Опиум

– Доброе утро, Павел Александрович! – бодро поприветствовал Миша. – Кофе?

– Да, Мишань, – кивнул мужчина. – Доброе утро, – сложил на стойку телефон, квадратные солнечные очки и облокотился рядом. – Как папа?

– Бодрячком, спасибо! – улыбнулся бармен, договариваясь с кофемашиной.

– Ну и замечательно. – Ответил Павел и пальцами протёр серо-голубые глаза так, будто проснулся минуту назад.

– Павел Александрович, – обратился Миша, достав из холодильной секции сливки. – Это моя знакомая, Маргарита. Она хотела бы у нас работать.

– Доброе утро! – я сдержанно улыбнулась. Мой голос звучал гладко, уверенно, но не нарочито громко.

Мужчина резко повернул голову и согласно кивнул, сопроводив жест затянувшимся морганием.

– И на какой же должности? – выдохнул он. Поставив перед ним белоснежную кружку на блюдечке, Миша отшагнул влево, принимать заказ у вошедшей в зал женщины.

– Я хотела бы занять должность администратора. У меня есть опыт работы, к тому же я год исполняла обязанности директора ночного клуба.

Мужчина скользнул по моей фигуре взглядом и шмыгнул носом:

– Я возьму тебя официанткой, – равнодушно бросил он.

– А других вакансий нет? – Я старалась не показать на лице ни капли жалости и разочарования.

– Для тебя? Хм. – Павел снова опустил глаза вниз, словно восхищался мои чёрным платьем. – Хочешь мне что-то предложить?

– Только свой опыт работы на руководящей должности подобного заведения. – Сдержанно парировала я.

– А больше у тебя ни в чём опыта нет? – мужчина изогнул бровь и приподнял один уголок губ в многозначительной усмешке.

– В том, на что вы намекаете, я не …

– Тогда до свидания.

– Но…

– Без «но», – перебил он, – Маргарита, всего доброго.

– А выпить-то я у вас могу?

– Ну, конечно. – Он скорее оскалился, чем улыбнулся, показав ровные острые зубы под тонкими губами. – Прошу, мы официально открыты. – Мужчина указал на бар, почтительно поклонился и пошёл в сторону лестницы.

– Ну как? – Миша подошёл, как только подал посетительнице бокал обеденного вина.

– Будто ты не слышал. – Поплыв на стуле, я сжала челюсти от разочарования.

– Я предупреждал. – Сочувственно поджал губы парень.

– На первый взгляд он показался мне значительно лучше, чем оказался на самом деле. – Подметила я, говоря прямо в камеру над баром.

– Чего тебе налить в утешение?

– Разве что молока.

– Шутишь? – посмеялся бармен. – Ты женщина-кошка, что ли?

– Зачем бы мне тогда устраиваться в ваш развратник?

Дамочки по соседству обернулись и одарили меня недовольными взглядами. Я перевела внимание на их двойные пастельно-жёлтые коктейли – судя по виду, так в Опиуме подавали Пина Коладу.

– Приятного времяпровождения, девушки. – Я вежливо улыбнулась алкоголичкам. В этот момент Миша поставил передо мной пузатый прозрачный стакан на высокой ножке.

– Прошу, ваш напиток. – С ухмылкой сказал парень. В этот же момент в бар, распахнув обе створки двери, вошли люди. Сперва я не обратила внимания, но делегация вела себя шумно.

– Так-с! – шепнул бармен, все его коллеги, как и он сам, приосанились и нацепили на лица улыбки. – Начальство.

Я пробралась взглядом в толпу. Двое в белых рубашках шли впереди и вели оживленную беседу между собой, их сопровождал мужчина в костюме, внимательно слушал и шагал молча. В самом конце виднелись люди в черных рубашках, они держали на себе каменные лица, и после нескольких жестов в их сторону, все четверо остались караулить выход. Ещё один человек, опустив лицо, брёл по центру.

