По яркой магистрали жизни

С 2004 года А.К. Мишучков работал начальником ЖКХ. И только в 2005 году он уходит на пенсию окончательно.

– Горжусь, что мне в жизни везло на коллективы людей замечательных, с которыми я работал, и рад, что многие из них при мне заработали правительственные награды, я благодарен им за понимание, поддержку. Счастья им и благополучия в жизни, мира над головой, а остальное всё приложится, – это фрагмент интервью для монографии Николая Киселёва «Станица: страницы истории…».

Глубокие знания и организаторский талант Александра Константиновича, его аналитический склад ума, стратегическое мышление и прекрасное умение вдохновлять сотрудников на работу и новые достижения помогли руководителю блестяще справляться с управлением сельскохозяйственными предприятиями многие и многие годы. Александр Мишучков – представитель той уникальной группы людей, увлечённых своим делом, знания и действия которых идут на пользу родного села, района и в целом нашей большой страны. Сделать выбор, который предполагает смелый, честный и самоотверженный труд в сложной и важной отрасли, преобразовать искреннее увлечение в дело своей жизни и принести благо тысячам граждан – это дорогого стоит! Это счастье, которое открывается далеко не всем, поэтому очень ценно и значимо.

Путешествие на малую Родину. Лето 2012 года.

Был тёплый летний день, и лишь дуновение степного ветерка шевелило изобилие зелёных листьев на деревьях. Александр Константинович сел за руль своей «Волги», и автомобиль уверенно помчался по ровной трассе. В увлекательный и познавательный путь отправились также Татьяна Дмитриевна, младший сын героя повествования Андрей и его супруга Анна. По дороге много общались, что позволило узнать новые подробности и интересные истории из жизни.

– В каком году ты уехал отсюда? – спросил Андрей.

– В 1951 году я уехал в Оренбург учиться, поступил в техникум механизации сельского хозяйства. С четвёртого по седьмой класс – три года – я ходил пешком в «Красный Яр», ну а зимой стояли на квартирах.

– … Вот этого не было. Здесь была такая площадь хорошая! – говорил Александр Константинович с болью в душе, осматривая из окон «Волги» места в селе, по которым мы сейчас проезжали. Всё буйно зарастало сорной травой, амброзией и клёном.

Слева стоял наш дом, он был самый крайний в селе. А посреди площади стояла церковь. Слева от церкви было овощехранилище, а рядом – пожарная вышка. Если пройти за церковью направо – там стоял маленький дом – медпункт, левее него – школа на четыре класса, а ещё левее был клуб. Выше клуба находилось здание сельского совета, конторы (правление колхоза).

– Вот это улица Пензенская?

– Да, Пензенская улица. Она и тогда была Пензенская.

– А вот это что за домик старинный? – спросил Андрей, когда они проезжали дальше по улице.

– Сейчас не помню, но это самый старый дом. …Вот здесь Глуховы живут (про которого я говорил, друг), а напротив него, на площади как раз, был колодец один – считай, на всю улицу. А это была контора колхозная. Сельский Совет и правление колхоза были в одном здании, напротив бабы Клавы. Сейчас в этом доме живут люди. А здесь брат двоюродный жил, – показывал Александр Константинович с детства знакомые места.

– Тётя Дарья тут жила, – добавила Татьяна Дмитриевна, а потом они продали дом.

– А вообще, порядка нет – зарастает село… Пропадает село. – Отметил с грустью Александр Константинович.

– Но это сейчас по всей России…, – добавил Андрей. – Вот я был в селе Талы. Там было 5000 населения по данным 1993 года, а сейчас осталось 500 человек…

От темы отвлекла буйно разросшаяся среди дороги амброзия.

– Что, неужели тут хозяев нет? Неужели нельзя было вот это скосить? Что делает Председатель Совета? – возмущённо заявил Александр Константинович, знавший толк в организации инфраструктуры села, в том числе и в содержании улиц в порядке. – Такие переулки были замечательные… А вот здесь крёстная жила, Тётя Маня, сказал он, показывая очередной домик. А здесь Саша жил, брат двоюродный.

– А какая фамилия у твоей крёстной? – спросил Андрей.

– Голышева Мария Петровна… Что, нельзя скосить вот это? Нельзя бурьян убрать? – снова отметил Александр Константинович, проезжая мимо очередных кустов сорной травы. – Просто таких хозяйственников гнать поганой метлой надо, раз не любят своё село. Нельзя порядок навести. Такое село было красивое!

