Имя нам легион. Чертово болото

Глава 1. Тайны семьи Копыловых

Приобрести загородный дом вдали от города Братска, расположенного посреди бескрайней, суровой, Сибирской тайги, на севере Иркутской области, успешный бизнесмен и счастливый семьянин Денис Владимирович Копылов хотел уже давно.

Тридцати восьми лет от роду, спортивный, крупный телом, широкоплечий, неизменно коротко стриженный «под ёж», черноволосый мужчина, любящий дорогие автомобили, новомодные гаджеты и удобную одежду, нашел себя на поприще массового производства памятников, оградок, подготовки могил, достойного оформления всего процесса похорон от прощального зала до поминального банкета и… в профессиональном фотографировании.

Денис был пусть и не смазлив лицом, но весьма привлекателен для женского взора.

Высокий и статный кареглазый, слегка седеющий мужчина обладал утонченными, моложавыми чертами худого лица, которое весьма сочеталось с длинным, прямым носом, расположенным над крупными, аристократически искривленными природой губами.

Эта часть внешности была его визитной карточкой и изюминкой, ибо создавалось впечатление, что выразительные губы, расположенные так по природной прихоти, всегда, независимо от ситуации, слегка выказывая пренебрежение к окружающему миру, были немного подернуты вверх и неизменно поджаты.

Впрочем, первое впечатление о Денисе было всегда обманчивым, так как за внешностью богатенького сноба скрывалась широкая, русская душа обычного, открытого мужика, коих очень мало оставалось на планете Земля, плавно переходящей в жеманные, размыто – гендерные реалии XXI века.

Бизнесмен не сразу достиг вершины собственных капиталов, вдоволь набив тумаки опыта на разных поприщах и много трудясь как на официальных работах, так и в других направлениях ранней предпринимательской деятельности. Именно поэтому про Копылова можно было смело сказать, что он заработал состояние честным беспрестанным трудом, что являлось большой редкостью в наше время.

Конечно, иногда приходилось идти на хитрости, но… время нынче такое, не простое, а поэтому в сравнении с другими акулами бизнеса был Денис как агнец на заклание, из-за чего заслужил уважение и наработал связи в совершенно разных, часто противоборствующих кругах маститых людей.

Путь наверх был тернист. За спиной у бизнесмена стоял титанический труд, сформировавший его. Вспомнить хотя бы те многие сотни бессонных ночей подработки, когда денег не хватало даже на то, чтобы рассчитаться с кредитами. Практически полное отсутствие выходных и праздников. Тысячи мелких и крупных сделок и как закономерный результат – его фамилия значилась в учредительных документах одного из самых крупных ритуальных агентств города Братска, филиалы которого к двадцатому году достигли даже областного центра и в перспективе обещали вырваться на просторы нашей необъятной родины.

Как уже упоминалось выше, не смотря на статусность и ясные горизонты, ведущие его бизнес к излету жизни к уровню общероссийского, специфического бренда, Денис не растерял простоту души.

За это приобретенное свойство, прежде всего, можно было сказать большое спасибо его родителям, заложившим основы взрослого поведения еще в детстве, воспитав сына на собственном примере заядлых, не унывающих работяг.

Мама и папа, Вячеслав Константинович и Анна Анатольевна, лишь недавно перешедшие в лучший из миров, всегда оставались для него эталоном добропорядочности, искренности и крепких семейных уз. Пусть они не достигли больших успехов в карьерном росте и попытках выстроить собственный бизнес, но смогли дать хорошее, юридическое образование сыну, не смотря на тяжелые, перестроечные годы.

Времена родительского возрастного апогея, расцвета сил и интеллектуальных возможностей, на пике которого, желанным и единственным ребенком, Денис пришел в наш бренный мир, пришлись на эпоху общей истерии перестройки, эпохи вседозволенности и полного краха былых устоев.

Детство и раннее юношество Копылова, полные забот и испытаний, пришлось на восьмидесятые – девяностые годы. Это были годы небывалого застоя рассыпающегося под внешним давлением, изживающего себя социалистического Союза и целого десятилетия запустения, анархии и всеобщего развала ранней, постсоветской эпохи молодой России.