Дойдя до стальной лестницы, вся эта процессия рассыпалась. Говорливые прошли в зал и заняли столик в первом ряду, мужчина в костюме поднялся по лестнице, а другой разбавил женское общество за стойкой. Я прислушалась к разговорам за спиной, но уловила лишь неразборчивое перешептывание. Тем временем мужчина в чёрной водолазке, стукнув пальцами по глянцевой стойке, подозвал бармена. Без единого слова, жестами одной руки он сделал заказ. А две женщины с коктейлями демонстративно пересели от стойки за свободный столик.

Опустив взгляд в пол, я нашла на его ногах высокие черные ботинки, какие носили панки в моей недалёкой молодости и зимой и летом. Меня тут же осенило, кто именно находится передо мной.

– Вы владелец этого заведения, верно? – я развернулась на стуле и сложила на коленях ладони, подобно ведущей выпуска новостей.

– Допустим, – выдавил из себя мужчина.

– Тогда я хочу с вами поговорить, – начала я.

– Ты знаешь меня? – тихим спокойным баритоном перебил он.

– Нет, но…

– Ты журналистка? – он чуть повернул голову в мою сторону, но взгляда не поднял, разве что впустил меня в поле зрения.

– Нет. Хочу у вас работать.

– Танцовщицей?

– Администратором.

– Я не занимаюсь наймом персонала. – Ответил он и мельком увидел мой бокал с молоком, а затем намеренно на него покосился. Заметной я быть умела, но на этот раз трюк не сработал. Мужчина, так и не разглядев моё лицо, вернул внимание к стакану в своих руках.

Отчаявшись, я вернулась к своему бокалу. Бармен смотрел на меня так, словно я только что выпрыгнула из самолёта без парашюта и чудом осталась жива. Я нахмурилась и вернула внимание на мужчину за стойкой. Он всецело был поглощен мыслями, на его гладковыбритых скулах напряжённо танцевали желваки.

Есть такие лица, которые художник старательно выводил часами, нанося все линии плавно, вдохновенно и чувственно отрисовывая каждый изгиб. Его лицо мастер создал за пару минут. Экспрессивно бросая линии, резкие и угловатые. Всё же создатель был настоящим талантом, поскольку получил неповторимый шедевр.

Бывают типажи, национальные и наследственные черты. Лицо этого мужчины не говорило о принадлежности к какому-либо народу. Смуглая, будто опалённая кожа ссылалась на его южные корни. Его губы наводили мысли ни то о ближнем востоке, ни то о чертах австралийских сёрфингистов с обложки. Нарисованные только прямыми линиями, никаких закруглений и изгибов. Скорее даже не нарисованные, а вырезанные из бумаги кофейного оттенка. Нос на любом другом лице смотрелся бы неуместно и громоздко, может и уродовал бы. Но на нём невозможно было представить что-то аккуратное и миниатюрное. Смотря на мужчину в профиль, можно было очертить острую горбинку. Хоть она и имелась, нос его не походил ни на грузинский, ни на орлиный. Ещё больше, сбивал с толку вздёрнутый кончик.

Мужчина, разглядывая лёд, погибающий в стакане, нахмурился. Теперь его веки нависали на глаза, лежали почти на ресницах. Для женщины это была бы проблема, огромный комплекс и мечты о пластической операции к сорока годам. Но этой чертой обладал мужчина и мог считать особенностью. Взгляд его делался глубоким, глаза не казались огромными, как у сумасшедшего, хоть и занимали четверть лица.

Не было ни одного известного мне человека, ни актера, ни певца, на которого Князь походил. Я смотрела на него и видела того, кто появился на свет не в этой галактике, а где-то далеко, в миллиарде световых лет от Земли. В лучшем мире. Но по трагической случайности оказался на этой бренной планете и вынужден оставаться здесь. А потому в его глазах сидела скорбь и равнодушие ко всему земному.

