Шелест. Том 1

– Слушайте! – Крикнул Джек, после того, как разъяренный тренер буквально вылетел из комнаты, хлопнув дверью. – Вы сегодня молодцы. Комбинации сыграны так, как я и предполагал. Немного не хватает агрессии, но уверен, мы покажем это «Плохим парням». Джорж, Оливер, Том, Билли, вы отлично справились. Джим просто будь чуть внимательней, не уходи далеко от Стива. Сделаем перерыв, а затем возобновим тренировку.

– Ты с ума сошел! – Охнул Майкл. – Даже этот чертов садист решил перенести тренировку.

– Джек прав.

– Что? И ты туда же! Луи, а как же твой танк? Так ты сроду его не отремонтируешь.

– Думаю, если тренер узнает, что мы продолжили тренировку – ничего страшного не произойдет, – поднимаясь, сказал Джек.

– Он решит, что мы спятили, и вместо четырехчасовой тренировки станет гонять нас часов шесть подряд, – протянул розовощекий парень и потянулся за каппой.

– Сейчас отдохните минут пятнадцать, затем продолжим, – улыбнулся Джек. У нас действительно не так много времени, в этом Уокер прав. Он неправ в одном: у нас самые лучшие игроки. Вы лучшие!

2

Джек остановился, переведя дух и подставляя солнцу лицо. Приятно ощущать тепло после прохлады ливня. Вздохнул полной грудью, наполняя легкие ароматом терновника. Только после дождя он может так пахнуть.

Приятная усталость овладела телом. Хотелось растянуться на лужайке за школой, прямо на мокрой траве, слушая возню птиц и шипенье «Озера», а еще просто закрыть глаза и помечтать. Уставшие Луис и Майкл плелись рядом, тихо переговариваясь между собой. Он почти не слушал, разговаривать не хотелось. Майкл периодически вздыхал, поглядывая на ребят, пока, наконец, Луис не выдержал и не пихнул его в бок.

– Если ты сейчас не прекратишь – схлопочешь!

– Ох! Только не это, Луи. Так боюсь того, что можешь сделать! Господи, только не начинай снова, – дурачась, как в молитве он сложил руки, посмотрев на друга взглядом побитой собаки. Луис засмеялся, приобняв Майкла. Снова началось шутливое противоборство.

Выталкивая друг друга с тротуара, они пыхтели, разбрызгивая вокруг себя грязь. За что сразу получили выговор от старушки миссис Грейс, проходившей мимо. Майкл попытался столкнуть Луиса в лужу, а тот в ответ шутливо саданул его по уху. Джек покачал головой:

– Ни минуты не можете провести спокойно, как дети!

Ребята гоготали во все горло, оба уже по щиколотку находясь в воде, но продолжая бороться. Джек достал из кармана джинсов сотовый и набрал номер.

– Можно доктора Снейка? Да конечно, подожду, – через минуту ему ответили. – Это Джек. Вы не скажите, как там Пол? Это серьезно? Как вы думаете, он сможет играть на… Да-да, разумеется… Нет, не настаиваю и понимаю. Тогда отлично, очень рад. Спасибо. – Джек отключил вызов и набрал следующий номер.

– Пол, ну как ты? Не извиняйся, не твоя вина. Просто вывих. Только что разговаривал с доком, он убежден – через два дня будешь как новенький. Так что отдыхай, силы тебе еще понадобятся. Нет ничего страшного, у нас еще есть время. Да не переживай ты так! Я же сказал, будешь играть. Ну и отлично. До встречи!

– Как он? – Прохрипел Майкл, на минуту переводя дух и готовясь к очередному нападению.

– Думаю, с ним все будет в порядке. Полежит денька два в больнице, отдохнет, а на следующей неделе снова вернется в команду. Ничего серьезного, небольшое растяжение, а вы поторапливайтесь. Мне еще надо успеть зайти в церковь – внести пожертвования.

– Ламар когда-нибудь получит свое, я едва сдержался. Если бы не миротворец Луис, драки не избежать.

