Вернись

Хотя три года назад всё было совершенно по-другому. Выйдя с отпуска, она обнаружила шикарный букет лилий от клиента. Вспомнив настойчивые намеки шефа и его проницательный взгляд, Вероника содрогнулась. Перед отпуском ей удалось сбежать, а сейчас..?

Женщина передала букет секретарю, пожелав ей приятного дня и жалуясь на головную боль от источающих резкий запах цветов. Хотя лилии, особенно сортовые, она обожала. Мама, вопреки папиным наставлениям, на даче всегда оставляла место для длинных узких клумб, окружающих их дом. На одной из них красовались лилии: белые, нежно-розовые, желтые, а с другой стороны дома более яркие оттенки. Вероника любила сидеть на скамеечке возле светлых кустиков. Они источали тонкий, насыщенный аромат. Их огромные красивые чашечки быстро отцветали, однако на стебле уже распускались новые бутоны. Девушка любовалась ими. Лилии казались ей некими аристократами, придворными у королевских роз. Их изысканность выделялась среди других цветов, гранича с высокомерием. Порой Вероника на работе вела себя именно так. Взгляд свысока, требовательность к подчинённым и одновременно вежливость и такт в общении с окружающими. Переступая порог родного предприятия, она теряла большую часть высокомерия и хладнокровия, становясь мягкой и нежной, особенно в общении с Варварой.

Несколько раз Вероника прошла мимо отданного секретарю букета, удивляясь проницательности клиента. Как он догадался о её любимых цветах. Никто и никогда не дарил ей лилий. Она даже не обсуждала на работе своих детских воспоминаний о даче. Как он вычислил её? Вероника нашла документы, подписанные в тот вечер. На них значилось имя − Каренин Евгений. Звучало приятно. Женщина тут же захлопнула папку и постаралась переключиться на насущные дела, не терпящие отлагательств.

Евгений позвонил через неделю, когда она уже практически забыла о нем и о лилиях, и пригласил на ужин. Вероника вежливо отказалась, ссылаясь на занятость. Ответ был воспринят совершенно спокойно. На долю секунды в голове заиграли тревожные колокольчики, однако женщина тут же отмела все предупреждения и сосредоточилась на работе.

Букет белоснежных лилий ожидал её перед входом в квартиру. А пожелания приятного сна просто-таки обеспечили тревожную, наполненную беспокойными мыслями ночь. Цветы стояли на прикроватной тумбочке вдали от любопытных взглядов племянницы и источали нежный чувственный аромат. К утру Вероникой было принято решение встретиться с настойчивым поклонникам и отказать ему, глядя в глаза. Так больше продолжаться не могло.

Звонок раздался в понедельник, когда Вероника сходила с ума от количества обрушившихся на неё проблем. От отчаяния она уже готова была написать заявление на увольнение. Нашла чистый белый лист и начала красиво выводить буквы. Дойдя до слова «прошу», женщина в задумчивости остановилась. В этот момент прозвучала веселая трель звонка. Секретарь с сегодняшнего дня пребывала на больничном, поэтому к обязанностям Вероники ещё и добавились телефонные переговоры. Она взяла трубку и медленно протянула:

− Здравствуйте!

− Здравствуйте! − ответил глубокий мужской голос и, выдержав паузу, уточнил: − Вероника Сергеевна?

− Да, − неуверенно произнесла она, чувствуя, как сердце начинает выбивать бешеный ритм. Вероника с насмешкой вспомнила о своём решении отказать при личной встрече.

− Рад снова вас слышать. Это Евгений Леонидович. Как отдохнули?

− Вы что-то хотели уточнить по контракту? − резко сменила тему Вероника.

− Умеете вы отвечать вопросом на вопрос, − ласково констатировал он. − Пообедаем сегодня? У меня к вам предложение.

− Хорошо в 13.00 в ресторане «Лион».

− Я закажу столик.

Вероника тут же нажала красную кнопку. Ей надо срочно успокоиться и подготовиться к встрече с настойчивым клиентом. Какое может быть предложение, когда контракт подписан? Взгляд коснулся белого листа. Что она хотела написать после слова «прошу»? Ах да, уволиться… С этим придется подождать. Вероника смяла лист с аккуратно выведенными буквами и поторопилась в отдел сбыта выяснять вопросы, связанные с пропавшей партией.

