Воспоминания рыжего барда

Рыжий бард на всякий случай перепроверил все мечи, что лежали на столе, но каждый из них был чем-то неугоден Киону. То слишком тяжелый, то слишком длинное лезвие, а Кион привык к клинку покороче. То еще что-то и в итоге бард просто покачал головой и отошел от стола.

– А могу я сделать заказ? – спросил он.

– Ну разумеется, – кивнул кузнец. Он накрыл тканью мечи и вернулся к молоту, продолжив свою прерванную работу, – Что именно вам требуется от оружия?

– Легкость, баланс, клинок покороче и поострее, – тут же принялся перечислять Кион.

Кузнец перестал стучать молотом и бард уж было испугался, что за его заказ он не возьмется, но мужчина подошел к темной дощечке, висящей на одной стене кузницы, взял в руку привязанный к ней мел на веревочке и начал что-то выводить пониже уже имеющегося на доске текста. Кион пригляделся и понял, что это что-то вроде доски с заказами. Бард был не единственным, кто заказывал оружие у кузнеца, перечисляя все желаемые функции. В одном из заказов Кион прочитал, что кто-то хотел себе двуручный меч с тонким, но крепким лезвием. Разве можно делать тонкое лезвие у двуручного меча? Кион почесал в затылке и пожал плечами. Он не был кузнецом и у него не было ответа на этот вопрос, а у мужчины бард спросить не решился.

Кузнец отошел от доски и продолжил бить молотом по металлу, а потом бросил его в чан с водой.

– Я ваш заказ выполню примерно дней через пять, может, раньше, – произнес он и снова утер лоб толстой перчаткой, – Приходите ко мне дня через три. Если повезет, то меч уже будет вас ждать.

– Так быстро? – Кион удивленно вскинул свои брови.

– Я мастер своего дела, – заговорщицки подмигнул ему кузнец и продолжил работать уже с другим металлом.

Кион кивнул и хотел было развернуться и уйти, но от одной только мысли, что придется опять выслушивать какого-то запинающегося жителя, решил спросить дорогу у кузнеца.

– А не подскажете, где здесь ближайший постоялый двор или таверна какая, – спросил Кион, – Чтобы можно было и поесть, и в ванне посидеть и комнату снять.

– Отчего же не подскажу, – охотно отозвался кузнец, – Выйдете из моего проулка обратно на улицу, пройдете вперед буквально шагов десять и заметите яркую вывеску с петухом. Вот вам и ближайшая таверна, где можно поесть, в ванне посидеть да комнату снять.

Кион ухмыльнулся и поблагодарил кузнеца за указанное направление, после чего пошел прочь от кузницы вдоль переулка.

– И не забудьте зайти ко мне через три дня, – вслед ему напомнил кузнец.

Кион, не оборачиваясь, помахал рукой и продолжил шагать. Он поверить не мог в то, что уже скоро поест чего-нибудь горяченького, а потом будет отмокать в ванне после стольких дней в пути. Надо будет еще щетину сбрить, барду надоело, что его щеки постоянно чесались.

Кион вышел из проулка на широкую улицу и, следуя подсказкам кузнеца, начал высматривать яркую вывеску с петухом. Кузнец оказался прав – таверна и правда была в десятке шагов от переулка. Кион повеселел и приободрился. Тут он снимет комнату, а как придет время забирать свой заказ, до кузницы ему добираться долго не придется.

Бард толкнул деревянную дверь и вошел в помещение. В зале таверны было светло и уютно, сам зал представлял собой типичную комнату подобных заведений – тут имелась и стойка, за которой трактирщица протирала кружки, позади нее стояли бочонки с пивом и элем, а чуть дальше виднелась дверь, по обыкновению ведущая на кухню. Сам зал был небольшой и вмещал в себя только пять круглых деревянных столов, но обставлено все было так, что создавался уют без какого-либо намека на тесноту комнаты. Рядом со стойкой трактирщицы наверх вела деревянная лестница с массивными перилами. Скорее всего, там находились комнаты, которые хозяйка сдавала приезжим в этот город. Сейчас были заняты только два стола и Кион, пройдя мимо них и маленького не зажженного камина у дальней стены, сел на высокий круглый табурет у стойки, положил мешок себе на колени, при этом монеты внутри тихонько звякнули, а затем бард посмотрел на трактирщицу и мило ей улыбнулся.

