Полная версия
Геония. Центурион. Мастер Миража. Предсказатели
– Он выходит… Что там, Дирк?
– Живых – нет. Есть… о, Господи…
Лейтенант согнулся в приступе рвоты. Хиллориан поморщился.
– Возьмите себя в руки, что за слабость. Вы что – никогда не видели трупов? Возьмите, второй пистолет, Дезет. Пошли…
За скрипучей дверью низко гудела стая мелкого гнуса. Стриж тихо присвистнул, отстранился от липкого, покрытого бурым потеками косяка. Коричневые засохшие капли густо пятнали пол. Низкий стол оказался завален тарелками – остатки обеда давно засохли. Коренастый человек сидел, уронив голову на крышу стола. Из-под щеки и лба на скатерть в цветочках натекла уже запекшаяся лужа.
– Выстрел в лицо. Радикальная работа.
– Заткнитесь. Не стройте из себя циника. Это амок. Сюда пришелся главный удар Аномалии.
Они, разделившись, методично обыскали дом. Убийца коренастого не ушел далеко. Тело (вернее, то, что от него осталось) обнаружилось в кладовой, рядом с колодой для рубки мяса. На поясе отделенного от головы тела болталась пустая кобура. Разряженный пистолет валялся рядом.
Стриж отвернулся. В доме пахло лишь тленом. За окном – снова, как в Ахара – надсадно звенели цикады.
– Сколько их здесь было, колонель?
– Четверо. В том числе жена их шефа. Она в спальне. Не ходите туда, Дезет. Она мертва, этим все сказано.
– Где четвертый?
– Думаю, бегает неподалеку.
Стриж чуть приподнял пистолет.
– Как вы смотрите на то, чтобы найти его, колонель?
– А ведь придется. Не ночевать же, имея маньяка под боком.
…Четвертый отыскался быстро. Неправдоподобно вытянутое тело качалось на заднем дворике, в петле. Самоубийца привязал веревку к стойке насоса возле артезианской скважины. Низко висящие ноги трупа уже обглодали зверьки. Отмывать дом ради ночевки не имело смысла. Спасть устроились, разбив палатку на пустоши. Иеремия (поддержанный на этот раз Белочкой) настоял – и на заднем дворе, в мягкой влажной почве, вырыли неглубокую яму. Туда опустили тела – жертвы и убийцы легли рядом. Перед тем, как забросать яму землей, Стриж прикрыл изуродованную голову женщины найденным в доме полотенцем. Ночью прошел дождь. К утру смыло все следы.
Игольчатый пик пронзал небо. Громада гор заслонила южный горизонт. Стало меньше травы, больше валунов. Узкая полоска земли, зажатая между зараженной территорией и пси-аномалией, изобиловала странноватой, причудливой жизнью. На третий день похода Белочка нашла змею с двумя головами. Бледно-розовое, глянцевое тело гада извивалось на песчаной проплешине. Потревоженная рептилия билась, зарываясь в песок. Лейтенант Дирк разрядил обойму, тщетно пытаясь пристрелить мутанта – пули чиркали и чиркали по камням, поднимали фонтанчики песка. Хиллориан в очередной раз рявкнул на вертолетчика, но тот, похоже, даже толком не расслышал разноса.
Джу с ужасом и жалостью смотрела на Дирка – Аномалия медленно выпивала из лейтенанта ту неуловимую, тонкую субстанцию, которую древние называли душой. Белочка легко вошла в ослабевший разум вертолетчика. Он походил на пыльную пустую комнату, в которой по углам колышется рваная паутина, на растрескавшемся полу, обязательно чуть левее центра, лежит забытая, раздавленная каблуком, пачка дешевых сигарет. Джу отчаявшись, пошла к Хиллориану. Полковник внимательно выслушал ее и сухо поблагодарил.
