Насмешка судьбы

Аспану пожал плечами.

– Вообще-то говоря, вам виднее. Вы как раз почувствовали то, что испытал этот человек в момент своей смерти.

Жанна взглянула на него недоверчиво.

– Я не чувствовала ни страха, ни боли. Это было совсем не похоже на смерть.

Он спросил насмешливо:

– А с чего вы взяли, что жертвы вампиров чувствую страх и боль?

Жанна с содроганием вспомнила собственный опыт «общения» с Милой и с Денисом… Определённо, она могла бы поспорить с его утверждением. Меж тем, Аспану продолжил:

– Подумайте ещё раз. Что именно вы тогда почувствовали?

Она постаралась вспомнить.

Ласковые волны, то накрывающие, то отступающие… Невероятное блаженство и спокойствие… Темноглазый незнакомец, знающий её так, как не знал никто…

Она молчала потрясённо. Если это было правдой, то человек, чьи мысли Жанна разделила, умер, даже не осознав, что происходит!

– Мне кажется, вы теперь никогда больше не захотите купаться в море ночью, – заметил Аспану.

– Если в моей жизни будет ещё хоть раз такая возможность… – произнесла Жанна мрачно. – Выходит, все ваши жертвы умирают в блаженстве? Абсолютно счастливыми?

Её собеседник молчал. Сидя на диване напротив, он смотрел на неё не моргая, и, казалось, мог бы сидеть так вечно.

– Денис пришёл ко мне домой из-за того, что я почувствовала убийство? – спросила Жанна спустя секунду.

– Да. Думаю, он захотел посмотреть на вас.

– Он тогда ещё сказал, что я удивительная девушка… – припомнила Жанна.

– И я с ним в этом абсолютно согласен, – тихо сказал Аспану. – Ещё ни разу в жизни я не встречал человека с такими способностями.

– Какими? – спросила она с интересом.

– Вспомните о том, что вы сделали с Денисом.

– Что же я сделала с Денисом?

– Замечательный вопрос, – отметил Аспану. – Но у меня нет на него ответа. Могу сказать только, что в своей жизни я вижу такое впервые.

– А вы, кстати, давно живёте? – спросила Жанна.

– Достаточно, – невозмутимо сказал Аспану, – более трехсот пятидесяти лет.

– О боже! – непроизвольно вырвалось у Жанны. Она поглядела на своего собеседника так, будто видела его впервые. На вид ему можно было бы дать не более тридцати пяти!

– И как… впечатления? – спросила Жанна ошеломлённо.

Он улыбнулся, позабавленный её реакцией.

– Не такие яркие, как вы можете подумать. На самом деле время летит очень быстро, если находишь себе интересное занятие.

В этом Жанна была с ним согласна. Она спросила с любопытством:

– Денису, Алисе… тоже по триста лет?

Он вновь улыбнулся:

– А сколько вы бы им дали?

Жанна задумалась. По сравнению с Аспану они оба казались… слишком эмоциональными. Впрочем, по сравнению с ним любой показался бы несдержанным!

– Они моложе вас. Алисе… лет сто? – наугад предположила Жанна.

– Верно, – произнёс Аспану с призрачной улыбкой в уголках рта. – До своего обращения она была фрейлиной при императорской семье. И, откровенно говоря, я бы не позавидовал остальным фрейлинам…

– А Денис… еще моложе? – спросила Жанна, вспомнив его нелепый цветастый пиджак. В её представлении древние вампиры так не одевались.

– Вновь угадали, – беззаботно сказал Аспану. – Он был обращён менее пятидесяти лет назад. Полагаю, Алиса встретила его на одной из модных в те времена вечеринок, где молодые люди с длинными волосами и ленточками на лбу пели песни под гитару. Алису в тот период как раз мучила депрессия, от которой она пыталась таким образом избавиться.

– Вы это всерьёз говорите? – Жанна не смогла представить себе Алису в окружении хиппи, как бы ни старалась. Да и Денис не производил впечатления одухотворённого поборника любви во всём мире.

Аспану рассмеялся непринуждённо.

– Да, вероятно, она действительно очень забавно смотрелась на этих вечеринках! Но мне, слава богу, не довелось её сопровождать.

– Как вы сами стали вампиром? – спросила Жанна.

