Метанойя. Обратники

– Брат, хватит, – окликнула его Стефания.

Видя, как Януш нахмурился, собираясь возразить, я остановил его:

– Прости нас. Пожалуйста. Верю, что ты не подведешь. Пусть твои решения остаются с тобой, просто будь очень внимательным, потому что придется много и неприятно удивляться.

После такой речи все озадаченно посмотрели на меня, даже Ян заметно растерялся, не ожидая от меня подобного. Но я иначе не мог. Меня тоже достали эти перепалки, ссоры, недовольство. Мы могли переругаться все, но что бы это дало, кроме поражения. Я чувствовал приближение чего-то неприятного и понимал, что это будет большим испытанием, но на словах объяснить не мог, ведь по факту еще ничего не произошло.

Как бы мне хотелось, чтобы никакое событие, связанное с моим прошлым, не имело сейчас места, чтобы интуиция меня обманула, чтобы все это было сном, от которого мы все скоро очнемся и продолжим свою жизнь с той точки, с которой все полетело кувырком.

Утром нас на удивление долго не будили, и когда по коридору прошел человек, призывая выходить, все появились уже собранными. Мы прошли в зал с большим овальным столом цвета слоновой кости и такими же по цвету деревянными стульями и расселись кто где. У дальнего конца стола нас ждал Валентин. Он грациозно сидел в кресле главного, держа руки на резных подлокотниках, и внимательно наблюдал за нами, прищурив темные глаза. Рядом с ним расположились Джозеф, Роберт, Томас, Хлоя и Антон.

Дождавшись нашего внимания, Валентин улыбнулся:

– Надеюсь, вам дали выспаться. Я хотел бы, чтобы моим гостям здесь было хорошо.

– Ближе к делу, – отозвался Януш.

– Впрочем, и правда. – Потенциальный начальник выдержал паузу и окинул нас взглядом. – Итак, ваш ответ на мое предложение.

– Твои люди чуть не сломали моей сестре руки, когда она прошлась по зданию и решила узнать чуть больше, – с вызовом бросил Ян. – Это твое гостеприимство? Какое желание работать ты от нас ждешь?

Валентин посмотрел на своих помощников и укоризненно качнул головой со словами:

– Я против насилия. Это недопустимо, и виновные будут наказаны. Обещаю вам. Но теперь мне нужен ответ.

– Предложение заманчивое, – вызвалась Эвелин. – Но как нам быть с местами прежней работы? Мы ведь просто не вышли по графику. Некоторых из нас ждут.

– Могу заверить: эта проблема решена. – Валентин откинулся на спинку кресла и улыбнулся. – Не стоит переживать. Теперь вас ждем только мы.

– Хорошо, допустим. А вы отвечаете за свои слова про условия работы? – снова спросила Эвелин. – Если после подписания договора я все же захочу уехать, могу беспрепятственно покинуть остров?

– Давайте уточним, – сказал Валентин. – Вы спрашивали про уезд с острова при первоначальном отказе. Если договор подписан, покинуть остров можно только после отработки определенного срока. Все, как обычно, ничего нового.

– То есть, в обоих случаях у нас есть возможность уехать? – продолжила Эва.

– Точно. Правда, с разными условиями.

– Если мы соглашаемся и подписываем договор, сразу же приступаем к работе? – поинтересовался Леон.

– Договор – сразу, а работа после подготовки, – ответил Валентин. – С вами будет проведен инструктаж и подготовительный курс. А для тебя есть место в лаборатории. И обещаю, будет интересно.

Леон восторженно посмотрел на нас, и я понял, что в душе он уже подписал все бумаги.

– Если у меня есть возможность в любой момент отказаться и уехать, почему бы и нет, – пожала плечом Эва. – Я знаю законы, и пункты трудового договора мне известны.

Стефания вздохнула и посмотрела на Антона со словами:

– Останусь, если приму извинения за насилие этой ночью.

Валентин бросил суровый взгляд на своего помощника, тот без слов поднялся и склонился в извинении:

– Мы погорячились. Ошибку учтем, просим у гостьи снисхождения.

Стефания улыбнулась и повела плечами.

– Ладно, принимаю. И остаюсь.

– Стеф! – возмутился Януш. – Ты что делаешь?

– Оставь ее, – отозвался Леон. – Она взрослая и имеет право выбора.

– Тебя забыл спросить! – огрызнулся Ян и обратился к сестре: – Стеф, ты хорошо подумала?

