Романтика космоимперии. Обыкновенные судьбы

– Что же изменилось сейчас? – продолжаю я расспрашивать, разгребая носком туфельки мелкие камушки, лежащие между крупными валунами.

– Меня обнадёжило проявленное ко мне доверие императора, поручившего заботиться о тебе. Одновременно инициатива ош'Лака стала помехой. Я не понимал, как можно настолько пренебрежительно относиться к замечательной девушке. И ничего не мог поделать, оставаясь лишь наблюдателем. А теперь осознал, что не смогу тебя отпустить и дальше сохранять напускное безразличие. Ами, я не представляю своего будущего без тебя.

Приятно… И мне так хочется ответить ему согласием сразу, сказать, что я с радостью приму его ухаживания. Однако всё же медлю. Подняв камешек, подхожу к краю обрыва и с размаха бросаю его в море.

– Осторожнее! – схватив в охапку, Лерон заставляет меня отступить на безопасное расстояние.

Оказавшись в его руках, я разворачиваюсь, чтобы заглянуть в полные волнения глаза. Положив ладони на грудь мужчины, даже через грубую ткань кителя чувствую сильные удары сердца, сопровождающие тяжёлое дыхание.

– Напрасно ты не сказал о чувствах на Томлине, – не удерживаюсь от укора. – Те женихи были как скучные дорады, им до меня не было никакого дела. Лишь бы породниться с императорской семьёй. А теперь вот ещё и Вейр…

– Я же сказал, что он тебя не получит! – сердится Лерон. – И ты слышала – ему нужен скандал, а не ты.

– А если король всё же передумает? И решит, что как фаворитка я тоже ему буду выгодна… – не сдаюсь я, с непонятной даже мне самой упрямой настойчивостью.

Осознание приходит, лишь когда Лерон, яростно рыкнув, неожиданно сильно сжимает меня в объятиях, притягивая совсем близко, и наклоняется, чтобы завладеть моими губами, сорвать с них мой краткий вздох, запечатать своим ртом и не позволить вырваться.

Провокация… Пусть так, но я всё же добилась того, чего хотела.

* * *

– Фисса Лийли Яла Олиин, я благодарен судьбе за нашу встречу. Прошу принять этот скромный дар, который не идёт ни в какое сравнение с вашей красотой, и стать моей фавориткой.

Мужская рука протягивает оранжевый цветок радостно улыбающейся красноволосой девушке в нарядном платье нежно-розового цвета, с пышной юбкой и роскошной алой вышивкой на корсаже, которое на фоне сине-голубых мозаичных стен, украшенных золотыми вставками, смотрится ярко и вызывающе.

Однако сейчас на фоне других присутствующих лансианка не кажется броской – зал для официальных встреч, в котором нас приветствовали по прилёту на Вион, заполнен гостями, одетыми в традиционные для своих планет наряды. Здесь все собрались после завершения заседаний имперского совета. Последний день – прощание с правящей династией, обещания новых встреч, договорённости… Завтра все, а кое-кто даже сегодня, едва всё закончится, поспешат вернуться на свои планеты.

Однако пока действо в самом разгаре: торжественные речи, вручение памятных подарков от вионской стороны и… Да-да, та самая церемония дарения цветов, которой с таким нетерпением ждал мой брат, и которая нервировала меня, несмотря на заверения Лерона.

– Мы поздравляем ферта Гриуса и фиссу Лийли. Приняв цветок, она становится его официальной фавориткой, – ферт Горан, на правах хозяина дворца, одобряет происходящее. И в его голосе куда больше искренней радости за молодую пару, чем в пафосной речи короля Ланса, который вынужденно, как брат фаворитки, тоже должен хоть что-то сказать:

– Похвально следование замечательной цессянской традиции. Планета уже давно не в составе империи, а идею переняли и сохраняют все разумные представители Объединённых территорий.

Сиреневые глаза лансианина с недовольством рассматривают счастливую сестру в объятьях Гриуса. Всё, Вейр больше не имеет права вмешиваться в её жизнь. Я заметно успокаиваюсь – благополучию брата и Лийли больше ничто не угрожает. Часть договорённостей ош'Лак выполнил и возражать против выбора сестры не стал.

