Код Гагарина

– К моему прискорбию, – сказал я, – я не успел сделать еще одну вещь.

– Какую именно?

– Вы ведь сейчас, наверное, исполняете обязанности Павла?

– Отчасти верно… – Игнат слегка удивился моей осведомленности. – Но разве что в какой-то мере.

Он заметно осторожничал, и его можно было понять.

– Возможно, вы лучше меня знаете, чем он занимался? – спросил я.

Игнат посмотрел на меня с еще большим удивлением.

– Конечно. Он осуществлял как духовное руководство, так и деловое, если так можно сказать. Помещение, разрешение, согласование с… – Игнат вдруг резко прервался. – Да вы же сами все должны это знать…

– Нет, я не об этом. Такие вещи я и сам хорошо знаю. Тут дело в другом. Павел кое-что искал. И я не успел узнать о его последних успехах.

– Что именно он искал? – быстро спросил Игнат.

– Я думаю, что он вряд ли согласовывал свои цели здесь.

– То есть, вы говорите о каких-то побочных занятиях? Не связанных с деятельностью церкви?

– Прямо – нет. А вот косвенно… Игнат, я могу только намекнуть. Дело связано с некоторыми исследованиями в регионе. В том числе в некоторых районах области, Алтайском крае… Может быть, вы в курсе?

Я забрасывал удочку наугад, и все же поплавок слегка задергался.

– А, так вот оно что… Вот про что он говорил, – произнес евангелист. – Вы знаете, он кое-что оставил у нас в офисе. Когда мы разбирали его стол… Хотя, подождите… А чем вы, собственно, можете подтвердить свои слова?

– Да хоть тем, что сейчас стою тут рядом с вами. – Мне показалось, что рыбка в мутной воде неожиданно клюнула.

– Ну… Знаете, мне бы хотелось видеть что-нибудь более существенное. Для подкрепления, так сказать… Полномочий, что ли… Павел, знаете, намекал и на то, что за ним приглядывает какая-то ОПГ… Я ведь не знаю, а вдруг вы как раз оттуда?

– Криминальные элементы действуют несколько иначе, – возразил я, догадываясь, что рыбка только что объела наживку и уплыла.

– Может быть… Но уж вы извините, я ничем вам помочь не могу. На словах мне тоже передать нечего. Поверьте, Андрей: Павел не посвящал ни меня, ни других наших людей в свои дела, которые не касались напрямую нашей церкви.

Разговор был окончен. Мы сдержанно попрощались, и я покинул место собрания. Делать мне тут было больше нечего.

…Возле подъезда я приметил знакомую фигуру. Черт бы подрал этих отморозков! Меня поджидал гражданин Лымарь. Он мусолил сигарету и не мигая смотрел, как я подхожу.

– Здорово, – сказал он.

Я очень хотел ответить фразой типа «здоровее видали» или упомянуть некоторые части коровьей анатомии, но не факт, что это улучшило бы мое положение. Поэтому я лишь пробурчал «привет».

– Че такой суровый? – без ехидства или насмешки спросил Лымарь. – Есть что рассказать?

– С чего бы?

– Так прям и ничего?

– Ладно, слушай и запоминай. Американцы меня сегодня немного запрягли.

– Та-ак…

– Я съездил в печатную контору «Мегапринт».

– Ну и?

– И получил там для них заказ.

– Надеюсь, ты хоть посмотрел, что там они заказали?

– Конечно. Можешь доложить там своим, что им напечатали те же самые карты и те же самые схемы, которые вы у меня вздумали изъять.

– «Вздумали»… Щас мы у тебя еще че-нибудь вздумаем изъять. Заберем у тебя твой микробас, и иди потом говори кому хочешь, что сейчас не девяностые годы.

– Ты чего напрягаешься-то? Кстати, кроме шуток: я ведь мог приехать домой и через три часа. Или вообще утром – я же холостой нынче.

Лымарь показал желтоватые зубы: тему он оценил.

– И что – мне тебя по всему городу искать тогда? – спросил он.

– Зачем? Умные люди ведь придумали сотовый телефон.

– Ты сам-то не умничай… Куда сегодня еще ездил?

Так я ему и скажи, куда я ездил…

– Слушай, походу мы договорились, что я вам буду сливать только мои дела с американцами… Куда надо, туда и ездил.

– Слушай, если нам надо будет, ты станешь петь и о том, сколько раз в день на парашу садишься! – Лымарь все же разозлился. А злить бандитов нельзя. По крайней мере, в моем существующем положении.