Стефания бросила мимолетный загадочный взгляд на Томаса и кивнула.

Серафим многозначительно повернулся ко мне, ожидая ответа, а я оглянулся на Николь и Мию, которые вели себя всегда тише всех. Николь подняла на меня большие глаза, в которых читался испуг. Вероятно, она слышала то, что не дано нам. После того, как Николь утвердительно качнула головой, я вопросительно посмотрел на Мию, но ее взгляд говорил сам за себя, и мне не нужно было узнавать ее решение, потому что она выбирает борьбу.

Серафим проследил за нашим переглядыванием и вздохнул:

– Что ж… Попробую тоже.

Валентин ожидающе подался вперед и облокотился на край стола, не сводя с меня темных глаз.

– А ты? – обратился он ко мне.

Конечно, я бы бежал с острова куда подальше, но почему-то во мне все больше росло чувство ответственности за этих ребят. Мне казалось, что мы должны быть вместе, и я согласился:

– Принимаю предложение.

Темный взгляд Валентина остановился на Мие.

– Мое счастье будет полным, когда я услышу и твой ответ.

Мия равнодушно повернула голову и ответила:

– Остаюсь.

Валентин снова откинулся на спинку стула и счастливо закрыл глаза. После этого он щелкнул пальцами, и появился человек с черными папками на подносе.

– Несказанно рад, друзья мои, – довольно произнес наш будущий шеф, в то время как перед каждым из нас легла папка. – Вы получили договора, которые мы сейчас же подпишем.

– Восемь договоров? – усмехнулся Ян.

– Очень надеюсь видеть тебя в наших рядах, – сказал Валентин. – Ты нужен нам.

Я был уверен, что наш бунтарь не бросит сестру. И не ошибся. Януш нервно постучал кончиками пальцев по столу, наградив укоряющим взглядом Стефанию, и покачал черной, как смоль, шапкой волос.

– Не обольщайтесь. Моя глупая сестра заставляет меня остаться.

– Праздник! – Валентин улыбнулся. – Умные люди всегда делают правильный выбор. Приступим, дорогие мои.

Вместе с папками на столе появились перьевые ручки и большая резная чернильница под серебро. Нам нужно было макнуть перо ручки в нее и оставить подпись на последней странице договора.

Первым макнул ручку Леон. Увидев бордовую каплю на кончике пера, он удивленно поднял брови, задержав на ней взгляд, затем расписался и довольно оглядел нас. За Леоном последовали остальные, а я наблюдал за Валентином, с какой жадностью он прослеживает подпись каждого, и выглядело это даже пугающе, будто мы связываем себя страшными узами и подписываем себе приговор.

Когда Николь вынула ручку, обмакнув ее в чернильницу, Мия посмотрела на собравшуюся на кончике пера бордовую каплю и перевела на меня свой убийственный взгляд, полный страшной догадки. Я понял, что она имеет представление о процессе, который сейчас происходит, и вопросительно качнул головой. Но Мия молчала, ничем не проявляя себя и заставляя лишь догадываться о реальном масштабе проблемы.

Наступила наша очередь проделать ту же процедуру. Мия ставила подпись с каменным выражением лица, чем меня напрягла, я и без того переживал за наши решения.

– Шампанского! – радостно приказал Валентин, после чего внесли фужеры с игристым напитком. – За удачную сделку, мои дорогие друзья!

Я сделал вид, что пригубил угощение, размышляя, в какую передрягу мы влезли и поглядывая на реакцию ребят. Все были в приподнятом настроении, только Николь сидела, напряженно глядя перед собой, и я понимал, что она слушает все вокруг. Мия же игнорировала шампанское, и, опустив глаза на кролика, монотонно переворачивала фигурку в тонких пальцах.

Весьма удовлетворенный событием, Валентин внимательно поглядывал на каждого из нас.

– Со дня на день приедут остальные совладельцы, – объявил он, – и мы перейдем к торжественной части начала сотрудничества, после чего вы получите личные вещи, кредитки и инструкции, далее начнется обучающий курс, а после, собственно, работа.

Через время нас отпустили отдыхать, и, окрыленные грядущей важной деятельностью, все разошлись.

Я встретил Мию за стенами института, сидящую на старых бревнах, поросших мхом и мелкой растительностью, и устроился рядом. Какое-то время мы молчали, но напряжения при этом не возникло. Листья высоких деревьев успокоительно шелестели, и мне казалось, что с этой задумчивой девушкой мы были знакомы всегда.

