Волна

И тут случилось то, чего Галина не ожидала – Анна Павловна вдруг залилась слезами и бухнулась на колени:

– Доченька, родимая, не уезжай! Ты же Геночку заберешь, а это все, что у меня от Гриши осталось.

– Мама, встаньте, сейчас же, – взволнованно произнесла Галина. – Вы чего? Да разве же я навсегда уезжаю? Да разве же я лишу вас внука? Привозить часто буду, могу на несколько дней оставлять.

Но Анна Павловна, сев опять на лавочку, залилась горючими слезами.

Еле успокоив ее, Галя пообещала, что она еще подумает. Вечером, когда свекровь стелила себе постель, она подозвала невестку.

– Галочка, я понимаю все.. Ты женщина молодая, негоже в 27 лет одной быть. Понимаю, что ты захочешь еще раз выйти замуж. Но давай пока до этого времени ты поживешь у меня. А встретится тебе достойный человек, так я же не против буду, благословлю тебя. Я же все понимаю, сама дважды вдовой была..

На том и сошлись. Галина с сыном осталась жить у свекрови и начала потихоньку готовиться к тому, чтобы передать дело Игорю.

Тот вернулся в начале июня, сверкая медалями на груди. Тая, заливаясь румянцем, подавала пироги к столу и не сводила с него глаз. А парень, казалось, ее не замечал.

– Я завтра к председателю пойду, все решим по поводу работы и жилья. У вас жить не останусь, неприлично это. Сегодня переночую на складе. Галя, дашь ключ?

Галина кивнула и прошла к шкафчику. Вынув из него ключ, на передала его парню и на миг он задержал свою руку на ее руке. Она, резко одернув ее, торопливо произнесла:

– Я завтра с вами пойду к председателю. Ведь твоя работа и меня касается.

Когда парень вышел, Таечка кинулась за ним вслед, завернув два пирога с собой.

Сквозь открытое окно своей комнаты Галя услышала нежный щебет девушки.

– Игорь, может быть ты у нас останешься?

– Не думаю, что это удобно. Что люди скажут?

– А что они скажут? Игорь… Если ты на мне женишься, можешь вообще у нас остаться жить.

Галя покачала головой – что девка творит? Разве же так можно, напором? Услышав смех Игоря, Галина поняла – Тая будет долго добиваться его расположения, если будет вести себя подобным образом.

Когда девушка вошла в дом, Галя позвала ее и негромким голосом отчитала. Она объяснила, что девушке не подобает так себя вести, что это неправильно вешаться на шею парню, даже если ты его любишь.

– По-твоему, я должна ждать, пока какая-нибудь ушлая девица женит его на себе? Нет уж, Игорь должен быть мой и я этого добьюсь!

Галина махнула рукой. Пусть что хочет, то и делает. Молодо и зелено, авось пройдет. У нее сейчас и без нее забот полно.

На следующее утро председатель сам позвал Галину в сельсовет. Когда она пришла туда, увидела Игоря, который уже ждал ее появления.

– Здравствуй, Павел Владимирович.

– И тебе не хворать, Галина.

– Я так понимаю, что место моей работы сменяется?

– Нет. Собственно, я для того тебя и вызвал. Еще вчера, когда Игорь вернулся, я всю голову сломал, как и его не обидеть и тебя на месте оставить. Очень мне уж нравится, как вы оба работаете – все у вас четко налажено, грамотно, а самое главное – цифра к цифре. И я решил – будете работать оба на складе. Нет, ну а что? Ты, Галя, давно помощь просила. Да и ты, Игорь, говорил, что одному сложно за всем смотреть. Вот и работайте оба. Галя, Игорь будет твоим начальником, а ты у него, значит, в подчинении. А как распределить труд, вы уж решайте сами.

Галина кивнула – такой расклад ее устроил.

– Теперь, что касается твоего жилья. Как ты знаешь, в прошлом году мы не смогли твой родительский дом уберечь, а посему за мной, как за председателем, имеется обязанность выделить тебе жилье. В хате Маруськи жить будешь. Ее давеча дочь к себе забрала, хворает та сильно, вот и порешили этот дом тебе отдать. Конечно, он требует мужской руки, но ты то у нас парень работящий, авось доведешь дом до ума. На том порешили, расходитесь, товарищи! – Хлопнув ладонью по столу, выпалил председатель.

Игорь поблагодарил его, взял ключи от дома и отправился обживать новое жилище. Галина, довольная, вернулась домой.

