Полная версия
Игры Огня
– Как ты нас наз-назвала? – вымолвил Анатолий непослушными губами. Такая невнятица только с большого перепоя вылезала.
– Я повторюсь в третий раз. Доброго здоровья и долгих лет жизни, пришельцы из прошлого. Как вы себя…
– Ох… охренеть не встать! – прохрипел Игорь. – Так мы в будущем? Вы киборги или люди? Рыжик, подойди сюда, дай ущипну.
Сиатра лишь улыбнулась такой просьбе и коротко подмигнула. Дрианна этого не видела, иначе без укоризненного покачивания головой не обошлось. Вот же зануда!
Анатолий не спускал глаз с Сиатры, словно срывал небольшие покровы с загорелого тела. Маечка почти лопалась на соблазнительных выпуклостях, волосы красивой каштановой волной спускались к плечам. Красавица из поллюционных школьных снов…
«Такие волосы офигительно смотрелись бы на подушке!» – подумал в тот момент Боец и подмигнул чертовке в ответ.
Нормализация функциональности – 24 %
Непонятная надпись мелькнула перед глазами и исчезла. Боец моргнул от неожиданности. Глюк?
– Мне не сложно повторить в четвертый раз, – начала Дрианна. – Доброго здоровья и…
– Да здорово, здорово, – отмахнулся от назойливого голоска Анатолий. – Не напрягай связки, красотуля. Хреново мы себя чувствуем. Кстати, какой сейчас год?
Дрианна переглянулась с Сиатрой – или это реакция на разморозку, или молодые люди из прошлого действительно так грубо разговаривают? Хотя, если судить по недавнему выплеску мата, сейчас они ещё очень и очень сдерживаются. А если не будут сдерживаться? Внутри Дрианны всколыхнулось давно забытое чувство страха, она ощутила себя ребенком, запертым в клетке с голодными львами.
На руках молодых людей не было хроносалютемов, и они не подчинялись приказам единого наблюдения. Если они кинутся сейчас, то… То ничего не произойдет – у девушек-то хроносалютемы были, да и колыбельная… Дрианна в очередной раз успела восхититься прозорливостью Великого Грига, он словно заглянул в страхи подопечной.
– Постарайтесь не выражаться, вы находитесь рядом с женским полом, поэтому помните о нормах приличия. Сейчас две тысячи двести сорок второй год, – сухо произнесла блондинка.
– Да ладно, Дрианна, пусть ребята позабавятся. Наверное, намолчались в своей гробнице, – повернулась к ней Сиатра.
Игорь вертел головой по сторонам, старался увидеть необычные вещи, которые так часто показывают в фантастических фильмах. Однако, ни говорящих роботов, ни пищащих мусорных баков на колесиках не видно. На бедрах девиц нет даже захудалых бластеров. Ровные стены белой коробки, непонятно откуда льется мягкий свет – никакого намека на двери и окна. Создалось впечатление, что их превратили в муравьев и засунули в светлый пластмассовый кубик. Два муравчика на кроватках и две мурашки перед ними. Довольно-таки симпатичные мурашки. Особенно рыженькая.
– Перестань, им нужно приучать себя вести адекватно, – пробурчала Дрианна и обратилась к лежащим молодым людям. – Меня зовут Дрианна, это Сиатра, мы нашли вас в заброшенной лаборатории. Так как у вас отсутствовали некоторые части тела, нам пришлось заменить их на биоконечности. Заодно усовершенствовали тела, так как они не приспособлены к грядущим испытаниям. Как звучат ваши имена?
– Чего? Где нашли? Чего у нас не хватало? Какие испытания?
Анатолий ничего не понял из слов девушки. Он продолжал вращать головой, но кроме двух кроватей и тумбочки ничего нового не находил. Разочарование от будущего, такого бедного на технические чудеса, отразилось на конопатом лице. Выходит – обманывали фантасты, хотя они всегда только придумывают, а читатели сами рады обманываться и верить в бредовые фантазии. Анатолий уставился на блондинку.
