Код Гагарина

– А кто же ты еще?.. Сегодня ты получил эту роль…

Монин зашипел от боли снова, стаскивая куртку – одной рукой он управлялся ничуть не хуже своего самозванца.

– Эльвира, окажи ему помощь, – сказал я, протягивая аптечку женщине.

– Нам же не успеть, – пробормотала она. – Ты же слышал…

– Если ты будешь делать как я скажу, – начал внушать я, – мы успеем… Но сначала помоги товарищу…

Аркадию пуля не причинила особого вреда, хотя кровавая борозда на левой части спины выглядела страшно. Пока Эльвира смывала кровь и слушала вопли раненого, я взялся за работу. Мерзавцы, конечно, знали, что делают: два колеса они изрубили на тот случай, если я имею в запасе хотя бы камеры для шин – а у меня камер было аж четыре штуки (две я уже поставил назад, а передняя резина стояла бескамерной). Но такие покрышки в любом случае нужно уже было выбрасывать, а запаска у меня была одна, да и та драная. Впрочем, для камерного ската она годилась (если ехать недалеко и небыстро).

Но есть еще одно колесо… Я забрался по трапу на крышу «тойоты», где на всякий пожарный установил дополнительный багажник еще перед выездом. Пожарный случай настал. Из пластикового контейнера я вытащил отличную покрышку, натянутую на стандартный колесный диск от «хайса». Я сбросил колесо вниз, потом спустился на землю и вытащил из кофра с инструментом монтировки. Убедился, что Эльвира уже заклеила Монину поврежденную шкуру и приступила к перевязке. Подняв один из скатов машины домкратом, я подозвал обоих своих попутчиков:

– Если мы хотим отсюда уехать, помогайте. Сейчас я сниму колесо, ваша задача общими усилиями его заменить, пока я занимаюсь другим.

– Но… – начал было Монин, покрутив в воздухе единственной рукой.

– Я этого никогда не делала, – пробормотала Эльвира. – Зачем, когда есть шиномонтажки…

– Аркадий, ты представляешь, как это делается? – спросил я. – Эльвира тебе поможет. У вас на двоих три руки и четыре колена. Действуйте.

Эльвира и Аркадий неумело принялись орудовать баллонным ключом. Ладно, пора показать, кто здесь реально владеет ситуацией… Хотя бы и без оружия. Ивана, видимо, обыскали, а Ричард с пистолетом не ходил…

– Не понимаю, чего ты добиваешься, – сказала Эльвира. – Они и аккумулятор угробили. Хочешь сказать, что у тебя запасной есть?

– Именно это я и хочу сказать, – произнес я, вытаскивая фанерный ящик, надежно закрепленный под одним из сидений в салоне. – Если собираешься в сомнительный и неблизкий путь, запасной аккумулятор никогда лишним не будет…

Мне пошел впрок небольшой, но поучительный опыт перегона машин из Владивостока по федеральной трассе – нереально длинной и временами мистически пустой дороге, соединяющей Дальний Восток и Западную Сибирь. Если бы однажды я проигнорировал совет бывалого «гонщика», и не взял с собой два «лишних» колеса, один «лишний» аккумулятор, да плюс к ним еще кое-что «лишнее» по мелочам, то сейчас мы бы тут не плясали возле «хайса» и не раздумывали о том, как выжить. А если бы кто и плясал тут, то явно без меня.

Пока Эльвира и Аркадий заменили одно колесо, я установил запасной аккумулятор. Двигатель запускал с некоторым замиранием сердца – мало ли, вдруг эти вредители сделали с машиной что-еще, что не видно снаружи сразу? Нет, мотор без особой охоты, но все же провернулся, зафыркал, заурчал сравнительно ровно и без посторонних шумов. Отлично… Тормозные шланги казались все целые, бензина еще полно, так что в этом плане оказалось все не так уж плохо: счастливые глаза Эльвиры и Аркадия подтвердили этот вывод.

Второе переднее колесо мы заменили еще быстрее. Запасных скатов больше у меня не было, и случись сейчас по дороге что неприятное с резиной, тогда точно можно было говорить привет собственной заднице, как, по слухам, делают в подобных случаях американцы. Или, как вариант, заниматься разбортовкой и запихивать камеры внутрь покрышек… Та еще работенка, особенно для женщины и инвалида… Без лишних слов мы собрали все остатки вещей. Эльвиру, я попросил пересесть в салон, а на ее невысказанный вслух вопрос произнес, что мне бы очень хотелось узнать историю недавних «крестовых походов» от их непосредственного участника – ему это будет удобнее делать, сидя на переднем сиденье рядом со мной.

