Приворотная пилюля для шефа

С четверть часа простояв на месте, пялясь на нейтрально-бежевую краску стен, вслушиваясь в постепенно успокаивающееся сердце, я, наконец-то, решилась покинуть свое убежище. Лестницей редко кто пользуется, но мало ли… Перехватив заявки, дала себе мысленного пинка и направилась в направлении помещений, где обосновались младшие судьи. Иллюзия и обеденное время сделали свое дело – расспросами о новом начальстве меня не донимали. Единственная встреченная сотрудница, отметив жетон с маркером центрального судьи, оперативно приняла документы и заверила, что вся работа ведется в штатном режиме.

– Отлично, – кивнула в ответ, поделившись приобретенными сведениями. – Новый главный судья очень дорожит рабочей дисциплиной.

Уже возвращаясь назад, чуть помедлила возле поворота в зону отдыха. Оттуда доносился гул голосов – многие именно там обедали. Почему бы и мне не перехватить чего-нибудь?.. Но ноги не шли – в памяти немедленно всплыли моменты ночной встречи. Чувство вины немедленно обострилось, засыпав безмолвными укорами.

Так и получилось, что отсутствовала я не менее получаса, явившись одновременно с окончанием обеденного перерыва. И тут меня ждал сногсшибательный сюрприз – на рабочем столе красовался большой стакан с кофе и… упаковка из четырех кексов!

Омг… Кое-кто точно издевается – другого не дано.

Кто это я точно не знала, но, несомненно, этот мужчина вчера ночью повстречался мне в кафетерии, а сейчас по странной причуде судьбы играет со мной в кошки-мышки. И зачем?..

Вздрогнув при виде кексов, нервно оглянулась вокруг: кто же их тут оставил? Первая мысль была об Эрин. Это совпадение? Вдруг сердобольная коллега просто побеспокоилась о моем перекусе? И согласилась по пути передать угощение? Не теряя времени, я поспешила в направлении кабинета главного судьи, которому предшествовало рабочее место секретаря. Эрин обнаружилась деловито сортирующей папки на своем столе.

– Спасибо за кофе, – сразу заговорила я о главном, понимая, что коллега готовится к беседам Михала с заявителями, которые традиционно проходили во второй половине дня.

– Кофе? – Переспросила Эрин, поднимая на меня сосредоточенный взгляд.

– И кексы. Для меня… – понимая, что надежда развеялась, робко пояснила я. – Не ты оставила?

– Нет.

Не в привычках мадам Роу было разводить политесы – она только недоуменно качнула плечами.

– А шеф? – Кивнув в направлении широкой двери, я мысленно подобралась.

– Уже на месте, – разочаровала меня Эрин. – Зайдешь? Другие еще не подошли.

Очевидно, она говорила о тех, кому Михал предписал отныне присутствовать на встречах с заявителями. Ну, хотя бы я там буду не одна. Качнув головой, вернулась к себе. Взгляд сразу уперся в упаковку с кексами. Почему именно они? И кто их оставил? Мог ли Михал? Если да, то как мне полагается расценивать этот намек? И если это сделал не он, то кто?..

Сердце снова стучало как оголтелое. Немногим не рухнув на свой стул, нервно сдвинула в сторону стакан с напитком и кексы. Надо найти повод и просмотреть запись с камеры! Только вот возможность сделать это есть только у главного судьи…

Вновь развернув файлы с отчетом, заставила себя переключиться на работу. Это помогло успокоиться. И к моменту, когда в приемной появились эмпат и представитель службы внутреннего контроля я дышала почти ровно, почти убедив себя, что это только случайное совпадение, просто кто-то из коллег решил приободрить меня вкусненьким.

Оба модификата прошагали вглубь приемной, практически нависнув надо мной. Парочка весьма смущала, особенно когда с одинаковым энтузиазмом уставилась на меня. В глазах Ринко ощущалась цепкая пронзительность, а взгляд Шарта был напрочь лишен хоть каких-то эмоций. Словно конвой, в самом деле!

– Марина? Вы готовы? – Мужчины замерли возле моего стола.

Пришлось, превозмогая внутреннее нежелание, оторваться от фактически завершенного отчета и, активировав систему блокировки рабочей поверхности, подняться со стула. Желая хоть чем-то занять руки, подхватила блокнот и ручку. Не то, чтобы я планировала делать записи… Хотя кто его знает, что там понадобится на этих беседах?..

