Шелест. Том 1

Джек достал сотовый. Больше перебоев и таинственных звонков не было, укрепив во мнении о причастности к этому кого-то из города. Хотя Дэн продолжал уверять, что без злых сил здесь не обошлось.

– Луис, ты уже дома?

– Да. Родители вернулись из экспедиции! Так что у нас праздник! Приходи.

– Рад бы, но не смогу. Завтра у матери открытие галереи, и я обещал не задерживаться. Она хотела показать картины, которые отобрала для коллекции. Я обещал, так что извини! Передавай им от меня огромный привет!

– Конечно, передам! Но завтра после тренировки соберемся у меня. Предупрежу об этом родителей, а то они вас сегодня ждут. Майклу сейчас позвоню, пусть на завтра никаких дел не планирует. Хотя ему передумать и вывернуться ничего не стоит!

– Отлично, тогда увидимся в школе. Ты с ребятами сегодня на тренировке отлично прорвал оборону Стикса, хотя ее выстроил сам Ламар.

– Спасибо! Имея такого учителя, как ты…

– Ну, ладно, – засмеялся Джек. – Отбой!

Пройдя мимо «Озера» и вздохнув полной грудью запах горящей серы, словно живительный глоток воды для умирающего от жажды, взглянув на щупальца-руки, тут же протянувшиеся к нему, он быстро прошел к дому.

В гостиной горел свет. Керол ждала сына, нервно меря шагами комнату. Светлые волосы беспорядочно забраны в пучок, во рту почти докуренная сигарета. Увидев его, она поправила белую блузку, выбросила окурок в пепельницу и в нетерпении махнула рукой. Джек чмокнул мать в щеку, спросил, как прошел день и, не дождавшись вразумительного ответа, покачал головой:

– Ты ела?.. Ага, понятно.

– Джек, может, мы сразу пройдем в мастерскую – хочу услышать, что ты думаешь о моей коллекции.

– Конечно, если ты обещаешь, затем поужинать со мной.

– Обещаю! Обещаю! А теперь пошли, – нетерпеливо воскликнула Керол.

Она быстро пошла вперед, все время оборачиваясь, будто боялась, что он сбежит. Войдя в мастерскую, Джек увидел, что мать уже все приготовила, и несколько картин на мольбертах стоят у противоположной стены, ожидая его приговора. Керол тут же достала новую сигарету и, прикурив, с силой затянулась.

– Мама, ты же знаешь, я не одобряю.

– Джек, ну как, что скажешь… – не обратив внимания на его замечания, буркнула женщина.

Он подошел к первой картине, на которой изображен монастырь, окруженный лесом. Солнце почти опустилось за горизонт, и замок освещали призрачные огни. Тяжелые тучи скрывали небо, отбрасывая темные тени на старые каменные стены, покрытые мхом.

– Превосходно, мама, это здорово! Но…

– Правда, тебе нравиться!

– Конечно! Только мрачно, словно это замок Синей Бороды!

На другой картине изображена старая женщина в грязном дорожном плаще: мутные усталые глаза смотрели на узкую тропинку, петляющую между деревьями и убегающую в густой лес. Женщина тяжело опиралась на палку, видимо подобранную рядом. Над головой на мохнатой ветки ели сидела красивая небольшая птичка: желто-оранжевое брюшко, черная спинка, с крапинками белых пятен на крыльях, конический острый клюв приоткрыт в песне – иволга.

– Отлично!

Джек переходил от картины к картине, а Керол внимательно следила за выражением его лица.

– Тебе грозит успех, – сказал Джек.

– Ты думаешь?

– Я просто уверен… я… ув…

– Что?

Он замер возле последнего творения, сначала подумав, что ему показалось. Джек закрыл глаза, потряс головой и вновь посмотрел на картину. Ему не показалось.

