Полная версия
Волна
Родители Тимура знали, в чем дело, от того поспешили к своему соседу, и стали все вместе решать, как сделать так, чтобы все вышло по уму. В конце концов было решено свадьбу перенести на более ранний срок и обвенчать помещика Алексеева и Ефросинью уже через неделю. Тогда уж ничего не поделаешь… Глядишь, Тимур сговорчивее будет.
Андрей Викторович сел писать письмо своему будущему зятю, а о том, что свадьба состоится совсем скоро, Ефросинью не уведомили, чтобы молодая глупостей не наделала…
Все приготовления к свадьбе завершили очень быстро, всем было выдано жалование втрое больше положенного, лишь бы торопились. Ефросинья не понимала причину такой спешки, но мать, примеряя сшитую фату, твердила что лучше все заранее успеть , чтобы потом можно было не переживать.
Но когда мать Евфросинии стала раздавать указания по поводу приготовления блюд, девушка все поняла.
– Это что же такое происходит? Вы решили свадьбу сыграть раньше срока? Но почему?
– Это отец с твоим будущим мужем, Евгением Ивановичем, решили.
– Значит, Алексеев такой же , как отец – деспотичный и властолюбивый человек, который решает все за других, не давая даже слова вставить?
– Милая, а как ты хотела? Да убоится жена мужа своего… И тише говори, не дай Бог отец услышит. Помни – ты должна быть послушной женой и хорошей матерью для своих деток. Надеюсь, у меня будет много внуков. И перестань называть своего мужа по фамилии, у него красивое имя – Евгений…
Ефросинья в досаде пнула сундук, который стоял раскрытым.
– Это все бабушка! Она всю жизнь слушалась нашего деда, сыну своему перечить не смела и все жили по ее указке. Вот он и решил, что раз его мать такой была, значит и нам с тобой следовало быть такими же.
– Ты про бабушку такого не говори, судьба у нее была тяжелая. Деда она не любила, вся радость в сыне была.
– И сейчас вы мне такой же судьбы желаете!
– Но ты вспомни каким был дед – он же был, мягко говоря, некрасив, беден… Всего добра с ним бабка нажила – это полный сундук тканей. Вот отец твой смог многого добиться. И замуж тебя выдает за достойного человека. Ты полюбишь его!
– Я люблю твоего отца. И этим все сказано. А ткани, кстати, ты с собой заберешь. Такие ткани еще лет пятьдесят хорошо прослужат.
***
Вечером, когда приехал помещик Алексеев, Ефросинья даже не вышла из комнаты. Она заперлась и плакала. Затем стала все крушить вокруг от своей злобы. Добравшись до бабушкиного сундука, она вытаскивала оттуда ткани и рвала их на части. И вдруг на дне увидела маленькую шкатулочку. Рука сама потянулась к ней. Открыв ее, она увидела пожелтевший листок с аккуратным почерком, который она узнала – так писала ее бабушка. Ефросинья была грамотной девушкой и без труда смогла прочитать, что там было написано:
"Любимая моя внучка… Ты помнишь меня как старую сварливую старуху, и это правильно – жизнь сделала меня такой. Прожив всю жизнь с нелюбимым, я перестала ее ценить. Но я не всегда была такой…
Моя ошибка была лишь в том, что в силу своего слабого нрава я не смела идти наперекор своим родителям и брак мой был устроен на дружбе и договоренности, ни о каком достатке и ни о какой любви не шло и речи. Я говорила с твоим отцом о твоей судьбе и надеюсь, он меня услышал и ты, читая это письмо, готовишься к свадьбе с любимым человеком. А раз ты открыла сундук, так оно и есть, ведь он идет как твое приданое, а значит, я смогу на небесах за тебя порадоваться. Слушай свое сердце, не позволяй никому рушить твою мечту и сделать тебя несчастной. С любовью, твоя бабушка Елена."
Ефросинья, сжимая в руке письмо, закрыла глаза. Слушай своего сердце, не позволяй никому....
Она станет сильной, она выполнит последнюю просьбу своей бабушки, чего бы ей это не стоило.
Решительно подойдя к двери, она открыла засов и столкнулась нос к носу с Марией, служанкой.
– Ефросинья Андреевна, я принесла вам теплого молока, выпейте перед сном, завтра ведь такой трудный день.
– Мне надо уйти, прикрой меня, – прошептала девушка.