– Да.

Голос звучал тускло, заставив поморщиться – надо хотя бы деловой вид принять, иначе и тут обвинят в профнепригодности. Но делать нечего – я шагнула в направлении совещательной комнаты, затылком ощущая, как новоявленные коллеги двинулись следом.

Глава 2

Минут пятнадцать я гипнотизировала взглядом салат и рыбу, так и не попробовав. За весь день во рту ни кусочка – утром проспала, в обед поесть не получилось, но сейчас, когда этот бесконечный и совершенно мучительный день завершился – есть не могла. Кусок в горло не лез.

Проклятье! Вот как знала… Впрочем, с утра все не задалось, стоит ли удивляться такому завершению дня?..

Со вздохом, привстав из-за стола, я подхватила тарелку с вожделенным ужином, решив отправить все в утилизатор. Такое обидное и расточительное отношение к ресурсам, к себе. Голод никуда не исчез, но отвращение, переполнившее душу, оказалось куда сильнее.

Проклятье! Как я до этого докатилась?!

В сердцах пнув по подвернувшейся по пути ножке кресла, зашипела, почувствовав, что переборщила с усилиями. Это лишь добавило мне злости. Причем у моей ярости был конкретный источник. Не появись сегодня в брачном ведомстве Сермира новый брачный судья, мой день сложился бы совсем иначе. И уж точно я не сидела бы под вечер дома голодная и злая.

Тррр…

Звуковой сигнал видеодомофона прозвучал словно гром среди ясного неба – от неожиданности я подпрыгнула на месте, едва не обрушив на пол тарелку с ужином. Являться в святая-святых – дом – не принято, кого могло принести сейчас? Кажется, за последние годы лишь Див заходил ко мне пару раз, и то – все в последние месяцы. Но он согласовывал со мной свои визиты!

Со странным ощущением дежа-вю я выдвинула визуальную консоль, чтобы выяснить кто же стоит по другую сторону двери, и увидела… Шарта Рено! И словно целый клубок чувств от испуга до удивления завертелся в душе, сплетаясь в самые противоречивые комбинации, понукая меня действовать. Как он тут оказался? Открыть? Или нет? Притвориться, что никого нет? Или вообще сделать вид, что я его не видела и не слышала?..

Природная рассудительность взяла верх, я словно во сне протянула руку и послала системе нужный сигнал, отмыкая дверь. Пара шагов – и я у нее, все так же с блюдом наперевес и, наверняка, основательно глуповатым выражением на лице.

Лице… Ой! Только когда дверь полностью распахнулась, явив нас друг другу, я вспомнила о том, что, естественно, скинула иллюзию, явившись домой. Значит… Значит, сейчас новоявленный коллега узнает во мне ночную собеседницу. Разумеется, при условии, что именно Шарт Рено был тем модификатом, который скушал злополучный кекс. Все это пронеслось в моей голове со скоростью кометы, парализовав ужасом и одновременным ожиданием неизбежного. Молча я уставилась на мужчину, силясь подметить малейшую реакцию, хоть какой-то знак, что подсказал бы: меня опознали.

Секунда… две… три… четыре… пять…

Ничего не происходило – я смотрела на модификата, он – на меня. С уже знакомым мне безразличием во взгляде и вежливой улыбкой.

– Здравствуйте, простите за беспокойство… – прервал повисшую паузу гость. – Я ваш новый сосед. И мне нужна ваша помощь.

Вот это поворот! Вторая квартира на этаже, что пустовала пару последних лет, приняла нового жильца. И надо же такому случиться, что им оказался не кто иной как мой новоявленный коллега. Один из них. Из множества жилых помещений города он поселился именно в соседнем. Можно ли поверить в такую случайность?..

– Эээ… здравствуйте, – охваченная бурей противоречий, я смогла выдавить из себя лишь слово.

– Простите, что докучаю вам так поздно, но это действительно важно. Жизненно важно! – Он энергично закивал, явно стремясь убедить меня. И тут же, словно вспомнив о важном, спешно добавил. – Представлюсь как положено: мое имя – Шарт Рено, только накануне прибыл в ваш сектор, меня перевели по служебному направлению из Талсы. Я – модификат во втором поколении, обладаю улучшенным обонянием, памятью и способностью воспринимать эмоции других. И… – он немного замялся, подбирая слова, при этом смотрел спокойно, но неотрывно прямо мне в глаза, – я хочу предложить вам подработку. Вы же работаете? Если нет, то готов обсудить контракт с постоянным обеспечением.

