Выстоять и победить

Выстоять и победить

Иван Павлович Рослый

Издатель Марина Яценко

Издатель Олег Лубски

Редактор Светлана Гутова

Корректор Светлана Баева

Корректор Марина Яценко

Корректор Анна Лубски

Корректор Олег Лубски

Дизайнер обложки Дмитрий Бунтовский

Рецензент Виктор Николаевич Бусловский

Благодарность Сергею Васильевичу Антоненко

Благодарность Виктору Николаевичу Бусловскому

Иллюстратор Искусственный интеллект и нейросети

© Иван Павлович Рослый, 2023

© Дмитрий Бунтовский, дизайн обложки, 2023

© Искусственный интеллект и нейросети, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-9257-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Иван Павлович Рослый, 1950-е годы

ПРИВЕТСТВЕННОЕ СЛОВО ИЗДАТЕЛЯ

С некоторых пор считаю своей счастливой привилегией – выбирать, с каким исходным книжным материалом «связываться», а от какого дипломатично отказываться. От предложения помочь переиздать книгу Ивана Павловича Рослого «Выстоять и победить», прозвучавшего из уст прямой наследницы автора, не только не стал отказываться, но и счёл огромнейшей честью приобщиться к переизданию воспоминаний героя Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.

Активное участие автора в освобождении территории Северного Кавказа (откуда родом мои предки по линии матери, откуда ушёл на эту же войну мой дед и с которой он не вернулся, погибнув в 1942-м под Сталинградом), а также мой личный боевой опыт (срочная служба в рядах Ограниченного контингента советских войск в Афганистане) явились дополнительными побудительными мотивами.

В цифровом книгоиздании «Выстоять и победить» – не первая книга, в подготовке к печати которой довелось принять непосредственное и активное участие на всех стадиях процесса: от обсуждения идей в оформлении макета задуманной книги и вплоть до распространения книги в электронных книжных магазинах мира.

Но истинной гордостью является факт, что именно «Выстоять и победить» стала первой книгой, где нам удалось применить новые возможности – задействовать искусственный интеллект. И как часто это бывает, новый, трендовый ход редакторская группа сделала, исходя из возникших по ходу реализации проекта ограничений, – когда мы поняли, что не сможем использовать во втором, электронном издании этой книги её «родную» обложку.

Было любопытно ознакомиться непосредственно с текстом книги И. П. Рослого «Выстоять и победить» перед тем, как взяться за её переиздание. С первых строк стало понятно, что это книга настоящего боевого офицера, на долю которого выпали не только минуты славы, но и множество тягот кровавой войны, уже давно для нас минувшей. Генералу Рослому довелось принимать участие в ключевых её событиях, о которых мы с вами знаем лишь со страниц учебников истории – штурм «Цитадели» в апреле 1945-го и Парад Победы в июне 1945 года. Читая книгу, часто не замечаешь, как сам словно попадаешь в окопы, блиндажи, на поля и в ущелья сражений, на переправы и городские развалины, или в бытовые сценки затиший между боевыми действиями. И постепенно осознаёшь – такой она и была, эта Великая Отечественная война.

Но особенно меня впечатлили слова из последнего абзаца книги Ивана Павловича:

«Новое властно входит в нашу жизнь. На местах былых сражений вырастают города. Там, где были траншеи, проложены трубы нефтепровода. Над засыпанными блиндажами поднимаются здания здравниц и клубов… За все эти замечательные свершения сегодняшнего дня миллионы советских солдат отдали свои жизни. И самый вечный памятник им воздвигнут в сердце народа.»

Считаю наши усилия по второму изданию книги И. П. Рослого «Выстоять и победить» ещё одним кирпичиком в фундамент вечного памятника героям Великой Отечественной войны. Всем и каждому.

Олег Лубски

Издатель

Издательский дом «Не читать!»

Рецензия на книгу

Уважаемый читатель!

У Вас сегодня есть уникальная возможность ознакомиться с документальной повестью «Выстоять и победить», написанной Героем Советского Союза генерал-лейтенантом Рослым И.П., переиздание которой приурочено к 120-летию со дня его рождения.

