Мо

Во время разговора страх ушел, природное обаяние Алекса сыграло свою роль, притупило бдительность. Но потом, вспоминая эту встречу, Ана не могла отделаться от чувства, что все было спланировано, общение не случайно, непринужденный разговор тщательно продуман, а многое из того, что спрашивал, он уже и так хорошо знал. Просто уточнял информацию, правда, пока непонятно, для какой цели.

В тот раз сбежать от дальнейшего допроса ей помогла поливалка – она включилась ровно в восемь вечера и окатила самоуверенного красавчика с ног до головы. Ане тоже досталось, но она и так была вся мокрая и грязная после работы на грядках. А вот его красивую униформу порядком намочило, хотя он этого даже не заметил. Не торопясь встал, кивнул на прощание и пошел вдоль аллеи, совсем как обычный человек.

Ана потом аккуратно расспрашивала коллег, были ли у них личные беседы или неформальные встречи с руководством, но все отвечали отрицательно. Возможно, скрывали, она бы тоже про свой допрос никому не рассказала.

После этой неприятной встречи, вечерами лежа в своей капсуле, она все же мечтала о большой зеленой планете, где растут живые деревья, цветы и есть океан. Вдруг он найдет такую.

Правда, спустя время произошел случай, который окончательно разбил мечты о новой Земле, как пустую стеклянную колбу.

В тот день они работали небольшим составом – человек пять. Профессор с другими коллегами находился у инженеров на площадке.

В кабинет вошли трое, Алекс и два его боевика – оба такие же высокие, коротко стриженные машины в черной униформе, одинаковые, как клоны. Они схватили под руки Шона, тихого парня азиатской внешности, и потащили на выход. В коридоре Шон начал сопротивляться, даже ударил одного из сопровождающих, но его быстро повалили на пол и стали методично избивать.

Алекс стоял рядом, широко расставив ноги и заложив руки в карманы, и равнодушно наблюдал, как двое его бойцов превращают в месиво человека из лаборатории. Все произошло так быстро, что никто ничего не успел сделать или сказать, сотрудники стояли молча, словно парализованные.

Когда Шон перестал подавать признаки жизни и уже мало напоминал человека, Алекс коротко приказал:

– Хватит.

Машины мигом остановились, подхватили изуродованное тело и уволокли по коридору.

Через пять минут появилась специальная бригада уборщиков – они быстро замыли кровь, все продезинфицировали, и коридор снова засиял чистотой. По их слаженным движениям и набору средств дезинфекции Ана поняла, что такие случаи на Станции не редкость.

Уже позже она узнала, что Шон часто оставался вечерами в лаборатории и потихоньку синтезировал сильнодействующий галлюциногенный препарат, а затем сбывал его среди заскучавших обитателей Станции. Действовал, конечно, не один, накрыли целую банду, их всех потом публично казнили.

Но сцена жестокой расправы в коридоре, когда кровь летела во все стороны, бедный Шон истошно орал, просил его не бить, и при этом абсолютно равнодушное лицо Алекса надолго остались в ее памяти.

Ана поняла, что для этого киборга в облике человека издевательства в норме вещей, при необходимости он бы всех их перебил и глазом не моргнул. И избиение Шона было показательное, чтобы другим неповадно было. Как же, у него под носом на вверенном участке – и такой скандал, сам лично пришел разобраться.

Глава 7. Алекс

Постоянные драки, карцер и жесткие физические наказания от наставников или таких же воспитанников научили его ничего не бояться, спокойно получать и раздавать удары. Помогала хорошая память, наблюдательность, четкий аналитический ум.

Уже на втором курсе Военной академии их кинули в самое пекло на Уран.

Боевиков не хватало, решили заткнуть дыры плохо обученным молодняком, отвлечь внимание от основных сил. Все они были фактически смертники.

Алекс выжил среди немногих, хотя в тот момент был полностью без башки. Лез в самое пекло, страха не было совсем, скорее азарт, интерес – он наконец понял, чем хотел бы заниматься в жизни. Из-за этой своей безбашенности, видимо, и выжил. Никто вообще не ожидал, что они выйдут к своим. Как раз в той бойне на Уране они познакомились с Антоном.

