Метанойя. Обратники

– Да, ты ведь поможешь мне, не оставишь? – Эвелин подвинулась ближе и прильнула к моему плечу. – Только от тебя я чувствую защиту, поэтому заранее прошу о помощи.

Поведение Эвелин вводило меня в ступор последнее время, ведь у меня не было опыта общения с противоположным полом в таком ключе. Я попытался успокоить ее, поглаживая по спине, но это привело к обратному эффекту.

– Я буду такой, какой ты скажешь, – зашептала она, перебираясь на мои колени. – Не отталкивай меня, Марк…

От напора любвеобильной дамы мы повалились на кровать.

– Эва, остановись, – растерянно произнес я, стараясь подняться. – Что ты делаешь!

– Снова не так! – отпрянула она. – Что тебе не нравится? Скажи!

– Даже не знаю, как еще объяснять…

– Почему ты так поступаешь со мной? Я же девушка, знаешь как обидно получать отказ.

– Понимаю. Но в этом деле я тебе не помощник.

– Тебе нравится блондинка, – разочарованно подтвердила Эвелин. – Но в ней же ничего нет! Женского ничего!

– Послушай, ты очень красивая, дело не в тебе. Я не смогу ответить взаимностью, потому что однажды был поврежден.

Эва непонимающе оглядела меня.

– И что? Чем поврежден?

– Не чем, а кем, – поправил я. – Повреждение от демона оставляет серьезные следы.

– Что? Какого демона?

– Верховного, – не выдержал я. – Это очень сложно, просто поверь.

Эвелин помолчала и поднялась, поправляя одежду.

– Не лучший способ съехать с темы для мужчины, – с обидой сказала она.

– Я говорю правду. А тебе нужен Серафим.

– Мне нужен ты! – бросила Эва и ушла, хлопнув дверью и оставив меня в облаке тумана с искаженной реальностью.

Это был конфуз. Любой другой на моем месте не устоял бы перед обаянием Эвелин. Она излучала море женственности во всех проявлениях. Но для меня все это не имело значения. Самаэль сломал во мне клетку любви. Возможно, от злости на мою мать, или из-за мести на Константина, который изгнал его жертвой любви, или так получилось само собой. Как бы там ни было, способность к сильным чувствам во мне отсутствовала. Не скажу, что я страдал без этого, мне было комфортно. Но получив большую порцию любви от мамы и Константина в детстве, порой хотелось испытать такое уже во взрослом возрасте. Хотя это желание было редкостью.

Всю ночь мне не давали заснуть мысли о ситуации в целом. Мы с ребятами на острове, подписали договор, скоро начнется курс тестирования, на котором выявят наши сверхспособности, активируют их и заставят работать. Мия сказала, что это не люди. Я тоже так чувствую. Но пока ничего не могу доказать. Даже сам себе не могу. Ведь подсознательно я оставляю возможность своей ошибки в этом определении. На мои попытки открыть сущность потустороннего Леон и Эва отреагировали как обычные люди – они не верят. Но после знакомства с тринадцатью я почти уверен, что это те, кого мне приходилось «хоронить» в своем подсознании и памяти всю жизнь. Я убегал от этого, но пришел все равно. Вернулся.

Что с нами будет? Как объяснить ребятам потенциальную опасность? Как рассказать им об этой страшной духовной яме? Чтобы поверили. Чтобы определили приоритет своих сил для борьбы. Хотя… Будет ли возможна борьба? Ведь мы столкнулись со страшной сутью и могуществом.

Утром нас разбудили стуком в дверь. После легкого завтрака мы прибыли в левый корпус. Там, в одном из залов лабораторий, нас встретили почти все, с кем мы были уже знакомы, и было много новых лиц в белых халатах.

– Ну, что? Приступим, дорогие мои? – довольно улыбнулся Валентин. – Сейчас у каждого из вас будет своя задача теста, поэтому вы уйдете с прикрепленным к вам лаборантом.

Я заметил, как к Мие подошел Федор, тот самый мужчина, который оставил мне записку. К остальным так же прибыли прикрепленные, и все разошлись по своим задачам.

