Идентичность

Саша Робуш

Идентичность

Глава 1

Он крепко прижимает меня к полу, и держит мои руки за спиной. Всё, что я слышу, это его учащенное дыхание и собственные стоны. Еще пару секунд, и все погружается в темноту, а в ушах звон.

– Меган?

Кажется я слышу свое имя, но очень приглушенно. Не могу пошевелиться..

– Мег? Меган, что с тобой?

Глухой удар, начинает жечь щеку, и я резко открываю глаза.

– Слава богу… ты жутко напугала меня. – Эйдан выдыхает, и ложится рядом со мной на пол. Я все еще расплывчато вижу его лицо, лишь голубые глаза, светятся как два фионита.

– Что это было? – Он поворачивает голову в мою сторону, продолжая лежать на спине.

– Не знаю.

– Похоже я перегнул? – Он поворачивается на бок, и приподнимается на локте.

– Прости родная, кажется, я увлёкся. – Он убирает прядь светлых волос с моей щеки, и нежно проводит по ней ладонью. – Тебе не больно?

– Все хорошо.

– Вот вам и разнообразие. – Он смеется, и снова ложится на спину, откинув руки за голову.

Я вхожу на кухню, учуяв запах кофе. Эйдан стоит у плиты спиной ко мне. Он умудряется одновременно следить за туркой и новостями по телевизору. Через пару минут он поворачивается ко мне.

– Кофе?

– Да. – Я улыбаюсь, но тут же перевожу взгляд на телевизор, и улыбка пропадает с моего лица.

– Еще одна девушка пропала? – Я обхватываю себя обеими руками чувствуя мурашки.

– Да, вчера не вернулась домой с колледжа.

Я сажусь за кухонный стол, и дождавшись когда Эйдан поставит передо мной чашку, говорю.

– Это уже 4 случай за последние 3 месяца.

– Знаю.

Он берет чашку, и садится рядом.

– Его обязательно найдут.

– Конечно.

Как и тело этой несчастной девушки, также как и предыдущих. Последние 3 месяца наш город живет в страхе. Каждый день, отпуская из дома дочь, жену, сестру, кто-то рискует больше не увидеть её.

Первая жертва – Алиса Макмартин, как и остальные жертвы, была молодой невысокой брюнеткой, хрупкого телосложения. Это его типаж. Девушки от 17 до 25 лет, не выше 170 см, хрупкие и беззащитные, темноволосые со светлыми глазами. Алисе было 18 лет и 3 месяца назад, 16 апреля, она возвращалась с вечеринки поздно вечером, но так и не вернулась.

Буквально за сутки новость об исчезновении Алисы Макмартин разлетелась по всем каналам. Повсюду развесили листовки, собрали поисковый отряд. Долго искать не пришлось, через 36 часов после исчезновения, тело девушки нашли в лесополосе, недалеко от парка, на окраине города. Сначала никто не подумал о серийном убийце. Способ убийства был похож на личную месть. Девушке нанесли больше 20 ножевых ранений, смертельными из которых, были одни из последних. Следов сопротивления толком не было, поэтому первые версии следствия звучали как «личная месть». Под подозрением успели побывать бывший и нынешний парень Алисы, и некоторые парни с вечеринки. Итог был таков, что ничья вина, так и не была доказана. Но большим шоком для города стала новость, что спустя месяц после убийства Алисы Макмартин, Эштан Крейг, заявил, что его жена не вернулась домой после работы. 20 мая, 23 летняя Лорен Крейг не вернулась домой после рабочей смены в одном из модных бутиков. Это был единственный вечер, когда Эштан не смог встретить свою жену с работы. На этой почве у следствия появился повод думать, что девушку выслеживали. Но главным основанием о предположении серийного убийцы стал тот факт, что Лорен была очень схожа с Алисой. Невысокий рост, хрупкая фигура, длинный темный волос, и светло голубые глаза. Исходя из всех фактов поиски начали незамедлительно, и начали именно с лесополосы. Находка была более жуткой, чем предыдущая. Помимо всех многочисленных ножевых ранений по всему телу, у девушки было изрезано лицо и выколоты глаза. Город поглотила волна страха, был введен комендантский час, а выпуски новостей по всем каналам беспрерывно твердили о появлении серийного убийцы. Власти призывали всех быть очень бдительными, и не выходить из дома после 22:00. Родителей просили не выпускать своих детей из виду, а мужчин не отпускать своих жен одних из дома вечером. Несмотря на все меры предосторожности спустя 2 недели, 3 июня было объявлено о найденом трупе молодой девушки, полностью подходящей под описание двух предыдущих жертв. 21 летняя Камила Прайс была недавно приезжей девушкой. Жила одна и работала фрилансером на дому. Именно поэтому о пропаже никто не заявил. Труп обнаружили два рыбака на берегу местного озера, недалеко от той самой лесополосы. Помимо все тех же ножевых ранений у девушки обнаружили травму головы, нанесенную тупым предметом, предположительно камнем. Камиле Прайс отрезали волосы, бросив их рядом. Еще одна деталь, что все 27 ножевых ранений были нанесены исключительно в живот. Так как ни одна жертва не была изнасилована, следствие не рассматривало версию убийств, на сексуальной почве.

