Выстоять и победить

– Что, Шамов, зацепило? – участливо спросил политрук. – Ну-ка, дайте взглянуть. – С видом знатока он осмотрел рану и заметил:

– Умный осколок был, кость не задета. Жить тебе, Шамов, лет до ста.

– Если второй снаряд в траншею не угодит, – заметил кто-то.

– Не было такого случая, – засмеялся Пинкин, – чтобы второй снаряд попал в то же место. Можете считать, что артобстрел вам уже не страшен.

Бойцы облегчённо вздохнули и стали осторожно выглядывать из траншеи, чтобы выяснить, как ведут себя враги. Ведь артподготовка предшествует атаке.

Но противник, по-видимому, не надеялся на свою артиллерию – в воздухе появилось несколько групп Ю-88. Они бомбили огневые позиции артиллерийских полков. Почти одновременно с налётом «юнкерсов» двинулись в атаку тридцать танков. Вслед за ними поднялась вражеская пехота.

Тяжёлое испытание

Противник перенёс огонь своей артиллерии в глубину нашей обороны. Именно теперь начиналось самое тяжёлое испытание. Шестнадцать вражеских танков двигались в направлении второй роты третьего стрелкового батальона бригады Кудинова.

– Ну, политрук, наше время пришло, – сказал Пинкину старший лейтенант Попов. – Трудно будет! Ты, брат, возьми на себя левый фланг.

– Слушаюсь!

– Смотри, чтобы народ на рожон не лез. Танки пропускать над собой. Главное – отсекать пехоту!

Команда гитлеровского танка надвигалась на окоп. Прижавшись к сыпучей стенке, сержант Козлов не отрывал взгляда от вражеской машины, выжидал, когда прогрохочут над ним стальные траки, чтобы метнуть в Т-IV бутылку с горючей смесью. Но снаряд сорокапятки опередил сержанта. Это стрелял наводчик Подольский.

– Подольский! Уходи ты по-доброму в тыл, – настаивал командир орудия сержант Коровников. – Это что такое делается! Ты ж мне орудие демаскируешь: в бинтах весь.

Подольский, дважды раненный в недавнем бою, хмуро отмалчивался, то и дело поправлял сползающую на глаза марлевую повязку.

– Я тебе что говорю?! – вышел из себя сержант.

– Не уйду я, – упрямо заявил Подольский. – Не имею такого морального права. Вон ещё одна скотина лезет!

А тем временем вражеский танк уже перевалил через первую траншею. Теперь он двигался прямо на орудие Коровникова. Подольский снова припал к прицелу, но ослепительное оранжево-зелёное пламя взметнулось вдруг над Т-IV. Это сержант Козлов, повторив подвиг младшего лейтенанта Рылова, поджёг вражескую машину бутылкой с горючей смесью.

На левом фланге роты положение было сложнее. Здесь пехоте противника удалось ворваться в наши окопы, после чего последовала попытка продвинуться дальше – в глубь обороны. Путь врагу преградил взвод младшего лейтенанта Воронова. Сильно поредели его ряды, многие бойцы погибли в бою за первую траншею. Плечом к плечу с Вороновым продолжали храбро сражаться ефрейтор Синетов, сержанты Ложакин и Дунаев, красноармеец Емельянов, раненный во время артобстрела, и другие. Теперь, оказавшись в полуокружении, они организовали оборону. Толково и расчётливо руководил боем взводный. И когда противник предпринял ещё одну попытку продвинуться, Воронов, сам раненый, заменил выбывшего из строя пулемётчика. Получив за пулемётом второе ранение, младший лейтенант не прекратил боя. Враг неоднократно предлагал ему сдаться, но взводный неизменно отвечал:

– Смерть фашистам!

Пользуясь тем, что наши стрелковые подразделения связаны боем с гитлеровской пехотой, вражеские танки продолжали своё продвижение. Но их поджигали артиллеристы. Мы понимали, что остановить вражеские машины у переднего края не удастся, и решили бить их в глубине обороны силами артиллерии. В то же время стрелковые части должны были отсечь пехоту противника от танков, не давая ей продвинуться дальше и создать угрозу нашим артиллерийским позициям.