Еще несколько минут назад мне казалось, что лимит потрясений и переживаний на сегодня уже исчерпан. Но я определенно недооценила лавину перемен, что привнесли в мою жизнь кадровые перестановки в ведомстве брачного судейства Сермира.

– Но?.. Ээ… – Не на шутку испугавшись, я спешно отступила – первым порывом стало желание захлопнуть дверь перед носом соседа. Странное все как-то.

– Погодите, умоляю! – Он верно понял мой маневр и подался вперед, вскинув руку в поспешном жесте. – Всего лишь выслушайте? Мне нужна помощь, но я рассчитываю на ваше добровольное согласие, ничего принудительного – не опасайтесь меня, закон я не нарушу.

Конечно, речь шла о масштабном законе, регламентирующем взаимоотношения людей и новых людей или модификатов. Нам полагалось помогать друг другу, если это было в наших силах. И под угрозой наказания запрещалось причинять умышленный вред…

– Помощь в чем?

Все же я смогла пролепетать главный вопрос, для надежности ухватившись обеими руками за единственную доступную вещь – тарелку с ужином.

– Понимаете, – гость отступил на шаг, явно избегая ощущения давления, которое могла спровоцировать у меня его излишняя близость, – мои способности сказываются на общем состоянии здоровья. Своего рода откат, что приходит после интенсивной нагрузки. Вы же понимаете, что профессия каждого из нас призвана эксплуатировать улучшенные способности. В моем случае это эмпатия. Так и получается, что в конце рабочего дня я часто нуждаюсь в… особой поддержке.

Собственные впечатления от пар, чьи дела сегодня разбирал главный брачный судья, и в которые впервые пришлось погрузиться и мне, были слишком свежи. Тягостные чувства бессилия и драматизма переполняли мою душу, лишив даже аппетита. А эмпат, наверняка, почувствовал и пропустил через себя куда больше чужой боли и переживаний. В этом я как никто другой понимала его.

– Какого рода поддержке? – Я вновь напряглась, обещая себе, что не соглашусь на что-то слишком экстравагантное. – И почему вы упомянули подработку?

Да, я могла понять причины его «нагрузки», и в помощи обычно не отказывала, но переступать через собственные принципы не собиралась! Закон не лишает меня права отказаться, мало ли что ему надо.

– Тут все просто, – модификат был неизменно серьезен, – мне нужна помощь, и я готов за нее заплатить, поскольку понимаю, что прошу о многом. Понимаете ли, чтобы справиться с эмпатической перегрузкой мне необходим тактильный контакт с другим человеком.

Вот это наглость – заявиться к незнакомой женщине с таким предложением. Глаза округлились, почему-то я сразу представила себе именно максимальную степень тактильной близости. От мелькнувших перед мысленным взором образов с участием меня и зеленоглазого соседа бросило в жар – я почувствовала как запылали щеки, а руки сами собой разжались – миска с едой полетела вниз.

– Нет, нет! – Мужчина отреагировал мгновенно, для пущей убедительности еще и замахав ладонью в отрицающем жесте. Второй рукой он успел ловко перехватить мой ужин, избежав его столкновения с полом. – Ничего такого, простите, я сам виноват – не точно выразился. Мне достаточно всего лишь подержать вашу руку или посидеть рядом. Вы же сможете такое выдержать? Рассматривайте это как помощь ближнему – поверьте, иначе с моими перегрузками на работе я долго не протяну. И повторяю: готов заключить контракт и оплачивать вашу поддержку.

Вот сейчас впервые лицо модификата преобразилось – исчезла неизменная отрешенность и безэмоциональность. В обострившихся чертах лица, в мимике и в глубине его глаз я отчетливо различила горячее желание убедить меня. Но почему…

– Почему именно я? – Ошеломленная напором, выдохнула вопрос, одновременно приваливаясь к распахнутой двери – ногам уже не доверяла.

Свободная рука Шарта Рено как-то неуловимо и ненавязчиво легко обхватила мой локоть, поддерживая. Во второй руке мужчина сжимал миску с моей рыбой и салатом.