– Он прав по большему счету. От того, как проходят тренировки, зависит итог игры.

– Ни черта он не прав. Я его убью, если еще раз позволит тупые шуточки насчет меня.

– Ну да, Майки – детка, Уокер, если захочет, придавит тебя одним левым мизинцем, так что и пукнуть не успеешь, а ты чем ответишь: укусишь его за руку? Не выпендривайся и работай, как следует, – Луис подтолкнул Майкла под бок. – А лучше не обращай внимания. Не забывай: главное в игре – вдохновение.

– У меня есть вдохновение намылить ему задницу.

– О! Это уже серьезно. Ему может понравиться!

– Ну, вы оба, прекратите, – засмеялся Джек. – Иначе он вам обоим задницу намылит, когда узнает, о чем вы тут треплетесь!

Они свернули на Уайтстрит, срезая путь и направляясь в сторону церкви «святого Доминика», в конце улицы, там же находился дом Луиса, потом решили зайти к нему. Майкл вернулся к излюбленному занятию: оборачиваясь вслед каждой девушки и выкрикивая комплименты.

– О, вот это да! Джулия, ты сегодня просто сногсшибательна. Я не смогу уснуть…

– Елизабет, милая Лизи, ты покорила мое сердце раз и навсегда. Как же мне теперь жить!

– Мэг, ну хоть разок взгляни на меня, не будь же такой жестокой!

Девушки, проходя мимо, мило улыбались. Они уже привыкли к выходкам Майкла, но его внимание льстило.

– Джес, постой! Я так страдаю… – Луис с Джеком засмеялись, когда девушка покрутила пальцем у виска и гордо проплыла мимо. Майкл обижено скривился, махнув ей вслед:

– Вижу, у тебя сегодня неудачный день, что ж, я тоже счастлив тебя видеть!

Зайдя за угол магазина «книги Бентана», они столкнулись с миловидной девушкой с коротко стриженными каштановыми волосами, стоявшей скрестив руки на груди, словно Бонапарт на поле боя, и хмуро наблюдавшей за стараниями Майкла понравиться всем встречным девицам. Самодовольная улыбка на его лице постепенно таяла, как мороженное, забытое на окне в жаркий день.

– Ну и что ты скажешь мне? – Взвизгнула она.

– Э.… Ну ты чертовски хороша… Э… Маг… Джи…Кетти… – заблеял Майкл, выпучив глаза.

– О! Ты даже помнишь мое имя? Я просто сражена наповал! – Она топнула ногой и, не обращая внимания на Джека и Луиса, набрав в легкие воздуха, закричала:

– И это все? А где очередное оправдание? – Глаза метали молнии.

– Кэтти, ты же не думаешь, что я…

– Что – ты?

– Ну, что это серьезно. Я ведь тебе уже говорил – просто игра.

– Игра, значит? А ты не помнишь мой ответ? Свои обещанья? Если ты еще раз позволишь такие глупые идиотские игры ко мне можешь вообще не подходить. Никогда! Ты об этом помнишь, нет? Ты понимаешь, что ставишь меня в неловкое положение?

Думала, ты прекратил, а оказывается то, о чем твердят мои подруги – правда. Какая же я глупая, воображая, будто они наговаривают на невинного мальчика. Все время защищала и выгораживала тебя. Какая мерзость! Ведь все в конечном итоге оказалось правдой. Ты ничуть не изменился! И никогда не изменишься!

– Нет, все не так! Ты не поняла! – Его физиономия превращалась в одно большое красное пятно.

– Увидела и услышала предостаточно, чтобы понять одно: ты самый лживый и гнусный человек, какого знаю. Не желаю о тебе ничего знать! Не видеть тебя! Не слышать! Не приходи ко мне больше ни сегодня, ни завтра, никогда, – на глазах блестели слезы. Девушка нервно всхлипывала, готовая вот-вот разревется.

– Нет, Кетрин, ты просто не поняла, – вступился за друга Луис. – Ему никто не нужен кроме тебя. Это точно! Уж мы-то знаем! Верно, Джек? – Парень смущенно кивнул в подтверждении слов друга.

