Друг большого человека

Вчера Игорь решил, что это эффект удачной фотографии, но сегодня, только взглянув на Назарову, понял, что искусство фотографа здесь ни при чем.

Марина Евгеньевна внимательно посмотрела на Игоря и вдруг резко отвернулась, села в самом дальнем конце стола и принялась сосредоточенно изучать висевшие на стене часы. И даже когда Романцев представил ее гостям, головы почти не повернула, лишь коротко кивнула.

«Чего это она?» – подумал Игорь, но размышлять на эту тему не стал, решив, что разберется потом. Если, конечно, желание возникнет или нужда заставит. Тем более что сейчас его куда больше занимал другой вопрос: какую версию мэр придумал для своего Аппарата? Не станет же он правду-матку рубить, дескать, вознамерился я, друзья мои и соратники, проверить, а нет ли среди вас того самого, кто моего друга Лёню укокошил.

Романцев ни в какие особые фантазии пускаться не стал и тем самым выбрал, судя по всему, самый верный вариант. Просто пояснил друзьям и соратникам, что Аркадий Михайлович Казик и Игорь Анатольевич Вандовский подключаются к расследованию смерти Леонида Борисовича, работая в тесном контакте с правоохранительными органами и лично с ним, мэром. Чтобы не возбуждать кривотолков, именно этим товарищам, большим специалистам по выполнению деликатных поручений, поручено выяснить целый ряд обстоятельств непосредственно в стенах мэрии, и сотрудники Аппарата должны оказать здесь всяческое содействие. Первым этапом этого содействия станут беседы с каждым из сотрудников, к чему следует отнестись с максимальным вниманием и полным пониманием.

Игорь полагал, что подобное указание начальника вызовет некоторое смятение в рядах подчиненных, однако ничего подобного не произошло. Все отнеслись к этому довольно спокойно, если не считать реплики, брошенной Адой Юрьевной Гудовской:

– Мы в первый же день общались со следователем и рассказали, что знали.

– Это был предварительный разговор, – счел нужным пояснить Романцев. – Сейчас могут возникнуть дополнительные детали, так что постарайтесь поточнее отвечать на вопросы, которые вам зададут. И вообще, – строго добавил мэр, – любые обращения к вам наших гостей считайте моим прямым указанием.

Последующие несколько часов Вандовский и Казик провели в обстоятельных беседах, которые прерывались лишь на тридцать минут, посвященных скорому, но весьма вкусному обеду. В гостиницу они вернулись переполненными разговорами, чья суть, однако, умещалась всего в четыре слова – ничего заслуживающего особого внимания.

В то время, когда убили Бузмакина, все сотрудники Аппарата были на своих местах. Разумеется, не сидели пришитыми к стульям – кто-то куда-то выходил, к кому-то заходил, с кем-то общался, но точных деталей никто особо не помнил, а потому и алиби не имел. Алиби было только у секретаря руководителя Аппарата, находившейся на больничном, и у дежурившей в тот день секретаря мэра Людмилы (вторая секретарь отдыхала и в мэрии не появлялась). Людмила из отсека мэра, где кабинет, комната отдыха, приемная, техническое помещение с туалетом для секретарей и холл для посетителей, ни разу не отлучалась – это подтвердил охранник, который постоянно сидит у входа в отсек.

– Предлагаю пойти в мой номер и подбить баланс, – сказал Игорь.

– О! – хихикнул Казик. – Подозреваю, что глубоко в подсознании вы ощущаете себя бухгалтером.

– Или хулиганом, – усмехнулся в ответ Игорь. – Это я по поводу «подбить».

– Разумно, – согласился Аркадий Михайлович. – Но еще разумнее встретиться в моем номере. У меня есть кофе, чай и печенье. Так что совместим приятное с полезным.

– Полезное с вредным, – поправил Игорь. – Но я не ваша сестра, – успокоил он, – и не стану считать съеденные вами калории в виде полноценного обеда и пяти пирожков с брусникой.

– Пяти?! – поразился Казик. – Не может быть!

– Ну, пусть трех, – отступил Вандовский. – Но только пирожки были большие.

Они еще немного поговорили о еде, как иные люди для разрядки болтают о погоде, но только до того момента, как вошли в номер Казика и вынули из сейфа, вмонтированного в глубине шкафа (вот что значит приличная гостиница, сейфы в каждом номере!), папки с досье, принесенные полковником Мазиным и Эдиком Скворцовым.