Что Монин и сделал. Он взгромоздился в кабину, я дал самый малый, и «тойота» небыстро двинулась по острым камням – теперь, когда у меня больше не было запасных колес, я особенно сильно ощущал, насколько остры камни на здешнем бездорожье.

Глянув в последний раз через зеркало на обреченную гору, я вытряхнул предпоследнюю сигарету из пачки («лишнего» курева можно было взять и побольше!), щелкнул зажигалкой и спросил моего однорукого пассажира:

– Раз уж ты оказался в нашей компании, почему бы тебе не рассказать о том, как вы начали искать Грааль и как ты докатился до жизни такой, что связался со спецслужбами?

Монин угрюмо посмотрел сначала на меня, потом в окно, тоже закурил (я отметил, что сигарет у него еще прилично), после чего начал свой рассказ, странный и удивительный.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Комментарий Михаила: Разбирая материалы дела, в очередной раз с удивлением убеждался, насколько всем в последнее время стало на всё наплевать. Инженерам – на выполнение работы, военспецам – на ее последствия. Всех интересуют только деньги, причем с таким «заделом», хватит ли их на недвижимость за границей… Разве что некоторые из моих коллег работают «за совесть», вот только эта совесть ограничена установками на то, как бы чего ограничить… Возможно, это правильно. Мне иногда кажется, что люди просто уже одурели от вседозволенности и непонимания своей жизненной миссии. Если кто-то посчитает, что я не прав, значит, он невнимательно читал или слушал новости, которые сейчас повсюду выглядят как криминальная хроника или летопись катастроф.

Привожу подборку репортажей и статей того периода:

По словам заместителя генерального директора Горно-Алтайского филиала ОАО «РусГидро», все задачи, поставленные перед строителями, были выполнены достаточно точно. «Этого удалось достичь только благодаря слаженной совместной работе в прошлом году, которая привела к такому успеху. Текущий год – решающий для возведения плотины в установленные сроки. Если в этом году задачи, которые мы сформулировали, будут выполнены четко, то гарантия того, что спустя три года будущая ГЭС даст первый ток – не вызывает сомнений. Не вызывает сомнений и необходимость сооружения ГЭС, несмотря на отдельные выступления экстремистски настроенных граждан, в первую очередь, небольшого количества местных жителей, до которых информация о строительстве намеренно доводилась в искаженном виде».

«Новые расчеты, выполненные специалистами Республики Алтай, ставят под сомнение гидрологическую безопасность очередной гидроэлектростанции в удаленных горных районах. Информационный портал «Plotinam.net» представил специально подготовленную для публикации на нашем интернет-ресурсе статью «Оценка максимальных расходов расчетной вероятности превышения в створе Чебдарской ГЭС»…

«Сила подземных толчков вчерашнего землетрясения в Горном Алтае превысила 5 баллов, отголоски стихийного бедствия почувствовали на себе жители Барнаула, Бийска, Новосибирска. Некоторые информационные порталы поспешили сообщить о техногенном характере бедствия и о катастрофических разрушениях в Улаганском районе, однако подобные сведения не соответствуют действительности».

«С призывом срочно скорректировать возведение плотин на горных реках выступил ряд общественных организаций Республики Алтай, упоминая недавнее землетрясение, которое было, как утверждает ряд экспертов, спровоцировано неудачным строительством плотины в Улаганском районе. Представитель ОАО «РусГидро» по Горному Алтаю назвал подобные заявления «смехотворными», однако признал, что ошибки при закладке взрывчатых веществ действительно привели к разрушению естественного склона будущей плотины в Горном Алтае».

«В США считают, что характер толчков землетрясения в Южной Сибири заставляет усомниться в их природном происхождении.