Он убивает девушек одного типажа, я бы даже сказала идентичной внешности. Он не преследует сексуальных целей, и это не похоже на ритуальные убийства, значит мотив скрыт в чем-то другом.

После третей жертвы комендантский час сократили до 20:00. В это время рекомендовано находиться дома. Наш город Саут-Лейк-Тахо достаточно маленький, всего 22 тысячи человек, но даже несмотря на это, этот режим соблюдают далеко не все. По возможности на некоторых улицах города дежурят полицейские, но это вряд ли поможет.

И вот теперь пропала очередная девушка, 4 жертва. Кем бы он ни был, он абсолютно безнаказанно убивает с периодичностью раз в месяц, и никто не может ничего с этим сделать. С момента исчезновения Минди Шепард прошло примерно 15 часов, и уже ведутся поиски её тела. Да, именно так, живой её уже не ищут. Девушке совсем недавно исполнилось 19 лет, о пропаже заявили её родители. Они не сразу поняли что Минди пропала, паника началась когда им позвонил парень Минди, Джейк, сообщив, что не может дозвониться до неё. За эти четыре месяца проблемы моей семейной жизни немного потускнели на фоне того, что происходит в городе.

Я проснулась как обычно от звука будильника, и выключила его, чтобы не разбудить Эйдана. Я всегда просыпаюсь на полчаса раньше, чтобы принять душ, и выпить кофе на террасе, одной. Приняв горячий душ, я надеваю серые лосины и любимую футболку, уже заношенную до дыр, но настолько родную, что никак не могу от нее избавиться. Спустившись на первый этаж, я захожу на кухню, и открываю дверь на террасу, чтобы пустить в дом свежий утренний воздух. Сегодня немного туманно, и от этого более свежо, чем обычно. Пока варится кофе, я не включаю телевизор, не хочу слышать о последних новостях в поисках Минди Шепард. Я наливаю себе эспрессо, и смотрю на холодильник с чувством вины. Знаю, родители и Эйдан хотят, чтобы все наладилось, ведь прошел уже год, но я не могу. Пока не могу. По пути на террасу, я беру шерстяной плед, и устроившись в своей любимой подвесной качели, пытаюсь пить свой кофе. Я полностью откидываюсь на плетенную спинку, и в памяти тут же всплывают воспоминания как мы выбирали мебель для террасы, в том числе и эти качели. Эти воспоминания такие неоднозначные, в них есть и радость, когда я вспоминаю какими мы были. Но также в них большая тоска, когда я понимаю, что мы уже никогда не вернем эти отношения, как бы не старались. Я закрываю глаза, и снова возвращаюсь на год назад, обратно в строительный магазин. Я иду по узким рядам садового отдела, и не знаю на чем остановить свой взгляд. На мне зеленое платье, которое плотно облегает мой выпуклый живот, и я счастлива. Эйдан идет рядом, держит меня за руку, и в красках описывает мне план нашей террасы. Я успеваю лишь кивать потому что, когда он так взбудоражен его невозможно остановить или вставить слово. Мне так хорошо, так спокойно, я чувствую себя такой защищенной, умиротворённой..