Книга посвящена не только героям Великой Отечественной войны, которые прошли дорогами войны и дошли до Берлина, но и тем, кто сложил свои головы во имя Великой Победы. Ценность книги несомненна. Автор, будучи непосредственным участником событий, простым языком рассказывает о героизме тех, кто на своих плечах вынес тяготы всех лет сражений. Это и бои за Кавказ, где была проведена блестящая операция по окружению и разгрому немецкой группы войск «А», которая впоследствии вошла в историю под названием «мешок Рослого». Враг потерял около 5 тысяч человек, более 2500 единиц тяжёлого вооружения и техники.

Соединения и части под командованием Рослого вели тяжелейшие бои под Новороссийском, Макеевкой, Донецком, освобождали Краснодар и Молдавию, принимали активное участие в Висло-Одерской и Берлинской операциях.

Особый интерес у читателей, безусловно, вызовут главы, касающиеся боевых действий 9 Краснознамённого стрелкового корпуса при взятии столицы третьего рейха – Берлина. Ведь рассказ о штурме гитлеровской «цитадели», об отличившихся воинах, подробно ведет их командир – непосредственный участник этой знаменитой исторической акции.

Как одному из лучших военачальников Великой Отечественной войны Маршал Советского Союза Жуков Г. К. поручил генералу Рослому И. П. возглавить сводный полк 1-го Белорусского фронта на параде Победы в июне 1945 года.

После войны Иван Павлович Рослый занимал высокие командные должности в военных округах.

Имя генерала Рослого носят улицы в Донецке, Краснодаре. Он является почетным гражданином Владикавказа.

Опираясь на материалы данной книги (её первого издания), на «Мосфильме» в 2021-м году был выпущен полнометражный фильм «Герой 115», а творческая группа его создателей была награждены медалью «Памяти героев Отечества» МО РФ.

Несомненно, ратный подвиг советских воинов в годы Великой Отечественной войны является высоким нравственным примером мужества и героизма на пути к Победе, а слава героев-фронтовиков будет всегда в памяти российского народа.

Бусловский Виктор Николаевич

Генерал-лейтенант в отставке

Первый Заместитель председателя Совета

Общероссийской общественной организации ветеранов

Вооруженных Сил Российской Федерации

Заслуженный военный специалист Российской Федерации

Кандидат политических наук

Лауреат Государственной премии Российской Федерации

имени Маршала Советского Союза Жукова Г. К.

в области литературы и искусства

Часть 1.

НИ ШАГУ НАЗАД!

Глава 1.

ПОД МОЗДОКОМ

Принимаю корпус

В последний день августа 1942 года в доме на восточной окраине станицы Вознесенской, где располагался штаб 11-го гвардейского стрелкового корпуса, нас было четверо: командующий Северной группой войск Закавказского фронта генерал-лейтенант Иван Иванович Масленников, командующий 9-й армией генерал-майор Константин Аполлонович Коротеев, комиссар корпуса полковой комиссар Павел Леонтьевич Базилевский и я – только что назначенный командиром корпуса.

Формироваться корпус начал 3 августа 1942 года в городе Орджоникидзе. В его состав вошли 8-я, 9-я и 10-я гвардейские стрелковые бригады, 62-я отдельная морская стрелковая бригада, 513-й и 52-й миномётные дивизионы, 98-й гвардейский артиллерийский полк, 68-й гвардейский тяжёлый артиллерийский полк, 47-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион и 54-й пулемётный батальон. Но сложившаяся обстановка не позволила закончить формирование. Противник уже форсировал Северский Донец и продвигался к Сталинграду, овладел Ростовом, перешагнул через Дон и широким фронтом наступал на Кавказ. Поредевшие и измученные, наши части днём и ночью подвергались ударам его авиации и танковых клиньев. Вот почему уже 8 августа 1942 года корпус получил приказ выйти в район Моздока и приступить к подготовке обороны. Здесь части корпуса заканчивали формирование и постепенно «врастали» в боевую обстановку, с каждым днём накалявшуюся всё больше.