– Ответы на все вопросы вы получите позже. Сейчас назовите ваши имена, – тоном самой терпеливой учительницы столетия сказала Дрианна.
Сиатра же продолжала завлекательно улыбаться, Игорь с небольшим уколом ревности отметил, что рыжевласка смотрит в основном на Анатолия. Впрочем, в их тандеме значительная часть женского внимания всегда перепадала другу, поэтому он и не сильно расстроился. Не привыкать.
– Моё погоняло Боец, а корефана Фарой кличут. Почему мы не можем граблями шевелить?И когда успели так накачаться? – Анатолий смог оторвать взгляд от сочных губ Сиатры и уставился на Дрианну.
«Они ещё не полностью пришли в себя» – эта мысль убрала страх из души блондинки. Долго же молодые люди пролежали в криогене, если забыли, как нужно двигаться.
– Вам придали вид актеров из прошлого. Ваш тип носил имя Жан Клод Ван Дамм, – Дрианна кивнула Анатолию, потом повернулась к Игорю. – А вы аналог актера по имени Дольф Лундгрен.
– Да? А чего Шварценеггером не сделали? Я бы мог бревно на плече таскать, – хмыкнул Анатолий. – И баб штабелями укладывал.
Сиатра хихикнула.
– Тебя бы положил первой, – улыбнулся Анатолий. – Скажите, а почему перед глазами какая-то фигня летает? И почему я вижу Игоряху, а не Лундгрена?
– Всё завтра. Скоро вам пришлют пищу, в течение дня подвижность тела восстановится, и вы сможете передвигаться. Если у вас будут появляться слова перед глазами, то просто моргните, и они пропадут. Это побочный эффект от преображения. Сиатра, пока оставим молодых людей, уверена, что за время, проведенное в криогене, у них накопилось много того, о чем они хотят поговорить, – Дрианна потянула коллегу за белый рукав, та с видимой неохотой повиновалась.
Напоследок девушка ещё раз сверкнула глазищами в сторону Анатолия. Игорь украдкой вздохнул, но взгляд зеленых глаз скользнул и по его лицу.
Блондинка пробежала пальчиками по экрану своих «наручных часов». Часть стены отъехала в сторону, и в открывшемся проеме показался кусочек такого же белого пространства. У Игоря возникло ощущение, что соблазнительно покачивающая бедрами Сиатра вышла в ещё одну похожую палату. Дрианна прошествовала следом, и стена восстановила своё первоначальное положение. Ни шва, ни намека на ручку или замочную скважину.
Игорь взглянул на друга и подельника. Тот оскалился в ответ. Долгую минуту они молчали, наконец, Анатолий открыл рот:
– Знаешь, братан, я долго думал – какие слова скажу, когда очухаюсь. В башку лезло разное, от дебильного «Как сам? Как сала килограмм!» до пафосного: «Это маленький шаг для человека, но огромный для всего человечества!» Так ничего путного и не смог придумать, поэтому скажу просто – охренительно, что мы живы и снова вместе!
Фара попытался ответить чем-либо в таком же духе, но плотный ком встал в горле охранником-громилой и не выпускал слова наружу. Он пискнул, разозлился на себя за подобный звук и с усилием протолкнул ком внутрь, туда, где бушевало море чувств и эмоций. Откашлялся и кашель вышел с каким-то сипением.
– Тоха, я тоже рад тебя видеть. Не думал, что ещё увидимся… В мыслях были твои слова, что только уши выползут на свободу. По чесноку – представлял, как нас обкорнают по самое не балуй, и выкинут два обрубка на улицу. А там посадят ухари в переходе и будем выпрашивать милостыню, если останется чем просить. В общем, фигня всякая на ум приходила. Блин, до хрена годков пролетело фанерой над Парижем… Вот бы сейчас увидеть, что там, снаружи?
