– …Во-вторых, – продолжила Лаура, – праздник, по слухам, будет наикрутейший! Мы должны попасть туда. Герман снимает «Маунтайн», целиком! Это же самый обалденный особняк в округе!

– Тебя что, этим удивить можно? Будто ты на таких вечеринках не была.

– Это да. Подожди, у меня есть козырь в рукаве.

– Не томи, вываливай!

– Иииии, барабанная дробь! Главная причина пойти на эту вечеринку – ты, Анна! Ты ему нравишься! Он не дурак, привлекателен… Сказочно богат… – Лаура сглотнула. – А, этот пункт был. Присмотрись к нему, иначе это сделаю я!

– Валяй! Я не против! – Анна скрестила руки на груди. – Может не будешь терять время и прыгнешь на него, и предложишь свою кандидатуру в качестве спутницы жизни?

– Я говорила, что ты бываешь невыносимой? – Лаура вскипела. – Скажи лучше, когда ты собираешься реагировать на цветы? Сейчас самое время.

Ранее Анна поведала подругам, как Герман прислал ей букет роз с запиской «твой невидимый друг». Причиной странной подписи послужил казус: на одной из вечеринок она прошла мимо него и не поздоровалась.

– Не собираюсь ни на что реагировать. Если хочет пригласить на День рожденья – пусть сам звонит!

– Анна, я тебя не понимаю! Такой парень хочет закрутить с тобой! Давно ли тебе попадался полиглот, теннисист, фехтовальщик и красавчик в одном лице? У него и дикая кошка на содержании в зоопарке. Отборный персонаж!

Анна молчаливо разглядывала себя в карманное зеркальце.

– Позвонила ему, быстро! Подняла трубку и набрала номер! Ради нас! Мы не можем пропустить эту вечеринку! – затребовала Лаура. – Ребекка, помоги!

– А я что? Я ничего!

Анна сдалась через полчаса препираний.

– Герман сказал, что лучшим подарком станет мое появление. И да, ты была права, праздник пройдет в «Маунтайн», – произнесла она, кладя трубку.

– Урррррааа! Мы гоним, гоним, гоним. Ла-ла-ла, ура-ура-ура, – Лаура прижала кулаки к груди и запрыгала, как получивший долгожданную конфету ребенок. – Надо переодеться! Сбор через три часа! У меня припасено такооооое платье, я его называю «если придется купаться, можно не раздеваться».

В назначенное время взору Ребекки и Анны предстали усеянные стразами кусочки ткани, которые едва прикрывали грудь и бедра Лауры; вид сзади также не оставлял простора для фантазии. Сверкая стрингами, Лаура пыталась элегантно сесть на заднее сиденье такси.

«Нужно сообщить Леону о предстоящей вечеринке? – думала Ребекка, нервно хрустя пальцами. – Или о планах рановато предупреждать?»

Анна прочитала ее мысли:

– Что ты такая понурая? Не звонит – не надо! Ты сегодня наша девочка.

На праздник подруги приехали в подходящий момент – гости переместились во двор особняка, к бассейну. Ребекка первая увидела Германа: он стоял на балконе второго этажа. Бок о бок с ним нарочито громко смеялись четыре девушки, но именинник не обращал на них внимания и всматривался в танцующую у воды публику.

Ребекка шепнула Анне:

– Смотри, вон он! Тебя ждет.

– И что? Пойдем к бару, успеем поздравить.

Пробираясь сквозь наряженную толпу, Ребекка поздоровалась и поцеловалась несметное количество раз. «Здесь собрался весь город! …А если… Что, если Леон знаком с Германом, – прикинула она, обнимая очередных знакомых, – и пришел сюда, также как я, в качестве гостя? И мы встретимся? Будет… забавно!»

В скором времени ночь, большую часть которой Ребекка оглядывалась, передала бразды правления рассвету, и звонкая вечеринка сбавила обороты. У бассейна осталась избранная компания: Герман, его друг, имя которого никто не запомнил, Ребекка, Анна и Лаура.

– У меня предложение. Предлагаю прокатиться до города. Поедем на «ягуаре»? – Герман крутил в руках автомобильные ключи, прогуливаясь вдоль воды. – Или оседлаем мерседес?

– Я, я, я выберу! – закричала Лаура.

Друзья переместились в гараж, набитый автомобилями.

– Герман, это что, все твои? – спросила Ребекка.

– Почти.

– …Зачем они здесь, ты же снимаешь этот дом?