Возле меня появился Роберт, главный врач института, и повел к разложенному медицинскому креслу в центральной лаборатории. Когда я лег, ко мне тут же подцепили датчики, с головы до ног опутав проводами. После передо мной опустился экран, где начался странный показ ситуаций и вроде бы обычных картинок, которые менялись с разной скоростью. На меня все это никак не действовало очень долго, но вдруг мне показалось, что мелькнуло лицо мамы, я почувствовал ее настроение, ее страх за близких, за меня. Я и себя почувствовал, только мои ощущения были где-то внутри. Взгляд изнутри, который мне приходилось испытывать однажды. Это оно. Мое внутриутробное состояние. Я закрывал его от себя самого. Но вот снова испытываю это.

Следующая череда картинок заставила меня сильно волноваться. Во мне что-то просыпалось, что-то угнетающее, сдавливающее. Это чувство распрямлялось во мне, будто разворачивался свернутый эмбрион, превращаясь в некую форму со множеством щупальцев. И места этому существу становилось очень мало, оно металось во мне, билось и рвалось, причиняя нестерпимую боль. И как я не терпел, не сдерживал его, оно вырвалось наружу через мое тело, через мои руки и глаза. В этот момент я вскочил на кресле с криком, сам не свой, и выставил ладони вперед, отчего всех присутствующих швырнуло ко мне, оставив лежать распластанными вокруг кресла.

– Потрясающе… – восторженно произнес вошедший Валентин, он все это время наблюдал за нами через стекло лабораторного зала. Его темные глаза будто сверкнули от восхищения, с которым глава института смотрел на меня. А я, глядя на него, чуть не задохнулся от ужаса, потому что в этот момент ко мне пришло первое осознание, первая правда, и это откровение было похоже на удар молнии. Правда, которую я узнал, словно парализовала меня.

Через время нас с ребятами снова собрали вместе для заключения результатов испытательного дня. Мия хмуро поглядывала на меня, видимо, не понимая моего состояния, которое теперь изменить я не мог. Леон стоял, восторженно раскрыв глаза, остальные обменивались фразами от ощущений теста.

Когда прибыли все тринадцать совладельцев, они встали перед нами полукругом, и Валентин вышел в центр со словами:

– Поздравляю вас! Первый тест все прошли успешно. Леон Берайя, Серафим Псарас, Эвелин Остин, Димитров Януш, Николь Дюпон, Димитрова Стефания, Мия Гросс и Марк Равинский. Вы показали лучшие результаты. – После этого Валентин шагнул ближе ко мне. – Марк, ты выше всех похвал. Теперь мы изменим мир.

Словно очнувшись от своего ступора, я растерянно оглядел главу института и произнес:

– Я знаю, кто ты. – В зале повисла тишина, мне даже показалось, что мое сердце тоже замерло. – Ты мой брат Валентин. Валентин Штефан.

Мой родственник улыбнулся.

– Наконец-то, – выдохнул он. – Какое чудесное начало.

Глава 6. Осложненный тест

Мне нравилась моя жизнь. А ты забрал все это у меня

Новые знания дезориентировали меня. Потому что на первом тесте я ощутил внутри нечто страшное, потому что увидел некоторые вещи иначе, вспомнил внутриутробное время. Узнал Валентина. Это было потрясением.

Мой брат родился от маминой кузины Зои Барковской и ее мужа Дмитрия Штефана. Это произошло через несколько месяцев после моего появления на свет. Тетя и мама тесно общались с самого детства, они были на том спиритическом вызове, от которого впоследствии пострадал я, они общались еще какое-то время после рождения нас с Валентином. Но самое страшное мне открыл отец. Зою Барковскую еще до рождения сына посетил тринадцатый темный – Асмодей, гончий верховного. Он обещал, что ее сын Валентин станет великим, если она захочет. Тетя в то время была еще не замужем и очень удивилась словам странного существа. А вот мою маму и отца эта новость напугала, ведь они знали цену обещаний древних. Они знали верховного духа тьмы Самаэля, который обещал оставить сюрприз перед тем, как уйдет на свою сторону. Позже у Зои Барковской и Дмитрия Штефана действительно родился сын, и назвали они его Валентином. Детьми мы виделись, но потом наши семьи разъехались, и связь прервалась. Как я понял, мама почти перестала общаться с тетей, которая очень изменилась после рождения сына.

И вот, спустя много лет, передо мной стоит Валентин Штефан и не просто так называет меня братом. Теперь мне понятны его улыбки на мои ранние возражения о родстве. Но все это ничто по сравнению с самой ситуацией: нас обратников насильно привезли на заброшенный остров, в странный институт, где все подчиняются моему брату с его тринадцатью помощниками. Если Валентин духовно поврежден, то кем он является? И кто такие его тринадцать братьев?