Новое видение ситуации возникло у короля вовсе не по собственной инициативе, а после того, как ему было предложено сохранить лицо и взамен разрешить нам увезти Лийли-фаворитку на Томлин, ну и, разумеется, ему самому отказаться от своих намерений в отношении меня.

Честно говоря, мужчинам моей семьи пришлось непросто. Изначально Вейр воспринял факт существования записи как блеф, пока не убедился в её реальности.

Родителям мы с Гриусом рассказали практически всё, но без лишних подробностей. Несмотря на это, отец тревожно хмурился, а мама потрясённо ахала.

Лерон, который тоже при этом присутствовал, подтвердил нахальство Вейра и, скорее всего, попросил у моего отца официальное разрешение на наши отношения. О последнем я могла лишь догадываться – меня мама увела из кабинета, где мужчины остались разрабатывать стратегию.

Зато с этого момента отец дважды приглашал безопасника поиграть в «Ривус» в родительской гостиной, а Гриус, к которому вновь вернулись обязанности за мной присматривать, без опасений оставлял меня наедине с Лероном.

Томлинец даже не думал упускать предоставленную ему возможность за мной ухаживать: едва я оказывалась в его объятиях, теряла счёт времени. Расставаться, пусть и ненадолго, с каждым днём становилось всё невыносимее.

Я даже сейчас, когда мы не одни, не могу не искать его взгляда – настолько важен мне он сам, его поддержка. Как воздух необходима уверенность, что всё будет хорошо. Я вижу её в любимых глазах. Однако в них не только она, но и не скрываемое негодование – холодное, жёсткое. Разумеется, направлен негатив не на меня, а на короля Ланса, который продолжает свою речь:

– Как я уже сказал, в личных отношениях крайне важно сохранять разумность и осмотрительность. И мне крайне неприятно, что именно эти качества отсутствуют у дочери соимператора, фиссы Амиалы… Увы, она не в состоянии по достоинству оценить перспективы быть фавориткой статусного мужчины. Объект её симпатий далёк от идеала и приличий. Хотя я нисколько не удивлён этим фактом. Судя по соимператору, все томлинцы относятся с пренебрежением к традициям и не видят ничего предосудительного в нарушении правил. А я не вижу смысла поддерживать контакты с представителями настолько несговорчивой планеты.

– Подождите, ферт Вейр… – подаёт голос соимператор Литт, грузно поднимаясь с кресла. – За вас сейчас говорит личная обида, а должно звучать взвешенное решение правителя. Мы всегда можем найти компромисс. Разве не в этом смысл существования Объединённых территорий?

– Прошу прощения, ферт ди'Дон. К вам лично я испытываю лишь искреннее почтение и уважение, – ош'Лак сбавляет напор и, приложив ладонь к груди, коротко ему кланяется. Вот только недовольство в его голосе всё равно остаётся: – Однако к вашему соправителю, – сиреневые глаза бросают злой взгляд на моего отца, – у нас уже давно имеются претензии. И теперь они находят новое подтверждение. Ферт цу'лЗар собственную дочь не может воспитать в имперских традициях и привить ей правильные ценности, что уж говорить о его навязчивом стремлении остаться у власти над Объединёнными территориями, управлять которыми он не имеет никакого морального права!

– Выбор моей дочери не имеет отношения к политике, – подаёт голос мой отец. – Она не отказала вам и была свободна, когда вы выразили намерение за ней ухаживать. Вы имели возможность завоевать её симпатию, но потерпели неудачу. Обвинения и гнев здесь абсолютно бессмысленны.

– А я уверен в обратном, – не сдаётся Вейр. – Подлый умысел налицо! Вы всё это спланировали, желая меня унизить!

– Означает ли это, что вы ставите ультиматум? – мрачнеет ферт Литт.

– Да! – несдержанно восклицает красноволосый король. – Либо Тогрис Ламин цу'лЗар сложит с себя полномочия соимператора, либо Ланс выйдет из состава Объединённых территорий!

По залу мгновенно покатывается волна изумления: «Неслыханная наглость! Что за раздутое самомнение!» Присутствующим сложно сдержаться, остаться равнодушными, не показать того, как их шокируют слова правителя лансиан.

В глазах отца я вижу гнев и боль, всё же Вейр Шин ош'Лак сумел задеть за живое.

– Присяга, которую приносит будущий император, обратной силы не имеет, – качает головой ферт Литт. – Вы требуете невозможного.

