Только в Будапеште…

В конечном счёте, подумал парень с горьким цинизмом, наибольшее зло ему предстоит совершить по отношению к самому себе.

Тот, кто называл себя студентом Вильмошем, ещё раз осмотрелся по сторонам и, надев шапку и куртку, вышел. Он знал наверняка, что никогда не вернётся за остальными вещами.

9

Эржбет, сидя у зеркала, аккуратно красила ресницы. Предстоящие в ближайшее время события не слишком её волновали – всё должно было пройти, как неоднократно проходило ранее. Она заведёт Вильмоша в Старый Кишпешт, на площадь Карая Коша, где старинные двух-трёхэтажные дома, кривые, со скрипучими деревянными лестницами в вонючих подъездах, тесно лепятся друг к другу. Он станет цепляться к ней, а она, то и дело обнадёживая его инстинкт самца, будет отвергать самые откровенные приставания. Наконец, она позволит ему взять себя за руку и провести в бар «Боярин Мартон». Сегодня там на смене знакомый бармен, старый приятель Жолтана.

Эржбет останется только дождаться появления Его, Золотого Пистолета собственной персоной. Это будет, как всегда, подобно явлению небожителя. Меча небесные перуны, Жолтан быстро растолкует провинциальному студенту, что к чему, выведет наружу, затолкает в тень под арочным проходом – и парень опустится на колени. Он возьмёт на себя вменяемую вину, пообещает расплатиться с долгами… В общем, плёвое дело. Со временем, можно будет рассчитывать на право собственности на какую-нибудь недвижимость, унаследованную юным лопухом.

Девушка невинно улыбнулась и принялась наводить тени. В то же время она думала о Вильмоше. Тот был, пожалуй, красив – чёрные волосы и глаза удачно гармонировали с белой кожей. Худощавый, он уступал ей ростом, особенно если на каблуках. Вместе с тем, Вильмош блистал умом, образованностью, был воспитан и учтив. В общем, буквально во всём – полная противоположность Жолтану.

Взяв тюбик с помадой, Эржбет невольно захихикала. Вильмош, конечно, может быть сколь угодно приятным, однако Жолтан быстро с ним управится. Но кто знает: возможно, она ещё встретится с ним вновь… на других основаниях. В конечном итоге, так просто не даются документы на недвижимость, даже если та размещена в глухой, провинциальной Татабанье, откуда, как оказалось, родом Вильмош. О, всё ещё впереди: стенания, сцены поруганной чести и преданной любви, поддельные справки о беременности… У Вильмоша к тому времени появится девушка из благовоспитанной семьи – малоприятная, высокомерная, неприступная, как крепостной бастион, но, в любом случае, хорошая пара. Разумеется, ни один идиот, даже из Татабаньи, не предпочтёт ей проститутку, вроде Эржбет. Однако же по счетам Вильмошу придётся заплатить – и заплатить с избытком!

Красивое лицо Эржбет скривилось в недоброй гримасе. Все мужики одинаковы. Возможно, для Вильмоша даже будет лучше, если он отделается несколькими синяками и на этом исчезнет из её жизни. Однако же, судя по тому, какое значение этому вечеру придавал Жолтан и его покровители, дело обстояло гораздо серьёзнее.

Что-то в этом Вильмоше свидетельствовало о некоей тайне. А может, «папам» просто было не на ком продемонстрировать свою власть? Она поморщилась, вспоминая пожилых, обрюзгших мужчин, возбуждающихся уже только при виде девушек с телосложением, как у юношей, и едва не выругалась. Жолтан – просто урод! Когда-нибудь его найдут на дне Дуная или на мусорной свалке, с завязанными за спиной руками и с простреленной головой.

Она похолодела. А что тогда будет с ней? Ей уже двадцать два, и она до сих пор не вышла замуж. Кому нужна проститутка? Ведь если она кому-нибудь интересна, приходит Жолтан и начинает выбивать из того деньги. Если интереса нет, то нет и денег. Получается замкнутый круг.