Константин рассказывал мне, что может случиться, если Зоя Барковская примет обещание Асмодея. Этот тринадцатый – один из младших братьев верховного Самаэля. А Самаэль однажды избрал сосудом мою маму, когда она носила под сердцем меня. Верховный хотел воплотить свой древний план: перейти на нашу сторону и перевести своих тринадцать братьев, а те в свою очередь перевели бы своих, внедряясь в души людей, как паразиты. Для воплощения Самаэлю нужно было родиться в человеческом обличии, и для этого он выбрал меня, когда я был во чреве матери. Верховный избрал меня царем, посредством которого он собирался руководить на нашей стороне после моего рождения и взросления. Мама впустила его однажды, и древняя тьма поселилась в ней, а затем вошла и в меня. Так я был поврежден. Но отец и два его сильных помощника помогли маме избавиться от одержимости. И перед уходом Самаэль успел распустить тринадцать братьев в поисках сосудов среди людей. Тогда-то Асмодей и посетил Зою Барковскую. После этого темных изгнали и закрыли адский переход, но опасность возврата всегда существовала, ведь это зависит от слабости человека. И если моя тетя согласилась в этом плане и открыла себя, то обещание Асмодея могло воплотиться в жизнь. И теперь страшно подумать о том, кто стоит передо мной, когда стоит Валентин.

После того, как я признал брата, нас отвели пообедать и заставили отдыхать, объясняя это потерей сил при тестировании. Мне, конечно, было не до отдыха, как и ребятам, только у них бодрое состояние было от результатов теста, а у меня от страшного осознания.

– Это действительно твой брат? – недоумевающе спросил меня Леон. – Кровный родственник?

– Да, так и есть, – понуро ответил я.

– Так это же круто!

– Не сказал бы…

– Ты что! – Леон всплеснул руками. – Реально круто! Брат – глава экспериментального института! Ты можешь тут такого наворотить!

Я горько усмехнулся:

– Беда в том, что здесь действительно можно наворотить.

– Почему ты раньше его не узнавал? – поинтересовалась Эвелин. – Что вдруг теперь?

– Мы общались только в детстве, больше я не видел Валентина. Это тестирование что-то сделало со мной. Не знаю, но что-то изменилось.

– У кого еще изменилось? – обратился ко всем Леон.

– У меня получилось видеть без приступа, – сказала Стефания. – Совсем другие ощущения.

– А я стал еще сильнее, – усмехнулся Ян. – Так что пусть не выводят меня, спалю их, к чертям закарпатским.

– Ого! – присвистнул Леон. – С тобой надо быть осторожным.

– А че ты тут выспрашиваешь? – вдруг возмутился Януш, развернувшись. – Это они тебе дали задание? Сливать нас и наши откровения. Лаборант…

Леон опешил, шагнув назад.

– Ты что? Я же не сам вызвался у них работать! Меня пригласили. Но отказывать нет смысла, я медик, это интересно.

– Смотри у меня, – пригрозил Януш. – Если узнаю, что ты против нас, пожалеешь.

– Да все нормально, – махнула рукой Эвелин, – рыжий с нами. Правда, Леон?

Тот поправил очки и с укором покачал головой, покосившись на Януша.

– Ники, а у тебя есть изменения? – спросил Ян. – Тебя не обижали там?

– Не обижали, – улыбнулась Николь. – Пока ничего нового.

Я посмотрел на Серафима, который задумчиво стоял у стены, и окликнул его:

– Кай! Ты что скажешь?

– Как ты его назвал? – усмехнулась Эвелин.

– Кай, – повторил я. – Он сам открыл это имя, когда мы знакомились.

Серафим пожал плечами:

– Появилось что-то странное, но пока не могу определить.

– Это идея, – подняла руку Стефания. – Можно обращаться по кодовым именам. Для тесного общения только между нами.

– У меня нет кодового имени, – пожала плечами Николь.

– Нам здесь еще долго пребывать, – заметил я. – Поэтому такие имена могут возникнуть по ходу.

– Эй, блонди! – Ян развернулся к Мие, которая тихо сидела на полу и монотонно переворачивала фигурку кролика в пальцах. – Тебе прозвище готово!

– Прозвища давай своим овцам в стойле, – сухо отозвалась Мия, не поднимая головы.

