Сердце Марьюшки

– Только не могу я вернуться без Марьюшки, дорога она мне, да вот лопату надо найти, да такую, чтобы камни резала, как масло, – после очередной порции похвалы сказал он вороне.

– В этом доме наверно одна она и осталась, мой теперрррь бывший хозяин, – ворона передумала служить Мору, решила стать свободной птицей. –  перррребрался в миррр людей, но меня с собой не захотел взять.

– Скажи, а как же он там живет? Он же вроде бы страшный, как этот дом и старый, – подумав, сказал Иван.

– Ну, он не старрррый, молодильные яблочки из здешнего сада кушал, а вот вид конечно, – жутковатый, но последний ррраз как виделись, он сам сказал, сейчас на земле люди поклоняются только им, таким вот стрррашным и до смерррти безобррразным и не бояться, а наоборрот хотят быть похожи, – важничала ворона и, выпятив грудь вперед, поставила крылья в бока.

Иван вспомнил футболку, которую он носил. «Вот тебе и ответ, за бешеные бабки, как брендовую покупал», почесал затылок он.

– Что встрречал? – ворона пристально посмотрела на него.

– Да, видел его портреты, весь интернет заполонили. Он популярный певец в Америке, – уже рассеянно сказал Иван.

– Планы свои пррроварррачивает, он давно хотел, да все ему брррат Белобог мешал.

– А что сейчас произошло? Почему у Мора получилось это?

– Да мне всего не известно, только это не твоё дело, не лезь. Пусть бррратья сами ррразберруться.

– Да как же не лезть, видно совсем трудно Белобогу, раз Мор всю Америку захватил.

За домом что-то загремело, зазвенело стекло, а потом загрохотало, ворона испугалась и взлетела, сделала круг вокруг дома и приземлилась на крыше. Иван не стал ждать Каркушу, пошел посмотреть, что там за погром произошел. Пока перелез через высокую траву, да через поросли мелких кустарников пролез, а к нему из-за дома вышел Холмогор. Одна рука болталась, он пытался её поправить, но у него не получалось, Иван отцепился от очередной ветки и подошел к существу.

– Что случилось? – спросил он.

– Да вот, я нашел лопату, стал доставать, а она не пролазила в отверстие через, которое я ее доставал, я дернул а она как … А оно как… И все заводилось на меня. И вот рука теперь сломалась, – он всхлипнул. И по-детски жалостливо посмотрел на Ивана.

– Не переживай, сейчас все поправим, – разглядывая его сучок и место перелома. – А ну-ка, давай вот тут палку примотаем и посмотрим, что получится.

Иван стал искать на земле подходящую палку или кусок доски. Ворона перелетела к ним поближе и села уже не так далеко и наблюдала. Наконец, палки нашлись, а вот чем примотать, ткани рядом не видно, да и на окнах шторы не болтаются. Залез на террасу дома и заглянул вовнутрь. Ничего напоминающее тряпок там не оказалось.

– Не ходи туда, не стоит испытывать свою судьбу. В этом доме никто не жил уже давно, – пояснила ворона.

– А где тогда жила Марьюшка? – удивился Иван.

– Так это было много лет назад, и этот дом стоял, все вокррруг цвело, а как Моррр отпррравил ее обррратно к людям, наложил заклятье на все, что в доме и он вмиг стал вот такой ррразвалюхой, – пояснила ворона.

Митя почувствовал, как холодок пробежал по спине, и проверять не стал. Оторвал от своей футболки низ, и теперь она едва доходила до брюк. Примотал палки к сучку, что являлось рукой у Холмогора Отойдя шага на два, и оценивающе посмотрел на свою работу, поставил руки в бока, предложил:

– А, ну-ка, согни руку.

У того не получилось, даже поднять свой сучок. Опять потекли слезы.

– Ну, ну. Холмагор. Прекращай, сейчас заберем лопату и вернемся к Бабе-Яге, она тебе поможет. Вот увидишь!