Как ни странно, звонок, вызвавший в ней бурю эмоций, мобилизовал её силы и заставил внутренне собраться. На встречу в ресторан явилась ни неуверенная, в растрепанных чувствах девица, а деловая женщина. Вместо рукопожатия Евгений легко коснулся губами её руки. Вероника внутренне содрогнулась. Место поцелуя жгло. Женщина присела и положила папку с документами перед собой.

− Вы, видимо, неправильно меня поняли, Вероника Сергеевна. Я хотел сделать предложение личного характера, − медленно внес ясность он.

Вероника в напряжении ждала. Она рассматривала его сильные руки, сложенные в замок, позолоченные запонки на идеально выглаженной рубашке. Интересно, он сам стирает и гладит или этим занимается домработница, а, может, жена? Ногти аккуратно подстрижены. Пальцы длинные и в то же время твердые, привыкшие к физическому труду. Последний факт её удивил. Взгляд поднялся выше и остановился на синем в красную полоску галстуке. Узел был аккуратно завязан и затянут. Широкие плечи, натренированные мускулистые руки угадывались под тонкой тканью рубашки. Вероника с трудом оторвалась от созерцания тела мужчины. Ранняя седина только украшал его. Правильные черты лица несколько оживлялись чертиками, плясавшими внутри карих глаз. В них таились одновременно ирония и ожидание. В целом лицо казалось малоподвижными, особенно если он опускал взгляд или прикрывал веки.

− Я хотел предложить вам стать моей женой, − тихо проговорил он, протягивая маленькую белую коробочку.

− Вы… Вы… − в замешательстве начала женщина, поправляя идеально причесанные волосы. − У меня дочь взрослая, − почему-то сообщила она.

− У вас? − спросил он.

− Д-да.

− Вы посмотрите на кольцо? − белая коробочка приблизилась к её слегка подрагивающим пальцам.

Вероника в ужасе смотрела на подарок.

− Зачем? − к горлу подступали рыдания. Железная леди была готова расплакаться.

− Вы согласны?

− Я вас не знаю, − женщина схватила бумаги со стола и выбежала из ресторана. В машине она сосчитала до десяти, затем обратно. Увидев в зеркало заднего вида приближающегося Евгения, Вероника резко завела мотор и сорвалась с места, чуть не задев синий ниссан.

Дома она с трудом взяла себя в руки. Вероника переходила с одной комнаты в другую. Варвара, как всегда раскидала эскизы по ходу своего движения. Горы то надвигались на человека, покоряя его, то наоборот, словно склонялись перед ним, приглашая в путешествие. Вероника вспомнила о просьбе племянницы записать её на курсы испанского и принялась обзванивать известные школы обучения иностранным языкам. Найдя достойное место, она записала девочку на собеседование. В интернете был заказан аудиокурс. Обещания надо выполнять, как говорила всегда Варвара. А она вновь завертелась на работе и забыла о племяннице. Вечером семейство обсуждало график посещения курсов испанского и занятий в художественной школе. Варя пребывала на седьмом небе от счастья, отчего нервозность тёти выпали из её внимания.

Евгений продолжал присылать букеты и сувениры. Редкие звонки сопровождались ничего не значащими вопросами и ответами. Вероника даже засомневалась в случившемся в ресторане. Может, ей все показалось? Или она не так поняла?

Роковое столкновение произошло в один из зимних вечеров, когда уставшая она поздним вечером возвращалась с работы. Евгений встречал её на проходной с букетом белых лилий. Вероника залюбовалась нежными цветами. Минутного промедления было достаточно для того, чтобы оказаться в его объятиях. Нежный поцелуй переходил в более страстный. «Почему бы и нет?», − мелькнула шаловливая мысль.

− Поехали, − словно угадав, предложил Евгений. Они отправились почему-то на её машине к его дому.

Жаркие объятия и полное отсутствие слов − поражали Веронику все больше. Его губы, руки словно были созданы, чтобы целовать и обнимать её. Она таяла в его объятиях, не замечая ни времени, ни пространства.

− Ты останешься, − заявил Евгений.

− Нет, − сладко протянула она. − У меня дочь.

− Тогда завтра в том же месте, в тот же час? − уточнил мужчина, поглаживая ещё не прикрытое одеждой женское тело.

− Вторник, четверг… У неё курсы… − обрывочная речь подействовала на него как холодный душ.