– Ух ты какая! – хмыкнул Януш. – Я годное придумал, тебе как раз. Признаю, ты крута. Давай мириться.

– Что придумал-то? – поинтересовалась Эвелин, прищурившись и наклонив голову.

Ян дернул бровями и улыбнулся:

– Хорошо, не прозвище. Имя. Супер зачетное имя – Скай. Что скажешь, блонди?

Мия перестала вертеть кролика, поднялась и медленно подошла к нашему задире.

– Мне нравится, – холодно ответила она, посмотрев Яну в глаза, затем развернулась и ушла по коридору.

Еще некоторое время длилась пауза, после которой все поняли: с Яном что-то не так. Он продолжал стоять без движения, глядя перед собой.

– Что с тобой? – спросила Стефания, дернув брата за локоть. – Ты слышишь меня?

– Снова ее проделки! – покачала головой Эвелин.

– И что с ним делать? – нахмурился Леон, заглядывая замеревшему бунтарю в лицо.

Я подошел поближе и почувствовал «замок» на Януше.

– Его сковали. Это блок.

– Как его убрать? – спросила Стефания.

– Да кто она такая? – возмутилась Эва. – Подсадная? Никто из нас блоков не вешает.

– Шифр, – уточнил Серафим и направился к Яну. – Попробую убрать.

После нескольких движений руками Серафима, замерший Януш вздохнул и огляделся.

– Что это было? – спросил он, потирая затылок. – Черт, голова заболела.

– Напугал меня, – обиженно отмахнулась Стефания. – Ты просто перестал двигаться.

– Это блондинка сделала, – фыркнула Эвелин. – Кто же еще такое может. С ней что-то не так.

– С ней все так, – поправил я. – Ручаюсь. Просто ей в жизни пришлось тяжелее, чем вам.

– Ладно, забейте, – махнул рукой Януш. – Димитров не в обиде. Сила у девчонки зачет.

Я понял, что ситуация разрешена и направился вслед Мие. Проискав ее долгое время в корпусе и во дворе, нашел стоящей за оградой территории.

– Зачем ты вышла? Нам же нельзя туда.

– А то что? – равнодушно произнесла Мия, продолжая смотреть перед собой. – Я разучилась бояться после одного момента в жизни. Мне все равно.

– Скажи, – начал я, устроившись рядом, – что с тобой делали на тесте?

– Показывали твой тест.

– Что? Как это?

– Просто. Все, что происходило с тобой, показывали мне.

– Зачем?

– Пытались вывести меня на демонстрацию того, что имею.

– И как? Получилось?

– Получилось. У меня.

– Мия, ты снова говоришь загадками. Тебе удается скрывать свои способности?

– И это лучшее, что я могу сделать. Пока.

– Тебя увел Федор, он не пытался о чем-нибудь заговорить? Вел себя обычно?

– Ничего особенного, вокруг были лаборанты, если бы и хотел, не смог бы. А вот тебя открыли.

– Да. Ты все видела. – Я опустил голову, чувствуя некий стыд от того, что мое сокрытое обнаружили. – Они сорвали с меня покров, под которым таился я сам, вызвали что-то изнутри, изменили мое состояние. От этого Валентин возник в моей памяти так живо, что стало страшно.

– У тебя проявились способности. – Мия бросила на меня взгляд. – Ты знал о них?

– Способности? Какие?

– Ты магнит. Судя по тому, что произошло.

Я растерянно смотрел перед собой. Было понятно, о чем говорит Мия, но для меня тот момент стал шокирующим.

– Магнит для чего?

– Для кого, – поправила Мия. – Тренируйся, это сильно.

Покачав головой, я сокрушенно произнес:

– Как хочется продолжить ехать домой в тот злополучный день… Чтобы не очнуться потом в запертом контейнере и не попасть на этот остров. Просто доехать до дома, привычным движением захлопнуть дверь, заварить чай и улечься на диван, не думая, как проявить способности еще сильнее. Как хочется проснуться…

– Марк, это тяжело, знаю. Так сложилось. Но на тебе весь смысл этого проекта.

– Возможно, – удрученно согласился я. – Только мне пока ничего из этого не понятно. Даже мои возможности. А вот ты… Скажи, что ты сделала с Яном? Твои способности не перестают удивлять.

Мия пожала плечами.

– Мой шаг к примирению. Он желал помириться.

– Это впечатлило всех. Серафиму удалось дешифровать твой блок.

– Кто его увидел?

