Исключительная. Ашура

– Элис, и куда ты пойдёшь? Отправишься в другой мир? – поинтересовался Пассифей.

– Я думала об этом, но на этих горах я найду тот покой, что нужен мне.

– Ты серьёзно, сестра, отправишься в горы? Они слишком высокие. А если с тобой что-то случится? – беспокоился Дэвид.

– Человек, ты забыл, кто я? Эти горы не опасны для меня.

– Но зачем идти так далеко? У Пассифея есть ещё комнаты, уединись в них, – настаивал Дэвид.

– Они не заглушат ваши голоса и мысли, – ответила Исключительная.

– Мысли? Ты умеешь читать мысли? – удивился Дэвид.

– Конечно.

Этот факт озадачил всех. В их головах с появлением этого существа появилось множество разных мыслей – ужасных, отвратительных и раскрывающих тайны. Например, Варро, который постоянно думал об Элис и испытывал к ней сильные чувства.

Исключительная открыла дверь, и к ней подошёл Арриан.

– Я иду с тобой. Я буду защищать тебя.

Исключительная обернулась: – Ты останешься здесь.

– Я не хочу отпускать тебя одну, – настаивал ангел.

– Ты отпустишь. Твои эмоции слишком сильно влияют на прежнее сознание. Ты останешься здесь, – сказала Исключительная и посмотрела на Габриэля. – Тебе нужно поговорить со своим наставником.

Арриан тоже посмотрел на падшего архангела. В его глазах была отцовская любовь и забота. В отличие от других архангелов, которых Арриан видел на Кшатрии, этот был настроен дружелюбно. Он переживал за Арриана и огорчался, видя его в таком состоянии. Возможно, в прошлом у них были родственные связи или они были близки. Арриан не помнил ни Габриэля, ни свою прежнюю жизнь и не хотел говорить с архангелом, чтобы тот, как и Элис, не всколыхнул его душу и не вызвал болезненные эмоции. Он не мог справиться с тем, что испытывал к Элис, а новые эмоции и воспоминания могли сломать его. Как ему признаться в своих грехах? Как сознаться в убийстве ангела? Для Арриана сейчас было лучше пойти с Элис. – Я не буду тебе мешать, я буду рядом.

– Ангел, ты должен остаться здесь. Скоро твои страдания закончатся, и ты вспомнишь прошлую жизнь.

– Если я вспомню, то мои страдания усилятся.

– Ты прав. Ты будешь страдать от своих деяний, но ты вспомнишь, кто ты и кто все те, кто окружает тебя.

– И кто ты. – Арриан дотронулся до её руки.

Исключительная посмотрела на руку ангела. – Её уже нет, – она убрала свою руку и вышла за дверь.

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне всё, что с вами произошло на Кшатрии, – сказал старик.

– Вы знаете, я, пожалуй, соглашусь со смертным: нам сейчас нужно держаться на расстоянии, – начала Мерена, мечтавшая ускользнуть от них.

– Ты никуда не выйдешь из этого дома! – грозно сказал ей Дэвид.

– Тише, смертный, успокойся. Я не собираюсь выходить из этого дома, я просто удалюсь в другую комнату.

Мерена посмотрела на Пассифея.

– В конце коридора есть комната, я ей не пользуюсь, можешь обосноваться там, – сказал Пассифей.

– Отлично.

Мерена ушла. Присутствующие косо посмотрели на Варро, желая, чтобы тот тоже ушёл.

– Я не уверена, что смогу долго сдерживать себя в руках: мне так хочется расправиться с этой ведьмой, – сказала Маэса, сжав кулаки.

– Сейчас не время. Ты слышала Элис: убив её, мы убьём и Селену, – напомнил Древней Дэвид.

– Элис ли? – усмехнулся Саймон. – Это уже не Элис.

– Элис всё ещё внутри… – Дэвид даже слышать не хотел о гибели своей сестры.

