Мастер Миража. Вторая книга цикла «Геония»

Брукс незамеченной нырнула в высокое здание цеха и устроилась в кресле оператора. Девушка, чья смена недавно кончилась, как раз собиралась уходить и поправляла стянутый пестрой лентой пучок белоснежных волос. Ее водяной прозрачности глаза сильно покраснели, усиливая сходство с лабораторной мышью – наверняка сказались бессонная ночь и нервное напряжение. Заметив Авиту, альбиноска обиженно надулась.

– С опозданием, подруга – я полчаса отработала вместо тебя.

– У меня машина сломалась.

– Ладно, извиняю. Будь осторожна, с утра очень туго работает сенс-автоматика. Я уже сказала мастеру, он обещал прислать ремонтников, но что-то никто не идет. В любом случае – я свое отстояла. Светлого тебе разума и всяческих благ.

И альбиноска скрылась, поспешно выскочив за ворота цеха. Авита нахлобучила на голову обруч пси-ввода и надела очки-монитор. Картинка трепетала, как полотнище флага на ветру. Брукс нахмурилась – изображение мигнуло и остепенилось.

– Так-то оно лучше.

Автомат-сборщик покорно ждал, чуточку пульсируя. Привычно скрещивались две нити – линии подвесного конвейера. Работа, изначально рассчитанная на норма-ментальных, не отличалась сложностью, но требовала |усидчивости и внимания. По каждой из двух подвесок ползли условно изображенные детали – по левой «желтые» или «красные», по правой – «синие» или «зеленые», вперемешку. Эти заготовки напоминали Брукс недозрелые, но уже кем-то надкусанные груши. Схематически изображенный на картинке автомат подхватывал заготовки, соединял и бросал готовую вещь в лоток. Цвет мультяшной груши в известной мере был условностью, являясь лишь обозначением истинных форм и размеров, но Авита всегда предпочитала не интересоваться лишними подробностями. Система приказов общалась с работником через монитор-очки, прямо сейчас на левой половине картинки маячила желтая полоса, а на правой – синяя.

Авита сориентировалась. Ближняя к автомату «груша» на левом конвейере полыхала красным боком. Брукс легким ментальным щелчком переключила подвеску, «краснуха» свернула с прямого пути, переместившись в запасник – на медленно крутившееся кольцо, увешанное пока что невостребованными предметами. Следующая по порядку «груша» оказалась правильного, желтого цвета. Правый конвейер не создавал проблем – он уже бойко тащил голодному автомату свой синий груз.

– Поехали. Ну и путаница сегодня.

Сборочный автомат заглотал обе «груши», желтую и синюю, меланхолично раздулся и сплюнул в тележку результат. Авита облегченно вздохнула – обошлось без брака. Левая полоса на мониторе окрасилась теперь красным цветом, зато левую подвеску конвейера сплошь усеивали желтые плоды. Девушка на секунду зажмурилась и немного подтолкнула запасник пси-пинком. Где-то далеко, в реальном мире, обиженно загудел мотор. Кольцо поспешно повернулось, отставленная вначале за ненадобностью красная «груша» перескочила из запасника на главный конвейер, замещая нехватку.

– Кушай на здоровье.

Работа шла своим чередом, мелькание «груш» сливалось в пляску красок и ментальных образов. Авита удивилась – тщательно подогнанный обруч все сильнее давил виски.

– Что за дрянь? Мне ведь больно.

После этих слов хватка обруча вроде бы ослабела. Картинка на мониторе опять встрепенулась, Авите пришлось прищуриться, чтобы удержать изображение на сетчатке.

– Ой, мамочка и папочка! Когда это кончится?

Она скосила глаза на таймер, оказалось, что прошло всего полчаса, до конца восьмичасовой смены оставалась целая вечность. «Груши» сыпались словно из рога изобилия, команды норовили усложниться, в какой-то миг Брукс показалось, будто она утратила способность различать цвета. В висок остро ударило молоточком боли. «Неужели вся эта сумятица в мозгах из-за блока?». Левую подвеску сплошь усеивали красные «груши». Призывно горела желтая полоса. Запасник оказался пуст. Разум Брукс заметался, отыскивая несуществующее решение.

– Система, сброс!

Она метнула в пустоту ментальную команду аварийного торможения и немного расслабилась. Остановка конвейера считалась нежелательной, это могло стоить годовых премиальных, но, по сравнению с порчей сборочного автомата, была, пожалуй, куда меньшим злом.