Мило попрощавшись с Михаилом, так, будто мы знакомы несколько лет, я сдала карту гостя охране и вышла через стальные двери к дневному свету. Несколько минут бесцельно стояла у входа и раздумывала, какие ещё варианты можно рассмотреть, кроме проживания на станции метро через пару месяцев. Продавец мороженого в ларьке за пятнадцать тысяч в месяц? Или снова, как тогда, десять лет назад, начать с официантки за те же деньги, но плюс чаевые и минус достоинство?

Чуть дальше по улице на краю тротуара стоял мужчина. Он только что докурил сигарету, швырнув на дорогу белый бычок, и закурил новую. «Интересно, помогает ли это от нервов», – подумала я. «Может, курить начать» – задумалась, постукивая туфлями по плитке. «А какой смысл? Если через месяц не останется денег даже на еду, не то, что на сигареты».

Запищала за спиной дверищща клуба. К джипу, стоящему напротив входа, подошёл человек в похоронной рубашке и встал по стойке смирно. Очевидно, он ожидал хозяина, чтобы открыть дверь. Тот не заставил себя долго ждать, спустя несколько секунд появился на пороге шумной улицы. Звонко перебирая ботинками по камню, Князь поднялся по лестнице. В этот момент, курильщик неподалеку выплюнул почти целую сигарету и бросился бежать.

– Простите! – окликнула я. Владелец кинул небрежный взгляд в мою сторону, уже садясь в мрачный джип. – Князь! – рискнув, выкрикнула я.

Водитель прикрыл дверцу за хозяином, но не успел занять свое место, когда пассажирская дверь открылась. Владелец клуба вынырнул на тротуар и уже неспешной походкой вернулся к входу.

– От кого ты? – он сверкнул веками, цепляясь за меня зелёными глазами. – Кто тебя послал?

– Жизнь. – Без раздумий ответила я. – Работа очень нужна, правда.

Мужчина прищурил веки:

– Не лучшее ты выбрала место. Не появляйся здесь больше. – Он повернулся к водителю, который был готов снова открыть дверь хозяину, и велел:

– Заводи.

– Правда, нужна! – не сдавалась я. – Возьмите хоть хостес!

Мужчина остановился на полпути к авто. Повернув плечи, он разомкнул губы, чтобы ответить, но его слова поглотил треск и огонь.

Грохот пронёсся страшный и забрал с собой слух. Облако пламени появилось из ниоткуда, там, где только что стоял автомобиль. Оно взвилось вверх и выплеснуло из себя клубы чернеющего дыма. Улица исчезла за этой пеленой не меньше чем на минуту.

Я распахнула глаза в попытке что-то разглядеть перед собой, они тут же заслезились от гари и пекла. Кожа на лице горела от воздуха, но шок не позволял это почувствовать.

– Ты цела? – раздался голос из темноты, которая плавно оседала на асфальт. Этот голос будто пробил в ушах дыры, позволяя слышать теперь всё: и треск бушующего огня, и скрежет пылающего металла, и звонкие крики перепугавшихся во всей округе автомобилей.

Отыскав слезящимися глазами его силуэт, я лишь кивнула:

– Цела, а вы?

– Внутрь, быстро!

Я не успела обдумать приказ до того, как меня взяли под локоть и потянули к ступеням.

***

Я сидела за столиком, напротив бара, но стойки не видела. Смотрела на спины гудящей толпы, а мой внутренний голос все мысли сводил к одной нелитературной фразе, красноречиво отзываясь о собеседовании.

Пробравшись через толпу, ко мне подсел Михаил:

– Что там было? Ты что-нибудь видела?

– Машина взорвалась. Как только водитель её завёл.

– Чья машина?! Машина босса?

– Ага.

– И-и-и… – парень побелел. – И он был в ней?

– Нет. Стоял возле меня.

– Это ты была возле машины? – Через обеспокоенную толпу грубо продрался Павел.