– Простите, я не могу. Мне строго-настрого велено за вами приглядывать, чтобы завтра вы с утра были готовы к венчанию. Ежели не досмотрю за вами, мне несдобровать – выгонят и всех делов. – Мария так же шепотом ей ответила.
– А записку ты передать сможешь?
– Я попробую. Конюху Степану передам. Это Тимуру Дмитриевичу послание будет адресовано?
Девушка кивнула и подошла к столу. Быстро написав чернилами несколько слов, она передала едва подсохшую записку служанке и уселась у окна. Будь, что будет..
К обеду свадебная процессия двигалась к церкви, а невеста все смотрела по сторонам . Где же Тимур? Неужто он не получил послание? Приближаясь к развилке и увидев коня Тимура, Ефросинья попросила остановить лошадей под предлогом того, что ей стало дурно. Ее сопровождали мама и служанка Мария. Она стояла и глубоко дышала, делая вид, что ей действительно нехорошо, заодно ждала, когда остальные повозки проедут вперед.
Едва за поворотом скрылась последняя повозка, она подняла руку и из-за дерева вышел Тимур. Он лихо вскочил на коня и уже через мгновение был возле девушки. Одной рукой обхватив ее, он посадил впереди себя и резво галопом поскакал по дороге в обратную сторону от церкви..
Мать ничего не говорила, только молча наблюдала за всем действием. Она уже понимала, что ее дочь сделала свой выбор… Выждав время, она попросила возницу двигаться к церкви. Едва отец и Евгений Иванович услышали, что произошло, они кинулись вдогонку. Но Тимур и Ефросинья это предвидели. На следующей развилке они отпустили коня, а сами побежали в сторону леса, где было их место для детских игр – небольшой шалаш на опушке. Через час они уже были на месте. Переведя дух, и напившись воды из небольшого ручья, молодые люди отправились по лесу к дороге, которая вела в город. Оба были уставшие, но счастливые. Им было все равно уже, что уготовила им судьба: как это все переживут родители, примут ли они их когда-то в отчем доме. Главное, они вместе.
Сжимая ее руку в своей, Тимур все же задал вопрос:
– Как ты решилась на такое? Когда я вчера прочитал твою записку, не мог поверить, что ее написала ты…
– Я бы никогда не решилась, если бы не нашла в бабушкином сундуке вот это, – Ефросинья вытащила из корсета свернутую трубочкой бумагу. – Я вспомнила свою бабушку, какой она была при своей жизни, а все из-за того, что прожила в браке с нелюбимым человеком. Я не хочу стать такой, как она. И я выполнила ее просьбу.
– У меня есть дом в городе, но пока нельзя там появляться. Нам с тобой будет тяжело первое время, ты готова к этому?
– Я готова жить с тобой даже на опушке нашего леса в том небольшом шалаше. Это лучше , чем в роскоши, но с нелюбимым человеком. А ты не пожалеешь о своем решении?
– Я? Никогда! К тому же, милая, у меня есть и свои средства. Но пока мы должны довольствоваться тем, что есть, – он вытащил из кармана небольшой мешочек, в котором позвякивали монеты.– Нам этого хватит на первое время, а когда проведем никях, сможем вернуться в мой дом и и жить там. Родители уже ничего не смогут поделать.
– Никях? – Ефросинья остановилась и задумалась. Когда она вчера послала записку с планом побега, в ее мыслях блуждало лишь желание о свободе и жизни с любимым человеком. – Но ведь я православная.. Неужели мне нужно будет принять мусульманство?
– Это единственный выход..
– А если ты станешь христианином?
Настала очередь Тимура задуматься. Как это? Отказаться от своей веры? А что если…
– Фрося… Как бы не была сильной наша любовь, мы не сможем отказаться от своих религий, верно?
– Верно. Я не готова, я боюсь. И грех совершать боюсь. Как же нам быть?
– Наша любовь ведь сильнее всех существующих правил?
Она кивнула, а Тимур продолжил:
– Мы можем обвенчаться и совершить никях…
– Но ведь это обман. И как мы это сделаем? – она была в замешательстве.
– Я все придумаю, положись на меня. Но если ты боишься.. Я могу отвезти тебя обратно к отцу. Только сам я уже в отчий дом не вернусь.
– Нет, нет. – Ефросинья замотала головой. Она представила, что будет, если вернется назад к отцу… Она пойдет на все, и пусть будет жить во грехе, ее уже ничего не пугает.