Картинка застыла. Автомат прекратил пульсировать, «груши» замерли на подвесках, застыли кольца накопителей.

– Уф!

Брукс судорожно вздохнула и стянула очки, вытерла глаза и мокрый лоб. Потом убрала со лба растрепавшиеся пряди.

В ту же секунду ее охватила растерянность – реальное положение вещей совершенно не соответствовало тому, что коварно подсовывал ей монитор. Сборочный автомат продолжал неистово работать, поглощая вперемежку все детали – «красные», «синие», «желтые» – любые. Впрочем, вне виртуального мира очков все железяки были одного и того же стального цвета, различались только формы. Оба конвейера, левый и правый, крутились вовсю, детали шли на приступ, явно собираясь похоронить под завалом сборочную машину. Автомат не сдавался и, лихо сотрясаясь, плющил неодушевленные жертвы, сильная вибрация раскачивала его станину. Лязг и скрежет стояли невероятные – прозрачные стенки операторской кабины бряцали, в приемном лотке, росла куча безнадежного изжеванного, покалеченного металлического лома.

Ошеломленная Брукс видела, как рысью несется по узкому проходу разъяренный мастер Цин. Его щеки пылали, короткие волосатые пальцы сжались в плотные кулаки.

– Дура! ДУРА!!! Жми ручной останов!

Авита опомнилась и рванула рычаг. Конвейеры под потолком нехотя протащили груз еще около метра и встали, лязгнув напоследок. Должно быть, неудовлетворенный демон беспорядка, вселившийся в Систему, приготовил прощальную шутку – в этот момент разом ослабели все захваты, и подвешенные к потолку детали четырех сортов бойко посыпались вниз, со стуком ударяясь о бетонный пол. Болванки падали относительно далеко, но осторожный мастер съежился и бодрыми скачками пустился под защиту авитиной будки – каждая такая «капля» превосходила размерами футбольный мяч. Цина не любили за мелочность, люди в соседних отсеках, оправившись от удивления, хохотали. До Брукс почти не долетали приглушенные перегородкой стонущие звуки, зато она отлично видела искаженные смехом лица подмастерьев пси-механика.

– Идиоты – таким не жалко ни себя, ни других, ни испорченной работы! А ты, Брукс, просто курица! – Толстяк Цин едва не плакал, растирая струйки пота по лбу и ежику пегих волос.

Авита, с горя осмелев, огрызнулась:

– Свободный гражданин, ваша сенс-автоматика развалилась до трусов.

– Постыдись, Авита, у тебя на уме одни трусы.

Цин завозился со служебным уникомом чтобы настучать дирекции. Хитрец не включил звук, обходясь клавиатурой, Авита не сумела разглядеть через плечо ябедника мелкий текст.

– Пошли, Брукс. Сама будешь объясняться, тебя хочет видеть Мидориан.

Авита уныло поплелась к выходу. На пороге она обернулась – груда испорченных деталей высилась наподобие баррикады. Снаружи, на открытом воздухе жирно блестела пролитая кем-то лужа синтетической смолы. Брукс, зазевавшись, наступила в самую середину. За стоптанными сандалиями потянулся грязный след, подошвы теперь липли к дорожке, но коротышка мастер Цин все равно едва успевал за широкими шагами подчиненной. Металл и особенное стекло административного корпуса наводили на мысли о престиже. Авита шагами сосчитала мраморные ступени – их оказалось ровно шесть.

Секретарша босса, тоненькая порочного вида стрекоза, смерила Брукс ироническим взглядом. Авита гордо распрямила плечи, но не могла скрыть ни потертых бриджей, ни длинной, невесть откуда взявшейся царапины на предплечье.

– Вас ждут, – фальшиво-любезно пропела девушка.

Мастер Цин почему-то остался за дверью. Авита потянула на себя дорогую ручку и оказалась в кабинете Мидориана.

Зрелище стоило посещения – в просторной квадратной комнате не держали ничего лишнего, зато все остальное оказалось выверенным до мелочей. Стол из настоящего черного дерева стол отгораживал босса от посетителей. Между краями толстого ковра и стенами не оставили ни малейшего зазора. Авита поежилась – ковер выглядел очень дорогим, невероятно чистым и был абсолютно белым. Остатки смолы с сандалий Брукс тут же переместились прямиком на его густой ворс, но Мидориан, кажется, ничего не заметил.