Государственный департамент США сообщает о том, что землетрясение в России могло быть спровоцировано не горными разработками по типу катастрофы в Кемеровской области, а технологическим взрывом, по своей мощности сопоставимым с ядерным. Характер толчков землетрясения в Южной Сибири заставляет усомниться в их природном происхождении, – заявляет источник в Госдепартаменте США. «Нельзя исключать возможность, – пишет «Вашингтон пост», – что Россия, дезавуировав международные соглашения и подставив под удар жизни и здоровье собственных граждан, провела подземное ядерное испытание. Мощности взрыва, произведенного в горном районе недалеко от границ Монголии, невозможно достичь при использовании традиционных, «химических» взрывчатых средств». Между тем Министерство обороны Российской федерации отвергает подобные измышления, и сообщает, что для постройки плотины экскавационным способом действительно было задействовано взрывчатое вещество, но не ядерного типа, а бризантного, хотя и особо мощного. «Подрыв заряда новейшего, так называемого каскадного типа, – сообщил источник в Минобороны, – заключенного в чрезвычайно плотную оболочку для создания направленного импульса, вполне может дать на выходе кинетическую энергию порядка 4 миллионов мегаджоулей, что сопоставимо с одной килотонной в тротиловом эквиваленте, хотя при этом подрывается не более семидесяти тонн обычной взрывчатки…»

«Прорыв строящейся дамбы в Улаганском районе смыл несколько домов в селах нескольких районов Горного Алтая и в конечном итоге привел к резкому подъему уровня воды в реке Катунь вплоть до Бийска».

«Руководство национальной компании Республики Алтай «УлалаЭнерго» заявляет, что ничем не оправданный перенос сроков создания тела плотины с осени на лето привел к катастрофическим последствиям для развития энергосистемы Горного Алтая и ставит под вопрос дальнейшие перспективы строительства ГЭС в Улаганском районе».

Я не знаю, что в действительности сделал Маскаев, и как алтайские борцы за экологию сумели скорректировать природные явления, чтобы взрывное устройство, уже получившее название «квазиядерного», сработав как надо, не привело к ожидаемым последствиям. Я зато знаю, на какие рычаги и кто именно нажал, чтобы произвести его подрыв на несколько месяцев ранее намеченного срока… И уж точно – ни алтайские общественные организации, ни силы, взявшие под свою опеку Андрея Маскаева, к этому не могли приложить руки. Слишком они далеки от всего этого. Но мне кажется, что изложению Андрея Маскаева можно верить… Полной правды, конечно, он никому не скажет, особенно если учесть, что некоторые участники просто никогда уже не смогут ни подтвердить, ни опровергнуть информацию о завершении поисков величайшей святыни христианского мира, предпринятых международной группой авантюристов.

* * *

– Я надеялся, что больше никогда не столкнусь ни с этими фанатиками, ни с бандитами, – говорил мне Аркадий. – Поверь, Андрей, меньше всего на свете мне бы хотелось снова бродить по пустыням в компании людей, больных на всю голову… Хотя я и сам был таким когда-то. Я думаю, что и ты теперь понял: нет никакого Грааля, тем более тут, на Алтае. Все это вздор, фальшь и обман… Впрочем, от меня якобы требовалось только лишь опознать некоторых людей… Я это сделал. Уж Баранова или Аспаковского не узнать я бы не мог…

Я молча вел машину по каменистому бездорожью. Чего-то не хватало всей этой истории. Не то что бы рассказ Аркадия как-то не вязался с тем, что я уже знал… Но вот некоторым деталям тут точно надо было уделить внимание.

– Послушай, Аркадий, – сказал я. – Что ты вообще знаешь об этом месте? Каким образом оно связано с нашими поисками? Да и с вашими?

– О каком месте ты говоришь? – спросил Монин. – Об Алтае?

– Да, об Алтае… О городе Бийске. О месте, где сливаются Бия и Катунь. Как оно связано с тем, что мы все тут делаем?

– Да, в общем-то… Особо никак.

Монин врал!

– Вот как? То есть цель поисков Святого Грааля предполагала просто завладение этим предметом, так я понимаю?

– В общем, да.

– Что вы хотели с ним сделать? Распилить, переплавить и даже продать за границу?

– Почему именно за границу?

Монин либо не был знаком с классическим советским кинематографом, либо не помнил эту реплику полковника Верченко из «Джентльменов удачи».

– Ну а куда еще? Не в Гохран же понесли бы, верно?

Монин угрюмо посмотрел в окно, за которым простирался невероятно красивый, но для меня уже осточертевший пейзаж: слева – склон горы, справа – русло реки. Метрах в ста начинался резкий подъем, а от него, если взять круто влево, то через несколько часов можно было бы подняться до турбазы (видимо, все-таки уничтоженной). Если взять некруто, то к концу дня можно было бы выехать на Чуйский тракт – федеральную асфальтированную трассу…

Но я остановил машину, вместо того, чтобы двигаться вверх из котловины.