Антон был из знатных.

Единственный сын, поздний ребенок у обеспеченных родителей. Лучшие репетиторы, лучшее образование, дорогие дома, забитые антиквариатом, отдых на побережье планеты Антарес в компании членов Королевской семьи. Он бегло разговаривал на пяти языках, мог даже сбацать что-то классическое на рояле, потом, правда, так же легко переходил на пошлые военные песенки, с ходу придумывая к ним смешную рифму. Все эти тонны знаний, которые заливались в умную, но ленивую и избалованную голову потом пригодились. Он до сих пор иногда выдавал такое, что даже Алекс удивлялся глубине его знаний и умению применить их в нужный момент.

Но тогда Антон заскучал, учеба была неинтересной, деньги избаловали, себя он в этом мире не видел, прожигал жизнь в элитных клубах и барах.

После отчисления из очередного престижного вуза его отец, большая шишка из Правительства, психанул и отправил сынулю в Военную академию.

Мерзкая жратва и постоянные нагрузки оказали на Антона тонизирующее действие. Он как-то весь собрался, стал показывать хорошие результаты, метко стрелял, хорошо бегал, бесстрашно лез в любые разборки и, конечно, записался добровольцем на Уран. Как папа-министр проморгал этот момент, остается загадкой, но узнал он об этом только тогда, когда поступила сводка, что живых из новобранцев на Уране никого не осталось.

Только потом, через неделю, они с Алексом и еще парой таких же отчаянных ребят без оружия, еды и воды вышли к своим. Обошлось даже без тяжелых ранений. Тогда Антон получил свою первую медаль, а его отец – свой первый инсульт. Этой маленькой скромной медалькой Антон гордился больше, чем всеми пафосными орденами, полученными впоследствии. Алекса тоже наградили, заметили.

Прошло не так много времени, каких-то лет десять, как они встали во главе своей личной империи под названием Станция, которая контролировала одну из крупнейших галактик. Конечно, Антону подсобил папа-министр, но все последующие успехи были их собственные. И сейчас имя Антона было гораздо более известное, чем имя его отца.

Разговором с Аной Алекс остался доволен. Ничего девочка, умная, гораздо умнее, чем прикидывается. Слишком насторожена, но в глаза не заглядывала, с обожанием не смотрела, что уже хорошо. Надоели эти дуры, влюбленные в образ героя. Повелась только на обещание найти планету, похожую на Землю. Что ж, у всех есть слабые места, главное – быстро найти и умело надавить. Второй такой Земли, кстати, нет, он все излазил в своей галактике и нелегально – в чужих, даже слухов никаких, но ей об этом знать не обязательно. Алекс даже впервые задумался, что пора завести себе что-то постоянное вроде этой девчонки. Пусть ждет его из командировок, скучает, вся такая чистенькая, домашняя, только его игрушка.

В это время пришел доклад с огненной планеты Толиман. Его люди грамотно провели расследование, просмотрели все камеры наблюдения и допросили свидетелей.

Причина взрыва в литейном цехе оказалась банальной: какой-то рабочий перегрелся от экстремально высоких температур и в порыве ненависти к своей тяжелой жизни и очередной недоплате обещанного вознаграждения раскурочил основной механизм цеха – воткнул стальную арматуру прямо в работающие шестеренки. А дальше пошла цепная реакция, допотопная машина начала сама ломаться и взрываться.

Этого же человека заметили в коридоре около ювелирного цеха в день гибели Росби, сразу после того как команда ювелиров ушла на обед.

Работягу вычислили, родом тот был с какой-то отдаленной нищей планеты, приехал на Толиман в погоне за большими деньгами, да, видимо, не смог долго находиться в огненном вареве, от перегрева поехала крыша. Когда испуганный колхозник понял, что его вычислили, то сиганул вниз с железной площадки прямо в котел с кипящим металлом, его тело даже не стали доставать, огненная планета сожрала очередного неудачника.

Алекс дал распоряжение выделить средства на модернизацию оборудования и установку мощной охлаждающей системы, а то эти перегревшиеся работяги завалят им всю работу. Он взял это дело под личный контроль, чтобы очередной Росби раньше времени не разворовал все выделенные деньги, останавливать такое важное производство из-за банальной жадности начальника было нельзя.