Вблизи оказалось, что женщина была маленького роста, едва доставала Киону до груди, хотя он сам не слыл высоким ростом, а по ее морщинкам на лице бард догадался, что она намного его старше, хотя свои волосы женщина сохранила в идеальном порядке, ни одного седого волоса в каштановой толстой косе.

– Чего подать? – спросила трактирщица, отвлекаясь от своего протирания кружек. Несмотря на дежурный тон, в ее голосе бард тоже не уловил ни одной нотки грубости.

– Мне бы чего поесть, добрая женщина, – произнес Кион.

– У нас есть рыбный суп и кукурузный салат. Чего изволите?

– И то и другое. И можно без хлеба.

Женщина посмотрела на Киона и уже через секунду звонко рассмеялась его шутке. Она оставила тряпку где-то на стойке, а сама скрылась за дверью, ведущую на кухню. Трактирщица вернулась примерно через минуту, в руках она ловко несла чашку с супом, тарелку с салатом и при этом даже выдала Киону несколько кусочков хлеба. Живот барда в нетерпении заворчал, призывая своего хозяина как можно скорее приступить к еде. Трактирщица снова засмеялась и доброжелательно похлопала Киона по плечу.

– Приятного аппетита, – сказала она.

– Шпашибо, – отозвался бард, который уже успел откусить кусочек хлеба.

Он принялся поглощать еду, а хозяйка вернулась к кружкам. Она несколько раз бросала на Киона взгляды, после чего возвращалась к своему занятию с улыбкой на устах. Видимо, ей очень нравилось то, с каким аппетитом поглощали ее стряпню. Это был такой своеобразный комплимент повару.

Уже через несколько минут вся еда была уничтожена и Кион довольно потянулся за стойкой, не слезая с табуретки. Трактирщица снова кинула на него довольный взгляд и унесла пустые тарелки на кухню, а потом вернулась обратно в зал.

– Давненько я не видела, чтобы так ели, – улыбнулась она.

– Просто было очень вкусно, – на этот раз Кион говорил абсолютную правду, нисколько не привирая. Ему и правда понравилась стряпня этой женщины.

– Что ж, за такой комплимент возьму с тебя только половину стоимости обеда, – подмигнула ему женщина, чем немало обрадовала рыжего барда.

Он залез в мешок, выудил оттуда чуть больше монет, чем просила за еду трактирщица и положил их на стойку перед женщиной.

– Мне бы еще комнату снять на несколько дней, а также было бы неплохо организовать ванну, – попросил Кион и трактирщица кивнула, ловко спрятав деньги в кармане своего платья.

– Свободная комната наверху, самая последняя дверь, – сообщила она, – Я попрошу свою помощницу нагреть воду.

Кион кивнул и соскочил с табуретки. Он подошел к лестнице и начал подниматься наверх, при этом ступеньки под его ногами заскрипели. Кион и половину лестницы не преодолел, как трактирщица внизу его окликнула.

– Кстати, я Марта, – представилась она, – Будет что-то нужно, сразу обращайтесь ко мне.

– Благодарю, – отозвался Кион, преодолел последние скрипучие ступеньки и оказался в небольшом, но светлом коридоре. Двери здесь были только по левую руку и всего комнат было четыре. Наверняка одну занимает трактирщица, так что сдается, скорее всего, только три комнаты. И две уже заняты, судя из разговора с Мартой.

Кион подошел к последней двери, открыл ее и оказался в небольшой комнатушке со скошенным потолком, переходящим в крышу. Из мебели здесь имелась только соломенная кровать с аккуратно сложенным на ней одеялом и подушкой, чуть дальше от кровати стояла узкая тумбочка с подсвечником из трех свечей, но сейчас они не горели. В самом углу, где потолок не срезал часть комнаты, стояло старое кресло с порванным подлокотником, а позади него в стене обнаружилось узкое окно с чистыми стеклами. Кион осмотрелся и понял, что в комнате нет ни пылинки. Видимо, хозяйка очень тщательно следит за чистотой своего трактира. Бард кинул на кровать свой мешок, а сверху упал сам, свесив ноги вниз. Ему было лень снимать свои туфли, а ложиться на кровать в обуви ему не позволила чистота комнаты. Кион только сейчас заметил в другом углу большую деревянную бочку. Он встал с кровати и с любопытством подошел к обнаруженной вещи. Бочка была хорошенько просмолена изнутри и бард понял, что она представляла собой ванну.

