В ту же ночь возвратился Владыка Смерти к Кхадэлу и искал пленника своего, арели же сказал, что не найдёт Бессветлый его здесь. И удержал Владыка воинов своих, готовых схватить Кхадэлу, и спросил, почему, тот же сказал, что отпустил эу. И велел тогда Владыка Смерти взять арели, что нарушил волю его, и привести в Нурхарим. Там же сам Бессветлый истязал Кхадэлу, пока не захлебнулся арели собственной кровью.

Клиралдар же долго не мог простить Эвэйильмине её поцелуй с арели, ибо был совершён он по доброй воле, и не мог эу без стыда смотреть на возлюбленную свою и заговаривать с ней. Тогда же в великом горе своём пришла эу к Финиару и к ногам припала его, и поведала ему о позоре своём. И просила Эвэйильмине достойно покарать её, ибо велик был грех её, что позволила она себе. Финиар же поднял её и сказал ей так: – В сердце твоём наказание твоё, Эвэйильмине. Я же не смею осуждать и наказывать тебя, ибо то, что было совершено тобой – было совершено ради великой Любви. То же, что делается ради Любви и приносится в жертву ей – не подлежит суду смертных и бессмертных. Ступай, Эвэйильмине, ибо я прощаю тебя, и с прощением прими и благословение моё, потому как давно не видел я девушек столь великой смелости и отваги. Так была прощена Эвэйильмине и вернулась к Клиралдару. Труден был путь его, ибо видел он поцелуй возлюбленной своей и ни себе, ни ей простить того не мог, и сокрушался о случившемся, и стыдился того. Но всё же был Клиралдар эу, и благородство было в крови его. Благородством же называем мы сердечные щедрость и милосердие, не требующие благодарности и ничего взамен. И со временем Любовь наставила эу, и принял он жертву Эвэйильмине и оценил её, тогда же сам он искал прощения её за то, что беспечностью своей подверг её такому испытанию и доле. И так одолела Любовь их и стыд и страх, и через страдания и смущение пришли эулиен к великой радости своей, ибо были прощены и отыскали улыбки в глазах друг друга. А вскоре была весна, и поплыли пасынки ветра (2) над берёзовой рощей подле обители, и эулиен Светлого Дома вышли на башни и балконы, чтобы полюбоваться дивными и прекрасными птицами, рыбами, кораблями и цветами всевозможных окрасов, отливов и форм, сделанными из бумаги, дерева и тканей. Тогда же и Клиралдар вспомнил, что прежде был он мастером амранаркари, и стал искать ткани для нового детища своего, и так оказался в пределе рода Щита. Там заприметил он ткань цвета небес Эйдена и пожелал её, одну из многих схожих оттенков. – Как называется этот цвет? – спросил он. Но не было имени этому оттенку, и потому назвал он его «эвэ́йильмини́рт» [evéyil`minírt], ибо в цвете том узнал цвет глаз светлейшей возлюбленной своей и его взял за основу пасынка своего. Когда же был труд его окончен, то просила Эвэйильмине показать ей то, что вышло, и дивную птицу показал ей Клиралдар, собранную из голубой ткани с золотыми и алыми вставками в виде перьев и синими лентами хвоста. Он же сказал, что нарёк свою птицу: Эвэ́йильминег [Evéyil`mineg]. И в день, когда поднялись пасынки ветра мастеров Светлого Дома над весенней рощей, именно Эвэйильминег сделала Клиралдара амранаркари, её же, освободив клинком своим от уз, преподнес он возлюбленной своей и положил у ног её в ифхёлье с сердцем своим. В тот день не было ликования светлее радости сердец их, ибо крылами Эвэйильминег вознесены они были к Свету Эйдена. Тогда же предстали Эвэйильмине и Клиралдар перед Всеспрашиваемым, дабы просить его об амевиль. И был их праздник добр и светел, и Свет его разогнал печаль их и укрепил любящих. Соединеньем улыбок и верных сердец стали сильны юные эулиен, как никогда прежде, и сделалась Любовь их несокрушимой скалою, неодолимой преградой для всякого семени зла и печали.