– Блок? Я увидел.

– Ты не должен был. Значит, твое зрение тоже активировали.

– Просто сюрприз за сюрпризом.

– Что ж, нашу миссию пока не раскрыли. – Мия легко подкинула фигурку кролика и спрятала ее в кулаке. – Подготовительный курс. Николь ничего по этому поводу нового не слышала?

– Нет, она бы сказала. Мы так договорились.

– Они собирают досье на каждого из нас, помогают проявиться способностям, чтобы потом использовать нас в качестве оружия. Только вот для чего?

В таких размышлениях мы простояли еще долго, потом нас позвали на обед.

Ситуация с моим тестом не давала покоя. Что со мной произошло? Неужели во мне действительно что-то открывается? Нужно это проверить, как-то прочувствовать, чтобы научиться управлять, а иначе я просто держу в ладонях воду, которую в таком состоянии невозможно подчинить себе.

Побродив по своему корпусу, я отправился в левый и спустился в подвальные помещения. Там в темном зале с металлическими столами мне встретился странный человек, которого уже приходилось отбивать от меня и Леона. На этот раз незнакомец снова шагнул из темноты, опасливо оглядывая меня светящимися глазами. Я остановился и махнул ему рукой:

– Привет. Как тебя зовут?

Мужчина молчал, продолжая разглядывать меня, словно что-то решал.

– Что ты здесь делаешь? Скажи, не бойся, – продолжил я и сделал шаг навстречу.

Но это напугало незнакомца, он зарычал и бросился на меня, пытаясь укусить за руку. За ним из темноты выскочили еще несколько человек и тоже кинулись на меня. От неожиданности я крепко схватил одного из них, и тут все они застыли, как парализованные. Похожее мне удалось сделать в контейнере с Яном, когда он приставал к Мие. Ян тогда тоже скорчился от прикосновения ко мне.

– Марк Константинович! – раздался голос в дверях. – Зачем вы здесь? – Главный лаборант Федор подбежал ко мне и брызнул из баллончика на застывших незнакомцев, которые начали отцепляться от меня и падать на пол в таких же скрюченных позах.

– Федор, – удивился я, – что это за люди? Что здесь происходит?

– Вам нужно бежать отсюда… – едва успел шепнуть мой помощник, как вдруг в дверях показался Тор Йохансон.

– Федор, тебя ждут в четвертом зале, – строго объявил альбинос и, проводив мужчину взглядом до выхода, развернулся в мою сторону: – Марк, я помогу тебе, а ты помоги мне. Расслабь внутренний орган силы, отпусти их.

– Да я вроде не держу…

– Это не так. Видишь их? – Тор указал на застывших людей на полу. – Их держит твоя сила. Прислушайся к себе, в районе диафрагмы, ты должен почувствовать. Это как объемная педаль, которую можно сжать или расслабить.

Я постарался ощутить то, о чем говорил Тор, и вдруг почувствовал ту самую педаль, напряженно сжатую. Мне удалось ослабить ее напряжение, и застывшие люди зашевелились.

– Пошли вон, – небрежно приказал им альбинос, и те повиновались, поднимаясь и уходя вглубь темной стороны комнаты один за другим.

– Браво! – хлопнул в ладоши вошедший Валентин, неторопливо вышагивая к нам. Его начищенные туфли сверкали в полумраке все ближе. – Брат, ты талантлив, впереди большое будущее.

Меня бросило в жар при виде своего родственника, следом за которым шел Роберт.

– Хорошая идея, – кивнул Тор в сторону ушедших людей, – практика на синих.

– Да, можно применить, – согласился Роберт.

– Включите в программу, – указал Валентин и улыбнулся мне, – для брата ничего не жалко. Пойдем, прогуляемся, – предложил он, указывая на выход, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Мы поднялись на первый этаж и вышли на улицу, направляясь к воротам ограды территории.

– Выходи, не переживай, – протянул руку Валентин, – ты ведь со мной.

– Мне нужно переживать по этому поводу?

– Тебе по любому поводу переживать не нужно. Ты особенный гость, – уточнил брат, сжав пальцами мое плечо. – Знаешь, как долго я ждал нашей встречи, мы с тобой способны изменить мир.

– Ты все время твердишь о том, как хочешь изменить мир. Зачем тебе это? Чем тебя не устраивает нынешний?

Валентин покачал головой:

– Ты еще не понимаешь, что эта перемена принесет. Для нас откроются все дороги, и станет подвластным все и вся.