− Любовь по расписанию, − иронично заметил он. − Попробуем…

Это «попробуем» растянулось на два года, захватывая обеденные перерывы, свободное время в выходные. Евгений все плотнее входил в её жизнь. Вероника боялась лишь одного − знакомства с племянницей. Тогда он уйдет, как все остальные, и она вновь останется одна. Боль… Женщина оттягивала роковой момент.

Евгений вновь принял решение за них обоих, придя без приглашения в гости с тортиком и двумя букетами. Вероника почувствовала, как её прошибает холодный пот с появлением Варвары. На лице племянницы мелькнула знакомая мука, затем на лице застыла насмешка, а колкие фразы и вопросы с иронией сыпались в сторону новоявленного жениха. Она переводила взгляд с разошедшейся не на шутку племянницы на спокойного Евгения и съёживалась все сильнее. В уголках глаз застыли непрошенные слёзы. В какой-то момент Варвара словно просканировала её лицо, а затем резко встала и ушла в свою комнату.

Тот вечер стал переломным в отношениях троицы. Евгений принял наблюдательную позицию, не вмешиваясь в женские дела. Вероника была ему благодарна за понимание. Варвара сохраняла нейтралитет, который давался ей особенно тяжело. На семейном совете было решено предоставить квартиру племяннице, достигшей восемнадцатилетия, а Веронике переехать к будущему мужу. Второе предложение воспринялось с восторгом и полагающимися по такому случаю поцелуями и радостными восклицаниями.

Варвара вначале растерялась. Она понимала, что для её любимой родственницы такой исход событий является наиболее приемлемым. Столкновение с Евгением в их женском жилище действовало на неё, как красная тряпка на быка. Она часто отпускала дерзкие шутки или демонстративно не замечала его. Варвара прикладывала неимоверные усилия, чтобы обуздать свой нрав, но происходило прямо противоположное. Девушка очень переживала, что портит жизнь тёти своим упрямым характером. Вечерами она рисовала карикатуры на себя, на свою выпячивающуюся ревность, на сверкающую молнией боль. Эскизы то уничтожались, то закидывались под кровать, чтобы вечером принять новое обличие.

Первая ночь в пустой квартире оказалась серьезным испытанием для неё. Тишина прерывалась тиканьем будильника, бульканьем холодильника и едва уловимым шумом машин за окном. Варвара распахнула окно и высунулась на улицу лишь бы заполнить звуковой вакуум и почувствовать себя в единении с миром. Пешеходная часть пустовала. Только разноцветные огоньки в окнах выдавали присутствие живых существ. Силуэты мелькали то здесь, то там. Автомобили, мигая фарами, быстро проносились мимо. Варвара почувствовала озноб. Все-таки в сентябре ночи уже не такие теплые.

Девушка вскипятила чайник. Пузырьки медленно наливались, объединялись, становясь все больше и злее. Они бурлили внутри прозрачной емкости. Бах! Кнопка громко отщелкнулась. Вода постепенно успокаивалась. Одиночество вновь нахлынуло на неё тяжелой волной. Одна! Она опять одна. Варвара повторяла про себя заветное правило: не вспоминать, не плакать… И не оборачиваться – добавила она. Вероника ушла – значит, так надо. Учиться жить самостоятельно − вот, что сейчас главное.

Варя взялась за карандаши. На листах то и дело появлялись темные скалы, черные бездны. Ей необходимо заполнить душевную пустоту новыми друзьями и знакомыми.

Глава 2

На их курсе продвинутого испанского появился новый ученик. Красивый молодой человек свысока посматривал на женскую часть аудитории. Он снисходительно принимал знаки внимания с их стороны, только посверкивая таинственным взглядом и обволакивая чарующей улыбкой. Варвару зацепило такое обращение. Она словно бабочка полетела на огонь, расправив крылья. Сногсшибательные наряды не действовали на новичка. Он словно не замечал её. Девушка злилась.

Однажды Варвара столкнулась с Борисом, так звали новичка, в университете. Оказалось, он учился на четвертом курсе на инязе. Людмилка тут же ввела подругу в курс дела. Девчонки давно заметили красавчика, но он не отдавал предпочтения никому. Некоторые даже говорили о том, что Борис меняет девчонок как перчатки, не задерживаясь в их постели и на неделю. Ни одной не под силу охмурить его.