– Да. – Подняв на него взгляд, я растерянно моргнула, сомневаясь в том, что это действительно произошло.

– Понимаешь, что случилось? – Недовольно плюнул заместитель директора.

– Не совсем. – После ухмылки выдохнула я, хоть и понимала, что только что спасла жизнь своим упрямством.

Мужчина опустился на соседнее кресло и нервно провёл руками по русым волосам:

– Сколько ты хочешь?

Всецело понимая, что он имеет в виду, я всё же нахмурилась.

– Мне нужно поговорить с твоим боссом.

– Ему сейчас не до тебя, как ты могла заметить. – Он шмыгнул прямым широким носом. – Всё, что хочешь сказать ему, говори мне.

– Нет. Я кое-что видела и расскажу только ему.

Мужчина задумчиво почесал щетинистую щёку, пожевал нижнюю губу, затем поднялся и сказал:

– Иди за мной.

      Бросив взгляд на Мишу, я поднялась и отправилась за Павлом.

– Если ты отнимешь его время зря, вместо благодарности получишь нечто другое. – Произнёс мужчина, поднимаясь по узкой лестнице, ведущей к железной платформе.

Я проигнорировала его фразу так же, как он проигнорировал коридор второго этажа. Мы оказались на третьем, но даже с этой высоты темный зал просматривался всё ещё не полностью. Павел свернул с огороженной стальными перилами площадки, прошёл до конца коридора, освещённого синими светодиодными полосами и, набрав на стальной двери код, распахнул её для меня.

– Жди здесь. Ничего не смей трогать.

Смерив мужчину раздражённым взглядом, я вошла в громадный мрачный кабинет, в котором стоял концентрированный запах владельца. Что-то горьковатое, но сладкое, вроде вишни, вымоченной в крепком алкоголе.

Павел ухмыльнулся, будто оставалось место для веселья, и вышел. Щёлкнул замок на двери.

– Отлично. – Прокомментировала я и осмотрелась.

Четыре высоких, абсолютно голых, не считая мебели, чёрных стены создавали атмосферу пыточной камеры. Я сделала пару шагов, стуча каблуками по глянцевой напольной плитке всё того же цвета. Подошла к кожаному дивану, который подпирал кусок стены в пару метров, и опустилась на самый его центр. Не просидев и пары минут, поднялась и смерила шагами пространство от двери до стола. Насчитала двадцать три. Остановившись перед столом, долго боролась с желанием опуститься на широкое кресло во главе и поближе рассмотреть порядок на тёмной гладкой поверхности. Но моё внимание привлекла чёрная глянцевая дверь на дальней стене. Я дёрнула ручку и заглянула в тёмное помещение, которое оказалось туалетом. Нащупав выключатель на стене, запустила в комнатку белый свет светодиодных лент и с ужасом уставилась на себя в отражении квадратного зеркальца над раковиной. Моё чёрное платье будто выцвело, покрывшись серой пылью, а волосы посветлели на пару тонов. Лицо побелело, хотя изнутри голова горела от жара.

Замок снова щёлкнул лишь через полчаса. К тому моменту я привела себя в порядок, насколько могла сделать это с помощью воды из-под крана, и удручённо сидела на одном из двух чёрных кресел с металлическими ножками.

Он вошёл и запер дверь изнутри, нажав на кнопку на стене возле входа. Первым делом проследовал к шкафу, плеснул в широкий стакан янтарного алкоголя из угловатой бутылки, практически не глядя. Выпил. Налил снова. Сел на свободный край стола и только тогда направил взгляд на меня. Его лицо выглядело точно так же устало и равнодушно, как и час назад.

– Значит, так. Я даю тебе двести тысяч и больше не хочу тебя видеть.

Мне было не сдержать смешка. Я отчётливо помнила, что Ира зарабатывала такую сумму за несколько месяцев службы местным администратором.

– Я не возьму.

