Королева воров

– Что ж ты медлительный, как морская черепаха? Уж лучше бы действительно «Флагшток» выпил, – зло шиплю, внутренне досадуя на собственные преступные мысли.

Травянисто-зелёные глаза со смоляными прожилками обожгли взглядом, мужчина громко хмыкнул и резко ускорил темп. Из его рта вырвалось облачко пара.

– Так нравится больше? – спросил он, набирая сумасшедший ритм.

«Определённо, так, по крайней мере, это меньше напоминает секс влюблённых».

– Так я хотя бы не усну, – пытаюсь произнести фразу ровно, но рваное дыхание выдаёт меня с потрохами.

Я ощущаю ускорившиеся толчки и сама уже неистово подаюсь всем телом навстречу Тьенну. Кровать жалобно скрипит и с грохотом бьётся о кирпичную стену. Лойс стонет, пытается придержать мои бёдра, чтобы оттянуть финал, но мне резко становится всё равно. Радужные круги расцвечивают комнату, пространство взрывается ослепительно ярким салютом, который запускают всего лишь раз в год на День Благодарения Короля. Тело начинает биться в агонии неповторимого экстаза. Сознание накрывает блаженной и желанной истомой, тело окатывает волнами пережитого удовольствия.

С низким раскатистым криком Тьенн вырывается из моего тела и обильно кончает на покрывало, а затем без сил валится на лопатки. Впервые за всё время мне предоставляется шанс внимательно рассмотреть тело любовника. В меру поджарое, крепкое, с чётким рельефом мышц на животе и жилистыми руками. Красивое, определённо, очень красивое. А если к телу присовокупить ещё и черты лица, то встаёт вопрос, почему он вообще пригласил меня к себе домой.

А вдруг это всё-таки засада? Последняя мысль подействовала как отрезвляющий ушат холодной воды. Я резко вскочила с кровати, схватила сапог, вытащила из голенища кинжал и приставила к шее Тьенна.

– Кто ты?!

Пепельные ресницы дрогнули. Мужчина посмотрел на меня, а затем на клинок не без удивления, но без испуга.

– Я думал, мы уже познакомились. Я Тьенн Лойс, аристократ, владелец небольших земель к северо-западу от Лорнака, – спокойно ответил абсолютно обнажённый мужчина. – А ты – Проклятый Кинжал, клиент моего скупщика.

Хмыкнула.

– В том-то и дело, что ты знал не только мой пол, но и моё имя. – И повторила медленно, чеканя каждое слово: – Я сейчас сдохну, если не возьму тебя, Грейс.

Блондин прикрыл ресницы. Он понял, что прокололся, но всё равно не собирался отвечать. Я бросила равнодушный взгляд на плечо Лойса, где на коже чётко отпечатался след от моего укуса. Крошечные впадинки от зубов покраснели, и всё место набухало кровоподтёком. Я царапнула ногтем свежую рану, но вместо того чтобы дёрнуться или возмутиться, Тьенн с лёгкой полуулыбкой прижал мою ладонь к пострадавшему месту. Нет, ну точно извращенец!

– Ладно, – сказала я после продолжительной паузы. – Допустим, я верю, что ты тот, за кого себя выдаёшь. Мне твоя личность в целом не так важна. Что действительно важно, так это то, что кто-то предал меня, сообщив информацию о шефе на сторону. Скажи мне просто, кто крыса, и мы расстанемся на этом. Не друзьями, но и не врагами.

Когда я только начала говорить, Тьенн посмотрел на меня, с надеждой распахнув огромные зелёные глаза. Но уже ближе к концу речи нахмурился. По лицу пробежала тень неодобрения.

Я внезапно почувствовала болезненный укол в сердце. Пару лет назад я избавилась от Морока, благодаря Каю Ксавье. Прошло время, и, кажется, из-за нового любовника мне предстоит отлучить от круга доверенных лиц ещё одного друга.

