Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги

Нападение на миссию

В Тегеране русского посланника встретили поначалу пышно. Но местные власти сразу убедились, что новый посол твердо и бескомпромиссно отстаивает интересы России, и тогда он быстро превратился в человека, от которого надо поскорее избавиться. Однажды в посольство явился некий армянин Мирза-Якуб, евнух, более 15 лет служивший при гареме шаха казначеем. Он выразил желание вернуться в Армению и просил ему в этом помочь. Грибоедов, хорошо знавший нравы Востока, понимал, что иметь дело с персидским евнухом – наносить оскорбление шаху. Но не мог пренебречь встречей с Мирза-Якубом, поскольку тот регулярно поставлял конфиденциальную информацию о политике персидского двора. После этого на русскую миссию и было организовано нападение. Кстати, сам Грибоедов отбивался отчаянно. Он заперся в доме и ожесточенно отстреливался от озверевших нападавших, застрелив 18 из них. Но налетчики сумели разобрать крышу и ворваться в дом этим путем. Грибоедов был зверски убит, труп его обезображен.

Войну не объявили

Конечно, убийство посла и истребление почти всей дип-миссии (всего были убиты 37 человек), разгром посольства – беспрецедентное событие, неслыханное оскорбление для царя. Россия, как это делалось в те времена, должна была немедленно объявить Персии войну. Однако сделать этого она тогда не могла. Империя уже вела тяжелую войну с Турцией и была не в состоянии развязать еще один вооруженный конфликт на Востоке. Иранский шах и его окружение это отлично понимали. Они сделали все, чтобы замять инцидент. Именно поэтому на уцелевшего Мальцева оказали давление, чтобы он представил версию о «толпе фанатиков». Мало того, персидский шах отправил в Петербург своего сына, который привез в подарок русскому императору уникальный алмаз «Шах» в 90 каратов, желтого цвета и необычайной прозрачности. Таким образом, войны не случилось, а искусный дипломат, каким был Грибоедов, бескомпромиссно отстаивавший в Иране интересы России, был устранен.

Кому это было выгодно

За кулисами трагедии довольно потирали руки те, кому смерть Грибоедова была выгоднее всего, – английские разведчики и дипломаты. Англия смертельно боялась усиления растущего влияния России на Востоке и делала все, чтобы этому помешать. В Иране бал правила Ост-Индская компания, которая ежегодно платила персидскому двору 800 тысяч золотом. Она же наладила в Персии широкую сеть своих агентов, которые были способны спровоцировать любой конфликт. Вероятно, именно эти агенты и организовали «гнев толпы», атаковавшей посольство. Генерал Паскевич, например, без колебаний усматривал в расправе над Грибоедовым интригу Ост-Индской компании, представителем которой в Тегеране был собственно сам английский посол.

Хуже всего было то, что англичане имели своих пособников и в России, в том числе и на самых верхах властной пирамиды империи. Среди них был, как теперь считают историки, и министр иностранных дел граф Карл Нессельроде. Немец по происхождению, он сумел втереться в доверие к царю и много лет возглавлял внешнеполитическое ведомство России, искусно интригуя и тайно вредя ее интересам. Историки считают, что благодаря его интригам была спровоцирована трагическая для русских Крымская кампания. «Графом Кисельвроде» назвал его позднее в одном из своих рассказов Лесков.

Великий русский поэт и сам выдающийся дипломат, как и Грибоедов, Федор Тютчев ненавидел Нессельроде, неустанно заявляя, что действия «графа Кисельвроде» направлены против России. Хорошо знакомый с хитросплетениями европейской политики, Тютчев понимал, что происки графа, так и не научившегося хорошо говорить по-русски, являются частью более широких действий международных противников Российской империи. 8 апреля 1854 года Тютчев записал: «Ну вот, мы в схватке со всей Европой, соединившейся против нас общим союзом. Союз, впрочем, неверное выражение, настоящее слово – заговор…».

«Трус беспримерный!»

Разоблачая Нессельроде, поэт-дипломат написал в стихах, которые не были опубликованы при его жизни:

Нет, карлик мой! трус беспримерный!Ты, как ни жмись, как ни трусь,Своей душою маловернойНе соблазнишь Святую Русь…

добавив в конце стихотворения четверостишие, имея в виду всю «английскую партию» в Петербурге:

Венца и скиптра ВизантииВам не удастся нас лишить!Всемирную судьбу России —Нет, вам ее не запрудить!