Они поселились в городе, сняв дом на окраине. Деньги экономили сильно, ведь Ефросинье нужно было купить себе пару платьев и туфли, а то сбежала в свадебном наряде.
Но спустя три недели Тимур принес девушке новое свадебное платье.
– Что это? Зачем?
– Это я заказал для тебя. А еще смотри, что у меня есть. – Он разжал кулак, в котором заблестел маленький крестик. Девушка недоуменно на него посмотрела.
– Я крестился в церкви, но никто из моих родных об этом знать не должен. В душе, да и для всех остальных, я останусь мусульманином.
–Ты пошел на такие жертвы ради меня?
– Считай это одним из моих свадебных подарков. Только есть у меня к тебе одна просьба – мы должны совершить никях, так как это нужно будет для моих родителей и для меня это тоже будет важно.
Через неделю они обвенчались в маленькой церкви, Тимур тогда отдал несколько золотых монет на пожертвование, лишь бы священнослужитель держал язык за зубами и сделал все, как нужно.
А еще через неделю Ефросинья наблюдала через окно как совершается никях в присутствии представителей жениха и невесты. Это были друзья Тимура…
Когда все бумаги были у них на руках, они смогли вернуться в дом молодого мужа. В дом, где их уже ожидали родители Тимура.
Едва они вошли за ворота, как Тимур понял – в доме кто-то есть. Сжимая в руке ладонь своей молодой жены, он решительным шагом поднялся по лестнице и постучал в дверь. Ее открыл отец. Одним ударом он сшиб с крыльца Тимура, и обратился к Ефросинье, растеряв всю интеллигентность:
– Гулящая девка! Своего отца опозорила и в семью нашу разлад внесла.
Тимур, поднимаясь на ноги, грозно посмотрел на своего отца.
– Не смей так разговаривать с моей женой!
– Женой? Ты что же такое говоришь? Какая она тебе жена?
– Да, женой. Мы вчера совершили никях.
– Врешь! Она православная.
– Не вру. – Тимур протянул ему бумагу, – Читай.
Затем, отряхнувшись, он обратился к отцу, который стоял как вкопанный.
– Это мой дом! Дом, который мне достался от деда. А ты всего лишь мой гость. И будь добр, перестать распускать руки и оскорблять мою жену.
Он протянул руку Ефросинье и завел ее в дом. Мать, которая все слышала, лишь недобро посмотрела на свою невестку, но боялась сказать хоть слово, чтобы не поссориться с сыном. Да и нужны ли тут слова, когда все уже решено?
Отец Тимура велел своей жене собираться.
– Нечего нам делать в доме, где родителей считают гостями. Поедем, сватов порадуем…
Отец Евфросинии прибыл на следующий день. Как бы она не боялась этой встречи, она должна была произойти. Когда он ворвался в дом, Тимур и Ефросинья уже были наготове и с порога ему сообщили о венчании и о крещении Тимура.
Его пыл понемногу утих, но все же он был зол. Первую неделю он боялся людям на глаза показываться, а потом молился, чтобы его дочь хотя бы живой была. А вчера, узнав о том, что дочь приняла другую веру, вновь разозлился. Но молодые его успокоили, сказав, что это все для его сватов.
На ночь Андрей Викторович не остался, он не простил свою дочь. Убедился, что жива-здорова, а дальше пусть живет так, как хочет.
Когда Ефросинья узнала о том, что ждет ребенка, встал вопрос о том, какого вероисповедания он должен быть. Тимур настаивал на своей вере, а Ефросинья на своей. В итоге порешили – девочка будет православной, а мальчик мусульманином.
Эпилог
Спустя 15 лет, когда у них было двое девочек и двое мальчиков, Ефросинья, была счастливой. Они научились находить с мужем компромиссы во всем, несмотря на то, что каждый верил в своего Бога. Зато часто шутили между собой – дважды женатые…
Их родители уже давно смирились с выбором своих детей, да и куда деваться, ведь у них общие внуки. Узнав всю правду, они только качали головами, да только после драки кулаками не машут.
Однажды Тимур увидел, как Ефросинья сидит перед сундуком и складывает туда ткани, которые недавно привез ее отец из дальней поездки. А перед ней лежал лист бумаги.
– Что ты делаешь?
