Интеритум. Книга 2. Кукловод

Но ничто не может быть вечным, как бы ни хотелось вершителям судеб остановить время. Они еще за это ответят, а пока приходит сила, им неподвластная.

Вокруг возникшего в небе эпицентра воздух стал вращаться, вначале медленно, а потом все быстрее, превращаясь в мощный вихрь. Адриан в это время шел впереди Виктории, по набитой пыльной тропинке вокруг озера, и, когда возник этот атмосферный феномен, оглянулся на Викторию с желанием закрыть ее от неизвестной угрозы. Однако девушку он не увидел, вокруг только вращающийся поток воздушных масс, в котором закручивается листва, песок, мелкие камни и ветки.

И в этом сумасшедшем танце мусора он увидел фигуру, но не Виктории. Фигура гораздо выше, массивней, расплывчата и не материальна. На фоне этой фигуры на Адриана смотрели глаза волка, холодные и оценивающие жертву.

– Кто ты и что ты здесь делаешь? – послышался голос. – И кто эта девчонка?

Гостя не видно, только глаза.

– Я раньше не видел вас в этом отрезке времени… – Затем голос умолк, видимо, его хозяин о чем-то думал, а потом произнес: – А, я все понял… Вы две сути нереализованных возможностей. Неудивительно, что вы попали сюда, в мирок нереализованных чувств! Вы суть деяния меркантильных интересов заблудших душ магов и той силы, которой я пытаюсь противостоять. Боюсь, вы взаимосвязаны во временном переплетении. И возможно, есть правда в том, что история повторяется.

Адриан заплакал и в ужасе спросил:

– Кто ты? И что тебе нужно? Я слишком маленький и не могу за себя постоять, и мне никто не может помочь. Ты этим пользуешься?

– Не бойся, малыш. – Ярость в глазах волка погасла. – Просто вновь и вновь происходят загадочные происшествия, и я ими не управляю. Я просканировал события, в результате которых ты попал сюда. Все очень и очень не просто! Я думаю, тебе надо вернуться на Фикту, и я постараюсь убедить в этом Фэба.

– А ты Хранитель времени, и ты меня спасешь?

Голос какое-то время молчал, видимо, что-то вновь обдумывая. Потом хозяин голоса, решив не пугать ребенка, тенью опустился на корточки, волчий взгляд изменился на взгляд ленивца. Хотя и от этого взгляда неизвестного продолжало веять угрозой.

– Нет, мой мальчик, я не Хранитель времени, но надеюсь, что спасти тебя смогу.

– Великий Веспер! – прокричала Лара, появляясь за спиной Адриана. – Ты пришел ко мне, ты меня не забыл! Явись ко мне, любовь моя, в своем материальном обличии.

– Подожди, Лара… у тебя гости. Это для меня неожиданно. Я должен понять, что происходит, и принять решения. – Голос изменился и наполнился любовью. Глаза стали человеческими, нежно смотрящими на женщину. Он продолжил: – С мальчишкой все понятно, он проводник, и он из прошлого. Его кто-то спрятал от магов для каких-то своих целей, о которых я обязательно скоро узнаю. Но вот почему землянка оказалась здесь, а не вернулась на Землю, я не знаю. Пойми! Даже Я не знаю! К тому же она, как кувшин, до краев была наполнена чужеродной энергетикой, следы которой до сих пор в ней сохранились. – Затем, немного подумав, добавил: – Я к тебе вернусь, как только решу эту задачу.

– О Великий! Как могло получиться, что мы все здесь встретились, из разных отрезков времени?

– Я не подумал, что созданный по моей просьбе Хранителем времени пространственно-временной мешок будет собирать всех и всея, оказавшихся вне времени и пространства. Он был создан не так давно, в момент твоей гибели. С тех пор прошло не так много лет. Вот только созданный вне времени, по сути своей, он стал мешком, который существовал во все времена.

– Скажи мне тогда, когда ты вновь появишься здесь? Я так долго тебя ждала, а ты опять уходишь?!

– Не знаю, Лара, но в этом есть рука судьбы, а судьба любит повторять события.

– Тогда объясни, после каких событий ты вновь появишься у меня?

– Я уже выбрал для нас с тобой время, но оно оказалось ложным. Но я тоже устал без тебя. Поэтому я решил, как только вытащу Адриана из этого места и отправлю на Фикту, тут же приду к тебе.