– Скажи, ты что-то знаешь о ситуации? – спросил я. – Твой взгляд во время подписания сложно забыть.

Мия мрачно посмотрела на меня.

– Это не подписание договора. Это серьезный ритуал.

– Это то, о чем я подозреваю?

– Почти уверена.

Мне почему-то стало не по себе. Мои усилия по блокировке памяти о внутриутробных событиях начали рассыпаться, обнажая эту память и всех, кто с этим связан.

– Что нам теперь делать?

– Плыть по течению, – спокойно отозвалась Мия. – Это не люди. Мы не можем предугадать их действия, нам неизвестен замысел, поэтому на данном этапе просто наблюдаем, ты сам об этом высказывался. Я не говорю о том, что у нас нет выхода. Выход есть всегда, только нужно открыть правильную дверь.

Я опустил голову, чувствуя себя так, будто привычный мир начал рушиться. Тяжелый питон обвил мою шею еще сильнее, удушая и все больше лишая кислорода. Еще чуть-чуть – и колпак отчаяния накроет меня, как сачок бабочку, а этого чувства я подсознательно боялся.

– Неужели это начало того, о чем говорил отец?

– Константин предупреждал тебя?

– Да. С самого детства он готовил меня к этой возможности, а мама пыталась оградить. Она считала, что я испытал много, еще не родившись, и хранила мое сознание мирным.

– Ты рос счастливым ребенком, – подтвердила Мия.

– Я навсегда остался счастливым сыном. У меня были лучшие родители.

– Были?

– Марк, тебя все ищут! – объявила Эвелин, неожиданно вынырнув из густых зарослей. – Пойдем, есть разговор, – деловито произнесла она, потянув за собой.

Мы побрели к правому корпусу. По дороге Эва держала меня под руку и всячески пыталась завязать разговор. Я понимал, что она неравнодушна ко мне, это исходило из ее существа с самого первого дня, но ответить ничем не мог. К сожалению.

Скоро мы подошли к ребятам. Серафим пробежал взглядом по нашей паре с Эвелин, и мне показалось, это его расстроило.

– Что, наши коронованные особы снова отлынивают от общения? – бросил Януш. – Нам показалось, что вы не очень-то рады подписанию договора, однако, подпись оставили.

– У нас нет выбора, – ответил я, осторожно освобождаясь от рук Эвы. – Пока нет.

– А у меня был, – поднял указательный палец Януш. – Но я остался, родная кровь уперлась.

– Ты у них первый в списке, – напомнила Мия. – Как интересный экземпляр. Тебя ни за что не отпустят.

– Снова та же песня, – усмехнулся Ян. – Не приписывайте ситуации больше, чем она заслуживает.

Николь выпрямилась и выдохнула:

– Согласна с Марком. Эти люди к чему-то готовятся. А Яном интересуется лаборатория, и это не хороший интерес.

– Послушайте, – вмешался я, оглядев всех. – Ситуация серьезная. Многим из вас непонятна суть, но поверьте, мне и Мие уже выпадало коснуться этой стороны. Готовьтесь к трудностям, готовьтесь к испытаниям, будьте осторожны в действиях и терпеливы в решениях. Скоро я смогу сказать вам, с чем мы имеем дело, и это станет поворотным событием в вашей жизни.

Глава 5. Я знаю, кто ты

Я убегал от этого всю жизнь, но все равно вернулся

Как мы умудрились попасть в такую ситуацию? Это западня. Всем своим существом я ощущал опасность, чувствовал животный страх, сковывающий сердце от одного присутствия высокого брюнета. Кто он такой? Что он такое? Невозможное, далекое вдруг ворвалось в мою жизнь и переплелось вокруг всего, что меня окружает.

Отец… Как ты мне сейчас нужен. Твоя твердость характера, стойкость и воля помогли бы мне лучше тысячи мудрых и сильных людей. А сейчас я один. И оно приближается. Да, то самое, о чем ты предупреждал. Это оно, я ощущаю его силу и величие. И вряд ли мои предчувствия ошибочны. Как долго мне приходилось прятать от самого себя воспоминания, но они снова и снова проявлялись, просачивались и вот сейчас выходят за границу моих усилий, превосходя волю и желание спрятать этот ужас далеко-далеко.

