Недоброе солнце

– А я, между прочим, страшно скучал, – тихо позвал меня Нарин.

– Да ты тут безвылазно уже сколько сидишь?

– И все крутятся, вертятся, ни минуты покоя. Никакого уединения с единственной женой.

– Единственной?! – от вспыхнувшего возмущения, даже кровь вскипела. – Это что, тебе меня мало?!

– Но, родная, – Нарин, взяв полотенца хвостом, осторожно просунул одну ладонь под колени, второй, поддерживая со спины, легко поднял с больничной койки, – ты бессовестно игнорируешь выполнение своих прямых супружеских обязанностей, так что, я всерьез начинаю подумывать о том, что тебе нужна помощница. Раз ты не справляешься…

– Я не справляюсь?! Это я-то?! А сам? – фыркая от возмущения, потянула ворот больничной рубахи в сторону, оголяя ключицу, где был кусочек татуировки. Только сейчас рисунок был практически невидим, скорее походя на небольшой синяк. – Это ты бессовестно халтуришь, и я намерена потребовать полное возмещение. С процентами, между прочим.

– Да, простыми извинениями я, похоже, не отделаюсь, – рассмеялся валор, осторожно опуская меня на ноги в большой душевой кабине больничного блока. Полотенца остались за закрывшейся стеклянной дверью. Нарин стал расстегивать свою одежду, под которой обнаружились полностью черные пятна следов. Кожа вокруг опять воспалилась. М-да, здесь о теоретическом взаимозачете точно речи не шло.

Я с удовольствием приложила ладони к теплой, чуть шершавой коже. За время моего вынужденного сна Нарин немного похудел, отчего мышцы проступили четче. Супруг переместил ладони на мою талию, подтягивая вверх рубаху.

– Теперь тебя нужно откармливать, – недовольно пробурчал этот мужчина, наткнувшись на выпирающие ребра, – даже обнять страшно. Женщина, ты была прекрасна, а теперь похожа на хрупкое стекло. Прости меня. Прости, если можешь…

Нарин, осторожно стянув рубашку через голову, легко коснулся щеки в своем любимом жесте. Не удержавшись, прикрыла глаза от удовольствия, потянувшись за лаской. Я не спрашивала у валора, чем все закончилось. Подробности мне были не нужны. Валлине Рамия кратко пересказала, что организатора поймали и полностью обезвредили, так что опасности больше нет. Этого было достаточно, и я думала, что на этом конец печальной части истории. Но нет, похоже, еще и с чьим-то чувством вины предстоит поработать. Жаль, я не очень умею.

– Не стоит переживать, это совсем не проблема, я быстро набираю вес. Сказать по правде, у меня всегда были сложности с избавлением от него. Мне нравятся твои волосы.

С удовольствием запустила пальцы в светлый ежик с удлиненной челкой, ниспадавшей на глаза на левую сторону. Пряди были как раз такой длины, что за них уже можно было ухватиться. Затылок был частично выбрит, с небольшим шрамом у основания, где местные хирурги прерывали связь спинного и головного мозга.

– А твои нужно вымыть, – в ответ на мои движения Нарин прикрыл глаза, подставляя макушку и издавая тихие мурчащие звуки, отчего по всему моему телу проходила легкая будоражащая волна.

– Определенно, – волосы, отражая нетипичные реакции организма на изменения, значительно отрасли. Не до талии, конечно, но такими темпами скоро станут по плечи. Сверху хлынул несильный поток теплой воды, имеющей легкий запах дезинфектора. В воздухе появился приятный, цветочный аромат и супруг принялся мягко массировать мне голову, распределяя моющее средство. Через несколько минут большие ладони переместились на спину, нежно пробегаясь по мышцам, спускаясь ниже талии, притягивая ближе. От приятных ощущений внутри меня зародился теплый, счастливый смех. Глаза все еще залепляла пена и мокрые пряди волос, так что пришлось слегка отстраниться, смахнуть волосы за спину и убрать шампунь с глаз. Напротив меня были бездонные синие глаза, полные искр. Смех замер на губах, вытесняемый предвкушением, обещанием.

– Я постараюсь быть нежным, но мне нужно убедиться, что ты действительно здесь, – твердые губы напряженно коснулись меня, чуть покусывая нижнюю губу и рассылая мурашки по телу до самых пальцев ног. Все движения Нарина были немного рваными, как будто он обрывал себя на середине прикосновения, сдерживая силу. Но чувствовала, что в паре мест все же обзавелась синяками. Но было все равно. Мне самой хотелось схватить его, укусить, прижать к себе крепче, отчаянней.