Только Таисия была этому не рада.

– Что значит, ты с ним вместе работать будешь? А я?

– А что ты? – Галя посмотрела на золовку.

– А если вы там споетесь вместе?

– Ты что говоришь? – Галя покрутила пальцем у виска.

– А то и говорю! Я что, не видела, как он вчера на тебя смотрел? Да он и до войны на тебя заглядывался, да вот только Гришка его другом был. А сейчас Гришки нет, ты свободна. Ну почему, почему так все выходит? – Тая капризно топнула ножкой.

– А ну, успокойся! – Анна Павловна приструнила дочь. – Ты чего тут мелешь? Он тебе что, жениться обещал? Али надежду какую дал тебе? Ты сама все придумала еще в детстве и сама веришь в свои небылицы. Он взрослый человек и сам разберется кого ему любить, а кого нет! Займись лучше делом, иди белье в реке прополощи, а то стухнет скоро в тазу!

Тая опрометью выскочила из дома, а Анна Павловна только головой покачала:

– Дочка, ты же не обращай на нее внимания. Втемяшилось дурь девке в голову, от того не ведает, что языком плетет. А то, что ты Игорьку понравилась, я еще вчера заметила..

– Мама, вы то хоть молчите.. -Галя вздохнула.

– А что? Вы люди взрослые, оба теперича свободные. Пусть Игорь сам выбирает, с кем ему быть. Если у вас все срастется, я только рада буду – внук будет при мне, рядом. А Таисия.. Не для нее Игорь, несчастлива она с ним будет, поверь мне, оттого и блажь ее не одобряю. Уж я его с младых лет знаю – не полюбит он никогда такую, как моя дочь, парень он серьезный и умный.

– Так, мама, закончим разговор! С чего вы вообще мне этого Игоря сватаете? Вы не забыли, что я вам невестка, а не дочь? И вообще, он только вернулся с фронта, а вы все его уже на ком-то жените.

– Ну ладно, будет тебе, не серчай. Это я свои мысли вслух сказала.

Но Анна Павловна как в воду глядела – Игорь не отходил от Галины ни на шаг. То коснется ее руки, как бы невзначай, то до дома провожать идет, то на прогулку зовет. А то и вовсе, когда она в реке купалась, нырнул и рядом с ней плавал, вводя девушку в смущение.

Через два месяца Галина поняла, что Игорь ей тоже небезразличен. Она стала отвечать на его ухаживания, но все держали втайне – неизвестно, что выкинула бы Тая, узнав об их отношениях. Игорь тяготился ее вниманием, просил Анну Павловну и Галю поговорить с девушкой. Ему надоели ее знаки внимания – то она ему обеды принесет, то за руку возьмет, а недавно вообще слух пустила по селу, что они вместе. А люди верили…

– Я уже не знаю, как этой глупышке объяснить, что мне она не интересна, что мне по нраву спокойные и умные женщины, а не те, что на шею вешаются и глупости болтают.

А однажды он не выдержал, и сделал так, чтобы Тая сама все увидела. Дождавшись обеда, он позвал Галю на реку, чтобы освежиться летним знойным днем. А сторожу сказал, что если кто будет его спрашивать, пусть ищет его у моста, он там будет.

Не прошло и получаса, как Тая пришла на берег и увиденное заставило ее забиться в истерике. Игорь и Галина весело плескались в воде, а потом они в обнимку вышли из воды.

Прибежав домой, девушка стала крушить вещи в комнате Галины, обзывая ее последними словами. На шум прибежала Анна Павловна, она еле утихомирила свою дочь.

– Что ты делаешь, девка?

– Галя и Игорь встречаются. Как она могла? За моей спиной!

– Ну встречаются, и что?

– А то, что я ребенка от Игоря жду, – выпалила девушка.

Анна Павловна схватилась за ремень и двинулась на дочь.

– Ты своим враньем уже всех утомила. Хватит! – она замахнулась.

– Нет, это не вранье. Помнишь, я ногу месяц назад подвернула? Игорь меня домой принес, ну все и случилось. Вот я и понесла.

– Врешь!

– Кто же такими вещами шутит, мама?

Вечером было разбирательство. Игорь отнекивался, говорил, что ничего у него с девушкой не было, но та стояла на своем. Обратной дороги у нее не было, она готовилась к этому плану и хотела чуть позже все рассказать, даже тряпки прятала и сжигала, чтобы мать обвести вокруг пальца. Но случившееся сегодня, заставило ее привести свой план в действие немного ранее задуманного.

