. Старшая дочь Якова и Дарьи Анна (1935 г.р.) стала совсем уже взрослой, выучилась на агронома, дочери Валентина (1939 г.р.) и Мария (1941 г.р.), получили инженерное образование. Мария создавала чертежи в ГСКБ, закончив авиационный конструкторский техникум. Нина (1944 г.р.) и Ксения (1947 г.р.) закончили институты; работал на заводе молодой кареглазый сын Владимир (1949 г.р.).

Яков построил большой дом в центре Луначарского, посадил во дворе яблони, черешню, сливы, вишни, развёл винные и столовые сорта винограда – рундвейс, саперави, мускат, кишмиш, тайфи. Мощные лозы обвивали железные каркасы-стойки, образуя тенистые дорожки со свисающими огромными лиловыми и зелёными гроздьями. Одна такая гроздь могла заполнить небольшое ведро. Огромные сочные листья винограда шли на мясную далму, виноград – на вино и десерты. Каждую осень наполнялся погреб – сочные яблоки складывались в ящики на хранение.

Дочь Ксения вспоминает:

– Отец с детства рос в сельской местности, поэтому он обладал знаниями по выращиванию сельскохозяйственных культур и домашнего скота. У него было много книг по земледелию.

В моей памяти остался этот уютный двор ташкентского дома. Он был асфальтированным, а на аккуратном участке, располагавшимся по центру, росли многочисленные цветы: стройные гладиолусы белого, красного, розового и кораллового цветов, огромные белоснежные садовые ромашки. Перед крыльцом возвышался раскидистый куст терпкого и ароматного аниса. Из-за забора соседей свисали крепкие ветви с огромными красными сочными яблоками, возле сарая зрели зеленые яблоки. Двор был буквально пропитан среднеазиатским солнцем.

Подводя итоги повествования, хочется сказать, что жизнь Якова состоялась. Настала стабильность, закончились тяжёлые времена. О термине «сын кулака» уже никто не вспоминал – по новой демократической советской Конституции каждый человек отвечал только за свои действия и поступки, понятие «сын кулака» благополучно ушло в прошлое.

Все дети имеют разные характеры, и в жизни они нашли свой путь. Анна с дочерью Галиной (1960 г.р.) ещё во время освоения целины уехали в Оренбургскую область. Она работала агрономом в колхозе. Анна, по жизни рисковая женщина: собраться за один день и уехать в другой город и даже в другой регион или республику – для неё обычное дело. Спокойно она относится и к перемене места жительства – успела пожить и в Москве, и в Тульской области, и в Оренбуржье. Анна – интроверт, её тяготит шумное общество, она привыкла жить одна и добиваться всего сама.

Валентина, добрая и чувствительная женщина. В 21 год вышла замуж за ровесника, интересного человека – Владимира и родила двоих детей – Александра и Павла. Закончив политехнический институт г. Ташкента, она устроилась на работу в проектный институт «УзГипрогаз», газифицировали всю Среднюю Азию – Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан, Киргизстан. Проработав там 27 лет, перешла на другую работу – на масложиркомбинат инженером. Жили в комфортной квартире в хорошем ташкентском районе – в северо-восточной части города, недалеко от штаба ТуркВО, но «перестройка» и начало «лихих девяностых» сломали привычный уклад – семье пришлось переехать в Россию, в Оренбуржье, на родину предков и начинать благоустройство купленного там дома. К сожалению, муж сильно заболел и умер, дом так и остался недостроенным. Сын Павел работает высококлассным строителем-отделочником в Санкт-Петербурге, а Александр является исполнительным директором рыбоперерабатывающего производства в Московской агломерации. Валентина Яковлевна любит сельскую жизнь, с удовольствием занимается огородом.