25 августа танковые части противника овладели Моздоком, армия Клейста вышла к Тереку на участке от Ищерской до Прохладного. Сюда, в район Моздока, немецкое командование стягивало части 40-го танкового и 52-го армейского корпусов. Оба корпуса входили в состав 1-й танковой армии противника. Поддержанная авиацией, эта армия готовилась нанести удар из Моздока на станицу Вознесенскую, затем – вдоль Алхан-Чуртской долины – на Грозный и Баку. Частью своих сил враг готовился наступать на Орджоникидзе и далее, через Крестовый перевал – на Тбилиси.

Клейсту противостояли войска Северной группы Закавказского фронта. В центре группы – на участке Аду-Юрт – Арик – занимала оборону 9-я армия, в составе которой на участке Бено-Юрт – Сухотский оборонялся 11-й гвардейский стрелковый корпус. Его соседом была 389-я, а слева – 151-я стрелковые дивизии. Боевой порядок корпуса был построен в два эшелона: в первом – вдоль южного берега Терека – занимали оборону 10-я, 8-я и 9-я гвардейские стрелковые бригады, а во втором – на рубеже Чумпалово, Красная Горка, Чеченская балка (ныне Предгорное) – 62-я отдельная морская стрелковая бригада.

Перед нами на столе лежала карта. На ней чётко были обозначены боевые порядки наших частей и группировка войск противника. О сосредоточении войск противника, его намерениях имелись и другие сведения. Анализируя эти данные, мы отлично понимали: да, враг пока сильнее нас, у него значительные преимущество в танках и авиации. Но мы понимали и главную свою задачу: выстоять! Поэтому, докладывая о вступлении в командование корпусом, я просил генерала Масленникова усилить корпус противотанковыми средствами. В том числе хотя бы одним танковым батальоном. Но Иван Иванович Масленников просьбу мою отклонил.

– Воевать надо не числом, а умением! – сказал он мне несколько раздражённо и уехал.

Вскоре ушёл и генерал Коротеев. И на мои плечи всей тяжестью легла ответственность за судьбу корпуса, за все его успехи и поражения, за жизнь каждого бойца и командира.

Надо было посоветоваться со своими ближайшими помощниками о том, что следовало ещё сделать для укрепления обороны корпуса. Кроме оставшегося со мной комиссара Базилевского, в горнице собрались начальник штаба корпуса полковник Михаил Варламович Глонти, начальник артиллерии подполковник Наум Борисович Лившиц, корпусной инженер майор Семён Гаврилович Кушнир, начальник оперативного отдела капитан Тимофей Николаевич Дроздов и некоторые другие офицеры штаба.

Обстановка была ясна. Нашим врагом номер один были 3-я и 13-я танковые дивизии противника. Они сосредоточились в районе Моздока и могли двинуть против нас двести – двести пятьдесят машин. Против такой силы надо выстоять! Но в нашем корпусе не было ни одного танка. Вся надежда возлагалась на артиллерию и минные поля, которые будут созданы подвижными отрядами.

Майор Кушнир напомнил о том, что не следует забывать о противотанковых гранатах и бутылках с горючей смесью.

– Противотанковая граната, – сказал Семён Гаврилович, – брошенная с пятнадцати метров, подорвёт танк. Только бы под гусеницу попала или под днище. Ну, а если пропустить танка над окопом и бросить на жалюзи бутылку, двигатель вспыхнет, и танк сгорит. В третьем стрелковом батальоне так делали во время боёв в Моздоке. Комиссар батальона старший политрук Фельдман собственноручно сжёг таким образом один танк.

Павел Леонтьевич, комиссар, задумчиво потёр подбородок, помолчал.

– Подпустить на пятнадцать… – заговорил он охрипшим голосом. – Или пропустить надо окопом. Это какое же мужество надо иметь…

– Такое мужество нам нужно как воздух! – горячо вступил в разговор полковник Глонти. – Оно нам нужно, чтобы выполнить приказ Верховного Главнокомандующего: «Ни шагу назад!». А это сегодня главное, в этом сегодня смысл всей нашей жизни. И надо не только выстоять, не только удержать свои позиции. Надо при этом нанести врагу чувствительный удар. Тем временем и подкрепление подойдёт. И погоним тогда фашистов с нашей земли…

Когда совещание закончилось, все разошлись по своим местам. Собрав офицеров политотдела, вскоре отбыл в войска и комиссар корпуса. Я был глубоко убеждён в прекрасных деловых качествах этого чуткого и умного человека. Одно дело – орудия, мины, снаряды… и совершенно другое – душа солдата. А Базилевскому предстояло привести «в боевую готовность» именно это, самое грозное, оружие. Но была у комиссара и такая опора, как коммунисты и комсомольцы. Они сами встанут в первых рядах истребителей танков и сумеют повести за собой остальных воинов.