Галя и Анна Павловна поверили, девушка говорила искренне, плакала и просила отвести ее к врачу, чтобы тот все подтвердил. Игорь тоже на этом настаивал.

В конце концов Галя решила, что в субботу они поедут к врачу, а пока им надо прекратить встречи с Игорем.

Но к субботе ближе случилось страшное – загорелся склад. Игорь едва успел из него выскочить. Все тушили пожар, благо, что удалось вовремя спохватиться и большая часть уцелела. Прибежавшая от председателя Галина смотрела на пламя огня и недоумевала – что могло загореться? Но вдруг Тая, вышедшая вперед, громким голосом объявила:

– Это Галя подожгла. Я все видела!

– Деточка, ты что такое говоришь? Ты зачем врешь-то? – Анна Павловна пыталась пристыдить дочь.

– Я не вру. Все знают, что я Игорю ношу обеды. Вот и в этот раз я шла и издалека заметила, как Галя, выйдя на улицу, быстрым движением чем то облила стену склада, затем подожгла и пошла к председателю. Хотела таким образом отомстить Игорю за нас. Что, неправда?

– Неправда! – Галя с ненавистью на нее посмотрела.

– Нет, правда. Ты подожгла и ушла, думала, обеспечила себе алиби! Но я-то все еще издалека увидела.

Тут односельчане стали перешептываться, они не одобрительно кивали в сторону Галины – многие уже знали, что за драма разразилась у них в семье. Только Игорь не верил, да Анна Павловна.

Но никто не стал разбираться. Приехавший из города человек, опросив местных жителей, пришел к выводу, что это Галина уничтожила колхозное имущество, нанеся вред населению из-за ревности. По крайней мере многие так считали, поверив Тае. Ее увезли на следующий день…

Ей дали пять лет. Трясясь в поезде, вместе с такими же заключенными как и она, Галя вспоминала слова офицера:

– Тебе еще повезло, что так мало дали. Но все это потому что у тебя сын маленький, учли заслуги твоего мужа на войне и положительную характеристику.

Да уж, повезло… Галина понимала, кто поджог склад, но разве же кто разбирался в то время…Есть свидетель, есть мотив, а что еще нужно?

Нужно теперь только набраться сил и терпения. Пять лет это не так много, если послушать других подруг по несчастью. За сына Галя не переживала, свекровь за ним присмотрит, а если трудно будет, так родители заберут его к себе. Вот только как ей Тая потом будет смотреть в глаза?

Ей было очень трудное первое время в лагере, лишь письма родителей, свекрови и Игоря ее поддерживали. Да, он ей тоже писал, хоть она и не отвечала на его письма.

Но потом она стала привыкать. В конце концов, она что, единственная, кто терпит лишения и суровое содержание?

Три года казались вечностью, но вот больше половины срока прошло. Осталось еще два..

И вдруг рано над казармой прогремел голос:

– Воробьева, на выход!

Выйдя, она услышала, что ее зовет начальник лагеря. Недоумевая, она прошла в его кабинет и встала посередине.

– Ну что, Воробьева, тяжело тебе здесь? На волю хочется?

– А кому не хочется? – Она пожала плечами, не понимая, что ему нужно.

– Ну так радуйся, скоро будешь дома. Ошибка вышла.

Галине показалось, что у нее уходит земля из-под ног. Это что, шутка? Этот же вопрос она и задала начальнику лагеря.

– Да какие уж шутки. Садись, почитай бумагу.

****

Три года назад.

Тая ликовала – соперница устранена. Да, немного ее жаль, но теперь ничего ей не мешает быть с Игорем. После ареста Галины Тая поехала в город и отдала врачу бабушкину брошь взамен на справку. С этой же справкой она и пришла в сельсовет, требуя повлиять на Игоря. Парень недоумевал – как такое может быть? Но Анна Павловна и председатель поверили девушке. Их расписали. Таисия хотела свадьбу, но Анна Павловна ее пристыдила:

– Ты еще платье белое с фатой надень. И не до радости нам сейчас. – Анна Павловна понимала, что это дочь ее виновата, но не доносить же об этом следователю, тем более она в положении.

Но Тая не учла только одного – Игорь категорично не хотел даже приближаться к жене. Он спал на чердаке, сделав себе ложе из соломы. И как бы не старалась она добиться расположения мужа, у нее ничего не получилось.

А время между тем шло и вскоре Анна Павловна стала подозревать, что дочь соврала.