– Спасибо, Симониан. Я ценю вашу тщательность. Нам сейчас некуда деть лейтенанта Дирка. Помочь ему нельзя, поэтому оставим все как есть.
Белочка отошла – логика Хиллориана выглядела безупречной. Дирк тихо чах, зато Мюф оказался источником утешения – мальчишка схватывал ситуацию на лету, тенью следуя за полковником и Стрижом. Странная полудружба-полувражда сардара и наблюдателя очень занимала Белочку. Оба они не обращали на Фалиана-младшего никакого внимания, а он постоянно крутился рядом. Ночью, в пыльной темноте палатки Мюф выныривал из спального мешка, прижимался конопатым носом к уху Джу и шептал, шептал захлебываясь – о том, что полковник насовсем отдал Алексу второй пистолет, что дедушка молится Разуму и один раз плакал, а Дирк пытался открыть вновь опечатанный «ящик с таблетками». Последнее поразило Белочку – вертолетчик никак не мог оказаться «хмуриком». Скорее всего, Дирка влек к лекарствам инстинкт погибающего животного.
Иногда, самой глухой ночью, мучительно обволакивая, возвращался кипящий Хаос. Насмешливо свистели помехи, вкрадчиво шептали холодные звезды, грозно ревел прибой. Жадные серые нити Хаоса ненадолго оплетали сознание и тут же распадались невесомой пылью – Белочка научилась их побеждать.
Они достигли предгорий на шестой, если считать от вылета из Порт-Калинуса, день. Трава здесь стала гуще, стеной стоял остролистый кустарник, местами били ключи. Идти стало труднее – тропу отыскать не удалось, низкорослый Мюф уставал, путаясь в зарослях. Зато Фалиан ожил, как будто на каменистой равнине осталось нечто, что угнетало старого луддита.
Хиллориан попробовал оживить уником, но не ловились даже помехи. Иеремия, преодолев идейное отвращение, после долгих уговоров, попытался ментально «подлечить» мертвый прибор. Эксперимент не принес успеха – гнет Аномалии глушил попытки псионика. Причудливые галлюцинации мучили всех – на них не жаловались разве что ребенок и Стриж. Но не были ли ли видения Стрижа попросту более тонкими, неотличимыми от реальности? Дезет все чаще представлял себе зажравшуюся, растекшуюся по Вселенной, грезящую иллюзорными снами Аномалию…
Конец размышлениям об иллюзорности бытия положили самые банальные события. Однажды на привале иллирианец, который нес брезентовое ведро с водой, запнулся о корень падуба. Ледяной поток обрушился на задремавшего Фалиана. Промокший луддит встал, двумя руками отряхивая капли со лба и коротко стриженной седой бороды.
– Смотри, куда ступаешь, парень.
– Извините. Клянусь, это случайность.
Стриж отставил в сторону пустое, мгновенно сморщившееся ведро и потянул через голову мокрую насквозь рубашку. Возня с одеждой отвлекла его внимание всего-то на пару секунд. В тот момент, когда залитая рубашка полетела на траву, иллирианец получил полновесный удар, нацеленный в скулу. Фактор неожиданности оказался решающим – Дезет потерял равновесие и очутился на земле. Над ним возвышался взбешенный, Иеремия. Палец фермера твердо показывал в сторону плеча Дезета – прямо на крылатую номерную татуировку SRDR.
– Ты из иллирианских сардаров.
Дезет сел на корточки, в ушах немного звенело.
– Допустим, я им был. И что?
– За тобой должок, парень. – Иеремия Фалиан хладнокровно извлек из-за пояса хорошо заточенный нож. – Такие, как ты, хорошо поработали в Ахара – излучателями и тесаками. Вставай.
– Забери меня холера, я не буду драться с престарелым психопатом.
– А я тебе отрежу уши, сукин сын, как это делали ваши люди с нашими братьями.