Я открываю глаза и вздрагиваю немного пролив кофе на плед. Я встаю с качели, и отойдя в сторону, смотрю на все это со стороны. Каждая вещь, каждая частица этого дома окунает меня в воспоминания, наполненные сожалением, болью, и рухнувшими надеждами. Я много раз предлагала Эйдану переехать, как только это случилось, и весь год, что мне приходится здесь жить. Эйдан против, он считает, что таким образом я убегу от своих проблем и страхов, а не решу их. Он думает, что если мы переедем я не смогу вернуться, не смогу стать прежней, но он ошибается.

Я возвращаюсь в дом, и прежде чем пойти будить Эйдана иду на кухню. Я уже привыкла к этим манипуляциям, поэтому все делаю быстро. Достаю тарелку насыпаю туда мюсли, заливаю молоко, затем выливаю это в унитаз, в гостевой ванной, но так, чтобы на тарелке остались частицы еды, и ставлю посуду в раковину. Поднявшись на второй этаж, я бужу Эйдана, и раскрываю шторы в комнате.

– Черт.. Уже что, 7? – Эйдан щурится от солнечного света, прикрывая лицо руками.

– Да. – Я разворачиваюсь к нему, стараясь улыбаться. – Прими душ, я пока приготовлю тебе тост.

– Спасибо.

Когда Эйдан спускается, я уже выкладываю тосты на тарелку, и снимаю закипающий кофе с плиты.

– Совсем в тишине? – Эйдан садится за стол, и берет в руки пульт от телевизора.

– Мне так спокойней.

Я ставлю на стол кофе, тарелку с тостами и банку нутеллы. Все, как он любит.

– А как же быть в курсе новостей? – Он улыбается и ища нужный канал, отпивает горячий кофе.

– Но только не тех, которые сейчас по всем каналам. – Я опираюсь спиной о столешницу, и скрестив руки на груди смотрю на Эйдана.

Включив нужный канал, Эйдан старательно мажет толстый слой шоколадной пасты на тост. Затем переводит взгляд на меня.

– Ты ела, Меган?

– Да.. Да, я ела, встала раньше тебя, и… Прости, что не подождала.

Я вижу, как он переводит взгляд на раковину, затем смотрит на меня, и его взгляд смягчается.

– Ничего, главное, что ты идешь на поправку, правда пока физически это не заметно. – Он переводит взгляд на мои ноги. – Когда тебе снова к доктору?

– Завтра в 5 приём.

Я беру перечницу, и начинаю крепко сжимать ее. Всякий раз, когда я нервничаю, мне необходимо что-то держать в руках.

– Хорошо. – Он кусает тост, и поворачивается в сторону телевизора, где замелькала фотография Минди Шепард. – Бедная девочка и ее родители. – Эйдан снова отпивает кофе. – Прошло уже 24 часа, и ее вряд ли найдут живой. Несчастные родители, пережить своего ребенка это ужасно.

Я и сама вздрагиваю от звука разбившейся о паркетный пол моей любимой керамической перечницы.

– Боже. – Эйдан понимает, что именно он сказал, и тут же подойдя ко мне, сжимает меня в объятиях. – Прости родная, я не подумал, сказал ерунду, прости.

Он сжимает меня так крепко, что мне трудно дышать. Я высвобождаю руки, и сжав его плечи отодвигаю его от себя.

– Ничего, все нормально.

Я хочу пройти, но Эйдан обхватывает мое запястье.

– Точно?

