Найди себя

– Не знаю, действительно или нет. Мне оно представляется хорошеньким. Честно говоря, я считаю, что вы красивы. Но это ничего не меняет, – бесстрастно произнес он, с усмешкой взглянул на меня и полез в холодильник за второй бутылкой. – Вы знаете, я привык расслабляться, уложив ноги на стол. Перебирайтесь ко мне, мы поместимся. Я по-прежнему буду джентльменом, так что вам ничего не грозит. Садитесь рядом. Завтра у нас высадка, отметим начало нового дела и другой жизни, потреплемся о пустяках и парадоксах реальности. Если хотите, я могу поразить ваше воображение рассказами о своих великих подвигах. Хотите?

– Поражайте, – и я решительно перебралась к нему на диванчик.

– Замечательно, – Карл потеснился, с облегчением вытянул ноги на стол и вопросительно посмотрел на меня: – Правда, у меня дурная привычка пить прямо из бутылки. Вам нужен бокал?

– Попробую тоже из бутылки. Не следует отказываться от новых навыков, – я посмотрела на него снизу вверх, покрутила в руках протянутую бутылку, наконец, собравшись с духом, храбро отхлебнула из горлышка. – Расскажите мне про переворот. Я испытываю неловкость оттого, что не выслушала вас сразу после возвращения, когда вы хотели поделиться своими впечатлениями.

– Впечатлениями… Надо же, как вы ухитрились сформулировать… На самом деле, уже не очень хочется. Поначалу возбуждение волновало, тянуло поделиться. А сейчас поулеглось, теперь я больше думаю о том, почему этот мятеж вообще произошел.

– Вы же говорили про младшего брата короля, который хотел сам занять трон? – у меня почти сразу начала слегка кружиться голова.

– В том то и дело, что брат хотел. Я не понимаю, почему? – задумчиво проронил Карл. – Раньше между Ренделлом и Седриком не случалось никаких разногласий. Особой любви, правда, тоже, слишком они разные люди, но меня смущает другое. Принцу всегда была безразлична всякая государственная деятельность, впрочем, как и любая другая. Он бездельник и сибарит, как большинство придворных и остальных обитателей дворца. Что его подвигло на столь бурную деятельность, вплоть до вооруженных действий, мне до сих пор не ясно.

– Вы сражались вместе с королем? – наморщив лоб, спросила я.

– Ну, Лидия, по-моему, вам пора остановиться, ваши умственные способности заметно страдают от выпивки. Я же вам говорил, что мы воевали вместе с вашим супругом, – захохотал Карл. – Вообще-то нас было четверо, у короля есть парочка наместников с других планет его королевства. Лихие ребята, вам понравятся.

– Карл, вы говорите так, как будто просто сходили погулять во дворец. Ведь вы же были серьезно ранены. А остальные?

– Я был ранен, король тоже, да и остальным перепало, хоть и поменьше. Седрик в происходившей свалке не пошевелил даже пальцем. Но за его спиной стояла компания крутых головорезов, с которыми мы едва справились.

– Что-то я вас плохо понимаю, – слегка заплетающимся языком выговорила я. – Так вы с ними справились или нет?

– Мне неприятно говорить, но одна парочка из их компании ухитрилась удрать вместе с Седриком, не позволив себя пришлепнуть, – Карл нахмурился. – Думаю я, что это еще не конец, так что впереди будет, о чем поговорить. А вам, ваше величество, пора в кровать, вид у вас… гм… сонный. Пойдемте, я вас провожу. Спокойной ночи.

Глава 2

Наутро я чувствовала себя, мягко выражаясь, неважно. И выпила ведь немного, до половины бутылки не добралась… Горячий душ почти не принес облегчения, несколько шагов до столовой дались с заметным усилием, ощущение разлада между головой и ногами не оставляло меня.

Карл сидел, привычно водрузив ноги на стол, развалившись на своем диване. Его трезвый насмешливый взгляд заставил меня поморщиться.

– Обычно я требую от своих сотрудников умения пить в меру, – фыркнул он, опуская ноги на пол, показал мне глазами на таблетку, лежавшую на столе рядом с запотевшим стаканом воды, и противно ухмыльнулся. – Пейте, горе мое, приходите в себя, скоро посадка, а вы не в форме. В следующий раз больше половины бутылки не дам.

– Черта с два, – возразила я, запивая таблетку. – Буду пить, сколько сочту нужным. А вы уверены, что это не яд?