– Э…

– Да, верно: ему никто не нужен! Второе можешь опустить, – она была непреклонна.

– Кетти, успокоиться. Луис не виноват.

– Кетти, я ничего такого и не думал. Это всего лишь глупая шутка, – Майкл попытался взять ее за руку, но та отдернула ее, всхлипывая. По щекам текли слезы. На них оборачивались прохожие.

– Ты обманщик! Обманщик! И я не хочу тебя больше видеть, – она развернулась, бросившись в противоположную от них сторону.

– Кетти, пожалуйста, ты должна понять!

– Ничего тебе не должна!

Майкл, дернулся вслед, но передумал:

– Не смотрите на меня так. Ее лучше сейчас не трогать: поостынет, после поговорим.

– Да, Казанова, ну что, доигрался? Ведь предупреждал.

– Но только ты еще не начинай, Луис! Виноватым, между прочим, себя не считаю, и что она там напридумывала – не моя забота. Подумаешь, обиделась! Я, между прочим, тоже обижен. Нечего разговаривать со мной в таком тоне. Я что, блин, ее комнатная собачонка?

– Ну и ну! Он еще и возмущается!

– Что это значит: ну и ну. Надо же: не приходи ко мне. Прямо сейчас все брошу и кинусь грехи замаливать!

Майкл распалился не на шутку. Джек и Луис переглянулись, сдерживая смех. Они отлично знали: первым делом после того, как Майкл окажется дома, бросится к телефону, посвящая вечер «замаливанию грехов». Сорились они довольно часто и так же часто мирились.

Однако настроение Майкла явно испортилось. Засунув руки в карманы потертых джинсов и гордо подняв голову, он хмуро вышагивал впереди.

В полном молчании они пересекли улицу. Перейдя на другую сторону дороги, завернули за угол многоквартирного жилого дома. В уголках губ Луиса пряталась лукавая улыбка. Он временами посматривал на друга, не решаясь озвучить шутку, вертевшуюся на языке.

Неожиданно шедший впереди Майкл охнул, когда в него буквально врезался неизвестно откуда появившийся Дэн, толкнувший грудью так, что, если бы не шедшие позади Луис и Джек, не избежать Майклу приземления на пятую точку прямиком в грязную лужу.

– Эй, что за проблема, чувак? Что за… – начал он. – Вау, да это же Дэнни!

– Эге, Майкл, похож, ему хуже, чем тебе, – прошептал Луис.

Дэн долго фокусировал мыльный взгляд на Майкле, затем перевел растерянный взор на Джека.

– Джек? Ребята, это вы что – ли!

– Святые угодники! Слава тебе Господи, аллилуйя! – Сказал Луис. – У нас, похоже, массовая истерия. Город захватил психогенный вирус? Да, это мы! Дэн, а с тобой то что? Утром по телефону вроде все было в порядке. Увидел приведение? Мы что-то пропустили?

– Ничего не пропустили. У меня все превосходно, все отлично, черт возьми! Просто задумался, – Дэнни взгляд.

– Ну и дела! Да я думал, ты мне сейчас по физиономии съездишь? За тобой черти гнались или того хуже, наш преподобный Сэмуил. Что случилось-то?

– Да говорю же, Майки, ничего не случилось. Просто задумался. Всякий раз, когда я задумчив, вы пытаете – «а не случилось ли чего»?

– А это что на рубашке? – Луис внимательно разглядывал грудь друга.

– Ничего… – Дэн пытался развернуться, но ребята удержали на месте.

– Ты опять переел?

Дэн очень любил покушать. Ну и в чем проблема? Да, иногда случалось – он переедал, отчего потом болел живот, и настроение становилось прескверным. Но какое это сейчас имело значение?

Дэн и Майкл таращились друг на друга, словно два быка не поделившие луг, пока вдруг Луис не рассмеялся, хлопнув в ладоши. Джек, глядя на злые лица, тоже не удержался и, что было сил, захохотал, согнувшись пополам. Из глаз брызнули слезы.