Он молчал так долго, что девушка перестала ждать ответа. Смотрел на неё неотрывно, недвижный как статуя. Тишину нарушал только перезвон серебряных браслетов, которые Жанна перебирала на своих запястьях, как чётки. Усилием воли она заставила себя положить руки на колени. Вдруг Аспану поинтересовался:

– Вы хотите услышать длинную версию или короткую?

– Разумеется, длинную, – ответила Жанна без колебаний. – Я никуда не спешу. Кроме того, полагаю, немногим доводилось слышать такие истории.

– Да, эту историю я никому не рассказывал уже лет сто, – заметил Аспану с отблеском улыбки в глазах.

«А я вот даже не знаю, стоит ли этому радоваться…» – невесело подумала Жанна.

– Я родился в Венеции в 1633 году, – сказал он негромко. – Моя семья была богата, мои предки происходили от знатного древнего рода. В юности я обучался в Падуанском университете, и хотел служить своему государству так же, как мой отец. У меня были большие планы: я представлял, как буду путешествовать по Европе в качестве венецианского посла. Но когда мне исполнилось двадцать семь, меня отправили в Московию в свите посла. Так и кончилась, не успев начаться, моя карьера дипломата.

Жанна попыталась представить себе, что сидящий рядом молодой человек точно также невозмутимо беседовал с кем-то, когда её прабабушки ещё на свете не было. Это не укладывалось в голове.

– Но вы говорите по-русски даже без намёка на акцент, – удивилась Жанна.

– Поверьте, за три с половиной столетия можно научиться не только этому, – сказал он иронично. Продолжил свой рассказ спустя секунду:

– Русская земля поразила моё воображение бесконечными снегами и лесам. До этого я никогда в жизни не видел замёрзшей реки. У себя в Венеции я не мог и представить, что на льду можно устраивать ярмарку!

Нас поселили в белом каменном доме в Китай-городе. Из комнат этого дома можно было выйти на веранду, которая находилась, вероятно, на уровне четвертого-пятого этажа современных построек. В последующие несколько месяцев я не раз проклинал архитектора, в чью голову пришла идея соорудить эту веранду… – произнес он с чувством. Жанна отметила, что чем дольше Аспану говорил, тем меньше оставалось от обычной его бесстрастности. Как будто, погружаясь в воспоминания, он вновь мог стать человеком.

– Аудиенция с царём должна была состояться через несколько дней после нашего приезда, но в результате она состоялась только через две недели. Русские царедворцы были по-восточному лукавы, многословны и редко давали ответы, из которых можно было ясно хоть что-нибудь заключить. Это, как вы понимаете, не ускоряло переговоры.

Мы жили в Москве уже почти два месяца; каждую ночь я видел во снах свою Венецию и каждый день молился, чтобы мы поскорее убрались из этого забытого богом края. Нам говорили, что если мы не успеем выехать до начала весеннего таяния снегов, то поездку придется отложить еще на месяц. Эта перспектива меня ужасала.

Однажды вечером, стоя на веранде, я в праздности разглядывал сказочные купола собора Василия Блаженного, которые возвышались над окрестными деревянным домами. Неожиданно ко мне подскочил с бешеными глазами мой товарищ Джованни.

Он вёл себя очень странно и ежесекундно нервно озирался. Он сбивчиво попросил меня любым способом задержать русского боярина, который по его словам должен был вот-вот здесь появиться. И прежде чем я успел о чём-либо спросить, Джованни скрылся за дверью.

Через полминуты на веранду в самом деле вышел богато одетый русский боярин в высокой шапке. Выполняя просьбу Джованни, я вежливо поздоровался с ним и попробовал отвлечь разговором. Это было не так-то просто, так как в то время я знал на русском языке не более двух десятков слов.

Не придумав ничего лучше, я постарался жестами передать боярину свое восхищение куполами собора Василия Блаженного. Несколько раз повторив слово «красиво», я вспомнил, наконец, название собора, и попытался произнести. По непонятной причине лицо боярина вдруг стало мрачнее тучи. Неожиданно он схватил меня за отвороты подаренной русской шубы и сильно встряхнул. Затем оттолкнул яростно. Больно ударившись спиной о каменный бортик, я вдруг почувствовал, как переваливаюсь через него, теряю опору и падаю вниз. Всё это произошло так быстро, что я не успел даже испугаться; помню только удивлённый и раздосадованный взгляд русского боярина, когда он смотрел сверху, как я падаю. Это и были последние мгновения моей нормальной жизни.