Дезет мягко вскочил, понимая – от проповедника и в самом деле можно дождаться удара ножом. Иеремия в этот момент смахивал на поджарого, сивого от старости медведя, вскинувшегося на дыбы. Он держал нож не по-крестьянски, обратным хватом, а прямым – почти как бандит с окраины Порт-Калинуса. Великолепной заточки лезвие писало в воздухе восьмерки.
Через миг нож прошел всего в двух сантиметрах от груди увернувшегося Стрижа.
– Да уймись же ты, старый склеротик.
Фалиан ответил серией выпадов, намереваясь загнать противника в колючие заросли. Самый кончик ножа чуть задел предплечье иллирианца.
– Еще одно движение, Фалиан, и я вас ударю. А если ударю, то убью.
Иеремия, набычив загорелую шею, ринулся в атаку. Стриж перехватил вооруженную руку и дернул ее на себя, вынуждая увлеченного инерцией противника врезаться в куст. Фалиан крякнул, сдергивая собственную одежду с твердых, как рог, колючек, и, не обращая внимания на царапины, развернулся для броска. Поздно. Удар ногой чуть пониже уха привел проповедника с состояние полной отрешенности.
– Стоять!
Стриж обернулся. Оказалось, что худое лицо Хиллориана может не только краснеть от жары. Полковник держал наготове пистолет и был бледен нездоровой зеленоватой бледностью, только на лбу выступили красные пятна, похожие на укусы москитов. Хиллориан слегка заикался, раньше Дезет на замечал за наблюдателем такого дефекта речи.
– Дерьмо иллирианское. Ты что. Наделал.
– Да ладно, колонель. Дед через минуту очнется. Он попытался меня прикончить. Это самооборона.
– Вы «нулевик» или пустое место? – спросил Хиллориан, чуть отдышавшись. – Если пустое место, я вас пристрелю, во избежание рецидивов. Здесь, в Аномалии, вы единственный полностью нормальны. Так, холера вас побери, не обостряйте.
Стриж нагнулся, подобрал брошенное ведро.
– Вы сами набрали психологически несовместимую команду.
– В Аномалии любая команда мало совместима.
Иеремия зашевелился, медленно приходя в себя. Хиллориан выждал, пока старик обретет ясность сознания.
– Вынужден предупредить вас, Фалиан. До конца экспедиции – никаких драк, никаких претензий друг и другу. Это мое последнее слово.
Проповедник подобрал нож, спрятал его в ножны, встал, держась с удивительным для побитой стороны достоинством.
– Я понимаю ваш гнев, полковник, но семью моего брата убили иллирианцы.
– Соболезную, тем не менее, прошу воздержаться от поединков с Дезетом. Прошу – это вежливая формулировка. Вообще-то, это приказ. Вы поняли?
– Да.
– Будете противиться моим приказам?
– Нет.
– Хотите добавить еще что-нибудь?
Иеремия перевел на Стрижа взгляд бирюзово-прозрачных глаз.
– Я не подниму на тебя ни ножа, ни кулака, сукин ты сын. Наш полковник против драк. Однако, это, думаю, он не сочтет за драку.
И каленусийский фермер плюнул иллирианскому сардару прямо в лицо.
Стриж отшатнулся – плевок шлепнулся ему на плечо.
– Дезет, не сметь! – заорал Хиллориан. – Не трогайте кобуру, вы забыли, кого оставили в Порт-Калинусе? Я не блефую. Я сейчас вас убью. Опустите руку. Вот так. А вы, Фалиан – на десять шагов в сторону… С этого дня – никаких контактов друг с другом. Зачинщика расстреляю без душеспасительных бесед.
Стриж оборвал с куста пучок листьев, вытер плечо, в висках звенела пустота. Сбежать от реальности – желание без надежды. Иеремия спокойно кивнул и пошел к ручью, подобрав оброненное иллирианцем ведро.
Глава 8. Хмурики приходят
Каленусия, Горы Янга, день «Z+10»
– Что вы сказали, Симониан? Продукты кончаются?