– Это и есть Элис, – очередной раз Варро пытался донести до них. – Исключительная – это и есть Элис. Сознание Исключительной спало, а, пробудившись, заблокировало ту часть сознания, что бодрствовала, а вместе с ней и воспоминания. Но она не полностью трансформировалась, поэтому грань между ними хрупка. Сознание и воспоминания той Элис, что нам знакома, иногда проглядывают.

– Нет, я уверен, они две разные личности, как Равновесие, – для Дэвида было сложно воспринимать слова демона.

– Хм, глупцы, – усмехнулся демон.

– Глупцы? А тебе откуда это знать? – с явным пренебрежением к демону спросила Маэса.

– Из всех вас я больше знаю об Исключительном, – ответил демон.

– И что же ты знаешь? – спросил Пассифей.

– Эти существа – одни из самых древних в нашей Вселенной. Если Равновесие – это Оружие Бога, то Исключительный – Оружие Абсолюта.

– Что ещё за «Абсолют»? – удивился Дэвид.

– «Начало», он же Исток, он тот, кто создал Бога.

– Выходит, он главнее Бога? – Дэвид не верил в правдивость слов демона.

– Он и есть Бог, – пояснил Пассифей.

– Ничего не понимаю.

– Бог – это его воплощение, одно из.

– Ладно, для меня это всё тёмный лес. Рассказывай дальше про этих Исключительных, – обратился Дэвид к Варро.

– Одни из первых существ, которых создал Бог, были левиафаны. Примитивные создания. Габриэль вам о них может много поведать, они очень хорошо знакомы ангелам и архангелам, – продолжал свой рассказ Варро.

– Демон говорит правду: они одни из самых древних существ. Не понимаю, как они связаны с этой историей? – подтвердил Габриэль.

– Всё началось с прямого вмешательства Бога, – начал свой рассказ демон. – После создания архангелов и ангелов, Бог наделил их разумом и своим подобием. Он так полюбил своих новых созданий, что проводил с ними всё своё время. Левиафаны, однако, почувствовали ревность к Отцу и возненавидели ангелов и архангелов. Они задумали расправиться с ними, чтобы снова занять главное место возле Бога. Они восстали против Него, напали на ангелов и архангелов, и вокруг воцарился хаос. Я всё правильно говорю, Габриэль?

– Да, – ответил Габриэль.

– Может быть, ты продолжишь эту историю? – поинтересовался демон.

Габриэль задумался, а затем сказал: – Здесь нечего продолжать. Эти монстры уничтожили огромное количество ангелов и архангелов, и Бог не мог оставить это безнаказанным. Он упрятал их в мире под названием Малака, поставил гигантские врата и запечатал их.

Демон рассмеялся: – Так думали и думают все, но на самом деле всё иначе. Бесчинства левиафанов дошли до Абсолюта, и он потребовал Бога немедленно уничтожить их всех. Но они были первенцами Бога, и Он не мог уничтожить их. Он мешкал. Абсолют не терпит промедления, и тогда он создал первого Исключительного, которому приказал уничтожить расу левиафанов, всех до последнего. Исключительный выполнял свой приказ на славу: одного за другим он истреблял левиафанов. Но Бог страдал, Он не мог позволить умереть всем Его детям. Он призвал к себе Исключительного и рассказал о Своих детях. Он попросил сохранить некоторым жизнь – тем, кто не участвовал в бойне и был самым смирным. Исключительный согласился, не подозревая, что нарушает приказ своего Создателя, за который он горько заплатит. Он создал мир Малаку, в который запрятал левиафанов, и установил гигантские врата, запечатав их снаружи и внутри.

– Здесь ты не прав, демон: существу ниже ранга Бога не под силу создать целый мир, – сказал Габриэль.

– Я знаю это наверняка, – ответил демон.

– Интересно, откуда демону знать это? – Габриэль заинтересовался этим знанием.

– Существуют скрижали, где поведано об этих существах, – ответил демон.