Я промолчал, хотя бы затем, чтобы не обострять ситуацию. Но и Лымарь неожиданно успокоился.

– Ладно, побухтели и будя, – сказал он. – Ясно же, что если бы ты вдруг не появился, я бы тебе позвонил. Смотри, кстати, не надумай линять куда-нибудь. Найдем по любому.

Прощаться он не стал. Просто не торопясь пошел в сторону парковки, погрузился в старый неприметный «уазик» и, ловко вращая рулем, вывел машину из «кармана» через двор на улицу. Вон, оказывается, на каких «джипах» еще ездит «братва». Суровый разрыв шаблона!

В пустую квартиру подниматься не хотелось. Сев на лавочку, я прикурил, и некоторое время соображал, чем заняться. Хоть бы заказ какой на ночь или на утро подкинули! А то ведь закон подлости – только выпьешь чего-нибудь крепче водопроводной воды, и тут же тебя срочно ехать зовут куда-нибудь! Или пойти Монтеня помусолить?

Не успел я подумать про духовное, как мне позвонили. Действительно, клиент. И прямо сейчас. Значит, никакого пива и никакого Монтеня.

…Пока выполнял заказ, уже после десяти вечера, еще один звонок поступил. Неужто опять работодатели? Нет, мелодия не «рабочая»…

Да, это были не клиенты. Эльвира! Вот уж не думал… Что же ей понадобилось?

– Андрей?.. Послушай, я, кажется, знаю, кто эти люди на фото.

Ну и ладно, я ведь тоже примерно знаю, кто они такие. Но вслух этого говорить не стал.

– Это очень опасные люди… Слышишь, да?

– Да слышу…

– Я даже думаю, что один или даже двое из них приходили к нам в квартиру, когда… Ну, ты понял?

– Слушаю, говори.

– Они еще к тебе не приезжали?

– С чего ты взяла?

– Это просто предположение. Ведь если они тогда ничего у нас не нашли, значит, они были должны искать у тех, у кого нужные им вещи могли быть. То есть, у вас. Я верно думаю?

А у Эльвиры голова-то соображает, даром что слегка треснула…

– Может быть, не стоит по телефону? – осторожно спросил я.

– Да, наверное, ты прав. Может, приедешь завтра с утра ко мне? Я думаю, нам есть что обсудить.

* * *

В больницу к Эльвире я попал только после обеда. По утрам в субботу тоже бывают заказы. От дачников в основном. Вот и на этот раз попался мне словоохотливый мужичок, откуда бы вы думали? – из Шатунихи же. Мужичок, оказывается, жил не очень далеко от миссии «евангелистов», до него донеслись отголоски некоторых событий, и мне было довольно занятно узнать, чем же так прославились американцы.

– …Вот, а потом, когда парни уже вечером поздно к Семужному за пивом пошли, слышали, как кто-то на участке завыл, не поймешь даже – собака это или бес какой-то. А в окнах дома красный свет зажегся, и даже не просто свет, а как огонь – пляшущий и притом неестественно, вроде как цветомузыка. Но музыки никакой слышно не было. Только завывания. Ну, парни-то даром, что всякого повидали, решили не задерживаться. Я так думаю, струхнули чего-то. Да может, спьяну чего померещилось… Но вот чем там эта церковь занимается, вообще не понять. Мы сперва думали – баптисты новый молитвенный дом задумали открыть. Потом, кто про пикет слышал, сказали – там американцы натуральные поселились. Два мужика и баба. Только ведь ничего они церковного не делают, к ним никто не ходит, только машины крутые приезжают, да таджиков бригада почти каждый день с утра приходит, весь участок уже перекопала. В общем, мутные там какие-то иностранцы завелись. Никто не знает, что они затеяли, да зачем… Таджиков пытались спрашивать, а те-то что сказать могут? «Насяльника лопата давай, мы копай, а он подходи и смотри». Ну как есть джамшуты и равшаны. У Петровны с сорок первого дома младший оболтус с дружком зарубились с кем-то, что залезут вечером на участок и узнают, что там американцы делают… Так ведь залезли – собаки-то нету. Подобрались к окну – смотрят, лежит молодая бабенка в коротенькой ночнушке на диване, с ноутбука чего-то читает. Ну, им вроде как интересно стало, чего она там читает, хотя – я лично думаю – подросткам совсем другое интересно было. И тут слышат – дверь тихонько скрипнула, они смотрят – а из дома на крыльцо этакая козлячья морда высовывается, рога – с метр длиной, глаза горят, а зубы как у крокодила. Ну так дунули оттуда так, что не помнят, как через ограду перелетели, ладно хоть на штыри не напоролись – там прежний хозяин забор пиками стальными от воров утыкал…