При мысли, что когда-то ей стукнет тридцать, и она не сможет зарабатывать столько, чтобы содержать себя и родителей, она почувствовала страх. Вздохнув, Эржбет встала и поправила слишком оттягивавший кофту бюстгальтер. Это всего лишь работа, милый Вильмош, подумала она, преодолевая жалость к студенту. Одев свою любимую ярко-красную кожаную куртку, она побежала на свидание.

10

В баре «Боярин Мартон», несмотря на поздний вечер пятницы, было немноголюдно. Возможно, дело объяснялось тем, что Венгрия ещё только-только выбиралась из пропасти затяжного экономического кризиса. Жители неблагополучного Кишпешта, в прошлом – отдельного городка в обширной тени Будапешта, большей частью не могли позволить себе дорогие развлечения.

Бармен, крупный светлоглазый мужчина с пухлыми, как у женщины, руками, кивнул Эржбет, как давней знакомой, и налил молодой паре две кружки пива. Сурово нахмурившись, он потребовал тут же рассчитаться.

– Балаж сегодня строгий, – хихикнула Эржбет и захрустела чипсами. Высокая для девушки – недостаточно высокая для модельного бизнеса, – она обладала отличной фигурой; маленький размер груди привыкла компенсировать умением показать осиную талию, подвижные бёдра и стройные, длинные ноги. Тряхнув окрашенными и завитыми при помощи химии волосами, она немедленно взялась гипнотизировать Вильмоша взглядом своих серых глаз. Тот улыбнулся и размяк, начав рассказывать о себе.

Её немедленно поразило, что его история о собственном провинциальном происхождении как-то не очень вяжется с заметным столичным акцентом.

– А что ты изучаешь в этом университете? – полюбопытствовала она почти искренне.

Вильмош вяло улыбнулся и отставил в сторону кружку с пивом:

– Я – будущий археолог.

– Типа, в могилах ковыряешься? – рассмеялась Эржбет.

Он охотно принял вызов, пустившись в рассказ о своей будущей профессии.

– В общем, да. Правда, раскопки, хотя и важная практическая часть работы – они ещё далеко не всё. Нужно уметь правильно оценить полученные находки. Это требует сложных исследований по датировке, включая аппаратурный анализ… люминесцентный, радиоуглеродный…

Он замялся.

– Ну, я поняла, что ты ещё не очень в этом силён. А что-то интересное, кроме анализов, в этом есть?

Он застенчиво улыбнулся:

– Ну, нужно ещё хорошо знать историю.

– Отлично! Расскажи мне какую-то. Скажем, о великих рыцарях прошлого или о храбрых гусарах.

Вильмош невольно посмотрел на её, затянутые в нейлоновые чулки, ноги. Он хмыкнул:

– Как знаешь. Но герои, известные нам из школьных учебников, в действительности были отнюдь не так благородны, как нас учили.

«О, знал бы ты, какими мерзавцами являются современные «рыцари», несмотря на золотые пистолеты!».

Он отпил из своей кружки немного пива и поставил её на грубую, исцарапанную столешницу. Лоб парня нахмурился, словно он рылся в памяти.

– Гусары… Гусар как род войск создал Матиаш Корвин, но, по мнению ряда авторитетных исследователей, он лишь заимствовал этот тип лёгкой конницы у валашского воеводы Влада Третьего, или Дракулы.

– Дракула изобрёл гусар? Не может быть!

– Может, – снисходительно ответил Вильмош. – Его гусары прославились своей отвагой и жестокостью. В 1462 году близ Тарговиште они нанесли поражение огромной армии Мехмеда II. Ночная атака, проведённая решительно и дерзко, застала турок врасплох. Сам султан едва спасся. Когда наутро турки пришли в себя и двинулись на Тарговиште, они нашли столицу Валахии обезлюдевшей. Но на дороге, которая вела вглубь владений Влада, они обнаружили трупы солдат своего двадцатитысячного корпуса, действовавшего отдельно от основной армии. Нанизанные на колья, их тела производили настолько подавляющее впечатление, что султан скомандовал отход.