Неужели это моя судьба? И какими бы дорогами я не шел, приду к тому, что уготовано? Если этого не миновать, мне нужно быть сильным, но где взять силы для борьбы с таким масштабом? Нехотя, но я вынужден снимать оковы со своей памяти, с самых внутриутробных времен, когда один на один встречался с тем, о ком сейчас вспоминать не хочу. Это очень тяжело. Это трудное испытание. И это неизбежно.

– Хотел узнать, – вдруг раздался голос Серафима, – вы с Эвой вместе? Ну… Ты понимаешь?

Я очнулся, словно вышел из забытья, и посмотрел на русоволосого богатыря, который, пряча смущение, пытался выглядеть мужественно.

– Что? Мы с Эвой? Нет. Нет, совсем не так. Она тебе нравится?

Серафим помолчал, опустив глаза, и закивал.

– Да. Она нравится мне, просто крышу сносит. А тут смотрю, вы не первый раз вместе приходите.

– Так, давай сразу определю свою позицию: я тебе не соперник, у меня нет этого чувства ни к Эвелин, ни к кому-то другому, и быть не может.

– Почему ты так категоричен?

– Я не способен любить. У меня просто отсутствует эта клетка, так что не переживай. Твой путь свободен.

– Неудачный первый опыт? – понимающе покачал головой Серафим.

– Давай опустим эту тему. Эва свободна, это то, что ты хотел.

– Да, – Серафим с облегчением выдохнул. – Хорошо, что на нее не запал Ян, была бы кровавая война.

– Тебе повезло. Слушай, я вот о чем подумал, тебя нужно прятать, потому что Джозеф не видит твоих действий. А без тебя мы ничего не сможем. Если он повесит свою проекцию блока, все будут скованы, и только ты можешь снять это. Понимаешь меня?

Серафим задумчиво нахмурился.

– Как прятать? Я как бы совсем не маленький, если посмотреть.

– Просто не определяйся, старайся не выдать свою способность.

Наше пребывание на острове было относительно спокойным, если исключить случаи переглядывания Стефании и Томаса, что казалось странным. Томас отличался скрытой хитростью, его поведение было похоже на поведение Валентина, что дополнительно напрягало. И от всего этого страдал Леон, потому что они со Стефанией сдружились в нашем нелегком путешествии. Но еще больше настораживал Ян, когда он видел отношение сестры к темноволосому Томасу. Я боялся срыва нашего огненного парня, и как следствие – новых пожаров и ссор.

Тем временем мы ожидали приезда остальных членов, совладельцев Валентина. И они не заставили себя долго ждать.

В один день, ближе к вечеру, на остров прибыли новые гости. Мы не видели всех, но из тех, что были на виду, мне запомнились два высоких стройных блондина. Один из них был арктическим альбиносом с прозрачными глазами.

Нам предстояла торжественная часть контракта, которую я ждал с содроганием. Мне до боли в груди не хотелось знать всего, что мы узнаем, не хотелось услышать число совладельцев, потому что это будет означать начало моего выхода из комфортной скорлупы.

Когда все было готово, нас пригласили в особый красный зал с круглыми мягкими креслами по периметру, с большим количеством темно-бордовой драпировки на окнах и с овальным столом из красного дерева в центре комнаты. Мы с ребятами расселись по круглым креслам, ожидая всех членов, которые, по мере заполнения зала, вызывали во мне неуемное волнение и тревогу. Я не понимал, что со мной происходит, но чувствовал: что-то из этой ситуации мне знакомо.

Мия поглядывала на прибывающих совладельцев исподлобья, Николь как обычно замерла, слушая все вокруг, а Стефания дарила улыбки Томасу. Хлоя не сводила с меня глаз, и это напрягало, такое пристальное внимание дерзкой дамы раздражало. Но то, что меня действительно насторожило, так это взгляд главы института на Мию. Совершенно непростой взгляд, собственнический и властный.

Когда все собрались, Валентин поднялся и встал посредине со словами:

– Дорогие друзья, ну вот мы и встретились. Все вместе. Запомните это замечательное событие. Запомните, кто вы есть, чтобы сравнить потом с результатом работы над собой. Нам предстоит долгий путь вместе, так пройдем его с силой и славой, пройдем его с максимальной отдачей, пройдем наш путь в тесном сотрудничестве. Потому что только так мы победим.

На этих словах в комнату внесли большой поднос с чашей на ножке и книгу в кожаной обложке, все это опустили на стол.