– Триста. – Тут же исправился мужчина.

– Должность в клубе и человеческое спасибо. – Я выпрямила спину. – Денег не нужно.

– Я не возьму тебя на работу. – Спокойно выдохнул он слова, и отпил пару глотков из стакана.

– Даже после того, что я сделала?

– Тем более. – На его губах мелькнули плавные черты, но тут же вернулись к острым.

– Тогда не нужно ничего. – Я поднялась с кресла и одернула по бёдрам платье с серыми следами гари.

– Ты что, сумасшедшая? – Нахмурившись, он снова отхватил глоток алкоголя. – Все ещё хочешь работать здесь, даже после того, что видела?

– Так дёшево оцениваете свою жизнь. – Печально улыбнулась я, всматриваясь в выразительный взгляд зелёных глаз. – Всё же в долгу оставаться не любите. Лёгкие деньги мне не нужны, мне нужно твердо стоять на ногах. – Сделав пару шагов к двери, я вспомнила про свою сумочку и вернулась к столу. Князь сидел возле сумки, так близко, что мне пришлось коснуться его плеча, чтобы дотянуться до чёрного ремешка. – И кстати. На улице, напротив клуба был мужчина. Невысокий такой, славянин, с короткой стрижкой. Без остановки скурил несколько сигарет, а как только вы вышли – убежал.

– Да, – Князь безразлично опустил пустое стекло на папку с документами. – Всё это я уже знаю, после просмотра камер видеонаблюдения.

– В конце улицы нет камер. – Заманчиво бросила я и дождалась, пока мужчина поднимет взгляд к моему лицу. – Там его ждала серая ауди. Н 813 СА. – Я подошла к двери и нажала сенсорную кнопку, та загорелась зелёным и дверь щелкнула.

– Приходи во вторник. – Мужчина догнал меня на стальной площадке и протянул чёрную ключ-карту. – Вечером, к восьми. Только подумай хорошенько.

***

Я плюхнулась на диван, который в прямом смысле скрипел от моего дыхания, и уставилась в стену. Пожелтевшие обои с узором в виде цветков ни то лотоса, ни то лилии располагали к мыслям. Я обводила взглядом каждый бутон от пола до потолка и прокручивала в памяти этот странный день.

Воспроизводила перед глазами лица, которые запомнила за сегодня и пыталась предугадать, кем эти люди для меня станут. Быть может, кто-то так и останется лишь незнакомцем, а лицо другого будет изучено и запомнено вплоть до каждой мельчайшей морщинки.

Я сбивалась со счета цветков, хоть и знала уже наверняка, что на каждом листе обоев их по шестнадцать, а затем снова впадала в фантазии. Что будет через неделю, через месяц, через год? Куда уведёт меня жизнь после сегодняшнего дня? В самом углу, на крайней обоине было пятнадцать с половиной лилий. Очевидно, в рулоне не хватило куска всего в пару сантиметров, чтобы покрыть всю комнатушку.

Когда устала от цветков, улеглась на диван, закинув ноги на спинку, которая утратила функцию опускаться – механизм заклинило. Теперь моё внимание было обращено на потолок, пожелтевший в тон обоям. Двадцать пять целых потолочных плиток и пять половинок. Узоры на тонком пенопласте будто стёрлись от воздуха за годы своего существования. Несколько пятен от раздавленных насекомых бросались в глаза. Переводя взгляд от комара в углу до паутины на лампе и обратно, я решилась прокрутить в голове жуткую огненную картину. Мурашки тут же набросились на меня. Елозя по дивану, я достала из-под себя клетчатый плед и спряталась под него от дрожи. «Разумная девушка ни за что не сунется в это место ещё раз. Ни за что не устроится на работу в клуб, после того, что увидела сегодня. Жаль, что я отбитая идиотка!» – подумалось мне.