Когда танки врага перевалили через траншею второй роты, их встретил плотный огонь первой батареи 45-миллиметровых орудий истребительно-противотанкового дивизиона. Позиции батареи, которой командовал старший лейтенант Шульпин, были удачно расположены «за спиной» первой роты третьего батальона.

С тревогой наблюдал Шульпин, как около десятка танков шли на четыре орудия его батареи.

– Можем не удержать, Степан Иванович, – хрипло сказал он политруку батареи Королёву.

– Брось шутить. Должны удержать!

– Какие к чёрту шутки…

– Огонь! – раздалась команда.

Звонко ударили пушки.

– Ишь, крутится, гад! – крикнул парторг дивизиона сержант Любименко. – Заряжай!

Т-IV, увернувшийся от первого снаряда, набирал скорость и зигзагами шёл на расчёт.

– Пусти-ка! – Любименко отстранил наводчика и сам приник к прицелу.

Нити перекрестия легли на чёрный крест, украшавший бортовую броню…

– О-гонь!

Танк вздрогнул, крутнулся на месте и заполыхал. Из люков полезли чёрные танкисты.

– Так стрелять! – крикнул парторг, обращаясь к наводчику.

Тем временем орудие сержанта Печерского остановило вторую машину врага.

Били по прорвавшимся танкам и соседи. В третий раз раненный, не оставлял орудия красноармеец Подольский.

– Этот от меня не уйдёт, – ворчал он, выцеливая очередной танк. – Ишь, моду пехота взяла, из-под самого носа фрицевскую таратайку увели…

Видно, никак не мог забыть наводчик, как сержант Козлов «похитил» у него «верный» танк.

Звонкий хлопок сорокапятки – и ещё один танк врага замер на поле боя.

– Ну, и жадный же ты! – пошутил сержант Коровников.

– Я на них счёт виду, – отозвался Подольский. – Не меньше сотни должен угробить.

И тут же спустился на землю: четвёртое ранение! Но герой все же не покинул орудия.

Четыре вражеских танка горели перед позициями первой батареи противотанкового дивизиона. Ещё несколько машин, подожжённых пехотой, полыхали справа и слева. Но противник упорно рвался вперёд, рассчитывая посеять панику. Вражеских машин, несмотря на значительные потери, было ещё много. Они прорвали оборону второго и третьего батальонов 62-й бригады. И хотя остановленная нашими стрелковыми подразделениями вражеская пехота не могла поддержать действия своих танков, последние сами по себе представляли достаточно грозную силу. Уничтожить танки можно было только массированным огнём корпусной артиллерии.

Огонь!

Огневые позиции 98-го артполка специально располагались таким образом, чтобы в случае прорыва танков противника через линию обороны второго и третьего батальонов бригады Кудинова преградить врагу дальнейший путь к перевалу через Терский хребет.

Артиллеристы всё время внимательно следили за действиями противника, были готовы в любой момент вступить в бой. Когда вражеские машины прорвались через боевые порядки 62-й бригады, командир 98-го артполка майор Павленко приказал батареям изготовиться к бою.

Не менее полутора десятков танков двигались в направлении первой батареи, которой командовал лейтенант Иван Фёдорович Кочергин. Недавно он был ранен осколком снаряда. На голове Кочергина вместо фуражки красовалась «чалма» из окровавленного бинта. Переходя от одного орудия к другому, лейтенант давал указания. Накануне он детально изучил местность, наметил ориентиры. Особенно удобным был один ориентир – хорошо заметный куст, видневшийся впереди, на расстоянии километра. К этому кусту и двигались теперь танки. Три машины вырвались вперёд. Их-то Кочергин и решил уничтожить в первую очередь.

– По та-а-нкам!.. – скомандовал лейтенант. – Первое орудие – по правому, второе и третье – по среднему, четвёртое – по левому… Огонь!