(2) пасынок ветра – ámranark véol – так называют эулиен воздушного змея, а того, побеждает с ним – áмранаркáри [ámranarkári]. Велико почитание амранаркари среди надеющихся, ибо каждый, кто желает принять участие в состязании, именуемом небесное следование [ül`i tímrint], прежде сам мастерит и называет змея, а также усердно трудится и готовится, ибо цель его – провести своё творение через рощу, обойдя соперников, не задев деревьев и других змеев. Высоко ценят эулиен мастеров амранаркари, ибо и сам Финиар один из них, и состязания воздушных змеев – единственное из состязаний, в которых он принимал участие. Если же на состязании случалось воздушному змею упасть, запутаться в ветвях или быть срезанным другим – то погребался он как воин в конце состязаний с весёлыми песнями, творение же победителя – украшалось лентой, и оттого у некоторых из амранаркари – многохвостые воздушные змеи.

Сохранила Эвэйильмине в сердце своём память о поцелуе Кхадэлу и через столетия жизни своей пронесла её, она же и ныне хранит её и имя арели поминает в молитвах, ибо верит в милость Создателя для всех, кто помогает Любви.

И был день, когда пришла Эвэйильмине к Октруин, чтобы узнать о судьбе Кхадэлу, ибо мысли о нём не давали покоя сердцу её. И с порога узнала Затворница печаль эу и беспокойство её. Тогда же сказала она, что напрасно печалится и беспокоится эу, ибо более ничто уже не тревожит и не грозит Кхадэлу, так как закончилась жизнь его в тот же день, как отпустил он их с Клиралдаром из дома своего. И, вернувшись, рассказала Эвэйильмине о том мужу своему, и решено было ими посадить в пределе своём чёрные цветы (3) в память об арели, и до сего дня цветут они в пределе рода Золотое дерево, и нектар их служит лекарям и недужным к исцелению. Эвэйильмине же и Клиралдар всегда в заботе о чёрных цветах и преданы человеку, как и прежде, ибо народ смертных – первейшая забота их.

(3) ибо имя арели Кхадэлу – означает Чёрный цветок.

О сердце, таинственный мой сад!

Я жду плодов и аромата роз,

Но я не знаю тех семян,

Что ветер в сад занёс.

Удел же юности всегда —

Прополка и мечты.

Надеждой тешу я себя,

Лелея первые цветы…

Звенье сто сорок второе. Ирнуиль и Ирхайе

Во всём Светлом Доме знают и почитают Свет верной Ирнуиль, её же историю служения передают из уст в уста, и многие маленькие эулиен растут, желая наставляться у неё.

С малых лет своих желала Ирнуиль трудиться рядом с матерью своей, и всё, что касалось исцеления, было интересно ей. Вместе с друзьями ходила она собирать травы, а в свободные часы собирала вокруг себя верных ей отважных маленьких эулиен и львят и придумывала истории и разные приключения для них, в них же предводительствовала она, и высоко ценила Эликлем помощь Ирнуиль в делах своих. Острым и скорым умом была благословлена Ирнуиль, и легко учение давалось ей, и по старанию её было позволено ей вскоре входить в лекарские покои и трудиться там, помогая Дууду, Иеи, вернейшим жёнам их и другим эулиен, сделавшим исцеление и спасение трудом своей жизни. Много наблюдала маленькая эу за трудами старших и всё желала знать. Ей же легко давалось распознавание всякой болезни и причины её, а также всегда могла подобрать она верное снадобье для исцеления или даже сама изготовить его, если не было такого в Светлом Доме. Говорила Эликлем, что дан Ирнуиль великий дар, и гордились ею Нив и Идаи, сама же Ирнуиль разделила с матерью заботу об отце своём и много способствовала исцелению его и возвращению прежней крепости его. Так случилось, что ещё прежде знания своего многим страждущим помогла Ирнуиль, и часто бывало так, что сам Дууд, стоящий над всеми лекарями Светлого Дома, отправлял за Ирнуиль, чтобы взглянула она на недуг и определила его, и Иеи звал её смешивать и готовить снадобья для него, когда случалось Тейемин служить другим недужным. Был также год накануне знания эу, когда занедужил сам Финиар, и стали лекари приходить в покои его, ибо тревожились о нём. И всякий предлагал ему лечение и помощь, и Дууд приносил ему каждый день морковь и сельдерей. И наконец запретил Финиар лекарям приходить к нему и просил Эликлем прислать к нему Ирнуиль, дабы она была с ним. И пришла Ирнуиль, и заботилась о Финиаре и оставалась с ним до исцеления его, он же сам наставлял её тогда, и под опекой его сошло знание на эу. В день же, когда исцелился Финиар, созвал он праздник ради Ирнуиль и золотым венком одарил её, его же сам он изготовил для спасительницы своей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

О, прости же меня, о Господин Садов, что повторяю я, не боясь гнева Твоего, слова этого несчастного человека, и смилуйся надо мной! (эмл.)

