Призрак янтарной комнаты

– А тебе будет не обидно? – вместо ответа спросила Татьяна.

– Значит, мы оба боимся огорчить друг друга, – сделал вывод Сергей и добавил – За меня не беспокойся, я с большим удовольствием съезжу в «Салтыковку». Надо же когда-то повышать свой культурный уровень. Про ту же янтарную комнату поищу что-нибудь.

Татьяна облегчённо вздохнула – Вот и хорошо. А то у нас будет девичник и тебе точно пришлось бы скучать.

Утром супруги вместе вышли из дома и разъехались каждый по своим делам.

В библиотеку Сергей пришёл как раз к открытию.

Охранник на входе внимательно посмотрел на него.

Сергей немного порозовел, но решительно и твёрдо сказал – Мне в читальный зал.

– Тогда сначала подойдите вон к той девушке, – вежливо порекомендовал охранник.

Уже через пять минут, получив пропуск, Сергей вошёл в читальный зал и, не задумываясь, попросил – Мне бы что-нибудь про янтарную комнату.

Библиотекарь мило улыбнулась – О ней довольно-таки много материала. Посмотрите в картотеке. Вон там, в конце зала. Вы умеете пользоваться картотекой, или Вам помочь?

Сергей снова залился румянцем – Спасибо, я сам попытаюсь. Я ещё не определился, что конкретно мне нужно.

В картотеке Сергей разобрался быстро.

Вскоре девушка принесла ему несколько журналов.

Из них Сергей узнал, что янтарную комнату считают восьмым чудом света. Что подарена она была Фридрихом Вильгельмом I Петру I в 1716 году.

Ещё он нашёл много лестных слов о самой комнате, но история её создания и её исчезновение остались покрытыми мраком.

Сергей сделал ещё заявку.

Потом ещё.

Разложив вокруг себя множество разных статей. Он пытался представить, что же могло произойти с уникальной комнатой.

В голове его всё перепуталось. Перед глазами мелькали образы Адреаса Шлютера, Фридриха Эозандера, Петра I, общающегося с Фридрихом Вильгельмом, Гитлера, нервно бегающего по своей ставке и кричащего – Это достояние Германии. Она должна быть здесь, в Берлине.

– Да, конечно, такую красоту мечтали заполучить многие.

То, что идея принадлежит Эозандеру, а не Шлютеру, это, кажется, уже понятно. Во всяком случае, вот из этой статьи это видно.

Сергей взял один из журналов и ещё раз пробежал глазами статью, в которой говорилось – Совсем недавно были найдены документы, из которых становилось ясно, что идея создания янтарной комнаты принадлежала Эозандеру, а не Шлютеру, как считалось раньше.

– Конечно, может быть это просто журналистский трюк для получения сенсации. Это неважно. Всё равно не понятно, куда же она всё-таки пропала, – рассуждал Сергей, не зная, с какой ещё стороны подойти к этой тайне.

Он ещё раз перечитал версии исчезновения янтарной комнаты и решил переписать их.

Открыв блокнот, он не спеша, словно от этого зависела разгадка тайны, вывел – Версия первая – бункер в Калининградской области. Версия вторая – доставлена в Германию или в Южную Америку. Версия третья – спрятана на территории Польши. Версия четвёртая – вывезена в земли третьего Рейха и укрыта в тайном депозитарии. Возможно, передана армии США.

Перечитав ещё раз написанное, он задумчиво пожал плечами и сказал сам себе – Не понимаю. Знаний у меня всё же маловато. Точнее, правильнее, наверное, все- таки сказать – Информации у меня не достаточно, чтобы делать какие-то выводы. Вообще, на мой взгляд, вторая и четвёртая версии – почти одно и то же.

Решив законспектировать основные моменты, не задумываясь и не рассуждая, Сергей взялся за дело. Вскоре несколько листов его блокнота покрылись мелким бисером букв.

Наконец, облегчённо вздохнув, он собрал со своего стола всё, чем его обеспечила работница зала, и отнёс к стойке библиотекаря.

Девушка за стойкой всё приняла, поставила на входном листе необходимые штампы и, загадочно улыбнувшись, протянула его Сергею.

Сергей попрощался с ней и вышел из зала, не обратив никакого внимания на её улыбку. Лишь дойдя до зеркала в фойе и увидев себя в нём, он вспомнил улыбку девушки и понял причину её появления. Из зеркала на Сергея смотрел странный тип, жутко похожий на него, но с волосами, всклокоченными, как у панка.