Мне правда жаль Меган, я не хотел, ты только начала приходить в себя, я не хотел все испортить.

Он ничего не испортил потому что, за этот год мне не стало легче ни на грамм.

– Точно, Эйдан. Все хорошо, правда, просто голова разболелась, хочу прилечь.

– Ладно. – Он грустно улыбнулся, и поцеловав меня в щеку вышел из кухни.

Я стояла так до тех пор, пока не услышала звук отъезжающей машины.

Примерно в 5 мы с мамой, как и договаривались, встретились в её любимом итальянском ресторане с открытой террасой.

Я немного опоздала из-за пробок, и припарковав свой старенький мерседес, вошла внутрь. Мама выбрала крайний столик у перил террасы. Пока я шла к ней, то заметила, что она пришла не одна, а со своей подругой Жанин. Они быстро меня заметили, принялись улыбаться, и махать мне руками.

– Привет, мам. – Я наклонилась и поцеловала её в щеку, затем направилась к Жанин, чтобы обнять ее. – Привет Жанин, давно не виделись, как ты?

– Отлично, Меган, спасибо. А ты?

– Прекрасно. – Я устроилась за столиком, и тут же взяла в руки меню, скорее как защитный щит.

– Это хорошо, но выглядишь неважно детка, что говорят врачи?

– У меня просто затяжная депрессия и нервный срыв.

– Я почувствовала дрожь в руках. – Не стоит переживать.

– Как же нам не переживать, милая? – Мама положила руку на мое запястье, но почувствовав дрожь, с сочувствием улыбнулась мне, и убрала руку.

– Вы еще ничего не заказывали? – Я изо всех сил хотела направить разговор в другое русло, но похоже у мамы были другие планы.

– Нет, мы ждали тебя. Что ты будешь? Эйдан следит за твоим питанием? Ты взвешивалась сегодня?

– Боже мама, давай не сейчас. – Я покосилась на Жанин, чувствуя как начинают гореть щеки.

– Меган, тебе не нужно стесняться своих проблем, здесь все свои.

– Проблем? – Жанин с любопытством посмотрела на меня, затем на маму.

– У Меган расстройство питания. С тех самых пор, как..

– Мам?! – Я хлопнула меню по столу, чем привлекла внимание других посетителей кафе.

– Родная, знаю, ты не любишь это обсуждать.

– Да, именно поэтому ты это делаешь.

– Я просто хочу помочь тебе, ты совсем закрылась, замкнулась в себе. Ты считаешь, что лучше знаешь что тебе нужно, но ведь я твоя мать. Я не могу спокойно сидеть, и смотреть как ты гробишь себя, и свой брак.

– Мам!

– Я могу выйти, и вы поговорите. – Жанин с жалостью посмотрела на меня, и уже хотела встать.

– Нет, не нужно.

Я выдохнула, и взяла себя в руки. Мне стоило колоссальных усилий, чтобы не сорваться, и не наговорить маме кучу гадостей. Я знаю, что она хочет помочь, просто уже не знает как. Это своего рода шоковая терапия, она хочет окунуть меня в стрессовую ситуацию, и считает, что это образумит меня. Образумит? Я же не сумасшедшая, я прекрасно понимаю что делаю, просто пока мне так легче.

– Спасибо, что переживаешь за меня, мам. – Я изо всех сил натянула фальшивую улыбку, и снова открыла меню. – Пожалуй, я съем салат с морепродуктами и апельсиновый фреш.

– Вот и умница! И я не отстану от тебя, пока ты и десерт не съешь.

Я не ответила, а лишь снова улыбнулась…

Домой я приехала эмоционально опустошенной. Эйдан вот-вот должен вернуться, а я совсем забыла об ужине. Рухнув на кровать, я достала телефон, и быстро заказала еду на дом. Я лежала с закрытыми глазами, и чувствовала жуткий дискомфорт в желудке, и легкую боль, это неудивительно. Я не помню, когда я так ела в последний раз. Нет, я не морю себя голодом нарочно, мне плевать на мой вес и фигуру, дело в моем восприятии, моем самочувствии. Это все сложно. Полежав так еще минут десять, меня начало клонить в сон, и я даже не заметила как уснула.