– Предлагаю, – сказал Казик, разложив на столе бумаги и фотографии, – рассмотреть каждого из сотрудников по отдельности. Есть возражения?

– Нет, – ответил Игорь.

– Начнем, пожалуй, с этой любопытнейшей дамы Ады Юрьевны Гудовской. Что у нас на нее есть?

Игорь раскрыл папку с выведенными шариковой ручкой инициалами А.Ю.Г. и извлек «объективку», подготовленную Скворцовым. Затем сунул «объективку» назад в папку – и он, и Казик еще вчера вдоволь начитались всяких справочных материалов, которые сегодня дополнились «живым» общением.

– Сорок пять лет, разведена, имеет взрослую дочь, которая со своей семье живет в Челябинске, – восстановил по памяти биографические сведения Вандовский. – Умная, опытная, энергичная, порой резкая, но не высокомерная и не вредная. С Романцевым Гудовская почти с первых дней его мэрства, то есть двенадцать лет. Занимается составлением рабочего графика мэра, всеми его оргделами, по сути, считается главным помощником.

– И, насколько я понял, особо доверенным, – уточнил Казик.

– Да, это ни для кого не секрет. Поэтому она на несколько особом положении. В мэрии с ней очень считаются и стараются не ссориться. Может так влепить – словесно, конечно, – что мама не горюй. К Романцеву в команду она попала в общем-то случайно – и опять же из-за своего характера. Гудовская работала обычным инженером на машиностроительном заводе, куда Романцев явился для встречи с коллективом во время своей первой выборной кампании. И вот во время этой встречи, когда люди вопросы задавать стали, Гудовская слово взяла и выдала претенденту на мэрское кресло целую программу, которую он должен выполнить, если это кресло займет. Причем, по слухам, все очень грамотно по полочкам разложила.

– И Романцев пригласил ее к себе?

– Точно. Но она отказалась! – с каким-то странным удовольствием констатировал Игорь. – У Скворцова написано, что он приглашал ее трижды, и только после этого инженерша согласилась пойти в помощники к новому мэру. И помогает вот уже двенадцать лет. Как утверждает сама Ада Юрьевна, она неприязненно относилась к чиновникам, но ей понравился Романцев, вот она и решила попробовать.

– А что там написано про ее отношения с Бузмакиным?

– А вот с этими отношениями довольно любопытно… Скворцов сообщил, что поначалу эти были очень даже лучезарными. Потом как-то стали линять… Не то чтобы сильно испортились, но напряженность периодически возникала. Между прочим, вы, Аркадий Михайлович, наверняка заметили: никакой особой печали по поводу смерти Бузмакина Ада Юрьевна во время нашей беседы даже не попыталась изобразить.

– Да-да, – подтвердил Казик. – Никакой даже видимости печали. Ну, хотя бы из приличия. Впрочем… не исключено, что она вела себя так совершенно намеренно. Дескать, она к этой смерти не имеет никакого отношения и потому никаких спектаклей разыгрывать не собирается.

– Скворцов, или тот, кто его сведениями снабдил, считает, что причина напряженных отношений простая: Бузмакин в мэрии почти всех к рукам прибрал, а Гудовская к этим самым рукам прибираться не захотела. Она вроде как сама кум… кума то есть, королю. И Леонид Борисович на ней ногти малость пообломал. А два года назад, после последних выборов, ушел на пенсию прежний руководитель Аппарата, и Гудовская рассчитывала, что мэр ее на это место назначит, и вроде бы Романцев это место ей обещал, но… довольно неожиданно все переиграл, посадив Тишаева. Так вот в мэрии все, кто к мэру поближе, знают, что не Романцев свою изначальную затею переиграл, а Бузмакин переиграл Гудовскую. Потому как Тишаева продвинул именно Леонид Борисович.

– Получается, у Ады Юрьевны мотив поквитаться с Бузмакиным очень даже имелся, – вынес заключение Казик.

– Вполне получается, – подтвердил Вандовский. – Причем Гудовской вполне хватило бы на это характера. В отличие от Татьяны Федоровны Коньковой.

– Это полненькая такая, – не то чтобы спросил, а, скорее, удовлетворенно констатировал Казик и посмотрел на собственный живот, который все же не шел ни в какое сравнение с пухлостями Татьяны Федоровны.

– И зашуганная, – внес уточнение Игорь. – Вы обратили внимание?