– Хороший ирокез. Видно, я и вправдубыл увлечён изучением материалов, – подумал Сергей, но обстоятельство это ничуть не смутило его и не испортило ему настроение. Он был горд тем, что смог найти всё, что его интересовало, и был доволен, что получил много новых знаний.

Домой Сергей приехал уже после Татьяны.

Когда он вошёл в комнату, Татьяна бросилась к нему чуть ли не со слезами на глазах.

– Где ты был? Я уже десять минут от окна не отхожу, а тебя всё нет и нет… – всхлипнула она, так и не сумев сдержать слёзы.

Сергей виновато потупил взгляд – Я, я в библиотеке засиделся. Время пролетело…

– Весь день без еды, без питья? – немного успокоившись, наполовину удивлённо, наполовину возмущённо спросила жена.

Сергей ещё больше смутился и тихо ответил – Я вообще-то не хотел.

И не уточнив, чего же он не хотел – есть, пить или задерживаться, он подошёл к жене и обнял её.

Когда они оба успокоились, Сергей достал свой блокнот и обратился к Татьяне – Представляешь, эта янтарная комната оказалась на много загадочнее, чем казалась сначала.

По мере того, как он говорил, Сергей всё сильнее и сильнее хотел рассказать жене всё, что ему удалось узнать.

Татьяна поняла, что то, что говорит Сергей, для него очень важно и приготовилась внимательно слушать его.

– Даже не знаю с чего начать, – продолжал тот, – Наверное, как говорится, лучше начать сначала.

В общем, все изначально считали, что идея создания янтарного кабинета принадлежала Шлютеру. Однако недавно в архивах нашли бумаги, из которых было видно, что это идея Эозандера.

Я так понял, что у них там было что-то типа Моцарта и Сальери.

Понимаешь?

Шлютер был уже признан при дворе, а Эозандер был его главным конкурентом.

Понимаешь?

В общем, я думаю, что Шлютер присвоил идею Эозандера.

Говоря это, Сергей не знал, что его слова, несмотря на их путанность, неуверенно, но точно отразили суть произошедшего много лет назад.

Глава 3

Неожиданная идея

Фридрих I – король Пруссии из династии Гогенцоллернов, сидел у камина и задумчиво смотрел на четыре ряда изящных янтарных фигур, стоящих на янтарной же шахматной доске.

Это чудо ему совсем недавно подарил один из его приближённых.

– Ах, мошенник. Умеет угодить королю, – подумал Фридрих и осторожно взял в руки золотисто- жёлтую фигурку шахматной королевы.

Да, действительно, Фридрих был доволен подарком.

С ранней молодости он очень любил пышность и великолепие. Будучи от рождения маленького роста и слабого сложения, Фридрих, как и многие мужчины с подобными данными, был очень щепетилен в отношении своей персоны и стремился иметь всё самое лучшее. Кроме того, он с детства отличался пылким характером, любознательностью и трудолюбием. Всё это позволяло Фридриху всегда добиваться поставленных целей.

Став курфюрстом Бранденбургским Фридрихом III, он вскоре объявил о своём желании принять королевский титул. Достижение этой цели сделалось краеугольным камнем всей его политики.

Император Леопольд долгое время противился притязаниям бранденбургского курфюрста, но Фридриху III удалось найти слабое звено. Леопольд очень нуждался в деньгах, так как готовился к войне за испанское наследство. Фридрих понимал это и ждал удобного случая, чтобы предложить императору свою помощь. Наконец всё свершилось. Шесть миллионов золотых сгладили недовольства Леопольда и развеяли его сомнения. Император даровал Фридриху III королевское достоинство.

Короновался он в Кенигсберге и стал называться Фридрихом I.

Увеличив свою власть, Фридрих увеличил и свои возможности. Однако, как это часто бывает, достигнув всего, чего хотел, Фридрих перестал замечать жизненные радости. И, вдруг, эти шахматы. Они были для него, как глоток свежего воздуха в душном подземелье. Как струя чистой родниковой воды, освежающая пересохшие губы. Он снова почувствовал вкус жизни.

Фридрих аккуратно поставил королеву на ладонь вытянутой руки и поднял её на уровень глаз.