– Почему ты остановился? – с подозрением спросила Эльвира, которая то и дело поглядывала назад, словно бы ожидая чего-то. Я знал, чего можно ожидать в любую минуту. И Монин это знал.

Вместо ответа я развернулся и поехал в обратном направлении, причем сразу же набрал максимально возможную скорость.

Секунд пять мои пассажиры молчали, потом Эльвира выкрикнула:

– Ты что, идиот?! Нас же сейчас накрыть может в любой момент!

Я посмотрел на часы. Полдень. Если у них там все произойдет, как было задумано, взрыв уже прогремел… Или прогремит вот-вот. Интересно, как мы его почувствуем здесь?

Вероятно, дрожь земли мы просто не ощутили из-за движения машины. Впереди вдруг в воздухе появились какие-то хаотично мелькающие точки. Они быстро приближались. Птицы! Видимо, почуяли, что произошло неладное, возможно, волна уже пошла через перевал в котловину и через несколько минут появится здесь.

Я остановил машину и заглушил двигатель. Со стороны нашей стоянки, где остались несколько трупов, дул ровный ветер – его тонкий вой хорошо слышался в зеркалах заднего вида.

– Немедленно езжай отсюда! – закричала Эльвира. – Дай ключи!

– Я их сейчас выкину! – сказал я. – Или сам пропорю все колеса! Мне уже наплевать, что будет со мной, но если этот тип не расскажет мне всей правды, мы останемся здесь! Считаю до трех, Аркадий! Раз! Два!!

– Святой Грааль нужно опустить в воды во время или после… – заговорил Монин и осекся.

– Быстрее! – сказал я, потому что понял, что постоянный поток ветра усилился. Бешено несущиеся по небу птицы были уже почти над нами. – Во время или после чего?

– Великой битвы, конечно! Которая состоится буквально через два-три дня! Здесь, у Бийска, при слиянии двух рек!

Рядом со мной сидел фанатик. Ничему его не научила история с потерянной рукой, и ничто не выбило из его головы всего этого вздора.

– Ты врешь!! – закричал я так убедительно, как только мог. – Это бред и шиза! Говори правду, иначе через пять минут ты встретишься с Артемом Буканцевым!

– Это не ложь! – так же убедительно ответил мне Аркадий. – В Бийске сейчас собрались «ткачи» со всего мира, чтобы отбить нападение сил тьмы!

Итак, Ктулху действительно проснулся и открыл глаза в мутной пучине. Я уже ничему не удивлялся. В том числе и фабрике Абсолюта, работавшей на полную катушку прямо сейчас у меня перед глазами.

– Зачем нужен Грааль? – спросил я.

– Если отвечать на твой вопрос быстро, то его надо опустить в место слияния рек…

Эльвира не давала нам разговаривать. Она уже была в совершенной истерике – колотила меня руками по голове, кажется, даже расцарапала физиономию. Своим визгом она забивала слова Монина, но вой все усиливающегося ветра заглушить была не в состоянии.

– Заткнись! – хором прикрикнули мы на Эльвиру.

Толку было немного. Монин, впрочем, тоже был близок к истерике. Что ж, Алистер (не Кроули, а Маклин) был совершенно прав, полагая, что страх – это лучший ключ к правде. Я задал еще один вопрос – последний.

– Где находится Грааль?

– У Ратаева, конечно.

Нет, Маклин ошибся. Страх заставлял говорить правду только обычных людей – бандитов и шпионов. В случае с фанатиками этот метод не работал. Дольше разговаривать было нельзя – я все-таки рассчитывал прожить еще немного, хотя бы для того, чтобы отрезать яйца тому ублюдку, который отрезал руку у моей Тани. Поэтому я повернул ключ зажигания и приготовился драпать. Вспыхнула радуга световой индикации на панели приборов. Радостно заржал стартер.

Но двигатель не завелся. Только звук прокрутки стартера. Еще один. И еще…

– Ну! Поехали! Я все равно больше ничего не знаю! – завопил Аркадий.