Существо перестало хныкать и приготовилось ждать новых распоряжений. Иван огляделся и стал ходить возле завала, поднимал доски, куски стекла:

– А где лопата?

– Она вон там, – и Холмогор показал на скошенный куст орешника.

Иван пошел в сторону, куда указало существо. Лопата лежала сразу за скошенным кустом, он посмотрел гладкие срезы на ветках, которые доходили до размера куриного яйца. Он взял лопату в руки и стал рассматривать, ничем не приметная немного ржавая, а черенок не совсем гладкий, но как она срезала целый куст орешника, Ивану не верилось. «Поэкспериментируем!» Он махнул, и новая ветка свалилась также легко, не применяя силы. «Теперь пробуем камень!» Оглядевшись, он увидел в саду камень, он размахнулся, но ворона села на камень и закричала:

– Читай!

Иван остановился, и лопата застыла в воздухе, не долетев до камня, там и правда были написаны слова. Как он не пытался, буквы не складывались даже в слоги. Он бекал, мекал, а потом обратился к вороне.

– Прочитай, если сможешь.

– Ну, ты пррридумал, меня научили говорррить, а вот читать никто не учил, – вздохнула Каркуша.

– Так применяем другой план, – он достал телефон и сфотографировал надпись, решив показать Бабе-Яге. – Идем в обратный путь, по дороге найдем камень, проверим работу лопаты.

Компания из трех путников отправилась к избушке на курьих ногах. Первым шло существо, за ним брел Иван и лопатой расчищал себе дорогу. Ворона летела рядом, то куда-то пропадала, но потом все же возвращалась, садилась на плечо Холмогору. Она перестала бояться новых друзей и рассказывала много интересной информации.

– А вы знаете, чтобы защитить от песен рррусалок трррава полынь, – и она тотчас принесла в клюве две веточки полыни.

Одну вставила в грудь Холмогору, а другую протянула Ивану.

– На вот положи в карррман, – заботливо прыгая на плечо, и заставляла его засунуть ветку в карман брюк.

– Да, может, не надо, какие русалки, мы речку только во сне наверно увидим, – усмехнулся Иван.

– Положи в карррман, пусть лежит, есть не пррросит. Верррнешься в свой миррр выкинешь, – настойчиво заставляла она.

Ивану ничего не оставалось, положить ветку травы в карман. «Кто знает, что ждать от этого мира? Надо быть готовому ко всему». Наконец, дошли до избушки на курьих ножках. Яги дома не оказалось, а Марьюшка стоит у входа в дом и не тает, как будто на улице зима лютая. Клубочек докатился до курьих ног избушки, да и прыгнул до двери.

Устали путники, сели на поляне у избушки, Иван ноги протянул, да в котомку заглянул. Там много всего лежало, но он кушать захотел, решил скатерть-самобранку достать, да поесть похлебки или щей. Холмогор недалеко от поляны увидел куст орешника, повыдергал весь и стал поглощать его, причмокивая, уж больно вкусные ветки оказались.  Рука у существа так и висела, как плеть, в любом случае надо ждать Бабу-Ягу.

Иван себе обед, как в ресторане заказал, скатерть подала и оплату не взяла, вот это обслуживание не денег, не чаевых.

– Красота! – вытирая рот, произнес он и свернул скатерть.

Только скучать начали путники, а Холмогор еще и хныкать стал, раздался свист в воздухе, а через мгновение уже ступа с Ягой возле избушки приземлилась.

Вылезла она, да бегом в дом забежала, как молодая, клубочек успел закатиться внутрь.

5 часть

Иван тоже за ней решил идти, да ворона закричала на весь лес. «Кар да кар», ничего не понятно, что кричит.

– Каркуша ты о чем хочешь мне сказать-то?

– Кар, кар, – летает ворона перед Иваном и в избушку пустить не желает.