Двигатель «Волги» гудел, машина продолжала ехать.

– …Вот эта улица широкая была: на Урал мы по ней бегали, – продолжал Александр Константинович, – а сейчас всё зарастает, амброзия, ээээй… Так и живём одним днём – отживаем, вот мне что и не нравится. Люди перестали сами себя уважать. Улицы были запружены, утки, гуси, а трава вот такая зелёная!.. Была. Чудесная. А сейчас – что это такое? Амброзия растёт вон.

Проехав ещё минуту, Александр Константинович показал на их дом, и сказал, что вода доходила до него. – А от этих домов только трубы торчали! – показал он жестом руки.

– Ого! – удивилась я.

– Вот этот дом остался только один. Старый ещё. Думаю, что там уже никто не живёт…

– Что, так Урал разливался? – не менее удивлённо спросил Андрей.

– Да, – утвердительно ответил Александр Константинович, – до нас доходила вода, а мы около могилок жили.

– Это на сколько же он метров поднимался? На 10 метров, что ли? – усомнился Андрей, – или на 15?

– В то время метрами не мерили: плывут заборы, дома плывут…

– А, ты как-то рассказывал, что дядя Серёжа тогда уплыл!

– Это было уже в 1957 году. Наводнение сильное было в городе… А вот деревья стоят: возле того дерева был хлебоприёмный пункт. Его от наводнения распёрло – он был деревянный – и всё зерно уплыло до Урала и в Урал! Жители всех близлежащих сёл – Кардаилово, Подстёпки, Красный Яр – привлекались к уборке зерна. Зерно, находившееся между зерноскладом и Уралом, загружали в мешки, возили к берегу Урала и по желобам загружали на пароходы – здесь двухпалубные пароходы ходили. Помню, с самолётов сбрасывали немецкие мешки, а сельчане затаривали в эти мешки зерно и на подводах увозили с собой домой. Сколько людей отравилось тогда, ведь зерно было проросшее. …И рыбы было тогда много.

– Вот видишь, – продолжал Александр Константинович, изучая давно знакомые места по-новому, – корейцы что делают: распахали заброшенные участки до самого села и воду качают для полива овощей. А была здесь когда-то зелёная трава. Тут мы всегда весну встречали. В лапту играли на полянке – чуть растает, мы все и собирались.

«Волга» постепенно подъезжала к крутому берегу Урала. Перед глазами простирался степной простор и потрясающий вид на Урал.

– Бать, к берегу близко не подъезжай, – беспокоилась Татьяна Дмитриевна.

– Да нет… Я не близко.

Выйдя из машины и оглядывая окрестности, Александр Константинович восхищённо сказал: «Вот тут прошло наше детство!»

– Вот это красотища! – вторил ему Андрей.

– Чистый Яр был. А сейчас тоже всё зарастает… Отсюда мы на ту сторону плавали. Тут место называлось «девчатник» у нас – девчонки купались. Вот здесь талы были, а там, где лес начинается, – там у нас огороды были, мы их поливать ходили. А здесь, где они купались, чисто было – леса не было и травы этой не было. А вон там все мальчишки купались и на ту сторону плавали.

– А по ширине Урал такой же остался? Или стал уже? – спросила я.

– Урал тогда был шире. Да… Вода по берег была, – отметил Александр Константинович, – а сейчас, видишь, метров на двадцать Урал отсюда ушёл. Одним словом, вот овражек, он был почти до самой воды, а сейчас, видишь, что от него почти ничего не осталось. Говорят, что вон на том повороте Урал меняет русло выше по течению, – показал направление Александр Константинович. – Сейчас, говорят, напрямую пробивает. То есть, здесь скоро будет старица, а там будет остров.

– То есть там тоже русло проходит, получается? – поинтересовался Андрей.

– Да, Урал пробивает русло, но до конца не пробил ещё. Это рассказывали мне местные жители.

Над степным простором звучно пела речная птица, недалеко от нас остановилась легковая «Жигули».

– Рыбачить приехали, – отметил Александр Константинович, кивнув в сторону приехавших на берег ребят. – …Вот тут и прошло золотое детство. А ежевики сколько было! Вот такая крупная!

Затем мы сделали несколько фото на этом живописном, освещаемом солнцем, месте на фоне высокого голубого неба. Следующий пункт нашего назначения был дом родственницы Александра Константиновича – бабы Клавы.