− Будет моим! − решительно заявила она.

Однокурсницы посмеялись над её самонадеянностью.

− Спорим? − выпалила Варвара.

− На что? − тут же согласилась староста в их группе.

− Если я выигрываю, то вы поете гимн России на лекции. Если проигрываю, вы получаете шпоры для любого экзамена.

− Выигрыш − это предложение руки и сердца, − заявила спорщица.

− Идет! − девушки пожали ладони друг другу, а Людмилка их разбила. Она не понимала подругу. Как можно биться за мужчину, флиртовать с ним. Её Сережка никогда бы не посмотрел на такую женщину-охотницу. Хотя признаться честно, идея участвовать в интригах Варвары ей всегда нравилась. Жизнь рядом с немного вздорной подружкой превращалась в нескончаемое приключение, наполненное разномастными эмоциями. Людмилка словно принимала участие в съемках сериала, только это было ещё увлекательнее и реалистичнее.

Первым испытанием, придуманным подружками для красавчика Бориса, являлось полное его игнорирование. Варвара входила в аудиторию и здоровалась с каждым, кроме него. Во время диалогов она холодно отказывался от работы с ним в паре, выбирая любого другого. Преподаватель, зная горячий нрав ученицы, уступала. Порывистой Варваре тяжело давалось изображать из себя холодную и неприступную леди. Она внимательно следила за изменениями, происходящими с Борисом. Его взгляд чаще стал останавливаться на маленькой тонкой фигурке. Иногда Варя замечала, как его руки ненароком задевают её тело, в тесном коридоре он скользит мимо, слегка приобняв за талию.

Борису девушка понравилась с первого взгляда. Воплощение его идеала красоты! Волнистые темные волосы переливались при ярком свете, приобретая иссиня-черный оттенок. Невинный взгляд широко раскрытых карих глаз заставлял любого поверить в правдивость сказанного и сделанного. Хотя Борис замечал, что именно смуглянка в их группе и является тем самым генератором шаловливых идей. И если девушки с сомнением относятся к ней, то молодые люди плясали под её дудку, не задумываясь о последствиях. Она легко порабощала парней. Первое время он замечал озорной блеск её глаз, как только дело пахло конфликтом. Вроде и стоит в стороне, наблюдает, а на самом деле − главный провокатор. Борису импонировала необузданность и порывистость девушки. Он чувствовал, как сам готов попасться на крючок. Страх превратиться в очередного раба заставлял игнорировать смуглянку, притворно улыбаясь и проходя мимо.

Когда победа над собой уже была близка, Варино поведено резко изменилась. Девушка влетала в кабинет и стремительной походкой направлялась на своё место. С ласковой улыбкой она поворачивалась ко всем присутствующим и здоровалась. Со всеми, кроме Бориса. Её взгляд скользил мимо или сквозь него, словно через стеклянную перегородку.

Ему импонировала Варина любовь к испанскому языку. Она постоянно выискивала новые песни, фильмы, тексты и переводила. Встречая сложные языковые ситуации, девушка приносила их в аудиторию и обсуждала, спрашивая мнение любого, кроме Бориса. Однокурсники чаще всего растерянно молчали, а он знал! Знал! Молодой человек терпеливо молчал, скрипя зубами. Новое отношение его задевало больше, чем он ожидал. Вначале Борис улыбался, мол, наиграется и перестанет, но Варвара с упорством осла продолжала гнуть свою линию из занятия в занятие.

Варя лекала его все сильнее. К волнистым волосам хотелось прикоснуться, пухлые губы, чуть тронутые помадой, поцеловать. Стремление обладать девушкой усиливалось. Он готов был сдаться и обратиться к ней первым, пугало только одно – её отношение к деньгам.

Приехавшим из провинции тяжело приходилось в российской столице, особенно если твоя семья прозябала в гордой нищете. Казалось бы, как бедность может быть гордой. Но его родители считали её достоинством. Папа всю жизнь работал в лаборатории при институте, а мама − воспитателем в детском саду. Им не нужны были деньги. Они пахали на родном предприятии во имя идеи. Питались дома скудно − хлеб, каша, макароны, картофель. Иногда − колбаса. Крайне редко − мясо или рыба. Сладкое было под запретом. Одежду Борис донашивал за детьми родственников или знакомых. Ремонт в квартире последний раз делался в доперестроечные времена. Старая, обшарпанная мебель, облупившаяся ванна, вечно протекающий кран вводили Бориса в депрессию.