Блики от пляшущего в камине огня попали на янтарную фигурку. Казалось, что шахматная королева, сделав несколько замысловатых «па», начала покачиваться в медленном танце.

Фридрих почувствовал, как у него в душе что-то шевельнулось, и по всему телу разлилось благостное умиротворённое чувство.

Поставив королеву на середину шахматного поля, Фридрих перенёс к ней короля.

– А, что? Это мысль, – произнёс он и потянулся за колокольчиком, не отрывая глаз от прекрасной янтарной пары.

На звон колокольчика распахнулась дверь, и послышалось привычное – Что угодно Вашему величеству?

– Найдите мне Шлютера. Срочно, – коротко приказал Фридрих.

Придворный архитектор и скульптор Адриас Шлютер предстал перед королём буквально через несколько минут.

– Нравится? – спросил король безо всяких предисловий, указывая на шахматную доску.

– Прекрасная работа, – искренне одобрил Адриас.

– Я не имел в виду шахматы. Я имел в виду идею, – перебил его Фридрих.

Шлютер замялся.

– Ты видишь, какая прекрасная доска? Какой пол? Я хочу, чтобы подобный пол был у меня в танцевальном зале дворца Монбижу.

Шлютер слегка побледнел.

Он мог ожидать всего, чего угодно, но такого…

Ему тут же представилось, как сотни ног шагают, притопывают и шаркают не по дубовому паркету, а по полу, набранному из янтарных пластин.

Результат был для него очевиден и Адриас попытался возразить – Ваше королевское величество, янтарь весьма непрочен…, – но тут же замолчал под строгим взглядом короля.

Из королевских покоев Шлютер вышел в состоянии слабого шока. Он не представлял, более того, он боялся представить, чем всё это может закончиться.

Подсознательно Шлютер понимал, что эта королевская затея может стать концом его карьеры. Не выполнить королевский каприз означало- сразу лишиться звания королевского архитектора. Выполнение же того, о чём только что говорили, давало лишь отсрочку от взрыва королевского гнева.

Адриас представил, что сделается с прекрасным полированным янтарным полом после первого же бала. Как, взглянув на него, Фридрих сухо и коротко отдаст свои приказания и он, Адриас Шлютер, будет с позором лишён своего звания. Никто не вспомнит о его заслугах. Напротив, все предпочтут забыть о том, что памятник великому курфюрсту Фридриху Вильгельму и бронзовая статуя курфюрста Фридриха III, это его рук дело. Никто даже и не заикнётся в его оправдание о том, что он создал проект и лично руководил сооружением Большого Королевского дворца, а тем более о таких «мелочах», как строительство Лиценбургского дворца или здания Берлинского Арсенала.

– Никто меня не защитит, – подумал Адриас и холодок пробежал у него по спине. Душа сжалась в комочек, и ему вдруг почему-то вспомнился Эозандер – его главный конкурент.

– Да, уж этот-то будет рад моему провалу. Он спит и видит, как бы занять моё место, – раздражённо подумал Адриас.

Заставив себя успокоиться и отогнав мрачные мысли прочь, он попытался сосредоточиться на вопросе о возможности создания янтарного пола. Точнее сказать: о возможности создания пригодного для использования пола из янтаря.

В какой-то степени успокоиться ему удалось только после получасового скитания по коридорам замка и к Шлютеру, наконец, пришла первая здравая мысль.

– Проверю, сколько янтаря находится в королевской сокровищнице, – подумал он в надежде на то, что недостаточное количество янтаря может быть аргументом хотя бы на какое-то время.

К его неудовольствию запасы янтаря оказались значительными.

Расстроившись окончательно, Шлютер отправился в мастерские, надеясь, что там, в творческой атмосфере ему удастся настроиться на нужный лад.

Распахнув дверь, Адриас застыл от неожиданности – посреди мастерской, погрузившись в свои мысли, стоял Эозандер.

– Опять этот проклятый швед. Ну почему он всё время путается у меня под ногами? – раздражённо подумал Адриас, не сводя глаз с соперника.

– Что случилось? Почему Вы меня так изучаете? – отреагировал Эозандер, почувствовав на себе пристальный взгляд Шлютера.

Адриас вздрогнул и вышел из оцепенения.