Как и все не прогнувшиеся, не дрогнувшие под ветрами перемен и испытаний выходцы со столь грозных времен Денис был очень твердохарактерным, волевым человеком, умея выискивать необходимый выход в самых трудных жизненных ситуациях, что неоднократно выручало его на протяжении всей жизни.

Если ритуальный бизнес Копылов строил долго, нудно, поэтапно, завоевывая свое место под солнцем среди множества аналогичных агентств ритуальных услуг, и относился к своему успешному творению не более чем к работе, то фотография лишь недавно стала приносить ощутимый доход, превратившись из простого хобби в весьма успешный, перспективный проект.

Часто, в ущерб собственным делам, добровольно вызываясь фотографировать юбилеи, банкеты и свадьбы друзей и знакомых, а также просто выискивая юных, перспективных моделей среди жаждущей славы молодежи, он подстроил под нужды фотостудии одну из приобретенных квартир.

Жанров, в которых работал Копылов, было множество – от обнаженной натуры, до горячо любимых Сибирских, простых красот, поэтому Денис являлся творческому миру Иркутской области весьма контрастным персонажем. Его рекламные страницы в социальных сетях пестрели разнообразными, яркими фотографиями.

На цифровых изображениях, в высоком качестве, были запечатлены как самые светлые моменты жизни, так и монументальные, холодные артефакты послесмертия, в специфических бизнес – альбомах, рекламирующих готовую продукцию.

Каждый кулик воспевает свое болото. Так и Копылов, зарабатывая деньги на человеческой смерти, невольно мешал в своих сюжетах холод и тепло, мрамор, и цветущую ветвь шиповника, покосившийся памятник и голубое, глубокое небо апреля.

Благодаря подобным контрастам самые маститые фотографы Братского района заметили его, вскоре приняв Дениса в свою профессиональную тусовку.

По счастливому стечению обстоятельств на первой из официальных творческих встреч, состоявшейся примерно в начале нулевых, которая была посвящена обмену опытом между опытными и молодыми специалистами, явившись туда по личному приглашению от одного из мэтров профессии, Копылов встретил любовь всей своей жизни.

Прекрасное, юное, рыжеволосое дарование именем Дарья, проходящая на тот момент рабочую практику в одном из институтов города, была скромна видом, но за тихим, тенистым фасадом и кошачьим блеском зеленых глаз клокотали самые настоящие океаны чувств и эмоций.

Дарья, явившаяся на встречу в качестве постоянной модели, развивалась многогранно, поэтому и сама тратила уйму времени на поиск удачного кадра, порою, не уступая в видении мира самым продвинутым профессионалам.

Денис, который во внешних проявлениях был собран и малоэмоционален, внутри славился открытостью с близкими людьми и широкой душой. Он буквально кожей почувствовал духовную общность с понравившейся девушкой, к счастью оказавшейся свободной, совсем скоро связал свою жизнь узами брака, после недолгого периода ухаживаний и первой страсти.

Копылов не ошибся с выбором. Дарья, особо не избалованная жизнью и прошлыми отношениями, ни смотря на солидный достаток мужа и перспективы стать профессиональной моделью, все же связала свою жизнь с наукой, с тем высшим учебным заведением, где проходила практику, достигнув к моменту начала этой истории, почётной должности заместителя декана.

Жена Дениса всю себя видела в дальнейшем продвижении и развитии дорогого сердцу дела, на долгое время, позабыв магию удачного кадра, реализовав себя для многих в сфере углубленного изучения психологии. Работа отнимала у нее чересчур много времени и сил, чтобы сохранить на неизменном уровне другие начинания.

К счастью занятость партнеров никак не сказывалась на семье. На данный момент, по достижению солидного стажа совместной жизни, успешный во всех смыслах Денис, и практически достигшая желаемой вершины карьерного роста Дарья, успели на четвертой пятилетке совместной жизни, взрастить в любви и заботе двух прекрасных детишек: мальчика и девочку.

Взрослый, спортивный сын Иван, шестнадцати лет от роду, вечно разъезжающий по спортивным соревнованиям огромного, северного региона России, по более твердому характеру и утонченной внешности, которая так не вязалась с талантами успешного дзюдоиста, более походил на мать.