– Это Плешь? Или Гром? – спросила, внутренне обмирая. Эти двое были со мной с самого начала, и меньше всего на свете я хотела бы, чтобы крысой оказался кто-то из них.

На высоких скулах Тьенна заиграли желваки.

– И что ты сделаешь с тем, кто назвал твоё имя? – буквально выплюнул красавчик мне в лицо.

А, всё понятно, благородный же. Считает, что я та ещё тварь, раз расправлялась с людьми и за меньшие проступки. На самом деле большую часть людей я отпускала, прочистив им память, а для вида устраивала показательные порки или же пускала слухи об особенно кровавой казни. Невозможно управлять сотнями мужчин с сомнительным прошлым без уважения к своей персоне. А как легче всего добиться этого уважения? Разумеется, страхом. В порту меня боялись многие.

– Если просто имя назвал, то вырву язык, – произнесла, наблюдая за реакцией блондина. – А если больше, чем имя, то пристегну к якорю, выйду в открытый океан и буду на живого предателя ловить морского беса.

Лойс резко отвернулся.

– Не надо никого наказывать. Я сам догадался, что ты девушка.

– Ага, и имя моё случайно угадал, – саркастически заметила я, подбрасывая кинжал в воздухе.

Тьенн никак на это не прореагировал. Лишь дёрнул плечом и неожиданно запальчиво произнёс:

– Хочешь кого-то убить – убей меня. Но я готов поклясться, что не замышляю против тебя ничего плохого.

– Клятвой Мерлина?

Красавчик озадаченно моргнул.

– Поклялся, если бы была магия…

Я тяжело вздохнула, убрала кинжал от золотистой кожи мужчины и стала собираться. За штанами даже подниматься с кровати не пришлось.

– Ты уже уходишь? – уточнил Тьенн.

– Угу, – бросила скупо, осматривая пол комнаты на предмет своей жилетки и рубахи. Рубашку, в целом, было не жалко, а вот жилетка была пошита из добротного костюмного материала и делала меня визуально чуть шире в плечах. Идеальная и очень удобная вещь, оставлять такую на память случайному любовнику точно не хотелось бы.

– Не расскажешь, зачем тебе мех нежити? – тем временем, спросил охотник.

Я оглянулась и пожала плечами.

– Для своего постоянного любовника «Флагшток» сварить хочу. Мне не хватает его запала в постели.

Зеленоглазый прищурился.

– Врёшь, – заключил он.

– Вру, – легко согласилась, радостно доставая любимую жилетку из-под стула. – Вот только и ты мне соврал.

– Я тебе не врал! – запальчиво возразил блондин и даже приподнялся на локтях.

Свет от ближайшей масляной лампы беззастенчиво облизал мускулистое мужское тело. В отличие от меня, хозяин квартиры не спешил одеваться.

– Ага, и про болезнь Беззубого тоже не врал? – Громко фыркнула. – Тьенн, я не первый год родилась и прекрасно знаю, что Беззубый скорее удавится или приползёт на четвереньках, распространяя чумную заразу, но заберёт себе процент со сделки. Не было никакой болезни.

Правый кулак мужчины быстро сжался и разжался, но этого движения мне хватило, чтобы убедиться в своей правоте. Итого, почему охотник на нежить и аристократ в одном лице лично пришёл на сделку с королевой преступного мира, становилось совершенно непонятным. Но, по крайней мере, убить меня он не пытался, что уже хорошо.

– Грейс, подожди, – сказал мужчина, когда понял, что я уже надеваю пальто. – Ты… – Кадык дёрнулся. – Ты могла бы остаться на ночь?

– Ты за кого меня принимаешь? – насмешливо протянула, внутренне чувствуя досаду на блондина. Вот зачем он это всё предлагает? Неужели не понимает, что у такой, как я, просто не может быть личной жизни. – За ночную фею? Прости, но у меня есть свои дела и любимые парни. Ты вообще один из счастливчиков, кому сегодня перепало моё внимание, но далеко не единственный.