Свет мой – щит мой! Господь мой – Свет мой! (эмл.)

Есть солнца Свет, держусь и я (эмл.)

Я никогда не спрашивал, от чего отказалась ты, согласившись стать моей женой. Почему выбрала меня, безумного и недостойного, вместо тысяч и тысяч красавцев и храбрецов среди моего народа, или людей, и даже арели?! Я был так ослеплён восторгом, что ни разу не усомнился в том, что так и должно быть. Теперь же я знаю, я вижу – ты, о Свет мой, – достойна несомненно большего! Несоизмеримо большего, чем я могу даже помыслить дать тебе! Один твой благосклонный надёжный взор стоит сотен тысяч жизней! Одна твоя улыбка – бесстрашие перед всеми смертями мира! Я никогда не был тебе достойным мужем, как никогда не был и не буду равным тебе. Но я ушёл с Надеждой, которую храню и до сего дня, что однажды дела моей Любви опустятся достойным венцом на голову твою, о Фиэльли! О друг мой, о дышащий Свет моей Надежды! Ты, кого я имел честь называть моей госпожой, возлюбленной женою, матерью нашего ребёнка! (эмл.)

Настольная игра в древней Ирландии, по легенде, придуманная самим богом-героем Лугом и напоминающая собой шахматы. Прим. И. Коложвари

Я родился тем, кем должен был родиться, чтобы встретить тебя, о душа моя! Светом этой встречи озарён мой путь от первого до последнего шага. Единой тайной, как единым Светом, соединены сердца наши. И пусть у мира я в учениках, но открыто мне – ты душа моя – и нет больше истин. Всякий из рождающихся – на своём пути к Свету. И печаль и сомнения – удел тех, кто не знает ни того, ни другого, и тень – удел тех, кто не готов узнать их, ибо всему есть причина и у всего есть светлая цель (эмл.)

Оллам – в древней Ирландии – высший чин судьи и Поэта, человека знания, практически приравненного в своей славе и власти к королю. Прим. И. Коложвари

Был Имреи королевского рода, династии древней, крепкой, времена которой идут от Первого Слова. Так был отцом его Исула Благословенный, король Морнский, и Эвфер, дочь Миды из Дун Эскале, была его матерью (эмл.)

Жена Абрина я, Грейль. Не просите меня, ибо его я глаза и знание. Его позволения просите, потому что он господин мой и муж (эмл.)

И пришёл Керни и поклонился господину своему. – Великой радостью озарилось сердце моё, когда увидел я Абрина и Грейль, возвращающихся в Светлый Дом. Велика нужда наша в Абрине, но истинно мудры вы, господин мой, отпустив его с Грейль, ибо ныне ей стократ он нужнее, – сказал Керни. – Много нужд у меня, друг мой. И все они велики, – отвечал ему Седби. – И большая из их – в тебе на месте Тентена в бою. И поклонился Керни, и молчали эулиен. Восемь ударов нанёс прежде Анкхали войску эулиен, восемь дней и ночей бились они. И вот настало затишье, и ясно знали эулиен, что не миновать им девятого удара, сильнейшего из всех, но поредели ряды их, и Абрин оставил их. Тогда повелел Седби Керни поставить лучших из воинов его в центр удара, туда, где был прежде Абрин, ибо верил и доверял Керни и воинам его. Но сказал Керни, что юны его воины, и едва ли не первой окажется для них грядущая битва, и не может он отдать их смерти, ибо повинен в ней будет. И спросил его Седби: – Кто встанет там? И ответил Керни: – Я встану. И сказал Седби: – Невозможно быть в двух местах сечи, ибо погибельно это. И ответил ему Керни: – Верьте мне, я не подведу вас. И благословил Седби Керни как друга и брата, и так расстались они.