На полотне изображено «Огненное Озеро», в самые прекрасные минуты сумерек, когда сгущающая темнота озарялась фиолетовым сиянием кратера, образуя своеобразный светящийся купол. Столб огня и лавы поднимался вверх, освещая тонкую фигуру, стоящую на самом краю обрыва. Светлые волосы от легкого ветерка беспорядочно разметались по лицу, на котором застыло умиротворение. Губы растянуты в улыбке, прищуренные голубые глаза смотрят с вызовом и озорством. Юноша стоял с разведенными в разные стороны руками, словно собирался прыгнуть в низ. Сэм, а это был именно он, был точно таким, каким Джек видел его во сне.

Керол посмотрела на побледневшее лицо сына.

– Ты не одобряешь?

– Откуда… почему ты написала это… как к тебе вообще пришла идея нарисовать именно это? – Его голос дрожал. Керол опустила глаза, нервно теребя на пальце правой руки кольцо, с большим синим сапфиром.

– Ты будешь смеяться.

– А разве это смешно!

– Ты прав, не смешно, – она прошла к дивану и тяжело опустилась на него, судорожно затягиваясь сигаретой. – Мне это снилось несколько раз. Понимаю – это безумие, но я решила нарисовать Сэма таким, каким его видела.

– Когда тебе это снилось?

– Последнее время часто… довольно часто.

– А Сэм что-нибудь говорит… в твоих снах?

Лицо Керол исказила гримаса боли. В ответ она покачала головой, но сделала это слишком быстро, что поневоле навело на мысль об обратном.

– Думала, если нарисую его – станет легче…

– Помогло?

– Нет…

– Мама расскажи, прошу… – Взмолился Джек, но она вновь покачала головой.

– Мне нечего рассказывать, это правда… Я только вижу, что он стоит на краю кратера, а затем падает вниз… Вот и все.

– Хорошо, только успокойся, ладно? – Промямлил Джек, видя, как по щекам матери скатились две слезинки. – Картина действительно отличная, и я просто уверен – завтра тебя ждет успех.

Он отошел от холста, не в силах больше находиться рядом. Глаза Сэма, словно живые, прожигали насквозь. Он вспомнил свои сны и содрогнулся от ужаса.

«Значит, не только ему снятся кошмары. Но разве может быть, чтобы им с матерью снилось одно и то же. Сны, пугающие своей реальностью, такие правдоподобные»?

Джек уверен, Керол недоговаривает всего, и Сэм в ее кошмарах говорит с ней так же, как и с ним. Но что он рассказывает? И что может это означать: совпадение или действительно существуют какие-то силы, таинственные силы, которые пытаются что-то донести до них? Джек в это не верил, но объяснить происходящее не мог даже самому себе.

Уходя, он в последний раз оглянулся на картину. Сэм улыбался именно той улыбкой, перед тем, как ступить за порог его комнаты, которую Джек запомнит навсегда. Он вдруг ясно представил, что вот сейчас брат прикроет глаза рукой и устало бросит:

«Не горюй капитан-найфмен, я же обещал не бросать тебя».

11      

Город замер в ожидании предстоящего матча. Повсюду висели флаги «Бобрового» штата, и плакаты с изображением команды «Орланов». Тщательно прибранные и украшенные флагами и цветными шарами зеленные улицы, томились в ожидании встречи с многочисленными фанатами «Плохих парней», которые приезжали на автобусах вместе с командой Аризоны уже сегодня вечером.

Шериф усилил патрулирование, ведь вне зависимости от исхода игры, вечер продолжиться массовым гулянием с фейерверком и ночной дискотекой, что неизбежно столкновением фанатов противоборствующих сторон. Такое поведение отнюдь не является редкостью, учитывая нравы нынешней молодежи. Гордон выделил специальный наряд, который должен нести круглосуточное дежурство в парке у «Огненного Озера», во избежание несчастных случаев с чрезмерно «принявшими на грудь» гостями.

Высокий сияющий отель на Холандстрит готовился принять любое количество приезжавших туристов. Разумеется, шикарные апартаменты ждали и команду из солнечной Аризоны: с мини баром, кондиционером, кабельным телевидением и огромной ванной комнатой.