– Что за скрижали? – заинтересовался Саймон.

– Три древние скрижали, – пояснил демон. – В одной из них говорится об этом.

– Мне кажется, этот демон всем нам лжёт, – сказал Габриэль, зная натуру демонов.

– И зачем мне это? Не хочешь – можешь мне не верить, архангел. А, прости, ты же теперь не архангел.

– Проклятый демон, пусть я и не архангел, но я доберусь до тебя, – ответил Габриэль.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся демон.

– Габриэль, пусть он расскажет, нужно выяснить, что за существо вселилось в мою сестру, – сказал Дэвид. – Демон, рассказывай дальше.

– У меня вообще-то есть имя.

– Знаю, – ответил Дэвид. – Мы слушаем тебя.

– Ну ладно. Исключительный запечатал левиафанов в Малаке и в ту же секунду был призван Абсолютом, который уже знал о его проступке. Исключительный нарушил своё задание: он должен был убить всех, до последнего, но он ослушался, поэтому понёс наказание. Абсолют наказал его.

– И чем же? – спросил Саймон.

– Одиночеством, – ответил демон. – Исключительный всегда будет один, не будет расы Исключительных. Он будет приходить лишь тогда, когда понадобятся его услуги. Выполнив их, он уйдёт.

– И что это за услуги такие? – поинтересовался Дэвид.

– Уничтожение рас, – ответил демон.

– Хочешь сказать, что Исключительный пришёл, чтобы уничтожить какую-то расу? – спросил Габриэль.

– Вероятно, тех существ, что вырвались наружу, – ответил демон. – Мне кажется, это его задание. Вскоре мы узнаем.

– Ладно, а что значит «выполнив их, он уйдёт»? Куда он уйдёт? – спросил Дэвид.

– Я не знаю, смертный, об этом ничего не говорится. Это наказание было не единственным: Абсолют сделал так, чтобы об их расе не узнал никто. Все сведения будут вычёркиваться из истории.

– Но ты же пару минут назад сказал, что узнал об этом из скрижалей, – напомнил ему Габриэль.

– Так и есть, но там не упоминается именно Исключительный. Там говорится о древнем существе.

– Как интересно, и где эти скрижали? – спросил Пассифей.

Демон замолчал, он, конечно, знал, где они находятся, вот только рассказывать об этом не хотел.

– В чём дело, демон, почему ты замолчал? – спросил Дэвид.

– Нынешнее местонахождение скрижалей мне неизвестно, – ответил демон.

– Он лжёт, – сказала Маэса. – Он прекрасно знает, где они.

– Пожалуй, я, как и Мерена, удалюсь, – заявил демон.

– Ага, беги, демон, от ответа, беги, – с укором сказала Маэса.

– Ты можешь обосноваться в моей комнате, – предложил ему Пассифей.

– О нет, старик, я пойду в свой мир, – ответил демон.

– О чём ты? Элис сказала всем быть вместе, – запротестовал Дэвид.

– Не Элис это сказала, а Исключительная.

– Если бы Элис так сказала, ты бы остался! – неожиданно заявил Арриан, удивив всех.

Демон медленно, прожигая Арриана взглядом, приблизился к нему и сказал: – Ангел, язык прорезался? Послушай: если бы это сказала Элис, если бы именно она пожелала, чтобы я был рядом с вами, я остался бы, но это не Элис, тем более, она сама сбежала. А у меня слишком много дел, да ещё нужно выяснить, кто выбрался наружу и какая от них угроза.

Хоть Арриан и не мог разобраться в своих чувствах, но сейчас, слыша демона, он почувствовал, что Элис небезразлична ему. Вероятно, демон испытывал к ней чувства, сравнимые с чувствами Арриана. Такое понимание не понравилось Арриану, он почувствовал, что этот демон – его соперник, что в его силах похитить Элис, забрать её внимание и чувства себе.