Распростившись с товарищами, в третьем часу ночи я буквально свалился в постель. Однако, несмотря на страшную усталость, заснуть не мог: тревожило наше бессилие перед авиацией противника. Корпус был начисто лишён зенитно-артиллерийского прикрытия – противовоздушная оборона могла носить только пассивный характер… К исходу четвёртого часа, отбросив безнадёжные попытки хоть на короткое время уснуть, стал натягивать сапоги. Решил поехать в боевые порядки 8-й гвардейской стрелковой бригады, занимавшей оборону на главном направлении по южному берегу Терека против Моздока.

«Мессер»

Широкая грейдерная дорога стлалась под колеса машины. Порывистый ветер поднимал в воздух белёсые клубы пыли. Со стороны Терека изредка доносились разрывы снарядов.

– Что-то больно тихо сегодня, товарищ генерал, – негромко заметил водитель, покосившись на гребень Терского хребта.

– В каком смысле тихо?

– «Мессеров» не видно. Они тут всё время крутились, гады жёлтомордые… Ох, накликал!

Действительно, откуда-то из-за Сунженского хребта, со стороны наших тылов, появился и понёсся над дорогой «мессершмитт». Поначалу мы было предположили, что он просто возвращается из разведывательного полёта. Но водитель был, видимо, иного мнения. Глаза его сузились, он весь напрягся, вцепившись пальцами в баранку:

– Гоняться будет, гад!..

И точно. Резко сбросив высоту, «мессер» пошел на нас. Огненные трассы хлестнули из крыльев стервятника по одинокой машине. Но водитель каким-то неуловимым движением бросил её в сторону. Он был мастером своего дела, этот немолодой шофёр, и не раз встречался с фашистскими истребителями, вылетавшими на «вольную охоту». Так или иначе, а из шести атак «мессера» ни одна не увенчалась успехом. Трассы проходили то сзади, то справа, то слева от нашей машины, мчавшейся по полю зигзагами. Наконец, расстреляв боезапас, фашист улетел. И мы продолжали путь. Только на лицах появился густой слой пыли. Наш вид встревожил командира бригады Павла Ивановича Красовского.

– Что случилось, товарищ генерал?

– Да вот «мессер» гонял нас по полю. К тебе в бригаду пускать не хотел, – пошутил я. – А как дела у тебя обстоят? Докладывай обстановку…

Гвардейцы третьего батальона

Подполковник Красовский толково ознакомил меня с боевыми порядками бригады, рассказал о третьем батальоне, который оборонял Моздок как предмостное укрепление в течение трёх суток.

Выяснилось следующее.

22 августа противник атаковал позиции батальона небольшой группой танков. Эта атака была сравнительно легко отбита. На другой день танков стало больше, но и новую атаку батальон отбил. А 24 августа противник двинул при поддержке артиллерийского и миномётного огня уже шестьдесят танков и мотопехоту. Но гвардейцы третьего батальона проявили в бою необыкновенное упорство, мужество и героизм.

В город прорвалась группа танков. Две головные машины подбили бронебойщики. Один танк сжёг комиссар батальона старший политрук Григорий Яковлевич Фельдман, бросив на него из-за забора бутылку с горючей смесью.

В то же время, с другой стороны, на окраину города ворвалось шестнадцать вражеских танков. Старший лейтенант Куличенко подкрался под прикрытием дома к головной машине и швырнул бутылку на её моторную часть. Танк загорелся.

Красноармеец Рыковский поджёг один танк, а второй подорвал противотанковой гранатой. Остальные машины противника вынуждены были маневрировать и напоролись на первую батарею нашего противотанкового дивизиона. В это время появились три немецких мотоцикла. Рыковский открыл по ним огонь из автомата и уничтожил два расчёта, с третьего мотоцикла в Рыковского полетела граната. Боец успел перехватить её и бросил обратно. Взрыв уничтожил и третий мотоцикл.