– Да-а… вот уж кто на чиновницу совсем не похож… – задумчиво проговорил Аркадий Михайлович, оторвавшись от рассматривания собственного живота. – Скорее, на какую-нибудь просительницу, которая устала по коридорам власти ходить и правду искать.

– И это при том, что она самая что ни на есть кадровая чиновница! Из своих сорока семи лет двадцать пять лет в мэрии работает. Закончила местный пединститут, между прочим, по специальности она физик, и тут же в мэрию попала. Сначала на должность главного специалиста в департамент образования…

– Сразу после института – и главный специалист? – удивленно перебил Казик.

Вандовский засмеялся.

– Аркадий Михайлович! Это только звучит так солидно! А на самом деле главспец – самая что ни на есть рядовая должность. Это что-то типа лейтенанта.

– А-а-а… – протянул Казик. – А теперь она на должности консультанта. Это сколько значит звездочек?

– Думаю, четыре.

– То есть за четверть века доросла только до капитана?

– Ну, это вам все-таки не армия. Полно чиновников, которые всю жизнь на рядовых должностях и вполне хорошо себя чувствуют. Конькова – женщина тихая, без амбиций, опять же не абы где служит, а, можно сказать, в элитных войсках. То есть в Аппарате мэра.

– Куда ее, кажется, из образования перетянула Гудовская? – вспомнил Казик.

– Да, шесть лет назад. И работает Конькова самым непосредственным образом на Гудовскую, то есть как бы помощница помощницы по оргработе. Хотя впечатление такое, что в одну телегу впрягли коня и трепетную лань. Уж больно они разные. Даже удивительно!

– Ничего удивительного, – пожал плечами Аркадий Михайлович. – Очень часто именно такие, вроде бы совершенно противоположные по характеру, люди очень славно друг с другом ладят. Ведь эти дамы друг с другом ладят?

– Похоже, да. Вы же сами слышали, как Гудовская отзывается о Коньковой. Надежная, доброжелательная, ответственная, отлично знающая свою работу… Прямо-таки набор самых положительных характеристик. А Конькова совершенно очевидно горой стоит за Гудовскую. Поэтому вряд ли испытывала трепетные чувства к Бузмакину. Но представить ее в качестве убийцы… Или организатора убийства… Никак не могу.

– Сложно, весьма сложно, – согласился Казик. – Только поверьте мне, дорогой Игорь, именно такие преданные и при этом боязливые люди – а Татьяна Федоровна предана Гудовской и явно боялась Леонида Борисовича, – иногда совершают самые невероятные поступки.

– Ну, если уж говорить о невероятностях, то тогда само то заподозрить Никиту Сергеевича Гальцева. А почему нет? – спросил Игорь и сам же ответил: – Смотрите, какой расклад. Никита с Романцевым работает еще со времен первой выборной кампании, то есть двенадцать лет. Причем он единственный, кого Романцев и Бузмакин привезли с собой из Екатеринбурга. Даже не столько Романцев, сколько Бузмакин привез, Никита у него в каких-то политтехнологических акциях участвовал. И если Конькову можно считать человеком Гудовской, то Гальцева – совершенно однозначно человеком Бузмакина. Только здесь-то, может, собака и зарыта. Мало ли что у Гальцева накопилось… Ведь он все эти годы у мэра, по сути, мальчиком на побегушках работает. А он уже не мальчик, как-никак тридцать семь лет недавно стукнуло. Другой бы на его месте уже давно серьезную карьеру сделал или хороший кусок в бизнесе получил, а Гальцев все портфель мэрский таскает. И явно на привязи его не столько Романцев, сколько Бузмакин держал. Именно потому, что Никита для Леонида Борисовича был абсолютно своим человеком. Таких из рук выпускать не любят. Но такие эти самые руки подчас лютой ненавистью начинают ненавидеть. Опять же смотрите, какой еще расклад выпал. Бузмакин ставит на место руководителя Аппарата Тишаева, а тому, понятное дело, тоже свой человек нужен. И он приводит Кирилла Логинова точно на такие же функции, как у Гальцева. Наверняка хороший предлог нашел: дескать, обремененному семьей Никите тяжело повсюду за мэром таскаться. Логинов же молодой в сущности пацан, ему полтора года назад, когда он у Романцева появился, причем сразу в должности помощника, двадцать пять лет стукнуло, ему побегать только на пользу. Чем не объяснение? Бузмакин на это явно согласился, без его согласия к Аппарату и комар бы не подлетел. Но только Логинова он всегда на вторых ролях держал и на одну ступеньку с Гальцевым не ставил. Как на это паренек мог среагировать? Да как угодно! Уж вы теперь моему опыту, Аркадий Михайлович, поверьте: для некоторых ретивых это серьезный повод преграду начисто с лица земли снести.