Презрительная усмешка ложится на губы лансианина. Он отступает на шаг и уже издевательским жестом прикладывает руку к груди, всем своим видом показывая – это было не его решение, теперь вина полностью лежит на соправителях империи.

– Ещё не поздно последовать моему примеру! – бросает громко, испытующе обводя глазами присутствующих. Демонстративно медленно разворачивается и, чеканя шаг, покидает зал.

Следом за ним уходит делегация лансиан. Лийли – единственная оставшаяся здесь представительница Ланса – с грустью смотрит на громко хлопнувшую дверь. Соотечественники шли равнодушно, даже не оглянулись на девушку. Теперь на родную планету ей не вернуться даже на время погостить. К лучшему, что теперь она под покровительством Гриуса. Я в брате уверена, Лийли он не бросит.

«Его послушать, так наши предки были дорадами, когда создавали Объединённые территории!»

«Такие сомнительные мотивы! Смешивает личную неприязнь и политические вопросы…»

«Ему не стыдно? Решение о создании пары исходит от мужчины, но многое зависит от симпатии женщины. Это пятно на репутации самого ош'Лака – не сумел добиться влечения…»

Шепотки за моей спиной дают надежду, что представители других правящих династий не намерены сиюминутно действовать в угоду интересам Вейра.

Как хорошо, что речи одного выскочки не смогли повлиять на общее мнение! Несмотря на скандальный уход Ланса, остальные планеты всё же останутся в империи. Стало быть, угроза распада не настолько неотвратима и ужасна. Маленькая победа, приправленная лёгкой горечью, которую, увы, сложно будет забыть. Зато можно смотреть в будущее с оптимизмом…

* * *

– Ами, я не закончила! Не крутись, причёску испортишь, – возмущается Майра, больно дёргая меня за волосы.

– Ай! Осторожнее! – невольно восклицаю я, хоть и понимаю – сама виновата.

Впрочем, быстро забываю обо всём, кроме одного – свадьба! У меня сегодня свадьба, а это значит…

– Платье ещё не принесли? – в нетерпении смотрю на закрытую дверь в отражении зеркала.

– Со вчерашнего вечера висит в шкафу, – качает головой компаньонка. – Ты такая рассеянная, Ами! Неужели и я в день замужества буду вести себя как дорада?

– Просто я счастлива. И хочу быть самой красивой для Лерона.

– Будешь, не сомневайся! Он не сможет отвести от тебя глаз. Гарантирую.

Хоть я и смеюсь, а в итоге она оказывается права – когда мы заканчиваем подготовительные хлопоты, в зеркале я вижу изящную фиссу в длинном золотистом платье. Наряд подчёркивает достоинства фигуры и в сочетании с убранными в высокую причёску волосами смотрится потрясающе.

А за окном уже начинает темнеть – Ион почти скрылся за горизонтом, и небо раскрасилось яркими оранжево-малиновыми красками. Настаёт время для торжества. Изнуряющий дневной зной утих, ничто не будет мешать гостям разделить с нами радость праздника.

В нетерпении, которое так легко объяснить, я бегу по коридорам дворца, не замечая приветствующих меня придворных. Впрочем, их здесь не так много – большинство расположилось на балконах и у крыльца, чтобы видеть, как королевская чета отправляется на прогулку от замка к городу. Совсем краткую – наши краги добираются до приземистых зданий раньше, чем розовый Ион окончательно скрывается под горизонтом.

Сидя на спине моего ящера, я нервничаю и невольно ищу глазами Лерона, хоть и знаю, что его нет среди тех, кто сопровождает меня и родителей. Жених ждёт нас на площади – такова традиция. Да, я знаю, многие теперь её нарушают, но большинство старается следовать древнему ритуалу.

Оставив крагов у специально сооружённых для них загонов, последнюю часть пути мы идём пешком.

– Амиала, замечательно всё сложилось! – радостно щебечет Лийли, по случаю торжества сменившая лансианское платье на бежевый с розовой отделкой наряд томлинки – Поздравляю! Пусть твой избранник будет таким же замечательным, как мой Гриус!

– Лийли! Ты совсем меня захвалила, – добродушно ворчит брат, который на удивление быстро свыкся с ролью любовника и с фактом, что в его жизни, после того как женится, всегда будет две любимые женщины, а не одна. – Ами, будь счастлива с Лероном. Прости, что я чуть не подтолкнул тебя к недостойному империанину.