Она восхищённо улыбнулась и округлила глаза: -

– Удивительно. А это всё было очень серьёзно как-то, да?

Вильмош кивнул с важным видом:

– Серьёзней некуда. Считалось, что остановить турок невозможно. Гусарам Влада это удалось. Многие из них были его рабами, цыганами, которых он ещё в раннем детстве купил или забрал у их родителей и вырастил вместе с дикими цепными животными, приучив только к одному – к убийству.

Эржбет сжевала несколько чипсов и запила их пивом. Вспомнив, сколько в этом напитке содержится калорий, она осторожно отодвинула кружку в сторону.

– Вот он был вампир!

Вильмош энергично закивал:

– Во многом легенды об упырях и волколаках, бытующие в Валахии и Трансильвании, основываются как раз на реальных фактах злодейств, что творили под покровом ночи Влад и его гайдуки.

Вильмош говорил с уверенностью, так как неплохо изучил вопрос, целыми неделями просиживая в общественной библиотеке.

– Насчёт того, был ли он в действительности вампиром, дело обстоит гораздо сложнее: Влад предался злу и буквально купался в крови, терроризируя как врагов, так и друзей. И, думаю, в своих вакханалиях он и его приспешники отнюдь не брезговали каннибализмом – совсем как крестоносцы, отвоевавшие у арабов Иерусалим.

Эржбет посмотрела на него с интересом.

– То есть, они все озверели?

– Да, в них горел некий пламень, и они были готовы на всё, лишь бы достигнуть заветной цели. Строго говоря, с точки зрения историков, сам Дракула был отнюдь не Антихристом, а, скорее, наоборот – религиозным фанатиком. – Эржбет заметила, что Вильмош говорит с необычным жаром, как о чём-то, что касается его лично. – Влад, подобно своему отцу, принадлежал к так называемому Ордену Золотого Дракона, необычной секте, существовавшей в Балканском регионе, возможно, с древнейших времён. В ту эпоху она, объединяя ряд наиболее энергичных князей и вельмож, срослась с православной церковью и активно боролась с османами. Менее чем за сто лет до Тарговиштского сражения, член этой секты серб Милош Обилич ценой своей жизни убил султана Мурада I на Косовом поле.

Эржбет выгнула спину, заставив свою маленькую грудь выпирать как можно дальше.

– Тогда почему Дракула считается слугой Дьявола? Все фильмы…

Вильмош улыбнулся.

– Есть две версии. Первая из них: чистая политика. Венгрия имела собственные интересы, и она ориентировалась на католическую церковь. Конечно, её властители пользовались самыми грязными методами, чтобы подорвать авторитет православной церкви. Во время штурма Константинополя, например, турки пробили стены с помощью огромной пушки, отлитой венгром Урбаном. И это Матиаш Корвин, король Венгрии, устроил всё так, что защитник православия Дракула остался один-на-один со своими многочисленными врагами, которые линчевали его. К тому времени король, однако, уже получил от папы римского огромную сумму денег – якобы на организацию крестового похода, который, конечно же, не состоялся…

– Вот как!

– Но есть и другая версия: Влад действительно занимался волхвованием и чёрной магией, и Дьявол выступил его главным соратником во всех начинаниях. Турки после поражения под Тарговиште нарекли его Кызыклы – Колосажатель. Уже после смерти Влада прозвище это проникло в румынский язык, и он стал известен как Цепеш. Многие верят, впрочем, что Влад существует и по сей день – пожирая кровь и плоть своих жертв, он остаётся опаснейшим из чернокнижников. Сила его безмерна: в этом он отличается от волколаков, зависящих от фаз луны и способных, против своей воли, кстати, обращаться лишь в безмозглых зверей. Влад же, оставаясь в полном сознании, может обернуться и волком, и нетопырём – даже осуществить превращения с неживыми предметами – и, кто знает, что ещё?