Ламар Уокер от волнения не находил места. Последние несколько дней он практически не спал и был чрезвычайно раздражителен. Тренировки длились по пять-шесть часов ежедневно, но тренер не был удовлетворен результатами команды. Кевин Олдман, сменивший Пола, оказался слабым принимающим, но производить замену уже не имело смысла – времени на подготовку очередного игрока не было. Уокер вновь стал вспыльчивым и резким, а откровения после смерти Пола казались чем-то далеким и невероятным.

Джек, Луис и Майкл надолго задерживались на поле после окончании тренировки. Они до автоматизма прорабатывали разработанную Джеком комбинацию, которую проведут на последних минутах игры для завершения решающего гола или попадания в зачетную зону. По крайне мере они на это надеялись.

Комбинация должна стать сюрпризом. Все довольно просто – эффект неожиданности. Команда противника не сможет правильно отреагировать на ситуацию. Ведь они нарушат правила, и предвидеть это никто не в силах. Но интуиция Джека как всегда подсказывала – это станет решающим моментом. Хотя не стоит наивно предполагать, что у Грега Мэтьюсона тоже не припасен козырь в рукаве. В этом Джек даже не сомневался.

Фред Керлин отдал бы многое, чтобы подставить его на игре, даже если цена – поражение команды Файерлейка. Он может связаться с «Парнями» и выдать все, что удалось узнать.

Майкл по своему обыкновению не ворчал, понимая – времени не осталось. Он отменил встречи с Кети, запрещая появляться на стадионе. Разговаривал лишь по телефону, обещая все звезды с неба, но только после матча…

Презентация открытия галереи Керол, как и ожидал Джек, прошла более чем превосходно. Заинтересованный ее работами крупный бизнесмен и коллекционер живописи – искусствовед из Вашингтона, прибывший по личному приглашению мэра, купил картины за баснословную сумму и предложил заключить контракт. Картины Керол переправляются в престижную частную галерею в Вашингтоне, что открывает дорогу в большое будущее. Сразу после матча она уезжала в Сиэтл, для заключения договора. Ее тревожило лишь одно: Керол не хотела расставаться с Джеком даже на день.

Настал день матча. «Плохие парни» и их фанаты прибыли накануне на четырех автобусах, разукрашенных эмблемой клуба: пират с черной повязкой на глазу и мячом в руке. «Белокрылые орланы» во главе с главным тренером Ламаром Уокером и бесчисленные фанаты футбола торжественно приветствовали гостей на центральной площади.

Впереди процессии шел Грег Мэтьюсон рядом с тренером чехом Эриком Чивоски, с любопытством оглядывая встречающих. Выглядел он внушительно: высокий, сильный, дерзкий. Джек первый подошел к нему, протянув руку для приветствия.

– Что ж, наслышан об «Орланах», – нараспев произнес Грег. – Люди горазды байки рассказывать. Думал, ты поздоровее. Надеюсь, разделаем вас под орех. Даже не надеюсь, а не сомневаюсь! – Он улыбнулся, с силой сжав протянутую руку. Хотя улыбка более походила на оскал – улыбка аллигатора пьющей из реки антилопе.

Джек ответил на рукопожатие, слегка склонив голову.

– Игра покажет.

– Ага, надежда всегда умирает последней, – пробубнил Майкл, стоявший сразу за Джеком.

Капитан соперников презрительно оглядел Майкла с головы до ног и неожиданно протянул ему руку, сплюнув под ноги жвачку.

– Извини, – нахально сказал он, вскинув брови. – Даже не заметил, кто тут. Буду с нетерпением ждать момента, когда пощады попросишь, малыш!

– Не надо ждать, попрошу прямо сейчас. Пощади! – Скривившись, пропищал Майки, пожимая его руку, чем рассмешил рядом стоявших болельщиков.