Алекс сразу же побеседовал с новым хозяином огненного завода и четко дал понять, что пристрелит его лично, если хоть одна монета из выделенных средств на модернизацию упадет тому в карман. Новый начальник затрясся, покраснел и клятвенно стал обещать, что никогда и ни при каких обстоятельствах не посягнет на деньги Смотрителя. Он прекрасно знал, что Алекс такие вещи не прощает и расправа последует незамедлительно, хорошо, если быстро. Ходили слухи, что некоторые показательные казни затягивались, пока последняя монета не возвращалась обратно в закрома империи.

Потом Алекса вызвал к себе озадаченный Антон.

Снова произошел взрыв, теперь на другой отдаленной планете, где собирались двигатели для небольших космических катеров. Жертв было немного, но серьезно пострадали корпуса завода. А еще намечались важные переговоры, которые требовалось провести в другой галактике на нейтральной территории.

Впереди предстояла очередная длительная командировка и не самые радостные встречи.

Спустя два месяца возвращение на Станцию было приятным.

Вымотал их этот жирный боров, все торговался, юлил. Мерзкий тип! В былые времена они с Антоном с радостью бы его грохнули прямо в шикарном зале переговоров, а сейчас приходилось договариваться. Но сделку заключили, товар должны были отгрузить в ближайший месяц.

По прилете оба сразу же попали на общее собрание, Антон блестяще его провел, народ ликовал, аплодисменты не смолкали еще долгое время.

Алекс заметил в толпе знакомое лицо и насторожился.

Что-то было не то, что-то в ней неуловимо изменилось, и он не мог понять что. Во всех движениях Аны, в походке, в наклоне головы… Она как-то слишком похорошела и даже улыбалась. В волшебную силу витамина D он не верил, хотя сам велел ей назначить, раз девчонка так скучает по солнцу. Чертовы камеры не передавали этих изменений, но они были. Хотя ритм ее жизни за это время не менялся – работа, бег, сон, грядки, ничего интересного, – он периодически просматривал камеры.

Пора было рассмотреть ситуацию поближе, ее распорядок дня он помнил наизусть.

Глава 8. Ана

Ана облокотилась о борт бассейна у иллюминатора.

За стеклом проплывала черная бездна, а вода давала приятное чувство невесомости. Миллионы звезд затягивали взгляд, вводили в странное гипнотическое состояние.

Небольшое волнение воды выдало, что кто-то без единого всплеска нырнул в бассейн, и рядом опять появился этот человек-киборг, как всегда неожиданно и совсем беззвучно. Что за дурацкая манера каждый раз так пугать!

Глаза холодные, жесткие, смотрят напряженно.

Ана опустилась в воду по самую шею, неприятно было с ним находиться, еще и не полностью одетой.

Алекс смотрел, прищурившись, казалось, его взгляд-рентген видел ее сквозь голубую воду и тонкую ткань купальника.

– Ты очень изменилась за последнее время. Огород идет на пользу? – губы растянула кривая улыбка.

Заметил, сволочь! Сразу же заметил. Психологи не видели, а этот с одного взгляда.

– Витамин D. Врачи неожиданно назначили процедуры, – тоже с улыбкой ответила Ана.

Камень в его огород. Ну как – камень? Маленький камешек – легко отскочил от бронированного панциря.

Он больше не стал ничего говорить, легко притянул ее к себе, его тело в воде показалось железобетонным, машина, а не человек. У Аны промелькнула мысль, что если пальнуть в него из ружья в упор, то пуля просто отрикошетит в сторону.

– Ты очень красивая, – он смотрел ей прямо в глаза и больше не улыбался.

А вот это прямой выпад, отвлекающие разговоры закончились. И все эти расспросы были не из-за работы, а имели под собой простой личный интерес.

В бассейн ввались компания приближенных к власть имущим, небольшие начальнички, смотрящие, пара врачей. Ане показалось, что все они были немного пьяны.

На секунду Алекс ослабил хватку, и она рванула к лестнице.