Эржбет, будто невзначай, коснулась туфлей его ноги.

– Ха! Прелюбопытная история, Вильмош! Ну, а победить Дракулу можно?

Он сдержанно улыбнулся:

– Пока никому не удалось. Однако у меня есть любопытное предположение: накапливая силу, он становился и более уязвим – к чему-то, что попросту гибельно для него.

Она откинулась на спинку стула и пренебрежительно взмахнула изящной ладошкой:

– А! Я знаю: распятие, осиновый кол, солнечные лучи. С ним бы даже Баффи справилась.

Лицо Вильмоша стало смертельно серьёзным, на скулах заходили желваки.

– Едва ли ты представляешь, о чём говоришь, Эржбет. – Услышав своё имя, девушка вздрогнула. – Могущество Влада воистину велико, и все эти средства против него малоэффективны. Хроники глухо твердят об ужасе, преследующем жителей тех земель на протяжении веков – и до сих пор ничего не удалось поделать.

Эржбет молчала, в глазах её застыл страх.

– Однако я могу похвастать тем, что нашёл нечто, вполне способное оказаться ахиллесовой пятой князя, или, как он ещё себя именовал, господаря Влада.

Вильмош умолк, и воцарилось неловкое молчание. Наконец, расположение духа вернулось к Эржбет, и она отважилась заговорить:

– Любопытно. А сам ты верующий?

– Не-е-т… Нет, – решительно ответил он, думая о чём-то своём. – У меня другая история, чем… у Дракулы.

– Я не об этом спрашивала! – рассмеялась девушка.

Эржбет вдруг подумалось, что он может быть как-то связан с сербами – ведь именно сербский террорист некогда застрелил австрийского принца, а это послужило началом Первой мировой войны5. Это бы объяснило интерес «пап» к какому-то студенту.

– Слушай, а этот Орден Золотого Дракона ещё существует?

Вильмош выдавил слабую улыбку.

– Хороший вопрос. Я и сам, в известной степени, разыскиваю его следы. Но здесь, в Будапеште, удалось обнаружить лишь некие намёки на существование подобной преемственности.

– А у вас, в Татабанье?

– Мы сейчас не в Татабанье. – Вильмош пожал плечами. – Но можно сказать, что в целом, раз Орден Золотого Дракона происходит от змеиных культов доисторических времён, то члены местных союзов и тайных сообществ, противодействующие злу и пользующиеся определённым уважением в обществе, включая и статус, ну, ты понимаешь…

Он сделал неприличный жест, имитирующий мужской половой орган, а Эржбет, в свою очередь, картинно вскинула брови и отвернулась, демонстрируя оскорблённую невинность.

– …то можно говорить, что они существуют и здесь. Конечно, они должны бы были носить дорогие украшения в виде массивных золотых цепей.

Эржбет хихикнула, представив себе, что скажет по этому поводу Золотой Пистолет. Яснее ясного: Вильмош как-то связан с сербами, а может, даже и сам является сербом, который приехал в Будапешт по поддельным документам, чтобы завязать в местном преступном мире некие связи. В таком случае, его ждёт тяжёлое разочарование. Дунай глубок, и умеет хранить тайны. Даже тайны загадочных похищений и убийств.

11

Чёрный «БМВ М51» подкатил к «Боярину Мартону» в сумерках; отблески неоновых огней, казалось, ласкали обтекаемый, акулий корпус и ослепительно вспыхивали, отталкиваясь от стёкол и хромированных деталей. Жолтан остановился в поле зрения Эржбет; та, не желая вспугнуть клиента, не подала и виду, что заметила его приезд.