Не знаю, какой демон потянул меня за язык, но почему-то остро, до зуда в голове захотелось осадить наглого красавчика. Какого смрадного духа он начал вести себя в постели не так, как обычно ведут при разовом сексе? Откуда появилась эта поволока во взгляде и приглашение на ночь? Ничего мне этого не надо.

Как и предполагала, Тьенн недовольно сжал губы в тонкую линию. Я проверила зачарованное на здоровье кольцо и убедилась, что взяла любимый кинжал.

– Ну всё, Тьенн, мне пора.

– Грейс! – окрикнул меня Лойс на самом пороге. – Ты не та девушка, с которой мужчине необходимо употреблять «Флагшток» в качестве дополнительного стимула. А ещё я знаю, что именно мех нежити является основной составляющей для заживления ран, нанесённых магическим оружием. Что у тебя болит?

Я развернулась и широко оскалилась, стараясь не показать, насколько точно этот холёный аристократишка попал в цель. Шрам у самой линии роста волос чесался неимоверно.

– У меня ничего не болит. Всего доброго, Тьенн.

***

Глава 2. Изнанка матросской жизни

Я выключила горелку, сняла с треноги крошечный котелок и, морща нос, посмотрела на получившуюся субстанцию. Светло-голубая, она бурлила, окрашивая чугунные стенки, и страшно воняла. М-да, шкура нежити – это тебе не тонкий аромат весенних магнолий. Надо будет потом каюту проветрить.

Я подула на вязкую густую жидкость с маслянистой плёнкой, зачерпнула указательным и средним пальцами приличную порцию, перекинула косу вперёд и чуть не застонала от удовольствия. О-о-о-о, как же приятно! Отвратительный келоидный рубец практически сразу же перестал чесаться и зудеть. Несмотря на то, что мазь только что кипела, на шее она ощущалась спасительной прохладой.

Дверь хлопнула, и я еле-еле успела спрятать котелок за спину. Угрожающего вида громила с крупной квадратной челюстью и бицепсами с мою ляжку ввалился в каюту. Потрёпанные штаны, рваная тельняшка с закатанными до локтей рукавами, частично лысый череп.

– Морской дьявол тебя подери и сожри кальмары! Плешь, ну и напугал же ты меня! Сколько раз я просила стучаться?

– Ой! – Огромный детина, что почти подпирал головой потолок в моей каюте, резко смутился. – Шеф, простите. Я не знал, что вы здесь… ну… этим самым занимаетесь…

Я фыркнула. У каждого матроса, который хоть раз выходил в открытое море, были свои понятия о личном. Сложно держать дистанцию с двумя десятками людей, когда каждый божий день в течение нескольких месяцев живёшь на крошечной палубе, ешь в одном и том же камбузе и даже на редких остановках в портах трахаешь одних и тех же ночных фей. Чтобы не чокнуться во всей этой круговерти, однотонности и серости, моряки всегда держат при себе нечто сугубо личное. Какую-то вещь, иногда хобби, а может, и просто воспоминание, но чем бы это «нечто» ни было, оно всегда остаётся святым. Так, я знала, что Плешь хранит под подушкой куклу дочери, которая умерла несколько лет назад из-за стремительно прокатившейся по стране заразы. Морок в любое плавание брал с собой шоколадные конфеты и заедал ими стресс. Молодой и молчаливый юнга, что чистит борт «Ласточки», в свободное время ловит крабов и с настоящим садизмом отрывает им клешни. Поначалу его кровожадный вид нервировал основной костяк команды, но когда юнга снял носки при поваре, все вопросы к нему отпали. У мальчишки не было пальцев ног.