– Вижу, ты шутник, малыш, поэтому пойдешь под раздачу первым!

– Ага, мне уже страшно…

– Время покажет, – серьезно сказал Джек. – Давайте не будем гадать. Отдыхайте, располагайтесь, встретимся на поле.

– Ты у них тут за главного, Джек? – Делая на последнем слоге ударение, произнес Грег. – Что ж идет! Время всегда все расставляет по местам. – Он оценивающе посмотрел на Луиса, сверлившего его взглядом.

Кивнув остальным квотербекер «Плохих парней», окруженный болельщиками гордо прошествовал мимо. Он был уверен в своей победе на сто процентов.

Ламар беседовал с Чивоски, бросая взгляд в сторону Джека, из чего он сделал вывод – речь явно идет о нем. Во всем чувствовалось напряжение: к матчу готовились давно, и исход игры многое решал для каждого. Сомневаться не приходилось – игроки готовы на все, лишь бы принести победу своей команде.

За два часа до начала матча к стадиону потянулись болельщики. Охрана с металлоискателем тщательно проверяла каждого¸ во избежание проноса запрещенных предметов, в частности спиртного или холодного оружия, что совсем не обрадовало Керлинов и его дружков. Постепенно стадион заполнялся. Последними прибыло руководство города и его гости – важные шишки из Глендейла и Финикса.

Шумно переговариваясь, жуя попкорн, люди делали ставки, нетерпеливо ожидая начала. Рейчел Скайокер, как всегда в окружении веселой мужской компании блистала красотой и остроумием, уверяя, что ее Джек никогда не проигрывает, и кем бы ни был этот Грег Мэтьюсон, «Плохие парни» уедут из Файерлейка побежденными. Что же касается ее – она в этом уверена и даже мысли не допускает, что может быть иначе.

Недалеко сидевший Дэнни, прислушивался к ее словам то краснея, то мгновенно бледнея, продолжая украдкой бросать восхищенные взгляды в ее сторону и отчаянно завидуя этому придурку Фреду Керлину, который постоянно брал ее за руку, поднося к своим губам.

Семьи Грандов и Рочестеры, недавно вернувшиеся из экспедиции, сидели рядом. Маленькая Сью надела самое красивое белое с голубыми цветочками платье. Мать вплела в рыжие косички блестящие ленточки. Девочка аккуратно поправляла их грациозным движением, со стойкостью выслушивая от брата Макса обидные шуточки. Сегодня он не заставит ее выйти себя. Торжественно держа в одной руке пластиковую бутылочку лимонада, в другой маленький букетик цветов Сьюзи взволнованно смотрела на поле, ожидая появления своего кумира.

– Э, невеста, букетик-то завянет, пока игра закончится, – издевался Макс, и получил за это от матери строгий выговор. Девочка не удостоила его даже взглядом, внимательно следя за электронными табло прямо напротив.

Ребекка и Олсон Рочестеры с упоением продолжали рассказывать Генриетте и мистеру Оушену о своей работе. Они были взволнованы до крайности: неудивительно – сейчас будет играть их сын, Луис, такой самостоятельный и такой за лето повзрослевший.

Отец Сэмуил находился рядом с матушкой Афенией, которая оставила монастырь и приехала в город на матч. Он все время шептал ей на ухо, рассказывая о последних произошедших в городе событиях. Тонкие губы монахини плотно сжаты в прямую линию. Она не отвечала, лишь изредка надменно покачивая головой. Колючий взгляд гулял по рядам, пока не остановился на Рейчел Скайокер, кокетничавшей с Фредом. Афения нахмурилась, осуждающе качнув головой. Глаза подозрительно сузились, заметив несчастные бросаемые взгляды на ветреную девушку Дэнном Иейтсом.

В раздевалке Ламар Уокер давал последние указания команде, пытаясь поднять боевой дух. Он ходил вдоль ряда взад – вперед, а глаза игроков пристально и напряженно следили за ним. Тренер говорил уже более пятнадцати минут. Напряжение возрастало, обстановка наэлектризовалась, и, казалось, хватит одной искры, чтобы взорвать стадион вместе с болельщиками и гостями города.