В подростковом возрасте им была поставлена цель, к которой он медленно, но верно двигался, − стать богатым и жить заграницей. Выбор пал на Испанию. Мальчик пропадал в библиотеке, выискивая учебники по истории этой страны, по лингвистике. Институт был найден с высоким проходным баллом, но приближающий к мечте. Борис знал, что поступит.

В Москве Борис столкнулся с ненавистью коренного населения по отношению к провинциалам. Он четко знал, чего хочет. Присматриваясь к москвичам, юноша выделил значимые вещи в их среде. Во-первых, произношение. Во-вторых, модная одежда. В-третьих, наглость вперемешку с интеллигентностью. Борис научился всему быстро. Правда, зарабатывать на новые вещи приходилось вечерами и ночами. За два года чего только он не перепробовал: и официант, и грузчик, и курьер, и разнорабочий, и менчердайзер. Причем рабочее место находилось в отдаленности, чтобы соврать о посещённой вечеринке, о свидании с красивой девчонкой.

«Плейбой», «Дон Жуан», − часто слышал он вслед. С усмешкой воспринимались дамские комментарии, основанные исключительно на его лжи. Уж лучше так, чем нищий провинциал. Борис никогда и никому не говорил, откуда приехал и как жил. Красивая история о богатом мальчике из подмосковного города, которого силой отправили учиться, четко повторялась из раза в раз, не обрастая лишними подробностями, в которых можно запутаться. На полученную зарплату он покупал хорошие, добротные вещи, щеголяя ими в студенческой среде, поступил в школу испанского на продвинутый уровень. И здесь ему встретилась Варвара − девушка, зацикленная на деньгах. Он настоящий ей неинтересен, лишь красивая обложка с загадочной улыбкой, доступная всем. А врать девушке с пронзительными карими глазами было несколько опасно.

Вот и сегодня Варвара обсуждала очередную жертву:

− Вы видели её! Интеллигентную из себя корчит, а сама в дешевых колготах, с оттопыренными коленями ходит! Ужас!

И все девчонки вторили ей, с укором поглядывая на скрывающуюся за углом женщину.

− А вчера она пришла в юбке, которую, наверное, при Сталине ещё носили! Неужели нельзя с зарплаты накопить на приличную юбку!

Одногруппницы тут же начали обсуждать, где лучше и выгоднее покупать вещи, а главная виновница безучастно смотрела в окно. Она вдруг поймала себя на мысли, что деньги по жизни ей даются легко. Обеспеченные родители, а потом хорошо зарабатывающая Вероника. А что изменилось бы, если тётя жила в нищете? Может, тогда её характер был более покладистым. Высокомерие бы не сквозило из неё при виде приезжего или прозябающего в бедности. Она не давала подаяние никогда, считая, что каждый должен бороться за себя. Хочешь жить хорошо − учись и работай, а стоять с протянутой рукой − унижение. Всех униженных и оскорблённых Варя презирала. Но когда ей приходилось прилагать усилия? После смерти родителей горе приняло форму необузданности и вседозволенности, но не ушло. Вероника способствовала изменению её жизни, поддержке и финансированию интересов. Учеба тоже всегда давалось легко. Где же, где же её усилия?

Взгляд заскользил по аудитории и столкнулся с наблюдавшим за ней Борисом.

− Привет, − машинально поздоровалась Варя.

− Привет, − спокойно ответил он, не отводя глаз.

Девушка стушевалась. Как же можно забыть об игнорировании и так глупо попасться! В аудитории юноши и девушки застыли, оборвав разговор на полуслове. Раздавалось только напряжённое жужжание мухи, неожиданно проснувшейся и пытающейся найти выход из замкнутого пространства. Вся группа ждала продолжения разговора. Варя длительное время демонстративно игнорировала молодого человека и вдруг сама начала разговор. Интрига сплетала всех единой ниточкой.

− ¡Buenas tardes!1 − поздоровалась преподавательница, заходя в застывшей в онемении класс. Правильно оценив обстановку, она начала с опроса, мобилизующего участников и отвлекающего от возникшей ситуации. Неожиданно для неё Борис и Варвара стали работать в паре. Остальные участники разошлись по кабинету, готовясь к диалогу. А они остались стоять посреди аудитории и молча смотреть друг на друга, не решаясь сделать первый шаг.