– Как-то неудобно – быть в Подстёпках и не заехать, – сказала Татьяна Дмитриевна.

– По самочувствию смотри… – добавил Андрей.

– Что по самочувствию? Да моего самочувствия хватит на всё! – парировал Александр Константинович. – Здесь только одно: она сама плохо себя чувствует, она тяжело больная.

– И как у вас называли это место? – спросил Андрей

– Урал…

– Нет, а какое-нибудь местное название этой части речки было?

– Вверх по течению большой массив назывался «Ветельник», а вниз по течению, где много леса, называли «Дуроломник».

– Туда мы ходили за тёрном в лес, – добавила Татьяна Дмитриевна, ягоду собирали.

– А «Ветельник» это из-за чего? – уточнил Андрей.

– От слова «ветла». Тут одна ветла почти и растёт. А, может быть, по фамилии – раньше кому-то принадлежал. Вот если прямо ехать, вверх по течению километрах в пяти от села находится яблоневый сад. Но там были и другие растения, деревья. Сад назывался «Чигирь», гектара три, наверное, там будет.

– Это в какие годы? – спросил сын.

– Да я ещё пацаном был, мы туда за яблоками ходили – примерно 1945 год. Но в то время яблони уже одичали, были неухоженные.

– А сколько по расстоянию туда идти?

– Далеко. Надо было до леса пешком дойти. Ну, километров пять, наверное, есть. До леса, а затем – луга. А мы купались возле леса – «песчанка» называлось место. Старое русло Урала.

– А там место хорошее?

– Там дно хорошее, песчаное, место тёплое. А сейчас не знаю, что там. Я уже там не был 50 с лишним лет… Вот эта Пензенская улица была, а сейчас проедем по Московской улице.

Повернув на улицу, мы с сожалением увидели, что и она заросла амброзией и клёном.

– Было всего две улицы – добавил Андрей, – их заселили жители из Москвы и из Пензы.

– Но в источниках по истории – первом рапорте о регистрации деревни Подстёпки – так и пишется, что было две улицы – «два порядка двух улиц» застраивались.

Проехав ещё несколько сотен метров, Александр Константинович обратил наше внимание на небольшой массив, застроенный домами.

– Вот здесь был пустырь – этих домов не было. Только по Московской улице было немного. Тут вот тоже степь была, – показывал он на ряд скромно стоящих домов, проезжая мимо них.

– А здесь что было? – спросил Андрей, спустя некоторое время.

– Здесь магазин был. А вот здесь мы были на свадьбе у племянницы.

Александр Константинович остановил машину возле небольшого сельского магазинчика. Татьяна Дмитриевна вышла, чтобы купить что-нибудь на гостинец родственникам. Мы втроём остались ждать её в машине.

– Ух ты, смотри – крест поставили. Значит, наверное, церковь сделали из дома? – увидел Андрей Александрович предмет своего научного интереса.

– Наверное, молельный дом сделали. Тут была, по-моему, школа. Или магазин на месте школы? – пытался вспомнить детали Александр Константинович. – Да нет, похоже на школу. Скорее всего, да. Мы ведь разутые бегали в школу зимой.

– Здесь ты учился, в этой школе? Давай-ка я её сфотографирую!

– Да, 4 класса учился здесь. Похоже на неё, но переделали дом… Да, правильно, это школа, – спустя несколько секунд сказал он.

– Сайдингом только облагородили, – подметила я.

– Пустырь здесь был, до самой той улицы, до оврага. И этой площади здесь не было. Мне в окошко видать было: как дежурный побежит вокруг школы с колокольчиком – я выбегаю и бегом! А мне брат делал доску такую и на ремешки. Одеваешь так, как сейчас на курорте ходят. Прибегаешь и ноги раз – в парту, и греешься. Была одна преподаватель, жила в школе. Она была директор, она была и учительница.

– Как её звали? – уточнил Андрей.

– Таисия Прокофьевна Паршуткина. По-моему, Прокофьевна. Подойдёт она, постучит по голове: «Чурбак безглазый! Разве я тебя этому учила?» Однажды надо было «вольно» рассказывать стихотворения – кто что знает. А со мной сидел Сашка Глухов. Она ему и говорит: «Ну, Глухов, вставай! Что выучил?»

– Да я короткий выучил…

– Вставай, рассказывай.

– А-та-та, а-та-та

Вышла кошка за кота,

Хотела за барина,

Вышла за татарина!

А татарин молодой

Купил козу с бородой!