Моим личным и «этим самым», как выразился Плешь, был, разумеется, шрам. О его наличии мало кто подозревал, но все знали, что шефу преступного мира время от времени надо побыть в каюте в одиночестве и сварить что-то страшно вонючее. Что за зелье, разумеется, никто не спрашивал и даже не пытался узнать.

Незваный гость, шумно сопя, отвернулся.

– Да смотри, чего уж там. – Махнула рукой и вновь взялась за котелок с мазью. – Что ты ко мне рвался-то? Случилось чего? Комиссар жандармерии нагрянул али пожар на корабле?

– Нет. – Громила застеснялся ещё сильнее и уткнулся взглядом в стоптанные башмаки. – Ужин стынет.

Тьфу! Конечно, для всех Плешь выглядел как очень неприятный тип, с которым лучше не связываться, но лично для меня, когда мы оставались наедине, он превращался чуть ли не в курицу-наседку.

– Даже если он остынет до состояния Студёного моря, мне всё равно, – ответила раздражённо, вновь зачерпывая целебную мазь. Каким бы хорошим ни было одолженное у Кая кольцо, оно всё равно не справлялось с этой напастью полностью.

– Тогда съедят же его. Ужин… – После разрешения смотреть Плешь вновь повернулся ко мне своей неприглядной уголовной мордой. – Сегодня щупальца осьминога в кисло-сладком кляре и корне-клубни. Очень вкусно!

Закатила глаза.

– Да и пожалуйста…

– Шеф-шеф, а можно спросить? – Плешь продолжил топтаться на месте. – А зачем вы себя уродуете?

– Чего-о? – Я даже перестала втирать мазь в шрам, настолько меня удивили слова подчинённого. – Вообще-то я готовлю средство, чтобы предотвратить разрастание рубца. Он нанесён магическим оружием и, если не ухаживать за ним, разрастётся до размеров кита.

– Это-то понятно. – Плешь понятливо закивал. – Но я о другом спрашиваю. Мазючка-то явно волшебная, раз помогает вам, но варите её вы нечасто. Судя по запаху на «Ласточке», раз в три-пять месяцев, не чаще. Я спрашиваю, почему вы не пытались, например, ежедневно мазать? Ведь можно же наверняка свести уродство. И денег у нас, как вы с жандармерией сотрудничать стали, поприбавилось. Вы ж у нас такая красивая, словно русалка, о которой слагают легенды.

Громила выглядел настолько искренним в своих изречениях, что у меня даже не нашлось злости поставить его на место. Я просто жестом показала, что он свободен. Так и не дождавшись от меня ответа, мужчина, тяжело вздохнув, вышел из каюты и аккуратно прикрыл за собой дверь. Взметнувшееся раздражение осело внутри плотной серой пылью. Вопрос подчинённого был, что называется, не в бровь, а в глаз.

– Много ты понимаешь, – тихо ответила в наступившей тишине. – Это не просто шрам. Это напоминание о том, что никому в этой жизни нельзя доверять. Никому, Плешь. Даже тебе.

***

Глава 3. Будни королевы преступного мира

Дни сменялись один другим. Я крутилась в делах, отдавала приказы, встречалась с теми, кто только-только надумывал вступить в нашу банду, общалась с простыми рыбаками, наводила порядок в Рыбацком Квартале, искала мастера для ремонта кормы «Ласточки». С тех пор как главные судоверфи Лорнака сгорели, найти хорошего плотника стало практически невыполнимой задачей. Строительство городского объекта затянулось на неопределённый срок из-за отстранения от службы Гарета Флетчера, мастера взвинтили цены на свои услуги до немыслимых высот. Я разгребала одно дело, а на меня наваливалось ещё два сверху.