– Значит, когда он вырастет, он расскажет моим дочерям, что он видел меня и как я живу?

– Он ничего не будет помнить, он не будет помнить начало своей судьбы, он не будет помнить своих родителей, потому что, когда он вернется на Фикту в виде маленького мальчика, его родители давно умрут. Поэтому он никому ничего не расскажет. А вот что с землянкой делать, я пока не знаю. Пусть остается с тобой, тем более я не в силах ее направить ни на Фикту, ни на Землю. – Потом как бы про себя добавил: – Не понимаю, что должно было произойти, чтобы девчонка с земной аурой зависла во времени и пространстве.

– Хорошо, мой милый друг, это твоя сущность – управлять энергиями. Но как же я? Когда я смогу вырваться из оков этого мирка? Пусть в другом воплощении, но я хочу обратно на Фикту!

– Лара, пойми меня! Я уже видел твою смерть однажды. Я не хочу видеть ее еще раз. Когда ты здесь, я спокоен.

– Но и ты пойми меня! Даже ради встреч с тобой я не могу находиться здесь вечно!

– Давай не сейчас. Мы еще вернемся с тобой к этому вопросу.

– Я надеялась, что с появлением этих молодых людей в моей судьбе что-то поменяется.

– Извини, пока нет.

Странный гость исчез, как и появился, а жильцы замкнутого пространства в безысходности продолжили чего-то ждать.

Изо дня в день закат покидает небеса, и не успеешь оглянуться, как новый рассвет светит в глаза, и так по кругу. И время, цикличность которого незыблема, как аксиома этого пространства. Так не задаться ли вопросом, а не один ли это из девяти адовых кругов? Сколько это будет продолжаться?

Виктория пыталась собрать все свои силы, чтобы не сойти с ума и ждать. Но чего ждать? Кто за ней придет? Как надолго она здесь застряла? А может, навсегда?

В тюремной камере есть страх упущенных лет жизни, но сохраняется надежда побега или окончания срока заключения, а здесь, во временной петле, страха нет, но есть чувство ожидания мухи, увязнувшей в паутине, и надежда – появление паука, который положит этому конец.

Жалость к себе готова разорвать душу, но она здесь не одинока, и жалость можно поделить на всех, а это уже помогает не сойти с ума. Рядом Лариада, пленница маленького домика, и маленький мальчик. Этот ребенок завораживает Викторию и будоражит память. В его характере нет детской наивности, задорства и общительности. Он не ощущает присутствия волшебства в окружающем мире, как это происходит с обычным ребенком. Его глаза наполнены грустью и одиночеством, а взгляд сродни взгляду взрослого, видавшего виды человека. Виктории знаком этот взгляд, она уже когда-то его видела, и он врезался в ее душу, навсегда сохранив память о его хозяине.

В один из вечеров, прогулявшись и насладившись закатом, Виктория вернулась в дом, где перед ней открылась неожиданная картина. Адриан скучая, сидел за столом и неторопливо пил остывший чай, который, скорее всего, налила ему Лариада. Он повернул в сторону вошедшей Виктории голову, и в какой-то момент, по телодвижениям мальчугана, при свете свечей она узнала в нем того Адриана, которого повстречала на Фикте.

– Адриан! – вскрикнула Виктория, кажется, впервые назвав его имя. Имя того, кого она знала, которого любила, но не хотела в этом признаться даже самой себе.

Мальчик махнул головой в знак приветствия и пригласил ее сесть напротив. Виктория совсем по-другому, чем ранее, стала вглядываться в ребенка, в то, как он двигается, смотрит и разговаривает. Она поняла, что в своей жизни ей пришлось встретить двух Адрианов: одного взрослого, а другого совсем еще ребенка. Виктория наблюдала за ним, а в голове у нее зрела мысль, что если Адриану удалось вновь попасть на Фикту, то выход отсюда все-таки есть.

В какой-то моменту нее сам собой зародился вопрос:

– Ты, наверное, появился здесь намного раньше, чем я предполагала?

– Почему ты так решила? – Не поняв вопроса, Адриан посмотрел на нее искоса, вышел из-за стола и подошел к окну.

Виктория встала с ним рядом, заговорщицки наклонилась к его лицу и впилась в него взглядом:

– А почему твоя душа остыла и глаза поблекли?

– Я родился таким, и нет никакой загадки. – Адриан поморщился, показав тем самым, что он хочет прекратить разговор, который для него непонятен.