Однако маленькая, стройная как плакучая ива над водой, звонкая, бойкая девочка Арина была, как говориться «папиной дочкой» и в своем детском поведении практически полностью переняла повадки отца. Она только недавно перешла в пятый класс, и являлась уменьшенной и более красивой копией своего родителя, неизменно радуя любящего отца хорошими отметками и успехами в игре на скрипке.

Не щадя себя в гонке к успеху, часто забывая собственные потребности и начинания, Денис, обеспечив полноценно финансовые потребности любимой семьи в кои-то веки решил реализовать собственную мечту о тихом и укромном гнездышке, надежно сокрытом от глаз надоедливых и любопытных соседей.

Не являясь любителем охоты или рыбалки, но посвятив огромную часть свободного времени терпеливому поиску удачного кадра, Копылов истово жаждал найти в запустении и тиши новый виток творческой деятельности, не раз попробовав увидеть достойную натуру в красотах Сибирского края.

Окрестности Братска, Иркутска, великий и грозный Байкал, Красноярские столпы были излазаны вдоль и поперёк и зафиксированы на жёстком диске фотографа, но не этих общепризнанных красот жаждало контрастное, часто противоречивое в творческих потребностях, сердце.

С развитием собственного стиля у Копылова выделилась и развилась еще одна замечательная черта. Видеть красоту в незримом, неказистом, зачастую мёртвом, заброшенном, увядшем и холодном – вот в чем действительно раскрылось его творческое предназначение к моменту начала повествования.

Сюжеты фотографий плавно, естественно изменились к возрасту зрелости, став комплексными, глубокими, наполненными.

Покосившиеся заборы на фоне туманных холмов. Замёрзшая, покрытая снегом, не примечательная для обывателя ветка ссохшейся рябины. Сгорбившийся рыбак, мирно дремлющий на коробе над лункой на пустынном берегу Братского ВДРХ. Потрёпанный, видавший жизнь чёрный кот, спрыгивающий с мусорного бака с неказистой добычей в зубах.

Эти моменты и многое, многое другое, сопутствовавшее часто сиюминутному настроению Копылова, являлись именно теми сюжетами, которые действительно трогали внутреннюю натуру творца, превращая его изыскания и личность в довольно самобытное явление на поприще фотографического искусства.

Стоит ли говорить, почему его душу всегда тянуло в деревенскую глубинку, выискивать забытые Богом места?

Идеальным местом, соответствующим запросам, в его воображении всегда оставался дом дедушки и бабушки, стоящий на отшибе небольшого населенного пункта, со странным, древним названием Бамбуй, которое брало свое начало, видимо еще со времен непокоренной, дикой Сибирской земли.

В этом месте Денис с наслаждением проводил летние каникулы, избирая его местом своего неизменного, безальтернативного отдыха до достижения «солидного», как казалось через призму юношеского максимализма, шестнадцатилетнего возраста, выискав в соседней деревеньке множество добрых друзей и первую, но несчастную любовь.

Только с истечением времени Копылов понял, почему родители столь рьяно выпроваживали его в захолустье, предоставив на летние месяцы фактически самому себе.

Большой огород подле дома, несколько коров и легкая доступность дешёвых, деревенских продуктов в девяностые годы казались житейским раем и именно поэтому работящие, жизнелюбивые, неусыпно следящие за хозяйством дедушка и бабушка сохраняли хоть какую-то видимость достатка.

Дед Дениса, передав по природному обыкновению, через поколения гены своему внуку, был также черноволос, крепок и крупен телом, видом своей деятельности избрав сельское хозяйство.

Самое смешное, что в прошлом, прожжённый работяга и ярый комсомолец, Константин Георгиевич Копылов, по его собственным словам, пробовал себя на поприще священнослужителя в далекой Владимирской области, в момент «оттепели», когда к порицаемой религии стали относиться чуть проще.

Своевольный и сумасбродный дед, однако, долго не выдержав монастырской муштры и «ушёл в мир», встретив в скитаниях по романтичной Сибирской земле свою любовь, куда успешно зазывала молодых людей советская пропаганда за длинным рублем и приключениями.