Остановился парень, решил подождать, выйдет же из дома Яга, тогда и поговорим. Холмогор подошел да своей ветвистой рукой стал по окну избушки водить, ох и скрип получился, не выходит Яга и не отзывается, зато дым из трубы пошел.

– Печку затопила, зачем-то? – удивился Иван. – Что ты хочешь сказать-то?

Ворона подлетела, села на плечо Ивана и одним глазом смотрела на избушку, а сама начала шептать на ухо. Тихо не получалось, но негромко она сказала.

– Ты бы в дом не заходил, воррронье чутье мне подсказывает, что не все тут гладко.

– А как же Марьюшка?

– Да с ней ничего не пррроизойдет, она заморррожена. А вот ты пострррадать можешь, – переступая лапками по плечу, сказала ворона.

Иван погладил птицу по голове, она полетела и села на сук дерева. Сам же подошел к двери и постучал. Сначала все стихло, даже шагов не стало слышно, а потом посуда затарахтела, и дверь открылась, и приятный запах почувствовал он.

– О, уже явился! – удивилась Баба-Яга. – Лопату нашел?

– Да нашел, только у нас вот беда, Холмогор руку поломал, помоги.

Баба-Яга пристально посмотрела сначала на Ивана, потом перевела свои тускло-зеленые глаза на Холмогора и затопталась на месте, как будто у нее ноги горят. Покрутилась на месте и опять в избушку ушла, но ненадолго.

Вынесла маленький пузырек, открыла, нюхнула и чихнула. Заулыбалась и говорит:

– Эта зараза всегда чихать меня заставляет. Ух и ядреный в этом году мне Марьюшка перчик наделила, лекарство и мазь получились высшей пробы. А ну, давай пробовать будем.

Она подошла к Холмогору, заставила развязать конструкцию из нескольких палок, рассмотрела перелом сучковатой руки. Отдала в руки Ивана открытый пузырек, а он вонял, дышать нечем, а тут держать надо и ждать, когда это Баба-Яга мазать будет. Вышла она и держала еще две небольшие бутылки с жидкостью.

Она сунула одну в руки, а другую открыла и полила на перелом сучка. Он стал видоизменяться, и вот уже перед Иваном нет перелома, а целая сучковатая  рука существа, только не шевелится, и поднять-то он ее не может.

Баба-Яга взяла из рук Ивана другую бутылочку с прозрачной жидкостью и полила её на руку Холмогора. Не успела водичка впитаться, как существо подняло руку и его пальцы сорвали с земли цветок и подарили Бабе-Яге.

– Благодарю любезная Ягуша! – произнося слова, поклонился Холмогор.

Баба-Яга засмущалась, заулыбалась и кокетливо подала руку для поцелуя. Существо, как смогло, поцеловало морщинистую руку, и опять стал радостным и счастливым. Все это время ворона сидела на ветке и внимательно следила за действиями, которые происходили на поляне. У Ивана от запаха из пузырька стало резать глаза, он отодвигал его от себя, но бронебойное средство целенаправленно резало глаза, и слезы стекали по щекам.

– Яга, а эта мазь зачем, если ты уже вылечила Холмогора, – спросил Иван.

– А это мазь, да так, чтобы тебе не скучно было стоять, как все в порядке? – спросила она, через пелену слез так и не смог понять, улыбалась Яга или нет.

Она забрала у Ивана пузырек, закрыла его и пошла в избушку. Он же вытирал слезы, но все, что он видел это размытые черты непонятных предметов. Ворона приземлилась на плечо и заглянула в глаза Ивану.

– Ну вот, воррронье чутье не обманешь. Она какое-то заклятие на тебя наложила, ты только ей пока ничего не говори.

Дверь избушки открылась и Иван, улыбаясь, спросил:

– А теперь-то, куда нам идти, где камень искать?