Герман многозначительно перевел глаза на Анну, которая строчила сообщение и не обращала ни на кого внимания.

– Раз все тупят, выбор сделаю я! – Лаура присела на капот черного «немца».

Дорога в город проходила за непрекращающимся шутливым спором задних и передних кресел. Стальной голос Германа прервал забавный диалог.

– Ребекка! Анна сказала, что ты знаешь Леона?

– Знаю. – Ребекка нахмурилась. – И что?

– Вы встречаетесь?

– Я… не его девушка, я… просто знакомая, – Ребекка незаметно ущипнула плечо Анны, отчего та сердито ойкнула.

– У Леона не бывает просто знакомых!

– А ты его личный секретарь и в курсе всех дел?

– Видимо он тебе нравится, раз ты так реагируешь, – Герман холодно улыбнулся в зеркало заднего вида. – Будь на чеку, дорогуша, он разбил сотни сердец!

– …Да вы все этим занимаетесь! – влезла Лаура. – Думаешь, мы бедные, ни о чем не подозревающие овечки?! Мы про вас все знаем, все!

Герман припарковал машину на смотровой площадке, вид с которой охватывал панораму города. Популярное пространство, забитое днем, пустовало. Друзья выбрались из автомобиля, и, негромко переговариваясь, наблюдали за тем, как бледнеют звезды, и утренний туман выползает из ущелья и ковром застилает округу.

Ребекка присматривалась к Герману, пытаясь понять, зачем он спрашивал о Леоне. Две бутылки мартини, которые обнаружились в багажнике, стерли ее недоумение. Стерли они и воспоминания о неторопливых танцах на набережной, и полудрем на плече Лауры во внедорожнике Германа. Последним аккордом, который покинул ее память, были далекие, приглушенные слова именинника:

– Спасибо за поздравления! Классный скутер! Новый? …Твой?

Проснулась Ребекка от ощущения онемения ног: она подняла голову и обнаружила, что лежит на полу у Анны дома, сверху на ней – Лаура в неестественной позе. Она вытащила из-под подруги затекшие конечности и поплелась на кухню; по пути она увидела Анну, свернувшуюся калачиком на коврике при входе. Из миниатюрного деревянного домика, висящего на стене коридора, выскочила кукушка: «Двенадцать часов».

Вот это погуляли!

…О, нет.

Дома тебя ждет огромная лужа.

Или артефакт поинтереснее.

И зачем ты заводила собаку?

Ребекка включила кофеварку и открыла холодильник, но тут же захлопнула дверцу. Глаза ее раскрылись, она с силой впечатала ладони в лицо и прокричала:

– Скутер?!

Она вернулась в комнату, отыскала в сумочке телефон, непослушными пальцами нажала на значок сообщений, проверила звонки. Список ни тех, ни других не менялся. Ноги понесли ее к машине, припаркованной внизу. «Скутер, скутер… – размышляла она, охваченная неясной тревогой, – будто в Р. мало скутеров!»

Ребекка предположила, что работа приведет ее в чувство, и из дома, наскоро выгуляв собаку, отправилась в издательство. Вышло ровно наоборот: вечер она скоротала в полнейшем отрешении – тексты не клеились, а в мыслях назойливо крутился Леон. В какой-то момент она спохватилась, что уже как полчаса гипнотизирует телефон.

Ждешь его звонка?

Не можешь не думать о нем?

Она сердито швырнула трубку в ящик и направилась в столовую, попутно обмениваясь шуточными репликами с припозднившимися коллегами. По возвращении на место ее ожидало возмущенное лицо Майи.

– Твой телефонный аппарат сейчас сломает стол, – объявила напарница.

– В смысле? – Ребекка с силой дернула ручку ящика, и он вылетел целиком. Экран мобильного показывал восемь пропущенных от Леона.

– Привет… – проблеяла она в трубку, шагая к служебному выходу. – Я на работе, перерыв был. Ты звонил?

– Как ты догадалась? Будь добра, клади телефон в карман, когда уходишь, – грубо произнес Леон. – …Как дела?

– Нормально. В следующем номере напечатают мою статью. Почитаем вместе?

Скрипнула дверь – на задний двор вышли помощники Морильо, один из них изображал манеры босса. Ребекка не удержалась и хихикнула.

– …Коллеги насмешили! – торопливо объяснилась она.

– Весело у вас? …Парни коллеги?

– Парни тоже есть, а что?

– Ничего, я уточняю. Ты вечером свободна?

– В общем-то да. Освобожусь около девяти.