– В нашем сообществе, – продолжил Валентин, – существует церемония вступления, которую мы сейчас проведем. Подойдите, друзья мои, подойдите сюда, – обратился он к нам, – не смущайтесь.

Мы поднялись и приблизились к овальному столу. Освещение в помещении было приглушенным, а в воздухе витали мутные клубы дыма от многочисленных горящих свечей. В эту минуту Валентин посмотрел на меня, проникнув в самые глубинные части моего существа, отчего я содрогнулся.

– Мой дорогой Марк, – таинственно произнес он, – наше время настало. Я ждал этого момента, ждал тебя, ждал нашу встречу. И несказанно рад видеть тебя здесь. За нами будущее. За нами все. А вы, достойные соратники, – Валентин оглядел ребят, – и мои помощники, с которыми вам предстоит знакомство, будете способствовать этому, прилагая усилия и возможности.

После речи главного вышел Томас и, указав на поднос, добавил:

– Сейчас каждый из вас, наши дорогие гости, опустит левую руку на эту книгу и со словом «вступаю» сделает глоток из чаши.

Первой шагнула Стефания. Одарив многозначительным взглядом Томаса, который ей улыбнулся, Стефания опустила ладонь на книгу.

– Вступаю, – сказала она и, подняв чашу, сделала глоток.

За сестрой подошел Ян, он с вызовом оглядел Томаса, как бы показывая свое превосходство, и проделал то же самое. Леон хмуро взглянул на потенциального элегантного соперника, видимо, от ревности к Стефании, и повторил все действия. Николь проходила процедуру посвящения напряженная, как струна, и все время поглядывала на меня, будто искала защиты. Мия приняла это как неизбежность. Она бросила в мою сторону совершенно бесцветный взгляд и подошла к столу. Наблюдая на ней, Валентин напряженно подался вперед, и когда Мия закончила свое вступление, он ожидающе направил темные глаза на меня и осторожно заметил:

– Твоя очередь.

Я медленно приблизился, не в силах оторваться от взгляда хозяина ситуации. Он будто сковал меня по рукам и ногам, и от этого бессилия я себя ненавидел.

– Присоединяйся к нам, – раздалось вокруг, словно эхо голосов тех, кого пока не было видно. – Мы ждем тебя.

Шагнув еще ближе, я остановился перед Валентином и вдруг настороженно спросил:

– Сколько вас? Какое число твоих помощников?

Таинственный руководитель улыбнулся, почему-то показавшись мне в этот момент знакомым, и указал на поднос:

– Сначала ты.

Пришлось собрать силы и выполнить условие.

Я медленно опустил ладонь на книгу. Ее обложка оказалась холодной и какой-то живой, будто кожа рептилии.

– Вступаю, – твердо произнес я и поднес к губам странную чашу, в которой увидел огненную жидкость. Содержимое было весьма приятным на вкус, но почему-то внутри стало горько и больно.

Валентин восхищенно раскрыл глаза после моего вступления и оглядел нас с торжественной речью:

– Приветствую вас, мои соратники! Да будем едины в нашей цели! Вместе мы изменим мир! Выйдите, братья мои, покажитесь новобранцам.

В этот момент огонь в чаше вспыхнул ярким пламенем, озаряя лица всех, кто находился в зале, а из темных сторон помещения вышли остальные совладельцы, которых до этого времени не было видно.

В каком-то страхе я пытался пересчитать общее число помощников Валентина, но все время сбивался. Выпитый глоток из чаши разлился во мне и проник в каждую клетку, отравляя горечью и болью. «Три, четыре, семь… десять…» – лихорадочно считал я, стараясь быстрее охватить массу уже знакомых и незнакомых лиц, но изображение почему-то плыло, сокращаясь темными кругами.

– Дорогой мой брат, – обратился ко мне Валентин, – могу помочь тебе. Ты просил ответить, сколько нас, но, вижу, сосчитать не в силах. Так слушай: число наше большое, а здесь, со мной, мои верные помощники. Их тринадцать.

У меня потемнело в глазах. Я попятился назад, хватаясь за воротник со словами:

– Что со мной…? Что ты дал выпить? Почему мне так плохо…

– Брат, ты получил знания, – улыбнулся Валентин, наблюдая, как меня подхватили Серафим с Леоном. – Много знаний.

– Я тебе не брат… – эти слова дались мне уже с трудом.