Ворона наблюдала за Ягой и подметила, что так удивилась от слов Ивана. Крутанулась на месте и опять зашла в дом. Внутри загрохотало, потом все смолкло, и вынесла клубок, подала в руки парню, но не стала дожидаться его действий, проворно залезла в ступу и улетела.

– Так если я сейчас брошу клубок, он явно покатится, но я не увижу, куда идти. Ворона может, ты знаешь, как нам поступить?

– Конечно, знаю, тут недалеко есть источник с живой водой, но охррраняет его водяной. Воды не даст, а поменяться сможет, – довольно сама собой произнесла ворона.

– А на что нам меняться с ним? – удивился Иван.

– Думай голова, думай, – приговаривал Холмогор. – Может, мы его обманем?

– Нет, обман плохо кончится, ведь обманывать нехорошо, мне бабушка в детстве сказки читала, там обманом только плохие герои пользовались, а мы с вами хорошие, значит, на нашей стороне правда и сказка хорошо закончится, – как-то неуверенно произнес Иван.

– Все решено, Холмогор бери Ивана на руки и неси за мной, а то он долго идти будет, совсем ведь ничего уже не видит.

Иван и правда, кроме светлых пятен солнца и неба, ничего не видел. Стал, как слепой котенок, бери его и веди куда хочешь. Вот ворона и стала показывать дорогу Холмогору.

Долго коротко ли сказка сказывается, да путники, наконец, добрались до озера, где жил водяной и охранял живой источник. Ворона подлетела к озеру и стала громко кричать. Пролетела над водной гладью и потом подлетела к стоящему Ивану.

– Ну, что водяной появился?

– Да нет, нету его.

Тут раздался всплеск воды и громкое ругательство. Ворона затарахтела и стала, запинаясь пересказывать, что видела сама.

– Он появился из воды. Он плывет к нам, какой мерзкий и скользкий. Перьев у него нет совсем как ощипанная птица, быррр!

– Не тараторь, не надо обижать водяного, он же не птица и перья – это ваша привилегия.

Не успел договорить Иван, как совсем рядом раздался низкий басистый голос:

– Что совсем распоясались, моих рыбок распугали, я теперь их по всему озеру собирать буду.

– Простите нас уважаемый водяной, – поклонился Иван в сторону голоса водяного.

Тот наблюдал за действиями парня, рассмотрел Холмогора, погрозил пальцем вороне.

– Чем обязан? Раз пришли уже ко мне, значит, я вам нужен.

– Очень нужны, уважаемый водяной! У нас проблема и только вы сможете её помочь решить. Я пришел в этот мир, спасти Марьюшку – невесту мою, точнее, добыть её сердце из камня, да Баба-Яга что-то сделала, теперь не вижу совсем, а Марьюшка моя замороженная у дома Бабы-Яги стоит ледяная скульптура.

Водяной присел рядом в воде на камень и слушал, как Иван рассказывал о приключениях, что они уже прошли. Потом спросил, как они познакомились, и парень расписал в подробностях, как и где они познакомились с Марьюшкой.

Когда рассказ завершился, водяной почесал затылок и нырнул в озеро. Ворона спустилась с ветки на плечо Ивана и пересказала действия водяного. Холмогор нашел вкусный куст и сел кушать. Ворона тоже успела слетать и подкрепиться, а Иван сидел у озера и вспоминал, как он встретил первый раз Марьюшку. Он спиной прислонится к дереву, и поднял голову, пытаясь увидеть небо, где ярким пятном он видел солнце и надеялся, что все будет хорошо.

Водяной вынырнул из воды и, продолжая бухтеть, подплыл к Ивану.

– Парень ты мне понравился, я знаю Марьюшку, она мне тоже помогла пока тут жила, но я женился и жена у меня ох уж красавица, одно любуется в зеркала. Но узнала она, что у русалок есть зеркальце, которое не старит, а показывает красоту внутреннюю. Хочет она похвастаться, как красива она изнутри. Принесешь зеркальце от русалок, дам я тебе живой воды.