– Понимаю, что создаю вам своим предложением излишние хлопоты, но никаких преднамеренных замыслов у меня не было. Вы просто оказались ближе всех… Удобнее всего избавляться от отката чужих эмоций вечером после рабочего дня. Буквально несколько минут уделите мне… Я мог бы зайти к вам, – но стоило мне опять нервно вздрогнуть, как тут же поправился, – или вы ко мне? Можем и просто встретиться здесь – на нейтральной территории.

Целым роем в голове теснились возражения: нелепость! Помимо меня, наверняка, рядом с ним есть другие люди! А я – незнакомка. Он же не один во всем мире… Опять же, что мешает завести себе девушку? А если у него уже кто-то есть, то просто чаще видеться вечерами или съехаться? Принятые в обществе границы не распространяются на тех, кто сам обоюдно желает сближения. К чему ставить меня в неловкое положение?.. Такое соседство сулит лишние проблемы – ежедневные неудобства, дискомфорт и дополнительную ответственность. Мне и за деньги такое ни к чему, благо с работы еще не уволили.

Я совершенно твердо намеревалась озвучить категоричный отказ – последнее чего желала это сближения с одним из новоявленных коллег-модификатов. Но… удивительное дело: пыл нервозности начал явственно угасать, все подозрения на счет неожиданного визитера разом померкли, словно смытые теплой волной, прокатившейся по телу. Казалось, мужская ладонь, что обхватила мой локоть, чуть подрагивает, излучая потоки безмятежности и неги, принося истерзанным за день нервам удовлетворение, а душе – мир.

Как-то разом согревшись и отрешившись от тревог, внезапно осознала очевидное: это не он! Точно не тот незнакомец, что скушал кекс с приворотным средством. Иначе он уже узнал бы меня, находясь так близко.

Взгляд невольно устремился навстречу зеленоватому взору, который тоже накатывал, маня за собой и утягивая все глубже в мерцающую янтарными крапинками зелень. Словно нырнула в затянувшийся ряской омут.

А, рискну!

Решение показалось единственно верным: негоже отказывать нуждающемуся в помощи. Особенно доподлинно зная, какие тяготы он через себя пропускает. Перед мысленным взором вновь колыхнулись образы пар, что обратились в отдел брачного судейства, желая расстаться. Но почти мгновенно они поблекли, размытые ощущением внутреннего тепла и… надежды.

Мир вокруг преобразился, словно по волшебству утратив угрюмые оттенки. Я ощутила будоражащий аппетит восхитительный аромат еды, разбавленный тонкими нотками мужского парфюма, уловила светлые блики осветительных ламп в шевелюре склонившегося ко мне соседа…

Шарт Рено! Я опомнилась, подавшись в сторону, чтобы высвободить свой локоть из его ладони. Как-то пауза затянулась, мне стало неловко – веду себя неоправданно грубо.

– Конечно же, я помогу, – еще и согласно кивнула, чувствуя, как доброжелательная улыбка сама растекается по губам. – Мне не трудно. Если у вас будет такая необходимость – позвоните ко мне в квартиру, я выйду и обязательно поддержу вас.

Настроение разом изменилось. Я снова почувствовала, что голодна, а заветное насыщение – так близко. Взгляд метнулся к тарелке, сосед среагировал мгновенно – тут же протянул ее мне, одаривая ответной благодарной улыбкой.

– Спасибо! – Он отступил на пару шагов, создавая между нами комфортную дистанцию. Впрочем, тревоги из-за его присутствия уже как не бывало. – Я вам искренне благодарен и обязательно воспользуюсь разрешением. Доброй ночи!

С легким кивком он махнул мне рукой и двинулся к двери в дальней части коридора. Я со своей стороны запахнула свою, продолжая принюхиваться и одновременно недоумевать: и чего так всполошилась?

Мое инкогнито, а с ним и профессиональное нарушение не раскрыты. Еще и исключила одного из троицы модификатов из списка «соучастников» моей ночной оплошности. С такими темпами я скоро выясню кто тот мужчина, что съел кекс и сегодня явно провоцировал меня, оставив аналогичное угощение на столе в обед. Кошки-мышки? О, я тоже способна показать зубки.