– Играем так, как всегда. Жестко, резко, сильно! Главное уверенность, никому не позволим одержать над нами победу, так «Белокрылые орланы»!

– Да… – кричала команда.

– Покажем гостям, кто хозяин! Покажем, как умеем играть! Мы первые. Вы первые. Не забывайте об этом ни секунды. Все, что теперь требуется – это злость, злость и уверенность в себе.

– Да…

– Играем жестко, без соплей! Цель – все, боль – ничто! Да…

– Да!

– Научим «Плохих парней» хорошим манерам!

– Да!

– Запомните: злость и ярость – ваши союзники, никакой пощади «Парням». Вы хорошо усвоили правило?

– Да!

– Тогда вперед, и покажите гостям, что они играют как сопливые девчонки! – Зарычал Ламар, срываясь к выходу, словно спущенный с цепи бультерьер.

Новая белая форма с эмблемой летящей птицы и золотыми буквами «WsE», обрамленных в геральдический знак лорда Белтимора, основателя клуба «Орланов», специально сшита на заказ в Сайлеме и привезена за день до начала соревнований. Форма вызвала одобрение мэра, который придирчиво осматривал экипировку, лично проверяя крепость щитков и шлема.

Луис и Майкл, надев шлемы, с размаху ударились лбами, ликуя от предвкушения. Раздался сухой щелчок, словно выстрел. Не будь на них шлемов, тяжелое сотрясение мозга было бы гарантировано. Хотелось одного: на поле, показать все, на что способно твое тело, раздираемое от переизбытка адреналина. Это круче слепого поворота на узком серпантине в ярде от пропасти!

Когда команда появилась на стадионе, их оглушили визг и восторженные крики приветствия. Болельщики тут же развернули плакаты, забили в барабаны: «Джек с нами, мы победим!», «Белые орланы – вперед!».

Трибуны разделились на два лагеря: синих – болельщики «Плохих парней» и белых – болельщики «Орланов». В воздух взмывали синие и белые ленты. В глазах рябило от ярких цветов, а сотни лиц на трибунах сплетались в один сплошной ковер, будто сложенный по эскизу художника-абстракциониста.

С противоположного входа выбежала команда «Парней», и болельщики гостей буквально взревели в восторге. Грег Мэтьюсон вышагивал впереди, грациозно махая в приветствии. Команды обменялись рукопожатиями. Грег хмыкнул, посмотрев в сторону Майкла, тот в ответ послал воздушный поцелуй.

После жеребьевки игра началась…

***

– Итак, – кричал комментатор, – право начального удара завоевали «Плохие парни». Мяч устанавливается на тридцати пяти ярдовой, удар… Мяч в руках у Спенсера.

Джек бросился вперед, видя, как Грег Мэтьюсон легко ломает защиту, сбивая с ног Джима и Стива. Спенсер делает пас Грегу и тот стремительно бежит, оставляя пройденные ярды позади. Джек прямо за ним, уворачиваясь от защитников, сбивает с ног Снэпа, делая подсечку.

– Квотербек парней пробежал уже десять ярдов и это первый даун, – продолжал коментатор, – Харисон нагоняет Мэтьюсона, который ловким ударом пробивает защиту, и приближается к зоне. Что мы видим! Он остановлен Джеком Харисоном, который буквально протаранил его.

Джек видел перед собой лишь ноги Грега, когда бросился прямо под них, сделав последний рывок, Грек зарычал, упав вперед. Мяч перешел к Бобби Райту, который передал его бегущему «Орлану» Шону Варману. Грег перевернулся, налетел на Джека, сбив с ног и наваливаясь всем телом. Через решетку шлема смотрели черные, горевшие в ярости глаза. Приличный вес с силой сдавливал грудь, мешая сделать вздох.