В том бою отличилась батареи 45-миллиметровых орудий из противотанкового дивизиона бригады. Командир дивизиона капитан Аршинников и комиссар старший политрук Дерябин в своём приказе от 26 августа 1942 года написали:

      «За самоотверженность в борьбе с немецким фашизмом, проявленную при этом отвагу и мужество личному составу первой батареи объявляю благодарность.      Особо отличившихся в борьбе с немецкими оккупантами следующих товарищей представить к правительственной награде:     1. Политрука В. Я. Жицкого.     2. Старшего сержанта М. Ф. Михальченко.     3. Сержанта П. С. Александрова.     4. Ефрейтора В. И. Сарова.     5. Красноармейца С. Ф. Атрепьева.     6. Красноармейца К. С. Иванова…»

И было за что.

Расчёт командира орудия Александрова и наводчика Атрепьева подбил три вражеских танка. Ещё три танка подбило орудие командира Михальченко и наводчика Сарова. Подносчик снарядов Иванов сжёг танк, бросив в него бутылку с горючей смесью. Семь фашистских танков уничтожила батарея. Хорошо дрались гвардейцы! Шестнадцать танков, много солдат и офицеров потерял противник в Моздоке.

В ночь на 25 августа по приказу командования батальон переправился через Терек, занял позиции в районе станицы Терской и готовился к новой встрече с врагом. Настроение у людей было хорошее, боевое. Жаль только, что в том бою смертью храбрых пал комбат Коваленко…

Специальный корреспондент «Красной звезды» майор Милованов находился в третьем батальоне, когда шёл бой за Моздок. Одним из последних – вместе с комиссаром батальона Фельдманом – майор уходил из города и написал статью «Стойкая оборона гвардейцев» («Красная звезда», 9 сентября 1942 г.), в которой описал героизм третьего батальона.

Выслушав комбрига, я сказал:

– Хорошо дрались ваши гвардейцы. Спасибо им! Если и остальные батальоны будут драться также умело, так же мужественно, как третий, то за Терек мы фашистов не пустим. Нужно только шире использовать этот опыт. А теперь – пора в окопы, на берег Терека!

Мы отправились в первый батальон, которым командовал старший лейтенант Александров. Он занимал участок обороны там, где, по нашему мнению, противник намеревался форсировать Терек.

Чутьё солдатское

Западнее хутора Предмостного, почти у берега, на северной опушке густой рощи окопался один из взводов второй стрелковой роты. Командир взвода младший лейтенант Полозов, знавший каждую тропу, каждое дерево на своем участке, был замечательным проводником. Последовав его совету, мы очень скоро нашли место, оказавшееся отличным наблюдательным пунктом. Отсюда хорошо просматривался не только противоположный берег Терека, но даже Моздок и станица Луковская. Улицы и дворы, сады и огороды были забиты фашистскими танками, бронетранспортёрами, автомашинами. Вдоль всего северного берега противник интенсивно вёл сапёрные работы. Между Луковской и Моздоком было замечено постоянное движение. Чувствовалось: гитлеровцы готовятся к наступлению, хотя и стараются скрыть это. Именно на этом участке Клейст и решил форсировать Терек.

Замысел врага понимали не только мы с Красовским. Со стороны ближайшего ракитового куста доносились обрывки приглушённого разговора:

– Шастают, гады, туда-сюда. Носом чую, товарищ сержант, тут они переправляться надумали.

– Завидую тебе, Михайлюков, – откликнулся невидимый сержант, – мне бы такой прибор.

– Какой прибор?

– Ну, известно! Нос твой. Раз ты носом чуешь, где фашист переправиться надумал. Одна беда – времени твой нос не указывает. А то и любо-дорого – потянул носом и докладывай: «Фашист в районе рощи в 17.00 собирается форсировать Терек».

Захотелось взглянуть на этих наблюдательных, неунывающих ребят. И вскоре Полозов представил мне командира пулемётного расчёта сержанта Варигина и рядового Михайлюкова.