– Милые мордашки: Энни Уилкс великого Стивена от души бы позавидовала!

Дэн с Майклом глядели на них как на сумасшедших, затем Майкл улыбнулся, глядя на Дэнна, а тот на него. И что тут началось! Они стояли посреди улицы: четверо здоровенных парней и хохотали, как полоумные.

Майкл прислонился к стене, чтобы не свалиться в лужу. Луис облокотился на плечи Дэнна, да так и остался стоять, приобнимая его. Джек же просто не мог разогнуться. Прохожие оглядывались на них, недоумевая, чем вызван смех.

Сэр Генри, качая головой, протопал мимо и пока не исчез за поворотом, подозрительно косился в их сторону. Маленькая девочка с тонкими косичками, сидящая на руках матери, звонко смеялась, показывая язык. Группа мальчишек, фанатов «Орланов», которых часто можно заметить неподалеку от них, гоготали, тыча пальцами. Массовая истерия, иначе не назовешь!

Прямо над ними, из окна второго этажа дома номер девять показалась лысая голова садовника Паркера:

– Какого черта вы тут гогочете, словно стая взбесившихся гусей? Мне что, вызвать полицию? Убирайтесь, иначе я сам сейчас спущусь, и тогда пожалеете, что на свет родились.

Наивная угроза вызвала новую волну беспричинного смеха. Минуту Майкл и Дэн таращились на заспанного садовника, а затем рассмеялись с новой силой. Луис хлопнул Майкла по спине, отчего он смешно крякнул, присев на корточки, а Джек схватился за живот и снова согнулся пополам. Смеялся как одержимый, и ничего не мог с этим поделать – хохотал до коликов, до боли в животе, пока из глаз вновь не брызнули слезы.

Нечаянно взгляд скользнул по противоположной стороне улицы. И тогда он впервые его увидел.

Невысокого роста индеец стоял в арке между домами и смотрел прямо на него. Корявый дуб, отбрасывая тень, скрывал его от любопытных глаз. Темная фигура казалась призрачной. Незнакомый старик был настолько худым, что его щеки ввалились, а острые скулы выступали вперед. Длинные седые волосы тонкими сальными прядями спадали по плечам. Гордая осанка и властный взгляд выдавали человека привыкшего скорее отдавать приказы, нежели подчиняться им. На смуглое лицо, высушенное многочисленными ветрами, испещренное морщинами, нанесен боевой раскрас воинов чинуки. Голова украшена разноцветными перьями, а на груди – крупные бусы из цветных камней и широкая кожаная лента с клыком ягуара.

Холодный пронизывающий взгляд темных раскосых глубоко посаженных глаз смотрел вперед с подозрением и скрытой угрозой. Джек заметил недобрый блеск глаз и сжатые в презрении сухие бескровные губы. Незнакомец поднял руку и указательным пальцем, на котором блеснуло широкое кольцо из желтого металла, ткнул в него. Старик быстро заговорил, губы шевелились, но Джек не расслышал ни слова.

Словно окатили ведром ледяной воды. Радость мгновенно исчезла, как капля воды в летнюю жару. Тревога и нехорошее предчувствие сжали сердце, заставляя его замереть. Кончики пальцев похолодели, онемели. В ушах зазвенело, будто он оказался в авиалайнере, летящем на предельной высоте.

Джек оглянулся, надеясь, что злобное обращение к нему не относится. Он ошибся. Незнакомец тыкал пальцем именно в него, продолжая сверлить тяжелым взглядом, а тем временем Майкл, Луис и Дэн хрипло смеялись, не замечая внезапного оцепенения друга.

– Эй, ребята, кто это? Я раньше не встречал его в нашем городе.

Он потряс Луиса за плечо.

– Луис, Майкл, Дэнни да прекратите же. Смотрите! Кто это возле арки?

Индеец перестал говорить. Сжав руку в кулак, он потряс ею, будто грозя расправой, затем снова ткнул пальцем в его сторону. Джек продолжал дергать руку Луис, не замечая, что друг уже успокоился и теперь недоуменно таращится на него.