Осознав, что произошло и, представив всю эту сцену со стороны, он попытался исправить ситуацию и, неожиданно для себя выложил первое, что пришло ему в голову – Я как всегда в своих мыслях. Вы же знаете, что у меня в голове масса всевозможных планов и проектов. Сейчас меня мучает вопрос, для решения которого мне нужен талантливый помощник.

Пока Шлютер говорил всё это, у него появилась идея – Почему бы мне вместо себя не подставить под удар этого выскочку?

Вслух же он продолжил – Мне пришла в голову идея сделать пол одного из залов берлинского дворца из янтаря.

– Вряд ли это хорошая идея. Янтарь весьма непрочен, – ответил Эозандер теми же словами, которыми отвечал сам Адреас королю. На мгновение задумавшись, он продолжил – Если бы стены или, даже, потолок, но пол…

Шлютер сделал важный вид и деловито заявил – Стены и потолок- это само собой разумеющееся. Я сейчас говорю про пол. Я прекрасно понимаю, что янтарь очень мягок для этих целей, но пол из другого материала будет уменьшать достоинство всего зала.

– Ничуть. Если он будет набран из дерева разных пород гармонично со стенами, убранными янтарём, зеркалами и позолотой, это, напротив, придаст ему величия, – запальчиво возразил Эозандер и тут же набросал небольшой эскиз.

– Наборный пол. Янтарные панно и порталы. Венецианские зеркала. Позолота. Это будет великолепно, – гордо подвёл он итог.

– Возможно, – равнодушно ответил Шлютер и, чуть-чуть улыбнувшись, добавил – Если я всё же решусь на этот проект, то кандидатуру главного своего помощника я уже присмотрел.

Улыбнувшись в ответ, Эозандер склонил голову в знак благодарности, поняв намёк своего собеседника.

Шлютер покинул мастерскую и снова углубился в свои мысли – Да, это действительно серьёзный противник. Как я сам не сообразил про настенные панно? Хотя… Его величество вообще-то говорил про полы. Но ведь стены это уже что-то. Это не полный отказ от его идеи. Нужно только грамотно это подать. Если же Фридрих согласится на такой вариант, то ему абсолютно незачем знать, что идея принадлежит этому выскочке шведу.

Идя к королю, Адриас Шлютер продумал несколько вариантов предстоящего разговора.

Хотя, зная Фридриха, он не был совершенно ни в чём уверен, настроение его было значительно лучше, чем после того, как он впервые услышал о новом капризе своего повелителя.

– Ваше королевское величество, я очень тщательно обдумал Вашу идею и могу с полной ответственностью сказать, что она гениальна, – начал Шлютер, входя в тронный зал, где в это время находился король.

Сделав паузу, чтобы Фридрих в полной мере успел осознать сказанное, он продолжил – Скажу больше. Я проверил запас янтаря в Вашей сокровищнице и осмелюсь предложить Вам свои мысли.

Фридрих вопросительно посмотрел на своего архитектора.

Адриас, поняв, что король готов его выслушать, осторожно начал – Запасы янтаря велики, и я подумал, что Ваш янтарный пол будет очень хорошо гармонировать с янтарными стенами.

Адриас снова сделал паузу, давая Фридриху возможность обдумать сказанное им.

Заметив в глазах короля появившийся блеск, явно говоривший о том, что его слова услышаны, он тут же продолжил – Представьте, как великолепно будут смотреться янтарные панно в сочетании с венецианскими зеркалами и позолотой.

Фридрих встал и задумчиво прошёлся по залу, заложив руки за спину.

Вдохновлённый поведением короля, Адриас стал возбуждённо описывать все достоинства предлагаемого проекта, одновременно воспроизводя эскиз, который совсем недавно вышел из-под руки Эозандера.

Наконец, король, хмыкнув и сделав многозначительную паузу, высказал своё мнение – Мысль хорошая. Не зря я тебя держу в королевских архитекторах. Только вот… Во сколько она обойдётся моей казне?

– Ваше королевское величество, если Вы мне прикажете, я завтра же подготовлю предварительные расчёты затрат. Но это не самое важное. Главное- Ваша гениальная идея об использовании янтаря. Дальше мы можем варьировать. Мы можем сделать только янтарный пол, а стены драпировать и украсить картинами. Можем сделать так, как я только что описал – полностью янтарную отделку. А можем сделать янтарную отделку стен в сочетании с полом, набранным из разных пород древесины. Это вообще будет великолепно. В конце концов, мы можем сначала сделать янтарный кабинет. Потом постепенно увеличить количество панелей и всё перенести в большее помещение. Это будет чудо, – поспешно заговорил Адриас, словно боясь, что король остановит его на полуслове, и он не успеет сказать самое важное.

