Бар

Проезжая дорога, по которой мы шли, плавно перетекала в насыпную пешеходную тропинку. Куда и откуда по ней ездили автомобили, для меня оставалось загадкой. Мы прошли через старые разбитые ворота в небольшой заповедник, молча размышляя каждый о своем. Над головой нависали огромные ветви неизвестных мне деревьев. Они равномерно чередовались с голыми высокими стволами сосен, которые издавали головокружительный хвойный аромат. Под ногами хрустели сухие ветки, и после каждого своего шага я слышал шорох спасающихся от смерти ящериц. Птицы шумно махали крыльями, цепляясь за верхушки деревьев. Впереди мельком проносились белки, не давая толком себя разглядеть. Этот лесок был по площади не больше хоккейного поля, но даже его наполняло большое количество жизни, и это было для меня удивительно. Мы вышли из леса и попали на ровную прогулочную площадку, отделанную камнем и тротуарной плиткой. По периметру ее окружали лавочки и уличные фонари. Через несколько шагов нам открылся вид на пляж, втиснутый меж двух могущественных горных насыпей. Спуск к нему обеспечивала тяжелая бетонная лестница, рядом с которой и остановился старик. Я огляделся по сторонам. Слева стояла небольшая каменная беседка с видом на пристань. Справа располагались дома, отели и развлекательные заведения с табличками «Закрыто». Шум моря действовал успокаивающе, и я уже стал растворяться в убаюкивающем гуле, как вдруг услышал резкий голос старика, который извлек меня из глубины размышлений.

– Все так же, как и всегда, и это греет мне сердце. Кому-то всегда подавай новые виды и эмоции, а я уже сорок лет к ряду почти каждый день прихожу на это место в надежде на то, что все останется на своих местах, – он хрипло вздохнул, – и, слава богу, все так и остается. Наверное, это и есть любовь к дому.

Он посмотрел на меня, и по его взгляду было ясно – он считал, что я не понимаю смысла его слов. Хотя в действительности я проникся этими словами и много позже, спустя годы, вспоминал их, задумываясь о том, что же для меня является настоящим домом. Старик присел на первую ступеньку и задумчиво вгляделся в горизонт.

– Давным-давно, лет пятнадцать назад, наш городок посетил человек, чем-то похожий на тебя: молодой, симпатичный, явно не из этих мест. Обычный проходимец – одиночка, отшельник, чертов путешественник автостопом, без каких-либо причин здесь находиться. Он поселился в отеле у Лики, она приняла его без лишних вопросов, попросту войдя в его положение. Отсюда кстати видно ее отель, вон там – бежевый замок с высокой крышей, – старик указал большим пальцем позади себя, но не оторвал взгляда от горизонта. Я тоже не стал оборачиваться, а он продолжал. – Время для туристов было совсем скудное, и он, так или иначе, нашел бы пристанище у любого, кто имел лишнюю комнату. У парня не было денег, но было другое преимущество – сильное обаяние. Мне казалось, что его улыбка наполняла карманы людей золотом – так уж они были рады помочь бедолаге во всех его просьбах. Справедливости ради, скажу, что и сам парень был довольно отзывчивым. Он периодически отрабатывал проживание, помогая местным по хозяйству или разгружая ящики с фруктами на рынке. Но это была уловка, которая подкупала своей бескорыстной основой. Он мог поговорить с человеком по душам пять минут, и тот угощал его ужином, подвозил до большого города и обратно, или даже приглашал домой посмотреть телевизор и выпить по бокалу вина. В общем, жизнь здесь не давалась ему с большой сложностью. Так прошел месяц, и к парню все уже начали привыкать, как вдруг случилось то, ради чего я рассказываю эту историю, – старик достал из кармана жилетки одну сигарету и, чиркнув спичкой, выпустил клуб густого дыма. – Седьмое марта прописано багровым цветом в календарях местных жителей. В тот день он так же, как и ты сегодня, зашел в шашлычную к Гафу. Я сидел на том же месте и пил свое любимое пиво. По утрам я люблю приложиться, но позже не прикасаюсь к алкоголю. Так вот, он зашел и расположился за одним из столиков. Гаф подошел к нему, и они долго разговаривали – парень поведал очередную уморительную историю, поделился новостями об отце Кэт, за которым ухаживал и…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Тело́ниус Сфир Монк (англ. Thelonious Sphere Monk, 1917—1982) – джазовый пианист и композитор, наиболее известен как один из родоначальников бибопа. В своём творчестве придерживался оригинального стиля, был авангардистом и примитивистом. Его манера игры была не совсем характерна для джаза: музыка была «рваной», изобиловала большим количеством скачков.