– Мне надоели ваши язвительные шутки, – Карл болезненно поморщился.

– А меня утомляет ваш апломб, – через силу отрезала я. – Тоже мне, повод для превосходства над слабой женщиной.

– Прекращаем свару, – скомандовал он, поднимаясь. – Ешьте, приходите в себя, даю вам полчаса на все. Я ухожу в рубку, готовиться к посадке.

Я так и просидела это время за столом, опустив голову на руки, пока не почувствовала, что со мной все в порядке, но решила еще немного побыть в одиночестве. Впрочем, продолжалось оно недолго, в дверях возник Карл.

– Ага, вы уже пришли в себя, – торжественно провозгласил он. – Замечательно, я рад. Ну что, хотите узнать, что ждет нас внизу?

Я молча кивнула.

– Кратко ситуация выглядит так, – зевнул Карл. – Что-то я не выспался сегодня… Да, так вот, мы приближаемся к планете, где обитает одна из многочисленных ветвей императорского семейства. Наша задача – найти похищенный изумруд, вершину королевских сокровищ.

– Большой? – вяло поинтересовалась я, сонно зевая вслед за Карлом.

– Очень, – он показал руками примерную величину камня. – Почти с вашу голову. Огранка поистине великолепная, совершенно прозрачный… Поразительное зрелище.

Я присвистнула и окончательно проснулась.

– Такой огромный? Трудно поверить…

Карл утвердительно кивнул.

– Самое странное в этой истории, – задумчиво заметил он, – что она повторяется раз за разом. Это уже третье похищение, представьте себе. Два раза я находил камень очень быстро. Но на этот раз меня одолевают сомнения, что все будет настолько просто.

– А как вы его находили?

– Проще простого, – равнодушно отмахнулся он. – На камне есть специальные метки, наведенная радиация на нескольких участках, слабая, чтобы не повредить владельцам, но достаточная, чтоб взять его след во дворце. В первый раз мне пришлось наскоро слепить из подручных материалов приборчик, ко второму разу мне сделали на его основе вполне приличный сканер, с более широким захватом.

– И где вы находили изумруд? – я была поражена его рассказом.

– Первый раз – в комнате семиюродного племянника, он сидел и пялился на камень. Второй – в самом углу шкафа с тряпьем, на этот раз в комнате сколькитоюродного, не помню степени родства, брата короля.

– Королевских родственников так много? – это удивило меня намного больше, чем история похищений.

– Сами увидите, – вздохнул Карл, – в общем, это очень печальная история – история этого рода.

– Да? – с сомнением спросила я. – Правильно ли я поняла, что во дворце камень найти легко? А если его вынесли оттуда?

– Думаю, что вероятность этого события очень низка, – Карл задумчиво поднял брови, утвердительно кивнув своим мыслям. – Маловероятно. Сами увидите.

– Вы меня заинтриговали, – и я попыталась представить себе великолепие камня, который нам придется искать.

– Пожалуй, пора собираться, – неожиданно Карл запнулся, после чего продолжил с хорошо различимым затруднением в голосе: – Знаете, Лидия, ваш рабочий комбинезон… он… в общем… здесь, на корабле…

Я была удивлена и обрадована – надо же, оказывается, у меня тоже есть крутой комбинезон – но посмотрела на его смущенную физиономию и не преминула скептически фыркнуть:

– Неужели прихватили на всякий случай? Поражаюсь вашей предусмотрительности.

– Есть немного, – криво усмехнулся Карл, – при моей работе предусмотрительность полезна. Надеюсь, он вам еще впору… после вашего сидения на курорте.

– Вы что, намекаете, что он может на меня не налезть? Немедленно давайте его сюда!

Ну, знаете ли, подобные высказывания граничат с элементарным хамством! Сейчас я ему все скажу!

Но он успел развернуться и уже на ходу торопливо бросил:

– Пойдемте в рубку, он у меня там, среди остального барахла.

В рубке Карл открыл стенной шкаф, провел томительно длительные раскопки на одной из полок, откуда, в конце концов, и вытащил темно-серый комбинезон. Я вцепилась в него, сразу же примерив к себе. Нет, конечно, все в порядке, и в талии свободно…

– Попробовал бы он на меня не налезть, – заметила я, довольно наморщив нос.

– Приношу вам свои извинения, – церемонно заметил Карл. – Я рад за вас… и за себя.

– А за себя почему? – я обернулась в дверях, с некоторым удивлением глядя на него.