Белочка кивнула. Потускневшие, выгоревшие на солнце волосы свисали на лоб неровными прядями. Лесистые горы почти остались позади, найденная наконец-то тропа вывела к невысокому перевалу. Впереди высился покрытый разнотравьем хребет.
– Объясните еще раз – почему досрочно кончились продукты?
– Из-за лейтенанта Дирка нас шестеро вместо пяти. Мы прошли лишние километры, потратили много времени.
– Идеи, как выправить положение, есть?
– Может… попытаться ловить зверей?
Хиллориан фыркнул.
– Скажите мне как врач – можно есть обитающих в Аномалии животных?
– Немедленно не отравимся. Что будет потом – не знаю.
Хиллориан качнул головой, ковырнул камешки тупым носком ботинка.
– Годится. У вас есть охотничьи навыки?
Джу сморщила носик. В Университете Параду высоко котировалось вегетарианство. Правда тех, кто стойко выдерживал эту систему на практике, было раз-два и обчелся.
– Навыков никаких.
– Заодно приобретете.
Хиллориан окинул взглядом сжатый кольцом гор горизонт. Высоко в небе описывала круги хищная птица. Небесный ловец внезапно сложил крылья и камнем упал вниз.
– Кто-то что-то здесь уже ловит. Значит, можем поймать и мы.
Идея воодушевила полковника. Быть может, сказалось случайное колебание пси-шторма, но лейтенант Дирк тоже немного ожил, пожелав быть полезным. С некоторых пор холодно-корректный Дезет пожал плечами и согласился. Фалиан, подчеркнуто обходивший иллирианца, предложил свои навыки браконьера. Мюф пришел в восторг от развлечения. Джу одобрила план, втайне мечтая об одном – немного отсрочить день, когда перед нею распахнется бездонная терракотовая воронка Аномалии.
Охота задержала их на два дня.
Густая белоснежная шерсть мертвой козы блестела на солнце. Остановившиеся косые глаза смотрели с укоризной. Шкуру сдирала Джу – неумело, тщательно, мучаясь тошнотой и жалостью. Тушу рассекли тушу походным топориком, в отобранные части Белочка шприцем ввела консервант. Такой припас быстро ссыхался и сильно проигрывал с точки зрения вкусовых достоинств, зато не грозил экспедиции тотальным отравлением.
В сумерках остаток козы трещал, истекая соком на вертеле. Запасливый Мюф припрятал в сумку отделенные от черепа рожки. Иллирианец подошел бесшумно – так ходят гигантские кошки.
– Добрый вечер, леди.
Джу в ответ лишь неопределенно вздернула подбородок.
– Что вы можете сказать об этом?
Дезет раскрыл ладонь и показал неправильной формы призму величиной с орех. Сбоку имелся неправильный выступ с острием. На металлическом жале остался кусочек роговой ткани.
– Откуда эта заноза?
– Вообще-то, с козьего копыта. Странная штука. Вы ничего не чувствуете?
Джу сжала призму и прислушалась к себе – далекий шорох прибоя чуть усилился. На самом краю сознания как бы пробегали мелкие колючие искорки.
– Нет, ничего.
Иллирианец, похоже, был разочарован. Он убрал находку в нагрудный карман.
– Почему полковник зовет вас «Стриж»?
– Это мое второе имя. Псевдоним.
– Вы очень правильно говорите по-каленусийски.
– Стараюсь.
Белочка сорвала длинную травинку и пожевала белый сладкий кончик. Неплохо бы попыталась осторожно прозондировать настроение иллирианца – наблюдение могло оказаться полезным.
– Как вы оцениваете перспективы? Успех или неуспех. Я работаю с Департаментом по контракту и хотела бы через месяц вернуться домой.
Стриж с минуту помолчал, потом сказал с отчетливо заметной злостью.