Я очнулся на мерзлой земле; перед глазами проплывало низкое серое небо; вокруг бегали какие-то люди, а я с ужасом понимал, что не чувствую ни рук, ни ног. Меня отнесли в комнаты, и я кричал от невыносимой боли, когда меня перекладывали с носилок на кровать. Через несколько часов пришёл лекарь-англичанин. Осмотрев меня, он заявил, что у меня переломлен хребет.

Позже пришёл Джованни и с бледным лицом поведал об истинной подоплёке случившегося. История была так нелепа, что в иной ситуации рассмешила бы меня!

Выяснилось, что за неполные два месяца нашего пребывания в Москве Джованни умудрился соблазнить дочь одного из бояр. Накануне глупая девушка рассказала обо всём своей семье и заявила, что уедет со своим любимым в Венецию. Она не знала, что не стоило принимать слова Джованни так близко к сердцу. В результате разъярённый отец явился в посольский двор. Девушку звали Василисой. Отец не видел Джованни лично, но ему передали, что он худощав, тёмноволос, безбород. Под это описание я подходил не хуже Джованни. А когда я попытался произнести вслух название собора Василия Блаженного, русскому, вероятно, показалось, что я упоминаю имя его дочери – здесь уж у него не осталось никаких сомнений в моей личности! – Аспану криво усмехнулся.

Жанна спросила:

– Но зачем он столкнул вас? Наверняка это вызвало большой скандал…

Аспану чуть заметно качнул головой.

– Не такой уж большой. Кончилось тем, что боярина с семьёй выслали из Москвы, а нашему послу принесли глубочайшие извинения, и подарили чуть больше мехов, чем обычно. Что же касается причин, которые могли побудить боярина сбросить меня вниз… – Аспану тихо рассмеялся, – у меня есть некоторые подозрения. Вероятно, он пришёл в ярость из-за того, что неверно истолковал мои жесты.

– Жесты? – удивлённо спросила Жанна.

Аспану улыбнулся.

– Да, я пытался жестами изобразить форму куполов собора и передать боярину своё восхищение. Я в самом деле был глубоко потрясён ими и любил рассматривать каждый вечер – особенно, когда заходящее солнце озаряло их своим пурпурным светом… Боюсь даже предположить, что русский мог углядеть в этой пантомиме!

Жанна рассмеялась, представив себе их разговор.

Аспану продолжил:

– Наше посольство покинуло Москву через неделю после этого злополучного происшествия. Разумеется, они уехали без меня: лекарь заявил, что я не переживу путешествия до Италии. Я и сам прекрасно это понимал. А когда я спрашивал, через какое время я смогу вернуться на родину, он отводил взгляд.

Последующие месяцы вспоминаются мне, как один страшный сон. Такой доли я не пожелал бы даже самому злейшему врагу! Я стал беспомощнее любого старика. Сиделкам, приставленным ко мне милостью царя, приходилось заботиться обо мне и днём и ночью. Кроме лекаря и сиделок в мою комнату не заходил никто. Мне не с кем было поговорить; я изнывал от одиночества и безысходности. Я безумно жаждал увидеть вновь небо, солнце, деревья, но не мог вынести даже мысли о том, с какой жалостью будут смотреть на меня люди, если меня вынесут на носилках на прогулку.

Так я и лежал в своей мрачной комнате, лелея мысль о смерти, пока однажды вечером в моей комнате не появился Илья.

Он был одним из местных дворян и выглядел точно так же, как другие русские: бородатый, усатый, бледный. По правде говоря, он был еще более бледным, чем остальные. Но я не нашёл в этом ничего удивительного, зная, сколь бесконечна в России зима…

Вдруг на улице раздался громкий свист, а спустя мгновенье стены дрогнули от оглушительного взрыва, и небо за окном полыхнуло зелёным светом. Жанна встала с кресла. Последовал второй выстрел: на этот раз салют взорвался красным мерцающим цветком. Густая пелена снегопада скрадывала вспышку; Жанна удивлялась, кому пришло в голову запускать салют в такую погоду, да ещё так близко от высоких домов.

– Я бы на вашем месте отошёл от окна, – заметил Аспану.

Жанна и сама чувствовала себя неуютно, когда всего лишь в сотне метров со свистом разрывались ракеты. Она отступила к двери. Её гость остался на диване, невозмутимо наблюдая за разноцветными вспышками за окном.

– Тот дворянин был вампиром? – спросила Жанна.

– Да, – просто ответил Аспану.

Зарницы салюта отражались в его глазах; по его выражению невозможно было понять, о чём он думает.