Скептическое хмыканье Бойца было ответом на вопрос Игоря. Человек, который не раз совершал дурные поступки, никогда не ждет хорошего от будущего – он настроен только на неприятности.
– Да что там увидишь, Фара? Обычный Ёбург, вряд ли он изменился за такое время. Слышь, а вдруг мы в подземном бункере, а на поверхности разгуливают зомбари с какашками вместо мозгов? Не, а чо? А мы типа будем освободителями, нахерачим главарям и вернемся с победой на плечах. Прикольно будет. Нас тогда любить будут и эта, рыженькая… как её? Сиатра? Точно, Сиатра тогда у нас поочередно будет отсасывать.
– А мне беленькая больше понравилась, только чо-то она строгая. На училку похожа. И за зомбарей… Мне кажется, что будет иначе – всех победим, вернемся, и нас заморозят до следующего раза. Мы типа вертухаи из прошлого, солдаты неудачи, – теперь хмыкнул Игорь. – У меня в детстве пластмассовые солдатики были, всегда врагов побеждали. Вынешь их из коробки, расставишь напротив слона и утенка, и они пошкандыбают в атаку. А вечером обратно в коробку, до следующей войны. Всегда побеждали… пока упырь-отчим их не пропил.
Лицо Игоря скривилось от воспоминаний, Анатолий это заметил. Он знал ситуацию в семье Игоря, знал, из-за чего светловолосый парень оказался в колонии. Знал и старался избегать копания в грязном белье. Почти у всех в колонии похожая история, различия лишь в биологических родителях, в прошлом, но сходство в настоящем и почти всегда идентичная судьба в будущем.
Как и раньше Анатолий постарался отвлечь друга от тягостных раздумий.
– Да хорош за прошлое гонять! Братуха, мы же в будущем! Может, тут водку беспохмельную изобрели, прикинь – набухаешься в зюзю, а утром как стеклышко! Спорнем, я тебя опять перепью? Чего башкой дрыгаешь? Интересно, а какие тут тачки? Летают или всё ещё на бензине ездят? Блин, вот бы заглянуть, что за этими долбаными стенами творится, а то лежишь тут как кабачок на грядке…
Игорь представил Анатолия на грядке, как друг развалился на рыхлой земле в окружении широких листьев, и расхохотался. Смех – штука заразная и вскоре его поддержал Анатолий. Вспышка безудержного веселья рвалась наружу подобно недавнему матному выплеску. Два молодых человека смеялись как безумные, слезы текли по щекам. В этом смехе выходили страхи, накопившееся напряжение, сумасшествие одиночного заключения. Кровати тряслись, белое пространство комнаты наполнялось дробью веселого хохота.
Ребята смеялись и не догадывались, что за ними наблюдали и фиксировали реакции миллионы скрытых датчиков. Записывали температуру тела, частоту биения сердца, каждый вдох и выдох тщательно отслежен. Аналитические выкладки поступали каждую миллисекунду, штрихи психологических портретов накладывались один на другой. Данные о размороженных людях шли с разных носителей: изголовья, подножия и центральной части кровати. За лежаки, на которых сотрясались от смеха молодые люди, врачи прошлого, не раздумывая, отдали бы половину жизни.
Игорь не обнаружил в палате ничего из фантастического будущего, но даже не догадывался, что лежит на ложе, целиком состоящем из мельчайших датчиков. Прокрустово ложе по сравнению с его кроватью всего лишь детская игрушка. Если на лежанке разбойника можно или лишиться головы, или вытянуться до определенного размера, то на кровати будущего можно легко умереть за долю секунды.
