Усафар. Остросюжетный роман в стихах

характерный не особенностями

компонентов, а приготовлением.

Глава X. Роковая охота

Пришла весна путём привычным,Капелью дружною стуча,И задрожали трели птичьиПод звон весеннего ручья.Щедрей под солнца переливыСиниц весёлый, тонкий звонИ даже кажется счастливымНе слишком нежный крик ворон.

Шёл срок весеннего прилёта.Сходил последний снег на «нет»И глухариный грозный клёкотТревожил сумрачный рассвет.И словно белые улитки,Ползли сугробы со двора.Под вечер, стоя у калитки,Решил Федот: «Ну что ж,… пора!»Зарубки на стволах «читая»,Нашёл берлогу без труда.Два дня, не более, пустаяОна стояла здесь тогда.Следы топтались косолапо —Шли малыши за мамой вслед,Качаясь чуть на слабых лапах,Ушли под утренний рассвет.И было трогательно-нежным,Когда случайно, иногдаНоги огромной след медвежийКасался детского следа…Федот по следу шёл бесстрастноИ не сбивался он с пути,Одно лишь сознавая ясно,Что далеко им не уйти.Вела Тайга их след надёжно,Легко, беззвучно семеня,И было просто невозможноИх не догнать к исходу дня.Вот наконец, нашли под вечерСовсем горячие следы.Закат по-детски был доверчив,Их освещая у воды.Медвежий дух сквозь дух таёжныйНоздрями жадно пёс искал.Улыбкой жуткой и тревожнойДрожал белеющий оскал.Собака говорила словно:«Мы их настигнем в два прыжка!»Легла на голову условно,Смирив, хозяйская рука.«Соваться в лес в такое время,Равно, – что сунуться в капканИли с ногой, застрявшей в стремя,Упасть на радость всем волкам.Здесь, у излучины пологой,Вблизи Медвежьего ручья,Мы подождём утра немногоИ поглядим, – возьмёт там чья.Придут, должно, хочу я верить,Они сюда на водопой.Подкараулим нынче зверя.Тут подождём его с тобой.»Приполз туман. Едва светало.Белел сквозь мари солнца свет.Чуть согревался воздух талыйВ холодный, розовый расвет.Федот застыл, следя сторожко.Туман спугнула чья-то тень.К ручью нетоптаной дорожкойСпустился… северный олень.К воде склонился осторожно,Но тут, почуяв что-то вдруг,Вмиг с быстротою, словно ожив,Стремглав унёс он свой испуг.Федот очнулся, заприметя,И сердце, ёкнув, повело —Из чащи вышли три медведя,Едва лишь только рассвело.Рука в цевьё впилась до боли.Дыханье вмиг сдержав в груди,Не слишком был он тут доволенНеладным чем-то впереди.Здесь – в двух шагах уже от цели,Он подавил в себе испугИ вёл медведицу в прицеле,Пометив мушкой сердца стук.

Он затаил на миг дыханьеИ виноватый вечно рок,Вмиг разорвал тайги молчанье,Спустив ружья стальной курок…Свалилась грузно и без звукаИ померещилось, ей-ей,Как будто кто толкнул под рукуМохнатой лапою своей!Враз оглянулся он от страха.Холодный пот спиной прошёлИ стала влажною рубаха,Но… никого он не нашёл.Он подошёл с опаской к зверю.Лежал, сражённый наповал.Смотрел, глазам своим не веря:«Да как я в голову попал?!»Но не досуг Федоту было:«Вдруг слышал кто, неровен час?» —С тревогой думал он уныло:«Не доведись здесь лишний глаз!»В мешок засунул и за спинуЗабросил лёгких медвежатИ чувствовал дорогой длинной,Как бедолаги там дрожат.

Глава XI. Неожиданное нападение

Уже в два дня он сбыл медведей,Свой получив сполна расчёт:Лишь утром слышали соседи,Как удалялся вертолёт.«Вот, жаль ещё медвежью шкуру,Что пропадать зазря добру?» —Решил тут вечером он хмурымК ручью вернуться поутру.На этот раз рекою, в лодке,Он плыл, не взяв с собой ружья.«Тогда и шкуру за находку,Коль с кем столкнусь, представлю я.»Причалил. Лесом да болотом —Версты четыре от реки.Своя на то была охота —Шагать по топям напрямки.Заметив издали пропажу,Был зол расчётливый ФедотИ от досады крякнул даже:«Не дремлет дошлый наш народ!»Но, подойдя поближе малость,Был неприятно удивлён:«Лишь крови лужица осталась.Исчез, как будто… ожил он!?»Да-a-a, было вовсе не похоже,Что кто-то был незваный здесь.Ползли, свербя, мурашки кожей,Сбивая вмиг с Федота спесь.– «Должно быть, оглушило зверяОголодавшего зимой,Ударив вскользь покатый черепСвинцовой пулей боевой». —И вдруг почудилось внезапно,Что… шевельнулся лес едва!Чуть покачнулись елей лапы,Шепталась жухлая трава.Казалось – кто-то неприметноСледил за ним со всех сторонИ тени таяли рассветноПод крик испуганных ворон!Был он не робкого десятка,Хоть не привык лезть на рожон.«Дай бог, чтоб всё сошло мне гладко». —Похолодев, подумал он.Он шёл, пугаясь каждой ели,Боясь легко попасть впросак,А мысли тишиной звенели —Последним стать мог каждый шаг.Вдруг разорвался по-над боромНад самым ухом жуткий рёв,Как будто петь собрался хоромДесяток бешеных коров!

И в тот же миг, вцепившись, сжалаТайга медвежий жёсткий задИ на секунду задержала,Чуть зверя осадив назад.Федот уже простился с миром —Он стал бледнее мертвецаИ просвистела, как секира,Медвежья лапа у лица.Кровь потекла волной солёнойЧерез края глубоких ран,А на губах слипались стоны,Переходя невольно в брань.Он побежал неровным шагомЧерез валежник напрямик,А следом, лесом да оврагом, —Собачий лай, медвежий рык…Скатился к лодке вмиг с обрыва.Пересчитал ухабы склонИ заревел мотор с надрывом —Тогда лишь понял, что спасён.Федот взглянул назад на берег.Оторопел, смекая вмиг,Заметив на откосе зверя:«Едва зверюга не настиг!»Рёв полетел, гудя трубою,Раскатным эхом пустоты:«Должно, увидимся с тобою.Меня ещё попомнишь ты!»

Глава XII. Похищение ребёнка

Казалась вечностью дорога —Федот был, явно, не в себе.Упал без чувств он у порога,Лишь подойдя к своей избе.В бреду метался он неделю,Уйдя за грань кошмарных снов,А дни, не двигаясь, летелиСквозь безотчётный гомон слов.Лечила знахарка Варвара, —Знаток целебных диких трав.Её настойки и отварыКрепки, как и старухи нрав.Она владела тайной ядовИ силой трав наперечёт,И останавливала взглядомКровь, что без удержу течёт.Жила Варвара по соседствуИ с незапамятной порыЗа сказкой шла Марьяна в детствеК ней через ближние дворы.Травой, кореньями, грибамиПропахла ветхая изба.Трава развешена снопами,В углах из лыка короба…Федоту становилось лучше,