Компания его хорошо знала, все громко, пьяно заорали, он им криво улыбнулся, изобразил радость. Вообще странно, что они притащились именно сюда, обычно бассейн был пустым, а для начальства их уровня были устроены свои элитные купальни, куда доступ простым смертным был запрещен. Скорее всего, гуляли где-то рядом, решили продолжить в бассейне.

Ана быстро замоталась в полотенце, вежливо попрощалась и понеслась одеваться.

Только лежа у себя в капсуле, она поняла, что проблема нарисовалась гораздо серьезнее, чем все остальные. И что с этим делать, она не знала. Не к кому было идти, да и смысл? Будь это кто-то другой, она первым делом побежала бы к своему наставнику – профессору Баннеру. Он ее любил и вполне мог отбить от навязчивого ухажера, с профессором очень считались. Ну тут его покровитель, его любимый Алекс, спонсор и куратор в одном лице. Выбор между возможностью работать с новыми материалами, делать величайшие открытия и честью вчерашней студентки был очевиден не в пользу последней. Тем более не убивать же тот ее собрался – так, развлечься…

По телу прошел озноб. Мысли о том, что ей придется проводить ночи с этим не совсем человеком, развлекать его, прикидываться счастливой и довольной, вызывали просто панический страх. Тем более его не проведешь – сразу почует фальшь и как отреагирует, тоже непонятно. Она хорошо помнила его холодный взгляд, когда в коридоре били ногами Шона.

И еще что-то подсказывало, что все развлечения у него будут жестокие.

Шесть тридцать утра.

Будильник, душ, столовка, лаборатория. Часы на руке высветили недосып и тревожное состояние, пока в форме предупреждения. Странно, что вчера в бассейне они не диагностировали полную остановку сердца, наверное, рядом с этим киборгом вся электроника отказывает.

Работала она рассеянно, постоянно ошибалась в параметрах, лепила опечатки одну за другой. Ее напарник Макс молча исправлял все косяки, и в итоге работу они сдали вовремя – профессор был доволен. Любовь любовью, а все нормативы надо сдавать в срок, за это их здесь держат, кормят, поят и не вышвыривают в космос. Ну, это она сгустила краски, на Станции было полно другой работы: повара, швеи, техники, мусорщики. Вот пойдет она в мусорщики, и тогда красавец Алекс побрезгует брать в очередные наложницы девку с помойки.

После работы всех строем погнали репетировать гимн к предстоящему празднику.

Глядя на истошно орущих людей вокруг, Ана думала, что это какое-то массовое помешательство. Вроде взрослые люди, а живут все как марионетки, дернут за ниточку – марионетка поет, дернут за другую – пляшет, вон даже старый профессор надрывается, а ведь умнейший человек. И все они просто обожают своего Смотрителя. Макс только рядом не орал, хоть один нормальный человек в этом безумном колхозе.

Смотритель любил праздники.

Кроме того, понимал, что если у людей будет одна работа, народ затоскует в замкнутом пространстве, начнет дурить, а отсюда и до восстания недалеко.

Антон организовывал гулянки для подданных с размахом, для этого на Станции были созданы огромные залы для приемов, спортивные залы, концертные и даже парадные залы с трибунами для торжественных награждений. Понятное дело, что для разных групп его подопечных развлечения устраивали разные, мусорщикам просто давали отдохнуть и наливали разбавленное пиво, никаких тебе балов. Инвалидам тоже вряд ли был нужен бальный зал, все равно танцевать они не смогут.

Граждан из разных слоев общества во время развлечений никогда не смешивали, исключение составляли только полицаи и служба безопасности, эти шныряли повсюду. Люди безопасника Бульдога свое дело знали хорошо, именно на праздниках их уши-локаторы крутились во все стороны, и служба быстро вычисляла неблагонадежных.

Когда человек выпил, расслабился, сменил униформу на красивый костюм, то сразу же поплыл, наболтал лишнего. За обычный треп, конечно, не сажали, просто усиливали наблюдение и психическую обработку. А вот явных противников режима быстро вычисляли и отправляли в ядерный отсек. Работали такие недовольные почти без защиты, за несколько месяцев усиленного облучения человек получал смертельную дозу радиации и одновременно успевал принести изрядную пользу обществу.

Публично казнили только за самые тяжелые преступления: наркотики, убийства или покушение на руководство.