Кион почесал кончик носа, не спуская с бочки глаз. В столице все мылись в ванне – в деревянной, керамической или отделанной золотом, но такие зачастую были только у самых влиятельных аристократов, хотя барду пару раз все же довелось посидеть в богатой ванне. В бочке он будет мыться впервые и почему-то вместо разочарования или отвращения Кион испытал только дикое любопытство. Интересно, удобно ли будет в бочке? На вид она была довольно большая, Кион в ней легко поместится. Но форма ванны казалась ему куда удобнее, чем форма бочки.

Кион поразмышлял несколько секунд, затем, не выдержав, влез в бочку с ногами и присел. А ничего, вполне удобно. Налить еще сюда горячей воды и можно будет спокойно нежиться в ней, как и в любой ванне.

Внезапно в дверь постучали и, прежде чем Кион успел выскочить из бочки, дверь отворилась и в комнату вошла светловолосая девушка с веснушками на лице и в выцветшим голубом платье из грубой ткани, в руках у нее было большое ведро с водой, от которого тянулся вверх пар.

– Извините, я принесла горячую воду, – начала было девчушка, но, затем стоящего в бочке Киона, осеклась на полуслове.

Бард ловко выскочил из бочки и принял невозмутимый вид, поправляя на себе одежду.

– Я просто проверял, подойдет ли мне размерчик, – пояснил он.

Девушка с веснушками несколько секунд на него таращилась, но потом не выдержала и рассмеялась громким звонким смехом, при этом она едва не выронила ведро, но вовремя успела поставить его на пол.

– Господин, это же обычная бочка для мытья, – хихикал девица, – Она подходит для любого роста и телосложения.

Девушка подхватила ведро и подошла к бочке, после чего вылила горячую воду внутрь. Она сообщила, что скоро принес еще ведро с водой, которое сейчас грелось на кухне и после этого Кион сумеет принять ванну. Девушка направилась уже с пустым ведром к двери, но на пороге обернулась и весело посмотрела на барда.

– Не садитесь в бочку, пока я не принесу еще воды. Тем более, в одежде. Высыхать будет долго.

Девушка вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Кион услышал ее приглушенное хихиканье и почесал в затылке. Неужели было так смешно, что он решил проверить эту бочку для мытья? Кион их никогда не видел и наивно полагал, что все королевство моется в ваннах. В чугунных или украшенных золотом, но не в бочках. Бард почесал кончик носа и махнул рукой, после чего свалился обратно в кровать, на этот раз сняв с ног туфли.

Вскоре девушка с веснушками вернулась в его комнату и наполнила бочку вторым большим ведром с горячей водой. Еще она принесла с собой полотенце и мыло и, пожелав приятного времяпрепровождения, скрылась за дверью, плотно закрыв ее за собой и не забыв забрать ведро.

Кион тут же сбросил с себя всю одежду, влез обратно в теперь уже заполненную бочку и с наслаждением погрузился в горячую воду. Он посидел так несколько минут, после чего начал мылить волосы. На полотенце Кион обнаружил еще и нож для бритья, каким пользовались обычные люди, не аристократы. Впрочем, крестьяне зачастую отращивали бороду и ни о каких бритвах или специальных ножей даже и не слыхивали.

Кион осмотрелся в комнате, сидя в бочке, и заметил маленькое зеркальце рядом с подсвечником на тумбочке у кровати. Бард раздраженно фыркнул, выскочил из бочки и босыми ногами прошлепал по полу, забрал с собой зеркало, а потом вернулся обратно к горячей воде. Решив оставить бритье напоследок, Кион сложил свою добычу рядом с полотенцем, а сам принялся откисать в бочке. Этого ему так не хватало все те дни, что пришлось провести в дороге. Кион вспомнил пещеру с ведьмой и его всего передернуло от страха. Хорошо, что ему удалось от нее сбежать, хотя он тогда уже сам не верил, что он сможет выжить.

Кион вытащил одну ногу из воды и внимательно ее осмотрел. Интересно, как там Эльвира? Наверняка думает, что Киона казнили. Может, отправить ей анонимную весточку? Бард немного подумал, а потом погрузил ногу обратно под горячую воду. Пожалуй, не стоило ему как-то выдавать себя, даже Эльвире. Уж лучше пусть все думают, что он сгинул, а сам он начнет новую жизнь в новом городе.