– Тая, ты же не тяжелая?

– Мама, ты что говоришь? У меня ведь и справка есть.

– Есть, а вот признаков того, что я вновь стану бабушкой, нет.

А на третий месяц Анна Павловна, придя в гости к дочери, заметила ее, сжигающую тряпки.

– Ах ты, лгунья! Ты что же, всем соврала! Я так и думала. А то ж смотрю – не тошнит, живот не растет, козой скачешь. Как же так можно?

Тая, красная от стыда, заплакала:

– Мама, а что мне оставалось делать? Я же люблю его. Я думала, что после свадьбы у нас будет ребеночек, он бы уже никуда не делся. Я просто как увидела его с Галкой, так во мне рассудок помешался.

– Ты понимаешь, что сломала нам жизнь? Ты Галке жизнь сломала! Что теперь делать?

– Мама, это не я подожгла склад, это она, честное слово, клянусь!

Анна Павловна ушла. Она не хотела больше видеть дочь.

Когда через два месяца Игорь и сам понял, что его обманули, он выставил жену из дома с ее вещами.

Она пришла с узелками к матери и та, пустив ее, сделала вид, что не замечает дочь. Такая у нее обида сидела на девчонку.

Два года Таисия слушала насмешки односельчан, ей было туго от того, что мать с ней общается сквозь зубы, а Игорь и вовсе избегает ее и с ненавистью прогоняет.

Однажды зимним вечером, когда Геночка лежал в лихорадке и звал маму, у Таи сжалось сердце. Как бы она не относилась к Галине, а племянника любила. И сейчас, когда восьмилетний малыш, плача и трясясь от жара, звал свою мать, она поняла, что он страдает. Сильно страдает без нее. Он так отчаянно плакал, что она сама хотела зарыдать. Ее и так переполняло чувство стыда за содеянное. Обернувшись, Анна Павловна посмотрела на дочь и спросила:

– Ну что, нравится? А ты смотри, смотри, любуйся на своих рук дело.

Ничего не сказав, Тая прошла в свою комнату, собрала узел и вышла. Она брела к сельскому совету, а навстречу ей шли девушки с поля.

– Привет, Таисия. Ты на танцы пойдешь сегодня?

– Нет.

– А то смотри, у нас ветврач новый, не женатый. Можешь с ним потанцевать, а потом заявить что беременна и женить на себе. Он даже красивее Игоря, и моложе. – Девушки в голос засмеялись, а Тая только ускорила шаг. Это никогда не кончиться, такой позор она сама себе устроила.

– Павел Владимирович, доставай бумагу, буду признание писать.– Она села за стол напротив председателя.

– Какое?

– Такое, которое мне еще два с лишним года назад нужно было написать.

Она сидела над бумагой и писала, писала, а слезы лились из ее глаз. Прочитав бумагу, председатель нахмурилась.

– Девка, ты белены объелась? Ты хоть знаешь, что с тобой за это будет?

– Знаю. И готова ко всему. Так, Павел Владимирович, вези меня сейчас же в город, пока я не передумала.

Председатель, кряхтя, поднялся из-за стола и потянулся к сейфу с документами. Положив ее бумаги на стол, он прошел в комнату за ключами от машины, что ему намедни выделили из города – негоже председателю такого большого села на повозке кататься.

А Тая тем временем, схватив со стола документы, опрометью выскочила на улицу и кинулась наутек по полям. Она слышала как завелась машина и председатель бросился за ней. Но лес скрыл девушку от его глаз. А она знала там укромное местечко. До вечера посидит, а потом пойдет к дороге..

Анна Павловна вздрогнула, когда услышала стук в окно. Только что она слышала шум подъезжающей машины. А когда-то уже так было..

Но увидев председателя, женщина выдохнула.

– Тьфу на тебя, Павел, ты чего людей пугаешь?

– Дочь твоя где?

– Чего случилось-то?

– А вот что случилось! – тряся перед ней листком с признанием, ответил председатель.

– Батюшки светы! Я так и думала, что дело нечисто! – пробежав глазами по строчкам. – Да как же? Неужто сама написала?

– Сама, сама. Совесть, видать, у девки проснулась. Быстро зови ее.

– Так нет ее дома! Как вышла час назад, так ее и нет. Ты ее последний видел.

– Она документы у меня украла. Неужто по темну куда-то собралась? Поеду искать ее.

– Павел.. Ты же ее в город не повезешь?

– Я обязан!