Полностью тернистый путь своего супруга, не знала даже жена, в шутку называя Константина то «шпионом», то «чекистом» за тотальное нежелание погружаться в собственную историю. Выспросить какой либо факт из его биографии было дело чрезвычайно трудное, неблагодарное, поэтому доподлинно о дедушке Денис знал разве что начальную и конечную часть повествования, где он представлялся довольно набожным и мирным селянином, всецело занятым добычей пропитания и собственными коровами.

Однако стоило Константину Георгиевичу снять футболку и взору открывалось мускулистое, загорелое тело, во множестве покрытое самыми разнообразными шрамами всех сортов и размеров, что неизменно создавало за дедушкой ореол загадочности и геройства.

Жена Константина и бабушка Дениса познакомилась с супругом в середине шестидесятых годов. Молодая медицинская медсестра, а в дальнейшем успешный и уважаемый врач – терапевт районной больницы Валентина Александровна Копылова, разделила все трудности и тягости семейного пути, терпеливо приняв и многие странности супруга, став надежным плечом и крепким тылом для своего мужа.

Дом на отшибе Бамбуя, доставшийся молодой паре по большому блату, был добротен и собран из цельных, лиственничных стволов деревьев еще в годы лагерного раздолья. В столь отдаленных от центра, полудиких и в XX веке, землях, все строилось с размахом, с душой, не жалея сил и ресурсов, поэтому дом напоминал скорее одноэтажный терем, чем стандартную, крестьянскую избу.

Денис не раз слышал от деда, что огромные хоромы в четыре просторные, светлые комнаты о двух печках смотрящих топками друг на друга в широком коридоре, с кухней, кладовкой и пристроенной позже, крупной, солнечной верандой заключенные возвели для начальника одного из местных лагерей ГУЛАГА. Стройка закончилась еще в начале пятидесятых годов, когда печально известный архипелаг только разрастался вдоль железнодорожных путей и дорог, ведущих на Колыму.

За время долгой жизни монументального строения, в четырех стенах на протяжении полувека успели пожить и писатели, и политики, и простые рабочие, пока дом не перешел в собственность предприимчивого и дальновидного деда Дениса, который выкупил его у прежних хозяев за символическую сумму, буквально перед самым началом злополучной перестройки.

По своему расположению дом находился на вершине высокого, покрытого густой травой холма, когда-то служащего обрывистым берегом засохшему руслу древней реки.

Вода давно проложила другую дорогу, выстлав в результате неизвестного катаклизма русло сквозь чернозём и породу в стороне от сохранившихся обрывов древней старицы, поэтому строение занимало наивыгоднейшую позицию с точки зрения фотографа. С солидной вышины холма благодатная местность позволяла вдоволь любоваться окрестными, густыми лесами, за широким полем, менявшимися в угоду каждому из четырёх сезонов, и неторопливым течением недалёкой реки.

Не все было гладко в сим замечательном, дородном месте, где время, словно бы и не заметило, перехода в новые, рыночные отношения целой страны.

Жизнь иногда преподносила и неприятные сюрпризы Копылову – младшему.

Своеобразным напоминанием о временах бурной молодости, проведенной в деревне, на затылке Дениса навсегда остался неровный, изогнутый шрам от страшного удара, о происхождении которого он не помнил совершенно ничего.

Рассекая теменную часть головы, неровный спрут ранения диковинного ранения растекался по коже, прочно впившись своими более мелкими ответвлениями в голову Копылова.

Это напоминание имело некую символическую двоякость в своей сути, как и большинство вещей и событий, окружавших бизнесмена в работе и быту: Денис прекрасно понимал, что получил его уже после того, как голубоокая, крутобёдрая девчонка, махнув толстой косой перед его лицом при развороте, дала понять, что избрала не его объектом любви.

Помнил он и о то, что стойко выслушав отрицательный ответ, уйдя от сверстников огородами, бросился, куда глядят глаза, чтобы избежать расспросов от бурной, подростковой компании, на глазах у которой разыгралась детская драма первой любви.