– "Бабушкин сундук". Такой же сундук, который мне оставила моя бабка. Ведь если бы не ее послание, я никогда бы не решилась на отчаянный шаг и не была бы так счастлива сейчас, будучи в окружении детей от любимого мужа… И напишу записку с наказанием, искать такое же счастье, как и у меня, оставлю… А еще напишу, что любовь, она как бабочка – не взлетит, если хоть одно крыло будет сломано…
– И добавь, что неважно, какая у человека вера – Бог един. Главное, чтобы чувства были, а остальное не важно..
Замужняя вдова
Катерина поспешно сняла вещи с веревки и занесла их в хату, на небе собирались черные тучи и вот-вот должен пойти ливень. Где же Саша и Степка? Они еще с утра ушли на рыбалку и до сих пор их нет. Только бы успели спрятаться в старый амбар у реки, а то лечи потом двоих сразу – никакой малины и шиповника не напасешься. Что ни день, то рыбалка или охота. То с удочками у берегу сидят, то силки расставлены. Ох уж эти мужики! Но в душе она была довольна тем, что Александр и ее восьмилетний сын Степка хорошо ладят. Да и она вроде как счастлива, жизнь потихоньку налаживается и нет больше места слезам и горю. Хотя.. Так уж ли она переживала, когда пришла похоронка на ее мужа Олега? Она восприняла ее спокойно, проплакав совсем не много, и то из жалости к нему, внутренне уже была готова к любому исходу. Ну не было у нее любви к своему мужу, куда-то она испарилась за четыре года совместной жизни…
Она вспомнила, как несколько лет назад бегала на свидания, как Олег рвал ей полевые цветы и оставлял их на подоконнике открытого окна. Как отец его на мужские разговоры вызывал, как односельчане перешептывались и подшучивали. Вспомнила, как родители дали добро на свадьбу и как она шила фату и считала дни до того, как станет замужней женщиной и будет строить быт со своим любимым.
Но после свадьбы все изменилось.. Первый год Олег так же по прежнему дарил ей цветочки, привозил из города красивые шали, ткани для платьев, говорил ласковые слова и носил ее на руках. Но с каждым месяцем семейный быт съедал эту романтику и вот он уже снимал сапоги в горнице и, садясь за стол, громко требовал:" Давай быстрее жрать!" Далее он все больше и больше стал походить на ее властного отца. И тем было обидно – мать говорила, что отец стал более суровым после 10 лет брака, а Олег вел себя с Катериной как хозяин с прислугой уже через год после свадьбы. А потом он стал повышать на нее голос при малейшей, как ему казалось, провинности – то медленно обед готовит, то недосолила или, наоборот, пересолила, то плохо заштопала дырку на рубахе, то сапоги недостаточно блестят…А затем и вовсе стал руку поднимать.
Когда Екатерина узнала, что они станут родителями, радостно ему об этом сообщила, на что супруг просто кивнул и сказал: "Хорошо. Пацан будет, Степкой назовем, родится дочь – сама называй."
Родился сын в 1938 году, а через три года Олега призвали на фронт. Катя не лила по мужу горькие слезы, ей лишь было страшно от того, что в такое тяжелое время она остается с малолетним ребенком без мужского плеча. Но, глядя на свою подругу Зину, она устыдилась – у той было двое мальчиков и она за месяц до того, как призвали ее мужа на фронт, родила двух близняшек. Вот кому помощь нужна, а не ей с единственным ребенком.
Муж ей писал, но то были не любовные письма, а описание боев и его подвигов. Кроме бахвальства, она ничего не видела в этих письмах, лишь в конце он приписывал: "Поцелуй сына за меня". Даже по имени не называл…
А в 1943 году на него пришла похоронка. Проплакав два дня от жалости к мужу, она взяла себя в руки и стала жить так же как и жила эти два года – самостоятельно воспитывая сына и не опираясь ни на чье плечо. Отца не стало еще в 1942 году, вот они с матерью вдвоем и несли тяжкую долю вдов.
С весны 1945 года в селе участились праздники – возвращались бойцы с фронта. Каждый приход солдата праздновался с размахом, и из каждого дома односельчане несли что-то на стол. Как бы бедно и скудно не жили, но всегда у кого-то найдется что-то в погребе в запасе. А зачастую это был мерзлый картофель, да квашенная капуста и тонкие-тонкие ломтики свиного сала. Ну и бутылочка на стол ставилась, как же без нее. Родственники служивых собирали народ у себя.