Чуть повыше плеча засевшего в кресле администратора, на мягко переливающейся стене, висела картина. Брукс на минуту забыла о грядущем разносе – полотно ее заворожило. Неизвестный художник изобразил высокий утес. Казалось, акт творения только что совершился и новорожденный камень еще не успели источить ни непогода, ни беспощадное время. С вершины утеса стекал неширокий тугой водопад, рука мастера воссоздала на полотне дрожащую радугу брызг. У подножия скалы собралось мелкое, почти круглое озеро. В лодке-плоскодонке, спиной к зрителю стоял человек в темной куртке, с шестом в руке. Маленькая по сравнению с утесом фигурка притягивала взгляд тонко переданной аурой замкнутости и тайны. Подписи на картине не было.

– Ну что же, Авителла Брукс, как вы объясните приключившийся инцидент?

Авита вздрогнула и оторвалась от картины. Мир водопада исчез. Тридцатипятилетний худощавый администратор Мидориан откинулся в кресле и уставился на посетительницу сквозь подкрашенные контактные линзы. Нельзя сказать, чтобы он откровенно раздевал Брукс взглядом, но и вежливостью тут тоже не пахло – так принято смотреть на просвет прозрачные бутылки с жидкостью сомнительного происхождения.

– Мне подсунули испорченную сенс-автоматику, – сказала она.

– Вот как? Подсунули вам, столь важной персоне, специально испорченную автоматику?

Авита покраснела, легко распознав неприкрытую издевку.

– Мой пси-ввод сработал неправильно.

Мидориан вздохнул.

– Вы внимательно читали технические инструкции, Брукс?

– Конечно, читала.

– Вы помните первый пункт? Самый первый? Так вот, если вы его подзабыли, придется освежить вашу память, я-то знаю эти инструкции наизусть. «Строго запрещается пользоваться сенс-автоматикой лицам, страдающим психическими расстройствами. Категорически запрещается пользование промышленной сенс-автоматикой в течение сорока часов после приема алкоголя. Лица, употребляющие наркотики, к пользованию сенс-автоматикой не допускаются».

– Но я…

– Для меня не важно, кто вы на самом деле – невротичка, наркоманка или растяпа, которая не отложила выпивку до уик-энда. В любом случае вы уволены. Окончательный расчет получите немедленно – в бухгалтерии. Благодарите Компанию. Мы не взыскали с вас стоимость испорченных изделий.

Авита прислушалась к звону в голове. Безнадежность придавила ее. Все дело в моем ментальном блоке, но Мидориан не знает об этом, а Цилиан приказал молчать, если я ослушаюсь, он найдет другую дуру и отступится от дела Лина».

– Вон отсюда, свободная гражданка Авителла Брукс, – приказал Мидориан.

Авита сделала три шага в сторону двери, потом остановилась и тщательно вытерла измазанные смолой подошвы о белый ковер администратора.

– Прощайте, свободный гражданин осел, – сказала она.

Оставшийся в одиночестве администратор Мидориан придавил кнопку вызова. Стрекоза-секретарша впорхнула, трепеща пышной и короткой, по последней моде юбчонкой.

– Позаботься, чтобы вызвали уборщиков, Зина. Пусть наведут здесь порядок – посетители наследили на ковре.

Мидориан проводил взглядом узкую спинку и стройные ножки секретарши.

«Занести, что ли, эту Брукс в черный список? А впрочем, не стоит, меня заподозрят в неумении работать с персоналом».

Осторожный администратор покопался в данных пси-слежения решил не пользоваться ментальным вводом и набрал полное имя Авиты на клавиатурке элегантного кибера.

«Авителла Брукс. Восемнадцать лет, место проживания – Порт-Калинус. Родственники – брат Лин Андерс Брукс. Полные биографические данные закрыты по запросу Службы Гражданской Реабилитации. Не подлежит задержанию и аресту без санкции Департамента Обзора».

– Вот, холера!

Мидориан прижал костлявые пальцы к усталым векам. «Не знаю, в чем тут дело, но эта несчастная девочка не наркоманка, она просто под пси-блоком и числится агентом Департамента. Такие люди могут позволить себе многое, зато кончают плохо».

В этот миг Мидориан ощутил безумное, на грани романтической авантюры желание – извлечь из кибера адрес Авителлы, подкараулить ее где-нибудь в баре или вечером на раскаленной улице и как бы мимоходом предупредить об опасности. Через полминуты администратор пожал плечами:

– Ну нет, я все-таки не настолько сумасшедший.