Вот тут и мне стало страшно. Я выскочил из машины, дернув ручку открывания капота. При всей надежности старых «тойот», заливание сомнительного топлива на подозрительных бензоколонках сыграло с нами злую шутку. Да еще такой пробег по всему Алтаю, от степей до гор… Сделав несколько манипуляций, которые надлежало проводить в подобных случаях, я вновь прыгнул за руль, повернул ключ… Двигатель невразумительно пукнул и заглох окончательно.

Птицы уже исчезли вдали. Ветер почти сбивал с ног. Земля под ногами подрагивала, как при землетрясении – я слишком хорошо понимал, что ее сотрясает чудовищная масса воды и камней, которая со скоростью нескольких сотен километров в час мчится к нам.

– Бежим! – крикнул я и подал пример пассажирам, на ходу подхватывая свой рюкзак. – Это не шутки! Машина сдохла!

Эльвира, схватившись за голову, выдала громко и на высокой ноте «ааааааааааааааааааааааа!», но вняла моим словам и тут же припустила к выходу из котловины, едва ли не быстрее, чем я. Аркадий же тоже что-то орал, но почему-то не двигался с места. Подпрыгивая и приплясывая возле «хайса», он то падал на землю, то воздевал единственную руку к небу – то есть, вел себя примерно как давешний шаман-эпилептик, только более гротескно. Оглядываться на этого фанатика мне больше не хотелось. В конце концов, спасение утопающих – дело рук самих утопающих, а Монин явно не принадлежал к числу самых близких моих людей.

Стройные ноги Эльвиры в светлых, покрытых грязью, кроссовках просто летели над каменистой поверхностью, почти не касаясь ее. Хорошо быть некурящим! Я не помню, когда последний раз мне приходилось бегать так быстро, и так долго – разве что на Северном Кавказе, когда я драпал от местных бандитов, которые мечтали со мной познакомиться. Выход наверх из котловины не так уж и далеко. Но и не близко. Беги, кролик, беги. Run to the hills, run for your lives, как пели когда-то, еще в прошлой жизни, «Айрон Мэйден» в моей студии подпольной звукозаписи…

Страшный грохот донесся сзади, когда нам, по моим расчетам, оставалось бежать еще минуты три-четыре. Это был рев не то библейского демона, не то доисторического чудовища. Он нарастал с каждой секундой, леденил кровь в жилах, заставлял думать о черных безднах и мертвых огнях. Ктулху проснулся, поднялся из глубин и с ревом помчался бешеными скачками по каменистому бездорожью. Земля содрогалась, плотный ветер, дующий в спину, сбивал с ног. Но Эльвира и я уже карабкались вверх по склону, по которому мы совсем недавно съезжали на брошенной где-то за чертой реальности «тойоте», которую, наверное, Ктулху уже раздавил чугунной ногой. Второе или третье дыхание у меня открылось, не знаю. Какие силы нам помогали буквально взлетать по косогору, и не падать – тоже не знаю. Эльвира зачем-то оглянулась, я успел заметить выражение ужаса на ее лице, и заметил, что она припустила еще быстрее, хотя это уже казалось невозможным. Я тоже оглянулся, и сам забыл про невозможность.

Огромный дымчатый вал с адским гулом двигался по всей ширине котловины, заполняя ее и ударяя по склонам, поднимая высокие всплески. Скорость его движения казалась нереальной для такой огромной массы. Будь она чуть выше, то успела бы «слизнуть» нас с вершины склона и швырнуть в чудовищный котел. Но мы успели. Трех-четырех минут нам хватило, чтобы не только добраться до края котловины, но и взобраться еще выше – на довольно крутой с уступами угловой склон горы, который обозначал поворот от полного бездорожья к длинному уступу среди камней, похожему на естественного происхождения дорогу. Бешеная вода с оглушительным ревом вырвалась из котловины, метнулась по тому месту, где только что стояли мы, ударила в скалистый склон и рванула по нему вверх, совсем рядом с тем уступом, где уместились мы с Эльвирой, присев на корточки, вжавшись в стену, и непроизвольно обняв друг друга, словно самые близкие люди. Стена черной воды, стремящаяся вверх, была похожа на водопад, который по странной прихоти сил природы, вдруг отвернулся от земли к небу. Но через считанные секунды он схлынул, повинуясь земному тяготению, и до нас долетели только холодные брызги, залившие меня и Эльвиру с головы до ног и едва не сбросившие с уступа вниз, где клокотали и бурлили мутные волны новорожденного водохранилища.