Когда в апреле пришел с войны Александр, сосед Екатерины, односельчане накрыли стол у сельского совета – некому было его встречать, он сиротой остался еще до войны, а жениться и родить детей не успел.
У Кати и Саши огороды разделял один общий забор. Однажды, завидя как он неловко управляется с грядками, Катя бросила свою мотыгу пошла к нему. Вот они и стали друг другу помогать – он ей грядки вскапывал, она помогала семена засаживать. Постепенно Саша обзавелся небольшим хозяйством в виде кур и козы, опять же доить его Катерина учила…
Через пару месяцев они сблизились, Саша очень быстро нашел общий язык с ее сыном и вот уже почти год длятся их отношения. Совместно проживать с ним Катя не решалась, она уже однажды обожглась в своей жизни и боялась вновь совершить ошибку.
Из раздумий ее вывел стук крупных капель дождя по стеклу. Катя подскочила и посмотрела в окно – до самых ворот ничего не видно, вода сплошной стеной льется. Вот где Сашка и Степка, успели ли они добежать до амбара?
Вдруг она услышала стук калитки и спешные шаги по крыльцу. Со словами:
– Ну наконец-то, – Катя отворила дверь и встала как вкопанная – на пороге стоял ее "покойный" муж Олег.
– Я смотрю, ты меня ждала! – Олег раскинул руки и попытался обнять жену, но та отстранилась. – Что так? Ты не рада мне? Смотри, я здесь, я живой!
– Проходи, только сними телогрейку, с тебя ручьями вода льется ,– Катерина не знала, как реагировать на возвращение мужа. Что теперь будет? Она за три года привыкла к тому, что вдова, у нее новые отношения и любящий ее мужчина…
Когда Олег сел на лавку за стол и положил возле себя кепку, Катя поставила на стол самовар и придвинула к нему пирог с капустой.
Уминая за обе щеки ее стряпню, Олег смотрел на жену и в глазах у него плясали чертики.
– Ну что, жинка! По твоему растерянному взгляду я понял, что ты меня не ждала? Ну ничего, переживешь как-нибудь. В конце концов я твой муж!
– Где ты был столько лет? Почему от тебя не было ни одной весточки? Вот, смотри, что мне пришло в 43-ем, – она встала и прошла в комнату и оттуда принесла пожелтевший лист.
– Хм.. Ну бывает, ошибка каких пруд пруди было за время войны. Но теперь-то я перед тобой, живой. И заживем мы с тобой, Катюха, как прежде!
– Как прежде уже не будет.. У меня есть другой, я уже привыкла жить без тебя. Прости.
– Вот значит как.. Пока я жизнью рисковал и защищал наше Отечество, ты другого хахаля в дом привела?
– У нас с ним недавно отношения завязались. И перестань меня в чем-то обвинять! – Катя сорвалась на крик. – Мог бы сам дать весточку что жив-здоров.
– Некогда мне было. – И тут же он переменил тему: – Так, а где сын?
– Степа, его зовут Степа, – отчеканила Катя. – И он сейчас на рыбалке с нашим соседом Александром.
– А, это с ним у тебя шашни?
Катя поморщилась и ничего не ответила. Встав у окна, она смотрела на капли дождя, стекающие по стеклу.
– В общем так – это мой дом, здесь живет мой сын и ты моя жена. Забудем все и начнем сначала.
– Сначала не получится,– прошептала Катя, – не выйдет у нас ничего.
– Тогда пошла вон из моего дома! – Он резко стукнул кулаком по столу.
Пока Катя остервенело собирала вещи, дождь понемногу успокоился. По несколько узлов она перетаскивала в дом к матери, которая жила совсем рядом и недавно переехала к себе обратно. Ей осталось забрать только Степкины вещи, когда она увидела сына и Александра идущих по сельской дороге. Они радостно поприветствовали ее, но тут мужчина посмотрел на нее и спросил:
– Катенька, что случилось? На тебе лица нет!
– Саша, возьми Степку и идите к тебе, я скоро приду и все объясню.
Олег не отдал Степкины вещи, заявив, что сын будет жить с ним.
– Да он же тебя совершенно не помнит. Сколько ему лет было? Три! А сейчас уже восемь! Дай ему к тебе привыкнуть!– Сквозь слезы умоляла Катя.
– Ничего, со мной поживет и привыкнет.
В слезах она ушла в дом Александра и рассказала ему про то, что вернулся муж и он не отдает Степкины вещи. Саша задумался, потом резко встал и вышел. Буквально через полчаса он зашел с узлами, в которых были детские вещи.