Один раз моя команда практически в полном составе устроила драку в «Старом Лосе». Всё бы ничего, но имел место запрещённый тотализатор на бои, а сухощавый парень, на которого ставили мои, оказался огненным магом. Разумеется, на вспышку магии тут же прибежали жандармы и забрали в каменные мешки всех без разбору. Пришлось встречаться с Маркусом Лейком и договариваться об освобождении взамен на услугу в будущем. Как назло, услуг я должна была ему уже три, и это меня не радовало совершенно. С другой стороны, после событий в Малом Дворце я стала лучше понимать шефа полиции и его мотивы. Порой мне даже не надо было гадать, когда комиссар пришлёт мальчишку с запиской с датой и временем встречи.

К сожалению, многие в банде узнали о том, что их главарь стал «якшаться с синемундирыми». Большинство подчинённых на эту тему молчало, понимая, что взаимодействие с жандармами – не всегда зло. Служители закона стали чаще закрывать глаза на корабли Проклятого Кинжала, если последние перевозили груз без документов. Конечно, это касалось только безопасного товара, ввоз которого в принципе разрешён в государство. Но были также и те, кто поднимал бучу, впервые прознав, что я тайно встречаюсь с комиссаром Лейком. Главари соседних банд отчаянно завидовали моему успеху и засылали своих головорезов, чтобы те грамотно подогревали недовольства уже внутри моей многочисленной группировки. Они считали, что я нашла способ подкупить Маркуса, и теперь всячески пытались дискредитировать меня в глазах моих же людей, а параллельно самостоятельно выйти на комиссара и предложить ему откаты со своей стороны. К сожалению, одним из условий нашего с Лейком сотрудничества как раз был пункт о том, что я не должна сильно препятствовать распускаемым слухам конкурентов, ведь именно благодаря им он выходил на след более кровожадных и менее чистоплотных главарей.

– «Титан» пришвартовался вчера поздно вечером. Капитан Гейб Везунчик запрашивает аудиенцию. – Из размышлений меня вырвал монотонный бас Грома.

– Зачем? – Я устало потёрла шею. Конечно, после сваренной мази, да ещё и на настойке мёртвого медведя, она не зудела, но привычка потирать шею, когда голова лопается от срочных дел, была неискоренима.

– Там у них закупка была во Франконии. Дымчатый жемчуг.

Я кивнула, давая понять, что объяснения мне не нужны. Если на таможне попадётся не совсем идиот, то он начнёт задавать вопросы, откуда столь редкий вид жемчуга взялся во Франконии, ведь его там испокон веков не водилось.

– Фальшивый? – уточнила, просто чтобы понимать ситуацию.

– Удивительно, но вроде настоящий. – Громила пожал плечами.

– М-да… загадка, – хмыкнула я. – Что сам Гейб говорит? Обокрал судно аристократа голубых кровей?

– Нет. – Доселе молчавший Плешь внезапно мотнул головой. – Утверждает, что напоролся на останки судна, разбитого щупальцами морского беса. Они с командой подплыли ближе, обыскали и выловили сундук с жемчугом. Я аккуратно расспросил всех участников истории, и все хором твердят одно и то же.

Да уж, не зря Гейба прозвали Везунчиком, но поверить в то, что среди океана он нашёл не до конца потопленный корабль… Гм-м-м-м, звучит, мягко говоря, фантастически. С другой стороны, если никто из Франконии не заявлял о нападении пиратов, то логично предположить, что Гейб заполучил добро более или менее честным путём. Разумеется, по воровским меркам.

– Ну хоть жемчуг не волшебный? – Я вздохнула и поморщилась, принимая решение в этот раз помочь капитану «Титана». Как-никак мне это почти ничего не стоит, а с Везунчика можно будет содрать неустойку.

– Нет, обычный, – успокоил Гром.

– Ладно, тогда аудиенцию одобряю. Пускай приходит, но завтра днём.

– А куда? На «Ласточку» или в «офис»? – уточнил Плешь.