22 августа, вт

Повернув на улицу, лежащую под клубом, я тяжело вздохнула, ожидая увидеть разруху и сажу. Но стены, тротуар и парковка выглядели так, словно взрыва не было никогда, ни то, что два дня назад. Музыка сквозь двери и стены не пробиралась, а вот земля под ногами трещала. Только у самого входа появились в ушах отголоски киловатт. Я взялась за ручку и потянула дверь на себя. От касания вибрация раскинулась по всему телу.

В этот день мне хотелось выглядеть ещё лучше, чем на собеседовании. И больше походить на себя саму и на это тёмное заведение.

Чёрное платье я надела первый раз в жизни, а купила пару лет назад. Костя запрещал его носить, считал, что ног слишком много. Оно хоть и прятало грудь вместе с шеей, облегая горло, но смело обтягивало и талию с бёдрами. Я не боялась, что меня примут за танцовщицу, потому облачилась в свой любимый макияж – вишневую помаду.

Вечерний клуб тоже изменил своё обличие, как и я, став ярче и увереннее. Черный цвет разбавляли краски светомузыки, бег ледяного стробоскопа и цветная масса на танцполе. Поднявшись по лестнице, я остановилась, чтобы разглядеть заведение получше.

Барменов за стойкой кружилось больше чем днём в три раза, их сложно было сосчитать, так как парни не стояли на месте дольше двух секунд. Я дважды сбивалась после цифры десять и бросила это дело. Все молодые люди за стойкой были похожи как братья. С приятными чертами лица, неплохим телосложением, и сильными руками, будто самолично разгружали все поставки для бара. Их различия присутствовали только в мелочах: цвет глаз, незначительные сантиметры в росте и миллиметры в длине русых волос.

Платформа с ди-джеем, парящая под потолком, слепила огнями. Лицо человека на ней затерялось в свете, только энергичное дёрганье руки бросалось в глаза.

Столики ломились от гостей, закусок, напитков и посуды. «Сегодня вторник» – подумала я. «Что же будет в пятницу вечером?». Втянув полную грудь воздуха, и одернув платье ниже по ногам, я пошла к кабинету хозяина заведения.

Как только дверь щёлкнула за спиной, все звуки погасли.

– Добрый вечер. – Поздоровавшись представительным бархатным голосом, я прошла по кабинету до самого стола. Приглашения сесть не последовало, и я сама позволила себе опуститься в чёрное кресло на металлических ножках.

– Здравствуй. – Наконец отозвался мужчина, но так и не отвлекся от стопки бумаг на своём глянцевом столе. Мне оставалось лишь терпеливо ждать.

Я опустила сумку на соседнее кресло. Закинула ногу на ногу, одернула платье, уложила руки на коленях и стала рассматривать полки. В кабинете мало что изменилось с моего прошлого визита. Все немногочисленные предметы жили на своих местах точно по координатам, даже пылинок не стало больше. Закончив считать пылинки, я перевела взгляд на глянцевый шкаф с другой стороны кабинета. Рассмотрела изящные стальные ручки, сосчитала секции, пригляделась к отпечаткам пальцев, а затем, сфокусировала взгляд на отражении. Присмотрелась к своему лицу и выпрямила плечи, сжала губы, загоняя помаду на все трещинки, убрала прядь волос за ухо. Перевела глаза на его отражение.

Мужчина сидел с завидной осанкой и практически сливался со стеной за счёт черного мешковатого свитера. Он редко моргал, внимательно следуя глазами по строчкам на бумаге, и незаметно дышал, будто и не дышал вовсе. Его тёмные, густые волосы были коротко подстрижены по бокам и чуть длиннее на макушке, но всё ещё назывались короткой стрижкой.

Я перевела взгляд с отражения к оригиналу и сразу подумала, что не будь у мужчины вкуса, он дополнил бы образ украшениями. Непременно привлекала бы внимание пара золотых перстней на пальцах, коллекционные часы на запястье или цепи с громадными звеньями. Но нет. Никаких деталей, которые прятали бы за своей навязчивостью его самого.