– Ты что, к нему ходил?– спросила Катя испуганно.
– Ходил. Не бойся, ничего страшного не случилось, – но она уже углядела красный след на скуле. Ясно, была драка.– Я ему объяснил, что с семьей так не поступают, и уж коли ты жив, надо было дать о себе хоть весточку. Война год назад закончилась, где он был? На узника лагеря не похож, уж больно рожа сытая и довольная. Да и одет по городскому. Значит, не больно-то желал возвращаться в родные края, но что-то же его заставило это сделать. И я это узнаю, у меня есть немало знакомых в городе. В общем, оставайтесь жить у меня.
– Нет, Саша, я не могу. Что люди скажут? Я замужняя, а это не хорошо. Вот когда вдовой считалась, никто и рта не раскрывал, а теперь пойдут сплетни да осуждения.
Александр проводил свою любимую к дому ее матери, которая только сокрушалась и качала головой, повторяя на все лады: " Что же дальше?"
А Катя и сама не знала, что дальше. Утро вечера мудренее.
Односельчане, затаив дыхание , следили как будут разворачиваться события. Кто-то искренне жалел Катерину, попавшую в такую сложную запутанную ситуацию, а кое-кто из завистников злорадствовал.
Так как председатель был двоюродным братом Олега, то быстро нашел ему "тепленькое" местечко и всячески порицал Катю за то, что она разлагает ячейку общества, призывая ее к немедленному раскаянию и возвращению домой.
– Слышь, Вань, – ответила ему Катя, когда он только завел первый такой разговор. – Он сам выгнал меня из дома.
– А что ему оставалось делать, коли жена его не дождалась?
– Это я не дождалась? А разве не ты собственноручно принес мне похоронку? Разве не ты поминал его сидя на моей кухне и распивая мою брагу?
– Я.. Но сама понимаешь, время такое – ошибки случаются.
– Бесполезно с тобой разговаривать. В общем так, жить я с ним не буду и хочу развестись.
– Это не ко мне, это в город, в суд. Но не надейся на то, что ты станешь разведенкой, у нас не любят разрушать браки, а я свидетелем выступлю, что Олег к тебе и сыну хорошо относиться и вообще, что ты во всем виновата. А на собрании еще и Александру достанется. Даже не вздумай в город обращаться, – почему-то слишком уж занервничал он, будто это с ним жена разводиться собирается.
– Да пошли вы все! – по родственному послала его Катерина.
Вечером, сидя у Саши дома перед самоваром, Катя расплакалась.
– Я не хочу к нему возвращаться, не хочу. Я еще до войны его разлюбила, сползла пелена с глаз. Как представлю, что опять начнется все сначала, что он опять на меня будет голос повышать, да руку поднимать, так волком выть хочется. Решил поиграть в образцового папашу, Степку взял к себе с ночевкой, а завтра на работу его потащит к себе.
– А как же школа?
– Ты забыл? Там же карантин!
– Точно. Значит, завтра мы с ним на рыбалку не идем. Ну это и к лучшему. Тогда я завтра в город поеду, есть у меня друзья там.. Хочу навести справки и узнать, где наш вояка пропадал все эти годы.
– Зачем?
– Чует мое сердце, что-то тут нечисто. Галку недавно просил сапоги ему в городе прикупить, она как раз собиралась туда. На вопрос, почто сам не поедет, замялся и сказал, что нет времени. А сам весь выходной из дома носу не показывал.
– Ну и что?
– Сдается мне, что он прячется от кого-то…
– Если бы он прятался, то сюда бы не приехал, – резонно заметила Катерина.
– В родном селе легче затеряться, тем более, если председатель родственник и поможет выправить документы. Дату рождения исправил и уже хорошо. Знаешь, сколько я на войне таких видал?
Его слова заставили Катю задуматься. А и то верно, раньше до войны он часто в город наведывался, особенно по поручению своего родственника, а сейчас за месяц ни одной поездки. Хотя все это глупые предположения и не имеют никаких оснований.
Рано утром Степка явился домой весь в слезах.
– Сынок, ты чего так рано пришел? Сегодня же отец собирался взять себя с собой!
– Не нужен мне такой отец! И ночевать я у него больше не буду и разговаривать с ним тоже.
– Почему? Что случилось? – встревожилась Катя.