Напрасно Дрианна волновалась за возможное нападение со стороны «пришельцев из прошлого» – седовласый мужчина не переставал держать руку на кнопке хроносалютема. Пусть верховный правитель находился за несколько сотен километров, но они на постоянном контроле. Если ребята только вздумают напасть, то наказание последует незамедлительно. Легкий укол из глубины кровати, и окажутся напрасны труды по возрождению и воспроизведению конечностей. Они даже не заметят, что умерли… но нельзя. Пока нельзя! Пусть посмеются. Мужчина наблюдал за ними, на щеках вздувались желваки. Наконец-то нашлись…
– Слышь, а что там белесая протрындела про хавчик? Когда его притаранят? – отсмеявшись, Анатолий вытер рукой пот со лба и удивленно уставился на ладонь. – Ты глянь, у меня руки заработали. Вот что смех животворящий делает.
Нормализация функциональности – 32 %
Надпись пронеслась перед глазами Игоря, и тот встряхнул головой. Движения потихоньку приходили в норму, он тоже попытался поднять руку и сжал пару раз пальцы в кулаки. Такой кувалдой челюсть можно вынести на раз. Не меньше, чем у Носорога. А кто это – Носорог? Воспоминание пришло каким-то обрывком. Так бывало, когда идешь по осенней улице, дует промозглый ветер и в один из моментов прилетает сорванный лист. Мазнет по лицу и тут же умчится разлагаться в перегной или сгорать в костре дворника. Так и это воспоминание – мелькнуло и пропало. Кто-то важный, но вот кто?
– Я тоже могу! Блин, ну и ручищи же нам пришпандырили, у меня нога в обхвате меньше была… Наверное, – Игорь согнул и напряг руку, под кожей вздулся бицепс размером с футбольный мяч. – Круто, это как же надо стероидов обожраться, чтобы такую дурищу нарастить?
Анатолий уперся руками в постель и принял сидячее положение, простыня сползла ниже, следом за поднимающейся спиной двинулась и часть кровати. Боец сидел, а спину поддерживала белая поверхность. Так же поступил и Фара. Молодые люди сидели на удобных креслах с подставками для ног. Кровати согнулись ровно по центру. Боец сдернул простыню и спустил ноги с кровати, только тогда он удивленно уставился на пах.
– Игоряха, зацени – какую мне балдень приделали.
– Ничего себе, да ты её грецкие орехи теперь колоть можешь. А вот у меня прежний стручок остался. Привет, родной! Или это не мой? – Игорь тоже откинул простыню и глянул вниз.
– Слышь, я думаю, это Сиатра постаралась, недаром же так на меня косила зеленым глазом, – улыбнулся Анатолий. – Походу будущее не такое уж хреновое, как мы придумывали.
Игорь попробовал встать на ноги, которые по мускулатуре напоминали нижние конечности скульптуры Геркулеса Фарнезского. Неуверенность понемногу проходила, и он переставил ногу чуть вперед, как ребенок делающий первый шаг. Чужая нога послушалась как родная. Игорь приставил вторую ногу и попробовал присесть. Ноги повиновались. Анатолий наблюдал за его действиями и уже напряг руки, чтобы тоже встать, когда посторонний голос заставил вздрогнуть от неожиданности.
– Да уж, там есть на что полюбоваться, – в проеме беззвучно отъехавшей двери улыбалась Сиатра.
Игорь тут же отпрыгнул к кровати и прикрылся. Анатолий поступил также, но успел заметить, куда Сиатра стрельнула глазками. Его предположения подтвердились, легкая улыбка показалась на губах, но сразу исчезла, стоило только Сиатре задать свой вопрос.
– Так вы из тех, кто любит особей своего пола? – спросила девушка после того, как легкое замешательство покинуло ребят, и они вопросительно уставились на неё. – Иначе зачем разглядывали органы репродуктивной системы?
– Чё? Ты нас за петухов не держи, краля, иначе можем прямо сейчас доказать обратное, – проворчал Анатолий. – Мы новые тела осваиваем, а не то, что ты подумала. На хрена нас так накачали? Зачем вообще достали из холодильника?