– Пусть идёт, – сказал Пассифей. – Варро прав: нужно узнать, с чем мы имеем дело. А после Элис призовёт его.

– Если вы считаете это правильным, пусть идёт, – согласился Дэвид. – Уходи.

Варро исчез.

– Расскажите, что произошло на Кшатрии? – попросил Пассифей, он хотел услышать о трагедии.

– Вас что именно интересует: пробуждение этих существ или наша борьба с Мереной? – спросил Дэвид.

– Пассифей! – заговорил Саймон.

– Да, Саймон!

– Я тоже хотел бы удалиться, отдохнуть. Я могу пройти в вашу комнату? – парню было совсем плохо, он был бледен, а глаза блестели от слёз.

Пассифей видел печаль в его глазах, видел, как тот страдает от потери любимой. – Саймон, ты можешь пройти в мой кабинет, если хочешь.

– Нет, я бы прилёг.

– Тогда иди в мою комнату.

Саймон, потупив свой взгляд, ушёл.

– Парню совсем худо, – заволновался старик.

– Да, его потеря велика, как и для всех нас. Саймон только обрёл любовь, и эта проклятая Мерена убила её, – сказал Дэвид.

– Расскажите, что произошло с вами на Кшатрии? – в очередной раз спросил старик.

– Если честно, много чего там произошло. То, что и вспоминать не хочется, – начал Дэвид.

– Я вас понимаю.

– Элис с Дэвидом Мерена захватила и посадила в тюрьму. Мы с Саймоном, с Суллой и с Аттионом пытались освободить их, но двоих сразу спасти было нереально. Мы освободили Элис и хотели немедленно вернуть её домой, но не успели. Арриан, – Маэса посмотрела на ангела, – помешал нам. Арриан опустил глаза, чувствуя вину. – Появилась Мерена, началась схватка… Она отправила Аттиона в Бездну.

– В Бездну? – ужаснулся Габриэль. – Мне очень жаль твоего друга, Маэса.

– Появились стражники, много стражников. Весь удар принял на себя Арриан, он принял сторону Элис, тем самым предал Мерену. Он стойко её защищал, ценой своей жизни.

Габриэль посмотрел на своего воспитанника, который тоже прибывал в потерянном состоянии.

– Им нужно было убить Элис, поэтому Саймон с Суллой попытались увести её, но их настигла Мерена. Она убила Суллу, жестоко расправилась с ней. Всё произошло у Саймона на глазах, это большая травма, навсегда оставит шрам в его душе, он не скоро отойдёт. Но перед смертью им удалось освободить Дэвида, который помог Арриану сражаться со стражниками.

– Маэса, ты не рассказала о себе, где ты была в этот момент?

– Я была там, но меня словно не было. Потеря Аттиона потрясла меня, я не могла дышать, боль раздирала моё тело. Мне хотелось кричать, мне хотелось умереть, и я желала этого, я не сопротивлялась, давала себя уничтожить. Но Элис заставила меня прийти в себя, она вытащила меня из этого состояния. – Маэса задумчиво уставилась в пол, вспоминая те события. Она замолчала, и никто не в силах требовать у неё продолжения рассказа.

– После, когда вернулись Элис с Саймоном, мы поспешили удалиться, – продолжил Дэвид. – Нужно было убираться с этого проклятого мира, но Мерена настигала, она не позволила нам уйти. Тогда Арриан решил взять её на себя, отвлечь, но Элис, она никогда не согласится с таким решением, она вернулась к нему и молила пойти с нами. Он согласился, но вот Мерена была с этим не согласна, она пыталась убить Арриана, и в этот момент Элис разозлилась и смогла остановить её.

– И как ей это удалось?

– Честно сказать, не знаю. Всё произошло очень быстро. Видно, чувствуя, что её любимый умирает, это чувство безысходности придало ей силы.

– Но как именно она это сделала?

– Она телепатически оттолкнула Мерену от Арриана, – ответил Дэвид. – Словно невидимая волна прокатилась по Кшатрии.