– Дело прошлое, меня больше свадебный танец волнует! – делюсь я переживаниями.

Отец, идущий впереди, коротко на меня оглядывается, и в его глазах я вижу сопереживание. Но он предпочитает промолчать в отличие от мамы:

– Успокойся, дочка. Хотя, что скрывать, я перед свадьбой волновалась не меньше!

На маленькой улочке, ведущей к центру города, всё дышит ожиданием и предвкушением: бесчисленные яркие огоньки светильников сопровождают нас и наших гостей, в окнах горожан – любопытные лица, а над крышами домов в темнеющем небе загораются первые звёзды.

Площадь тоже празднично украшена. На ней установлен невысокий помост, застеленный белой тканью, вокруг расположились нарядные гости, весело обсуждающие предстоящее событие, и шесть, целых шесть влюблённых пар, ожидающих начала церемонии!

Я безмерно рада, что мы с Лероном не единственные, кто желает пожениться сегодня! Одновременный свадебный танец – это давняя томлинская традиция, добрый знак, который обещает каждой молодой семье счастливую и благополучную жизнь.

Но я заметно тороплю события – всё же свадьба с участием королевской семьи, а это значит – без торжественной речи отца не обойтись.

– Приветствую моих подданных! Сегодня у нас счастливый повод для встречи – моя дочь, фисса Амиала Нийрез Ламин, выходит замуж за ферта Лерона Ави ти'Сэша.

Стоя на помосте рядом с родителями, я наконец нахожу глазами своего жениха. Он, в парадном светлом мундире с золотистой отделкой, стоит в окружении родных. Красивый, притягательный, такой нужный мне! Я взгляда от него не могу отвести, получая взамен не менее восхищённый. Скорей бы танцевать!

– Она сделала достойный выбор! – продолжает отец. – Я ценю надёжность и смелость представителей династии ти'Сэш. Но поскольку праздник не только у нас, я поздравляю всех томлинцев, которые женятся в этот день. Пусть благополучие россыпью томлитонита придёт в их дома.

Мы спускаемся с помоста под первые звуки музыки, пока ещё тихой, робкой, звучащей словно в предвкушении.

– Ферт Тогрис, для нас большая честь породниться с вами! – с уважением говорит подошедший ближе отец Лерона. – Наша лояльность к вам и вашим потомкам останется по-настоящему искренней на долгие столетия.

Кажется, мой папа тоже что-то ему отвечает, но я уже этого не слышу. Смотрю лишь на того, кто не сводит с меня глаз, мягко касается моих опущенных рук, забирая в свои и крепко сжимая.

– Наша жизнь будет полна любви и понимания. В ней не будет горечи разочарований и недоверия. Обещаю, – шепчут его губы.

И я ему верю.

Верю, что танец навсегда свяжет наши жизни в неразрывное целое. Верю, что каждый шаг, который мы сейчас делаем, станет приятным воспоминанием на долгие годы. Верю, что с каждым прожитым днём мы будем лишь сильнее ценить друг друга. Верю, что досадный скандал с участием Ланса исчезнет из памяти, как ветер стирает следы на песке Томлина. Верю, что наши дети увидят, как империя станет прежней – великой и единой.

Верю… Потому что люблю!

Убедившись, что сенсационное доказательство не утеряно и послужит неопровержимой уликой, я сворачиваю изображение и открываю экран со своими заметками. Свежим взглядом пробегаю по написанному, проверяя стиль и суть изложения.

«Пора положить конец намеренному искажению реальной информации и раскрыть уникальные факты, которые могут пролить свет на давние интриги главного манипулятора всей империи! Разумеется, речь пойдёт о планете Цесс и её приспешнике – Лансе. Грязные тайны и подлые поступки не имеют срока давности! Скорее наоборот, то, что происходило накануне распада империи, становится особенно показательным! В то время как представители большинства планет демонстрировали лишь некоторую неуверенность, ставя под сомнение целесообразность существования империи, цессяне и лансиане активно занимались кознями и провокациями, расшатывая доверие к соимператорам, которые все силы прикладывали для сохранения целостности Объединённых территорий!»