Нарин

Я сдерживался, но все равно прижимал дарье к себе сильнее, чем следовало. Несколько раз даже, кажется, сделал ей больно, но Селена отвечала со страстью и воодушевлением. Острые, отросшие коготки царапали мою спину, стройные ноги крепко обнимали за талию. Издав тихий сладострастный вскрик, Селена несколько обмякла в моих руках, тяжело и утомленно дыша. И хотя я был совершенно не в настроении выпустить ее из своих объятий, пришлось все же отступить. Сделав воду чуть теплее, еще пару минут подержал свою девочку под потоками, давая возможность прийти в себя, и вынес из душевой. Стоило помочь ей одеться в свежую одежду и опустить на кровать, как дарье опять задремала. Силы восстанавливались не быстро. Установив над Селеной солнечную лампу и позвав на смену себе Даяра, я отправился к Таалю. Итак задержался на полчаса. Ничего, через неделю нас должны отпустить на «Парадокс», когда там все будет готово.

Глава 37

Прошло почти десять месяцев со дня моей свадьбы. Сегодня-завтра мы должны были высадиться на экспериментальную базу на новой планете. Крупный спутник, обнаруженный восемь месяцев назад совсем в другом направлении, чем мы изначально рассматривали, давал идеальные показатели для формирования колонии на долгосрочной основе. Планета оказалась чуть ближе к Элме, чем хотелось Совету, но территория все же была в нейтральном космосе, так что элманцы были не против такого соседства.

На поверхности спутника уже развернули первую группу жилых и промышленных блоков, так же заканчивали установку медицинского звена. Через неделю здесь будет сразу три полноценных медицинских центра и исследовательский блок, вынесенный на окраину. Население планеты, у которой пока еще не было своего названия, уже составляло почти семь тысяч валор и следующая группа должна прибыть буквально на днях.

– Ольса, мне нужна помощь, – обреченно выдохнула через кивер, опираясь ладонями о стену в коридоре между научным сектором и лифтом. С каждым днем чувствовала себя все беспомощней. Было неудобно со всех сторон и становилось сложно не воспринимать себя не просто большим кораблем, а целым крейсером, не хуже «Парадокса». Ситуация усугублялась тем, что никто не мог даже примерно сказать, когда мой сын уже решит родиться.

Начиная с четвертого месяца, когда стали ощущаться первые шевеления ребенка, мое тело находится в состоянии постоянного изменения, и приходилось прикладывать много усилий, внимательно слушая собственный организм. Проявить себя сильной и выносливой я попыталась только раз, все закончилось коротким обмороком, криками Ольсы, укором Сумудина и внеочередными проверками для всех служб на «Парадоксе» от Нарина. Последний впечатлил больше всех. И не меня, а своих подчиненных, так что с того момента мою ценную персону больше нигде не оставляли одну и очень чутко контролировали. Тот факт, что я оказалась в этом коридоре без сопровождения, никак не укладывался в голове. За прошедшее время, привыкнув к постоянному присутствию кого-то из валорок, Ольсы или Нарина, я не заметила, в какой момент потеряла своих нянек. И именно сейчас мне была нужна помощь.

Ольса появилась из лифта через две минуты, громко цокая по белому полу своими лимонными лодочками. Белый халат, накинутый на темное платье, хлопал полами, как крыльями, от быстрых шагов.

– Почему одна? – недовольно спросила доктор, подходя и кладя руку на мою поясницу. Проверив пульс и данные с биометра, который на меня повесили в дополнение к прочему в самом начале беременности, Ольса подтянула ремни бандажа. – Так лучше?

– Определенно, – я так и поняла, что один из них распустился, но достать до этого крепления между лопатками я сама не могла. Большой живот, круглый как надувной шарик, тянул вниз, отчего иногда начинала сильно кружиться голова, в последнюю пару дней особенно.

Постояв еще с минуту, выравнивая дыхание и избавляясь от головокружения, наконец, отлепилась от стены. Ольса протянула руку, предлагая помощь, но я отмахнулась. Теперь все хорошо. К счастью, я не так много набрала за беременность и почти не страдала отеками ног, так что подобные недомогания были моей самой большой проблемой.

– И где ты была? – уже спокойнее спросила доктор, проверяя остальные крепления ремешков на моем теле.

– К девочкам ходила. Торраде написала, что чувствует первые шевеления малыша. Чай пили, – валлине сумела забеременеть после ударного курса гормонов и солнечной терапии, придуманной Сумудином и Ольсой, и теперь пребывала в состоянии постоянного радостного свечения. Ее компания была мне приятна, так что отказываться от удовольствия с ней пообщаться, я не собиралась.

– Да, знаю про Торраде. Вчера ее смотрела, – Ольса покивала, тоже довольная результатами совместных исследований. – И как ты тут одна оказалась? Доложу Нарину.

Тоскливый стон удержать не смогла. К вопросам моего благополучия супруг подходил с маниакальной точностью и ответственностью. Иногда даже казалось, что где-то у него на экранах в кабинете светился график офицеров, обязанных контролировать мое местоположение и состояние. И как подтверждение этой мысли, двери лифта распахнулись, выпуская двух взволнованных младших офицеров. Кажется, кто-то уже получил выговор.

– Оджа Селена, – с облегчением выдохнув при виде моего приемлемого состояния и присутствующей рядом Ольсы, офицеры замерли по краям коридора, показывая полную готовность следовать за мной в качестве эскорта.