Фридрих действительно остановил его словами – Хорошо. Ступай. Завтра я хочу видеть все расчёты.

Адриас склонился в почтительном поклоне и вышел.

Несмотря на то, что король его так и не дослушал, в душе он ликовал.

Теперь он на девяносто процентов был уверен в победе, но, в то же время, он ни на минуту не забывал, что ему, всё же, придётся заниматься работами с янтарём.

– Король будет непременно строить янтарный зал или хотя бы кабинет. Значит, мне нужно быть готовым начинать работу. Следовательно, пора подумать о том, кто будет этим заниматься. В первую очередь это, конечно, Эозандер. Понятно, что такая отделка обойдётся в копеечку и, возможно, всё-таки удастся отговорить Фридриха от безумной идеи с полом, но если он всё же не отступится от своей блажи, то заниматься этим будет Эозандер. Во вторую очередь нужно выяснить, кто автор этих замечательных шахмат и привлечь его, – рассуждал Адриас, удаляясь от короля.

Взвесив все за и против, Фридрих I решил начать строительство янтарного зала.

Приняв во внимание все доводы Шлютера, он отказался от мысли о создании янтарного пола и загорелся желанием иметь зал таким, как ему описал его Шлютер.

Адриас ликовал. Всё вышло так, как он рассчитывал. Нужно было только набрать мастеров и заняться делом. Особенно его радовало то, что он мог смело задвинуть Эозандера на второй план.

– Никто не заподозрит никаких козней с моей стороны, ведь, скажем, Мартин Грюнберг или Кристиан Эльтестер тоже неплохие архитекторы и их можно будет поставить на одну ступень с Эозандером. Мастера же, изготовившего шахматы, понравившиеся Фридриху, можно приблизить к себе. Это тоже будет выглядеть естественно, – рассуждал он, обдумывая свои дальнейшие действия.

Наведя справки, Шлютер выяснил, что шахматы для короля привезены из портового города Гданьска и изготовил их умелец с немецким именем и французской фамилией – Готфрид Туссо.

Глава 4

Туссо

Готфрид Туссо принадлежал к числу умельцев, которые для своей работы использовали добываемый на берегах Балтийского моря янтарь. Эти замечательные мастера прибалтийских стран изготавливали из него мундштуки, ожерелья, броши, а так же фигурки разнообразных зверей.

Готфрид Туссо был одним из лучших мастеров своего дела. Иногда, увлёкшись, он мог часами сидеть в своей маленькой тёмной мастерской, подбирая, подгоняя и полируя кусочки янтаря, чтобы обклеить ими очередную шкатулку.

Любое своё, даже самое маленькое изделие, Готфрид создавал, вкладывая в него всю свою душу. Любимым же занятием для него было изготовление шахмат. Фигурки, сделанные его руками, были настолько изящными, что, закончив работу и выставив два шахматных войска на линиях своих рубежей, Готфрид мог часами просиживать, любуясь своим творением.

Случалось, что он так увлекался работой, что возвращался к реальности лишь тогда, когда под рукой не оказывалось не единого подходящего кусочка янтаря. Тогда для мастера наступали чёрные дни. Он не мог дождаться, когда снова продолжит своё любимое дело и с тоской смотрел на небо, ожидая непогоду. Человеку, наблюдающему за ним в такие минуты со стороны, казалось, что это злой колдун призывает тёмные силы обрушить на землю свой гнев, принести разрушения и страдания.

Возможно, поэтому многие рыбаки и их близкие недолюбливали и боялись Готфрида. Да и вряд ли могло быть иначе. Ведь зачастую, когда они смотрели на море с опаской и тревогой, Готфрид, как на капитанском мостике стоял на своём любимом месте, на обрывистом берегу возле старой, искривлённой ветрами сосны и с благодарной улыбкой всматривался вдаль. Причём, чем больше переживали другие, тем сильнее радовался он.

Не раз случалось, что в то время, когда кто-то оплакивал своих близких, погибших во время шторма, Готфрид ликовал, не сдерживая порывов своей радости.