Помнил Копылов и о том, как углубился в лес, увлекая своим стремительным бегом за собой близкого товарища Сергея Голышева – первого гитариста на деревне и единственного человека, заметившего его странные манёвры, не смотря на увлеченную игру на излюбленном, музыкальном инструменте…

И как упоминалось выше, не помнил Денис только сам момент получения шрама. Его уже нашли в таком состоянии встревоженные взрослые во главе с дедом Константином, озаботившиеся его долгим отсутствием. Слабый и изломанный Копылов лежал среди мшистых кочек неподалеку от берега черного, непроходимого болота, в котором видимо навсегда сгинул его добрый друг детства, пытающийся спасти его от опрометчивого шага в бездну.

Тело друга так и не нашли. Сергей стал еще одной неисчислимой жертвой воистину «Чёртового места», как любил называть Константин Георгиевич эти злополучные места.

Именно он, по счастливому стечению обстоятельств умудрился первым обнаружить внука на окраине болота. Константин не очень любил вдаваться в подробности этого спасения, неизменно приговаривая, что рана, глубоко повредившая ткани головы, и, Слава Богу, без последствий затронувшая мозг подростка, уже была на Денисе в момент обнаружения, а Сергея уже не было рядом.

Похороны друга были символичными, скорыми – никому не хотелось надолго задерживаться у берега злополучного болота, порождавшего, исторгающего из себя волны комаров и мелкого гнуса. Деревенские мужики просто наскоро поставили памятник на окраине гиблого места и приделали к ближайшему, иссушенному дереву венок, отмечая место последнего пребывания сгинувшего товарища.

Копылов хоть и погоревал несколько месяцев о невосполнимой потере дорогого товарища, все – же потихоньку восстановился духовно и физически после жуткой травмы.

Живой и гибкий юношеский ум, в очередной раз сменив деревенскую обстановку на городскую, довольно ловко, в тайне от собственного хозяина, задвинул жуткий инцидент на блокируемые задворки памяти. В середине осени живой, и улыбчивый Копылов оказался полностью поглощен учёбой и подготовкой к предстоящим экзаменам.

Только иногда, с приходом особенно глубокого сна, лишь слабые образы случившегося прорывались в реальность разве что странными, беспокойными снами в настоящем моменте Бытия. В полночных грезах, бледный, полуиссохший и мертвый Сергей, сжимая изломанную гитару без струн, неизменно ждал Дениса на берегу болота, возле покосившегося и облупленного памятника, за которым никто более не ухаживал, по колени, увязнув, застыв в грязно – зеленой, отвратно пахнувшей жиже прибрежной полосы.

Ждал он напрасно, друг так и не посетил его, поглощенный новыми проблемами. Зимой дед Константин тяжело захворал, застудивший на рыбалке и очень скоро слег, быстро сжигаемый воспалением легких изнутри. Ненадолго его пережила и бабушка, не желая оставлять супруга одного и в послесмертии.

Хоронили дедушку и бабушку там же, на старом кладбище Бамбуя, без присутствия Дениса, который в этот момент проходил учёбу на первом курсе института в славном, большом городе Красноярске и не смог вырваться на похороны из-за банального отсутствия средств.

Дом, в увядающей деревеньке, родители Копылова на удивление продали очень быстро и легко. Женщина – покупатель даже не торговалась, забрав добротные хоромы за выставленную цену, предоставив в придачу к недостающей сумме небольшой ларец, полный древних, серебряных и золотых украшений, которые были реализованы и переведены в деньги чуть позже, что позволило родителям Дениса беспроблемно доучить сына, оплачивая все его расходы вплоть до защиты диплома.

После скорой смерти Константина Георгиевича и его супруги, а также последующей продажи дома необходимость визитов в деревню у оставшейся во здравии родни окончательно отпала.

Жизнь закрутила Копылова водоворотом дел и обязательств. Денис окончил институт и незамедлительно ушел в армию, отдавать долг Отечеству на целых два года, откуда вернулся в звании старшего сержанта инженерных войск. Анна же и Вячеслав были полностью поглощены работой, цепляясь за веяния нового времени, постепенно вставая на ноги в годы плавного расцвета Новой России.