Я слушал, не очень вежливо посмеивался и про себя думал: как все-таки интересно присутствовать при рождении новых легенд! Вроде уж двадцать первый век на дворе, а люди все надеются бесов наяву увидеть. Ну и видят, если уж очень захотят… Ишь ты, Кэсси, значит, под охраной самого Бафомета во плоти находится? Интересно, как она выглядит в неглиже и с ноутбуком на диване?

Картина представилась мне достаточно завлекательной. Выгрузив мужичка и его нехитрый скарб, да всякие инструменты и несколько ящиков модного сайдинга, я позвонил Эльвире и сообщил, что еду. Она довольно бодрым голосом ответила, что продолжает ждать, а чего ей еще остается делать? Времени – вагон, только тоска зеленая.

На развеивателя тоски я, думаю, был не слишком-то и похож. Напротив, сам загружен проблемами. Но уж ладно, когда видишь прикованного к постели беднягу, который сам не то что встать – повернуться не может, начинаешь сам себе завидовать черной завистью.

– …Я точно уверена, что это криминальные люди, и что им тоже нужен Гена. Он слишком много болтал и намекал всем про свои дела – вот они и принялись его пасти… Вот этого парня зовут Лымарь, – безошибочно определила Эльвира, показав на моего знакомого. Ткнув пальцем в Студента, заявила: – Вот этого – не знаю, даже не уверена, что видела. А Лымарь, по-моему, был среди тех, кто тогда ввалился к нам в квартиру с другими…

– Заявить надо бы… – неуверенно сказал я.

– Потом выяснится, что я ошиблась (а я вполне могу ошибаться), и что он в тот вечер играл в боулинг. И это подтвердят человек пять таких же отморозков и еще человек пять, кому по двадцать баксов сунут. Ну пусть даже его арестуют. Другие-то останутся. А мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то пришел ко мне сюда, пока я даже пошевелиться не в состоянии, не то что убежать… Нет, Андрей, мне так сейчас нельзя. Если я хотя бы могла свободно передвигаться…

– Наверное, ты права. Но ладно. Понимаю, что тебе тут невесело, но я вряд ли тебя развеселю. В принципе, мне от знания того, что Лымарь еще и на мокрое способен, легче не стало, уж извини. Бороться с ними я тоже не в состоянии. Заявлять с моей стороны на них пока как бы не на что. Ну, ворвались в квартиру, ну попугали маленько. Так на такие дела сейчас мало внимания обращают.

– Ты случайно не на крючке у них? – вдруг спросила Эльвира.

– Вообще-то бог миловал, – сказал я, думая, что нет смысла озвучивать их зловещие намеки насчет Татьяны. И думая, что Эльвира – женщина с мозгами. А что – бизнес свой имеет, ведет себя независимо. Разве что в мужиках неважно разбирается, так это ведь им не всем дано.

– Считай тогда, что тебе везет. Но с другой стороны, если бы ты с ними как-то контактировал, может, они бы и на Гену тебя как-то навести сумели…

Я решил за лучшее промолчать. Наведут они меня на Гену, ага, щас…

– Вообще, я уже намекала одному человеку на предмет помощи в поисках. Но он слегка туповат. Это наш сотрудник службы безопасности. Так-то он на подъем легкий, но до него доходит как до жирафа. Даже если прямым текстом говорить.

– Так за идею если – я бы тоже тупить начал…

– Вообще-то ему были предложены дополнительные деньги за дополнительные услуги. Он в принципе согласен. Только ему нужен соображающий человек рядом, который бы постоянно его направлял. Я с ним не могу все время быть, особенно сейчас… Вот если бы кто мог вместо меня этим заняться…

Намек был более чем понятен. Как я уже говорил, людям я помогаю. Иногда. Близким – даже и просить не надо. Но Эльвира к таким не относится.

– Не уверен, что я гожусь на эту роль, уж извини. Как говорится, нет ни времени, ни возможностей. Ни желания, еще раз извини за правду.

Эльвира закусила губу.

– Как хочешь, – тихо сказала она. – Но имей в виду: если вдруг у тебя начнутся реальные проблемы, можешь обратиться ко мне. Кроме всего прочего, я считаю себя не только виноватой, но и обязанной вам с Таней помочь, если вдруг у вас что-то стрясется.