В этот раз праздник был не слишком грандиозный – обычный фуршет по случаю прихода весны.

Чем весна отличалась от зимы или лета здесь, на Станции, Ана не понимала, за бортом была одинаковая черная ночь, но традиции следовало соблюдать. Явка была обязательна, только если не лежишь при смерти, форма одежды парадная. Выступает сам Смотритель. Это означало, что там будет шайка приближенных с его разлюбимым Алексом. Даже Смотритель считал этого кибермонстра своим лучшим другом.

Платье выехало только одно.

Обычно дизайнеры давали хотя бы пару на выбор, но сейчас, видимо, пожадились. Оно правда было очень красивое, длинное, летящее, нежно-голубого цвета. Слишком оголяло плечи, но сидело идеально. К наряду комплектом шли серьги с прозрачными голубыми камнями, похожими на аквамарин – подделка, но красивая. Расщедрились что-то дизайнеры. Понятно, что весь инвентарь следует сдать назад после праздника, но случай хотя бы временно поносить такую красоту, а не унылый серый комбинезон, выпадал не часто.

Ана нравилась себе в зеркале и радостно крутилась в хранилище одежды с другими такими же нарядными девушками.

Если бы она знала, что это платье дизайнерам направил Алекс и стоит оно намного дороже, чем остальные наряды ее соседок, то вряд ли бы так скакала от радости. И серьги с камнями были настоящие, не подделка, он терпеть не мог фальшивку.

Алекс увидел платье во время трансляции показа одного известного дизайнера, когда после сделки с торгашом сидел с Антоном в закрытом дорогом ресторане на планете Адара. Откуда у бывшего беспризорника из трущоб был такой изысканный вкус и тяга к красивым вещам – непонятно, но выбирать он умел. Платье заметил сразу, понял, что сшито прямо на нее, а новую игрушку пора приодеть – она должна радовать глаз своего хозяина. Алекс отдал распоряжение секретарю заказать платье для объекта под номером 773487 и доставить на Станцию. Секретарь без вопросов выполнил все в срок, он никогда ничему не удивлялся, за его хозяином водилось много всяких странностей. Правда, женское платье тот заказывал в первый раз.

Высокий купол круглого зала освещал белый матовый свет. У стен стояли высокие столики, на которых лежали дохлые розовые формалиновые цветы – символ унылой космической весны. Выступление Антона прошло на ура, толпа ликовала, потом все немного напились, играла музыка, в центре зала танцевала большая группа разряженных людей.

Ана стояла с коллегами из своей лаборатории и парой девчонок – соседок по спальным капсулам, работниц медицинского отсека. Шампанское немного ударило в голову, все смеялись, она старалась незаметно спрятаться за высоким Максом от пристального взгляда со стороны стола Смотрителя. Было верхом наивности думать, что человек-рентген вот так не заметит ее в толпе разряженных красоток.

Он заметил и оценил. Похвалил себя за хороший вкус, платье на тонкой фигуре сидело идеально.

Через пару часов толпа начала редеть, да и Макс куда-то запропастился… Ана поняла, что пора возвращаться домой. Ну вот, эту коробку с подстилкой, в которой нельзя даже нормально сидеть, она уже называет домом. Скоро станет песни горланить, как ее старик профессор. С этими мыслями она возвращалась в спальный отсек по длинному серому коридору и за поворотом наткнулась на Алекса.

В черной униформе он стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди, во всей позе – обманчивая расслабленность, ленивая небрежность. Какой же он здоровый, черная фигура занимала почти весь проем.

Буквально через секунду он уже был рядом, довольно грубо придавил ее к стене и так же грубо начал целовать. Она даже отреагировать не успела, не сразу поняла, что происходит. Все жалкие попытки увернуться или оттолкнуть не увенчались успехом, с тем же результатом можно было долбить бетонную стену. В голове пронеслась мысль, что это ее первый поцелуй, а он даже не человек, а холодная бездушная машина.

Алекс перестал ее целовать, сверху вниз смотрели его прищуренные глаза, непонятно, что он вообще чувствует. Злость, раздражение, разочарование? Потом наклонился и тихо сказал:

– Даю тебе шанс пойти на это добровольно. Насильно будет хуже. Для тебя. Подумай, время есть.