Он сел поудобнее, опустил лицо в холеные ладони и замер, читая про себя формулу расслабляющей медитации. В этот миг дверь кабинета с шумом отворилась. На пороге замер ражий детина с широким загорелым лицом. Напуганный администратор нащупал ноющее сердце под лацканом дорогого пиджака.

– В чем дело?! Чего ради вы ворвались? Почему вы молчите? Вы проглотили язык?! – от Души лютовал Мидориан.

Парень смущенно улыбнулся – неожиданной детской улыбкой.

– Так что вы здесь делаете, грубиян?! Вы сумасшедший?

– Нет. Меня прислали почистить ковер.

* * *

С Цилианом Авита встретилась на прежнем месте. Шумели кроны парка, вода по капле сочилась из фонтана, наблюдатель терпеливо ждал на каменной скамье. Выслушав ее рассказ, он равнодушно махнул рукой:

– Не думай больше о Компании. Если все пройдет как надо, твоего гонорара хватит надолго. Работу мы тебе найдем.

– Этот блок в моих мозгах – он опасен?

– Не для тебя. Для него. Воробьиный Король не сможет прочитать твои эмоции. За мысли тоже можешь не беспокоиться.

– А если он заподозрит меня именно потому, что ничего не увидит?

– Об этом позаботились. Кое-что он у тебя считает, ровно столько, чтобы принять тебя за наркоманку.

– Тогда он и разговаривать со мною не захочет.

– Еще как захочет – сама увидишь. Мне не приходилось встречаться с Королем, но, по нашим данным, это очень странный парень. Странный и опасный. Кстати, не советую тебе пить с ним, это ослабит твой барьер. Постарайся не затягивать общения, чем дольше ты протянешь время, тем вернее он раскусит подвох. Держи инъектор наготове, как только он зазевается – коли.

– А что будет с ним?

– А какая тебе разница? Во всяком случае, это не смертельно. Не забывай, Авителла, этот человек – преступник.

– Ладно, я попробую. Давайте сюда инъектор. Он заряжен?

– Возьми капсулу, зарядишь сама. Умеешь?

– Конечно. А запасную не дадите?

– А зачем тебе запасная?

Брукс не нашлась с ответом.

– Лучше возьми эти деньги, – добавил Цилиан. – Трать, не жалей, это не твой гонорар, это материальная поддержка на мелкие расходы. Можешь заплатить кому надо, если информация того стоит.

Вскоре они расстались. Цилиан подвез Авиту и высадил ее за квартал от дома.

– Не надо, чтобы нас видели вместе. Я не хочу, чтобы соседи испытывали к тебе неприязнь. До свидания и удачи тебе.

Авита вернулась домой, шаркая по истертым ступеням сандалиями, с подошв которых так и не стерлась смола. Затем она сбросила обувь, включила лампу и аккуратно разложила на кухонном столе инъектор и непомеченную, без фармацевтических надписей капсулу.

«А что, если это не антидот, а яд? Вдруг Цилиан мне наврал? Такой ловкач и подставить может. Скажет, что он тут ни при чем, а меня отправят в тюрьму или интернат для пси-дефективных».

Тишину нарушил судорожный вздох, как будто сетовал на жизнь обиженный кем-то глубокий старичок. Брукс ойкнула и тут же рассмеялась, нащупав лодыжкой теплый меховой бок.

– А ты откуда, Торопыга?

Старый спаниель, собака соседей, замолотил обрубком хвоста, а потом ткнулся влажным носом в ладонь Авиты.

– А ведь точно – не закрыла заднюю дверь.

Соблазн легкого решения предстал во всей красе. Собака устроилась в углу, чтобы почесаться. Брукс взяла короткий, размером с мизинец, инъектор, вложила заряд в гнездо и помедлила. Беззащитный Торопыга растянулся на полу, положив длинноухую голову на передние лапки. Авита вздохнула.

– Прости, друг человека. Я делаю это ради Лина. Она раздвинула шелковую шерсть, нащупала удобное местечко и воткнула иголку. Небольшое количество жидкости, примерно пятая часть дозы, ушла в собачью кожу.

Торопыга слегка напрягся, сопротивляясь, но Авита уже выдернула инъектор. Собака встала, обиженно фыркнула и отряхнула длинную шерсть, но Брукс прикрыла дверь черного хода.

– Придется тебе, друг, задержаться у меня до утра.