– Спасибо за предложение, но… Ты находишься здесь. И как же ты можешь помочь мне отсюда?

– Я ведь только что тебе сказала, как. Если у тебя нет предубеждений, подумай над этим.

– Тандем в лице меня и твоего сотрудника службы безопасности? – понял я. – Он – мне, а я – ему?

– Почему бы нам с тобой не поддержать друг друга? – спросила Эльвира прямо.

Мне в очередной раз стало неловко. Но я реалист, и не люблю давать пустых обещаний. Поэтому сказал как есть:

– Наверное, нет смысла тебя обнадеживать. Я пока не готов к активным действиям. Но не думаю, что у меня будут большие проблемы с этими типами. Знаешь, мне встречались такие страшные люди, по сравнению с которыми Лымарь – это так, нажравшийся «ягуара» школьник. Я общался с настоящими убийцами. Что касается Геннадия, то единственное, что могу тебе обещать – как только что-то вдруг про него узнаю, то сразу же сообщу тебе.

– Спасибо и на этом, – деревянным голосом сказала Эльвира. – Но я надеюсь, что мы еще увидимся?

– Конечно. – Я попытался изобразить улыбку. – На следующей неделе должна вернуться Таня, придем вместе.

– Приходите, я буду вам рада.

Эльвира тоже изобразила улыбку.

* * *

День заканчивался. Работой меня заваливать никто не собирался, я почти час провел за компьютером, обновляя объявления на предмет «услуги микроавтобусом населению». Потом перелистал несколько страниц «Опытов», убедился, что осознанно читать совсем разучился, и спустя полчаса сел бороздить просторы интернета.

…Опять отметился антисектантский комитет. На этот раз статьей «Иногда они возвращаются снова». Походило на плагиат названия какого-то фильма ужасов или фантастического романа. Правда, ничего фантастического в статье я не увидел. Господин Водопьянов рассказал лишь о том, что в последнее время на улицах города снова стали появляться распространители оккультной и сектантской литературы, словно бы на дворе опять девяностые годы. И что не случайно православные активисты опять, как и тогда, пикетируют печально известный дом номер 23 на Горной улице. Дом, в котором случайно или нет, но собрались сразу несколько «штаб-квартир» религиозных организаций и культов. Включая и такие разные, как «общество мира Махариши» и «центр дианетики».

Я вспомнил наш с Павлом разговор в летнем кафе. Что он тогда сказал Эльвире по телефону: «а потом на Горную, в контору». Получается, офис наших евангелистов тоже находится в том же здании?

Запустив «дубль-ГИС», я навел курсор на дом 23 и щелкнул по нему мышкой. «Административное здание» о девяти этажах… И огромный список предприятий и организаций. Корм для животных, запчасти для иномарок, косметика для женщин… А где опиум для народа? Не нашел я тут ни одного упоминаний ни об одной религиозной или оккультной организации, за исключением «центра дианетики» – но она позиционировалась как общественная. Эти уже давно на легальном положении…

А Игнат сказал про Павла: «Вы знаете, он кое-что оставил у нас в офисе. Когда мы разбирали его стол…» Значит, Павел, который что-то такое-этакое искал, и напоролся на какие-то данные, которые (опять-таки по его словам) круче, чем ядерные секреты, держит информацию в офисе Евангелической церкви Нового завета, или как она там правильно называется? В своем столе. Который уже ему не нужен… Добраться бы до него…

Вот только как это лучше сделать? Ясно, что приди я в офис и потребуй порыться в вещах Павла – меня попросят удалиться и ладно, если вежливо. А если прийти ночью? Нет, глупо. Глупо даже думать об этом. Я не взломщик и не форточник. Меня поймают и дадут люлей. В лучшем случае. В худшем – ну да, не хватало мне еще судимостью обзавестись.

…Про судимость и про то, сколько уже раз в жизни я каким-то чудом избегал неприятностей с законами, я думал уже за рулем. В начале лета в наших краях светло чуть ли не до полуночи, а на дорогах сейчас куда светлее, чем в девяностые…

– Машин много сегодня, – просипел Курач, сидевший рядом со мной на пассажирском сиденье.