– А зачем, по-вашему, сносить эту преграду понадобилось бы приятной барышне Марине Евгеньевне Назаровой? Ни из досье Эдика, ни из нашего с ней общения я это совсем не понял. А вы, Игорь? – поинтересовался Казик.

Вандовский задумался. Первый раз за время разговора задумался, потому что прицепиться, даже чисто теоретически, было совершенно не к чему.

Тридцатилетняя барышня Марина Евгеньевна работала в Аппарате четыре года, причем точно сказать, чьей она была протеже, оказалось, как ни странно, довольно сложно. Вроде бы участвовала она как молодой социолог в каком-то общественном проекте, проект оказался удачным, о нем докладывали на конференции в присутствии мэра, мэр заинтересовался, позвал на личную встречу разработчиков, в их числе Назарову, после чего та получила приглашение поработать в управлении общественных связей мэрии. Предложил сам Романцев, однако Назарова, почти как Гудовская в свое время, отказалась, заявив, что не понимает, чем ей в этих «общественных связях» заниматься. Тогда поступило новое предложение – прийти в Аппарат мэра, причем этот разговор с Мариной Евгеньевной составил уже Бузмакин. Вот и выходило, что Назаровой протежировали как бы оба. Хотя, по мнению Эдика Скворцова, мог быть и кто-то третий, о ком вслух никто не говорил.

У Назаровой, по идее, не было никаких поводов недовольствоваться Бузмакиным. У них никогда не было ни особо душевных, ни особо напряженных отношений. Эдакое ровное взаимодействие в полном соответствии с классическим выражением: «Минуй нас больше всех печалей и барский гнев, и барская любовь».

До Марины Евгеньевны всем, что было связано с протоколом, в Аппарате занимался каждый по необходимости и без всякой ясной системы. В результате регулярно возникали проколы, за которые влетало опять же каждому без разбора. С появлением Назаровой, довольно быстро перестроившейся с социологической работы на аппаратную, все достаточно урегулировалось, чему ближайшие коллеги были, разумеется, только рады. Марина Евгеньевна ни с кем не конкурировала, заняв, по сути, ничейную территорию.

Получалось, что Назарову невозможно было хоть в чем-то заподозрить. Но именно это и казалось Игорю самым подозрительным. А еще ему казалось, что где-то он видел эту женщину. Ну, пусть не ее конкретно – откуда ее-то? – однако похожую… Ведь почему-то зацепился за нее глаз с самого начала, хотя вроде бы ничего в ней особенного не было. Ну, симпатичная, ну, молодая, ну, глаза умные… Так дурочек мэр у себя и не держит, это факт. А таких симпатичных на каждом перекрестке по дюжине.

Игорь не то чтобы внаглую, но и не шибко таясь ее вдоволь поразглядывал, когда вместе с Казиком беседы с ней беседовал. Она же на него почти не смотрела, сосредоточившись на Казике, и, как показалось Игорю, делала это намеренно. Нет, она совершенно не старалась выказать нарочитое невнимание или, паче того, пренебрежение, просто довольно умело избегала смотреть в сторону Вандовского. Почему, спрашивается?

Спрашивал, однако, Казик, и Игорь ответил:

– Я тоже не понимаю, чем Назаровой мог насолить Бузмакин. Ни одного факта мы не имеем. И даже догадки пока никакой. Но это, может, пока?

– Может… – согласился Аркадий Михайлович. – Но у нас с вами есть еще один человек, причем самый главный. В буквальном смысле слова. Аристрах Иванович Тишаев. Не знаю, как вам, а мне, дорогой Игорь, он показался весьма любопытным господином. Вы, конечно же, обратили внимание, каким он был в кабинете Романцева и каким стал, когда мы пришли в его кабинет?

– О-о-о!.. – протянул Игорь, и в это время зазвонил телефон Казика.

– Слушаю! – откликнулся Аркадий Михайлович. – Да-да, конечно, можно прямо сейчас. Ждем. – После чего нажал «отбой» и сообщил с ухмылкой: – Долго будет жить Аристарх Иванович. Не успели мы его вспомнить, как он и объявился. В гости к нам скоро наведается.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.