Авита ушла в свою комнату и вытянулась на узкой кровати. На подоконнике все еще стоял вылепленный Лином ангел. Лицо статуэтки хранило строгое и многозначительное выражение…

Сон пришел незаметно – в нем плясали, сменяя друг друга, желтые, красные, синие и зеленые «груши». Утром Брукс босиком прошлепала на кухню. Задняя дверь оказалась распахнутой настежь, в углу подсыхала свежая кучка собачьих экскрементов.

– Эй, Торопыга!

Со двора раздалось звонкое тявканье.

«Хвала Разуму, это не отрава, и Цилиан мне не наврал. Тут еще осталось полно зелья, Королю, надеюсь, хватит. Так надо – ради Лина. Все-все можно сделать ради него».

Она нашла заброшенный с вечера уником и набрала знакомый номер. На той стороне долго не отвечали, наконец, в динамике раздался сонный девичий голосок:

– Кто меня разбудил?

Авита хмыкнула – таймер неумолимо показывал полдень.

– Моделька, это Брукс, есть разговор и возможность подзаработать.

– Что, нашла благотворителя? Странное дело для такой упертой невинности, как ты.

Авита пропустила мимо ушей грубости невыспавшейся Модельки. У сердечной подруги было имя, девушку звали Сира, но имя из конфедерального жетона давно потерялось, за ненадобностью затоптанное острыми каблучками.

– Благотворителя нет, но есть деньги. Еще мне нужен псионик. Настоящий, с коэффициентом не меньше восьмидесяти, конечно, не реабилитированный, словом, ивейдер.

На том конце эфира вдумчиво помолчали, наконец Моделька скептически хмыкнула:

– А вот с псиониками это делать категорически не советую. Гадость известная, все они обожают заодно копаться в мозгах.

«Понятно, что они там у тебя найдут», – подумала Брукс.

– Псионик мне нужен совсем по другому делу. Что ты скажешь насчет пятидесяти конфедеральных гиней?

Моделька, кажется, беззвучно ахнула.

– Половину сразу, половину – потом, – поспешно добавила Авита.

– Ладно, только не вздумай обмануть, а то мои друзья тебя достанут даже из Лимба. Сегодня вечером приходи в клуб, жди, я сама к тебе подойду. Отбой.

– Псионик-то хоть настоящий?

Связь уже прервалась. Авита пообедала и осталась без дела, в тревоге дожидаясь вечера. «Хорошо, хоть на работу не идти». Через час она уже жалела о потерянном месте в Компании. По крайней мере, сборочный автомат и мелькание разноцветных «груш» помогли бы отвлечься от мучительного беспокойства.

– Цин и Мидориан – оба вы уроды.

Ближе к вечеру Брукс извлекла из стенной ниши платье – серебряное, короткое, без рукавов, зато с длинной «молнией» на боку. Инъектор с прикрытой колпачком иглой отлично поместился в лифчик. Проблему создавали туфли – узкие и изящные, они не налезли на припухшие от жары ноги. Старые рабочие сандалии до сих пор пятнала смола.

– Божечка Разум, ну что за невезение! А вдруг этот псионик – какой-нибудь мальчишка? Может быть, он младше Лина, может, он и вовсе не Воробьиный Король? Увидит инъектор, бросится бежать – хорошо я буду смотреться, приударив за ним на каблуках.

Авита кухонным ножом принялась отскребать смолу со старых сандалий.

– Возьму эти, фасончик поганый, но для пользы дела сойдет. Может быть, их никто и не заметит. Ради Лина. Все это ради Лина.

Машина так и застряла в ремонте. Авита сбежала по ступеням крыльца под пристальными взглядами двух соседок. Тетки остались за спиной Брукс и предались ритуальным сплетням.

Смеркалось, пыльный день плавно перетекал в тревожный, безветренный вечер. Запахи разогретого асфальта, сгоревшего топлива, резких духов и еды из уличных ресторанчиков стлались в каменных загонах улиц. Толпа медленно редела, жители столичного предместья разбредались кто куда, край закатного неба над черными крышами отливал чуть позеленевшей медью. Авита прошла три квартала и свернула в тупичок. Клуб под названием «Воронка Оркуса» агрессивно мигал вывеской, возле него на замусоренной площадке топтались насмешливые подростки. Кто-то из них свистнул Авите вслед.

Она расплатилась с вышибалой-кассиром и юркнула в веселую полутьму зала, пытаясь отыскать спокойное местечко.