– Чурбак безглазый! Разве я тебя этому учила? – возмущалась учительница.

…Такой интересный парень был.

Мы все дружно посмеялись над рассказанным весёлым случаем. В это время из магазина вернулась Татьяна Дмитриевна.

– Большой у них магазин? – уточнили мы.

– Большой, – ответила она, – всё есть!

– Вон там клуб стоял, мы в него ходили, – продолжил Александр Константинович. – Нас не пускали в клуб. Бывает, полезешь в окно: голову засунул, а задница не пролазит…. А здесь почта была перед Сельсоветом.

В этот момент наша «Волга» подъезжала к дому родственников. На скамье возле дома сидела Нина – дочь жены брата Александра Константиновича, который давно умер из-за болезни. Она была рада видеть семью Мишучковых. Мой муж познакомил нас с ней, и мы прошли в дом. Дом был самый обыкновенный, пороги высокие, потолки низкие. В «передней» комнате стояла печь-контрамарка. На кровати сидела очень старенькая, но доброжелательная женщина – вдова Сергея, брата Александра Константиновича. Он познакомил меня с ней, представив так: «А это Андреева половина, Аней звать. Так что, жизнь продолжается. Только вперёд! Назад ни шагу!». Мы выразили друг другу, что нам очень приятно познакомиться. Потом мы стали общаться, смотреть фотопортреты, развешанные на стенах, я рассказала о наших весенних путешествиях в Москву и Смоленск. Такой интересной, насыщенной и немного грустной была наша поездка на малую родину удивительного человека, который спустя прошедшие годы помнит её, ценит и любит всем сердцем.

Особенности процветающего хозяйства – колхоза им. В.И. Ленина. Интервью с А.К. Мишучковым. Лето 2016 г.

Однажды в конце июля 2016 года вся большая семья Мишучковых, как это часто бывает в выходные дни, собралась в гостях у родителей – Александра Константиновича и Татьяны Дмитриевны. Заросший цветами и зеленью двор прогревало яркое и жаркое солнышко, сын Сергей и зять Виктор жарили шашлык, женщины нарезали к столу свежие овощи – сочные помидоры, хрустящие огурчики и ароматный болгарский перец. Вечер предстоял быть очень интересным, мы были в приподнятом настроении, всё располагало к общению. Я как раз в эти недели с увлечением занималась редактированием своей книги, и как бы невзначай в разговоре с Александром Константиновичем мы затронули интереснейшие подробности его трудовой биографии. Этот разговор был настоящим открытием – мне снова удалось узнать и законспектировать замечательную важную информацию, раскрывающую событийную канву и ход мыслей человека, руководившего сельскохозяйственным предприятием более 25 лет! Приведём наше общение в стиле «вопрос – ответ».

– Александр Константинович, Ваша жизнь – очень увлекательная и интересная. А самое главное – Вы смогли реализовать свои способности и потрудиться на благо Родины. Сейчас многим это, к сожалению, не удаётся…

– Советский период нашей истории – время, когда люди были востребованы в разнообразных сферах деятельности, и каждый имел возможность проявить свои способности и таланты, ведь государство гарантировало трудоустройство. Мне всё в жизни было интересно! И однажды я задался вопросом: «А что же такое Комсомол? В чём же заключается его работа?». И вскоре был избран секретарём комсомола в техникуме. 23 августа 1955 года я получил диплом и повестку в армию, всю нашу группу отправили в одну военную часть. В армии тоже был секретарём комсомольской организации, но после окончания службы придя на производство, я заинтересовался профсоюзом.

Сразу после армии я вернулся в Оренбург и работал на заводе «Радиатор», но трёхсменка мне не нравилась, и я пришёл в областное управление и был направлен в село Каменноозёрное в колхоз им. Ильича главным инженером. После комсомола интересно было – что же такое профсоюз? В 1959 – 1960 годы в колхозе я сначала был секретарём комсомола, а потом – председателем профкома.

«А что же такое партийная работа? Как устроена партийная организация?» – снова заинтересовался я, решив постигнуть новую сферу деятельности. В 1961 г. я был избран членом КПСС, а в 1963 г. – секретарём партийной организации в колхозе им. Ильича. В совхозе «Боевой» я возглавил пять первичных парторганизаций, состоящих из 150 коммунистов. Работать получалось хорошо – в мой кабинет приходили люди, которым нужна была помощь и поддержка. Но очень много нужно было писать – тексты выступлений, различные отчётные материалы, а меня больше привлекала не теория, а практическая деятельность.