– Что я целым и невредимым выбрался из столь щекотливой ситуации, – парировал Карл, усмехнувшись.

Я фыркнула, задрала нос кверху и окончательно развернулась, направляясь к себе.

Наконец, в комбинезоне, который сидел на мне, как влитой, донельзя довольная собой, я вернулась в рубку. Карл уже был одет в темный комбинезон, точно такой же, как тот, который не так давно погиб под кухонным ножом. Наверное, подумала я, задумчиво рассматривая, как он затягивает на себе многочисленные ремни, при таком образе жизни требуется порядочный запас рабочей одежды.

Карл распрямился, и только тогда я заметила, что никакого оружия при нем не было, кроме фонарика на поясе.

– Вы собираетесь отправляться без оружия или еще не успели им обвешаться? – поинтересовалась я.

– Без, – хладнокровно ответил он. – Мы отправляемся в королевский дворец, не на войну. Да и не с кем там воевать. Вот, возьмите.

И протянул мне маленькую плоскую коробочку, которая легко умещалась на ладони, пристально осмотрел меня с ног до головы, удовлетворенно хмыкнул, обернулся на монитор и подвел итоги:

– Отлично, и мы готовы, и корабль сейчас сядет на грунт.

Изображение приближающейся земли на мониторе становилось все более подробным. Я внимательно посмотрела на развалины многочисленных однотипных домов.

– Что это за руины?

– Остатки одного из шахтерских городков. В стародавние времена, пару тысяч лет назад, когда родоначальник королевского рода обосновался на этой планете, здесь велась добыча радиоактивных металлов. Когда-то их было много, очень много, но к настоящему времени из почвы высосаны последние атомы, добыча заброшена. Тут больше нет людей, остались только развалины заброшенных поселений.

– Как нет людей? Кто же здесь живет?

– Во дворце остались только члены королевской семьи, кроме них, есть некоторое количество обслуги, из приезжих. Отрабатывают свой срок по контракту, и все, больше не возвращаются.

– Почему? Здесь настолько тяжелая работа? Во дворце?

– Сами увидите, – эхом отозвался Карл.

– Опять? Что это значит, сама увижу?

– То, что объяснять намного дольше, причем практически безрезультатно, – он тяжело вздохнул. – Не нравится мне здесь.

На экране появилась и принялась разрастаться в размерах огромная скала, вернее, скальный массив. На его почти ровной поверхности уже можно было разглядеть посадочную площадку.

– Все, пойдемте, – Карл потянулся и, нервно встряхнув пальцами, как пианист перед выступлением, двинулся к выходу.

Я двинулась следом, размышляя над услышанным. Спустившись с трапа, внимательно оглядела панораму, открывающуюся взгляду с высоты скалы. Тоскливое запустение окружающей местности подействовало на меня удручающе. Низкое серое небо, тучи без просвета. Ощущение безлюдья и заброшенности…

Карл легко прикоснулся к моему плечу:

– Что, не нравится? Пойдемте, но сразу предупреждаю, что и там лучше не будет.

Без спешки мы пересекли идеально гладкую поверхность посадочной площадки, подошли к широкой лестнице, зигзагами спускавшейся по почти отвесной скальной стене. В полной тишине звук наших шагов казался неуместно громким и вызывающим. Спускаясь по ступеням, я спросила:

– А где дворец? Ничего похожего не вижу.

– И не увидите, пока не попадете, – хмуро ответил Карл. – Он под нами, вырублен в толще камня.

– Как странно, – удивилась я. – Но зачем? Разве не было другого места?

– Дело не в месте. Его вырубили в скале для защиты от радиации. Впрочем, это им не помогло.

Задумавшись над новым вопросом, я и не заметила, как под ногами закончились ступени, оказывается, мы уже успели спуститься. Карл подвел меня к врезанным в боковую поверхность скалы огромным металлическим воротам, обшарпанная поверхность которых выглядела мрачной и угрожающей.

Я недоуменно заметила:

– Похоже на тюрьму…

– Скорее, на психушку, – он приложил ладонь к блестящему квадрату в небольшом углублении каменной поверхности рядом с воротами.

Квадрат отозвался тихим мелодичным сигналом.

– О, Карл, это вы! – произнес басовитый мужской голос. – Ждем вас с нетерпением! Кто это с вами?

– Моя новая сотрудница, – спокойно ответил Карл. – Добрый день, Николас. Не думал я, что придется снова встретиться так скоро.