Фух… Прочла, и аж самой жарко стало. Пусть теперь только попробуют наглые цессяне продолжать ставить себя в пример остальным! Благодаря моей статье все увидят, что ревностный блюститель традиций, образец верности и лояльности империи, на поверку таковым не является. И опирается на лживые аргументы, заставляя других действовать, казалось бы, на общее благо, а на самом деле – в своих интересах!

Вернулась глазами к тексту, продолжила вычитку.

«Популяризация знаменитого цессянского института тройственной семьи требует особого рассмотрения. Как убеждают нас сторонники этой формы личных отношений, в жизни мужчины допустима лишь одна фаворитка. Это непреложная истина, которая легла в основу соответствующего закона, потому что якобы сохранялась неизменной на протяжении восьми тысячелетий с начала развития цивилизаций наших миров. Именно “якобы”! Мы снова имеем наглую подтасовку реалий, ведь у короля Шенора и его сыновей имелось сразу по несколько официальных любовниц! И этот факт датирован всего лишь трёхсотым годом до основания империи».

Вроде неплохо, но… Что-то я всё же упустила. М-м-м… Имя! Надо обязательно указать имя короля. Эх, не воспроизведу на память, придётся в источнике искать.

Выбрав в списке документов нужный, я запускаю просмотр…

Дан Линг

Огни Шенора

У меня в кармане вибрирует портативный коммуникатор.

«Привет, любимый. Твой ком в кабинете не отвечает, значит, ты опять на задании и пропустишь обед. Заранее целую. Что приготовить на ужин?»

– Опять Ирна? – на лице моего напарника, комиссара Кивана, я вижу ехидную ухмылку. Она всегда появляется, когда речь заходит о моей супруге. Сам-то он не женат.

– Разумеется, как по часам. Боится, что я вляпаюсь в ис торию с этой работой, – отвечаю я, одновременно набирая ответ: «Что-нибудь, что можно быстро разогреть – возможно, я буду позже обычного. Не скучай, целую, обещаю приехать живым».

– Тебе бы, Сато, не о личном думать. Наверняка случилось нечто ужасное, раз нас вызвали в королевскую резиденцию, – советует напарник, размашисто вышагивая по коридору следственного комитета.

Я от него лишь отмахиваюсь. Понятно, что просто так следователей Девятого отдела секретной службы во дворец приглашать не будут. И вдвойне настораживает, что подробности обещали сообщить лишь на месте. Дело определённо будет непростым…

Охрана, встретившая нас у ворот, молча сопровождает весь оставшийся путь. Мы проходим через двор, мимо золочёного памятника королевской семье – круглого и величественного мемориала, состоящего из множества статуй, которые добавляют или убирают в зависимости от капризов действующего монарха. Шагаем сквозь арочный проём, украшенный резным орнаментом, и поднимаемся по широкой, но состоящей всего лишь из шести ступеней светящейся лестницы. Идём к Малому бальному залу, где обитатели дворца учатся танцевать.

Едва увидев на дверях этого зала следы от мелких осколков, я осознаю – на наших глазах творится история. По телу бежит лёгкая дрожь, тем не менее я беру себя в руки и переступаю порог.

Мрачные предположения моего напарника оправдались: всемогущий король Шенора Трезен Реш ви'Дланс мёртв. Лежит, раскинув руки, упираясь головой в стену собственного дворца. И даже без экспертизы понятно, что он умер от взрыва: зал разгромлен, в центре воронка, покрытие пола взодрано, зеркала на стенах разбиты, а со стен и потолка отлетела часть лепнины. Но самое жуткое зрелище – останки фаворитки короля. Похоже, девушка попала прямо в эпицентр, и то, что от неё осталось, вызывает лишь содрогание.

Для жителей Шенора взрывы – явление обыденное. Волею судьбы мы живём на планете, которую постоянно бомбардируют бесчисленные метеориты. Именно поэтому города у нас все без исключения расположены глубоко под землёй. Беднота населяет искусственные тоннели, а те, кто побогаче, могут позволить себе соорудить подобия зданий в громадных пещерах. Острой необходимости в этом нет, но нас упорно тянет к тому, чтобы обустроиться так же, как это делают обитатели других планет.

Именно в одной из таких пещер стоит дворец короля. Над ним даже сияет имитация неба. И точно есть что-то зловеще-символичное в том, что заговорщики выбрали именно взрыв в качестве метода устранения главы правящей династии и именно в этом самом месте, так непохожем на остальной Шенор.