– Побереги силы, дорогой Марк…

Больше я ничего не услышал и не увидел, потому что занавес моего сознания опустился.

Тринадцать. Их здесь тринадцать. Это началось. Несомненно, это оно, то, что я старательно прятал глубоко в памяти, о чем предупреждал отец. Как мне быть? Как жить теперь? При всех знаниях я не был готов к такому повороту. Меня вырвали из жизни, похитив на пути к дому. Я возвращался домой, к мягкому пледу на диване, к уютному уголку с торшером и кружкой чая, к раннему рассвету и прохладной ночи. Я ехал домой. Но очнулся в том контейнере, с которого начался отсчет другой жизни. Теперь место моего пребывания – заброшенный остров, странный институт и чужая кровать.

Я подписал договор. Что на самом деле я сделал? Кем теперь буду? Кто от меня зависит? Со мной еще семь человек, они так же растерянны. Только я имею представление о происходящем, а они нет.

Услышав шорохи, я поднял голову и огляделся: незнакомая комната, где меня уложили на кровать, тусклый свет через матовое стекло боковых бра, прямо передо мной кресло, на котором сидит Валентин. Он смотрит на меня серьезно и безотрывно, и от этого мне не по себе.

– Где все? – сконфуженно спросил я и поднялся.

– Отдыхают, – спокойно ответил хозяин положения.

– Что это за комната?

– Ты у меня. Эмоции свалили с ног. – Валентин выдержал паузу. – Тебе лучше?

– Да. Мне нужно к ребятам…

– Марк, как долго ты будешь от меня бегать?

Я осекся и посмотрел на неподвижную фигуру, не зная, что ответить.

– Теперь мы связаны более, чем до этого, – добавил Валентин. – Рад тебя видеть, и хотел бы взаимности в процессе работы.

– Что со мной случилось? – спросил я, пытаясь не показывать своего состояния. – Почему другие приняли все спокойно?

– Другие – не ты. В тебе столкнулись две силы, это нормально. Скоро ты разберешься в себе и привыкнешь к новым ощущениям.

Я оглядел серьезное лицо Валентина. Теперь мне казалось, что в нем есть что-то знакомое, но все же образ в целом отпугивал и вызывал напряжение.

– Когда нас проинформируют по работе? Договор подписан, все случилось, как ты хотел.

Валентин улыбнулся.

– Да, я этого хотел, ты прав. Так давно. Очень давно.

В этот момент по ту сторону комнаты что-то громыхнуло, и дверь с треском распахнулась, открывая взору входящую Мию. Вслед за ней забежал мужчина, извиняясь перед хозяином за вторжение, которому он не смог помешать.

Жестом отпустив охранника, Валентин качнул головой:

– Я всегда рад тебе, дорогая. Можешь обращаться в любое время.

Мия перевела взгляд на меня и спросила:

– Ты в порядке? Я за тобой.

Вместо меня ответил Валентин:

– Да, мы как раз говорили об условиях работы. Завтра вы начнете проходить подготовительный курс, где узнаете все подробности вашей деятельности.

– Понял, – сухо ответил я, поднимаясь с кровати и поправляя одежду.

Уже на пороге Валентин окликнул нас, и когда мы остановились, завороженно произнес:

– Мия, тебе нет равных.

Через секунду мы шагнули по ту сторону комнаты и отправились в свой корпус.

– Спасибо, что пришла за мной.

– Мы теперь у них на привязи, нужно следить друг за другом.

– Мне кажется, это конец, – отчаянно выдохнул я. – Моя память открыла замки и выходит наружу, и воспоминания просто ужасают.

– Мне легче, – Мия грустно пожала плечами, – есть причина бороться. И жизнь такая, если честно, опостылела. Поэтому пребывание здесь принимаю как возможность расплатиться с обидчиками.

– Хочешь сказать, что у тебя есть причина быть здесь, а у меня нет? Это не так. Мама пыталась закрыть от меня любое воспоминание о той ситуации, оберегала, отвлекала, устраивала мою жизнь так, словно в ней никогда не было внедрения и повреждения. Я вырос с такой установкой, блокируя саму мысль о том событии. Только отец с раннего детства напоминал мне о возможности возвращения той стороны. Как я не противился, это, кажется, началось. Многое сходится. Еще по инерции мой рассудок живет старой жизнью, которую я себе нарисовал, но с каждым днем позиция меняется. И… Хорошо, что ты рядом. Ты помогаешь мне.