– И не только по Кшатрии, – заметил Габриэль. – Я же говорил вам про волну, помните? – обратился он к старику.

– Да, – согласился старик. – Выходит, эта волна прокатилась не только по Кшатрии, но и по другим мирам среднего уровня?

– Вероятно, не только по средним, – сказала Маэса. – Мерена проронила такую фразу: «Кто-то пробудил древнее зло». Когда случилось землетрясение, и тогда эти твари вышли наружу.

– Элис удалось снять щит Мерены, который укрывал её и Кшатрию, – добавил Дэвид. – И в ту же секунду прибыли три архангела.

– Братья! – воскликнул Габриэль.

– Михаил, Уриил и Рафаэль: они пришли за Аррианом и Мереной, хотели забрать их, но Элис не позволила им это сделать.

– Каким образом? Как смертной это удалось? – удивился Габриэль.

– Вероятно, в ней уже была эта сила: она с лёгкостью сняла с Арриана наручники, – предположила Маэса.

– Да эти архангелы даже испугались её! – рассмеялся Дэвид.

– Этого не может быть! – Габриэль не мог поверить в их слова.

– Они говорят правду: я чувствовал страх внутри архангелов, – подтвердил Арриан. – Страх незнания. Они не могли понять, с кем столкнулись, как и не понимают сейчас, кто выбрался наружу.

– И что произошло дальше? – задумался Пассифей.

– А дальше произошёл сильный грохот и землетрясение; небо стало заволакиваться чёрными тучами, а вдалеке показалось яркое зарево. Архангелы сказали, что врата рухнули, но после Михаил опроверг эту версию, – продолжила Маэса.

– И где сейчас мои братья? – спросил Габриэль.

– Они ушли в свой мир, чтобы узнать о существах.

– А после Элис заявила, что она не Элис, приказала нам всем быть рядом. Она хотела уйти, но мы упросили её пойти с нами, пока сознание Элис ещё живо. Она согласилась и перенесла нас к вам.

– Элис перенесла вас? – в один голос спросили Пассифей и Габриэль.

– Да, именно она. За одну секунду всех перенесла.

– Удивительно! Кем же она стала?

– Скоро узнаем, – сказала Маэса.

– Вот только она утверждает, что Элис больше нет, теперь только она.

– Нужно разобраться с этим. Не переживай, Дэвид, – Пассифей похлопал парня по спине, заметив его опечаленный вид.

– Я чувствую, что мы потеряли.

– Я попробую разузнать об этом Исключительном.

– Пассифей, демон же сказал: нет о нём сведений, кроме как скрижали, которые он прячет, – напомнила Маэса.

– И всё же я попробую выяснить. Я отправлюсь в свой кабинет, меня какое-то время не будет, не волнуйтесь. Чувствуйте себя как дома.

Пассифей ушёл в свой кабинет и закрыл двери. Габриэль продолжал смотреть на Арриана, он хотел с ним поговорить. – Арриан, ты не хочешь прогуляться? – предложил архангел.

Арриан растерянно посмотрел на Габриэля.

– Арриан, иди пройдись с Габриэлем, он твой самый близкий друг. Возможно, общение с ним вернёт тебе память, – сказала Маэса, на что ангел положительно кивнул головой.

Арриан с Габриэлем вышли на улицу и отправились вдоль гор.

– Арриан, как ты? – спросил Габриэль.

– Я не знаю.

– Ты ничего не помнишь из прошлой жизни?

– Нет. На Кшатрии были видения, связанные с Элис, и всё.

– Значит, Мерена наложила сильные чары.

– Она утверждает, что стёрла мои воспоминания окончательно, так же, как и эмоции.

– Элис зря забрала у неё силы: сначала нужно было заставить её вернуть тебе эмоции и воспоминания.

Арриан как-то странно отвёл лицо, заставив Габриэля задуматься.

– Ты не хочешь этого?