– Добрый день, комиссар Сато. Гм… Если можно так сказать, конечно, – грубовато шутит полковник Дилхел, крепко сжимая в руках папку с бумагами.

Невысокий, смуглый, да ещё и в очках, он меньше всего похож на начальника Третьего отдела криминалистики. А ведь так, по сути, и есть. И это его подчинённые сейчас досконально изучают каждый миллиметр зала.

– Сказать-то можно, только факта это не изменит, – я выразительно смотрю на тело короля, которое аккуратно накрывают чёрной тканью.

– Н-да… Да… Факт есть факт, – в тон мне соглашается полковник. – И то, что расследовать пригласили именно вас…

– Оставим формальности, – морщусь я, прекрасно понимая, в чём проблема. – Я, как и вы, вовсе не рад, что дело оказалось в нашей юрисдикции. Все тайные операции в ведении вашего отдела.

– В том и вопрос, что никакой тайны тут нет. – Полковник Дилхел хмурится, но продолжает: – Взрыв произошёл внутри фаворитки короля, фиссы Адхи Цинлиф. Она оказалась убийцей-смертницей. Не исключено, что сама не знала о том, что её используют. У девушки не совсем обычная биография. С детства она страдала рядом врождённых заболеваний, в частности ей пришлось заменить ноги и часть внутренних органов на искусственные.

– Так она скрытый механоид? – до этого благоразумно молчавший, Киван не смог сдержать возгласа удивления. И это понятно – чаще всего протезы носят ветераны бесчисленных войн между Шенором и другими мирами, а уж никак не леди из высшего общества.

– Именно. А ваш Девятый отдел специализируется как раз на таких делах.

– Понятно, – я вынужденно киваю. – Что ещё известно на данный момент?

– Не очень много. Ждём заключения от экспертов о природе взрывчатого вещества и о состоянии охранных систем. Дело в том, что даже фавориток короля перед входом во дворец тщательно проверяют… – Полковник, деловито раскрыв папку и перебрав бумаги, достаёт скромную пачку из десяти листов. – Вот досье персонального врача фиссы Цинлиф и личные дела всех дежуривших в эти сутки стражников. Думаю, вы захотите начать с них.

Я бегло просматриваю дела и передаю их Кивану. Увы, глаз ни за что не зацепился – обычные лица обычных шенориан.

– Среди стражи короля нет механоидов? – спрашиваю у Дилхела и сразу замечаю, как он замялся.

– Для королевской семьи это деликатный вопрос. Большинство механоидов – ветераны войн, среди них могут оказаться безумцы, считающие, что король лично виновен в их увечьях. И это несмотря на то, что мы уже много лет формируем общественное мнение о механизации тела как крайне почётной и уважаемой процедуре. Потому да, среди стражи механоидов нет. Это личная инициатива начальника стражи. Тем более странно, что король выбрал себе в фаворитки Адху Цинлиф, но об этом лучше расскажут обитатели дворца. А сейчас, извините, у меня тоже масса работы.

Полковник направляется обратно к своим людям, а мы с Киваном остаёмся один на один с вручёнными нам делами.

– С чего начнём, комиссар Сато? – спрашивает у меня напарник.

– Думаю, с начальника стражи Псорна ви'Дланса. Он сейчас обязан быть здесь.

* * *

– Нет. Я уверен в своих людях как в самом себе. Они проходят тщательную проверку. И регулярные тесты. А вот любовницы покойного короля и его сыновей… Тут у меня, дихол их раздери, нет власти. Принцы приводят кого хотят. И развлекаются с этими… гостьями, где хотят. Нас могут даже не поставить в известность.

Начальник дворцовой стражи – высокий худощавый субъект с необычайно тёмными для шенорианина волосами и активной мимикой – дёргается и оправдывается рваными, не такими уж литературными фразами. Хоть мы и ведём допрос в его же собственном кабинете, он явно чувствует себя некомфортно. Ещё бы – карьера, а то и жизнь сейчас висит на волоске.

– Что вы можете сказать о фиссе Цинлиф? – Киван продолжает допрос, пока я пытаюсь составить психологический портрет этого шенорианина, делая вид, что безразлично рассматриваю убранство кабинета.