Я не ответил. Этот бандитообразный тип, сосватанный Эльвирой, мне совсем не нравился. Он почти ничем не отличался от Гуцула – такая же машина для выбивания какашек, только еще более тупая. И он долго не мог понять в толк, что и зачем должен делать, пока Эльвира не начала по-настоящему злиться. Тогда до него вроде начало доходить, и он даже заулыбался, видимо, радуясь своей сообразительности. «Тока эта… Пусть он к Нютке шары не подкатывает», – неожиданно сказал он Эльвире. Та даже покраснела, наверное, поражаясь глупости «безопасника».

– Приходилось бывать за забором? – спросил я «лоб».

– Не, я не сидел, – с готовностью отозвался Курач, которого, кстати, по-настоящему звали Иваном Курочкиным. – Не успел сесть, меня в армию загребли. – И заржал, видно, считая ситуацию очень веселой. – Тогда еще два года в сухопутных войсках служили. Я в авиацию попал, в БАО. Деды там молодых прессовали всех как хотели. Кроме меня, – Курач гордо вздернул подбородок. – Я сказал, что буду убивать каждого в случае чего.

– Пришлось доказать? – спросил я. – Или тебе так поверили?

– Поверили, – серьезно произнес Курач. – Когда я стойку шасси руками согнул.

Иван действительно выглядел как терминатор. Конечно, насчет стойки шасси я несколько усомнился, но возражать не стал, хорошо понимая, что такого типа лучше иметь среди союзников, чем наоборот.

Мы остановились у тротуара недалеко от здания по улице Горной – того самого. Рядом был въезд на бесплатную парковочную площадку, но туда было не так просто заехать, а выехать – так еще сложнее. Мне же предстояло в случае чего сорваться так быстро, как только это возможно. В случае чего… Офисные здания нынче охраняются как положено. Две-три видеокамеры снаружи, одна над дверью, и еще пара в холле. В каждом коридоре по одной, это почти точно. В самих офисах – так сказать, опционально. Живые охранники вряд ли бродят ночью по этажам, но где-то ведь стоит пульт наблюдения, и там нет-нет, да и глянет скучающий бездельник на монитор.

…В конце рабочего дня я без особых хлопот проник в здание, не пришлось даже права или паспорт оставлять на вахте. И то правда – в здании не такие уж важные конторы на первый взгляд собрались… Несколько мелкооптовок, ремонтники-сервисники, да еще ловцы человеческих душ… Про серьезность последних можно спорить, но я в последнее время чем дальше, тем сильнее убеждался в том, что все эти церкви-культы-секты порой созданы с куда более серьезными намерениями, чем большинство торгово-закупочных фирмешек.

– Какой этаж? – спросил Курач.

– Второй, ближе к левому выходу…

– Не, я не про то… Какой этаж под шухер попадёт?

– Давай, наверное, третий… Чем правее, тем лучше…

…Офис наших евангелистов занимал четыре комнаты левого крыла на втором этаже. Кабинет Павла имел номер двести пятый, и дверь с этими цифрами красовалась печатями следственного управления. Наверняка все бумаги и оргтехнику оттуда изъяли… А это значило, что мне там ничего интересного скорее всего не оставили…

Двести третий офис был основным. Наверняка там можно найти что-нибудь особенно интересное, но… он мне сейчас не был нужен. Так же, как и двести четвертый. А вот в двести шестом, по словам Эльвиры, надо было кое-что изучить. Павел там держал свой планшет, который, вероятно, прокуратура всё же не забрала. Если повезло, не забрали и конкуренты. Если повезло… Повезло. Хотя бы уже потому, что всего лишь второй этаж.

– …Вам не нужно там задерживаться, – негромко, но горячо говорила Эльвира, слегка приподнявшись на постели. – Планшет лежит либо в столе, который там один, либо в шкафу. Нашли, забрали, принесли мне. Почти уверена, что мы найдем в нем то, что Павел в последнее время скрывал от меня… Найдем следы Гены. И поможем тебе выпутаться из этой истории. Ты действительно зря в ней оказался.

С этим я и не спорил. Мне не очень нравилась сама ситуация, в которой мне была уготована роль вора-домушника. Лучше, я полагал, прийти в офис среди бела дня и дождаться удобного момента. «А если ты его не дождешься, этого момента, вообще?» – резонно спросила меня Эльвира, и… я не нашел, что ответить.