– А если мне это не нужно? – нахмурился я.

– Ты изменишь отношение. Скоро это произойдет. Брат, еще недавно ты не признавал меня, теперь знаешь, кто я. Ты помнишь наше детство?

– Смутно.

– А я помню в мельчайших подробностях. Для полного счастья мне нужен ты. И Мия.

На последнем слове я вздрогнул.

– Что? При чем здесь она?

– Марк, Мия особенная из особенных, и у меня на нее отдельный план.

От этой новости в моем сердце похолодело. Зачем ему Мия? Почему именно она? И известно ли ей что-нибудь, ведь эта девушка обладает особой чувствительностью.

– Почему ты прямо не можешь сказать, чего от меня ждешь? – спросил я, когда мы ушли уже на порядочное расстояние от территории института. – Зачем тянешь время?

Валентин остановился и огляделся по сторонам.

– Ничего не происходит просто так, правда? – ответил он. – Всему свое время. Я покажу тебе наш секретный объект, расскажу о влиянии этого места, о моей работе. Скоро ты узнаешь о нас все. Когда наступит время для этого.

– Почему надо ждать? Зачем все эти подготовки? Я подписал договор, уже не сбегу.

– Знаю, – улыбнулся Валентин. – Но представь, что плод, зародившийся в утробе женщины, не развивается девять месяцев, а вырос сразу, в один момент. Это убьет будущую мать.

– Хочешь сказать, знание мне как-то повредит?

– Это тебя убьет. Если открыть все сразу, ты не выдержишь. Думаешь, я не вижу твоего волнения, когда приближаюсь к тебе? Мои братья тоже меняют твои ощущения, поэтому все имеет смысл.

– Мне нравилась моя жизнь. Нравился каждый данный мне день, каждое прозрачное прохладное утро, важен был каждый час, а ты забрал все это у меня. Никто не спросил, просто выдернули из жизни и кинули в грязный контейнер.

– Марк, – Валентин покачал головой. – Дорогой мой брат, я готов тысячу раз заплатить за этот поступок. Ничто не заменит того, что ты теперь рядом. Однажды ты поймешь, что значишь для меня, и как тяжело мне было жить в ожидании этого момента.

Я содрогнулся от сказанного, но продолжить разговор не смог, потому что увидел выскочивших из густого покрова зелени странных людей с горящими голубыми глазами. Их поведение напоминало хищников, подбирающихся к жертве. Грязные, в оборванных одеждах они напряженно приближались. Вдруг один из них с хрипом бросился на меня и вцепился зубами в мое плечо. От неожиданности я схватил незнакомца, который тут же застыл, завывая от боли. Остальные бросились на меня следом, но их остановил Валентин. Раскинув руки, он будто отбросил непрошеных гостей в разные стороны, а затем сказал:

– Теперь делай то, о чем говорил тебе Тор. Разжимай внутренний блок.

Я попытался, и застывший мужчина отцепился от меня, неуклюже завалившись на бок в той же скованной позе, затем он зашевелился и отполз в сторону к остальным.

– Кто они? – растерянно огляделся я, держась за раненное плечо. – Что им от меня нужно? Почему эти люди все время нападают и что делают за оградой?

Валентин тем временем окинул взглядом лежащих и сделал знак рукой, после чего они поднялись и снова ушли в зеленую гущу.

– Пойдем, брат, здесь становится опасно. Это «синие», плохо управляемые создания, поэтому я говорил о необходимости быть на территории института.

Мы вернулись в корпус, где мне обработали рану и дали выпить что-то вроде противоядия от слюны нападавших. Как объяснил Валентин, это изгои, обитающие по периметру острова, которые деградируют.

Вернувшись в свою комнату, я лег на кровать, чувствуя слабость и головокружение.

Какое странное место этот остров. Федор предупредил, что нужно бежать, почему он ведет себя не как все? Что знает? Но все остальное меркло рядом со словами Валентина об особом плане на Мию. Это меняло все. Мой родственник слов на ветер не бросает, я уже понял.

Вдруг в дверь постучали, и в комнату шагнула Мия.

– Ты в порядке? – спросила она, указывая на плечо.

– Уже да. Как ты узнала?

– Видела, как вы возвращались. – Мия отвела глаза и собралась выйти.

– Останься, – попросил я. – Надо поговорить. У Валентина на тебя особый план.