– Джек? Что?

Он на мгновенье отвернулся, чтобы взглянуть на друзей:

– Там какой-то старик – индеец, на противоположной стороне, в арке! Я его впервые вижу. Он что-то говорит, но ничего не могу разобрать!

Джек увидел озадаченные лица, смотревшие на противоположную сторону шоссе. Когда он развернулся узнать, в чем дело, никакого индейца и в помине не было. Старый дуб мирно шелестел листвой, а под аркой сидел, лениво зевая, здоровенный рыжий кот, на шее которого красовался ярко красный ошейник от блох. Фигура будто растаяла в воздухе. Посмотрев по сторонам, он не увидел никого похожего на старика.

– Там никого, – сказал Майкл, – ты точно что-то видел?

– Не что-то, а кого-то! Я же говорю, там был старик – индеец.

– Этого не может быть! Ты же знаешь – они в городе не показываются. Ты хоть одного из них здесь когда-нибудь видел? – Хмыкнул Майкл.

– Но ведь резервация рядом! Не могут же они вечно конфликтовать с местными властями, – пожал плечами Луис.

– И что с того! Ты ведь не забыл – у них запрет на появление в нашем городе. Ни один индеец из ГриндБэй не мог бы спокойно разгуливать по улицам. Он уже давно оказался бы в камере, изливая душу нашему милому шерифу.

– Думаешь, об этом не знаю? Но я его точно видел, так, как сейчас вижу тебя. Старик стоял вон в той гребаной арке и пялился на меня. И, скорее всего, он был сильно не в духе.

– Эй-эй, парень, спусти пар! Понятое дело. Кого прельщает перспектива встречи с уважаемым шерифом! Он же тебя насмерть заговорит!

– Луис?

– Что я? Не смотрите так. У меня мать лишь наполовину индеанка, а я так вообще на одну четвертую. И я, так же как и вы, никого там не вижу, ну, кроме блохастого кота миссис Грейс.

– Чудесно! Но, куда же, по вашему мнению, он делся? Позади арки тупик, – Джек оглядывался в надежде увидеть индейца, если тот просто пошел вверх по Уайтстрит. Ребята с тревогой следили за его метаниями по тротуару. – Мы бы его видели в любом случае, отправился бы старик к Файерстрит или решил срезать угол через лужайку Гарритона.

– Переутомление, не иначе, – вздохнул Дэнни.

– Давно ожидаемо. Вот к чему приводит излишнее усердие в тренировках, самоистязание и слепое поклонение садисту Уокеру. Я давно говорю – пора отдохнуть! – Пробасил Майкл.

– Нет, вы, что же думаете, мне это привиделось?

– Ну, ты знаешь, после физиономии Паркера, вполне возможно, – хмыкнул Луис.

– Я, между прочим, все слышу, – послышалось сверху. – Если вы сейчас же не уберетесь, вызываю полицию. Мне плевать, кто вы такие и во что играете: в футбол, лакросс, балет или крестики – нолики. Закон один для всех!

– В балет не играют, в него танцуют, сэр!

– Я уже набираю номер мистера Скайокера!

– Вот чертов маньяк, – прошептал Майкл, но так, чтобы его не услышал садовник. – Да забудь ты этого старика, сдался он тебе! Пойдемте, не хотелось бы мне сегодня увидеться с Гордоном, который незамедлительно вспомнит один из моих давних «грешков», уж будьте уверены! Сегодня я не в настроении слушать очередные нотации.

– Мне, наверное, правда, показалось. Забудьте!

– Я уже звоню, – раздалось сверху.

– Извините, сэр, мы уходим. Пойдемте!

– Бездельники! – Послышалось в спину.

Необъяснимая тревога сжала сердце ледяными тисками. Оно затрепетало, как обреченная, пойманная в силки, птица. Тяжелое мрачное предчувствие заполнило душу, расползаясь, подобно чернильному пятну на белой скатерти. Он уже один раз испытал нечто подобное, в тот вечер, когда пропал Сэм.