Все это заняло лишь несколько секунд. Метрах в пятидесяти от нас хаотически мечущиеся волны нашли выход наружу. С ровным рокотом вода, заполнявшая котловину, начала стекать по камням вниз, в древнее сухое русло, возле которого теперь уже точно нескоро построят новую электростанцию…

Эльвира, встряхнув мокрыми волосами, убрала руку с моего плеча и, протянув ее в сторону нового водопада, что-то прокричала. В тот же миг и я увидел что-то кривое, угловатое, нелепо качающееся на волнах – мой «хайс», который вода подняла с того места, где я оставил машину, пронесла до гребня и сбросила вниз… Тело Монина я не увидел, и хорошо, наверное: страшно подумать, в какой узел оно могло завязаться в этом бурлящем котле!

– Надо уходить, – сказала Эльвира. Теперь я хорошо ее слышал – адский рев быстро стих, лишь спокойно и ровно шумел водопад, унесший мою машину, да плескались под нами мутные волны. Ктулху получил свои жертвы и решил немного вздремнуть.

Эльвира и я спустились вниз со склона на мокрую землю. Трудно было поверить, что по этой скале мы как-то умудрились подняться на уступ: некуда было ногу поставить, не за что зацепиться. Все-таки страх – сильная штука, при других обстоятельствах мы бы не сумели забраться туда… Высота не менее третьего этажа, как я прикинул, когда мы оказались внизу. На той высоте я немного помог Эльвире преодолеть последние несколько метров, подстраховал ее. Зачем я это делал? Не знаю.

Мы некоторое время стояли, глядя на поверхность новорожденного озера, и тут Эльвира сказала:

– Если Грааль существует, то я знаю, где он.

– Где же? – спросил я.

– В машине. И Монин знал это. Студент с Геннадием спрятали его где-то под обшивкой, а сами смылись. И вывели из строя автомобиль, отлично зная и про лишнее колесо, спрятанное на крыше, и про запасной аккумулятор. Они опасались того, что их по дороге перехватят и обыщут, а ты глядишь – и проскочишь…

– Они не приняли в расчет Мороза и его людей.

– Они и не подумали и про твое упрямство… По крайней мере, Грааль все-таки оказался в водах Катуни. Может, это и к лучшему, а, Андрей?

– Может быть, – сказал я.

Эльвира промолчала. Обсуждать больше было нечего. Двое пошатывающихся от усталости людей, мокрых и оборванных, медленно побрели в сторону Чуйского тракта. На попутную машину в этих местах рассчитывать не приходилось.

Комментарий Михаила: Аркадий Монин попал под присмотр нашего ведомства еще в начале девяностых, при тогдашнем бесконтрольном разброде и шатании молодых и не очень людей между конфессиями, сектами, орденами и другими подобными обществами. В России в те годы возникла небольшая община, отпочковавшаяся от ближневосточной религиозной организации, известной как «свидетели Воскресения» или, как они начали называть себя сами в годы гонений на ранних христиан, «ткачи». Вероятно, в память о безвестных почитателях Иисуса, соткавших для него плащаницу.

На российской почве эта еретическая ветвь с иудейскими корнями не прижилась, зарубежные эмиссары исчезли, но название сохранилось. Более того, Монин, который размежевался с основным руководством из Иерусалима, быстро убедился в том, что умелая работа с адептами позволит ему жить безбедно и интересно, а главное – даст возможность заниматься богословскими и историческими исследованиями. Аркадий искренне интересовался историей, не менее искренне верил в Христа, и не менее искренне мечтал разбогатеть. Хотя и не был стяжателем по своей натуре, для жизни ему вполне хватало однокомнатной квартиры по линии метро и частного дома, который он со товарищи арендовал где-то на окраине, подальше от любопытных глаз.

Так вот, к этим «ткачам» примкнули, в числе прочих, такие люди, как Артем Буканцев и Геннадий Ратаев. Первый из них был агрессивным и бескомпромиссным, по Максиму Горькому: кто не с нами, тот против нас, а если враг не сдается, его уничтожают… и так далее. Ратаев же смотрел на вещи с точки зрения скорее исследователя, нежели человека действия. Но именно он убедил своих «братьев» в необходимости и возможности поисков Грааля в азиатской части бывшей великой империи, расшифровав записки князя Гагарина и наметив возможные районы поисков от узбекского Муйнака до границы между республикой Алтай и Монголией.