Сиатра вновь улыбнулась и посторонилась, пропуская мимо себя два парящих в воздухе подноса. С подобными пластиковыми подносами люди прошлого важно шествовали в заводских столовых, когда высматривали свободные места. Теперь же переноски блюд несли на себе по две емкости. В глубоких тарелках покачивалось темно-серое пюре, похожее на застарелую овсянку. В более мелких посудинах лежали зеленые куски, по форме они напоминали застарелые горбушки, отрезанные от бородинского хлеба. Это неприглядное зрелище способствовало полному убийству аппетита.
Игорь успел пожалеть, что взглянул на предлагаемую пищу, а ещё больше пожалел, что понюхал – еда пахла сыром-рокфором, завернутым в грязные носки. Желудок подскочил к гортани. Такое же чувство испытал и Анатолий – если бы не пустые животы, то рвота точно испачкала белоснежные простыни.
– Вы нас разморозили, чтобы испытать бактыр…бактур… бактереалагическое оружие? – Игорь так и не смог справиться с трудным словом, но не смог отказать себе в удовольствии блеснуть интеллектуальными познаниями.
– Вас что-то не устраивает? – искренне удивилась Сиатра. – У нас это повседневная пища. Ученые давно установили для каждого человека идеальный баланс витаминов и аминокислот, которые способствуют поддержанию жизни и нормального функционирования организма. Вбиваешь в молекулярную кухню данные о том, что тебе предстоит сегодня сделать, и комплекс на день готовится в течение секунды. Чего у вас такие лица?
Подносы так и висели у лиц молодых людей, только сейчас ребята заметили отсутствие столовых приборов. Тарелка «витаминов», краюха зеленого хлеба и всё. Как же это поглощать?
Анатолий погасил очередной рвотный порыв и отодвинул поднос подальше. Кстати, на чем он парит, на реактивных двигателях? Боец заглянул под днище и обнаружил черную пленку, она дрожала, переливалась по пластиковой поверхности дна и очень походила на лужицу ртути. Однако в отличие от жидкого металла эта пленка не отражала свет, а наоборот, поглощала. Как космическая черная дыра втягивает в себя планеты и растворяет в ненасытном чреве, так и пленка забирала белый свет и оставалась пластиной непроглядного мрака.
– Ого, а что это за хреновина под хаваниной переливается? Потрогать можно? – Анатолий протянул указательный палец.
– Пробуй-пробуй, а палец и новый пришить можно! – девушка расхохоталась, когда увидела, с какой скоростью Боец отдернул палец.
Игорь тоже заглянул под днище, несколько секунд изучал черную лужицу и опять вернулся к созерцанию «пищи будущего». Фара вспомнил, как в детстве нашел под кроватью упавший ломтик хлеба, тот успел засохнуть и заплесневеть. Тот ломтик очень напоминал лежащую на тарелке горбушку, словно пришел привет из подкроватного детства. Игорь не мог себя пересилить и коснуться творения ученой мысли. Пусть полезное, пусть витаминизированное, пусть говорят о сходстве во всеядности людей и свиней, но даже с закрытыми глазами пустой желудок выворачивает наизнанку.
– Прикалываешься, симпатюля? – Анатолий всё-таки рискнул потрогать пальцем черную пленку.
Ничего не произошло. Пленка продолжала жить своей жизнью, металлически холодила кожу, не думала рассыпаться и рассасываться от прикосновения живой плоти. Анатолию показалось, что он коснулся вибрирующей стенки холодильника, в тот момент, когда включается компрессор. Для полной палитры знакомого ощущения не хватало легкого дребезжания.
– Вот, старалась сдерживаться с вами, говорить как «умстеры», а не получается. Знаю, что получу лишний час упражнений и лишнюю ситуацию на тесте, но не могу удержаться. Оттопыривайтесь, пацанята, хавайте подгон босяцкий. Лажи нет, сама харчуюсь этим хрючилом, так что белоглазому другу не будете душу изливать, – Сиатра щелкнула ногтем по белоснежному зубу и провела пальцем по шее.