Лицо мужчины, чуть вытянутое к подбородку, всё так же не выражало эмоций. Я не нашла за что зацепиться, пока его глаза были спрятаны в бумагах и тоже решила рассмотреть стол. Единственное место, на котором слова «порядок» сегодня не существовало. Вся глянцевая поверхность старательно пряталась под документами и электроникой. Среди бумаг я разглядела кадры с камер видеонаблюдения, бесконечные столбы цифр и многочисленные абзацы текстов. Серые папки с логотипом клуба отвоевали себе целый угол. По центру пространство держал монитор, рядом обосновался ноутбук. К ним в кучу попали несколько мобильных телефонов, планшет и ещё какой-то гаджет в чёрном чехле.

– Почему ты так уцепилась в этот клуб? – он всё ещё вчитывался в строчки на листах.

– Хочу работать в лучшем заведении.

– А если без лести?

– А это без лести. А ещё здесь работала моя подруга, и я вкратце знаю, с чем придется иметь дело.

– Сомневаюсь. – Мужчина перевернул страницу. – Опыт работы?

– Директор ночного клуба около двух лет.

– А начинала?

– С хостес того же клуба. – Без колебаний солгала я и мысленно нахмурилась. Этот вопрос он будто придумал, держа в руках моё личное дело.

– В Москве? – мужчина поднял взгляд, его веки дрогнули. Он прошёлся глазами по моему платью, и вернулся к лицу, как ни в чем не бывало.

– Нет. В Новгороде.

– Давно переехала?

– Пару месяцев назад.

– Причина?

– Личного характера.

Он снова опустил взгляд к бумагам и пропал в них на пару минут.

– Я не беру людей с улицы. – Его лицо не менялось, но в глазах читался поток мыслей. – Хостес пойдешь?

– Условия работы?

Мужчина снова оторвал внимание от дел, но перекинул его на телефон.

– Жень, Вера на стойке? – спросил в трубку. – Отправь ко мне. – Тут же отключился.

– Напомни, как тебя зовут?

– Маргарита, а вас?

– Даниил Дмитриевич. – Ответил мужчина, и на его аскетичном лице мелькнула улыбка, уголки губ едва дрогнули от веселья.

Внезапно я тоже обнаружила на себе улыбку. Под кожей заплясал зуд от любопытства, и я не удержала себя в рамках.

– Почему вас развеселил мой вопрос?

Мужчина протиснулся пристальным взглядом в мою голову, и не спешил давать ответ. Затем перевёл вес с краешка стола на высокую спинку чёрного кресла и сказал:

– Я думал, ты дерзкая. А ты просто меня не знаешь.

Я нахмурилась и чтобы не выглядеть недоразвитой, нацепила поверх вишнёвой помады тень ухмылки.

Спустя считанные минуты раздался звонок в дверь. Мужчина протянул руку к странному устройству и нажал на крайнюю кнопку. Щёлкнул замок, позволяя войти. На пороге появилась девушка в чёрном комбинезоне, который обтягивал каждую костяшку на её теле.

– Вера, это наша новая хостес. Покажи ей клуб, расскажи про условия, но сначала отведи на документы.

– Поняла. – Кратко ответила брюнетка, не удосужившись изобразить улыбку.

– Спасибо. – Сказала я, поднявшись с кресла.

– Это испытательный срок. – Мужчина снова сверкнул веками. – Я всё ещё не знаю, кто ты такая.

***

За один день в моей жизни появилось около пятидесяти новых людей. Не то, чтобы они много значили или что-то в корне меняли, но все вместе они заполнили пустоту моей новой жизни. Я должна была запомнить в ближайшее время всех работников ночной смены, около полусотни людей, с которыми мне предстояло проводить теперь пять ночей из семи. Моими выходными были воскресенье и понедельник – дни, в которые клуб меньше всего нуждался в сотрудниках.