Лишь немногие понимали мастера, зная, что всё его существование зависит от того, что даёт ему море. После шторма он мог пополнить свои запасы янтаря таким количеством, какое не всегда можно было собрать и за год.

В этот раз произошёл именно такой случай.

Готфрид работал над очередным набором шахмат. Как всегда, дав волю своей фантазии, так как не любил, чтобы в разных наборах фигурки повторялись, Готфрид увлёкся и не заметил, что израсходовал последний янтарь из своего запаса. Когда, собираясь делать чёрного коня, он открыл коробку, из которой брал материал для работы и обнаружил, что она пуста, Готфрид с досадой поморщился. Нехорошее предчувствие защемило в груди. Он резко поднялся и кинулся проверять все коробки, банки, шкатулки, в которых хранил янтарь. К его разочарованию, ни в одной из них не оказалось ни одного кусочка, который годился бы для работы.

В такой ситуации он не был уже несколько лет. С того самого момента, как ему удалось запастись янтарём после сильнейшего шторма, вынесшего на берег, вместе с разным мусором, большое количество застывшей смолы разных тонов и оттенков. Там были и мелкие кусочки, и куски больше куриного яйца и, даже, целые глыбы янтаря. Готфриду, оказавшемуся на берегу в числе первых, удалось изрядно поживиться.

Впоследствии он пополнял свои запасы при любом удобном случае, покупая янтарь у рыбаков, местных мальчишек или находя сам.

Тогда ему казалось, что запасы рабочего материала у него неисчерпаемые, тем более, что после каждого шторма он пополнял их значительно больше, чем покупал у рыбаков и мальчишек.

Свыкшись с мыслью, что янтарь есть всегда, Готфрид перестал его покупать.

– Какой смысл тратить деньги, если море само мне выбросит свои запасы бесплатно, – думал он.

Однако жизнь проучила зазнавшегося мастера.

После очередного шторма он не смог подняться и выйти на берег из-за высокой температуры.

Сначала Готфрид огорчился, но, проверив свои запасы, снова успокоился.

Однако это было тогда. Теперь же было иначе. Экстренная ревизия показала совсем другое.

Готфрид со стоном опустился и, обхватив голову руками, с тоской уставился на шахматную доску, на которой стояла лишь пятая часть фигур.

Просидев в такой позе несколько минут, он отвернулся от своей недоделанной работы и попытался успокоиться, но мысль о том, что ему нужно смириться, заставила его страдать ещё больше. Тогда Готфрид обратил свой взор к иконе, висевшей в углу мастерской, и стал молить Бога о помощи.

Обращение к Богу вселило надежду в его душу. Он на самом деле успокоился и поверил в то, что всё будет хорошо, что случится какое-нибудь чудо, и он снова сможет заняться своим любимым делом и сможет зарабатывать себе на жизнь. Пока же Готфрид решил выделить часть оставшихся денег и приобрести янтарь у рыбаков.

– Всё наладится, – подумал он, – Но есть несколько отрицательных моментов.

Во-первых, янтарь в сети к рыбакам попадал далеко не каждый день и не каждый раз они продавали его мастерам. Во-вторых, многие мастера посылали своих учеников встречать рыбаков и, в случае, если те привозили янтарь, они тут же его скупали. Так что, тут тоже нужно было везение или время для того, чтобы дождаться счастливой возможности. Кроме того, не каждый из рыбаков с удовольствием общался с Готфридом. Его уважали, как искусного мастера, но относились с опаской, как зачастую относятся к людям замкнутым и малообщительным. Наконец, количество денег, которое Готфрид смог выделить, никак не могло обеспечить его потребности.

Спокойно проанализировав ситуацию, Готфрид решил, что будет не лишним, если еще и он сам займётся поиском.

Утреннюю зарю следующего дня Готфрид встретил на берегу моря в поисках сырья для работы. На берегу моря он проводил и закат, встретив всех вернувшихся рыбаков.

Когда вечером в своей мастерской он начал подводить итог, результат оказался малоутешительным.

Готфрид тяжело вздохнул и лёг спать.

На следующее утро он повторил свои действия. Результат оказался таким же, как накануне.

На третий день, выйдя к морю, Готфрид обратил внимание, что подул западный ветер. Боясь поверить в то, что чудо всё же произойдёт, он целый день следил за тем, как трепещут на ветру листья деревьев.