– Он вошёл в комнату, где я лежал, и обратился ко мне на латыни, – продолжил свой рассказ Аспану. – Илья вежливо спросил, не будет ли мне в тягость поболтать с ним. Я ответил, что с радостью беседовал бы хоть с самим дьяволом, если б он жил в этой стране и знал иной язык кроме русского. Это позабавило Илью.

Мы говорили много часов подряд, и впервые за несколько месяцев я отвлёкся от безрадостных размышлений о смерти. Илья спрашивал меня о моей стране, о том, где я побывал, об университете, в котором я учился, об искусствах, об итальянской живописи и многом другом. Ему было интересно почти всё, что я мог рассказать. В ответ он развлекал меня весёлыми историями из жизни русских бояр. Он был очень талантливым рассказчиком.

Он приходил почти каждый вечер, и я был счастлив его видеть. Я попросил его обучить меня русскому, чтобы, по крайней мере, я мог изъясниться со своими сиделками. Илья охотно согласился. Так мы и коротали долгие вечера.

Для меня время текло весьма странно в те дни. Когда я, беспомощный, лежал в своей комнате в одиночестве, то минуты казались годами, но пока я болтал с Ильёй, ночи пролетали как единый вздох. Однако, судя по тому, что на рассвете я стал слышать далёкое пение соловьёв, думаю, прошло месяца два со времени моего знакомства с Ильёй.

В один из дней мне вдруг стало значительно хуже. Не знаю, коснулась ли меня какая-нибудь лихорадка, либо то были только запоздалые симптомы моей травмы, но меня вдруг охватил жар. Все понимали, что жить мне осталось недолго. Ко мне даже вызвали священника – припоминаю его бородатое лицо сквозь мутный бред…

Но однажды ночью я очнулся в незнакомом доме и вдруг обнаружил, что чувствую себя лучше, чем когда-либо в жизни. Самое главное, я опять мог ходить! Невозможно подобрать слова, чтобы описать мои чувства в тот миг.

Позже Илья объяснил мне, что просто не мог позволить мне умереть. Если б я умер, ему не с кем было бы коротать долгие ночи, не с кем было бы поговорить об итальянской живописи и архитектуре…

Аспану умолк. Прошло несколько секунд; он задумчиво разглядывал небо за окном. Оно имело странный буро-жёлтый оттенок, какой ночное небо может принимать только в мегаполисе в вечерний снегопад. Салют давно стих, Жанна вновь присела на краешек кресла. Некоторое время она ждала, пока её собеседник продолжит рассказ, но Аспану молчал.

– Получается, Илья сделал это без вашего согласия? – тихо спросила Жанна.

Он повернулся к ней; окинул внимательным взглядом.

– Без моего сознательного согласия.

Жанна молчала, не зная, что сказать. Аспану продолжил, медленно подбирая слова:

– Такое нельзя сделать с человеком против его воли. Всегда есть выбор. Я сделал свой выбор в ту ночь и продолжаю совершать его до сих пор.

Воцарилась тишина, нарушаемая только стуком сердца Жанны. Девушка разглядывала сидящее напротив неё существо. Чудовище, убивающее людей? В этом не было никакого сомнения. Прекрасно понимая тщетность подобных вопросов, Жанна всё же не сдержалась и прошептала недоверчиво:

– Как можно делать такой выбор?

Аспану повернулся.

– Всё предстаёт в ином свете, когда на другой чаше весов лежит ваша собственная жизнь, – заметил он бесстрастно.

За окном грянул выстрел, окрасив небо в малиновый цвет. Наступившая после взрыва тишина казалась оглушительной. Жанна думала о словах Аспану. Ей жутко было даже представить себе подобный выбор. Как поступила бы она сама?..

– Я бы хотел попросить вас вспомнить ещё раз, что вы почувствовали перед тем, как Денис лишился чувств, – прервал её размышления Аспану.

Жанна покосилась на него удивлённо, в первую секунду даже не понимая, о чём он спрашивает.

– Я уже вам всё рассказала. Больше я ничего не помню.

– Когда вы рассказывали в прошлый раз, обстановка не располагала к вдумчивым воспоминаниям, – заметил он серьёзно. – Теперь – иное дело. Прошу вас, представьте себе заново тот момент.

– Зачем вам это нужно? – подозрительно спросила Жанна.

– Я хочу знать, что вы сделали с Денисом. Хочу знать, какими ещё способностями вы обладаете.