До Киона только сейчас дошло, что он понятия не имел, где находится. Спрашивать о названии города бард побоялся. Вдруг жители решат, что он сбежавший преступник и сообщат о нем страже? Те не будут долго церемониться с бардом, скрутят и отправят его в темницу. Нет, Кион не будет задавать людям такие странные вопросы. Рано или поздно он сам услышит название города, особенно если будет по вечерам торчать в таверне. Обычно в таких заведениях и собирались сплетники, так что это будет идеальное место, чтобы подслушать незаметно, о чем судачат посетители. Да и не так уж сильно Киону было нужно название города. Главное, что он был не в столице, а это Кион и без названия понял.

Бард принялся намыливаться, чувствуя кожей, как дорожная грязь, скопившаяся на нем за все это время, буквально отваливается от него чуть ли не кусками. Было так приятно снова почувствовать себя чистым и живым. Кион растекся в воде и довольно прикрыл глаза. Как-то в столице, на другом ее конце от мест, где обычно обитал бард, ему довелось посетить баню – некие купальные процедуры, привезенные с собой одним человеком из соседнего королевства. До этого Кион даже подумать не мог, что можно наслаждаться горячим паром. Тогда ему понравился тот поход в баню, хотя бард еле выполз оттуда с непривычки. Но, к сожалению, больше попасть туда ему так и не удалось – баня была на другом конце огромной столицы, а в тот раз Киона привезла с собой знатная леди, которая просто обожала всякие диковинки из других королевств. К слову сказать, эта леди выдержала парилку намного лучше, чем Кион, в ту ночь он так и не смог ее развлечь, вместо этого бард просто провалялся без движения на ее большой и удобной кровати до самого утра.

Кион усмехнулся про себя, вспоминая тот случай. К счастью, та барышня привела его не в основное поместье, а в тайное, куда она водила всех своих любовников, чтобы муж ни о чем не догадался. Так что утром никто не гнался за Кионом. Но ему все равно пришлось покинуть поместье и единственное, о чем жалел бард, так это то, что накануне он был явно не в форме и в итоге остался без цацек и украшений.

Кион еще долго отмокал в воде, вспоминая свою теперь уже прошлую жизнь в столице. Ему хотелось бы вернуться обратно и снова промышлять своим красивым личиком, завлекая аристократок, но бард боялся возвращаться. Он боялся гнева короля и что Киона мгновенно узнают. Не стражники, так обычные люди, видевшие его «казнь» на площади. Кион на секунду погрузился под воду, насколько это вообще позволяла бочка, а потом вынырнул на поверхность и провел рукой по лицу, смывая воду с глаз. Как бы барду того ни хотелось, назад ему теперь нельзя.

Кион вспомнил про зарытое под деревом сокровище и расплылся в улыбке. Этих денег ему надолго хватит, особенно если обменять драгоценные камни и украшения на монеты. Скорее всего, хватит даже на то, чтобы купить дом в этом городе, а то и два. Кион решил позже наведаться к сундуку и внимательнее осмотреть его содержимое, чтобы хотя бы примерно знать, сколько там ценностей. И уже исходя из этого Кион будет точно знать, сумеет ли он осесть в этом городе.

Бард провел в горячей воде долгое время, пока она окончательно не остыла. Тогда он побрился и переоделся, а затем спустился вниз в зал и заказал у Марты ужин. Сегодняшним вечерним блюдом была картошка с кусочками жареной курицы и Кион съел все так быстро, будто это была последняя вкусная трапеза в его жизни. Хотя будь она последней, Кион бы растягивал ее, как мог.

Рыжий бард вышел на улицу, предварительно напихав в карманы брюк несколько монет с мешка, а его спрятал под кровать в снятой им комнате. Кион не собирался тратить деньги, по крайней мере, не сегодня, но прихватил с собой немного на всякий случай. Он хотел прогуляться по городу и получше ознакомиться с его запутанными улицами, а если на обратном пути Кион устанет ходить, то просто наймет повозку или карету, чтобы та отвезла его обратно к трактиру.

Кион шагал по извилистым улицам и наслаждался теплым ветром. Уже вечерело и солнце, касаясь крыш домов, словно бы поджигало их и они становились намного ярче, отражая лучи света. Кион смотрел вперед, на ходу он оценивал прохожих, что встречались ему на пути. К сожалению, богатеньких дамочек было намного меньше, чем обычных горожан. И уж тем более меньше, чем в столице. Так Кион надолго не развлечется. Разве что в этом городе был район аристократов, где стояли поместья знатных людей. Вот там рыжий бард сумел бы надолго остаться, кочуя из одного особняка в другой.