– Да как же я дорогу к русалкам слепой найду? – удивился Иван.

– Нужны тебе твои глаза здоровыми, найдешь! – сказал водяной и нырнул в озеро.

6 часть

 Остался опять Иван с думкой думать. Ворона не дала кручиниться ему. Скомандовала:

– Холмогор, бери Ивана, давай до вечера мы там успеем забрать зеркало. Оставаться никак нельзя, утянут его к себе в пруд. Тогда ни Ивана, ни Марьюшки у нас не будет.

Существо подхватило Ивана, как бревно положил на плечо, в другой руке он не выпускал лопату. Иван не спорил,  устроившись поудобней, размышлял о своей жизни.

И с каждым шагом Холмогора понимал, что всю свою жизнь подбирал именно её. Ведь в каждой очередной пассии, он искал те качества, которыми обладает его Марьюшка. Она любит животных, да многие любят, но чтобы создать вот такое существо с добрым сердцем, он не встречал. Она вкусно готовила и хлеб в русской печке печет ароматный, а пирожки до сих пор помнит их вкус. Имела скромность в своих действиях, мудрость в словах и искренность в поступках.

Пока размышлял, они подошли к пруду, заросшему камышом, и только по одному мостику можно было подойти к воде. Иван крикнул русалок.

Они вынырнули и приятно удивились, увидев его на мостике, стали петь. Песня печальная разносилась по водной глади,  стал появляться туман и заволакивать все у пруда. Иван неуверенно стал подходить к краю мостика, но сильная сучковатая рука оттащила его на берег. Холмогор не поддавался чарам русалок, а они пели и медленно выходили из воды. Какое красивое зрелище это представляло, в заходящих лучах солнца их тела светились и слегка переливались. Длинные волосы закрывали спины, голову украшал веночек, а платья напоминали кружевные ночные рубашки самых изысканных красавиц.

Но всего этого Иван не видел и когда он стал просить зеркальце для жены водяного, хоровод остановился, и песня умолкла.

– А мы думали, ты к нам пришел по камень?

– А что у вас и камень есть, в котором сердце замуровано моей любимой? – глядя перед собой, говорил Иван.

– Вот и мы говорим ты за камнем или за зеркалом? Ну, подумай, что тебе сейчас важнее, сердце любимой или зеркало для водяного?

Иван недолго думал, сердце нужно, но без зрения, он навряд ли будет нужен девушке, да еще такой красивой, как Марьюшка. Но чтобы русалки дали зеркало, он сказал следующее.

– Девушки, ваш голос так хорошо, но как я могу вас оценить, не видя вас. Вы так хорошо поете, а значит, еще прекрасней, чем я могу представить себе, вот вылечу, свои глаза и вернусь к вам за камнем. И на вас посмотрю.

Русалки стали переглядываться, но чтобы заполучить себе такого суженного, они пошли на уступки, принесли ему зеркальце, и Холмогор понес его к водяному.

Водяной удивился такой быстрой доставке и не стал медлить с живой водой. Умылся Иван, попил водицы, еще раз умылся и, увидев водяного, отшатнулся от него. Тот засмеялся и сказал:

– Вот вижу, глаза исцелились, только теперь совет тебе есть. Не ходи ты до русалок, утянут в воду, они тебя теперь не отпустят, и не вырвешься.

– А как же камень, мне камень нужен, где сердце Марьюшки замуровано. Каркуша! – крикнул Иван. – Мы потеряли Каркушу. Холмогор надо искать.

– Ты не переживай Иван, ворона не пропала, она сама захотела, если она решит вернуться к вам, она найдет вас, – похлопал мокрой рукой, похожей больше на плавник, плечо Ивана и попрощавшись нырнул в озеро.