Заметив это, Виктория замолчала.

Ветерок задул в открытое окно, шевеля и разнося тюль в стороны, открывая вид на ночное небо, куда и устремил свой взгляд ребенок.

Девушка вновь задала наводящий вопрос для подтверждения своей догадки:

– Тебе нравится наблюдать за звездами?

– Я наблюдаю за ними в надежде, что когда-нибудь я застану их врасплох и смогу увидеть, как они сдвинулись со своего места хоть на миллиметр, – непонятно ответил Адриан, продолжая смотреть на звезды.

– И какие успехи? – Девушка постаралась скрыть шуточную интонацию в голосе, понимая, что сказанное может быть важным.

– Никаких! – за Адриана ответила Лара, которая незаметно вошла на кухню и до этого молча слушала их разговор. – Здесь звезды неподвижны, как нарисованы.

– Ну и пусть! – уже ни к кому не обращаясь, сказал Адриан. – Я знаю, что все равно наступит день, когда я выберусь отсюда. И тогда я буду просить у звезд стереть мою память, чтобы никогда не вспоминать это место.

Виктория, не выдержав вспыхнувших чувств жалости, подошла к Адриану и стала гладить его по взъерошенной шевелюре, вместе с ним смотря на звезды. В ее сознании возник образ братишки, и она интуитивно прижала мальчика к себе.

На рассвете Виктория вышла из дома, полная решимости разобраться, где границы их жизненного пространства. Лариада сказала, что Хранитель собирал куски из памяти ее прошлого. Не может быть, что только на этом домике фантазия создателя этого мира остановилась. Она ходила в разных направлениях, продираясь через кусты, осторожно проходя мелкие болотца, но все время возвращалась к озерцу.

Виктория уже устала и потеряла надежду найти что-то новое, ранее невиданное, как вдруг она обратила внимание, что в камышах, произрастающих на противоположном берегу озера, виднеется какой-то просвет, как будто вытоптанное место для рыбной ловли. Виктория прошла по мелководью к этому месту и зашла в камыши. Еле заметная тропинка вела к высокой траве, за которой шумели голоса. Когда она выбралась из травы, перед глазами возникла деревенская улица, не имеющая ни начала, ни конца, замкнутая в форме ленты Мебиуса. Вдоль дороги размещались торговые палатки, киоски, небольшие мастерские и жилые домики. Деревня была небольшая, да и людей на улице было немного. По их несуетливому поведению можно было понять, что их жизнь была заполнена повседневностью, которая их вполне устраивает, и они, видимо, даже не замечали замкнутости своего пространства. Внимание Виктории привлек мелодичный смех девочки, которая, завидев незнакомку, вдруг испуганно вскрикнула и отбежала от Вики прочь, забыв про мяч, с которым играла.

На крик девочки из открытых дверей ближайшей мастерской, откуда до этого момента слышался стук молотка о наковальню, выглянул мужчина и шутливо то ли спросил, то ли утвердительно отметил:

– Она, видимо, посчитала тебя чудищем, прибывшим из леса. – Затем тем же добродушным голосом продолжил: – У нас в лес никто не ходит, говорят, там разные твари зубастые живут. А ты, видать, не местная? Неужели за лесом еще кто-то живет?

Виктория не знала, что ему ответить, и промямлила что-то невнятное, типа: «Да так… бродила по лесу и наткнулась на домик за густой травой, даже не предполагала найти деревню». Но на ее удивление мужчина быстро потерял к ней интерес и скрылся за дверями. Виктории стало интересно, над чем трудится этот кузнец, и она вошла внутрь мастерской. Первое, что бросилось в глаза, – это горн, в котором ярким пламенем горели угли. Их раздували кожаные меха, сшитые из бычьих шкур. По стенам были развешены полки, загруженные доспехами, металлическими элементами сбруй и седел для лошадей, различным холодным оружием и прочими металлическими изделиями. Виктория поняла, что это оружейная мастерская, а по тому, как был обработан металл, в чем в свое время ее научила разбираться Харита, здесь работал профессиональный оружейник.

Пока она любовалась тонкой и совершенной работой, к ней подошел кузнец.

– Что, нравится? – усмехнулся мужчина. – Я использую только лучший металл и сплавы. Ни одна магия не сотворит такое великолепие. Небось, там, откуда ты пришла, понадобилось оружие? Или ты маг?