– Вы зря впутались в это дело. Пока что держитесь отлично, стойко. Но, поверьте, аномальная зона – скверное место. Ради чего вы переносите испытания? Из-за денег?
Осторожная проверка провалилась с треском. Интонации Стрижа напомнили ей прошлое – манеру доктора, который советовал бросить индустрию развлечений.
Стриж ждал ответа. Белочка выпалила с искренним отвращением.
– Для меня главное испытание – работать вместе с вами. Я все время помню, кто вы.
– И кто?
– Тот самый самый человек, про которого писали в новостях. Вы приказывали жечь дома, убивать самых беззащитных, ваши солдаты насиловали девушек на восточной границе.
Стриж внезапно захохотал. Белочка с яростью выплюнула разжеванную травинку.
– Я допускаю, что новости приврали. Но эту девушку в Ахара убили вы. А до этого на ее глазах по одному расстреливали ее друзей.
Стриж замолчал и поворошил палочкой огонь.
– Хотите страшную историю на ночь? Ну так вот. Пограничные конфликты в Ахара случались и раньше – началось все сотни лет назад. Каленусийцы там традиционно убивали иллирианцев, а иллирианцы – каленусийцев. В таких специфических местах беззащитные не живут, так каждый фермер при надобности – солдат. Девушку никто не насиловал – это была обычная солдатская шлюшка, впрочем, добрая и почти бескорыстная. Когда моих солдат отравили, я приказал ее расстрелять, иначе пришлось бы ликвидировать полдеревни.
– А что, вообще никого не трогать вы не могли?
– Не мог, потому что прощать диверсантов – непозволительная слабость.
– И что потом?
– Через два года я сам попался при похожих обстоятельствах. Мне пригрозили расстрелом гражданских иллирианцев, в частности, моей малолетней дочери. Возможно, будь я «нормален», меня бы допросили на наркотиках и безболезненно вывели в расход, но я «нулевик» и на наркотики неподатлив, в таких случаях остается лишь физическое воздействие.
– Не клевещите на свободную Каленусию. Этого не может быть.
– А вы думали, подобное практикуют только спецслужбы Иллиры? Ну-ну. Ладно. Из уважению к вашему неведению я опускаю подробности. После того, как со мною закончили, весь мир мне опротивел. И все же, с каленусийской точки зрения это была не полная месть, и меня потащили в суд. Мой адвокат, старательный парень, решил сделать карьеру, отбив у прокурора гарантированного висельника. В трибунале он со своей защитой провалился, но продолжал стараться и заставлял меня изображать раскаяние перед вашим Сенатом. Сенаторы слушали запись и читали бумаги, они не видели, во что меня к тому времени превратили. Возможно, они приняли все за чистую монету и решили быть гуманными… Продолжать?
Джу судорожно кивнула.
– Я получил помилование, спас свою жизнь и госпиталь каторжной тюрьмы показался мне раем. Увы, мое официальное раскаяние было враньем. Лишь через два года до меня дошло, что не следовало пачкаться, расстреливая шлюху. Нужно было передать это дело преторианцам императора, правда, они бы сделали то же самое.
– Фу! Вы хоть поняли, что сейчас сказали?
– Ну, извините. Вообще-то мне действительно жаль эту несчастную. Теперь вы хорошо видите, какой я негодяй. Держитесь-ка от меня подальше.
Стриж встал и пошел в темноту.
– Эй, постойте, Алекс!
– Что?
– Расскажите, как вас заставили отправиться в экспедицию.
Ночь принесла ответ.
– Без комментариев.
Двенадцатый день оказался роковым. Плотный молочный туман ущелья скрыл вершины скалистого хребта на юге. Влажные слои дымки стлались во впадинах меж камней, опутывали людей, гасили звуки.