Глава 2

Снова будильник все также в 6:30, быстро выключаю его, и спускаюсь вниз. Завариваю травяной чай, но сегодня не иду на террасу. Я выхожу из дома через парадную дверь, и сажусь на ступени крыльца. Не спеша пью чай, и наблюдаю за тем, как просыпается природа и соседи.

Миссис Дональд уже выгуливает своего мопса, а местный почтальон развозит газеты, в общем, все как и всегда.

Когда я возвращаюсь в дом, то только сейчас замечаю беспорядок в гостиной. На журнальном столике пустые коробки от заказной еды, и 2 пустые бутылки из под пива. Я вчера уснула не дождавшись доставки, значит Эйдан успел вовремя, и не стал будить меня. Отнеся чашку на кухню, я возвращаюсь с мусорным мешком и собираю туда весь этот хлам.

– Попалась!

– Боже! – Я вздрагиваю, оборачиваюсь, и увидев Эйдана, бью его ладонью в грудь.

– Ай.

– Напугал! Черт! – Я выдыхаю, и отбросив назад волосы, смотрю на него, уже немного смягчившись. – Прости, я думала ты еще спишь.

– Как видишь нет. – Он улыбнулся, и забрал у меня мусорный пакет. – Давай помогу. Извини, что не убрал вчера, сил не было.

– Много работы?

– Как и всегда под конец месяца. – Он снова улыбнулся, затем убрав оставшийся мусор в пакет, остановился напротив, и взяв одной рукой за талию, притянул меня к себе. – Как ты?

– Нормально.

– Как встреча с мамой?

Я закатила глаза, и поморщившись пару секунд, ответила.

– Ну, если учесть, что теперь как минимум 5 человек сидящих рядом, включая мамину подругу, знают о моем пищевом расстройстве, то пожалуй не очень.

– Оо, сочувствую родная, ты же знаешь свою мать, она ..

– Переживает?

Эйдан слегка усмехнулся, и провел рукой по моим волосам.

– Можно и так сказать.

Мы стояли так ещё пару секунд, затем он потянулся к моим губам, но я вывернулась из его объятий.

– Сначала избавься от мусора, я чувствую ужасный запах креветочного соуса с чесноком.

– А раньше ты обожала этот соус. – Эйдан направляется на выход, но продолжает буравить меня взглядом.

– Жаль, что уже ничего не будет как раньше…

Он останавливается и мы просто смотрим друг на друга пару секунд, но мне кажется что прошло пару часов. В его взгляде столько тоски, что у меня разрывается сердце, но я ничем не могу помочь ему. Я даже себе не могу помочь… Он ничего не говорит, просто выходит из дома, и направляется к мусорным бакам, а я закрываюсь в нижней ванной, и сижу на полу с включенной в раковине водой, пока он не уезжает на работу.

Все тот же знакомый мне кабинет. Ничего вычурного, только постельные, спокойные тона, и бежевые шторы, которые я бы с радостью забрала, и повесила в своей гостиной.

Я хожу сюда уже 4 месяца. Я долго не соглашалась на сеансы у психиатра, я не считала, да и сейчас не считаю себя сумасшедшей. Я согласилась на 4 пробных сеанса, только чтобы угодить родителям, а затем мне понравилось. Здесь я могу говорить что угодно, не задумываясь о том, как это звучит, и что обо мне подумают. Надеюсь ли я, что эти сеансы помогут мне? Вряд ли. Но по крайней мере, это немного вносит разнообразия в мою жизнь, и все счастливы, что я прохожу «лечение».

– Здравствуй, Меган.

– Здравствуйте.

– Как ты? – Доктор Ричардсон улыбнулась, и склонила голову на бок.