Залп из четрёх орудий тяжело ударил в уши.

Танки ответили осколочными. Кочергин пошатнулся.

– Врёшь! Всех не перебьёшь! – лейтенант продолжал руководить боем. А в сапог между тем набегала кровь.

Сапог разрезали, рану перевязали – и лейтенант захромал к месту в центре батареи.

– Огонь!

Прямыми попаданиями остановили два танка. Оставшийся в одиночестве «панцирник» замедлил ход, затем загорелся. Остальные машины развернулись и открыли по батарее шквальный огонь.

Старший сержант Бармин, командир орудия, встал на место раненого наводчика и с первого же выстрела поразил вражескую машину.

Но всё чаще рвались на нашей позиции снаряды, всё реже становились ряды батарейцев. Вскоре одно из орудий вышло из строя. Танки вот-вот ворвутся в расположение батареи… И в этот момент вступили в бой ещё две батареи, стоявшие на флангах и выжидавшие, когда танки подойдут к ним на расстояние прямого выстрела.

Находясь в расположении второй батареи, командир первого дивизиона старший лейтенант Михаил Захарович Давыдов видел, как ведут с врагом неравный бой артиллеристы Кочергина. Давыдов считал, что бить танки противника следует только прямой наводкой. И когда танки приблизились, вторая и третьи батареи по команде старшего лейтенанта открыли сокрушительный огонь.

Несколько вражеских машин было подбито, две загорелись. Остальные, отстреливаясь, начали отходить.

Второй дивизион 98-го артполка на своём участке – ближе к Чеченской Балке – бил по повернувшей вспять другой группе вражеских машин.

Северные скаты Терского хребта поросли кустарником. В лощинах были расположены огневые позиции 68-го тяжёлого артиллерийского полка. Здесь же, на одном из косогоров, находился и НП. Справа – селение Чеченская Балка. Через него из Малгобека на Моздок протянулась тонкая нить узкоколейки, по ней подвозилась нефть.

Замаскировавшись, к стереотрубе приник командир отделения разведки сержант Старич. Большая группа немецких танков атакует позиции 62-й морской стрелковой бригады. Но вот часть танков повернула в направлении позиций полка. Старич доложил командиру полка Петруне, а тот приказал батареям изготовиться к ведению огня прямой наводкой.

Двадцать танков атакуют позиции Петруни. Полк открыл огонь. Загорелись шесть машин врага. Остальные танки начали пятиться и отходить.

Запорошенные пылью, покрытые копотью, артиллеристы и пехотинцы с ненавистью смотрели вслед отступавшим танкам. Гвардейцы выстояли. Только смерть могла вывести их из строя.

«Концерт» по той же «программе»

Затишье длилось недолго. Противник не собирался отдыхать. И уж, конечно, в его планы не входило давать передышку нашим частям.

На позиции 62-й бригады снова обрушились тысячи мин и снарядов. Одновременно авиация противника нанесла бомбовые удары по нашей артиллерии. Утренний «концерт» повторялся по той же «программе». Весь передний край обороны бригады Кудинова затянуло клубами пыли и порохового дыма.

Ровно в полдень началась новая атака гитлеровцев. На сей раз вражеское командование бросило против бригады на участке фронта шириной не более четырёх километров сто танков. За ними двигалось множество пехотинцев. Направление удара совпадало с дорогой, что вела из Моздока на Вознесенскую через Красную Горку. Несмотря на то, что противник увеличил число атакующих боевых машин втрое, передовые батальоны не дрогнули. Успешно применяя новую тактику борьбы с бронетанковыми силами, стрелки хладнокровно пропустили танки через линию окопов в глубину обороны, предоставив нашей артиллерии возможность бить вражескую технику прямой наводкой. Сами же, уничтожив противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью несколько вражеских машин, занялись пехотой, которая под шквальным огнем пулемётов и автоматов на большинстве участков была вынуждена залечь. Но в отдельных местах врагу всё же удалось ворваться в первую траншею. Оттуда доносились разрывы гранат: шла рукопашная схватка.