Целеустремлённую Марию ждала непростая, но в чём-то схожая судьба – хорошая работа, замечательная просторная квартира в Ташкенте на Ташсельмаше, трое детей – Виктор, Валентин, Валерий. И также «перестройка» нарушила сложившийся жизненный уклад – домишко в оренбургском селе только к 2010 году с помощью усилий успешного сына Валентина – координатора строительной бригады в Оренбурге – приобрёл нормальный вид и удобства.

Нина ещё в советское время уехала в подмосковный посёлок, поэтому переезды её не коснулись – жизнь осталась размеренной и устоявшейся в то время, когда старшие сёстры и младший брат покидали мятежную республику Узбекистан. Есть у Нины благоустроенная квартира, был и огород. Дети Ирина, Игорь и Алевтина работают в различных сферах.

Ксения закончила Институт иностранных языков. Она грамотный и творческий человек, увлекается поэзией, прекрасно знает английский язык, который много лет преподавала в школе. Уже на пенсии работала в Сбербанке переводчиком, трудилась и в британской информационной компании BBC. Переехала в агломерацию российской столицы – уютный и динамично развивающийся городок Дзержинский, постепенно вместе со взрослыми детьми решили жилищный вопрос. Её сын Яков работает юристом, имеет жену и двоих детей. Дочь Генриетта, поехав отдыхать в Крым, познакомилась с будущим мужем Олегом, кандидатом физических наук. Муж увёз её в северный город Апатиты, они создали семью и воспитывают троих детей.

И, наконец, Владимир, младший сын Якова. Человек хороший, искренний, с развитой интуицией, гуманитарного склада мышления. Интересуется политикой, геополитикой, естественными и гуманитарными науками, а также – всем неизведанным. В жизни достиг многого, сфера применения интересов контрастна: в Ташкенте работал и в Академии наук Узбекистана, и водителем, и пчеловодом. Женился на интеллигентной, красивой и грамотной девушке Ирине, которая закончила Ирригационный институт с красным дипломом по специальности «инженер-гидротехник» и работала в Главке. К сожалению, также из-за событий 1990-х гг. пришлось с семьёй переехать в Россию, в сельскую местность. Владимир работал в колхозе в ужасных условиях и всегда с неудобными графиками, параллельно строил дом, чтобы жена и маленькие дети смогли жить в комфортных и человеческих условиях. Были вынуждены держать хозяйство, чтобы элементарно прокормиться и заработать на стройматериалы. Только через 20 лет, когда дети закончили университет и создали семьи в г. Оренбурге, Владимир с Ириной сумели переехать в областной центр. Сейчас у них хороший большой дом, в котором есть всё необходимое для комфортной и счастливой жизни. Дети, Анна и Игнат, историки по образованию, всегда жаждущие познания во многих сферах люди, приходят в гости к родителям, семья вместе посещает разные культурные мероприятия, концерты. Город Оренбург открыл новые горизонты достижений и свершений!

Яков Артёмович, главный герой нашего рассказа, всегда был благодарен узбекской земле, сохранившей его род. Он относился ко всем людям уважительно и сам пользовался уважением. Узбеки – трудолюбивый народ, любящий свою землю, стали его товарищами. Но Яков всегда вспоминал годы, проведённые в России, в родном селе Филипповка, и хотел всё-таки перебраться на Родину, в Оренбургскую область. Но этому плану не удалось осуществиться – в 1992 году завершилась его жизнь. Его похоронили в одной могиле с отцом Артёмом и рядом с матерью Прасковьей. Артём прожил 86 лет, Прасковья – 92 года, Яков – 81 год.

…Мне кажется, что души людей не умирают. Да, мы их больше никогда не увидим, но исчезнуть навсегда они всё равно не могут – это подтверждает и закон сохранения энергии. Тем более, такой мощной благочестивой энергии, которая была у Якова Артёмовича. И, я уверена, что он смотрит на наши достижения, следит за нашими судьбами. Иногда ему хочется нас поругать и отчитать, но чаще он искренне восхищается. Я думаю, что сейчас, когда большинство из его многочисленных детей и внуков достигли успеха, Яков гордится нами.