Им даже удалось открыть небольшой кафетерий, приносивший стабильный доход супругам и организовать несколько платных стоянок на территории города. Но потом случился широко известный кризис и этот маленький, семейный бизнес пришлось продать, чтобы не превратиться в банкротов под кредитным ярмом банков.

Поэтому Копылов, взявшийся незамедлительно улаживать пошатнувшиеся дела семьи, уже много лет не наведывался в Бамбуй, не находя стоящей причины, кроме как постоянно откладываемого посещения явно запущенных могил родни, неизменно оставляя работу по облагораживанию захоронений на потом.

Сапожник всегда ходит без сапог – подобная, народная мудрость была как никогда применима к владельцу одного из самых крупных ритуальных агентств, который уже очень и очень давно не навещал запущенные могилы усопших.

Этому способствовала и другая, более постыдная причина – не присутствуя из –за отъезда на похоронах дедушки и бабушки, Денис банально не запомнил, где были расположены могилы родни, а расспросить у родителей более подробно он как то не удосужился.

Денис, однако, в тайне лелеял надежду о своем триумфальном возвращении в дорогой сердцу населенный пункт, надеясь обнаружить в полной неизменности старый дом на холме и вновь испытать те светлые, любовные чувства по отношению к чистым, практически нетронутым просторам березовых и сосновых лесов, окружавших Бамбуй и дом.

Как вы видите, о любой семье можно рассказывать часами. За любой, даже самой неприметной жизнью кроется множество интриг, потуг, чаяний и эмоций. Что же говорить о семье, чьи характеры никогда не позволяли унывать даже в самых неблагоприятных условиях существования?

Род Копыловых не прервался, продолжаясь во времени и продолжал расти, подобно крепкому кусту, ветвясь и неизменно вытягиваясь к свету. Поколения сменили поколения, эпоха сменила эпоху, и все бы шло по накатанной колее, если бы не череда событий, затронувших безбедное, сытое существование успешного семейства.

Глава 2. Мысли материальны

Материализовавшимся ответом на текущие желания Копылова, ему попалось объявление, случайно обнаруженное среди просторов интернета, где Денис выискивал выгодную недвижимость для финансовых вложений в условиях нового кризиса.

Определенный финансовый излишек скопился на счетах бизнесмена и требовал физической реализации в нестабильной, экономической обстановке на территории государства.

Среди множества предложений агентства по продаже недвижимости Копылову мимоходом в глаза бросилось хорошо знакомое изображение дедовского дома и желанная, физически осязаемая надпись под ним, гласившая, что недвижимость «продаётся», вместе с контактным, сотовым телефоном продавца.

Цена была смехотворна по меркам успешного человека – шестьсот тысяч за мечту было не жалко отдать. Японский внедорожник, на данный момент, находящийся в собственности бизнесмена, стоил в четыре раза дороже и был куплен мужчиной не в кредит.

Этими планами Денис с упоением делился с одним из многочисленных товарищей, а также, по совместительству одним из множества бизнес партнеров, медленно пробегая очередной круг теплым, сентябрьским деньком по прогретой, резиновой дорожке стадиона «Металлург».

Черный спортивный костюм с белыми полосками и синие кеды удивительно подходили к его крепкой фигуре, подчеркивая и выделяя широкие плечи, а ровный, неторопливый, полный достоинства баритон красочно описывал запыхавшемуся товарищу предстоящую покупку:

– Знаешь, как я скучал по реке? Как представлю, что вновь выйду на тёплые, согретые солнцем, пахнущие деревом доски крыльца, вглядываясь в искрящуюся гладь извилистого, перекатистого русла, то душа в пляс! Детство, брат, оно такое. Настоящее, чистое, неизменное.

– Угу, – буркнул менее подготовленный, раскрасневшийся, явно более слабый спортсмен, уже с раздражением поглядывая на дорогие часы на руке, – Ден, как ты так можешь? Бежать и не замолкать? И хоть бы дыхание сбилось, но нет – все прёшь и прёшь кругами, как локомотив. Тебе даже твой насморк не помеха?