Писатель

Была семья, и сына даже целовал.

Он был ему безмерным и родным…

Как он подобный круг порвал?

– Да, как и все! – Сам автор отвечает,

Он всем писателям пример.

Ведь в книге с жизни нагло подмечает,

Фантазии немного, из тех и этих сфер. —

Все вдруг головушку вздымают,

Очнувшись, видят, не они сейчас.

И светло так всю ясность понимают,

Что пролетел их «Человека час»!

Они ушли от юности своей,

От мечт и всех земных стремлений.

И вдруг в душе… в твоей… или в твоей,

Они – есть плод больших сомнений.

Герой увидел всю ловушку разума,

Тот милый сверху, но капкан внутри.

Так подарил он фразу нам:

«Мы лишь на теле космоса угри!»

Да, вот так просто и наивно,

Взял человек, и позабыл о прошлом.

Он ест, работает и мыслит примитивно,

Глотает боль и то, что тошно.

Когда он осознал, начнётся поиск,

Себя, мечты, и сына же, конечно.

Он созовёт извилин батарей и войск, —

Неосязаемой инфы, что слышится потешно.

Смешно, ведь мозг – как тело, просто мясо,

И сердце – мышца для прогона дней.

Как в вере, типа, для чего-то ряса,

А в двигателе мощность из коней.

А всё намного проще, – математика:

Плюс, минус, ноль и единица.

Движение – хаос, вечность – статика, —

Самопознание, а не больница!

Тем временем, наш Саша так завидует,

Что тот герой, которого он выдумал.

Как гончий пёс свою идею вдаль преследует,

Найти себя и сына. Мозг, как идол ран.

И всем понятно, что не сдвинется он с места,

А будет в вечность книги лишь строчить.

Как с ранних лет та нерабочая невеста,

Что мужу карандаш его решила заточить.

По книге, сцены очень быстрые,

Жизнь не сравнится с этой сказкой.

Но видеть могут глазки чистые,

Что время в жизни маслит лаской. —

Оно заметно, если на него смотреть,

Считать, ждать, и побыстрей листать.

Хотя, всегда оно поныне – впредь,

Ему стоять одно, что и летать.

И так устроено, лишь для пути,

Хотя бы мига человечества.

Нет счёта, не войти, и не уйти,

Начала нет, и нет пророчества.

Герой поймёт, что очень рядом он,

И все ему, что бесконечно дороги.

И только в голове его кордон,

Лишь зуд в башке кидает мусор под ноги.

Он сына обретёт в себе,

В буквальном – переносном смысле.

Загадку разгадает о судьбе,

И все вопросы, что повисли.

Хоть тут наш Саша всё осмыслит,

Поймёт, что пишет вечный сказ.

Останется внутри, что якобы на вылет,

А жить, как выдумать рассказ.

Не зря, все люди связаны, как нити,

Тем более, что сын с отцом.

Они единство в разности, как литий,

Две категории одним борцом.

Герой нашёл, и сына, и себя,

Или двоих в одном. Хотя, кого искать?

И всё закончилось любя,

Не нужно большего впускать.

Ан нет… писатель пишет продолжение,

Он вновь старается найти внутри-снаружи.

Ей-богу, чёрта наложение,

Как голышом, причём, на стуже.

Вторую часть он написал,

Понятно, очень любит мальчика.

Но, как он это время зависал,

Не знает разум дальше пальчика.

Он, словно отошёл от тела,

Писал, как зомби ради плоти.

Не чувствуя, системно, даже смело,

Хоть волки рядом грозно войте.

Прошёл период, и затишье,

Бывает, если пик души задел.

Как торт под одинокой вишней, —

Опустошённым быть удел.

Как объяснить простому люду,

Которому не хочется творить бесплатно?

Прибегну к этому этюду,

Поймёте, или нет, превратно.

Купили вы машину новую,

А до покупки слюни брызгали.

И разрывали голову лиловую,

Хотели… представляли издали.

Прошли мученья накопления,

Невзгоды, трудная работа.

Достигли пика избавленья,

Явилась на покупку квота.

Настал тот день, когда сияет

Лицо за лобовым стеклом.

Любовь все чувства созидает…

Но близок вечный перелом!

Машина куплена, исполнилась мечта.

И наступает пустошь в голове.

Ещё пока любуются глаза, уста,

Но подбираются к вдове.

К той женщине, что через время,

Затихнет в горе и печали.

Она испепелила это бремя,

Ей мысли: «Хватит», – прокричали.

Так вот…

И покатавшись на машине,

Она не новая уже.

Случился сбой в разумной шине,

Пора давать ей новое драже. —

Мечту, как новое авто,

Иль дом, а может, и квартиру.

Материально? Тут аналогия, зато,

Как автор подарил творенье миру.

Он часть вторую написал,

Но только кратко испытал он счастье.

Как в пропасть мозг его свисал,

Вогнав в тревогу и ненастье.

– Пора! – Он говорит себе. —

Я должен новое придумать!

Фантазию я мир явлю тебе,

Пойду я в комнату тихонько думать.

Санёк, он классный человек,

Хоть нищий, и совсем он одинок.

Но думать не пришлось аж целый век,

Секунда – вдохновению в нём срок!

Решает написать он книгу,

О том, как человек пристрастен.

Как он подвластен мигу,

В котором разум так прекрасен.

То пагубно, то плохо, то привычка,

Имен полно у этой сладости.

Но в сером быте, как отмычка,

Из комнаты, где гадости.

Одни страдают от еды,

Другие, от вина и дыма.

Есть и из химии сады,

Но не всегда всё в роли дрына.

Вначале весело, приятно, хорошо,

И в вакууме таится забытье.

Приятный приз, кому нашёл,

Луч света в пагубном нытье. —

В быту, в системе рабского начала,

В моменте, о котором не спросили.

Судьба так гордо прокричала,

Туда-сюда её носили.

Герой обычный пьяница,

Он наркоман -гуляка.

Его конец, как задница,

Судьба: злодейка – бяка.

В его чип вшит мешок,

Из страсти и пороков.

Хоть с виду он лошок,

Внутри есть долгая дорога.

Она венчается успехом,

Не ведая судьбу со смертью.

Жизнь – смерть: вопрос со смехом,

Хоть верьте, хоть не верьте.

Ну, в общем, всё банально,

Но только лишь, не думая.

Вчитаться, всё астрально,

Самокопаться – штука умная.

Но точно не для быта,

Не для людей из муравейника.

Хотя там истина зарыта,

Не видно дальше им ошейника.

Обычный человек спивается,

И скатывает жизнь в кювет.

Не просто так он надирается,

Не зря там с дьяволом обет.

Он, вдруг, увидел правду,

И стены дома, как и есть.

Как будто говорит он заду:

«Нашёл я, что поесть». —

Познал одноповторность,

И роль свою, как байта.

Так и обрёл он склонность,

Дурмана, космоса, лайта.

Как будто испугался вечности,

Решил с собой покончить.

Хотелось быстротечности,

Но извращенцу дай лишь кончить.

Порок сей околдует,

Заставит повторять.

Так сущность и надует,

Мозг хламом засорять.

Простым, понятным словом,

Он докопался до бессмертия.

Но не похвастался уловом,

Сбежав на поезд: «Смерть и Я».

Он понял, что есть вечность,

И роль людскую там.

Их мысли, как беспечность, —

Творишь судьбу ты сам.

А в вечности поток. —

Из цифр речка,

Для высшего глоток,

Для человека гречка.

Один всё выпил, осознал,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.