– Я заеду за тобой! Или сегодня тебя коллеги подвозят?

К концу разговора Ребекка осознала, что ее пальцы, держащие телефон, не разгибаются. Она попробовала вывалить трубку из застывшей руки в другую, свободную. За спиной послышался подавленный смешок – это оказалась уборщица, Долорес.

– Хотела бы я посмотреть на него, – Долорес улыбнулась и заговорщически добавила: – Интуиция подсказывает мне, что он красавчик?

– …Необыкновенный!

В девять вечера Ребекка вышла из издательства и переставила машину на сторону улицы, которую по утрам не заливает солнцем. «Завтра доеду на автобусе», – решила она.

Прошло полчаса. Ребекка предположила, что Леон не может дозвониться до нее и обрывает телефон издательства. Затаив дыхание, она набрала заветный номер. Никто не ответил. Прошла минута. Она позвонила вновь. Ленивые гудки честно отрабатывали неспешный ритм. Она написала два сообщения: «Я уехала» и «Ты в порядке?», и, удерживая телефон перед глазами, направила автомобиль к дому. К ней вернулся поток мучительных подозрений, который звонком нарушила Лаура.

– Йоу, аттеншн! Я еле встала. Ты как?

– Хреново, – ответила Ребекка. – Герман утром с кем-то скутер обсуждал, ты видела, кто это был?

– Неа. Я в сопли была!

– И я тоже…

– Ребекка, ты чего? Переживаешь, что твой дружок видел тебя в «полном раскладе»? Пфф, подумаешь. Вы с ним недавно познакомились, ты ему ничего не должна. Пей, гуляй, отрывайся на здоровье. С кем хочешь и как хочешь!

– Ты права. Отчасти.

– Давай уже, хватит ныть! Отдохнули здорово! …Не грусти, а то сиси не будут расти!

Ребекку отрезвили слова подруги, но оптимизма надолго не хватило – она съехала на обочину и зашла в Сеть. Леон был онлайн.

Он видел мои звонки и смс.

Он…

…Он просто решил не приезжать.

Вечер она провела с трубкой в руке, катаясь туда-обратно по кровати. Ее мысленный диалог с самой собой набирал обороты: «Еще раз позвонить? …Ага, сейчас, у тебя гордость есть? Двух звонков хватит… Но так хочется услышать его…»

В полночь Ребекка отключила звук телефона и рассержено заявила в пустоту:

– Я спокойно проживу без него и его звонков!

Прошел час. Вибрация трубки заставила ее взлететь над матрасом.

– Алло! – захлебываясь, ответила она.

На другом конце провода кашляла Лаура:

– Как дела? Не звонил?

Телефон полетел на пол.

Утро пронзило Ребекку размышлением о том, что Леон – самовлюбленный кретин, который заставил ее переживать и ежеминутно думать о нем. Она захотела написать ему злобное сообщение, но текст так и не пришел на ум.

Что б я!

Когда-нибудь!

Позволила этому дегенерату затуманить мне голову!

Ребекка, красавица, бе бе бе!

Ее свирепый запал достиг апогея в издательстве – она швырнула портфель на свой стол чуть ли не с порога, портфель врезался в стопку бумаг и упал; в туалете заклинило диспенсер, и она со всей силы треснула по нему. Мыло полилось, не останавливаясь.

К ночи разгневанные чувства уступили место меланхоличному «хм». Следующий день Ребекка провела в тоскливом и заунывном отрешении. Работа встала.

– Если случилась депрессия, я знаю неплохого врача, – учтиво шепнула ей Майя.

Даже проходящий мимо Морильо не смог взбодрить ее – Ребекка напряглась на миг, но поняла, что изображать рабочий процесс поздно – босс увидел ее расхлябанный вид.

– Когда лежишь, интересные мысли редко приходят. Нужно двигаться, Санс! – бросил он, удаляясь в свой кабинет.

Леон объявился к одиннадцати вечера на второй день молчания. В это время Ребекка, полная щемящей безысходности, лежала на полу квартиры и обнимала Джо. Когда пикнуло входящее «выходи, я возле тебя», она вскочила, как подстреленный олень, охваченный предсмертной судорогой, и метнулась к балкону, но споткнулась об ножку кровати и упала.

– Мамочки! – взвизгнула она и с остервенением пнула ножку, поднялась и заковыляла к окну. Сквозь кустарник, обильные заросли которого скрывали дорогу и сквер, просвечивали фары мерседеса. – Джо, он приехал! – лихорадочно зашептала она. – Понимаешь, он приехал.