С чувством накатившего облегчения устроилась за столом и принялась за ужин. Как же вкусно! И как могло прийти в голову избавиться от такой вкуснятины…

Все очевидно – я с абсолютной уверенностью понимала причины одномоментной смены настроения. Модификат использовал на мне свои улучшенные способности! И за это ему полагалось нести ответственность, мне полагалось пребывать в ярости и… планировать обвинение. Но нахлынувшая безмятежность как ничто другое поспособствовала ясности мыслей – я ела свою рыбу и совсем не злилась на Шарта Рено, больше того, испытывала благодарность за возможность спокойно проанализировать события дня.

Отринуть эмоции оказалось полезно – не принимая близко к сердцу истории пар, с которыми сегодня проводил встречи главный судья, смогла отметить нечто общее. Во-первых, все эти встречи меня впечатлили, Михал Шлейзу поразил меня своим отношением к работе – он оказался не равнодушным к чужим проблемам судьей, чем заслужим мое уважение. С каждой из пар он беседовал обстоятельно, но деликатно, в чем-то удивительно проницательно выделяя причины их проблем. Я бы так не смогла, это надо быть опытным психологом! Не помнила я подобного подхода и за Дивом, впрочем, эта сторона его работы в полной мере передо мной никогда не раскрывалась.

Свежий вкус овощей, таящее во рту рыбное филе, уютная обстановка дома, естественный свет – а я предпочитала ужинать при свечах, все располагало к миролюбивому потоку мыслей, снова и снова я мысленно обращалась к деталям встреч, опять и опять воскрешала в памяти мимику и жесты заявителей. Все три семейные пары были смешанными – один из супругов оказался модификатом, второй – обычный человек. И во всех парах присутствовало согласие относительно решения о разводе. Прежде я полагала этого достаточным. Почему же Михал Шлейзу так настоятельно стремился помирить супругов, уговорить их повременить с решением о расставании, пытался найти способ для них взглянуть на проблемы глазами друг друга?

Уж точно не ради служебных показателей! Такой искренний пыл и такую готовность содействовать не сыграть. Опять же, настойчивость могли счесть неуместной – это выходило за общепринятые стандарты работы брачного судьи. Не рисковал ли мой новый шеф карьерой?.. А с ним и другие присутствующие модификаты?

С цепкостью заправской ищейки Ринко Хайгаль раз за разом в пух и прах разбивал доводы в поддержку расставания. Что до эмпата, то я сегодня сама убедилась в эффективности его влияния – сейчас понимала, что излишнего накала эмоций на этих встречах мы избежали не случайно.

Мне же оставалось только тихо сидеть в сторонке, стараясь оставаться максимально неприметной. Изначально мой настрой был категоричным: злодеи-трудоголики, зачем им мое присутствие?! По ходу бесед я все сильнее проникалась драматизмом разрушенных отношений этих пар, погружаясь в пучину эмоций. Мне тоже захотелось им помочь, разубедить, отговорить… Подход модификатов я одобряла всем сердцем, но сама бы не решилась перейти черту профессиональной непредвзятости.

Вот оно! Вдруг осознала, что так поразило в увиденном. Новички-коллеги старались так словно от этого зависела их собственная жизнь. Но развод – это совсем не конец света, зачем так напрягаться?.. Ответа не было – я искренне не понимала. Чувствовала: за отчаянным старанием коллег что-то крылось, но что?

Я снова мысленно видела глаза заявителей, видела, как движутся их губы, изливая поток мыслей, подрагивают веки, скрывая эмоции… Стоп! Рыбное филе застряло в горле – настолько резко я поперхнулась. Закашляв, умудрилась затушить пламя свечи, погрузив комнату во тьму. Продышавшись, хриплым голосом озвучила команду зажечь верхний свет. И подобно залившему комнату сиянию настал миг просветления и для меня – осознала, какой момент в переговорах зацепил.

Глаза… Выражение глаз… Необъяснимо одинаковое! Так же не бывает, чтобы разные люди реагировали так… однотипно. Узнаваемое выражение глаз. Пустота. Вязкая и глухая, лишенная тонов и осмысленности, тоскливая… Как… как у Шарта Рено!

Именно эту особенность эмпата я подметила сегодня при первой встрече с новыми коллегами. Флегматичная безэмоциональность, полная отрешенность во взгляде. Сегодня я видела ее и в других глазах! Причем в каждой из пар. Точно!

Подскочив на ноги, запустила пальцы в волосы, лохматя шевелюру. Следующим движением кинулась к блокноту, в котором все же что-то записала. Желала удостовериться! И точно – безмолвная тоска в недрах глаз была во взглядах супругов-модификатов. А в каждой паре был такой супруг. И да, они все при этом выражали согласие на развод. Странно?