– Предположим, вам удастся это узнать, – медленно произнесла Жанна. – Что будет дальше?

Он улыбнулся уголком рта:

– А что бы вы хотели?

Жанна с шумом выдохнула воздух.

– Я хотела бы никогда больше в жизни не встречать ни одного вампира! – произнесла она с чувством. Но вспомнив, каким образом могут иногда исполняться некоторые желания, она поспешно добавила, – и, разумеется, остаться при этом живой!

Аспану окинул её невозмутимым взглядом.

– Если вы будете достаточно умны и осторожны, ваши желания могут осуществиться. Я помогу вам, если вы поможете мне. Прошу вас, вернитесь мысленно в тот вечер.

Несколько секунд Жанна настороженно смотрела в его глаза. Наконец, она шепнула:

– Хорошо.

Воспоминания о Денисе были, мягко говоря, не самые приятные. Вот он демонстрирует свои клыки, затем бросается на неё, пьёт кровь… Что же произошло дальше? Жанна не могла вспомнить.

Ей послышалось, что Аспану произнёс её имя – она повернулась удивлённо. Однако вампир только смотрел на неё молча и неподвижно. Девушка уже собиралась ответить, что ничего не помнит, как вдруг её пронзили внезапные воспоминания.

…Вскоре после того, как Денис укусил её, она почувствовала странное прикосновение. Жанна не смогла бы подобрать слова, чтобы описать это. Будто что-то прикоснулось к ней одновременно со всех сторон; открылось, как огромный новый мир… или как пропасть.

Несколько секунд она безуспешно пыталась облечь эти чувства в слова. Аспану слушал невозмутимо. Затем, сделав неопределённый жест рукой, он спросил:

– Что было дальше?

– Всё вокруг вспыхнуло ярким белым светом, – шепнула Жанна, – и как будто бы сгорело. Больше я ничего не помню.

Аспану смотрел в её глаза неотрывно, словно надеясь прочесть в них ответы на свои вопросы. Жанне стало не по себе от такого пристального взгляда; она отвернулась. И в этот момент ей показалось, что в глазах вампира мелькнуло неудовольствие – она инстинктивно вскочила с кресла. Аспану молча наблюдал за тем, как девушка испуганно застыла, держась за спинку.

Нахмурившись, он отвернулся к окну.

– Чем дольше я с вами общаюсь, тем больше ощущаю себя человеком, – недовольно произнёс Аспану. Но прежде, чем Жанна успела поинтересоваться, что он имеет в виду, он спросил, – это произошло по вашей воле или независимо от неё?

– Что именно? – прошептала девушка. Она теперь и сама не смогла бы объяснить, что во взгляде Аспану так напугало её. Но возвращаться в кресло не хотелось.

– Белая вспышка, о которой вы говорили.

– Всё, что в тот момент происходило, не имело ничего общего с моей волей, – заявила Жанна.

– Что ж… задам вопрос иначе, – тихо сказал Аспану. – Вам нравилось то «прикосновение», которое вы описывали? Или вы хотели от него избавиться?

– Нет, разумеется, не нравилось! – прошептала Жанна. Но сама задумалась… ведь «прикосновение» сулило целый новый мир…

Аспану наблюдал за ней внимательно.

– Оно напугало меня, – искренне произнесла девушка. – Кстати, что это было? Ваши вампирские штучки? А потом меня ожидало бы такое же видение с морем, только… моё собственное?

– Такое же видение, или другое – вам виднее, – бесстрастно ответил Аспану. – Скажите мне, что вам необходимо, – вдруг сменил он тему.

В первую секунду девушка даже не поняла, о чём он спрашивает.

– Мне нужна моя сумка, которая осталась в моей квартире, – медленно проговорила Жанна. – В ней документы, банковская карточка, телефон.

– На вашем месте я не стал бы пользоваться телефоном в этой квартире, – заметил Аспану. – В особенности, вашим телефоном. Думаю, вы не хуже меня знаете, с какой лёгкостью отслеживаются звонки. А банковской карточкой я даже не стал бы пользоваться в этом районе Москвы. Вместо того я хотел бы попросить вас взять эти деньги, – он выложил на журнальный столик смятую пачку пятитысячных купюр.

Рассматривая пачку, Жанна подумала, что на билет до Новосибирска ей хватит.

– В сумке мой паспорт… – произнесла Жанна, запоздало испугавшись, что вампир догадается, зачем ей так нужен паспорт.