Солнце село за лес и стало небо переливаться всевозможными оттенками красного. Иван устроился в объятиях Холмогора, и уснул. Ночь пролетела как одно мгновение, но разбудила их не ворона, а урчание желудка Иван. Он снял сплеча котомку, достал оттуда скатерть-самобранку. Она накормила, напоила и убралась. Иван стал рассматривать, что лежит у него в котомке, которую собирала Марьюшка.

Разложив на траве предметы, он стал разбираться, что именно у него есть и чем он может пользоваться. Живая вода теперь заняла место в котомке, разглядывая ковер, Иван не мог представить, зачем девушке в этом мире ковер.

Объяснил водяной, он вынырнул выкинуть зеркальце, жена разочаровалась в этой безделушке и попросила, чтобы никто не мог в озере любоваться своей внутренней красотой. Оказалось, что душа водяного куда красивей его жены.

– Это ковер-самолет, вот ты балда, сказки надо читать ваши русские народные, там всю правду пишут про наш мир, а вы сказка, да сказка. А вот попал сюда и ничего не знаешь. Эх вы, дети джунглей.

Потом выяснилось, возле скатерти-самобранки и ковра-самолета, лежит тарелочка с наливным яблочком, которое Иван чуть не съел. Клубочек, что Баба-Яга дала, только теперь ему веры не стало. Бросил Иван клубок, пусть катится восвояси, тот и укатился.

Холмогор своими прутиками-пальцами тыкал по блюдечку и произнес.

– Иван, давай попросим блюдечко показать, где камень находится, раз клубочек укатился.

Парень посмотрел на существо и, тяжело вздохнув, взял блюдечко. «И как это я не придумал сам, такой хороший помощник». Он обратился к яблочку на тарелочке, только как пользоваться, он точной инструкции не знал.

– Блюдечко с яблочком, покажи-ка нам, где находится сердце в камне нашей Марьюшки?

Яблочко стало кататься по блюдечку, и в центре появилась картинка. Сначала они увидели камень, в котором билось сердце, потом землю и опавшую листву.

– Но ведь весь лес пройти придется, мы всю жизнь искать будем, – расстроенно произнес Иван.

– Покажи нам, где это место, – попросил своим детским голосом Холмогор.

Послушное яблоко  показало, и они увидели избушку на курьих ножках.

– Камень все это время лежал под избушкой Яги! – чуть не закричал Иван. – Какая же злая эта старуха, она нас хотела уничтожить, только зачем. Мы же ей никакого вреда не делали. Интересно, яблоко, а можешь ли ты показать, что делает Баба-Яга?

Яблока послушно показало, как Яга сидит за столом в богатом доме и разговаривает с человеком, но Иван показался знакомым. «Где я его видел?» – задался вопросом он. Подсказал Холмогор.

– Иван, это вот  и есть Мор. Именно он заколдовал Марьюшку, он отобрал её сердце и замуровал в камень, – существо стало ронять слезы, и огромная масса содрогалась во время всхлипов.

– Не переживай Холмогор, мы справимся и сейчас вернемся к дому Бабы-яги.

7 часть

Долго ли, коротко ли, подошли они к избушке на курьих ножках. Солнце уже поднялось и хорошо освящало полянку, на которой стоял дом Яги. Они остановились в тени деревьев и наблюдали за поляной.

Стояла безмолвная тишина, и только легкий ветерок нарушал покой листвы, перебирая каждый листочек, как будто пересчитывая количество их. Возле избушки стояла Марьюшка во льду, а солнышко своими лучами касалось ледяного покрова и разбрызгивало вокруг солнечных зайчиков.

Не наблюдалось движения вокруг избы, печка не дымилась, ступа на поляне не стояла.

– Холмогор, где там мы видели камень?

– Так вроде бы под избушкой, мне так привиделось.

– Ну раз под избушкой, так под избушкой. Ты будь на стреме, я полез искать. Если, что свисти, – дал последние указания Иван и пошел к избушке.