Кион и сам не заметил, как ноги привели его к главным воротам, через которые он прошел в город полдня назад. Здесь все также была очередь из желающих войти в город, но на выходе практически никого не осматривали. Кион решил наведаться к тайнику. Тем более, скоро стемнеет, а значит, никто издали не увидит барда и то, как он копается в земле.

Кион без проблем вышел за ворота, стражник только кинул на него ленивый взгляд и продолжил осматривать других прохожих. Бард зашагал по мощеной камнем широкой дороге, но теперь ходить по ней было намного приятнее, ведь Кион сейчас был в обуви. К вечеру путников было не так много, как днем, но все еще довольно большое количество. Кион только надеялся, что когда он будет возвращаться обратно в город через несколько часов, эта очередь перед воротами рассосется.

Бард прошагал по дороге приличное расстояние, а как начало смеркаться, свернул в сторону и начал подниматься по возвышенности, с которой сегодня он впервые увидел город, окруженный большой каменной стеной. Еще выше склона будет крутой спуск, с которого бард знатно навернулся, но если бы он не упал прямо к дереву, то вряд ли бы Кион заметил зарытое сокровище.

Подниматься на склон оказалось труднее, чем думал Кион. Подошвы его туфель постоянно скользили по траве и Кион уже не раз выругался сквозь зубы. Хорошо хоть место это было в стороне от дороги, да еще и сумерки опустились на землю, дополнительно скрывая барда от посторонних глаз. Кион продолжал упорно идти вперед, иногда он цеплялся руками за траву, чтобы не скатиться кубарем обратно вниз, хотя этот склон не был таким уж крутым, как тот, с которого днем свалился бард. Просто Киону было не слишком удобно идти по траве в этих туфлях, они вечно скользили и в какой-то момент Кион уже хотел было их снять, но неожиданно для себя приловчился к восхождению на склон.

Бард долго шел по траве, солнце уже совсем скрылось за горизонтом, забирая с собой свой свет. Вскоре Кион оказался перед нужным деревом. Он прислонился к стволу и отдышался, после чего присел у корней и стал руками раскапывать сундук. Дело двигалось не слишком быстро, на небе уже взошла луна, когда бард наконец-то вытащил сундук наружу. Кион открыл крышку и пожалел, что не взял с собой чего-нибудь, во что можно было бы насыпать монет с сундука. Кион запихнул в карманы брюк несколько крупных драгоценных камней и внимательно осмотрел содержимое сундука. Как он и предполагал, украшений и монет вполне хватит, чтобы купить в городе не один, а два дома. Причем, довольно больших и просторных. До особняков аристократов сумма явно не дотягивала, но большой двухэтажный дом вполне можно было приобрести на эти деньги.

Кион нехотя закрыл крышку сундука и начал обратно закапывать его под корень дерева. Сундук не был наполнен до конца и Кион только надеялся, что кто бы его здесь не оставил, он не вернется за своим добром в ближайшее время.

Бард закончил прятать сундук в земле под корнями дерева, после чего поднялся с колен и отряхнулся. Он с досадой заметил, что его одежда была вся испачкана и покрыта грязью. Придется снова наведаться к грубой портнихе за вторым комплектом одежды. Киона всего аж передернуло от мысли о скором визите к грубой женщине и бард решил, что сначала расспросит у Марты, есть ли в городе другие портные или хотя бы лавки, где продают одежду, а не шьют на заказ. Кион осмотрел свои грязные ладони и с досадой вздохнул. А ведь он только недавно принимал ванну!

Бард поспешил обратно в город и через ворота прошел уже глубокой ночью. Вместе с ним в город въехала повозка с каким-то торговцем и благодаря его добру Киона не стали осматривать, отдавая предпочтение повозке пузатого купца. Бард не стал спорить и заторопился в таверну. Он несколько раз терялся в запутанных улицах города, но в итоге все же сумел выйти к нужному зданию. Кион вошел внутрь, попросил Марту принести ему в комнату ведро с теплой водой, чтобы умыться, а сам поднялся наверх.