И был удар девятый, что нанесли арели в самую ночь. И был он сокрушителен и губителен. Девятым валом прошлось воинство Бессветлого по рядам эулиен, и погибли многие. Но не отступился никто из воинства Седби, и клятвам своим остались верны все. А потому отступил Бессветлый ни с чем и в этот раз, и воинство его тёмное рассеялось. И настал рассвет, и вышли лекари ото всех шатров и искали раненых среди мёртвых. И призвал Седби Хеллаха и Тентена и лучших из воинов своих со всех краёв битвы, и пришли они. Не было среди них лишь Керни. И вышел Седби из шатра своего и звал Керни, и искал его всюду. Когда же прошёл Седби всё поле сечи, то нашёл Керни под горой мёртвых тел. И был эу бледен и будто бы спал. Лекарей всех позвал тут же Седби и одного за другим попытался снять арели с собрата своего, но было их много, и лошадь арели была с ними и лежала на эу. Тогда взял Седби Керни за руку его и позвал его. И откликнулся Керни на зов господина своего и сказал ему: – Господин мой! Тогда же пришли лекари и убрали мёртвых и лошадь с Керни, и увидели, что копьё Амагéш [Amgésh] сияет в груди его, и им пригвождён эу к самой земле, ибо лишь подставив грудь под копьё Владыки, смог Керни остановить бесовский полёт его, в груди же эу – погибло Амагеш, войдя в силу (элре) Света воина. И умолял Седби Керни не смыкать глаз и не отводить взгляд от голубых глаз своих, но сказал Керни, что устал и желает спать. И снова торопил лекарей Седби, но безответен был крик его. Тогда же сказал Керни: – Там Свет. И закрыл глаза. Разогнал Седби лекарей криком своим и велел привести Мийбе, дабы с ней вместе оплакать мужа её. Тогда же пришёл Дунльёильле, что призван был на этот бой, потому как обучен был и силён, хоть и не лежала душа его к битвам и не бился он в воинстве эулиен прежде, потому как мирен был его нрав. И приблизился Дунльёильле к Керни и опустился на землю рядом с ним, и коснулся ран его, и закрыл глаза в молитве своей. Встал так арели по умению своему и силе против смерти эу в противостоянии ей. И бесстрашен был и непреклонен. И бился со смертью один на один, как не решился бы никто иной, ибо не пощадил и не пожалел он Света своего. И отступила смерть от Керни, ибо предложена ей была другая жизнь. И так очнулся Керни, и вернулся Свет в глаза его, а Дунльёильле не смог проснуться. Тогда же на своих руках принёс его Седби к возлюбленной его Виах и положил у ног её, ибо где начался путь Дунльёильле, там и закончился. И встало тогда в Светлом Доме великое молчание, и вышли все эулиен проститься с ним. И каждый эу принёс по цветку, чтобы положить его с Дунльёильле, и так стала могила его цветущим садом, благоухающим. С золотым венцом погребли его, и заходящее солнце сверкало в нём. И ни дня нет, ни поимённой молитвы в Светлом Доме, чтобы не помянуто было имя Дунльёильле. Так было и так будет впредь, ибо отказали эулиен смерти его, и чтят его, и вспоминают, а потому всегда полны живых пионов покои бесстрашного арели, цветов, что любил Дунльёильле. И Элкарит с Эливиеном проводили его, и Виах подготовила его. И оплакала Фиэльли Дунльёильлье, и Финиар отдал его земле, дети же их окружили Виах заботой и попечением и увели прочь. Ныне же, свидетельствую, если встретите вы камень на мирной земле с щербиной или с отверстием, – знайте – не вода подточила его, но слеза Виах упала на него, пролитая за Дунльёильле, ибо в скорби по мужу обошла она мирную землю столько раз, сколько дней были вместе они с Дунльёильле. Его же имя навеки покрыто славой, и Любовь и верность его не знают равных! (эмл.)

Все сады да склонятся к груди твоей. Сладкопевцы-певцы – пусть поют неустанно о сердце чистейшем, что билось Любовью. Мы не знаем бесстрашия, ты его знал. Все мы отныне до самого Слова – верности твоей ученики, Дунльёильле, молим Гоподина Садов о Свете твоём! (эмл.)

…Где бури рёв и ночи мгла, Пылает сердце для людей, Чтобы собрать их под крыло

Надёжного Света в заливе. Огонь пусть взовьётся до небес, Ликую я, и мой дух парит, В Эйдене дом мой и место есть – Огонь мне сказал сегодня (эмл.)

Достойно есть – послужить человеку, ибо Любовь и забота – не унижение. Труд их – труд королей! Унижение же – опуститься до обид и расчёта. Ибо лишь раб ищет выгоды и обижен на судьбу (эмл.)

Назови меня мёртвым, когда я утрачу Надежду (эмл.)

Это невозможно! (эмл.)

Такова Любовь (эмл.)

Не расточай Слово, даже если в силе дано оно тебе. Ты можешь сотни раз сказать: Любовь! Любовь! Не кричи громко. Сотвори Любовь, яви дело её, и тотчас отверзнутся уши и глаза человека, а вместе с ними и сердце его, ибо не ты, но сама Любовь будет говорить за себя в делах твоих (эмл.)