Холмогор есть захотел, сорвал несколько веток орешника и стал обедать. Кушает, да за небом наблюдает. Иван подошел по избушки, наклонился. А чтобы подлезть под строение, ложиться да по-пластунски ползти. Избушка не шевелилась. «Лишь бы сесть не решила», мелькнуло в голове Ивана.

Возле правой ноги избушки находился бугорок, его-то и решил проверить Иван. Он подлез поближе, сырость от земли да запах гнили дерева смешались и щедро дарили свои благовония. Иван подполз, понял для себя, что пора ходить в спортзал, а то вообще выезжать в деревню с Марьюшкой и траву косить козе, да картошку окучивать, мышцы качать.

Бугорок оказался камнем, убрал листву, он попробовал его вытянуть, но лежа не так-то легко это сделать. Он стал расчищать землю вокруг камня, мокрая земля попала на лапу избушки. Та проснулась и решила стряхнуть с лапы мокрую землю, гребанула лапой и зацепила слегка камень.

Он качнулся, Иван потянул его на себя. Избушка еще раз гребанула лапой, и камень выдернулся из земли. Стал он тянуть, вытаскивать из-под избушки камень, а в лесу ветер поднимается, листья с земли поднимает, туча черная заходит над поляной. Холмогор помог Ивану вытащить камень, отнесли они подальше от избушки и статую Марьюшки перенесли.

Взял лопату Иван, да боится разом разрубить, сердце не поранить, ведь обратно его не сложишь, умрет Марьюшка. И стал он камень, как картошку чистить, обрезая кусочек за кусочком. А погода все сильнее и сильнее портиться, кажется, что ветер силы берет от камня, что отрезал Иван. Стали вековые елки качаться, листики с осинок срывать, да соломенную крышу на избушке разбирать.

Холмогор за небом следил, а как увидел ступу с Бабой-Ягой ,так и закричал.

– Летит, летит. Что делать будем?

А Иван уже сердце увидел, ледышка, в камне замурованная и лопата от него звенит, а не режет. Взял он в руки этот ледяной комочек, поднес к Марьюшке, а что дальше делать не знает. А Яга уже приземлилась и стала искать, да бегать вокруг избушки.

– Была не была, – взял он и потянул за гребешок, что в волосы Марьюшке вставил. Стал лед таять да в землю ручейками уходить и сердце в руках у Ивана растаяло. Вспомнил он про бутылек с живой водой и достал из котомки, полил им сердце, забилось оно. Смотрит, а Марьюшка прежней стала, руки тянет, глаза не сводит. Успел только ей в ладони отдать сердечко, как к ним Баба-Яга подошла. Он взял лопату и приготовился оборонять, беззащитную Марьюшку да Холмогора. Баба-Яга остановилась и смеяться начала, старческий голос скрипуч, да противен.– Что бабушка здесь смешного?

– Да тебя же Мор одним щелчком в прах превратит, развеет по ветру и не вернешься в мир живых.

На сердце не хорошо стало, холодком потянуло, да не хочет он отдавать Марьюшку этому американскому оборотню, ведь уничтожит, в зомби превратит, красоты лишит, накачает силиконом, поиграется и выкинет. А что его жизнь, если за хорошее заступиться не сможет, то кто он потом, и русским духом пахнуть не станет, как все богатыри. Не отошел с дороги, только лопатой махнул, а рядом увидел сучья Холмогора.

– Я тебе помогу, – раздался детский голос существа.

– Как там Марьюшка? – спросил он, не сводя глаз с Бабы-Яги.

– Ванюша, спасибо тебе, что нашел моё сердечко, разморозил меня и поверил в себя!

Как услышал голос Марьюшки, в руках силы втрое прибавилось и лопата, как перышко воздух рассекать стала. А тут от избушки и сам Мор идет, приоделся шмотки импортные, а прическа лохматая, по последней моде певцов заграничных.