Виктория лишь покачала головой и сказала, что просто путешествует, так как своего дома у нее нет. Мужчина оказался не из любопытных, просто пожал плечами и, взяв со стола щипцы, вернулся к горну, где лежала раскаленная заготовка. Виктория вышла из кузни и стала бродить среди прилавков, что были забиты товаром, аккуратно разложенным так, как будто его выставили на продажу, только вот покупателей практически не было.

Бродя по улице и заходя в торговые точки, Виктория поняла, что эта небольшая торговая улица какого-то безымянного городка или деревушки, которая вырезана из памяти Лары. Скорее всего, это фрагмент ее жизни, и пока она живет в своем отведенном кругу времени, то и они будут жить, как часть ее истории, по бесконечному кругу повторения прожитого.

Нагулявшись, Виктория отправилась домой, неся радостную весть Лариаде о своей находке.

Когда Виктория рассказала Лариаде о найденной дороге, та очень обрадовалась, не переставая громко объяснять, что появилась возможность не только переодеться и запастись продуктами, но и заменить надоевшую кухонную утварь. Так что на следующий день они уже вернулись к базарчику вместе. Лара так и не смогла вспомнить, что это за улица, да ее это сильно и не беспокоило. Женщина решила, что ее навыки шитья помогут ей заработать и, начав продавать свои творения в этом замкнутом месте, она хоть как-то сможет разнообразить свое существование. Викторию же больше интересовала оружейная мастерская, и она повела туда Адриана, чтобы познакомить его с искусством изготовления холодного оружия. Кузнец встретил их доброжелательно и с увлечением стал рассказывать о своем ремесле, а также какие знания и навыки требуются для изготовления клинков. Гости с открытыми ртами слушали хозяина мастерской, не забывая брать в руки готовые изделия, пробовать на палец остроту кинжалов, любоваться изящными формами рукояток.

– И кто же у вас все это покупает? – спросила Виктория, рассматривая свое отражение на лезвии меча.

Кузнец как-то странно засуетился и, удивленными глазами уставившись на Викторию, туманно начал объяснить, что заказчиков он не видел, но знает, что должен делать оружие, которое в какой-то момент куда-то исчезает и ему вновь его приходится делать. Затем замолчал и стал нервно перебирать инструменты, а Виктория поняла, что подобные вопросы в замкнутом пространстве задавать как минимум глупо. Наблюдая, с каким восхищением Адриан рассматривает лежавшие на полках катаны, Виктория решила спросить, как можно было бы приобрести подобный меч.

– Понимаете, девушка… – кузнец почесал затылок. – Я не могу отдать или продать какой-либо из этих мечей, должен прийти заказчик и их забрать. А чтобы выковать вам меч, у меня нет лишнего металла, да и заготовок хватает только на определенное количество изделий. Вот если бы вы мне принесли металл, я бы вам с удовольствием выковал бы меч, даже в качестве подарка, так как давно ко мне никто не обращался.

Попрощавшись с кузнецом, Виктория вышла от него в раздумьях. Адриан шел рядом, мрачно сдвинув брови. К ним подошла счастливая Лариада и стала рассказывать, как она встретила двух приятных женщин, которые оказались еще и прекрасными собеседницами. Они договорились, что Лара покажет им свои рукоделия. Наконец, она заметила плохое настроение Адриана и стала его расспрашивать, что могло его так огорчить. Парнишка нехотя пересказал разговор с кузнецом. Какое-то время они шли молча, и вдруг Лара громко вскрикнула, стараясь подбодрить мальчугана:

– Малыш! У меня есть идея… Когда-то мой отец отрезал топором мою косу, не важно за что. Я ненавидела своего отца, а вместе с ним и его топор, и надо же было так случиться, что в этот замкнутый мир попала и эта злосчастная железяка. Видимо, этот топор занимал немалую часть моей памяти. Короче, валяется он под половицей, и я с удовольствием его вам отдам.

Уже на следующий день Виктория с Адрианом стояли в оружейной мастерской, а кузнец с благоговением поглаживал острое как бритва лезвие топора, при этом приговаривая:

– Хорош, хорош! Ничего не скажешь. И эту прелесть вы хотите перековать в катану?

Его гости одновременно согласно закивали.

– Он выполнен из великолепного металла! – зловеще произнес кузнец. – Но, помимо этого, в этом топоре скрыта магия ненависти. Кто ее сумел в него поместить, видимо, был великим магом.