– Давай до утра подождем. Я прошу тебя! Как вдова твоего друга прошу..

Махнув рукой председатель вышел. Он даст ей время до утра, а потом поедет в город..

Долго проверяли все. Анну Павловну допрашивали. И так как дочь еще не нашли, она подтвердила, что Тая врала по поводу беременности и вполне могла оговорить невестку. И что по этой причине Игорь с ней развелся.

В лагерь бумаги об освобождении направили только через несколько месяцев.

****

Читая приказ об освобождении, Галина недоумевала. И тут ей показали листок, на котором было выведено признание Таисии. Что случилось? Что побудило ее написать это?

Она возвращалась домой. Ее сердце забилось от радости – совсем скоро она увидит своего сына, свекровь и родителей.

Подойдя к калитке, Галя окликнула Анну Павловну. У той выпало ведро из рук и она, всплеснув руками, выбежала навстречу невестке. Подбежав к ней, она заключила ее в объятия.

– Дочка.. Дочка.. Вот ты и дома!– Она заплакала.

– Я дома, дома, все хорошо.

– Сейчас же дам родителям знать, что ты вернулась.

Галя вошла в дом и подросший Гена бросился к ней с криком радости. Обняв сына, Галя огляделась:

– Мама, а где Тая?

Женщина изменилась в лице, в ее глазах мелькнула печаль.

– Мы не знаем. Никто не знает. Жива моя дочь, али нет, мне неведомо. Как тогда признание написала, как в воду канула.

– Она не могла? – Галя со страхом посмотрела на свекровь.

– Нет. Иначе зачем бы она свои вещи собрала? Я думаю, она добралась до города и где-то там обосновалась. Такая не пропадет. Если бы ее арестовали, дали бы знать.

На следующий день приехали родители Галины. Они требовали, чтобы их дочь вернулась в родное село, но она, посмотрев на грустную свекровь, встала, и громким голосом, не терпящим возражения, ответила:

– Мое родное село здесь. Здесь моя семья. Здесь родился мой сын, в этом доме я жила с мужем, в этом доме я обрела вторую маму. И я не брошу ее здесь одну!

Родители побыли еще несколько дней, а затем уехали, как только Игорь и Галина назначили дату свадьбы. Когда все во всем разобрались, Игорь заявил:

– Я не хочу больше с тобой расставаться, я хочу быть твоим мужем, и не позволю больше никому нас разлучить!

Галину восстановили на работе, а через месяц играли свадьбу на все село. Анна Павловна уговорила молодых пожить в ее доме, он был больше, чем дом Игоря, да к тому же после пропажи дочери она стала болеть. Женщину сломили все эти неприятные события – обман Таисии, арест любимой невестки, признание и неизвестность.

Игорь, поколебавшись, согласился, а после свадьбы въехал в дом названной тещи.

Эпилог.

Через несколько дней после свадьбы они получили письмо без обратного адреса, оно было написано рукой Таисии. Та просила прощения, написала, что с ней все хорошо, что она устроилась в городе и возвращаться не намерена. Живет под другим именем, которое разглашать не собирается.

А через пять лет, когда у Игоря и Галины уже было двое общих детей – два мальчика-близнеца, Таисия появилась в деревне.

Она приехала поздно вечером, когда уже было темно. Никто из односельчан не мог в сумерках признать в молодой холеной женщине в шубе ту Таисию, которая бегала с веночком на голове по селу. Она привезла подарки и пробыла всего ночь. Эту ночь она просила прощения у всех своих членов семьи, рассказывала о своем житье. Говорила, что прошла много трудностей, прежде чем смогла подцепить на крючок одного чиновника и женить его на себе. Правда, с детьми не получается, видно кара это за содеянные поступки.

Мать простила свою дочь, а Галина, при прощании прошептала ей на ухо:

– Если ты сюда вернешься, в живых тебе не быть. Я все помню, я не забуду три года в лагере…

И мило улыбнувшись, она помахала рукой Таисии, которая с поникшей головой покинула родимый дом.

Бабушкин сундук

1895 год

Ефросинья перебирала ткани в сундуке, который ей оставила в наследство бабушка. Ткани были очень красивые, особенно белая, которая хорошо пойдет на пошив свадебного платья. И кружева подходящие имеются, да вот только радости нет – не хочет она этой свадьбы. А все отец, это он настаивал на ее замужестве.