– Думаю, вашей сумки уже давно нет в квартире, – отметил Аспану. – По крайней мере, на месте Алисы я бы забрал её. Кстати, хочу вас предупредить, что вне этой квартиры Алиса с лёгкостью обнаружит ваше местоположение. Поэтому не выходите на улицу после заката. Выходите только днём и рассчитывайте время так, чтобы вернуться до захода солнца.

– Каким образом она может обнаружить моё местоположение? – шепнула Жанна.

– Есть способы, – туманно ответил Аспану. – Тех людей, кого мы запомнили, мы с лёгкостью можем найти.

– Тогда почему Алиса не сможет меня найти в этой квартире? – недоверчиво спросила Жанна.

– По той же причине, по которой она не сможет найти меня. Когда есть способы кого-то найти, то всегда есть способы и скрыть.

– Что это за способы?

– Вам они не помогут. Нужно быть одним из нас, чтобы пользоваться ими.

«По его словам выходит, что я в безопасности, только пока нахожусь в этой квартире! – подумала Жанна. – Очень удобно…»

– А если я уеду в другой город? – осторожно спросила Жанна.

– Полагаю, в результате это станет единственно возможным для вас выходом, – невозмутимо ответил Аспану.

«И неужели вы отпустите меня?» – подумала Жанна. Вслух она сказала:

– Что вы собираетесь делать дальше?

Она всё еще стояла за спинкой кресла. Рассудив, что два лишних метра вряд ли ей чем-то помогут, если вампир вдруг решит напасть, Жанна вернулась в кресло.

– Сейчас мне придётся покинуть вас. А завтра я вернусь. Скажите мне, что вам нужно принести, – добавил он. – Если что-то нужно срочно, скажите, и я принесу сейчас.

«Просто сама галантность», – мрачно подумала Жанна. Шепнула:

– Спасибо. Что вы будете делать после сегодняшнего и завтрашнего дня? Что будет со мной в результате?

– Я обещаю вам, что отпущу вас живой и невредимой, – серьёзно сказал Аспану. – Но я бы хотел, чтобы вы остались здесь ещё по крайней мере на неделю. Вероятно, за это время мне удастся выяснить, как вы это сделали с Денисом. Если согласитесь, я даже помогу вам скрыться от Алисы.

Жанна молчала. Она думала о том, как складно звучат его слова. Слишком складно, чтобы быть правдой. Жанна решила, что покинет это место, как только у неё появится возможность и что завтра же начнёт выяснять, как ей получить новый паспорт. Но вслух сказала:

– Похоже, для меня это лучший выбор…

Двенадцатый удар

На следующий день Жанна грела замёрзшие пальцы о горячую чашку с чаем и задумчиво разглядывала людей с другой стороны стеклянной стены кафе. Две молодые девушки шли по улице, никуда не спеша, и весело смеялись; молодой человек в костюме и галстуке разговаривал по мобильному телефону, напряжённо жестикулируя; иностранец в очках катил впереди себя маленький чемодан на четырёх колесах. Жанне страшно было смотреть, через какую грязь предстояло проехать бежевому чемодану…

Она завидовала всем этим людям. Хотела повернуть время вспять и вновь быть уверенной, что вампиры существуют только в романтических книжках для подростков.

Два часа назад Жанна разговаривала по телефону со своей мамой. С тяжёлым сердцем заверила её, что всё нормально, что собирается встретить новый год в компании друзей и уже сегодня вечером уезжает на дачу. Затем позвонила на работу, извинилась, за своё внезапное исчезновения, обещала в январе всё объяснить. После чего, последовав совету Аспану, выкинула в мусорный бак только что купленный мобильный телефон.

Час назад Жанна побывала в местном отделении паспортного стола. Выяснилось, что временное удостоверение личности она сможет получить только в отделении на другом конце Москвы. До заката оставалось всего несколько часов. Несмотря на то, что Жанна не доверяла словам Аспану, она всё же решила не рисковать и отложить поездку на другой день.

Жанна рассматривала возможность покупки билета на междугородний автобус, где не потребуется предъявлять удостоверение личности. Однако её пугала перспектива оказаться без паспорта в незнакомых городах. Вероятно, её даже в гостиницу откажутся поселить… А временное удостоверение личности, судя по информации в интернете, должны были выдать в день обращения. Потому, Жанна приняла решение провести ещё пару вечеров в обществе вампира. О том, что будет дальше, она старалась не думать.