− На подготовку к диалогу туриста, приехавшего в испанский город, и метрдотеля осталось 7 минут, − строго сказала преподаватель, проходя мимо замеревшей парочки.

Борис дернулся:

− Какой город возьмем? − с легкой хрипотцой спросил он.

− Севилья, − прошептала Варя и удивилась собственной покорности. Все хватит! Она встряхнула тяжелыми локонами и задорно улыбнулась. − Я буду наглым туристом, а ты спокойным метрдотелем, пытающимся уговорить меня заехать в другой номер.

− Давай, − в тон ей ответил Борис, скидывая остатки оцепенения.

Они разыграли для всех веселую сценку, в которой отчаянно жестикулирующий турист с ограниченным знанием испанского пытался побыстрее оказаться в номере после долгого перелета, а метрдотель настойчиво объяснял, что номер занят, и отбивался от его рук. Преподаватель вместе со студентами хохотала до слёз. Знание языка у обоих и артистизм Варвары делали своё дело.

Возвращаясь с курсов, они впервые за долгое время шли единой группой. Смех и веселый молодой говор нарушали вечернюю тишину переулка.

− Вы здорово сегодня смотрелись вместе, − вдруг серьезно проговорила Нина. − Почему ты раньше не соглашалась работать с Борисом? Никто лучше вас двоих здесь не владеет испанским.

− Настроение такое было. Я вообще девушка вольная. Куда ветер подует, туда и двигаюсь, − отшутилась Варя. Но вопрос её сильно зацепил. Она украдкой взглянула на Бориса и вновь встретилась с пристальным взглядом. Девушка не выдержала и отвела глаза.

− А почему вы решили заниматься испанским? − обратилась она к ребятам. Ответ её интересовал только один − Бориса.

− Прикольно. Не как у всех.

− За границу собираюсь съездить отдохнуть и подзаработать.

− От скуки.

− Переводчиков испанского мало.

Ответы сыпались один за другим. Однако он молчал, оставаясь никем незамеченным. Никем, кроме неё. Тогда Варя решительно взглянула и заявила так, чтобы быть услышанной всеми:

− А я на выставке фотографий испанских пейзажей была и захотела изучить этот язык. Откровенно говоря, я и фотографировать тоже за это время научилась. Приходите в субботу в гости, посмотрите. Оформлю − оцените.

Борис поражался разносторонности девушки, пригласившей всех на фотовыставку, устраиваемую пока ещё только в собственной квартире. Приглашение было принято всей группой, состоящей из восьми человек. Борис тоже кивнул в знак согласия.

Ему вдруг захотелось купить ей подарок, но не простой сувенир или побрякушку, а что-то особенное. Вернувшись с ночной смены, он сполоснулся под холодными струями и отправился по магазинам. После двухчасового похода он сдался и купил подсвечник в форме средневекового замка. Маленькая свечка, горевшая внутри, манила к себе и создавала уют.

Платье классического покроя без украшений прекрасно смотрелось на маленькой фигурке Варвары. Стены коридора и зала украшали фото в красивых рамках. В московских городских пейзажах подмечались мелкие детали, порой остающиеся незамеченными прохожими. Мы часто спешим на работу, домой, на встречу и не замечаем ничего вокруг. Мы прокручиваем внутри предстоящие диалоги, принимаем решения и ждем, как наши ожидания воплотятся в жизнь. Или, наоборот, многократно переворачиваем в голове произошедшие ситуации, завершившееся не так, как бы нам хотелось. И каждый раз пребываем не здесь и сейчас, а в прошлом или будущем. Мы не замечаем идущих навстречу людей, не видим природных изменений, не слышим голоса сердца. Его голос разговаривает с нами только тогда, когда мы живем настоящим. Варя передала песню солнечного лучика, переливающегося в лужице с гордо плывущим корабликом, порхание голубей в подворотне, грохот обвалившегося с крыши снега. Её молчаливые фотографии звучали! Борис с удивлением переходил от одной к другой. Кто-то из ребят переключился на разговор и рассматривание видеотеки, кто-то мельком осмотрел все и плюхнулся в кресло:

− Клево! Мне понравилось. Надо выставку официально делать!

Варя взглянула на Бориса.