– О да! – отозвался неведомый Николас. – Но я рад встрече с вами. Я был бы рад встрече даже с крокодилом, если он не местный. Заходите. Надеюсь, вы помните, где меня найти?

– Да, конечно, – подтвердил Карл, проходя в небольшую дверь, открывшуюся в массивных воротах.

Я молча последовала за ним. Карл обернулся, чтобы предупредить меня:

– Да, Лидия, едва не забыл – во дворце постоянный полумрак, поэтому старайтесь, пока глаза не привыкнут, держаться ко мне поближе.

Чтоб выполнить инструкцию, я решительно ухватилась за ремень на талии Карла. Бесстрашно шагая по толстому ковру, устилающему поверхность каменного пола, и пытаясь почти в полной темноте разглядеть окружающую обстановку, я неожиданно обнаружила, что мы идем посреди медленно прохаживающейся толпы людей. Высокие, безволосые, под два метра ростом, одетые в бесформенные балахоны, равнодушные ко всему…

Я пискнула от испуга, Карл нащупал мою руку на своем поясе и слегка пожал ее в качестве поддержки.

– Вы можете спокойно разговаривать, ничего не опасаясь. Им все равно, – невозмутимо заметил он.

– Мне из-за темноты кажется, что они зеленые?

– Нет, не кажется. Не совсем зеленые, конечно, скорее, их кожа лишь слегка зеленоватого оттенка. Века под действием радиации бесследно не проходят.

– А почему они такие? Безразличные?

– Лидия, все эти люди больны, если можно так выразиться. Нет, пожалуй, точнее сказать – для них психическая болезнь давно стала нормой. Их интересуют всего две вещи на свете, все остальное им глубоко до лампочки.

– Что это за две вещи? – у меня сжалось сердце от жалости к этим несчастным.

– Это их драгоценный изумруд, во-первых. Они обожают любоваться им, что-то они видят в его глубинах, что-то крайне важное для себя.

– А во-вторых? – поторопила его я.

– Во-вторых, как это ни смешно, – секс, – голос Карла помрачнел. – Эти бедолаги размножаются как кролики, поэтому их тут целые толпы. И огромный штат нянек, чтобы вырастить глубоко несчастных детей, которые пойдут по стопам своих родителей, будучи более ни к чему не способными. И не менее громоздкий медицинский корпус, поскольку они все постоянно болеют.

– Какой кошмар! – я вцепилась в пояс Карла покрепче. – Но их король? Он тоже не в себе? Тогда зачем он? И…

– Король Огастес – самая светлая личность в этом дворце. Обычно, когда король умирает, сюда является медицинская комиссия императорского двора, чтобы подобрать на освободившийся трон наиболее вменяемую кандидатуру, которую, кстати, тоже будут звать Огастесом.

– Но почему император все это терпит?

– Этот род безумно богат. Деньги, полученные за многосотлетнюю добычу радиоактивных элементов, лежат на счетах императорского банка. Огромные проценты императорский двор тратит на содержание двора короля Огастеса, на лечение, поддержание необходимых нужд, как бы мало их не было, воспитание отпрысков, ну и тому подобное, по мере надобности. А что с ними делать? Вылечить их невозможно. Усыпить всех? У вас есть рецепт спасения?

– Нет, – упавшим голосом откликнулась я, чувствуя себя измученной внезапно свалившимися на меня тяжелыми впечатлениями.

Мы проходили анфиладами огромных полутемных залов, в которых медленно, как во сне, заторможено двигались в нескончаемом хороводе лунатические толпы настолько высоких людей, что мне приходилось поднимать голову, чтобы разглядеть лица проходивших мимо нее. Казалось, что я крепко сплю, а весь этот ужас мне только снится.

Наваждение окончилось, когда открылась дверь, за которой сиял нормальный свет. Карл быстро заскочил в комнату, втащив меня за собой и быстро захлопнув дверь за нашими спинами. Из-за здоровенного пульта с многочисленными мониторами слежения, поднялся совершенно нормальный дядька среднего роста, круглолицый, слегка лысоватый и чуть полноватый. Он бросился к ним с выражением неудержимой радости на физиономии.

– Карл, я так рад вам обоим! Увидеть свежие лица у нас – большая редкость, вы знаете. Представьте мне вашу спутницу.