– Извини… – хмыкнул Джек.

– Тебя унесут на носилках, – прохрипел Грег.

– Итак, мяч переходит к «Орланам». Квотербек дает последние указания команде… У «Орланов» замена: вместо Лонга выходит защитник Луис Смол и принимающий Майкл Гранд. Харисон подобрал сильный состав, что ж будем надеяться – он правильно сделал выбор. Мяч на двадцати пяти ярдовой…

– Слушайте, ребята, желтый сорок шесть. Будьте внимательны – желтый сорок шесть! Луис прикроешь Майкла со спины, Джим, ты за Шоном. Делаем обманку, а затем блокировку, начали…– голос Джека дрожал от нетерпения.

– Пас Петерсону, Хайману, Варману… «Орланы» стремительно прорываются вперед. Вновь Петерсон, бросок по высокой дуге, мяч у Харисона, – трибуна ревела. – Что мы видим? Мэтьюсон сбивает с ног Хаймана, похоже, с ним не все в порядке и… тачдаун. Счет открывает Джек Харисон, команда «Белокрылых» или как называют их болельщики – «Белых орланов».

Стадион взорвался криками. Девушки из команды поддержки танцевали. В небо кто-то выпустил белые шары, которые медленно поплыли над стадионом, словно стая голубей. Ламар Уокер орал как безумный, подпрыгивая на месте и обнимая хмурого Чивоски, со всей силы тряся за плечи.

Маршалл Пикет, бросился на Майкла, который дерзко показал большой палец Грегу Мэтьюсону, и «Плохие Парни» заработали фол: пятнадцать ярдов штрафа.

– Хаймана спешно уносят на носилках, похоже у него травмирована нога. «Орланы» потеряли одного игрока. Счет открыт на первых минутах матча Джеком Харисоном, звездой футбола нашего города и подающего большие надежды спортсмена, – вещал комментатор.

«Плохие парни» взяли таймаут, и произвели несколько замен. На десятой минуте первой четверти Грег Мэтьюсон отправил в нокдаун лаймена Джо Лероя и занес мяч в зачетную зону, тем самым, сравняв счет. Во второй четверти картина повторилась: Грег принес команде еще шесть очков, и отправил Бобби Рейта на носилках, отчего заработал еще один фол за неспортивное поведение. Принимающий Уил Гредик к концу четверти принес «Плохим Парням» еще один тачдаун. Игра принимала серьезный оборот для команды Файерлейка. Во второй половине игры Майкл снова сравнял счет, но Марк Воджел вывел «Плохих парней» вперед, заработав тачдаун.

В четверной четверти вновь вели «Плохие парни». Они шли с отрывом в двенадцать очков. Ламар Уокер метался за белой линией, словно обезумевший тигр, вылакавший цистерну валерьянки:

– Беременные девки и те бегают быстрее, – орал он. – Стив, живее передвигай свои кривые ноги, что ты целуешься с этим Кейном все время, свали его к чертям собачим.

– Игра накаляется, – кричал арбитр. – Неужели «Орланы» не выправят ситуацию. Пас Бедику, Гранду, мяч у Вармана, вновь у Гранда, и … последний рывок. Давай Майкл!

Джимми Татум команды нападения «Плохих парней», сбивает с ног Гранда, мяч у квотербекера парней, но что это? Смол ловко перепрыгивает через головы соперников, вот это акробатический номер! Мяч снова у него, и… он падает в каком-то ярде от зачетной зоне, сбитый Мэтьюсоном, но… Мяч все-таки достигает зачетной зоны… Тачдаун!

Счет в один перевес в сторону «Плохих парней»! До конца игры осталось несколько минут, неужели матч закончится поражением некогда непобедимой команды «Белокрылых орланов»? Или все-таки овертайм… «Орланы» берут последний таймаут!

Трибуна ревела так, что последние слова потонули в сплошном шквале крика.