Оказавшись в снятой им комнате, бард первым делом проверил мешок с монетами под кроватью. Все еще там. Кион высыпал содержимое карманов брюк в мешок и спрятал его обратно. Надо будет утром найти более скрытое место, бард был уверен, что под кроватью его мешок найти не составляло труда.

Бочка, в которой сегодня мылся Кион, уже была опустошена, но ему в комнату Марта вскоре принесла ведро с водой, как он и просил. Когда женщина ушла, Кион скинул с себя рубашку и принялся мыть руки и лицо, а затем лег в кровать, перед этим он прилежно снял туфли.

Кион поворочался на соломенной кровати, принимая удобное положение. Тех монет, что сейчас лежали в мешке, ему хватит еще надолго, если он не станет тратить их на всякую ерунду. Кион решил, что главное сейчас – купить одежду и кошель, чтобы не прятать деньги по карманам, а с гремящим мешком по улице лучше бы не ходить. Бард протяжно зевнул, повернулся на бок и вскоре заснул.

Утром его никто не разбудил и Кион проспал едва ли не до полудня. Он сел в кровати и потянулся, прогоняя остатки сна. Обычно в трактирах гостей будили к завтраку, но видимо, Марта придерживалась других взглядов и просто позволяла своим гостям спать столько, сколько они захотят. Кион почесал свои взъерошенные волосы и зевнул. Если попросить Марту, то она разбудит постояльца в нужный час, Кион в этом не сомневался.

Бард слез с кровати и босыми ногами прошлепал до ведра с водой, оставшегося после его вчерашнего мытья рук. Вода уже остыла, но это не помешало Киону умыться. Даже более того – холодная вода помогла ему окончательно взбодриться и проснуться.

Кион вернулся к кровати и схватил рубашку, намереваясь ее надеть, но заметил, что она вся покрыта землей. Да уж, вчера он слишком усердно копал. Кион накинул рубашку на тело, другого он все равно ничего не мог надеть, у него больше не было вещей, но бард собирался сегодня исправить это недоразумение.

Кион печально вздохнул, вспомнив о том, что изначально вчера он собирался пройтись по городу, чтобы ознакомиться с его улицами, а в итоге пошел смотреть на зарытое сокровище. Может, стоит перепрятать сундук, пока его хозяин не вернулся и не забрал с собой все монеты и драгоценности? Но куда его спрятать? И вообще, Кион взял оттуда совсем немного денег, на первый взгляд и не заметно, что кто-то обворовал сундук. Так что пусть этот разбойник или кто он там несет побольше монет в свой тайник, а Кион будет потихоньку его опустошать.

Рыжий бард позавтракал в зале и расспросил Марту о портных в городе. Хозяйка охотно рассказала Киону о нескольких лавках и даже нарисовала ему примитивную карту на клочке бумаги, которую затем протянула Киону.

– Самая ближайшая лавка вот здесь, – ткнула пальцем трактирщица в свою карту, – Но я бы не советовала туда идти. Хозяйка, знаешь ли, очень грубая женщина. Юлит только перед знатными людьми, стараясь набить себе цену побольше. А еще берет за свои услуги в два раза больше.

Кион кивнул. Значит, в прошлый раз ему не показалось, что за такую обычную одежду портниха взяла с него больше, чем должно. Бард вспомнил того портного, к которому он пару раз наведывался в столице и который не задавал никаких вопросов. Хочет клиент себе пошить наряд шута или костюм нелепой расцветки – пожалуйста. Все, что угодно, пока клиент способен был заплатить. Кион даже поймал себя на мысли, что он начал скучать по столичному портному с моложавым личиком, хотя возраст того перевалил уже за четвертый десяток.

– А остальные примерно все одинаковые, – продолжила Марта, – Сошьют нужный костюм и возьмут с тебя столько, сколько потратили ткани на это дело. Не больше, не меньше.

– Значит, лучше пойти к кому-то из них, – Кион повертел бумажку с примитивной картой трактирщицы, а затем вилкой проколол место, где находилась лавка грубой портнихи. К ней бард точно уже не сунется, ему не хотелось заходить в ее лавку даже для того, чтобы еще раз проучить эту грубиянку.

– Кстати, я раньше тебя в городе не видела, – заметила Марта, – Что привело тебя сюда?

– Да вот думаю, а не осесть ли мне здесь, – улыбнулся Кион. От него не ускользнул тот факт, что Марта теперь обращается к нему на «ты», но бард совсем не был против, – Места тут красивые, уж больно мне нравятся.