Шестицилиндровый турбодизель с «перебитым» серийным номером затих, прорычав что-то напоследок, и Жолтан вылез наружу. Одетый в чёрную кожаную куртку и джинсы, он тяжело поставил ноги в коротких сапогах на брусчатку. Взгляд его отметил движение собственных «шестёрок», включая совсем ещё юного Андраша – те появились из затенённых углов, как волки, готовые оказать помощь своему вожаку. Жолтан не видел в студенте из Татабаньи, заурядном худосочном «чуваке», ничего, что походило бы на угрозу. Однако соблюдение правил безопасности – прежде всего; следуя этому обычаю, он и достиг своего положения в криминальном мире.

Эркель приблизился к двери в бар и рванул её на себя обеими руками, распахивая две створки сразу; в каждом движении его крупного тела сквозила грубая физическая сила, неукротимый поток, способный смести любого на своём пути. Однако, глядя на Вильмоша, он более волновался о том, чтобы не переломать парню кости каким-нибудь неловким движением. Сейчас, на стадии знакомства, пока клиент ещё гордый и не признал за собой долгов, следует проявлять осторожность – не хватало ещё влезть в проблемы с полицией из-за какого-то…

Кивнув Балажу, невозмутимо протиравшему стойку, он приблизился к нужной парочке; не спрашивая разрешения, сел рядом со студентом, отодвинул того лёгким движением плеча.

Эржбет побледнела и натянуто улыбнулась.

– Это Жолтан, он – мой парень, я тебе говорила о нём. Жолтан, это – Вильмош.

Если бы Вильмошу в этот момент позволили говорить, он бы сказал, что Эржбет действительно как-то упоминала имя Жолтана, а когда-то говорила и о каком-то парне. Однако же речи о том, что в самый неожиданный момент может заявиться великан бандитской наружности, разумеется, не шло. Вследствие этого, сюрприз оказался полнейшим.

– С тобой я потом поговорю, – процедил Жолтан, угрожающе глядя на девушку. – А это кто? У вас что, любовь?

Эржбет тут же поспешила сделать сжатый доклад:

– Вильмош – археолог, он ищет тайное общество Золотого Дракона. Они – православные сербские террористы.

Жолтан, с презрительной улыбкой выслушав эту чушь, перевёл взгляд на Вильмоша.

– Так ты террорист? Бомбист? – Он хлопнул студента по плечу, едва не сбросив того на пол. – Мой дед – хорват, нам здесь сербские убийцы не нужны!

В бар вошло двое подручных Жолтана, тоже постриженные коротко, почти наголо, и одетые в такие же, как у него, кожаные куртки. Сев за соседний столик, они создали заслон; таким образом, прочим посетителям ясно дали понять: вмешиваться в это дело не стоит.

Ещё оставался Балаж. Неожиданно бармен воздел свои мясистые руки, воскликнув:

– Жолтан, только без драк! Никаких драк в этом заведении, ты понял? Я не хочу, чтобы сюда потом приезжала полиция!

Золотой широко улыбнулся:

– Что ты, Балаж! Мы просто говорим. Правда, парень?

Вильмош, очевидно, скованный страхом, не смог выдавить ни слова в ответ.

– А даже если у нас и возникнут какие-то споры насчёт дамы, то мы, как настоящие мужчины, выйдем на улицу и обо всём там потолкуем. Верно я говорю? Ты ведь мужчина? – Жолтан ободряюще улыбнулся студенту. Тот неуверенно кивнул в ответ.

Эржбет встала; на лице её застыло выражение недовольства и возмущения поведением двух агрессивно настроенных мужчин.

– Пожалуй, я пойду.

Всё прошло как по нотам, мысленно Жолтан похвалил девушку. Впрочем, ему ещё следовало сыграть свою роль. Сжав руку Эржбет своей клешнёй, он злобно прошипел:

– Жди меня в машине, дура – и не вздумай курить в салоне!