Укол хроносалютема дал понять, что её действия учтены и у старой Фридары появилась новая информация.
– Да ты в теме, симпатюля, и бакланить можешь по-человечески. Может, заберешь эту детскую неожиданность и пришлешь пару хороших отбивных, картошку жареную и салатик на свой выбор. Нет? Чо, даже шаурму не намутишь? Ой, мама, заморозьте меня обратно, – пожаловался в пустоту Анатолий.
Нормализация функциональности – 45 %
Игорь отпрянул от возникших перед глазами слов.
– Слышь, а чо это за туфта возникает? Какая такая нормализация фуку… фунуки… да чтоб тебя, в общем фигня с процентами?
– Это ваше состояние на данный момент. Вы приходите в себя и привыкаете к новым телам. Вам нужно поесть и после сна будете готовы на все сто процентов.
– Готовы к чему? – спросил Анатолий.
– Увидите. Вам точно понравится, – загадочно улыбнулась Сиатра.
– Ну вот, разбудили, накачали, в секретки играют, а еды нормальной не дают. Слышь, красотуля, колись – это уже кто-то ел, а?
Пока Боец сокрушался о несовершенстве нового мира, Сиатра грациозно приблизилась, чуть нагнулась к подносу и с удовольствием отметила, как взгляд черноволосого парня скользнул за вырез маечки. Вот что значит обоюдная симпатия. Если выпадет удачная карта, то они успеют уединиться до отправки ребят в тренировочный лагерь. Пока же Сиатра неторопливо отломила от горбушки, макнула в темно-серое пюре и не спеша прожевала серо-зеленый кусочек. Ребята смотрели во все глаза на подобное издевательство над организмом. У Игоря даже мелькнула мысль, что вместо неказистого кусочка гораздо лучше бы смотрелась клубника со сливками…
– Вот видите, ничего страшного. Очень полезно и питательно. Пораскиньте извилинами – если бы хотели вас отравить, то зачем бы так долго копались с разморозкой? Ешьте, а я пока принесу одежду. У тебя какой размер? – обратилась она к Анатолию.
– Показать? – он с готовностью схватился за простыню, но Сиатра только усмехнулась.
– Я про одежду спрашиваю.
– Раньше была Эл-ка, а сейчас… – Боец осмотрел себя, – сейчас не меньше трех икс элов.
– Что? – переспросила Сиатра и хлопнула себя по лбу. – Чего же я спрашиваю, вы же наших размеров не знаете. Ладно, сиди на попе ровно, не дергайся.
Боец не успел открыть рта, как девушка направила в его сторону «наручные часы». Зеленая полоска скользнула по мускулистому телу, словно в супермаркете отсканировали штрих-код на пачке сигарет. Такая же участь постигла и Фару. Сиатра взглянула на «циферблат» и удовлетворенно кивнула.
– Хорошо, ешьте и постарайтесь немного поспать. Пище нужно время, чтобы усвоиться и приспособить ваши желудки к дальнейшему. Я приду позже.
– Слушай, дай хоть стакан воды, чтобы эту бодягу запить, – взмолился Игорь.
– Так вода у вас на тарелке, – Сиатра показала на зеленую горбушку.
– Это вода? – Игорь озадаченно почесал затылок.
– Ну да, у вас же в прошлом был сухой лед? Так почему же не быть сухой воде? Удобно – ничего не расплескаешь и не вымочишь. Переходит в жидкое состояние только при контакте со слюной. Подносы сами вернутся на место, когда вы освободите их от еды. В общем хавай, рванина, уплотняй щи! – укол хроносалютема вновь засчитал Сиатре переход на гозорский сленг.
Ребята проводили взглядами обтянутый лосинами упругий круп и поймали на прощание белозубую улыбку. Стена скользнула на место и опять приняла вид цельного бетонного блока. Бетонного блока, от которого исходил неяркий свет. «Интересно, а где у этой стены выключатель? Или так и придется спать при свете?» – подумал Игорь.