В машину Ребекка села с беспристрастным лицом, но внутри нее бушевал ураган.

– Рассказывай, как дела? – спросил Леон.

Он мог бы заморозить Африку, если хотел.

– Все замечательно. Как у тебя?

– Потихоньку. Как провела последние дни, чем занималась?

– Работала. Встречалась с подругами. Мы были на вечеринке у одного из знакомых, – волнение захлестнуло ее, и она выпалила: – Почему ты так и не приехал за мной?

– Что ты делала с этим… Германом?

– Николас слил меня?

– …Ты ответишь на вопрос?

– А ты?

Леон принял отсутствующий вид.

– Появились неотложные дела. Извини, что не предупредил.

– Сейчас они закончились, и ты решил появиться? Я писала и звонила тебе… Ты считаешь это нормальным общением?!

– А для тебя в порядке вещей отдыхать одновременно с несколькими парнями?!

– Ты со мной… отдыхаешь?! – изумилась Ребекка. – Я была там из-за подруги! Составила ей компанию! Тебя задевает, что я дружу с другими мальчиками?

– Меня это не трогает. – Леон прожег ее лицо яростным лучом и порывисто отвернулся.

Внутри Ребекки словно щелкнул тумблер – она с ужасом представила, что Леон сейчас высадит ее и уедет, махнув на прощанье рукой. Ей захотелось кинуться ему на шею и шептать, что она – его, и ничья больше.

Он слишком горд, чтобы признаться, что ревнует.

Но и тебе самолюбие не позволит оправдываться.

…Значит, никто не скажет, что без ума от другого?

Конечно, ведь это означает падение и будет расценено как слабость.

Но…

Если вы оба промолчите, все закончится здесь и сейчас.

Нет, я к этому не готова.

– Леон, извини. Я… я ничего такого не имела в виду. Герман… ухаживает за Анной, – в затянувшейся паузе уточнила она.

Врушка, врушка!

Так и скажи, что ты – вольная птичка, не привыкшая отпрашиваться.

– Тебе палец в рот не клади. – Леон продолжал изучать местность за окном. – А твоей подруге лучше быть поаккуратнее с Германом.

– Ты знаешь его?

– Знаю.

– У вас вражда? …Он сказал про тебя что-то вроде… «ты разбиваешь сердца», – Ребекка потянулась, поправляя шортики, и Леон обернулся на шуршание. Их глаза встретились в немом диалоге:

– Сыграем в игру?

– По моим правилам: победивший забирает душу проигравшего.

– Я не терпела неудач.

– Все бывает в первый раз.

Воображение Ребекки нарисовало каньон, на дне которого старец поет песню о любви, но смысл ее неясен – мелодия и слова прерываются ветром, и все, что можно сделать, чтобы узнать, чем закончится песня, это прыгнуть. Прыгнуть на дно.

Я прыгаю.

Я знаю, что разобьюсь.

…Но я услышу, о чем поет старик.

Тряхнув головой, Ребекка открыла зеркальце над головой и вытерла несуществующие пятна туши под глазами, взяла прядку волос и обвела ею щеку.

– Знаешь, я скучала.

– Сильно? – с ней говорил уже не Леон-ледяной великан, а Леон-Чеширский Кот6 с дьявольской улыбкой. – Думала обо мне?

– Днем и ночью. Спала плохо. Дома так душно…

– Когда душно, снимают одежду… Ты в чем спишь?

– Бывает в пижаме, бывает голышом…

– Я бы взглянул… Увлекательное зрелище, наверняка.

– Когда-нибудь увидишь, – Ребекка остановила прядку возле губ и отклонилась на подголовник.

– И как на тебя можно злиться? – Леон примял ее к себе, покрывая поцелуями. – Сегодня я смогу рассчитывать на аудиенцию? Или у тебя встреча в вашем милом серпентарии?

– Я пропущу мимо ушей твои комментарии по поводу девочек. Да, я свободна.

Есть какая-то интрига и вызов в том, чтобы быть с тем, в ком не уверен, и кто вот-вот ускользнет.

Но я подумаю об этом завтра.

Шанс

С Виктором Ребекку познакомили коллеги на одной из издательских вечеринок за неделю до окончания зимы. Молодой человек не привлек ее внимания – поздоровались и только. Через пару дней он позвонил и извиняющимся тоном сообщил, что узнал ее номер через друзей. Пригласил пообедать. Ребекка согласилась.

Виктор назначил встречу в тихом кафе в отдалении от мест, где яблоку негде было упасть.