Сказав так, он вложил ей в ладонь ключи. Эржбет, вздохнув, печально посмотрела Вильмошу в глаза. Пожав плечами, словно сетуя на отсутствие у того собственного «БМВ», она, вихляя бёдрами и цокая каблуками, удалилась. У дверей замерла – отработанная поза – и обернулась, чтобы бросить последний, призывной взгляд, и…

… И, вздрогнув, едва не упала – настолько неузнаваемо изменился облик студента-археолога. Его глаза внезапно стали совершенно чёрными, даже белки потемнели. Тряхнув головой, желая прогнать наваждение, Эржбет снова посмотрела ему в глаза – но на сей раз тех и вовсе не было – только зияющая пустота! Крик застрял у неё в горле – вырвавшийся, наконец, нечленораздельный звук, подобный кашлю, привлёк внимание всех посетителей. Даже Андраш, уже находившийся внутри и как раз бравший себе «кока-колу» из холодильника, утратил самообладание; бутылка ударилась о пол и разбилась множеством осколков.

– Эй, малолетка! Ты заплатишь за эту воду! – моментально отреагировал Балаж.

Андраш посмотрел на Эржбет, но та уже исчезла. Пожав плечами, он повернулся к бармену:

– Да заплачу, Балаж, не бойся. И ещё одну возьму.

Говоря с лёгким оттенком небрежения, Андраш нашёл свободный столик и самостоятельно открыл вторую бутылку «коки»; для этого он воспользовался собственной пластиковой зажигалкой. Балаж, костеря юнца последними словами, несколько раз проехался шваброй по пузырящемуся пятну на полу и начал сметать куски стекла.

Изумлённый Жолтан перевёл взгляд на сидящего рядом студента.

– Чем ты её так напугал, засранец?

Когда Вильмош повернулся, чтобы ответить, его голос был на удивление твёрд и спокоен:

– Я давно хотел познакомиться с тобой, Жолтан, так как был наслышан о тебе. Возможно, моё имя – настоящее, я имею в виду – как-то сообщали и тебе, а возможно, и нет. Так или иначе, встреча наша состоялась. – Слова эти, демонстрировавшие полное владение ситуацией, заставили сидевших поблизости бритоголовых парней обернуться. «Бригадир», однако, единственным нетерпеливым жестом приказал им сидеть спокойно.

– К тому же, желая отомстить тебе, Жолтан, и исправить содеянное тобой, я ищу особого человека – властителя… Человека, чьё оружие сделано не из железа, а из золота…

Жолтан, опешив, почувствовал, как у него отвисает челюсть. Он немедленно ощупал заткнутый за пояс «глок».

– Такой человек необходим мне для осуществления одного ритуала. У него, к тому же, то есть у тебя, Жолтан, – студент неожиданно повысил голос, привлекая к себе внимание присутствующих, – есть качество, которое можно найти только в Будапеште.

– И что это за качество? – спросил Жолтан, едва скрывая раздражение. Дело прояснилось: Эржбет что-то наплела этому студенту, и он прихватил с собой «перо» или газовый баллончик. Пистолет у студента отсутствовал наверняка: тётя Маргит, неоднократно обыскивавшая его вещи, ничего подобного не обнаружила.

– …Это глупость, свойственная последнему в мире идиоту, который возомнил себя умнее всех.

Посетители, чьё внимание и так было приковано к этому разговору, отвернулись. Парень собственноручно подписал себе смертный приговор, и ему было уже ничем не помочь. Андраш беззвучно рассмеялся и вжал голову в плечи, как обычно делал в школе, насыпав учителю мел на спину или ещё как-то напакостив. Удержаться от смеха оказалось чертовски трудно, и он прикрыл рот ладонями.

Жолтан, покачав головой, тоже улыбнулся – и ударил студента так, что тот упал на пол. Когда Вильмош встал, его взгляд затуманился, из носа текла кровь.

– Никаких драк здесь! – истерично, как женщина, взвизгнул Балаж. – Вон отсюда!