Потом молча развернулся и ушел, а она стояла как парализованная, пока по коридору эхом раздавались его четкие шаги.

Глава 9. Макс

Макс заметил Ану сразу, в первый рабочий день.

Он жил на Станции уже несколько месяцев и был в теме основных проектов. Профессор поручил им общее задание, хотя она была химик, а он инженер. Старик любил создавать нестандартные пары, иногда выходил неожиданный результат, не ошибся и в этот раз. Работа у интернов пошла слишком хорошо, они действовали слаженно, как единый научный организм. Такие результаты бывали редко, профессор даже не стал больше экспериментировать и пробовать ребят в парах с другими коллегами.

Макс был родом с Земли, но почти ничего не помнил – его увезли совсем маленьким в специальный приемник на одну из планет-спутников.

Мальчик рано проявил способности к математике и физике, в десять лет уже моделировал такие программы, над которыми взрослым ученым приходилось поломать голову.

Сейчас ему было двадцать два, за плечами окончание экстерном Научной академии, два года армии, он даже побывал в нескольких горячих точках и получил легкое осколочное ранение. При его высоком росте и хорошей физической форме он умудрялся быть не слишком заметным. Но как-то так получилось, что в лаборатории он стал незаменимым. Его любил профессор, любили коллеги за хороший, уживчивый характер, доброту, безотказность, даже свои нестандартные идеи он выдавал легко, и всем казалось, что это команда так замечательно сработала, а не он один двигает в нужном направлении всю буксующую на месте контору.

В Ану он влюбился почти сразу. Но в отсутствие какого-то опыта в личных отношениях не мог понять, есть ли у него шанс. И если честно, толком не знал, что делать дальше. Когда всю жизнь провел в обществе одних мужиков – приют, академия, армия, – слабо представляешь, как свои чувства проявить, взаимна ли симпатия…

Последние полгода они просто дружили, помогали друг другу в работе. Иногда вместе обедали, пару раз всей командой ходили в кино, наедине оставались редко и, как правило, в лаборатории.

Когда сегодня он увидел Ану в этом голубом платье, то еще больше убедился, что такая красавица вряд ли обратит на него внимание. Но все же хотел рискнуть и предложить проводить ее вечером до женского отсека, правда, пока собирался с духом, Аны в зале уже не оказалось.

А когда шел по коридору, краем глаза увидел ее страстные объятия, да не с кем-нибудь, а с самим Алексом, правой рукой и лучшим другом Смотрителя. Про Алекса он слышал еще на войне и очень его уважал, как уважали все, кто прошел боевые действия.

Макс не знал, куда себя деть, долго бродил по коридорам, пока не принял решение завтра же написать запрос о переводе в другую лабораторию, его давно туда звали. Работать с ней он больше не сможет… С этими мыслями он наткнулся на пустую комнату отдыха, верхнее освещение в ней было выключено, но от огромных круглых иллюминаторов на темный пол падал яркий белый свет, Станция вторую неделю дрейфовала около Луны. Странно, Земли уже нет, а Луна – вон, пожалуйста, светит себе.

В лунном свете он не сразу заметил Ану.

Она сидела у иллюминатора, колени поджаты, красивое платье смято и обмотано вокруг ног, из пучка вылезли непослушные пряди. Что-то в ее унылой позе подсказало, что страстные чувства в коридоре были не взаимны.

Макс молча сел рядом. Такой расстроенной он ее еще не видел.

– Он тебя обидел? – Макс почувствовал, что боится услышать ответ.

– Пока нет.

– Я думал, он тебе нравится. Прямо ходячий идеал.

– Идеал… – эхом повторила Ана. – А еще маньяк и садист.

– Почему? – удивился Макс.

– Ты просто не видел, как по его приказу избивали Шона. Они его убивали, а он спокойно стоял и смотрел.

Макс вспомнил своего командира, мирового мужика, умного, бесстрашного. И его стеклянные глаза, когда тот старательно и долго добивал тех, кто уже не представлял никакой опасности или оказался просто случайным свидетелем. Да, такое может быть. Скорее всего, так и есть.