Я поморщилась при воспоминании об офисе. Огромный ржавый морской контейнер на территории пакгауза считался официальным местом приёма заявок Проклятого Кинжала. Голые металлические стены и пол, зачарованный на впитывание крови. Если кто-то не нравился мне, то оттуда уже не выходил. Матросы и капитаны команд до одури боялись этого места, что всегда играло мне на руку. Вот только там всегда было очень душно и неудобно в плане отсутствия мебели. То ли дело моя «Ласточка» с любовно обустроенной личной каютой и достаточно большими для шхуны окнами.

– Офис, – ответила после минутного колебания. – Можете быть свободны.

Гром кивнул и практически сразу же ретировался, а вот Плешь застыл в проходе, словно замороженный. Я вопросительно изогнула бровь.

– Вы куда-то собираетесь, шеф? – прогудел мой не в меру внимательный телохранитель. – Я понимаю, что уже ночь, но хочу вас проводить. Без обид.

Удивлённо вскинула глаза на собеседника.

– И с чего это ты решил, что я куда-то собираюсь?

– Так ваша жилетка, шеф. Вы всегда её надеваете, когда куда-то собираетесь. – Плешь невозмутимо пожал плечами.

Вот же… наблюдательный!

– Смотрю, ты переобщался с Ксавье, – произнесла ровным тоном, не подтверждая и не опровергая догадку здоровяка. – Ну а если я вдруг по амурным делам собралась? Тоже пристроишься в хвост? Подглядывать будешь?

– Если по амурным, то я бы отпустил вас с лёгким сердцем, босс, но вы же к себе никого не подпускаете. Я имею в виду к вам настоящей, а не к образу грозного Проклятого Кинжала. У него-то как раз баб навалом.

Я махнула рукой, чувствуя взметнувшуюся волну раздражения на телохранителя.

– Ладно, всё уже, иди, Плешь, а то все мозги мне проел.

– Но, шеф…

– Иди, я сказала! Никуда я не собираюсь, тебе показалось.

Мужчина хмыкнул, провёл огромной ладонью по жидким волосам на черепе и всё же ушёл из каюты. Я на несколько секунд прикрыла веки, восстанавливая внутреннее равновесие, затем застегнула жилетку, накинула невзрачное пальто, надела гловелетты и цилиндр, замотала шарфом шею и нижнюю часть лица. Маркус Лейк – один из сильнейших магов Лорнака, возможно, он даже сильнее самого короля. В его обществе мне вряд ли что-то будет угрожать, а до «Хромого пони» уж как-нибудь доберусь, чай не маленькая.

Скинула канат и бесшумно соскользнула, правда, не со стороны фок мачты, а с кормы.

– Да-а, знатно ты докатилась, Грейс, раз уже от Плеши бегаешь, – пробормотала в плотный льняной шарф и ускорила шаг.

Одинокие фонари разбрасывали красновато-оранжевые пятна света на тротуар и кирпичные стены домов, парадоксально не столько освещая дорогу, сколько делая её темнее. Я привычно шла по знакомым улицам и переулкам, сворачивала, местами, где чистильщики появляются слишком редко, предусмотрительно задерживала дыхание. Конечно, Рыбацкий Квартал вонял, но Лорнак – это далеко не только лишь морской порт. Рыжие круги света сменялись практически чёрными провалами, которые ночью казались зияющими дырами в саму бездну. Стелящийся по брусчатке туман лишь добавлял достоверности.

Я пробежала Рыбацкий Квартал насквозь и свернула на Сырую улицу. Длинная тонкая табличка с узкими буквами на золотом фоне не раз и не два была предметом жарких споров выпивших матросов. Многие пытались её украсть, наивно полагая, что раз блестит, то значит сделано из драгоценного металла. Однако шильдик на самом деле был отлит из качественной латуни и зачарован против вандализма. Пьянчужки неоднократно устраивали шумные драки из-за желанного приза, жители соседних домов вызывали жандармов, и те под белы рученьки уводили всех участников ссоры в каменные мешки. Я много раз недоумевала, почему эту проблему не решить на корню, заменив латунную табличку, скажем, на медную или железную, но лишь познакомившись с Маркусом Лейком поближе, поняла, что комиссар слишком хитёр. У любого его действия или бездействия всегда было обоснование. В частности, с помощью какой-то несчастной таблички его люди регулярно забирали в вытрезвители самых буйных и способных на нарушение горожан, вместо того чтобы отлавливать их на подпольных кулачных боях.