– Да заткнись. – Жолтан понимал, что бармен просто создаёт себе алиби. Одновременно Балаж выставлял студента на улицу, где тот едва ли мог рассчитывать на помощь, но терпеть такой тон было превыше всяких сил. Что до Вильмоша – или как его там? – то «разработку» навязали всемогущие люди «сверху»; учитывая обстоятельства, у Жолтана не оставалось выбора.

Ещё не будучи уверен относительно своих намерений, стоит ли ему убить обезумевшего студента или только свернуть челюсть, Жолтан Эркель, Король Кишпешта, вышел в ночь.

12

Из протокола допроса Вильмоша Ковача, 22 лет:

«Вопрос: Вы часто бываете в Будапеште?

Ответ: Нет, не слишком.

Вопрос: Как часто. И, пожалуйста, не вынуждайте тянуть вас за язык.

Ответ [устало]: Последний раз был этим летом; предыдущий… гм, в апреле.

Вопрос: То есть, по вашим словам, вас не было в Будапеште на прошлой неделе?

Ответ: Нет, конечно. Постойте! Нашёлся мой паспорт, верно?

Вопрос: Расскажите подробнее, пожалуйста, об утрате вами паспорта.

Ответ [раздражённо, с обидой]: Это случилось в апреле, я приехал на матч сборной по футболу… Я тогда составил заявление, проверьте, если не верите.

Вопрос: Конечно, проверим. При каких обстоятельствах вы потеряли паспорт?

Ответ [нецензурно выругавшись]: Последние слова не протоколируйте, пожалуйста. Ну, к нам подкатил один «срач»6, назвался Эрнестом. Он предложил сдать квартиру в аренду – на ночь. Обещал травку, девочек – за относительно скромную сумму. Сказал, что паспорт нужен в залог; ещё он взял задаток – и зашёл в подъезд, будто бы на пару минут, с мамой посоветоваться. Говорил, она у него застенчивая, просто так к сестре ночевать не уйдёт. В общем, только мы его и видели – и паспорт мой тоже, того! Двор-то оказался проходным!

Вопрос: Эрнест – опишите его, как он выглядел?

Ответ: Да как все, пожалуй. Чернявый, среднего роста, лицо такое – как говорят, восково-бледное. Если бы я его увидел, то, конечно, узнал бы.

Вопрос: Вот фото, сделанное при помощи камеры наблюдения. Похож?

Ответ: Это точно он, господин следователь!

Вопрос: Хорошо. Не забывайте: расследуется дело об убийстве, и, если вы где-то солгали, моментально превратитесь в подозреваемого… со всеми вытекающими.

Ответ: Об убийстве?

Вопрос: Не задавайте глупых вопросов».

13

Двери, громко хлопнув створками, закрылись за Эркелем. Андраш, посмеиваясь над глупостью студента, выждал минуту, а затем и сам засобирался – боялся пропустить самое интересное. Отвлекая внимание от своей подлинной цели, он даже сделал вид, что увидел нечто очень важное сквозь витрину – в стороне, противоположной той, куда направился Жолтан и его жертва, – и подошёл к стойке. Когда он рассчитывался, в глазах Балажа читался явный страх – бармен понял, что перед ним стоит подрастающий протеже наводящего ужас авторитета.

Холодный ветерок дул в его свежевыбритый, как у взрослых «быков», затылок. Андраш прошёл с десяток шагов – так, чтобы из бара его не видели – и развернулся кругом. Теперь он торопливо приближался к месту, где предстояло разыграться драме. Его охватил азарт охотника; мальчик крался во тьме, далеко обходя редких прохожих, вскоре показался «бимер» Жолтана. Залитый яркими лучами ближайшего фонаря, он, казалось, не отражал, а сам излучал свет; от автомобиля исходило радужное сияние криминального успеха, достигнутого в исторических потёмках. Эржбет сидела на месте пассажира и курила в приоткрытое окно.