Сырость охладила лоб лейтенанта Дирка, и ясность сознания на время вернулась к нему. Дирк шел, загребая ногами шуршащий гравий и пытаясь не отставать, впереди мелькала спина Фалиана в черной куртке. Внезапно под сапог попало нечто мягкое, зверек с короткой, палевой шерстью распластался на земле. Умирающее животное что было сил вцепилось в парусиновый сапог вертолетчика. Дирк добил зверька пинком, кончиком ножа раскрыл ему пасть – желтые у основания клыки оказались острыми как иглы. Животное резко, отвратительно пахло. Дирк отбросил дряблое тельце и зашагал вслед за удалявшимся Иеремией.
Экспедиция остановились на дневку возле двух стоячих камней. Один, двухметровый «менгир» вздымался к небу, плоская каменная плита привалилась сбоку, образовав нечто вроде укрытия. Эта конструкция, созданная по воле природы, оказалась надежной, и Белочка залезла под каменную крышу, исхлестанную сверху дождем. Мюф возился неподалеку, играя с козьими рогами. Он и заметил зверька первым.
– Джу! Иди сюда.
Белочка нехотя вылезла из укрытия. Неизвестное существо сновало среди камней, и укус животного, тем более в Аномалии, может обернуться нешуточной проблемой.
– Оставь его, брось.
Мюф растеряно попятился.
– Джу, их много…
Крошево камня вскипело палевыми спинками. Белочку передернуло от отвращения – поток прикрытой рыжеватой шерстью плоти напоминал копошащихся крыс. Но это были не крысы – длинные, тонкие тела могли, скорее, принадлежать куницам.
– Господин Хиллориан!
Полковник стерпел «гражданское» обращение Джу.
– Я вижу. Всем в сторону.
– Куда, холера вас побери? – вмешался Стриж. – Они тут со всех сторон.
Раздался пронзительный визг ушибленного ногой зверька. Растеряно ойкнул Мюф.
– Мы в каменной кишке, колонель. Тут особо не развернешься.
– Эй! Дезет, Дирк – не стрелять! Это пустая трата патронов.
– Пакость кусается, – сказал Дирк, который, не слушая полковника, уже вытаскивал пистолет.
– Верните ствол в кобуру. Надо просто отойти в сторону.
Ручеек рыжих тел прибывал. Зверьки шли вдоль ущелья, с юга на север, как будто торопились то ли догнать неведомого врага, то ли избежать смертельно опасной угрозы.
– Влезаем на камень. Вещи пока оставьте.
Люди переговаривались, сгрудившись на каменной плите в полутора метрах от земли.
– Вы когда-нибудь видели нечто подобное?
– Нет. Они удивительно чужды этому месту. Может, мутация?
– Твари из преисподней, – коротко бросил Иеремия.
– Долго нам так стоять? Камень мокрый и скользкий, уже темнеет.
Хиллориан медлил. Джу поразило выражение неуверенности на лице полковника.
– Алекс, вы сможете влезть на тот крутой склон?
– Попробую.
– Надо не пробовать, а лезть. Окажетесь наверху – сразу спускайте веревку. Остальные пойдут за вами.
Дезет отошел на несколько шагов и тут же наполовину исчез в молочной белизне тумана.
– Возьмите вещи, понадобятся фонари.
Фонарики крепились на лоб – Белочка прицепила тусклую лампочку и тут же выключила ее. Хиллориан кивнул.
– Экономьте заряд. Кто знает, как эти шутки станут работать в Аномалии.
Фонари, однако, работали исправно.
– Эй! Я наверху! – туман искажал восприятие, голос Алекса, казалось, шел отовсюду.
К счастью, конец веревки свисал со скалы всего в нескольких шагах от «менгира». Зверьки, уже прозванные Мюфом «хмуриками», попадая под ноги, визгливо огрызались. Изыскано бранился укушенный все-таки полковник. Люди поднимались по очереди, Мюфа просто втащили в «люльке» на веревке. Мрачный Стриж встретил команду наверху.