Росчерки цветных лучей суматошно бегали по стенам, их сложный, управляемый кибером ритм, сплетаясь с музыкой, создавал иллюзорное ощущение счастья. Авита некоторое время следила за мистической пляской геометрических фигур. Должно быть, кибер соединенный с датчиками пси-контроля, ловил настроение толпы – формы и цвет символов приятно менялись, избегая примитивных повторений.

Миниатюрная, перетянутая в талии Моделька вынырнула из толпы и уселась на пластиковый табурет по другую сторону столика, блики плясали на ее бедовой рыжей голове.

– Ты принесла то, что обещала?

Авита выложила на стол туго перетянутый резинкой пакет, Моделька остро отточенным ногтем вспорола шелковистую обертку и пересчитала содержимое.

– Здесь слишком мало.

– Мы же договорились. Остальное после.

– После чего?

– После того, как я встречусь с ним и буду уверена, что это настоящий псионик.

Моделька усмехнулась широким, тщательно накрашенным ртом, Брукс заметила, что кончик левого верхнего резца у Модельки сколот. Отметина, по-видимому, появилась совсем недавно – сердечная подруга еще не успела замаскировать недостаток.

– Я поверю тебе. Пока. Обманывать не советую – пожалеешь. А теперь приготовь уши, чтобы слушать. Мне еще дорога моя свеженькая шкурка, поэтому знакомить вас не собираюсь, но кое-что для тебя сделаю. Здесь плотная толпа, это хорошо. Вон те торчки в углу только что обдолбились и забили своим гнилым пси все каналы слежки. Пока мы невидимы для Системы, я подойду к этому парню и толкну его немного. Это будет просто случайность – поняла? Дальше все в твоих руках. Можешь попытаться его зачалить. Только будь осторожна, он очень хитрый и нереабилитированный, если что, смешает твои мозги с дерьмом.

Моделька встала и, виляя худенькими бедрами, принялась ловко лавировать в толпе. Почти у самого выхода она оступилась, толкнула какого-то парня в безрукавке и тут же нырнула в распахнутую дверь.

Авита напряглась, стараясь не упустить незнакомца из виду. Предполагаемый Воробьиный Король – русоволосый, с резковатыми чертами лица парень стоял у стены, сдвинув почти сросшиеся темные брови. На вид ему было лет двадцать с небольшим. Черные круглые глаза, пожалуй, слишком близко посаженные, контрастировали с цветом волос. Больше ничего примечательного в незнакомце не было. Если аномальные псионические штучки тут и имелись, то их наверняка надежно прикрывал ментальный барьер. «Без детектора его не раскусишь».

Авита испугалась так, что едва не спасовала. Она понятия не имела, как привлечь внимание псионика, не возбуждая его подозрений. Ситуация тем временем развивалась в сторону полной катастрофы – русоволосый повернулся к выходу и явно собрался уходить. Брукс наконец решилась, нырнула в толпу и без церемоний растолкала танцующие парочки. Незнакомца она догнала уже на улице. Кусок ущербной луны болтался в сереющем городском небе. Парень уходил без спешки, но и особо не задерживаясь.

«Мне боязно, – подумала Брукс. – Что, если не получится его уколоть? Но я должна попытаться. Должна – ради жизни Лина».

Она прибавила шагу. Глухой стук сандалий смешался с жестким эхом шагов предполагаемого Короля.

Авита проглотила комок в горле.

– Эй, постой! Погоди!

Незнакомец нехотя обернулся. Безрукавка на его груди распахнулась. Авита содрогнулась в душе – возможно, она нашла того, кого надо, на шее у незнакомца, под распахнутой безрукавкой, не было конфедерального жетона.

Глава 5. По ту сторону

Конфедерация, накопительный лагерь Гражданской Реабилитации

– Подъем!

Марк вынырнул из пестрого водоворота сна. Узкий длинный барак с рядами трехъярусных коек тянулся в обе стороны – направо и налево. Когда-то давно его построили из настоящего дерева – со временем стены и потолок потемнели, следы первоначальной окраски съело время, и Беренгар теперь мог вдоволь любоваться потемневшим «антиквариатом».

– Вставай, придурок!

Пси-толчок несильно, но чувствительно коснулся его разума. Марк привычно и четко поставил барьер – атака соскользнула, опалив холодом, и все утихло.

Лин на самой нижней койке осторожно завозился, пытаясь оторвать от подушки тяжелую голову. Росс уже шел по узкому проходу, оставленному между рядом коек и внешней стеной барака.