– Значит, уверены, что немец здесь будет форсировать Терек? – спросил я.

– Так точно, товарищ генерал! По всему видно, – ответил Варигин за себя и за Михайлюкова.

– А как же окопы? Ведь укрепляются фашисты, вроде бы обороняться собираются…

– Так это же для отвода глаз, товарищ генерал, – убеждённо заявил сержант.

– Ну, что ж, значит, хороший нос у рядового Михайлюкова, – рассмеялся Красовский. – Верно чует!

– И чутьё хорошее, и позиция для станкового пулемёта отличная, – согласился я.

Умело выбрал позицию и наводчик противотанкового ружья сержант Кузнецов. Он отрыл себе укрытие неподалёку от пулемётчиков. Чувствовалось, что люди трезво оценивают обстановку, не рассчитывают на лёгкую победу, но в тоже время уверены в себе и отлично знают своё дело.

В приподнятом настроении возвратились мы в Предмостный. Командир третьей роты старший лейтенант Карасёв детально ознакомил нас с её боевыми порядками. В беседах с бойцами и командирами мы провели здесь несколько часов. И каждое услышанное слово, каждый шаг всё больше укрепляли нашу уверенность в несгибаемости гвардейцев.

Партсобрание

Неизгладимое впечатление оставило у нас в тот день партийное собрание в роте ПТР. В её расположение меня пригласил политрук роты Аршак Шамирович Амбарцумян.

Недавно гитлеровцы подвергли Предмостный сильному артиллерийскому обстрелу. Дымились развалины домов. Бурое облако пыли висело над позициями, но надежно оборудованные траншеи и укрытия свели на нет усилия вражеской артиллерии. Тем не менее методический обстрел хутора продолжался – каждые десять-пятнадцать минут то здесь, то там рвались снаряды. К нам подошёл парторг роты ПТР сержант Данцев и, попросив у меня разрешения, обратился к политруку, доложил, что коммунисты роты собрались для проведения партийного собрания.

За домом с толстыми каменными стенами – шесть коммунистов роты, шесть бывалых воинов. Они пришли, чтобы принять в свои ряды рядового Прошина. Парторг Данцев встал и торжественно зачитал скупые строки заявления:

– «В грозные дни, когда решается судьба нашего славного Юга, когда над Родиной нависла серьезная опасность, я хочу идти в бой коммунистом…»

Вопросов Прошину не задавали. Коммунисты роты хорошо знали этого решительного, строгого к себе бойца. Парторг окинул взглядом коммунистов.

– Может, биографию? – спросил было кто-то вполголоса.

– Какая у него биография? – хмуро ему сказал Данцев. – Родился, учился, потом ушёл на фронт. Остальную его биографию мы лучше его самого знаем. Разве вот об обязанностях члена партии спросить его? Так опять же, одна у нас сейчас обязанность – фашистов бить! Выполнить приказ Верховного Главнокомандующего №227. Вот скажи, Прошин, что в приказе сказано?

– В приказе сказано, что «отступать дальше – значит загубить себя и вместе с тем нашу Родину… Ни шагу назад без приказа высшего командования», – чётко процитировал Прошин.

– Какие будут предложения? – спросил Данцев.

Предложение поступило одно: принять рядового Прошина кандидатом в члены партии. И принято оно было единогласно.

По своим расчётам разошлись уже не шесть, а семь коммунистов роты ПТР…

Покидая расположение роты и направляясь в тылы первого батальона, мы с Красовским долго молчали, находясь под впечатлением только что прошедшего партийного собрания. Мы сознавали, что тысячи и тысячи воинов в эти грозные дни навсегда связывают свою жизнь с партией, в единстве с ней черпают они силы для борьбы с ненавистным врагом. Это было залогом нашей будущей победы.

Сюрприз

Из задумчивости нас вывели два сердитых голоса.

– Не по-хозяйски цэ – выкидывать обед! – доказывал густой бас с украинским акцентом. – Що ему зробится, если он три часа простоит? Га? Товарищ военфельдшер?

– Вы, Алексеенко, со своей бережливостью личный состав отравить можете, – возражал мелодично девичий голосок. – Категорически запрещается хранить готовую пищу больше часа.