Джек отчетливо услышал смех брата, словно тот находится рядом, голос с легкой хрипотцой, ощутил во рту вкус малиновой жвачки. Неожиданно нахлынувшее из глубин памяти воспоминание потянуло вниз, как привязанный к шее камень, в черный омут былой трагедии:

– Я скоро вернусь, и мы поедем вместе на катере вверх по реке, как и обещал. Ты будешь капитаном. Мы уплывем так далеко, что нас не смогут найти. Не грусти, Дже, – только он его так называл. Джек помнил все так отчетливо, будто это случилось только вчера, хотя минуло почти двенадцать лет: помнил каждую деталь, взгляд, движение головы, мимику, каждое слово.

Он увидел брата, протягивающего перочинный ножик. Длинное блестящее лезвие, рукоятка из черного дерева с выпуклой вставкой из янтаря, на которой блестела золотая гравировка: «Сэм». Помнил, как в ответ достал свой нож, точно такой же, только с гравировкой: «Джек».

В тот год родители подарили им на рождество два совершенно одинаковых перочинных ножа, точная мини копия Стайкера, боевого автоматического ножа фирмы «Бэнчмейд», отличающиеся лишь гравировкой. Настоящая работа мастера. Движковый замок с фиксатором-предохранителем. На блестящем клинке из нержавеющей стали, тип танго, с выпуклым скосом обуха, фирменный знак: бабочка. На рукоятке из черного дерева отверстие под ремешок. Так что можно было носить его на шее.

Нож для полицейских! Джек украдкой слушал возмущенную тираду матери на счет подарка, но отец лишь улыбался, покорно отложив в сторону газету. Джек всегда мечтал о таком подарке, даже представить не мог, что отец уговорит мать подарить ему именно его!

Как он был восхищен и горд. Таскал «Бэнчмейд» повсюду. Не мог расстаться даже ночью, держа под подушкой, подолгу любуясь золотистыми бликами на стенах, отражающихся от золотой гравировки. Он представлял себя суперменом, спасающим мир, часами рассматривая свое отражение в зеркале, выставив вперед нож, наподобие шпаги. Сэм посмеивался над ним, в шутку называя: Дже – найфмен.

Несмотря на большую разницу в возрасте, они были одно целое. Джек улавливал настроение брата: была ли то грусть, радость, восторг или ненависть. Трудно понять. Семнадцатилетний юноша возился с пятилетним братом, будто у него на свете никого не было дороже и ближе. Сэм брал его в частые походы и встречи с друзьями, на вечеринки и в кино, в библиотеку и спортзал. Джек будто был его талисманом, его удачей.

Лишь в тот вечер он попросил брата остаться дома. В глазах стояла мольба, и Джек не мог настаивать. Тогда Сэм и предложил обменяться ножиками. Он сказал: так как они братья, нужно подарить друг другу что-то очень ценное и дорогое сердцу – тогда они всегда будут рядом, чтобы ни случилось, и как бы далеко один не оказался от другого. Тогда Джек не понимал смысл сказанного, но с радостью согласился. Верил – клятва волшебная, и он, как Питер Пэн, теперь всегда сможет прилететь к Сэму, где бы тот ни очутился.

Джек помнил тот вечер в деталях. Внизу в гостиной родители смотрят ток-шоу Девида Грейка. Мама смеется, а отец ворчит, что он лучше посмотрит бейсбол: Мэн против Нью-Джерси, чем хохотать над глупыми шутками законченного алкоголика. Мать отвечает: тогда он точно не узнает, что сказала Луиза карлику, который воровал из холодильника мороженное, а отец хмыкнул – это он как-нибудь переживет.

Он помнил лицо Сэма. Светлые прямые волосы, чуб, падающий на глаза. Манеру прикрывать рукой веки, когда уставал. Лукавое выражение лица, когда затевал очередную шутку. Мягкий голос, улыбку, которой всех очаровывал.