– Я не знаю. С одной стороны, меня это мучает: то, что я ничего не помню никого из вас, а с другой стороны, боюсь этих воспоминаний.

– Отчего же?

– Не знаю.

– Вероятно, это всё буря эмоций: Мерена отняла их у тебя, а с появлением Элис они постепенно возвращаются, тем самым вводят тебя в непонятное состояние. Ты не представляешь, что с тобой творится и что означают эти чувства.

– Возможно, ты и прав. Поначалу я страдал, испытывая их. Я злился на Элис. Считал её ведьмой, которая заколдовала меня, но потом мне стало не хватать этих чувств. Я хотел видеть Элис, хотел смотреть ей в глаза, в которых отражалась её любовь ко мне. Я смотрел в глаза Мерены, которые пылали яростью и местью, и считал эти глаза лучшими и превосходными. Но когда я увидел взгляд Элис, то понял, что с ним не сравнится ничто. Я стал ощущать, что эта девушка дорога мне, хотя не помнил её. Она постоянно твердила мне: «Мы любим друг друга. У тебя была другая жизнь, в которой ты был другим – хорошим, добрым, милосердным. Сейчас всё вокруг – ложь. Это дело рук Мерены: она наложила на тебя чары, поселила в твоей голове свою миссию». И она была права: эта цель была моей жизнью. Я жил ради этой цели и ради Мерены. Мы вместе с ней шли к этой цели…

– Уничтожить миры и всех существ?

– Да, я был верен ей, считал её своим единственным другом, и даже больше – она была всем для меня. Но Элис всё изменила. Она заставляла меня вспоминать. Сначала я протестовал, злился на неё, не контролировал свой гнев, причинял ей боль, отчего сейчас мне невероятно плохо из-за этого. А она не отступала от меня, снова и снова пыталась заставить меня вспомнить. Тогда я задумался: во-первых, её поведение было для меня непонятным, а во-вторых, меня безумно тянуло к ней. Я пытался вспомнить то, что Элис говорила мне. Я хотел этого, потому что эти мысли стали наваждением, как и она сама. Но ничего не выходило, Мерена навела сильные чары. Была сплошная пустота. Но среди этой пустоты проглядывало знание, что Элис важна для меня. Мерена желала её убить, она хотела, чтобы я убил Элис, но я не смог, у меня рука не поднялась причинить ей боль. Я ослушался, впервые ослушался своей королевы…

– Мерена тебе не королева. Она сделала тебя рабом не по твоей воле. Она поработила тебя, украла твою жизнь, твоё прошлое, твою любовь, она испортила твоё будущее… – Габриэль замолчал.

Арриан посмотрел на архангела, понимая, что он что-то умолчал.

– Да, Арриан, она заставила тебя совершить страшное преступление. Ты убил одного из нас, навлёк на себя гнев всех наших братьев и Стражей. Теперь врата Асааке закрыты для тебя.

– Да, я слышал уже про Асааку и про Аррурию, но не помню их.

– Это твой дом… До разрушения Аррурия была нашим домом, сейчас мы нашли приют на Асааке. – Вспомнив, что эти миры уже не его дом, Габриэль загрустил.

– Но Элис говорила, что я жил на Земле.

– Да, тебя сослали на Землю, это было твоё наказание.

– Значит, я был не так и хорош, как мне все твердят?

– Ты был замечательным, самым справедливым и милосердным. Ты не мог оставить невинного человека в беде, всегда спешил ему на помощь.

– Тогда почему же меня отправили на Землю?

– Ты нарушил один древний закон: стал встречаться с земной женщиной.

– С Элис?

– Нет, это было задолго до Элис. Ты полюбил Селену.

– Ту Селену, которую поработила Мерена? – изумился Арриан.

– Да, её.

– Невероятно, я не могу себе это представить.

– Ваши отношения были недолгими, вас разлучили. Тебе отрубили крылья и отправили на Землю в долгую ссылку. Ты стал падшим ангелом. А Селену отправили в тюрьму в мир Эна.