***

Отец Ефросиньи зажиточный купец Андрей Викторович Васильев был человеком строгих правил и нравов. В доме всё должно быть по его указке, все решал он – какие ткани покупать для повседневных платьев, какие украшения надевать на выход, что подавать к обеду, каким цветом должны быть портьеры в гостиной… И замуж за кого выходить – тоже он решал.

Ефросинья была единственной дочерью у купца и он давал за нее хорошее приданое. А уж помещик Алексеев Евгений Иванович как никто другой подходит в мужья его дочери-красавице. Ну и что, что она лицо от него воротит – стерпится-слюбится. Где еще такую хорошую партию сыскать? Он богат, умен, молод и красив. Объединив капиталы они смогут многое!

Да только сама Ефросинья не ценила своего счастья, как он считал. Где же он грубоват? Ну есть немного жесткость в его характере, но так он же настоящий мужик, офицер. Не то что их соседи, Алиевы. Интеллигенция, тьфу. И сынок им под стать. Резвый, лихой, но до такой степени вежливый, что так и хочется при нем на землю сплюнуть. Да и веры они не нашей. А поди-ка как сдружились сынок их Тимур и его дочка Ефросинья! Когда маленькие были, так смотрел на все сквозь пальцы. А вот как подросли, Андрей Викторович задумался – как бы до беды дело не дошло. Надо замуж ее выдавать.

Объявив о своем решении дочери, он выслушал кучу упреков в свой адрес и утер море слез. Но разве же дело идти на поводу у женщины? Да где это видано?

Были приготовления к свадьбе, оставался всего месяц. И чем ближе подходила дата венчания, тем все больше впадала в печаль Ефросинья. Ее сердце было отдано Тимуру, да вот только невозможно это, несбыточные мечты…

Сидя на берегу реки, Фрося закидывала камни в воду и все мечтала, чтобы вместе с камнями тонули в реке ее слезы, печаль и невзгоды. Услышав шорох за спиной, она резко повернулась.

– Тимур! Как я рада тебя видеть!

– Что ты печальная такая, Ефросинья?– Молодой человек стоял в двух шагах от нее.

– Как! Ты не знаешь? Ах, да… Тебя ведь не было дома, ты в город уезжал…

– А что случилось за эти два месяца?

– Под венец я иду, вот что случилось.

Глаза Тимура стали еще темнее, они были черными как угли – так всегда бывало, когда он злился или впадал в ярость.

– Кто он?

– Помещик Алексеев.

– Тот самый, который в губернии живет и лошадей разводит?

– Он самый..

– И это решение твоего отца..

– А когда-то было по-другому? – По щеке Ефросиньи побежала слеза.

– Но… А как же мы? – Тимур, казалось, задыхался от негодования и горечи. Он предчувствовал что-то такое, понимал, что рано или поздно должно было это случиться.

– Я не знаю… Тимур, нам придется забыть друг о друге. Нам нельзя быть вместе, да это и невозможно.

– Я что-нибудь придумаю, обязательно, слышишь?

Ефросинья кивнула. Тимур, вытащив из кармана красивый синий мешочек, достал из него изумительной работы брошь в виде бабочки. Она была зеленого цвета с разноцветными камнями. Ефросинья едва могла дышать от восторга – это была очень красивая вещь!

– Это я заказал специально для тебя. Ювелир больше месяца ее делал. Возле булавки, на которую она пристегивается, выбиты наши имена. – Он протянул ей брошь и Ефросинья перевернула изделие. Действительно, там красовалась надпись, написанная красивым каллиграфическим почерком: "Тимур и Ефросинья. Два крыла одной любви"

– Я хочу, чтобы ты знала – эта бабочка носит красивое имя "Любовь". И она не сможет летать, если будет сломлено хоть одно крыло.

Они проговорили больше часа, сидя у реки, а затем Ефросинья неспешным шагом отправилась домой. На душе у нее был тяжелый груз. Как сложится ее жизнь дальше, как ей стать женой постылого?

***

А в доме у Тимура тоже все было вверх дном – родители нашли ему невесту, это племянница дальнего родственника, которая прибыла из Крыма. Девушка красивая, почтительная, уважает старших, чтит традиции и веру. Такая будет прекрасной женой. Да вот только жених наотрез отказывался, он не хотел даже знакомиться с ней. До самого утра поместье Алиевых буквально кипело от возмущенных криков и ссор. В конце концов Тимур заявил, что даже если его женят на этой девчонке, то он к ней не притронется и считать своей женой не будет. Так что внуков им не видать. Стоило только пожалеть девчонку.