На участке, где держало оборону отделение старшего сержанта Бренера, вражеская пехота залегла в ста метрах от наших окопов. Но всего в десяти – пятнадцати метрах от первой нашей траншеи, буквально поливая её огнем пушки и пулемёта, упрямо маячила громадина T-IV, стремившегося во что бы то ни стало проложить дорогу своим пехотинцам. Когда танк двинулся прямо на окоп, командир отделения приказал бойцам приготовиться к отражению атаки пехоты, а сам затаился с бутылкой горючей смеси. И как только T-IV, обваливая стены траншеи, прогрохотал над его головой, Бренер метнул бутылку в моторную часть. Пламя сразу же охватило машину, мотор заглох. Экипаж выскочил наружу, но тут же был уничтожен огнём гвардейцев. Откатилась и залегла кинувшаяся было вслед за танком вражеская пехота.

Неожиданно обстановка осложнилась: внутри остановленного танка начал рваться боезапас. Сержант приказал бойцам отойти от машины на безопасное расстояние, не прекращая огня по пехоте противника.

А неподалёку прижали вражеских пехотинцев к земле стрелки старшего сержанта Горбачёва. На этом участке враг тоже пытался ворваться в наши окопы под прикрытием своего танка, но старший сержант подорвал машину противотанковой гранатой.

По-иному сложилась обстановка на участке взвода лейтенанта Виктора Ивановича Бойцова. Здесь один из танков противника, перемахнув через траншею, почти сразу же развернулся на сто восемьдесят градусов и снова ринулся на линию наших окопов, старательно «утюжа» их. Танкисты бросили из люков несколько гранат. В этот критический момент лейтенант Бойцов, пренебрегая опасностью, поднялся во весь рост и метнул в T-IV бутылку – на броне вспыхнуло пламя. Тем временем вражеская пехота просочилась в траншею слева и справа. Поредевший взвод оказался в полуокружении. Бойцы поняли: настал час самого сурового испытания. И распахнулись солдатские гимнастерки, обнажились полосатые флотские тельняшки. Чёрные матросские бескозырки, бережно хранившиеся на груди, лихо надвинулись вместо запылённых касок.

А фашисты кричали:

– Рус, сдавайс! Матрозен, давай плен!

– А ну-ка, дай ему плен, Готовкин! – насмешливо бросил Бойцов сухощавому старшине 1-й статьи.

– Есть! – ответил Готовкин, посылая в направлении немецкого голоса автоматную очередь.

Враг открыл бешеный огонь, но горстка моряков не дрогнула. Старшина 1-й статьи Готовкин, краснофлотцы Выворов, Соловьев, Кривонин, Жаркелов, Вересов и другие, сплотившись вокруг своего раненого командира, продолжали мужественно сражаться. Ни сломить сопротивление моряков, ни продвинуться дальше вглубь нашей обороны вражеская пехота не смогла.

Не добились фашисты успеха и на участке отделения сержанта Абита Сарманова. Положение здесь также было осложнено тем, что пришлось драться в полуокружении. Метким огнём из всех видов стрелкового оружия Сарманов и его боевые друзья привели врага в замешательство. Тогда сержант поднял своё отделение в контратаку. Яростным ударом гвардейцы выбили врага из траншеи. Но мужественный сержант погиб в этой контратаке смертью героя.

Большой урон пехоте противника нанесли бойцы пулемётной роты. Своевременно меняя позиции, пулемётчики прижимали врага к земле. Их огневая поддержка во многом способствовала тому, что наши стрелковые подразделения успешно отсекали фашистских солдат от танков. Младший сержант Пинаркин, поддерживая огнём отделение старшего сержанта Бренера, уничтожил из пулемёта более полусотни гитлеровцев.

Политрук роты Летёмин умело руководил действиями бойцов-пулемётчиков. В разгар боя он заменил тяжело раненого наводчика и в течение нескольких часов вёл по врагу огонь. Его сразило пулей у раскалённого пулемёта.