Затем, уже улыбаясь, с хищным блеском в глазах стал бормотать:

– Это будет отличная катана! Я еще кое-какие сплавы добавлю. Это оружие будет отменным! Это будет лучшее, что я когда-нибудь делал! Она не будет длинной, но в руках яростного бойца этому оружию равного не будет. Любой меч под ее ударом в щепки разлетится. – Повернувшись и посмотрев на своих новых заказчиков, отметил: – Только вам придется подождать. Работа над этим мечом будет кропотливой и займет много времени.

– Нам некуда спешить! – в один голос отозвались молодые люди.

– Хорошо. Я так понимаю, что хозяином предполагается этот молодой человек? – Кузнец потрепал ершистые волосы Адриана.

– Да.

– Тогда мой совет: пока я буду работать, найдите учителя по фехтованию. Парнишка должен получить хотя бы первичные знания, как пользоваться этим оружием.

– Я сама его научу… – Виктория внимательно посмотрела на кузнеца. – Хотя сил у меня немного, но навыки имеются.

– Отлично! – У кузнеца не появилось на лице даже намека на сомнение. – Тогда возьмите пока вот эти деревянные мечи и начинайте тренировки. – Мужчина достал из шкафа два тренировочных меча и добавил: – Они хоть и старенькие, но вам на потеху хватит.

Теперь распорядок дня пленников ограниченного пространства в корне поменялся, а жизнь наполнилась смыслом. Каждый был занят своим делом. Лара покупала разные ткани или шерсть, проводя вечера за шитьем и вязанием. После пропадала в торговых рядах. Общалась с женщинами, продавала свои творения и покупала разные принадлежности для дома, а порой и безделушки. А Виктория с Адрианом большую часть времени занимались практикой боя на мечах. В назначенное кузнецом время Виктория и Адриан появились в мастерской. Там, как всегда, шла работа и ковалось оружие. Увидев прибывших, кузнец вытер пот со лба, ополоснул натруженные руки в тазу с водой, вытер их о тряпку и исчез в подсобке. Когда он появился оттуда, то гости увидели в его руках изделие, завернутое в льняное сукно. Положенное на стол, оно было развернуто, и перед любопытными глазами новоявленных заказчиков появилось совершенство оружейного искусства. Меч был великолепен, с характерной, слегка выгнутой формой клинка. А многослойная узорчатая структура говорила о крепости стали, из которой он был выкован. Рукоять была переплетена черной кожей, испещренной темно-изумрудными мелкими рисунками, изображающими различных драконов, а на режущей части клинка красовался рисунок черной двуглавой змеи.

– Можно я возьму первой это произведение искусства? – не смогла не сказать Виктория, вдруг вспомнив, что такой же меч в другой жизни был у взрослого Адриана.

Не зная о ее воспоминаниях, мальчишка молча кивнул в знак согласия. Она взяла меч в руки и почувствовала, как он ладно лежит в обеих руках, сверкая холодным металлическим блеском жала.

– Можно это будет мой подарок? – девушка улыбнулась и посмотрела на мальца.

Адриан обнял Викторию, прижавшись к ней в знак благодарности, и произнес:

– Я люблю тебя! Ты такая хорошая!

– Ну, тогда я тебе выберу еще и ножны.

– Да-да, ножны необходимы! – подхватил мысль кузнец. – Только эта катана не боевая, у нее клинок меньше средней длины, она для защиты и должна находиться за спиной хозяина. Это оружие будет оберегать его в момент безысходности – силой металла и магией ненависти. Потому и ножны мечу надо правильные подобрать.

– Спасибо вам за подарок, – эмоционально воскликнула Виктория, – но я даже не знаю, как вас отблагодарить?

Кузнец обнял себя руками за плечи и потер их ладошками, отметив:

– Вы не понимаете, какое счастье создать это совершенство! Ничего мне не надо… единственно, о чем я попрошу… чтобы оно использовалось только по назначению – для защиты, ибо магия ненависти может убить и хозяина, если клинок будет использоваться только для убийства.

Адриан, пока шел разговор, молча рассматривал свой подарок светящимися от восхищения глазами. Он неумело держал меч вначале за клинок, стараясь не порезаться, затем за рукоять, а затем, в порыве чувств, стал им размахивать в разные стороны, пока острие меча не загнал в столешницу кузнечного стола, обшитую металлическим листом, который с легкостью был разрублен.