– Я скоро вернусь, ты даже не заметишь. Проснешься – а я уже здесь. Держи нож и не тужи, капитан – найфмен. Помни, нас ждет путешествие, – он открыл дверь спальни и улыбнулся.

Эту улыбку Джек запомнит на всю жизнь. Тогда маленький мальчик, он не понимал многого, но теперь знал. Сэм был растерян, даже напуган. Дрожащая рука откинула с глаз челку, он невесело подмигнул:

– Ложись спокойно спать, найфмен. Брат всегда будет рядом! Помни об этом! Я всегда помогу.

Словно в замедленной съемке Джек видит, как Сэм разворачивается и выходит из комнаты. С тихим скрипом дверь медленно тошнотворно закрывается. Джек благоговейно прижимает к груди подарок брата – перочинный нож, точная копия боевого ножа «Бэнчмейд» с рукояткой из черного дерева с янтарной вставкой и золотой гравировкой «Сэм».

Сэмми уходит. Уходит, чтобы никогда не вернуться. Уходит навсегда, оставляя его совсем одного.

– Джек, Джек! – Он оглянулся, выходя из оцепенения, вызванного далеким воспоминанием. Сердце сдавило, и он не мог сделать даже вздох. Хотелось кричать. Хотелось разбить голову о стену. Хотелось крушить и ломать все, что попадет под руку, лишь бы унять эту жестокую боль. Да кто же тот старик, вызвавший призраки прошлого? Да как он посмел!

Столько лет, столько долгих дней он выстраивал стену глухого забвения, старательно возводя кирпичик за кирпичиком, отгораживаясь от тяжелых воспоминаний, внушая себе, что этого не было, что все лишь страшный сон. Внушив и почти поверив. Но старик легко разрушил каменный замок одним лишь взглядом, одним жестом руки, оголив кровоточащую рану и щедро посыпав ее солью.

Джек даже не заметил, что со всей силы сжимает руку Дэнна, продолжавшего бормотать все это время.

– Полегче, Джек, я ничего не сказал. Она просто передала, чтобы ты зашел или хотя бы позвонил. Она очень разозлилась. Говорит, что пожалеешь, если не явишься на ужин.

– Кто? Ты о чем, Дэнни? – Взгляд был пустым, словно высохший колодец.

– Рейчел! Видел ее в кафе «Мэт и Ди». Она обижена, ведь ты долго не приходишь и не звонишь. Она думает – ты ее избегаешь, – медленно по слогам произнес Дэн.

– Так вот от кого бежал крошка Дэнни? Да, лучше встретиться один на одни с бандой Керлинов, чем с ней, – усмехнулся Майкл. – Но вижу, ты остался жив. Старина Дэнни, значит, ты не так безнадежен, как я думал.

– Дэн, не слушай. Майки, как всегда ничего не понял, – Луис ободряюще улыбнулся.

– Разумеется, я ничего не понимаю! – Майкл многозначительно посмотрел на пятно у Дэнна на рубашке и свистнул.

– Как будто ты ничего не переворачиваешь, – буркнул Дэн, прикрывая рукой злосчастное пятно от меда.

– Превосходно! Однако я проголодался и перекусил бы чего-нибудь. Может, зайдем в «Макдональдс» или лучше «Мэт и Ди»?

Дэн хмыкнул, толкнув Майкла в бок.

– Как всегда отлично можешь успокоить. Спасибо за поддержку!

– Готов прийти на помощь, только позовите! Я как Чип и Дейл.

– Ну что ж, знал, что всегда смогу рассчитывать на тебя, хомяк!

– Знаете, мне необходимо встретиться с одним человеком. Увидимся вечером у Майкла, – перебил Джек.

– Да, разумеется. И мне тоже нужно завершить одно небольшое дельце, – сказал Майкл.

Луис присвистнул, состроив смешную гримасу. Майкл шутливо стукнул его по плечу, друг ответил тем же. Дэн вздохнул и развел их по разные стороны:

– Ну, вы как дети, честное слово! – Выдохнул он.