Нормализация функциональности – 49 %
– Я рискну, братуха. Кому суждено быть повешенным, тот воды не боится, – вспомнил Анатолий старую пословицу.
– Я тоже. Давай на пару, если помчимся на толчок, то чур я первый, – Игорь скривил губы в ухмылке. – Главное – не нюхать.
– Прикинь, а если ты не до конца разморожен и из тебя сосулька вылезет? – засмеялся Боец.
Игорь поддержал смех, и две руки отломили по зеленому кусочку.
Немного истории
Ограбление… Лихой налет, когда в грабителях просыпается кровь викингов, когда наскакивают на одинокого дурня, который вздумал идти по пустынной улице. Несколько ударов, быстро обшарить карманы и бежать, унося добычу… Прямо по Цезарю: пришел, увидел, победил… и сделал ноги.
Статья сто шестьдесят первая и сто шестьдесят вторая идут рука об руку и незаметно переливаются одна в другую. Под какую статью попадет в следующую вылазку гоп-компания – известно одному Всевышнему, хотя, возможно, и Он делает ставки с ангелами, когда наступает ночь. Сидят на небесах, а под ними раскинулась Земля сине-зеленым столом крупье и рулетка уже запущена.
– Ставки сделаны, ставок больше нет! – возвещает архангел Гавриил, и весь небесный сонм наблюдает за тем, как гоп-компания выбирается из своего подвала.
У каждого ангела есть шанс поставить на того или иного запоздавшего человека и забрать куш, если именно его встретят скучающие молодые люди. И вечно крутится рулетка из людей и вечная игра продолжается. Что ж поделать – на небесах тоже бывает скучно. Редкие стычки с преисподней развлекают лишь на время, всё остальное же время ангелы коротают за игрой в небесном казино.
– Ты глянь, Глист, какой-то фуфел нарисовался, – Носорог ткнул в бок приятеля. – Сегодня твоя очередь щемить лоха.
Белобрысый паренек болезненно скривился, хорошо еще, что в темноте никто этого не заметил. Этот перекачанный дебил никогда не рассчитывает силы – чуть ребра не сломал. Только за силу его и держат, так бы давно попросили не приходить в штаб-подвал. Вежливо попросили…
– Не Глист, а… Хотя всё равно не запомнишь, – огрызнулся Змей. – Мы с Котом вперед пойдем, а вы сзади прикрывайте.
– Чего это с Котом? – поправил очки на переносице «водитель-ботаник». – Зацени – лох крепкий шурует, он из нас котлеты сделает, пока вы подоспеете.
– Во-во, тогда поймете, что не в компьютерном железе сила, а в штанге и гантелях, – Носорог согнул руку и выпятил внушительный бицепс.
Фигура приближалась. На пустынной улице ни души, и фонари освещали одинокого прохожего как наиболее удобную мишень для нападения. Человек иногда оглядывался и ангелы на небесах затаились – вот-вот один из них должен сорвать банк. Улица, прямая как швейная игла, с одной стороны ощетинилась забором из металлических прутьев, за ним шелестел кронами городской парк. С другой стороны угрюмыми стражами встали липы с невысокой изгородью шиповника.
– Носорог, поясни тему – с какого ты начал командовать? – лениво поинтересовался Жало. – Или сила есть – ума не надо? Забыл, где твоё место? Так я напомнить могу.
В свете уличного освещения сверкнули глаза Носорога. Он хотел было вскинуться и в полном соответствии со своей кличкой броситься в атаку, круша и ломая всё на пути… Однако, если такое могло произойти раньше, то сейчас возле Жала находились Боец и Фара, а Носорог успел увидеть их в действии. Эти жилистые доходяги дрались как черти и их точные удары вырубали противника чуть ли не с первого раза. С присвистом выпустил воздух, пожал плечами и развел руки.