– Привет! – спешно поднялся он, увидев, как Ребекка открывает дверь кафетерия.

– Здравствуй.

– Тебе нравится здесь? – он виновато осмотрелся. – Не знаю, какие места выбирают для обеденных встреч. Какие ты выбираешь…

– Тут мило!

– …Надеюсь, не оторвал от важных дел?

Ребекка заметила, что собеседник нервничает, и ободряюще улыбнулась.

– Не переживай, все в порядке, – сахарным голосом ответила она, перевела внимание на меню и мысленно обозначила время окончания встречи.

Но неловкость, с которой стартовал диалог, к середине обеда испарилась. Ребекка поняла, что слушает Виктора, открыв рот – он рассказывал про скорость света и прочие околокосмические понятия, которые, как она признала, могут быть весьма любопытны – просто интерес к ним во многом зависит от рассказчика.

Трапеза подошла к концу, и они вышли на улицу. Ребекка переключилась на рабочий лад, Виктор же, восторженно улыбаясь, переминался с ноги на ногу.

Он похож на дискошар.

– Послушай… мы же просто пообедали? – уточнила она.

– Замечательно получилось! Можно я снова позвоню тебе?

– Не в моих силах запрещать тебе… Но я сейчас очень занята, работа…

– Я все равно позвоню.

В последующие две недели «вежливая прохлада» Ребекки не только не остудила пыл Виктора, наоборот, он активнее звонил ей и расспрашивал о делах, забирал с работы, привозил еду, чтобы она не тратила деньги, и предлагал помощь по любому поводу. Ребекка признала, что ее «взяли в оборот». Когда Виктор в очередной раз приехал к ней с обедом, она в шутку представила, что дома у него в тайном месте стоит картина с ее изображением.

Виктор не обладал внешностью, которая привлекала ее. Он был бледен, слегка лопоух, волосы его торчали, как иголки ежа; одежда, то ли от неумения ее подбирать, то ли из-за чересчур высокого роста, сидела на нем весьма нескладно – брюки, джинсы, рукава рубашек заканчивались куда выше нормальной посадки. Ходил он вполоборота, словно привык пропускать людей вперед. Но странности облика перевешивало отношение – Ребекка чувствовала, что Виктор готов носить ее на руках, в прямом и переносном смысле, и каждый раз, целуя его в щеку, она думала, снисходительно улыбаясь: «Приятно знать, что кто-то боготворит тебя».

Наступила середина марта, и в один из дней, когда промозглые ветра бесповоротно покинули Р., Лаура предложила Ребекке устроить пикник.

– …Так сказать отпразднуем весну!

– Давай не как в прошлом году, когда мы ночевали в чьем-то сарае? Куда поедем?

– В Дивино.

– На эти развалины? – Ребекка помрачнела, вспоминая, во что превратилась площадка, собиравшая раньше весь город. Кинотеатр под открытым небом, выставки, вечеринки – по необъяснимой причине популярнейшее место Р. предали забвению. – Там кто-то тусит?

– Нам какая разница? Давай в темпе, автобус пропустим. Жук долго будет на ремонте?

– Если подкинешь деньжат – недолго!

Полчаса пути пролетели незаметно. Автобус совершил предпоследнюю остановку, и подруги сошли. Увидев Дивино воочию, Ребекка расстроилась пуще прежнего: площадь заросла травой, а каменные колонны, полукругом опоясывающие ее, потрескались и осыпались. От балюстрады, ограждающей площадку от обрыва, остались редкие осколки.

– Печальное зрелище. Не думала, что все так плохо, – буркнула Ребекка.

Лаура откупоривала шампанское:

– Сейчас станет лучше!

В тени колонн подруги расстелили покрывало, и под жужжанье шмелей – новых постоянных посетителей Дивино, и треп ни о чем, они не заметили, как наступил вечер. Чуть погодя Лаура сбегала в ближайший магазин за «добавкой».

Опустилась ночь. Ребекка поняла, что пьяна.

– …Так, Лаура, пора и честь знать, вспоминай, когда приедет автобус. Ты говорила, что знаешь расписание наизусть? …Лаура?!

– Ой, – Лаура икнула и прислонилась спиной к колонне. – Сейчас, я сяду ровненько! – она пыталась подпереть тело гнущейся рукой. Глаза ее слиплись.