Ольса проводила меня в небольшую комнату отдыха, где были установлены солнечные лампы. Мне полагалось находиться здесь не менее двух раз в день по полчаса. Сидя под теплыми лампами, листала последние данные с Новой Валоры, проверяя готовность последнего блока. Официально имени у планеты пока еще не было и, согласно прогнозу, нам понадобится еще около полутора лет, чтобы закончить процесс переселения. Конечно, в поселении происходили разные, в том числе внештатные ситуации, но процесс продвигался вполне неплохо, без критичных потерь. Это радовало.

Через несколько минут моей процедуры дверь открылась, и появился Нарин, взмахом руки отпуская офицеров. Вытянувшиеся при появлении начальства, валоры оставили нас одних. Супруг, опять коротко стриженный, с золотистой кожей, немного потемневшей от постоянных солнечных «ванн», прошел ко мне, решительно вынув из глубокого кресла. Устроившись на моем месте, мужчина поудобнее усадил меня на колени, уткнувшись носом в волосы.

– Я говорил, что ты теперь пахнешь еще вкусней? – большая ладонь ласково погладила усталую поясницу.

– Сегодня? Нет еще.

Теплые руки прошлись по плечам, погладили пополневшие бедра и заключили меня в кольцо, мягко прижав к себе. Мне ужасно нравились эти объятия, а супруг был в восторге от моей изменившейся фигуры, угрожая, что приложит все усилия, чтобы я пребывала в таком состоянии как можно чаще. Беременность у меня протекала вполне легко, да и состояние было интересное, так что в целом, я была не сильно против в перспективе, но на всякий случай уже сговорилась с Ольсой, чтобы та поставила мне репродуктивный блокатор хотя бы на полтора-два года.

– Такая уютная, теплая. Девочка, ты мне совершенно не даешь работать, – протяжно выдохнул Нарин, вызывая у меня легкий приступ довольного смеха. Пришлось напомнить.

– Ты сам пришел.

– А кто меня вынудил? Не сидится тебе на месте. Мне рассказывали, что женщины на твоем сроке должны сидеть в комнатах, спать и есть, а ты носишься по крейсеру. То у техников, то в оранжереях. К фаратам зачем ходила сама?

Не желая сидеть в женском секторе или в наших покоях целыми днями, чисто из вредности показала супругу язык, за что удостоилась легкого поцелуя.

– Когда мы высаживаемся?

– Завтра в середине дня. Наш жилой блок почти готов. Это, конечно, пока не отдельный дом, но вполне неплохие комнаты. Я видел снимки. Тебе должно понравиться.

– Я в этом уверена.

Мне понравится.

**

– Эльдан, верни мне свет, будь добр. Мама не видит в темноте, – в десятый раз за день, по возможности терпеливо, повторила я. Сыну недавно исполнилось два года, и ребенок, к собственной радости и некоторому моему беспокойству, научился управлять домашним электричеством. Нарин уже поставил блокировки на всю опасную электронику, а на днях обещал привести нашего медика. Чуть позже Эльдана на Новой Валоре родился мальчик с явными способностями и показателями, необходимыми личному медику. Я как раз готовила пирог на завтра, ожидая гостей, когда внезапно погас свет.

Входная дверь открылась, и до меня донеслись голоса с уже привычным, незатихающим спором. Ольса и Сумудин.

– Ой, оджа, что у тебя случилось? – отвлекшись друг от друга, друзья, наконец, столкнулись с темнотой.

– Ваш племянник тренируется. Эльдан, дядя Сумудин пришел, верни свет.

– Мудин! – освещение вернулось вместе с раздавшимся радостным воплем. Из дальней комнаты послышался быстрый топот маленьких ног.

Моя радость с большими синими глазами, темным волосами и длинным хвостом, закрученным вокруг руки доктора, крепко обнимала своего любимого дядю за шею. Мужчина с ребенком на руках прошел на кухню. Позади раздался стук каблуков Ольсы.

– Чаю?

– Да, пожалуйста.

Через полчаса вернулся Нарин в компании валлине Рамии и анура Палета. Оглядывая стол, за которым сидели мои, теперь совсем родные, я чувствовала, как сердце наполняется счастьем. Валлине Рамия ворковала с внуком, сидящим на коленях Палета; Сумудин, не глядя, поправлял выбившуюся прядь из прически Ольсы; Нарин крепко обнимал меня, уткнувшись носом в волосы.

– Ты пахнешь не так, – тихо и щекотно прошептал супруг мне в ухо, вызывая улыбку. Хитро улыбнувшись, передвинула шершавую ладонь мужа чуть ниже, на живот. Супругу потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить. Нарин издал радостный вопль, подхватив меня на руки и крепко обняв. За столом повисла тишина, через мгновение взорвавшаяся радостным гомоном. Все у нас хорошо. Мы продолжим строить свое счастье и дальше.