– Ну.. в целом хорошо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Физически? – Я натянула саркастическую улыбку.

– Да. Начнем с твоего физического состояния. – Доктор открыла свой толстый черный блокнот, и найдя нужную страницу, посмотрела на меня. – Какой у тебя сейчас вес? Ты ведь взвесилась перед сеансом?

– Конечно, как и всегда. – Я принялась перебирать костяшки пальцев.

– Меган?

– 43 килограмма.

– Так. – Она что-то пометила в своем блокноте. – Ваш рост 166 см. и мы не обсуждали этого раньше, но скажите, какой был ваш нормальный вес, до..

– До Билли?

Она выдохнула, и снова сделала этот сочувственный взгляд. Я прикусила внутреннюю часть губы, чтобы не расплакаться, а затем ответила.

– Примерно 53 килограмма.

– Хорошо, а в последние месяцы беременности?

Я снова закусила губу, но все же почувствовала, как защипало глаза от наступающих слез.

– Это что, так важно? – Я смотрела на нее, и понимала, что она не виновата. Это всего лишь ее работа, и она хочет помочь мне.

– Меган, я знаю что тебе тяжело, и ты не любишь говорить об этом, но от этого не уйти, пойми это. Это часть твоей жизни, и всегда ею будет. – Она скрещивает запястья и кладет руку на свои колени. – Тебе нужно смириться, и научиться с этим жить. Нельзя просто взять и вычеркнуть эти события из жизни.

– В том то и дело. – Я с трудом сглатываю, чувствуя, как першит горло. – Я продолжаю жить прошлым. Я живу с мыслью о Билли. Засыпаю и просыпаюсь думая о том, что если бы я тогда не оступилась, и не упала бы с этой чертовой лестницы, моему сыну сейчас был бы год. Билли был бы год! – Я больше не могу сдерживать слезы, и они текут по щекам, нескончаемым потоком. – И я не могу спокойно есть! Не могу наслаждаться вкусной едой, просмотрами фильмов, прогулками, тусовками с друзьями и даже семейной жизнью! Потому что, у моего сына ничего этого не будет. Из-за меня… – Я киваю сама себе и закусываю нижнюю губу, сдерживая надвигающуюся истерику.

– Возьмите. – Доктор Ричардс протягивает мне упаковку салфеток. – Наконец-то вас прорвало, Меган. Я ждала этого 4 месяца. – Она слегка улыбнулась.

– Продолжайте, выпустите наконец из себя эту раскаленную смолу, прожигающую вас изнутри.

Я вытираю насухо глаза, и выдыхаю. Пару минут я просто сижу молча, пытаясь успокоиться, и осознавая, что только что, впервые за год, я вылила из себя эту боль при незнакомом человеке. Стало ли мне легче? Не знаю… но определенно во мне что-то изменилось, совсем чуть-чуть, но я расслабилась.

– Знаете, доктор Ричардсон.

– Аманда. Зовите меня Аманда.

– Я все вам расскажу. С самого начала, но не сегодня. – Я встаю с кресла.

– На сегодня хватит.

Я возвращаюсь домой в начале седьмого, машины Эйдана еще нет. Зайдя в дом, я улавливаю аромат тушенной говядины, и направляюсь на кухню.

– А вот и она! – Мама в моем фартуке, и с деревянной ложкой в руке тут же направляется ко мне.

– Мам? Привет. – Я раскрываю ответные объятия, и только сейчас замечаю папу, сидящего за кухонным столом. – Папа.. – Я расплываюсь в нежной улыбке, и тут же иду к нему.

– Ну конечно, она всегда была папина дочка. – Мама недовольно посмотрела на нас, и вернулась к плите.

– Просто я не позорил ее на весь ресторан.

– Не на весь, а только перед Жанин. – Мама махнула лопаткой в нашу сторону, и несколько капель томатного соуса попали на мой бежевый кардиган.

– Хватит вам. – Я улыбнулась, и посмотрела на маму. – Я люблю вас одинаково, вы самые лучшие родители. – Я повернулась к папе. – Оба.