Капля, переполнившая чашу

Не менее напряжённый бой вела в глубине обороны наша артиллерия. Если во время предыдущей атаки основной удар танков противника пришлось отражать первому дивизиону 98-го артполка и 47-му отдельному противотанковому дивизиону, то теперь основной удар гитлеровцы направили против артиллерийского дивизиона 62-й бригады, которым командовал капитан Василий Кузьмич Токарев. Он видел со своего НП, как более тридцати машин противника, перевалив через боевые порядки третьего стрелкового батальона, двинулись вдоль дороги Моздок – Вознесенская, и приказал изготовиться к стрельбе.

Выстроившись шахматным порядком, чтобы дать возможность вести огонь идущим позади, вражеские машины неторопливо двигались вперёд.

– Как на параде идут, – заметил Токарев. – На психику давят! Тридцать штук! Многовато…

Двадцать орудийных расчётов изготовились к стрельбе.

Первая батарея старшего лейтенанта Ивана Фёдоровича Хотулева, как и другие подразделения дивизиона, несколько поредела после вторичного налёта вражеской авиации. Это усложняло выполнение боевой задачи, тем более, что против этой батареи гитлеровцы бросили семнадцать танков из тридцати.

Хотулев принял решение подпустить танки на расстояние верного выстрела. Он увидел, что люди нервничают, и, чтобы разрядить обстановку, запел свою любимую – «Синий платочек». Песню слушали командиры орудий В. И. Мильчаков, Г. А. Богданов, наводчики Е. М. Данилов, В. В. Бутаев, номера орудийных расчётов…

После песни прозвучала команда:

– Огонь!

Первыми выстрелами орудия Скрипникова и Богданова уничтожили две вражеские машины. Танки открыли по батарее шквальный огонь. Ранило командира огневого взвода лейтенанта Корсакова, вывело из строя орудие сержанта Скрипникова, был тяжело ранен лейтенант Четыркин…

Касательное ранение в голову получил командир орудия сержант Фирсанов. Его уговаривали покинуть поле боя.

– Отставить разговоры! – приказал сержант. Он встал к орудию за наводчика и, вращая маховик горизонтальной наводки, начал ловить в перекрестие вражескую машину. Первым же снарядом Фирсанов поразил танк.

– Запишите на мой текущий счет, – пошутил командир.

По соседству грохнуло орудие сержанта Мильчакова – ещё один T-IV завертелся волчком, поднимая бурую пыль.

– Не отстают соседи, – заметил Фирсанов и снова скомандовал: – Заряжай!

И тут же увидел: возле позиции соседей вздыбилась земля – орудие вышло из строя. Мильчакова отбросило взрывной волной на ящики с боеприпасами. Бойцы расчёта получили тяжёлые ранения и продолжать бой не могли.

Мильчаков поднялся, помог товарищам наложить повязки на раны, затем ушёл в соседний расчёт заменить там убитого наводчика.

Один за другим выходили из строя гитлеровские танки, подбитые орудиями дивизиона. Но «панцирников» оказалось очень много, и артиллеристы несли потери.

Вот убило ещё одного наводчика. На его место встал командир огневого взвода младший лейтенант Константин Петрович Андреенко, подбивший два вражеских танка. Тяжело ранило политрука батареи Михаила Железникова.

Особенно трудно пришлось артиллеристам на левом фланге. Здесь, на батарее Хотулева, подбившей шесть танков, осталось только два орудия. А танки всё ближе… Артиллеристы стали было разбирать бутылки с горючей смесью, но вражеские машины вдруг изменили направление, и, свернув круто вправо, начали обходить её. Но были встречены огнём батареи лейтенанта Керцмана.

Находившиеся на огневых позициях заместитель командира батареи лейтенант Литовчин и командир огневого взвода лейтенант Кубарев приняли верное решение: подпустить танки противника на расстояние прямого выстрела и накрыть их внезапным огнём.