… Окно в левом крыле было темным, как и все остальные в здании. Светился только проем возле двери – там находилось помещение охраны. С бездельником у монитора… Который пусть трижды бездельник, но на кнопку вызова тревожной группы он нажмет обязательно в случае чего. Ребята в охранных агентствах – те же Гуцулы и Курачи, они любят работать кулаками и дубинками, ибо в этом и заключается весь кайф – иначе какой смысл устраиваться в охрану?.. Мы с Иваном вышли из машины и подобрались к стене здания. Здесь было не совсем темно, но и не сказать, что так уж светло – отсветы с проспекта, блеск ртутных фонарей долетали сюда с большими потерями. Но мне хорошо было видно лицо Курача – я все-таки неплохо вижу в темноте, пожалуй, лучше среднестатистического хомо сапиенса.

– Готовься… – сказал Курач.

Я поднял голову. Недалеко от окна двести шестой комнаты от стены к стоящему метрах в пятнадцати от здания металлическому столбу тянулся скрученный пук кабелей. Мне надлежало с помощью Курача подлететь к этим кабелям, ухватиться за них руками, подтянуться и ступить ногами на узкий карниз… И ждать нужного момента. Я протянул руки Ивану, в этот момент от разворачивающегося в опасной близости автомобиля на нас упал свет фар… Всего лишь на секунду-другую… Похоже, водитель нас даже не заметил… или не обратил внимания. Зато я обратил внимание на правую «клешню» Курача – она по-прежнему была в повязке. Как же он будет меня подбрасывать, интересно?

– Че замер? – грубо спросил Иван. – Я тебе не баба. Машина уехала. Пошел!

Я как по лестнице вскарабкался по Ивану на его плечи, ощутил, как меня под подошвы толкают необыкновенно сильные руки. Раз! Я ухватился за упругую и немного скользкую изоляцию. Два… Подтянулся на руках – странно, что несмотря на не самый здоровый образ жизни, это у меня хорошо получается. Три… Я прижался к стене под самым окном, пытаясь привести мысли в порядок… Курач еле слышно свистнул, и через несколько секунд я услышал музыкальный звон выше и правее моего насеста. Конечно, я не знал, какие именно действия предпринял охранник здания. Может, метнулся разбираться. Может, нажал кнопку вызова «летучей бригады». Через минуту зазвенело еще одно разбитое стекло, уже на четвертом этаже. Молодец Курач, действует по плану… Пора было и мне действовать. Через полминуты я высадил «своё» стекло, стремясь поднимать как можно меньше шума, и стараясь не порезаться. Где-то, конечно, сработал еще один датчик, но я проскользнул через окно, зажег маленький светодиодный фонарик и быстро проверил ящики тумбы единственного стола в помещении. Тааак…

Время летело со свистом. Я вернулся к окну и увидел подъезжающий прямо впритык к стене мой «хайс». Пора! Пробравшись через окно наружу (кажется, я все-таки порезал куртку и частично собственный бок), я выпрыгнул на крышу микроавтобуса, конечно, слегка продавив ее. И, упав плашмя, вцепился руками в рейлинги. Курач как раз поддал газу, машина бодро ускорилась, и остановилась только когда Иван въехал в один из тихих дворов среди жилых домов. Я поднялся на карачки и, пятясь, спустился по задней лесенке вниз.

– Давай, – Курач протянул забинтованную клешню в мою сторону.

– Нечего давать, – проворчал я.

– Как нечего? – опешил безопасник.

– Вот так. Нет там планшета. Ни в столе, ни в шкафу. Вообще нигде.

– Плохо искал! – загремел Курач.

– Нормально! – я тоже взял грубый тон. Там комната маленькая, и закутков никаких нет, всё на виду. Нет ничего.

Иван рассыпался ругательствами; на мой взгляд, он излишне близко к сердцу принял мой ответ.

– Тебе-то какое до него дело? – сказал я. – Это пусть твоя хозяйка думает, как теперь быть…

Курача явно покоробило слово «хозяйка», но зато он успокоился. И то правда, ему-то какое дело… Не спалились, и то ладно.

– Ладно, поехали, – сказал я, устраиваясь за рулем.

– В больницу, – без вопросительной интонации сказал Курач. – Рука болит.

– Третий час ночи, – напомнил я.

– Тогда куда?

– Где живешь? – спросил я. – Могу отвезти.

– Не… – произнес Курач через некоторое время. – Домой не надо. К тёлке отвези лучше.

– Не вопрос, – сказал я, выезжая на улицу. – Говори адрес.

Он сказал. Я почему-то был уверен, что Курач назвал первый пришедший ему на ум, но мне было до лампочки. До нужного места мы ехали почти в полном молчании, а когда я его высадил, некоторое время думал проследить, чем же займется этот товарищ… Но решил этого не делать – по большому счету было уже все равно.