– Я совершенно ничего не помню, – сказал Арриан, взявшись за голову. Он пытался вспомнить хоть что-то из рассказанного архангелом, но тщетно. – Выходит, мы с Селеной любим друг друга?

– Нет, это не так: вы думали, что любите. Вы были молоды и приняли влюблённость за любовь. Ты любишь Элис, у тебя к ней настоящие чувства.

– Мне так больно это слышать: ты рассказываешь, а я словно слушаю о другом ангеле, не могу сопоставить с собой.

– Ты вспомнишь. Если Элис сказала, что ты вспомнишь – значит, так и будет.

– Если я вспомню, то как я смогу жить со всем, что натворил? Сейчас, не имея чувств, мне противно от совершённых поступков. А когда вспомню, боюсь, не смогу это пережить.

– Сможешь, ты не один, у тебя есть я и Элис, она успокоит твою душу.

– Вот только получается, что это уже не Элис. И, как сказало то существо: «её больше не будет».

– Ещё неизвестно, Пассифей разберётся, не сомневайся. Нужно дождаться его, он выяснит всё, и тогда мы найдём способ вернуть Элис обратно.

– Габриэль, ты ведь архангел?

Габриэль опустил глаза. – Я был им.

– Что это значит?

– Меня сослали, как и тебя.

– За что?

– Нарушил законы.

– И как долго продлится твоя ссылка?

– Вечность.

– Не понимаю?

– Я больше не вернусь домой, хотя нашего дома теперь нет.

– Ты про Аррурию говоришь?

– Да, Мерена её уничтожила.

– То, что ты говоришь, должно быть печальным, но я не чувствую боли от этого.

– Это временно, Арриан, ты станешь прежним.

– Но, Габриэль, почему ты не вернёшься домой?

– Такое моё наказание. Меня лишили статуса архангела; я стал смертным. Доживу свой век, как человек, и умру.

– А потом переродишься снова архангелом?

– Нет, отныне мне не стать архангелом.

– Я бы посочувствовал тебе, Габриэль, но… Скажи: за что тебя так строго наказали?

– За то, что помогал тебе.

– Значит, и в этом я виноват?! – Арриан, от отвращения к себе, отвернулся.

– Нет, здесь нет твоей вины, это лишь моё собственное желание. Ты дорог мне, Арриан, я переживал за тебя и всячески помогал; приходилось утаивать от братьев о твоём романе с Элис, но я не жалею ни о чём. Если бы потребовалось, я сотню раз бы так поступил. Ты дороже мне всех, даже статуса архангела.

– Но это неправильно, Габриэль. Из-за меня столько людей пострадало, я причиняю всем только боль. Прости!

– Не смей просить прощения! Арриан, ты должен знать: ты не такой ужасный, каким тебя сделала Мерена, ты уже изменился. Вспомни, каким ты был и какой ты стал сейчас.

– Ты прав: пару дней назад я горел яростью. Во мне была лишь одна жажда – наказать, убить… Ни о чём не мог думать. А Элис… она поменяла моё мышление.

– Как и тебя самого, Элис – замечательная девушка.

– Я согласен с тобой, в ней такая сила. Я не про ту силу, что сейчас овладела ею, а её дух, он очень сильный. Зная, что она ничтожна против Равновесия, она с высоко поднятой головой, без страха, пришла на Кшатрию за своим любимым и возразила ей. Такая её беспечность меня злила, ведь своими речами она только злила Мерену, а той только стоило щёлкнуть пальцами – и Элис превратилась бы в прах.

– Ты прав: она отважная девушка. Вы вместе с ней через многое прошли. Послушай, Арриан, не знаю, что овладело Элис, не знаю, что за существа вырвались наружу, но ты должен помнить всегда: Элис – это самое дорогое для тебя. Ты всегда должен быть с ней, защищать её и поддерживать.