Тяжёлые каблуки сапог застучали о просевшую брусчатку. Камень. Лужи. Лужи. Камень. Брызги с характерным чавкающим звуком вырывались из-под рифлёной подошвы. На то улицу и назвали Сырой, ведь она не просыхала даже в знойные месяцы короткого лета.

Я свернула в Газетный переулок, прошмыгнула мимо магазинчика с макулатурой, обогнула лавку фруктовщика и выскочила на Звёздную площадь. Не площадь Лурье, конечно, но тоже весьма знаменита, так как тут рукой подать до центрального вокзала и монорельса. Днём она кипит автомёбиусами и повозками, торговцами и студентами, что шумными и быстрыми потоками вливаются из соцветия окружающих улиц. Выхлопные газы смешиваются с запахами лошадиного пота, жареных каштанов и свежей выпечки; гвалт стоит такой, что не слышно даже колокола Собора Богоматери.

На миг я даже замерла, позволяя себе насладиться ночным Лорнаком. Немного мрачным, влажным, пахнущим морской солью и мхом, будоражащим кровь и совершенно точно никогда не скучающим. Даже сейчас, казалось бы, среди ночи, когда сизые тучи тяжёлым одеялом укутали город, а на небе не видно ни звезды, Лорнак не спал. Из соседнего двора донёсся требовательный гудок автомёбиуса, середину площади с тихим металлическим лязгом убирал чистильщик, из соседнего дома долетали обрывки ссоры влюблённых.

Я вдохнула полные лёгкие воздуха и продолжила путь, свернув на улицу Часовщиков. На лицо упали первые холодные капли начинающегося дождя. Я подняла ворот пальто и вновь сосредоточила внимание на фонарях. Крохотных огоньках, что тускло мерцают, отгоняя угрюмые призраки прошлого.

Свет. Тьма. Свет. Тьма.

Тени набегают как взмахи крыльев мотылька. Свет. Тьма. Монотонный стук усилившегося дождя убаюкивает сознание. Барабанная дробь заглушает шаги.

Свет. Непривычно яркий фонарь – бунтарь среди бесконечной ленты газовых близнецов – ослепляет. Я не могу прочесть таблицу с названием моста, но помню, что искомая таверна где-то рядом. Вода уже громко стучит о крыши экипажей, водосточные трубы, каменные парапеты и черепицу домов.

Тьма…

Крупная фигура сплетается из теней покосившегося дома. А за ней ещё одна и ещё. За несколько ударов сердца передо мной вырастает восемь грузных противников. По идентичным, еле заметным грязно-серым нашивкам на рукавах я понимаю, что это люди Тикуана Короткорукого. Морские бесы побрали бы этого противного плюгавого старикашку и его двух сыновей, что мнут себя королями пристани! Кстати, один из восьмёрки, судя по отблеску фонаря, как раз и являлся старшим сыном Тикуана. Я быстро переключилась на магическое зрение. К счастью, ни один из этой чудесной компании не являлся магом.

– Так-так-так, кто это у нас тут? Легендарный Проклятый Кинжал гуляет по улице в одиночестве? – Вуди оскалился широкой, но неприятной улыбкой.

Я громко фыркнула, нащупывая левой рукой кинжал в кармане, а правой стягивая силы для мощного огненного шара. Подряд много зарядов я сделать не успею, так как меня будут отвлекать боем, поэтому лучше всего сформировать первый сгусток магии настолько большим, насколько это получится.