Когда Луис увидел, как Грег Мэтьюсон со всей силой бьет Майкла в грудь и тот сваливается без чувств, он взорвался от ярости. Джек находился по правую руку и кричал, чтобы он дал пас, но Луис не слышит: в ушах пульсирует тяжелый гул, а сердце пробивает грудную клетку. Он оставил Джека без защиты и, сделав молочко – обманная комбинация, в последний момент сумел вырвать мяч у Грега и, перепрыгнув через спину назад, попытался достигнуть зачетной зоны.

Но в последний момент, почувствовав сильный удар в бок, стал стремительно заваливаться вперед, задохнувшись от боли. Как в тумане он протянул руку с мячом и коснулся линии.

Еще один тачдаун. Счет двадцать четыре – двадцать пять в пользу «Плохих парней». Джек объявил перерыв. Бесчувственного Майкла на носилках уносят с поля.

– Любимый прием Грега, самого плохого из плохих парней, – попытался шутить Луис, продолжая лежать возле белой линии, разглядывая склоненные над ним лица Джека и ребят. Он рывком снял шлем, вынул капу и сплюнул кровь.

– Ты сможешь продолжить?

– Я в порядке. Майки?

– Его унесли на носилках.

– Чертов Грег и его парни, они отправили самых лучших… С Майклом серьезно?

– Он его вырубил.

– Вот дерьмо!

– Да, это прием «Плохих парней», мы ждали этого, помнишь? Луис, у нас осталась последняя попытка. Ты отлично справился с молочком, но остался зеленый. Без Майкла будет сложно это сделать.

– Мы с тобой справимся. О! Сюда бежит Ламар. Лучше бы сам черт! – Он попробовал подняться, но спину свело болью. Луис отрицательно покачал головой на вопросительный взгляд Джека.

– Луис, – раздался возмущенный голос Уокера. – Тебя что, тоже отделали, как гребаную девчонку? Нет? Слава богу! Это было превосходно. Что это ты там вытворил? Хотя сейчас не важно, объяснишь потом. Еще один рывок, и мы возьмем кубок. Джек мне нужно с тобой поговорить. Отойдем.

– Итак, Майкла замени Алеком Шейком, укрепи заднюю защиту. Нужно разыграть красный сорок, ты понял.

– Сэр, я не согласен. Без Майкла это будет сложно – бегущего нам тогда не спасти. Мы потеряем мяч.

– Ты не слушаешь! Думаешь, я этого не учел? Мне виднее, ясно?

– Да, сэр, – спорить времени не было.

– С Богом. Знаю, ты не подведешь.

Джек вяло кивнул, окинув трибуны взглядом. Фанаты кричали, размахивая плакатами. Он попытался отыскать глазами мать, но в этом море людских лиц сделать это практически нереально.

– Что мы имеем? – Подумал Джек. – Перевес в одно очко, несколько минут до завершения игры и отсутствие Майкла: картина незавидная, но у нас есть шанс. Шанс есть всегда.

Игроки выстроились в линию в ожидании решающей схватки. Напротив соперники рассредоточивались по своим местам.

– Играем зеленый тридцать, Лари, Алек, Джо, зеленый тридцать. Луис, ты помнишь нашу дорогу на двести сорок шестом…

– Отлично, Джек, особенно наивысшую точку… – Другие ребята недоуменно переглянулись.

– Хотя Майки так хотел сам погонять сегодня.

– Значит за него!

– Да, Джек, за него.

– Ребята, – крикнул Джек. – В память о Поле! Он будет горд за нас! Отдадим же дань уважения!

– Да… – взревела в ответ команда.

– Начало схватки задерживается, – говорит комментатор. – Джек, видимо, отдает последние указания команде, которой нужно пройти двадцать ярдов до победы, это слишком много, чтобы надеется на успех. Учитывая сложившееся положение, сделать это практически невозможно. Он потерял почти всех сильных игроков. Неужели, впервые за несколько лет «Орланы» потерпят поражение?