– Ооо, понятно, – проворчала Ребекка. – Прикинем… на автобусе мы ехали… сколько? Черт побери… значит пешком дорога займет… Ну капец! Как мы доберемся домой?! – она щелкнула Лауру по лбу и стала перечислять всех, кто может прийти на помощь: – Такси – не вариант, тебя в нем сильно тошнит, когда ты в таком состоянии, Анна без руля…

– Позвони этому… как его… Виктору-шмыктору, – Лаура сплюнула, слюна застряла у нее на подбородке. – Заодно познакомимся, хочу узнать, кто же этот «замечательный парень».

– Ага, – ответила Ребекка. – Скажи, кто твой друг и я скажу, кто ты.

– Стесняешься меня… – Лаура сползла вниз по колонне и захрапела.

Ребекка заглушила ответ, пробивающийся из подсознания, и написала Виктору:

– Мне требуется помощь! – и отправила местоположение.

Немного погодя на площади появился дребезжащий «Сеат-Ибица».

– Забавная у тебя подружка, – рассмеялся Виктор, затаскивая Лауру на заднее сиденье. – Домой ее? Дорогу покажешь?

– Помогаешь, помогай молча. И это… езжай аккуратнее, если не хочешь увидеть, что мы сегодня ели.

– Да, госпожа.

Квартира Лауры находилась в старой части Р., на преузкой улочке, где любой писк, звучащий после двенадцати, превращался в удар колокола. «Ибица» звучала серенадой колоколов, и к тому моменту, когда Виктор заглушил ее, соседи Лауры любопытствующе торчали из окон. Ребекка взяла ключи у спящей подруги, и, виляя, поднялась к ее квартире, отперла дверь и просунула нос внутрь. Из глубины комнат доносился ровный храп отца Лауры.

– Псссс, это первый, все чисто! Транспортировка груза разрешена. Второй, пссс, прием! – зашипела она в телефон и пьяно хихикнула.

Наблюдая, как Виктор пыхтит, поднимаясь по лестнице со спящей Лаурой на руках, Ребекка вновь прыснула; в темной квартире, следуя за ним по пятам и шепотом указывая путь, она давилась от истерического смеха – Виктор не вписывался в проемы и ударял голову Лауры о дверные косяки.

Вернувшись в «ибицу», Ребекка хохотала в голос. Виктор пошутил, что об участии в операции «спящая красавица наоборот» он обязательно расскажет своим детям. Дуралейская болтовня, которая сопровождала их до дома Ребекки, оборвалась, когда «ибица» заняла место на парковке – Ребекка протрезвела и подумала, что ее просьбу о помощи Виктор может расценить как некий знак – раньше она ни о чем не просила его, он сам проявлял активность.

«Не надо на меня так смотреть! – она жалостливо взглянула на друга. – Глаза брошенного котенка – запрещенный прием!»

Нельзя его обнадеживать.

…Но и черствой в ответ на заботу быть не хочется.

– Зайдешь? – миг поколебавшись, спросила она.

Может бардак в квартире отпугнет его – он поймет, какой неряхой я могу быть, и перестанет воображать, что я идеальна.

– …Как у тебя мило! – Виктор обогнул гору платьев, наваленных на полу коридора, и зашел в спальню. – А где пес?

– Мама забрала. – Ребекка с определенной долей удовольствия наблюдала, как Виктор, скорчившись, рассматривает забитые собачьей шерстью углы комнаты. – Стричь. Извини, не успела прибраться! – она зашла в ванну и победоносно взмахнула кулаками.

– Не извиняйся, это твоя квартира. Ты можешь жить, как хочешь, – произнес Виктор из-за двери. – Пойду на кухню. Не против, если я заварю чай?

– Кухарь на здоровье. Холодильник и чайник найдешь!

А еще найдешь двухдневную посуду!

…Надеюсь, она начала цвести.

Ребекка села на крышку унитаза и закурила. Позвонила Анна.

– Как вы? До Лауры не дозвониться!

– Она спит, дома. Мы пропустили последний автобус… Виктор нас выручил. – Ребекка перешла на шепот: – Он сейчас на моей кухне. Я пригласила его на чай.

– Это тот Виктор, который за тобой везде носится?

– Да, он.

– И вы с ним друзья, правильно?

– К чему ты клонишь? Виктор хороший парень, помогает. Я не могу друга на чай пригласить?

– И ты с ним не целовалась ни разу?

Ребекка встала и посмотрела в зеркало над раковиной – девица в отражении беспечно улыбалась.

– …Поцеловались пару раз! В кино сходили… Что такого?

– И какого лешего мы до сих пор с ним не знакомы? Точнее Лаура уже.

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

4 из 5