– Я тоже рад встрече, – Карл улыбнулся. – Это Лидия, моя помощница, теперь мы работаем вместе. Не угостите ли вы нас кофе, Николас? Я помню, что вы его любите. Опасаюсь, что Лидия слегка не в форме после увиденного.

– О, конечно, конечно, – Николас быстро двинулся в сторону небольшого стола в углу. – Идите сюда. Как я понимаю вас, дорогуша, вы не обидитесь, если я буду вас так называть? Когда я попал сюда в первый раз, мне пришлось месяц ходить к лекарям, чтобы не свихнуться самому. А куда денешься? Контракт есть контракт, денежки изрядные, если бы не они, я бы сбежал. Мне трудно все это переносить, я человек жизнерадостный. А здесь, если позволите выразиться выспренно, здесь исполняется бесконечная симфония безумия и разложения. Присаживайтесь, дорогуша. И вы, Карл, вот кофе, вот чашки, пожалуйста.

– А курить у вас можно? – устало поинтересовалась я, без сил падая на стул.

– У нас все можно, курите на здоровье, – добродушно разрешил Николас, который показался мне не только слегка полноватым и лысоватым, но и слегка болтливым. Одумавшись, решила про себя, что на его месте точно так же кинулась бы к людям, обыкновенным живым людям.

Я с наслаждением затянулась сигаретой:

– Простите, Николас, можно вас спросить?

– О чем угодно, – моментально отозвался собеседник. – Что вас интересует?

– Вы давно здесь? – и стряхнула пепел в услужливо пододвинутое Николасом блюдце. – А каков срок вашего контракта?

– По договору я должен отработать три года. Это очень тяжело, почти невыносимо. Мне осталось чуть меньше года, и верите ли, дорогуша, я каждое утро ставлю крестик в своем календаре, – Николас подбежал к пульту, вытащил из-под него здоровенный лист бумаги, от руки разграфленный на клеточки. – Я его завел через полгода с начала работы. Меня это несколько поддерживает, и каждый раз, когда я зачеркиваю очередной день, то думаю, что на всю жизнь стану обеспеченным человеком. И так и живу. Но знаете что? Я ведь сижу здесь за пультом, только днем, почти не общаюсь с ними… А наши бедные няньки и врачи, вот кого мне жалко по-настоящему. Они-то целыми днями вынуждены возиться с этими… Ну не поворачивается у меня язык называть их людьми, простите великодушно.

– Ладно уж, простим, – усмехнулся Карл. – Поговорили о насущном, теперь перейдем к делам, пора.

– Да, да, конечно, – неугомонный Николас пододвинул стул поближе к столу, усевшись рядом с Карлом и с удовольствием, почти влюбленностью, глядя в его лицо. – С чего начнем?

– Итак, – Карл повертел в руках зажигалку, щелкнул ей пару раз, задумчиво наблюдая за пламенем. – Кто первый обнаружил пропажу? Король?

– Нет, не он. Мне сообщил об этом врач короля. Он увидел, что дверь в хранилище открыта, сообщил мне, – Николас стал серьезным. – Вы ведь помните, что и в предыдущих случаях король забывал закрыть двери?

– Помню, конечно, – Карл поморщился. – И часто он забывает закрывать хранилище?

– Как минимум раз в неделю, – с досадой ответил Николас. – С его дырявой головой это и неудивительно. Я в принципе удивляюсь тому, что он не забывает закрывать треклятую дверь в остальное время. Ну, в его голове, по сравнению с остальными, горит светильник разума. Думаю, что вы и на этот раз быстро найдете изумруд, наверняка, опять кто-нибудь из них упер чертов камень к себе в комнату. Вы же знаете, он их всех прямо гипнотизирует. И что они в нем видят?

– Думаю, – заключил Карл, – этого мы никогда не узнаем. У меня дурные предчувствия, Николас. Тем не менее, сейчас мы тщательно обследуем дворец. Вдвоем мы сделаем работу намного быстрее. Пожалуйста, предупредите персонал, чтобы они все находились на своих местах, ограничьте их передвижение, по возможности.

– Вам нужен план дворца или вы его уже запомнили? – Николас подскочил, метнувшись в сторону пульта. – Думаю, запомнили.

Карл рассмеялся, поднимаясь со стула:

– Еще бы, два раза подряд я обползал чертов дворец чуть ли не на пузе. Пойдемте, Лидия. Быстро выскакиваем в двери, чтобы не тревожить обитателей, они практически не переносят света.

Снова очутившись во мраке, я крепко зажмурила глаза, чтобы они быстрее привыкли. Карл взял меня за руку:

– Так, сейчас мы будем проходить по тем же залам, которыми шли сюда. По их сторонам расположены комнаты. Сейчас там никого нет, их обитатели болтаются снаружи…

– Странные дела творятся здесь, – фыркнула я. – Даже не знаю, можно ли назвать происходящее в этих стенах жизнью?

– Считайте подобное существование растительным, – посоветовал Карл, – может быть, тогда вам будет легче переносить все это. Вас ведь не удручает образ жизни растений? Но вы меня недослушали, Лидия. Так вот, мы идем по центру залов анфилады, среди толпы. Вы наблюдаете за показаниями сканера. Если он что-то заметит, едва заметно мигнет и на всякий случай тихо пискнет. По мере попадания комнат мы заходим в них, если там кто-то окажется, не нервничайте, вы для них пустое место.

– Только я, или все люди? – озабоченно поинтересовалась я.

– Вы, другие люди, другие обитатели дворца, они сами. Для них почти все является пустым местом. Так, теперь расходимся, вы в ту комнату, я – в эту. Быстро заходите, проводите сканером вдоль стен, быстро выходите. На всякий случай не будем никого нервировать.

– Не будем, – согласилась я, поворачиваясь в сторону первой комнаты.

Толкнув двери перед собой, провела приборчиком по сторонам. Он промолчал, тогда я быстрым взглядом окинула обстановку, еле заметную в почти неосвещенной комнате. Шкаф в углу с распахнутой дверцей, из которой торчало какое-то тряпье, широкая кровать в другом углу. На полу толстый мягкий ковер, стены комнатушки тоже увешаны коврами. Больше ничего… Резво выскочив за двери, я повертела головой по сторонам, разыскивая темный силуэт Карла.

Вот и он вышел из комнаты напротив. Я бросилась к нему, схватила за руку:

– И так везде?

Он согласно кивнул головой, потом тихо сказал:

– Давайте не отвлекаться, Лидия, хорошо? Даже в таком быстром темпе нам потребуется часа три, чтобы все обойти.

Молча кивнув, я двинулась вслед за ним. Мы обследовали залы, коридоры, комнаты, снова залы, коридоры, комнаты… Я потеряла ориентацию, плохо соображая, где мы находимся, и только старалась не отставать от Карла. Толпы безучастных высоких людей, в плавном танце безумия перемещающихся в темном пространстве, глядящих внутрь себя, слушающих и слышащих только себя, заставляли меня терять чувство реальности, времени и пространства.

Неожиданно в глаза ударил свет. Карл, схватив меня сзади за шею, втолкнул в комнату охраны. Я остолбенело застыла, ошарашено хлопая отвыкшими от света глазами, как человек, которого резко разбудили после короткого, недостаточного сна.

Карл подтолкнул меня к столу:

– Садитесь, приходите в себя. Николас, дайте ей кофе, будьте добры.

Николас помог мне сесть, налил в чашку кофе.

– Бедная, несчастная девочка, этот изверг вас совсем загонял! Три с лишним часа без остановки, я периодически наблюдал за вами… Пейте кофе, дорогуша, курите, приходите в себя.

Карл подошел к столу, сел, закинув ногу за ногу, затянулся сигаретой. Николас переключился на него:

– Ну, что? Ничего, как я вижу? Что будем делать?

– Сначала я хочу немного подумать, если позволите, – не очень приветливо попросил Карл. – Можно мне немножко посидеть в тишине?

Николас закивал головой, тихо пододвинув стул, устроился рядом со мной, заботливо подлил в чашку горячего кофе, видимо, не смог придумать, что бы еще сделать, после чего затих на своем стуле в горестной задумчивости.

– Так, – прервал молчание Карл. – Камня во дворце нет. Я предполагал, что произойдет нечто в этом роде, еще в прошлый раз. Репетиции закончились, концерт, наконец, удачно завершился. Кому предназначаются овации?

Он приложил палец к губам, глядя на оживившегося от его слов Николаса. Тот зажал рот ладонью и схватил кофейник, чтобы снова подлить мне кофе. Я успела немного прийти в себя – кошмар постепенно рассасывался в ярком свете и привычном общении, – и взглянула на размышляющего Карла. Он в глубокой задумчивости остервенело скреб подбородок, сначала одной рукой, потом схватил очередную сигарету, другой рукой продолжая терзать несчастный подбородок.