– Осторожно! Ты мне всю мебель попортишь, – весело воскликнул кузнец.

А когда Адриан резко выдернул меч из столешницы и уронил его себе на ноги, Виктория прикрыла рукой свои глаза и с тоской в голосе выдохнула:

– Гении всегда с чего-то начинают, и у тебя получится!

– Посмотрите, какой он легкий! – выкрикнул Адриан, не сдерживая эмоций. – Мне отец показывал разные мечи, но они были тяжелые и нескладные, а этот как пух. Вот только пользоваться им я не умею, – его голос погрустнел, – отец не успел научить.

Виктория улыбнулась, сказав:

– Ты не переживай. Я научу тебя фехтовать не только на деревянных мечах. Поверь… У меня были неплохие учителя.

– Ну, тогда возьми вот этот меч для обучения. – Кузнец достал еще один клинок. – Только когда закончишь учебу – вернешь.

Придя к себе домой, они в первую очередь показали оружие Ларе. Ее восхищению не было предела.

– Наконец-то хоть что-то путное осталось от моего отца, кроме его идиотских экспериментов с магией. Да будет Веспер всегда с тобой на твоем жизненном пути! – Она погладила Адриана по голове и ушла заниматься своими вышиваниями.

А Виктория с Адрианом, выскочив из дома, приступили к занятиям.

Изменения в их жизни произошли в ночь, когда небо прояснилось после небольшого дождя, и в промежутке между рваными тучами проглянули звезды. Виктория по зову внутреннего голоса пришла на берег озерца, где она увидела Адриана, стоящего на берегу и держащего в руках свой меч.

– Что… не спится? – спросила она.

– Он пришел! – прошептал Адриан и сделал шаг в воду.

– Прости, кто? – встревоженно прошептала Виктория и, казалось, уже хотела зайти в воду следом, однако что-то неизвестное не дало ей погрузить ноги в воду.

– Не знаю, но он уже приходил недавно, до тебя. Он сказал, что здесь, на озере, сейчас будет переход, и я должен буду уйти. – Адриан завороженно смотрел на светлое пятно, которое вдруг появилось в середине озера и постепенно приближалось к нему.

– Этому неизвестному можно верить? – спросила Виктория, которая вдруг осознала, что сейчас мальчишка исчезнет, она потеряет друга, и в груди что-то сжалось от тоски.

Адриан на вопрос не ответил, но попросил:

– Позволь мне забрать с собой меч, который ты мне подарила, возможно, придет время – и он напомнит о тебе. Я не хочу тебя забыть, но многое может произойти в пространственных переходах.

– Послушай, Адриан! – Виктории подступил ком к горлу. – Я тебя никогда не спрашивала. Скажи… фонарик, который всегда с тобой, – это тоже память?

– Да, это память об отце. Это все, что у меня осталось от него.

Волна поднялась над озерцом, несоразмерная его площади, подхватила мальчишку и унесла его в свои пучины.

Виктория стояла окаменевшая перед успокоившимся озером, а вселенную ее души окутала пелена тоски и одиночества.

***

Пронизывающий всю материю планеты Фикта мир магии, всегда полон тишины и умиротворения, он трудолюбив и отзывчив. К нему обращаются только мысленно и не просто так… Перед сеансом приходится уходить в транс, заставляющий забыть суету материального мира. Чем больших результатов ты хочешь добиться от силы магии, тем меньше ты должен помнить о материальном мире, а самое главное, знать науку, как это делается. К силе магии не докричишься – не получится. Она любит доброжелательность и профессионализм, уважение и отзывчивость. И если даже эту силу используют ради создания оружия, то надо с ней уметь договариваться. Но в любом случае это надо делать тихо и без суеты, так как она не терпит нервозности. Но есть исключения. Только Первые, могут нарушить эту тишину своим разговором, и иногда они пользуются этой привилегией.

– Фэб, ты чувствуешь, что в нашем мире что-то происходит, противоречащее законам мироздания?

– Это ты мне говоришь? Я тебе давно хотел рассказать, что я вновь чувствую в нашем мире появление грязи…

– И я тоже… Но обрати внимание, Интеритум не просыпается! – продолжил голос Веспера. – Только не говори, что ты доверяешь случаю, что раз уж Он спит, то в мире порядок. Я чувствую, как мир теряет равновесие, но пробуждения Его силы я не ощущаю.