Из пучины печали, Из бездны отчаянья

Просияй мне, Ирдиль, В час мой последний

Перед ликом кончины!

Я прошу наставленья, Я прошу утешенья, О Надежда святая – Разреши мои узы!

Дух мой томится

В узилище плоти, Он тянется к Свету, Он ищет спасенья, О Ирдиль, госпожа, О луче лишь молю!

Из пучины печали, Из бездны отчаянья

Просияй мне, Ирдиль, В час мой последний

Перед ликом кончины! (эмл.)

Да славятся щёчки его! (эмл.)

Янтарь, турмалин и сердолик Недостойны и волоска моей матери! (эмл.)

духам (бесам), всему противостоящим (эмл.)

Я делаю всё, чтобы Ваше сердце было спокойно (эмл.)

Ты не отвержен, ибо чистота твоя

Нетронута и неприкосновенна. На немощь плоти твой Господь

Закроет мудрые глаза свои, Ведь есть Любовь и всё её сиянье

Во взгляде сердца твоего. Улыбкой твоей впредь да посрамится тень, Ведь безнадёжным ты однажды дал понять, Что нет ущерба крепости Любви, Как ни старались бы лишённые её (эмл.)

Белым атласом схвачен твой стан,

Гордый, как скалы мирной земли,

Что стоят против шторма и бесноватых ветров,

Разбивая в пену шумные волны.

Кудри рассыпаны по плечам, Золотом красным и огнём горят,

Ветры-скитальцы нашли приют В каждом кольце кудрей золотых.

Шелковой нитью расшит твой кафтан.

Ни лилий, ни роз не видно на нём.

Белая нить вьётся побегом Юного клевера на светлой груди.

Серебряный обруч горит в волосах.

Ныне же солнце, от граней его отражаясь,

Корону рисует лучами на нём.

Мягок твой всепрощающий взор,

Но пусть не ждут, что упадёт он в траву!

Ибо даже та, которой ты служишь,

Не примет сегодня столь бесценного груза на травах своих! (эмл.)

О, не буйствуй, не буйствуй, госпожа моя, Море, Строптивая дева с очами без дна!

Я в верность твою однажды поверил

И жизнь, как корабль, тебе поручил. Ужели я был неверен когда-то?

Ужель на дороги земные тебя променял?

О, не буйствуй, не буйствуй, госпожа моя, Море, Не ревнуй понапрасну, ибо владеешь ты сердцем моим! (эмл.)

в улыбке спасёшься (эмл.)

Сим я свидетельствую, что эти сердца будут трудиться в Любви, приумножая её светлым трудом своим во славу Твою и Любви, что соединила их. Я же обязуюсь беречь и охранять сей союз и труд Любви Инимрина и Эльелли и благословляю его здесь, как и Ты, Отец наш, благословляешь его на небе! (эмл.)

О, тише, ветер, тише,

Не плачь надо мной!

Тише, звонкие воды,

Не смейтесь!

Не шепчитесь, листья,

Не шелестите, травы!

Птицы, не пойте,

Не рычите, звери!

Сердце, не бейся,

Не бейся так громко!

Тишины я прошу! Тишины! (эмл.)

Да не омрачится Свет Элиги и рода её до Слова и во времена, грядущие после! (эмл.)

Над последней волной, качающей солнце, Что взяла Океана седого силу, Приношу я клятву и клянусь трижды, Что заветы родителей я исполню!

В свидетелях будут морская пена, Серебристые рыбы и попутный ветер, Синее небо и глубины морские! (эмл.)

Íeralli – бронзовка на эмланте также имеет дословный перевод – живой изумрудик. Прим. И. Коложвари

Ты же, о Всеблагой Творец, Величайший Мечтатель, не оставь и направь влюблённых, как направляешь всех, кто в Свете своём встал на путь Твой! (эмл.)

Тот светел путь, что разделили

Сердца, соединённые Любовью!

Любовь – корабль их, и в парусах Надежда!

Я всех зову под эти паруса! (эмл.)

Беды́ ждите (эмл.)

Благословите меня, госпожа моя! Душа моя свободна, сердце моё спокойно. Не плачьте, ибо нет для меня счастья и чести выше, чем отпустить жизнь свою у ваших ног… (эмл.)

Если верить автобиографическим записям К. Хеллен – право жизни и само право телесной формы жизни она обрела, добровольно войдя в жертвенное пламя великого костра Ай Хайле. Прим. И. Коложвари

Во всех обличьях я с тобой! (эмл.)

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1...13 14 15

На страницу:

Перейти

15 из 15