– Эй, колонель, скалолазание не входило в программу. Мы договаривались насчет хорошей тропы. Чем скорее мы вернемся вниз, тем лучше – у ваших людей нет навыков.
– Такие навыки есть у всех – в зачаточном состоянии.
– У того, кто сорвется, они в зачаточном состоянии и останутся.
Обессиливший Хиллориан с полминуты думал, прежде чем оценить мрачную шутку иллирианца, и ответил без энтузиазма.
– До этого не дойдет. Здесь безопасно. Ночуем, утро покажет.
Они ставили палатку уже в темноте. Белочка спала беспокойно – ей снились рыжие спинки «хмуриков», шуршание их бесчисленных, проворных лапок…
Белочка выбралась из палатки. Свежий воздух придавал сил. Утро грубо разорвало завесу тумана. Местность вокруг сильно отличалась от привычной тропы. Камни причудливых очертаний сильно сужали обзор.
– Смотрите, Игольчатый пик!
Озябший Хиллориан кивнул. В прорехе тумана четко вырисовывался точеный силуэт вершины.
– Эй, Алекс, подойдите сюда.
Растрепанный Стриж нехотя вылез из палатки.
– Где вы бросили вчера веревку? Я ее не вижу.
– Убрал. Вот она, в сохранности.
– Когда мы стояли на тропе, с которой стороны был Игольчаты пик?
– Справа.
– Теперь мы поднялись на левый склон. Наш ориентир – гора. Заметьте направление, пока туман не сгустился. Завтракаем, потом спускаемся.
– Уверены?
– Уверен, те твари уже исчезли.
Стриж угрюмо бросил что-то вроде «если бы» и отошел. Белочка застегнула куртку и с интересом воззрилась на пик, восхищаясь кристальной прозрачностью воздуха. Гора казалась ей иной чем вчера и одновременно неизменной.
Шестеро завтракали в молчании. Дирк выглядел почти здоровым. Спускались поспешно, стена скалы казалась бесконечной. Хмуриков внизу не оказалось – зверьки исчезли, словно были иллюзией. Темнели камни. Розовощекий от холода Мюф подошел и встал рядом.
– Джу! Где вчерашний большой булыжник с крышей?
– «Менгир»? Зачем он тебе?
– Я оставил там рога.
Белочка фыркнула.
– Не уходи далеко, потеряешься.
– Я хочу их забрать.
– Ладно, пошли вместе. Держись за мою руку.
Они сделали шаг, и занавес влажной мглы сомкнулся за их спинами…
– Эй, Симониан, где вы! – зов полковника звучал в стороне, причем совсем не в том месте, где Джу ожидала его услышать. – Чего вы там возитесь? Заблудились?
– Я вас вижу, сейчас вернусь.
Раздраженный полковник стоял по пояс в прозрачном киселе тумана. Джу подошла к нему, кусая обветренные губы.
– Что случилось? На вас лица нет, – резко спросил Хиллориан.
– Мы не на той тропе, с которой вчера поднялись на скалу. Это незнакомое место. Здесь нет менгира.
– Как нет? Вы плохо искали. Он остался выше. Или ниже.
– Нет! Я искала везде…
Дирк выругался сорванным голосом и добавил:
– Нам конец.
Прямой, спокойный Иеремия только кивнул, но вовсе не соглашаясь с паникующим Дирком, а, скорее, подчеркивая особость ситуации.
– Отворились врата.
– Что вы этим хотите сказать, Фалиан?
– Мы ушли с проторенной тропы на дорогу судьбы.
Дирк истерически расхохотался и добавил.
– Я читал про такое. Это называется портал в другой мир.
Стриж скривился, словно попробовал лимон.
– Это называется «потеря ориентира в горах». Классика. А для тебя, парень, звучит как «заблудились». Переходу в мир иной способствует весьма.
Лейтенант поднял почерневшее за последние дни лицо – под глазами набрякли мешки – и ответил грустно, без злобы:
