Королева воров

– Мог бы что-то и поинтереснее придумать. Последний раз, когда твой папаша посылал своих головорезов на «Ласточку», от них даже трупов не нашли. Неужели ты думаешь, что меня вот так просто взять ввосьмером?

– Это потому что тебе шкафы помогли! – тут же запальчиво возмутился Вуди. – Чуть что – и ты со скулежом прячешься за спину помощничков! Я уверен, что после того, как мы натянем знаменитого Проклятого Кинжала по кругу, вся твоя команда на коленях приползёт проситься в наш клан!

«Ах, вот оно в чём дело… Тогда понятно, почему вы ещё не напали, а решили для начала запугать. Авось прокатит, и тогда и руки марать не придётся. Ну-ну».

Вуди совершенно точно не знал моего пола. Более того, периодически при наших редких стычках или «переговорах», как называл их Тикуан, в мой адрес сыпались такие лестные эпитеты, как «тощий зад», «молокосос», «сосунок» и «костлявый щенок морской суки». Конечно, мужской жилет под плащом делал меня крупнее, но до мясистых фигур поголовья преступников мне было ой как далеко. Именно поэтому Вуди и ему подобные почему-то считали, что оскорбления вида «я натяну тебя» должны были вызывать во мне если не священный ужас, то как минимум яростное негодование.

– …уберём с дороги, и тогда толстяк Лейк будет сотрудничать только с нами!

Я глубоко вздохнула, чувствуя, что файер в правой руке уже практически сформировался.

– Ты верующий? – спросила спокойно.

Сын Короткорукого осекся.

– Да. А что? – ошарашенно уточнил отморозок.

– Да абсолютно всё равно. Мне надоело слушать твою чушь, а прервать проще всегда с помощью бессмысленного вопроса. В противном случае, ты тут распинался бы ещё целый час.

Разумеется, такого открытого пренебрежения Вуди пережить не мог. В драках я всегда брала скоростью, ловкостью и техникой владения холодным оружием. Ну, и магией, разумеется. Среди уголовников, матросов и попрошаек магов не было, а я же старалась демонстрировать свою по минимуму, прибегая к ней лишь в крайних случаях. Ещё один из многочисленных секретов Проклятого Кинжала. Именно поэтому взорвавшийся и уложивший троих уголовников шар огня ввёл в ступор двоих нападающих, что дало мне небольшую фору.

Верный клинок мелькал как острое жало, смело нанося порезы и раны. Второй рукой я колдовала файеры и бросала их так, чтобы нейтрализовать как можно большее количество противников. Но всё равно было сложно. Чертовски сложно. Дождь стекал по лицу, смешиваясь с потом. Цилиндр давно улетел куда-то в канаву, но из-за тусклого освещения мерзавцы не видели, с кем имеют дело: коса спрятана под пальто, большая часть лица закрыта высоким воротником и шарфом.

В ушах гремит, или же это гремят сапоги о брусчатку – не знаю. Пальцы дрожат от напряжения, но мне удаётся подрезать сухожилия на руках сразу двум громилам. С пронзительным поросячьим писком они роняют оружие, заливаясь кровью.

– Вы банда неудачников! – шиплю, думая о том, что всё-таки помощь телохранителя не помешала бы. И почему Маркус всегда настаивает на том, чтобы я приходила одна? – Убирайтесь, пока не поздно!

– Сдавайся, Проклятый Кинжал! – в ответ не менее яростно рычит Вуди. – Несмотря на то, что ты покалечил моих людей, я сохраню тебе жизнь, если сдашься.

«Ага, разбежался. Да если я сдамся и ты узнаешь, что перед тобой девушка… Ну нет, уж лучше сдохнуть».

Увесистый боевой цеп, усиленный шипами, проходит аккурат на уровне моего лица. Секунды растягиваются в бесконечность, будто сам Миродержец заинтересовался тем, что происходит на улицах Лорнака. В последний момент я падаю на колени, подныриваю под оружие и с размаха вонзаю кинжал в бедро нападающего. Раздаётся очередной закладывающий уши ор, а я, тяжело дыша, встаю и запускаю огненный пульсар в напарника здоровяка. Несмотря на моросящий дождь, одежда ублюдка наконец-то вспыхивает факелом.

И всё-таки я не успела. Какой бы ловкой и быстрой я ни была, их было семеро, не считая Вуди. С самого начала было понятно, что каким бы отличным и опытным бойцом я ни являлась, против восьми головорезов не выстою. Спину чуть ниже лопатки обожгло острой болью, будто кто-то заботливый махом вогнал под кожу тысячу раскалённых докрасна игл.

«Цеп. Боевой цеп», – мелькнула догадка в голове. Не успела я очнуться от болевого шока, как кто-то с силой дёрнул меня за локоть, развернул к себе, и я встретилась взглядом с ухмыляющимся Вуди.

Удар сердца. Ещё один – и лицо сына ненавистного клана перекосило изумление, которое тут же сменилось неприкрытой злобой.

– Баба?! Ты баба?! – Он рывком сдёрнул шарф.

Стараясь не морщиться от боли, я перебила:

– Да, я баба, а не глухая. Можешь так не орать?!

Украдкой я окинула побоище взглядом. Двое, нет, трое воют на брусчатке и не могут встать, истекая кровью. Если помочь им прямо сейчас, то жить будут. Один лежит в глубокой луже лицом, и магический огонь лижет его штаны. Если не умер от ожога, то совершенно точно задохнулся в воде. Неважно, мертвец. Ещё один труп с обожжённым лицом валяется в канаве. А вот оставшиеся двое подбираются сзади, и их лица отражают агрессию и ненависть.

Совершенно неожиданно Вуди, что вцепился в мой локоть своей клешнёй, начинает сотрясать хохот.

– Ба-ба! Только подумать, ба-ба! – орёт он на всю улицу. – Мы с отцом уже извелись, всё никак не могли понять, что такого Проклятый Кинжал предложил комиссару жандармерии, что его корабли практически не досматриваются! А оказывается, ты просто баба! Ну и каково это – отсасывать у этого жирного урода? Признайся, ты сама предложила ему такую сделку?!

Чувствуя, как кровь из открытой раны медленно стекает по спине, я облизала губы и выдохнула в лицо мужлана:

– Да я смотрю, ты мне завидуешь.

– Что-о?! – взревел Вуди, болезненно дёргая меня на себя. – В отличие от тебя, я никому свой зад не подставляю. Поняла, соска? Сейчас посмотрим, что за волшебная у тебя дырка, раз даже сам комиссар Лейк делает тебе поблажки. И если мне понравится, то отдам в пользование команды!

Сзади раздался злобный смех подельников придурка. Мерзкий тип потянулся ко мне с недвусмысленным намерением. Его пальцы так сильно сдавливали руку, что мне физически было не выдернуть локоть из захвата, и клинок, который всё ещё формально находился в моей ладони, был совершенно бесполезен. Я зажмурилась, проверяя плескающиеся на дне запасы магии, готовая дорого отдать свою жизнь. И в эту секунду раздался короткий свист, и хватка на локте мгновенно ослабла. Я распахнула ресницы. Из грудины Вуди торчал болт, его рот удивлённо распахнулся, и из него вытекала бурая струйка. Резко оглянулась. Ровно с такими же ранами медленно на брусчатку оседали двое оставшихся здоровяков. Кровь под ними растекалась, окрашивая лужи в багрянец. Улица напоминала настоящую бойню. Я сглотнула подкативший к горлу ком. Ничего страшного, за ночь дождь смоет всю гадость. А трупы… Надо будет прислать кого-то, чтобы от них избавились.

– Ау! – крикнула в темноту. – Кто ты, мой таинственный спасатель? Тоже хочешь получить в благодарность услугу от Проклятого Кинжала?

– Я здесь, – раздалось с правой стороны.

Почему-то не удивилась ни на миг, обнаружив высокую фигуру с длинными, зачёсанными в конский хвост волосами. Мужчина в лаковых туфлях, совершенно не боясь испачкать обувь, подошёл к телу Вуди и рывком выдернул болт, после чего повторил операцию с двумя другими бойцами. В правой руке он держал разряженный арбалет.

– Услуга в благодарность мне не нужна, а вот от простого «спасибо» я бы не отказался. – Он замер напротив меня.

Я хмыкнула.

– Спасибо. Как здорово, что ты случайно проходил рядом.

Блондин пожал плечами.

– Я вообще-то живу тут недалеко. Забыла? Могла бы за прошедшие два месяца хотя бы раз заглянуть на огонёк.

Последняя фраза была сказана с какой-то странной интонацией. Я бы сказала, что это был завуалированный упрёк, но сложно поверить в то, что красавчик за пару месяцев не нашёл себе другую любовницу. Предпочла не заострять на этом внимание. Потом подумаю.

– А, то есть, ты решил прогуляться за тыквенными пирожками среди ночи и заодно прихватил с собой арбалет?

– Ну, я же охотник на нежить, – пожал плечами этот… аристократ.

Я фыркнула, наблюдая за тем, как Тьенн последовательно обходит трупы и поливает их какой-то дрянью, что начинает шипеть при соприкосновении с кожей.

– Что это? – спросила, резко меняя тему.

– Нейтрализатор магических следов. Редкая вещь, так как делается на основе…

– Клыков обратившихся в нежить волков, – подхватила я. – Всё понятно. Но зачем ты тратишь столь драгоценный ресурс на это? – Я пнула носком сапога тушу Вуди и чуть не охнула от прострелившей боли под лопаткой. Ну же, кольцо, работай уже! Заживляй рану! – Я планировала кинуть весточку своим ребятам и велеть прибрать трупы.

– Угу, – хмыкнул блондин. – Только пока ты смотаешься в порт, а твои хлопцы – сюда, чистильщики уже могут найти трупы и поднять на уши жандармерию. Конечно, большинство следов смоет дождь, но на телах паршивцев раны от твоего клинка да остаточные следы магии от файеров. Ты уверена, что хочешь так рисковать?

Я прикинула, что какими бы деловыми отношения с Маркусом у меня ни были, восемь трупов около Звёздной площади он мне вряд ли простит. Чёрт побери! Маркус! Он же ждёт меня в «Хромом пони»!

Я отмерла, сделала несколько шагов вперёд и схватилась за бок. О-о-ох, как же больно! Кто только придумал такое дурацкое оружие, как цеп с шипами?!

Тьенн мгновенно отреагировал на мой судорожный выдох, молнией метнулся и, дотронувшись до пальто, воскликнул:

– Грейс, нежить тебя раздери! Почему молчала?! Ты же истекаешь кровью! Куда собралась?

– Куда-куда, к любовнику, – прошипела сквозь зубы, стараясь отстраниться от рук красавчика. – Он меня уже заждался.

Однако Тьенн удивил. Вместо того чтобы отстраниться, он, наоборот, бесцеремонно сдёрнул с меня пальто и присвистнул.

– Ого! Твой любовник сегодня перебьётся. Так, это определённо надо промыть и обработать. Мой дом, если помнишь, рядом. Пошли.

Блондин протянул ко мне ладони, и я тут же отпрыгнула.

– Лапы убрал!

– Я только понести тебя хотел, – растерялся аристократ.

– Ага. Как мешок с каштанами, через плечо, или как полуобморочную девицу, на руках?

Мужчина промолчал, плотно сжал губы и наконец произнёс:

– Грейс, я не враг тебе и поклялся бы магией, если бы она была. Я не знаю, как тебе ещё это доказать. Пожалуйста, не принимай меня в штыки. Обопрись на мой локоть, так мы дойдём быстрее.

Я прикрыла глаза и досчитала до десяти, стараясь успокоиться. Никогда не любила, когда меня бесцеремонно трогают или хватают за руки. Тьенн нагло влез в личное пространство, и потому я так резко отреагировала. Но, в конце концов, он был прав. Рану надо обработать.

– Ладно, – произнесла, утихомиривая взметнувшееся раздражение, – веди.

Пока мои ощущения были сосредоточены на жжении в спине, мы дошли до Мрачного моста, свернули на соседнюю улицу и зашли в старое кирпичное здание. На этот раз всё моё внимание не было поглощено любовником, и я внимательно рассмотрела квартиру Тьенна. Из прихожей одна дверь вела в спальню, а вторая – в просторную гостиную, куда на этот раз провёл меня хозяин дома.

– Аристократ и без дворецкого? – хмыкнула я, изучая весьма добротный паркет на полу и мебель, вырезанную из орешника.

– До недавних пор был из обедневшего рода. Рос без слуг, и как-то нет желания их нанимать. Садись здесь, я сейчас, схожу только за фармокотекой. – Он указал на диван в классическую синюю клетку.

– До недавних пор? – уточнила я, скидывая с себя мокрую одежду прямо на пол.

Очередной цилиндр потерялся где-то во время драки, а вот пальто и шарф насквозь промокли. Я сняла и с неудовольствием оглядела окровавленную и порванную жилетку. Морской бес! Это же была моя любимая! В общую кучу полетела и испорченная рубашка, а вот нижнего белья я не носила. Когда ежедневно одеваешься как мужчина, кружевное бюстье – лишний предмет гардероба.

– Да, недавно я занялся восстановлением земель, родового состояния и ремонтом особняка. Вот даже квартиру пришлось купить в Лорнаке, чтобы было сподручнее продавать убитую нежить. Благо в столице она высоко ценится.

В дверях появился блондин с кожаным саквояжем в руках. Он тоже успел избавиться от верхней одежды и даже куда-то незаметно поставил арбалет. Тьенн замер на пороге, откровенно разглядывая меня с ног до головы. Взгляд травянисто-зелёных глаз задержался на обнажённой груди. Кадык мужчины заметно дёрнулся, ноздри расширились, рот приоткрылся.

– Эге-ге-гей, молодой человек, – насмешливо поддела я Лойса, поворачиваясь к нему спиной. – Да, кажется, у тебя эти два месяца никого не было, раз ты так бурно на меня реагируешь. Могу подсказать адресок отличнейшего борделя на Трясиновой, если хочешь.

Раздались тихие шаги. Краем зрения я заметила, как Тьенн аккуратно поставил фармокотеку на диван и осторожно провёл пальцем по уже засыхающей корочке крови на моей спине. Это было невесомое движение, сродни прикосновению пёрышка, но мурашки разом побежали вдоль позвоночника, по плечам и даже бёдрам. Прошла вечность, прежде чем Тьенн заговорил:

– Да, у меня действительно никого не было всё это время, но бордель мне не нужен. Услугами фей не пользуюсь из принципа. А ты очень красивая, на тебя невозможно не реагировать.

Мужские пальцы вновь коснулись спины, но уже чем-то мокрым и прохладным. Кожу слегка защипало. Я дёрнулась, но прежде чем успела возмутиться, Лойс подул, и от его горячего дыхания по телу стремительно распространилась волна тепла. Я прикусила губу, мысленно ругая себя за то, что сама откликаюсь на действия красавчика. Какого морского беса?! Ну, подумаешь, опытный мужчина…

– Рана уже начала затягиваться, но я всё равно обработаю заживляющей мазью. Подними, пожалуйста, волосы, – тем временем, произнёс Тьенн.

Я молча перекинула кончик косы так, чтобы часть волос осталась лежать на плечах. На этот раз кожу не щипало. Наоборот, мазь была очень приятной. Прикрыла глаза и полностью отдалась удовольствию – не сексуальному, тактильному. У Тьенна оказались совершенные руки. Скорее крупные, чем маленькие, с длинными тонкими пальцами, но не изнеженно-мягкими, как у большинства лощёных аристократов, а чуть шершавыми. Не мозолистыми и потрескавшимися от соли рабочими лапищами, какими обладают рыбаки, изо дня в день перелопачивающие мокрые сети с добычей; не сухими руками кузнеца, тяжким трудом превращёнными в подобие копыт, но определённо сильными. Он трогал меня уверенно, не боялся сделать больно, но при этом, что удивительно, не делал. В его прикосновениях не было ни капли лицемерной застенчивости молодых юнцов, ни матросской наглости, но и на отстранённую холодность врачевателя они тоже не походили. Тёплые подушечки пальцев несли облегчение, одновременно втирая мазь и лаская.

– …И по-хорошему тебе бы универсальное противоядие принять, а то мало ли какой гадостью шипы были смазаны. Повезло, что ты кольцо носишь. Надо убрать волосы выше, здесь есть ещё пара ссадин на лопатке. – Из блаженного состояния меня вывел голос Тьенна.

Сердце сделало кульбит. Я только и успела, что резко дёрнуться и остановить потянувшуюся к косе мужскую кисть. Его ладонь легла мне на волосы, моя же крепко держала его. На несколько секунд мы оба замерли в этой странной и неудобной позе.

– Ну? – наконец спросил Тьенн.

Я прикрыла веки, глубоко вдохнула и выдохнула, представляя, как глупо выгляжу сейчас со стороны. Конечно, можно было бы сказать, что лечения на сегодня хватит, собрать вещи и уйти. Но кем я тогда буду? Испугавшейся маленькой девочкой? Какая разница, увидит Тьенн тот уродливый шрам или нет? Он и так уже знает обо мне слишком много. Секретом больше, секретом меньше – на жизнь не повлияет.

– Я сама, – произнесла, решительно откидывая косу в сторону.

Я прекрасно представляла, какая неприглядная картина открывается Лойсу. Выпуклый застарелый шрам, что протянулся от одной ушной раковины к другой под самой линией роста волос. Частично белёсый, а частично бурый, он резко контрастирует с тёмными, как вороново крыло, завитками на шее. Я ожидала, что Тьенн начнёт меня тут же жалеть или же, наоборот, вспылит, как Плешь, впервые узнавший про шрам, и будет требовать сдать имя человека, который оставил уродливый след на всю жизнь. Однако я услышала лишь короткий выдох сквозь зубы, а затем почувствовала, как чуткие пальцы намазывают кожу на правой лопатке. Тьенн молчал. Не кричал, не осыпал меня горестными восклицаниями и даже не пытался развернуть к себе лицом и заглянуть в глаза. За последнее я ему была особенно благодарна.

Поглаживающие движения заставили расслабиться, а затем прикрыть ресницы. И именно этот момент Тьенн выбрал, чтобы провести влажным языком по шраму, очертить выпуклые позвонки, слегка прикусить кожу у основания шеи.

Меня прострелило разрядом удовольствия. Острым, как хлёсткий удар семихвостой плети. Тяжёлым, как несущаяся во весь опор лошадь с гружёной телегой. Сильным, как ветер, неистово бьющийся в парусах пойманной птицей. С тех пор, как я прикончила того ублюдка, никто и никогда не касался моей шеи, а те, кто пытался, – лишились пальцев. Я никогда не думала, что это проклятое место на теле может приносить что-то иное, кроме фантомной боли, мерзкого зуда и противного стягивающего ощущения палёной кожи.

Тьенн приложился губами к крохотному позвонку, а меня затрясло в агонии желания. Горячий язык скользнул за мочку уха, и я задохнулась от нахлынувшего безумия. Я хотела Тьенна до судорог. До сводящих спазмом дрожащих пальцев. До перекрученных тугими канатами внутренностей. Резко развернулась и дёрнула завязки на штанах мужчины.

– Грейс, но твоя рана… – попытался было возразить красавчик.

– Потом, всё потом, – прервала его, вытаскивая наружу пульсирующий и налитый кровью член.

Тьенн резко сжал губы и шумно выдохнул через нос. Я игриво царапнула нежную кожицу, но на более длинные игры меня просто не хватило. Толкнула мужчину на диван, за какие-то мгновения сорвала с себя остатки одежды и рывком оседлала бёдра Лойса. Первое проникновение вызвало наш общий слаженный стон. Кажется, Тьенн пытался что-то сказать, но мне было всё равно. В ушах шумело от бешено колотящегося сердца. Во рту давно пересохло. Я двинула бёдрами, затем ещё и ещё.

Это было восхитительно. Жарко, страстно, быстро, желанно и сильно. Всепоглощающе сильно. Меня трясло от вожделения, а смазка текла по бёдрам и капала прямо на шершавую ткань штанов Тьенна, которые он так и не успел снять. Наши мокрые от пота тела соприкасались с частыми влажными звуками. Его горячий член таранил меня снизу, словно гарпун. Пленительно остро и божественно мощно. Мужские пальцы сжимали ягодицы с такой силой, что, если бы не кольцо, на мне остались бы синяки. Обезумевшие губы покрывали грудь поцелуями. Тьенн исступлённо терзал меня, но мне хотелось ещё и ещё. Я разорвала чертову рубашку на красавчике и, кажется, расцарапала ему грудь, желая добраться до его тела.

Я ощущала себя ненормальной. Я была ненормальной.

Конечно, секс до сих пор всегда мне нравился как приятное времяпрепровождение и способ расслабиться, не напиваясь вусмерть. Но он оставался для меня всего лишь сексом. По степени остроты ощущений это не было и отдалённо похоже на то, когда борешься за жизнь со стихией, из последних сил держишься за штурвал корабля и разворачиваешь его поперёк очередной мощнейшей стены воды. Я любила океан, и океан всегда был со мною. Но сейчас моим океаном стал Тьенн.

Между нами творилась какая-то дикая алхимия, и я даже заподозрила, а не подмешал ли он в мазь женский вариант «Флагштока». Слишком уж ярко чувствовалось каждое движение бёдер. Каждый рваный опаляющий кожу выдох. Бил по натянутым нервам каждый хриплый стон. Тьенн поймал губами мой сосок, и меня скрутило в бесконечно долгом и пронзительном оргазме. Безжалостном, но сладком. Конвульсии сотрясали тело, а пульсирующий и увеличившийся член лишь продлил и без того невероятную, выматывающе длительную разрядку. Тьенн зарычал, крепко сжимая мои ягодицы, и сделал ещё несколько коротких рывков. Горячая сперма потекла по внутренней поверхности бёдер.

Тяжело дыша, он откинулся на спинку дивана. Разметавшиеся светлые пряди прилипли к его лицу, плечам и шее. Они всё так же были собраны в хвост. Я потянулась руками к кожаному шнурку, неожиданно почувствовав желание распустить золотую гриву, но Тьенн перехватил мои руки и поцеловал. Вначале одну ладонь, затем другую. Хмыкнула.

– Я не аристократка, чтобы мне целовали руки.

– Знаю. – Блондин кивнул и уткнулся потным лбом в мою грудь. – Я с тобой когда-нибудь с ума сойду.

– Когда-нибудь? – громко спросила, пряча за насмешкой укол неуверенности. – Ты что, действительно думаешь, что это повторится? Или что мой любовник будет меня к тебе отпускать на выходные?

– Да нет у тебя никакого любовника, – неожиданно заявил Тьенн, поднимая голову и глядя невозможными зелёными омутами мне в глаза. – А если есть, то мне плевать. Главное – что сейчас ты со мной.

На этот раз я даже не хмыкнула, а подавилась воздухом от такой наглости. Хотела возразить, но блондин горячо продолжил:

– Грейс, я люблю тебя. Безумно люблю и хочу быть рядом. Пожалуйста, позволь мне это.

Внутри все сжалось. Я демонстративно фыркнула и слезла с мужчины в поисках одежды.

– Ты хотя бы представляешь, о чём просишь? – спросила, нагибаясь за штанами. – Я – Грейс Проклятый Кинжал, шеф преступного мира и гроза морей. Я никогда не допущу ни одного мужчину до того, чтобы он был рядом со мной. Я никому не доверяю. Тот шрам, что ты увидел, – напоминание о том, что доверие для меня – непозволительная роскошь. Разовый секс – это одно, а вот отношения или даже привязанность – это уже совершенно другое. Где гарантия, что в один прекрасный день ты не захочешь скинуть меня с пьедестала королевы Рыбацкого Квартала, а затем отдать на растерзание ублюдкам, чтобы не отсвечивала?

Тьенн дёрнулся ответить, но в этот момент я положила палец на его губы.

– Не отвечай. – Мотнула головой. – Просто подумай, что со мной будет, когда я тебе надоем. Я женщина, Тьенн, а ты мужчина. Те, кто подо мной, в большинстве понимают лишь грубую силу. Они пойдут за тобой, а не за мной.

Я обернулась в поисках рубашки, но вспомнила, что она, как и жилет, безнадёжно испорчена.

– Рубашку одолжишь?

Лойс молча вышел из комнаты и вернулся с белоснежной накрахмаленной сорочкой, мужским жилетом с высоким воротником-стойкой и даже кашемировым шарфом. Правда, при этом сам он остался обнажённым.

– То есть, шрам тебе поставил твой бывший любовник? – каким-то нездорово спокойным голосом уточнил он.

– Шрам? – удивилась я, принимая вещи. – Нет, мой дорогой, шрам я получила задолго до моего первого любовника. Его с особой любовью наносил мой отчим, регулярно обновляя, как только ему казалось, что он затягивается.

– Отчим? – растерянно переспросил Тьенн.

– Ага. – Я накинула свежую рубашку, заправила в штаны и принялась за многочисленные крошечные пуговички. – Отец погиб в море, а мать, недолго горюя, вышла замуж за одного скота, трусливо считая, что худой и пьющий мужик лучше, чем его отсутствие. В общем, протянула она недолго, года полтора, от силы два, и спилась сама, оставив меня на попечение ублюдку. Мне на тот момент уже исполнилось тринадцать, и магия пробоями давала о себе знать, хотя у меня совершенно не получалось ею управлять. Отчим достаточно быстро смекнул, что к чему, и выставил на чёрный рынок, предлагая меня в качестве чистого источника.

– Погоди. – Тьенн замахал руками. – Источника? Источника магии? Насколько я слышал, пополнять магический резерв от человека к человеку можно либо целительскими заклинаниями, либо через секс. Ты врачеватель?

– Нет, – усмехнулась. – Для не-мага ты поразительно много знаешь о магии. Я огневик. И пополнять резерв можно в принципе при любом близком контакте, поцелуй тоже сойдёт, правда, ручей энергии при этом будет не таким большим, как, скажем, когда мужчина входит в тебя целиком.

Тьенн скривился.

– Я даже думать не хочу, что этот выродок планировал… Но почему шрам?!

Я пожала плечами.

– Основное условие, чтобы передать хотя бы частичку магии при близком контакте, – необходимо, чтобы донор этого хотел. А я не хотела ни в какую становиться дойной коровой. Ну и не отдавала. Первый клиент так и ушёл ни с чем. Кстати, весьма милый парнишка был. Но даже через поцелуй я себе запретила делиться хотя бы таннитом магии.

– Так… шрам поэтому? Отчим тебя таким образом наказывал?

Поверх рубашки сел жилет Тьенна. Он не был таким же удобным, как мой любимый, но приятно пах его владельцем, а ещё имел пару скрытых карманов. Отличная вещь!

– Скорее, ломал волю, – ответила, не задумавшись. – Знаешь, ежедневные боль и голод очень сильно влияют на физическое состояние, которое, в свою очередь, отражается на психологическом. И место на шее выбрал специально, чтобы, так сказать, не портить товарный вид. Пока волосы распущены или заплетены в косу, ничего не видно.