Неожиданный огневой удар батареи ошеломил врага. Его машины торопливо меняли направление движения. Но расчёты сержантов Бородулина и Бурмистрова прицельным огнём подбили три гитлеровских танка. Остальные предпочли отход. И тогда громоподобный залп потряс землю. Это орудия 68-го тяжёлого артполка ударили по танкам прямой наводкой.

Надо заметить, что артиллеристам этого полка нелегко было поражать такие маневренные цели, как танки. Ведь тяжёлое орудие – не сорокапятка, лёгкая, способная быстро взять в перекрестие своего прицела движущуюся на большой скорости машину. Естественно, что из тяжёлого орудия реже удаются прямые попадания. Но есть у них своё неоспоримое преимущество: сила разрыва их снаряда такова, что даже попавший не прямо в цель, а поблизости, он может повредить ходовую часть танка.

Над перевалом грохотала канонада. Повсюду видны разбитые T-IV. Танковые башни, «вырванные с корнем», отлетели на несколько метров в сторону. Густые клубы пыли и дыма застилали поле боя, но и сквозь них можно было видеть, как замирали то здесь, то там исковерканные танки.

Врагу такая встреча пришлось явно не по вкусу. Около десятка танков устремились в промежуток между фланговым дивизионом 68-го артполка и дивизионом капитана Токарева. Противник намеревался прорваться по дороге к перевалу, сходу захватить его и тем самым обеспечить свободное продвижения пехоте.

Артиллеристы стремились остановить движение этой группы, однако им удалось подбить только две машины. А преградить оставшимся танкам дорогу нужно было во что бы то ни стало. Эту задачу взяла на себя рота автоматчиков 62-й бригады. Командир роты капитан Чистяков и политрук Салунин вызвали добровольцев-гранатомётчиков. Желание изъявили все как один. Капитан отобрал лучших: Михаила Ивановича Адамова, Сергея Васильевича Колотушкина, Михаила Степановича Быкова, Александра Григорьевича Жилкина и их командира – сержанта Беберты Дзарасова.

Выдвинувшись вперёд, пятеро гвардейцев замаскировались в кустарнике вдоль обочины дороги.

– Бить наверняка, – предупредил товарищей Дзарасов. – Как пятерка Фильченкова под Севастополем.

Танки приближались. Слышался лязг гусениц. Порывы ветра доносили запах перегретого машинного масла.

– Бей! – крикнул Дзарасов, когда первая четвёрка машин поравнялась с укрывшимися в засаде краснофлотцами.

Сверкнув на солнце, полетели пять бутылок с КС. Четыре машины загорелись почти одновременно. Остальные резко сбавили скорость, остановились, а затем торопливо поползли назад, обстреливая кусты из пулемётов. Моряки прижались к земле.

– Целы? – спросил Дзарасов.

– Жилкина убило, – тихо ответил Колотушкин.

Дзарасов молча снял каску.

Сурово сжав губы, четверо моряков возвращались в расположение роты. Над ними с визгом пролетали осколки, свистели пули. А они шли, неся на плечах павшего товарища, шли скорбные и грозные.

…Бой продолжался. Ещё нельзя было определить, на чьей стороне перевес.

Полковник Бушев, получив приказ, контратаковал слабо защищённый левый фланг противника силами резервной группы. Контратака была успешной – группа Бушева стала выходить на тылы наступающего врага. Командующий 9-й армии генерал Коротеев прислал большую группу штурмовиков ИЛ-2. Они обрушили свой удар на атакующие танки. И, наконец, в моём резерве оставался ещё один залп 50-го полка гвардейских миномётов. Я решил использовать его сразу же по окончанию налёта нашей авиации. После залпа огромное количество разрывов наблюдалось в самой гуще боевых порядков противника.

Наверное, всё это и явилось той каплей, которая переполнила чашу весов и решила исход боя в нашу пользу.

Самое грозное оружие

Бой начал угасать. С НП было видно, как откатывались назад гитлеровцы, оставляя на поле исковерканные, горящие танки, сотни убитых солдат и офицеров.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.