Но и очевидно, что моим новоявленным коллегам об этом известно больше, отсюда и их попытки удержать пары от расставания?.. Я могу быть права?

Брр… Обхватив щеки ладонями, затрясла головой – не надумываю ли я? Не раздуваю ли мелочи, подгоняя под странную идею. Определенно, коллег перевели на новое место, это нормально – стремиться проявить себя со всем усердием. Мне бы их старательность!

Мысли, сделав полный круг, вернулись к отчету, что мне предстоит завтра сдать главному брачному судье Сермира. И я не могу не справиться! Не после демонстрации профессионализма Михалом Шлейзу. Удивительный поворот – его старания мотивировали и меня. Отправив грязную посуду в мойку, плюхнулась за рабочую поверхность: перепроверю данные в отчете еще раз!

Завершила проверку, когда давно перевалило за полночь. На мгновение сомкнув веки, поняла, что глаза болят от долгого просмотра монотонных данных. Впрочем, идеальный итог стал мне наградой, в этот раз не ударю в грязь лицом перед шефом!

Разминая затекшие плечи, никак не могла найти в себе силы подняться и перебраться в кровать – усталость буквально припечатала к стулу.

«Почему не замечала этого прежде?..» – мысленно я снова спрашивала себя, удивляясь что никогда не обращала внимания, ведь Див все «смешанные» пары брал на себя.

И их прошения о разводе неизменно удовлетворялись! Впечатленная сегодняшними стараниями модификатов сохранить семьи, перепроверяя отчет, обращала внимание на этот момент – ни единой отмены запросов пар, ни одной попытки отсрочить или разубедить в принятом решении за три прошедших года. Прежний главный брачный судья Сермира работал быстро и четко, поставив процесс разводов смешанных пар на поток. Можно ли заподозрить скрытый умысел? Но смысл? Какая с этого может быть выгода? Это лишь разводы, а не какие-то квоты целевого финансирования.

Поразительно, но перекос статистики никто не заметил – выходит, рядовые судьи брачной корпорации справлялись куда успешнее, не всегда доводя дело до развода. Но это всегда были пары, где оба супруга являлись обычными людьми.

Странно все это…

Волевым усилием заставила себя подняться и добрести до кровати. Стоило рухнуть на нее, как сон утянул в свой туман. Последнее о чем подумала: только бы опять не проспать… Даже мысль о подмене улик уже не беспокоила.

Глава 3

– Проспала?! – Вскинулась резко с ощущением, что только что легла.

Осознать, что причиной пробуждения стал сигнал системы, запрограммированной на ежедневное пробуждение, получилось не сразу. Голова гудела – отдых оказалось недостаточным. Отправившись умываться и, увидев собственное отражение, даже порадовалась, что на работу теперь придется носить иллюзию. По крайней мере пока не выясню, кто же неведомый «соучастник» моего профессионального проступка, и почему он затеял со мной игру в кошки-мышки.

Разорительно, конечно, но… Тут едва не выронила зубную щетку изо рта, вспомнив, что согласилась вчера на условную подработку: буду помогать Шарту Рено избавляться от последствий служебных перегрузок. Только сейчас до меня дошло: что делать, если пересекусь с ним на общем приквартирном пространстве «в образе» коллеги?

Брр… как все так запуталось?

– Надо сегодня честно рассказать Михалу о потере архивной улики, – приняла я твердое решение. – И совесть успокою, и необходимость в иллюзии отпадет. Накажет – так заслужила собственной безалаберностью.

Иначе, выдавая себя за помощницу главного судьи Марину Мади с надуманным обликом и соседку по этажу с обликом ночной паникерши Майи, сама запутаюсь, а уж Шарта Рено и вовсе поражу в самом дурном смысле слова. Еще заподозрит у меня раздвоение личности.

– Какое счастье, что я вчера от удивления ему не представилась, – похвалила я собственное отражение. – Буду для него просто соседкой, ни к чему нам излишне сближаться, достаточно и того, что придется держаться за руки!

На завтрак пришлось ограничиться стаканом жидкого йогурта и яблоком. Готовить что-то более существенное было некогда – я караулила нового соседа, настроив экран домофона на внешний обзор. Крайне важно было убедиться, что эмпат уже ушел, прежде чем самой покидать квартиру.