Уже тогда моя мысль постигала новые неведомые пока границы: «А как же работать руководителем целого коллектива, состоящего из разных подразделений?». Вскоре меня вызвала к себе в кабинет Горбунова Таисия Прокофьевна, директор совхоза «Боевой», член бюро парткома и рекомендовала меня на должность председателя колхоза им. Ленина. И я был избран в январе 1971 года.

– И вот вы прибыли в колхоз. Как обстояли дела на месте? Каковы были Ваши первые действия на новом посту?

– Когда я приехал в колхоз, предприятие находилось в удручающем состоянии: в 1971 году все работы производились вручную, всё буквально разваливалось, и производственные показатели были очень низкими. Моё образование – инженер по механизации сельского хозяйства – пришлось весьма кстати: выход из сложившейся ситуации виделся только в механизации – и животноводческой сферы, и полеводства. Начали с приобретения кормораздатчиков, доильных аппаратов и транспортёров. В «Сельхозтехнике» Оренбургской области мы заказывали технические новинки, а перед этим обсуждали с инженерами, какие из представленных моделей будут лучше и удобнее. Вместо ручной дойки стали использоваться электродойки, весьма удобными были молокопроводы. От каждой доярки был свой счётчик, который считал литры надоенного молока. Эта система позволила увеличить производительность труда и нагрузку каждой сотрудницы: вместо 16 коров мастер машинного доения могла выдаивать до 25 – 30 коров.

С помощью механизированных поилок молодняк крупного рогатого скота, находившийся на откорме, пил воду с подогревом. Рычагом одновременно подавалось двадцать ведер воды для телят – теперь они не толкали друг друга, а все одновременно начинали пить. Механизированная кормораздача также была гораздо удобнее: от сухого кормления свиньи стали больше набирать вес. Были приобретены измельчители соломы, которая перемешивалась с силосом и с лёгкостью подавалась в кормушки. Использовались подвесные дороги для раздачи корма и вывоза навоза.

Узнав о наших нововведениях, специалисты из других колхозов стали постоянно приезжать к нам – всем хотелось посмотреть, как применяются на практике технические новшества и обсудить информацию с нашими инженерами.

Стоит отметить, что уже в 1973 году колхоз им. Ленина получил диплом и похвальную грамоту от министра сельского хозяйства СССР. То есть уже через два года заслуги колхоза были признаны в стране на самом высоком уровне.

– А как относились к таким быстрым темпам индустриализации сотрудники колхоза?

– Первое время – очень тяжело прививалось использование новых механизмов. Ночные и дневные скотники отключали электрические дороги и продолжали работать вручную, как они привыкли за предыдущие годы. Когда за доярками никто не следил, они тоже отключали аппараты машинного доения и доили коров вручную. Тяжело внедрялось и использование навесных плугов вместо прицепных в полеводческом хозяйстве. Но потом сотрудники привыкли ко всем новшествам и поняли, что с ними работать гораздо удобнее.

– Какие здания и учреждения были построены в посёлке за время Вашего нахождения на посту председателя колхоза им. Ленина?

– Очень много всего было построено! Наверное, проще сказать, что построено не было. Были построены дом культуры, медицинский пункт, дом престарелых, ферма КРС на 1000 голов, склады, пилорама, гараж для сельскохозяйственной техники, телятники, свинарники, птичники, были проведены водопровод и освещение во всём селе. Если до этого работали всего два трансформатора, то теперь мощность подачи электроэнергии была увеличена в десять раз!

– Расскажите о социальной политике в колхозе им. Ленина.

– Особенностью советского периода было то, что все люди были нужны, обо всех надо было и заботиться. И благодарные сотрудники заботились обо всём на своей работе… Я знал всех в коллективе – и доярок, и скотников, и трактористов, всех называл по имени-отчеству. Люди работали с большим энтузиазмом, ведь они были социально защищены: колхоз строил им квартиры, зарплата постоянно росла. Было возведено 150 домов для работающей молодёжи! Детский сад и питание детей в школе было бесплатным, а в рабочих столовых – с 50 %-ной скидкой (но там и цены были чисто символическими). Вода на приусадебные участки подавалась бесплатно, всей колхозной техникой и тракторами для вспашки земли также можно было воспользоваться безвозмездно. Более 100 га земли составляли огороды, на которых сотрудники выращивали картофель, также вспахивались и обрабатывались от колорадского жука с помощью колхозной техники.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.