Несколько секунд мы все молчали, а затем дружно начали смеяться. Я ощутила небольшое тепло в сердце, и вспомнила дни, когда я была подростком, и все проблемы решались одним семейным вечером, и папиными шутками. Как жаль, что во взрослой жизни все намного сложнее…

Я села за кухонный стол рядом с папой, наблюдая как мама одновременно мешает мясо и рис.

– Что готовишь?

– Рис карри и тушенную говядину с перцем. – Мама подмигнула мне, и вернулась к готовке.

– Ты ведь стараешься нормально питаться? – Папа положил руку мне на колено.

– Стараюсь.

– Очень надеюсь на это, Меган. – Лицо папы сделалось серьезным, но в то же время в нем проскальзывала боль. – Ты ведь знаешь какого терять ребёнка.. Я не хочу потерять своего.

Его мускулы дрогнули, и я подумала что он вот-вот расплачется, поэтому тут же обняла его, при этом сдерживая свои слезы.

– Ладно вам. – Мама оказалась за нашими спинами. – Не будем разводить сырость. Давайте проведем теплый семейный вечер, как раньше. – Она улыбнулась и посмотрела на нас.

– Как раньше. – Повторил папа и теперь они с мамой вместе смотрели на меня.

Я вытерла рукавом кардигана влажные глаза, и улыбнулась.

– Как раньше…

Сегодняшнее утро, началось не так, как в будние дни, сегодня суббота, у Эйдана выходной.

Я с вечера отключила будильник, поэтому проснулись мы только в 11. Мой организм как пластилин, он приспосабливается под разные режимы моей жизни. Вставая в 6:30 я не чувствую недосыпа, я бодра, но и проснувшись в 11 я чувствую себя замечательно. Эйдана рядом нет, и в ванной не слышно шума воды. Я приподнимаюсь, сажусь, обняв свои колени, и укутавшись в одеяло.

– Проснулась. – Эйдан входит в спальню, неся в руках наш переносной бамбуковый столик.

– Да. – Я улыбаюсь. Впервые за долгое время искренне, потому что хочу, а не потому что так нужно.

– Я приготовил завтрак. – Он садится рядом, и ставит поднос на кровать.

– Голодная?

При виде еды, я ощущаю тошноту. Я не могу отказаться, но создать иллюзию того что я ем могу.

– Да, вполне. – Я двигаю поднос к себе и беру чашку с кофе, Эйдан делает тоже самое.

– Чем займемся? – Эйдан кусает тост, и я вижу, как крошки сыпятся на постель.

– Не знаю. – Я думаю о том, что раньше мы бы не задавались вопросом чем заняться на выходном. У нас всегда было много вариантов. Велосипедная прогулка, пикник в парке у озера, пробежка в лесу, поход на стенку для скалолазания, однажды мы даже ходили на мастер класс по приготовлению сырного суфле. У нас всегда было много идей. Сейчас все иначе. Я всегда думала, что после таких трагедий как наша супруги сплочаются, ведь как иначе?Но, к сожалению, у нас не получилось.

– Давай съездим в «Долину кактусов»? Раньше ты любила это место.

Долина кактусов это парк отдыха на окраине города. Когда-то оно было крайне популярным, одним из первых мест для отдыха в нашем городе. Большой парк, с волейбольной площадкой и велосипедной дорожкой. Небольшой декоративный пруд, лужайка для пикников, бесплатные мангалы. На территории парка, небольшая лесополоса, что также было популярно для любителей пробежек. Сейчас там практически нет людей, в центре города открылось куча других мест, где летние бары, и кафе с террасами переманили к себе всю целевую аудиторию.

– Возьмем сосиски, сделаем хот доги. – Эйдан решил что мое молчание звучит как сомнение, и продолжил свои уговоры. – Или можем овощи на гриле поджарить. Как раньше. Мы ведь часто проводили там вечера, помнишь?