Другая жертва интриг

Жертвой интриг министра-шпиона стал не только Грибоедов. Графиня Нессельроде содержала в Петербурге влиятельный салон. Там было запрещено говорить по-русски и яростно ненавидели Пушкина. Современники считали, что именно графиня Нессельроде явилась закулисным организатором создания подметного «диплома» на звание рогоносца, который послужил причиной дуэли и трагической гибели великого поэта. Это подтверждает и тот факт, что Нессельроде был ближайшим другом барона Геккерна, а Дантес, убивший Пушкина, являлся его дальним родственником. Партия врагов России вредила ей как могла не только на поприще политики, она истребляла и ее самых талантливых сынов. Известно, что именно благодаря стараниям Тютчева Нессельроде был в конце концов смещен со своего поста, и министром иностранных дел России стал друг поэта князь Горчаков.

Так чей же «Конёк»?

Все мы знаем имя Петра Ершова, автора замечательной сказки «Конек-Горбунок», на которой выросло не одно поколение русских детей. Однако в творческой биографии этого писателя есть немало странного.

Всех восхитивший литературный шедевр, он написал в возрасте всего 18 лет. Причем, он был фактически его первым произведением, а после этого Ершов не создал ничего подобного. Беспримерный литературный гений? Именно по этой причине, как и в случае с Шолоховым, возникла гипотеза, будто автором восхитительной сказки на самом деле был другой человек, в его случае… – Пушкин. Есть в биографии Ершова и другие неожиданности.

Петербургский студент

Родился Петр Павлович в 1815 году «во глубине сибирских руд», в селе Безруково Тобольской губернии в семье простого чиновника. Отец по делам, связанным со службой, часто переезжал. Когда Петр с братом Николаем подросли, отец отправил их в Тобольск учиться. Мальчики жили в купеческой семье родственников матери, а когда окончили гимназию, отец перевёлся в Петербург, где братья поступили в Петербургский университет.

Ершов учился на философско-юридическом отделении. Но, как отмечают его биографы, учиться ему не очень хотелось. И вообще, как свидетельствуют биографы, он закончил университет лишь благодаря необъяснимому везению: готовясь к экзаменам, выучил всего один билет, и именно он ему и достался! Сам Ершов сетовал на свою лень и чувство недоученности. «Вот я – кандидат университета, а не знаю ни одного иностранного языка».

Влекло его другое – стихи! В студенческие годы он познакомился со знаменитыми поэтами Жуковским и Пушкиным. На их суд Петр Павлович, которому едва минуло 19 лет, и отдал свое первое крупное произведение – сказку «Конек-Горбунок».

Похвала поэта

Прочитав ее, Пушкин пришел восторг и сказал юному поэту: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить». Дошла до нас и другая похвала Пушкина в его адрес: «Этот Ершов владеет русским стихом, точно своим крепостным мужиком». А преподаватель Ершова Плетнёв во время одной из лекций прочитал отрывок из «Конька-Горбунка» изумленным студентам, которые никак не ожидали такого от их скромного сокурсника.

В печати отрывок из «Конька-Горбунка» появился в мае 1834 года в «Библиотеке для чтения», а в октябре того же года сказка Ершова была уже опубликована отдельным изданием. А потом ее печатали, практически не переставая. Только при жизни автора сказка выдержала семь изданий – рекорд по тем временам. Всего же до революции было двадцать шесть ее изданий. В СССР же «Конька-горбунка» издавали ещё чаще – более 200 раз! Несмотря на такую бешеную популярность, сказку несколько раз пытались запретить. Первые издания выходили с купюрами царской цензуры, а в 1847 г. был запрещён даже цензурированный вариант – в книге усмотрели сатиру на «николаевскую Россию» и неуважение к православной церкви. Сказка вновь вышла лишь в 1856 г. после смерти Николая I.

Имя товарища Сталина

Были у безобидной, казалось, сказки проблемы и при большевиках. В 1922 году бдительному редактору не понравилось «порнографичное» выражение «старый хрен» и то, что в сказке народ кричит царю «ура». В 1934 цензоры усмотрели в произведении «историю одной замечательной карьеры сына деревенского кулака». Другие же его произведения в СССР до 1980-х гг. вообще не издавались, да и об авторе «Конька-горбунка» особо не писали. Дело в том, что в его рассказе «Панин бугор» один из его персонажей – романтический влюбленный носил фамилию… Сталин! Так может, прочитав его, Иосиф Джугашвили и взял ее потом себе в качестве революционного псевдонима?

Однако после первого успеха, Ершова поджидали большие неприятности. Умерли отец и брат. После окончания университета сибиряк не смог получить в Петербурге должность, денег не было и пришлось вернуться в Сибирь. Вернувшись на родину, Ершов работал учителем Тобольской гимназии, затем инспектором и директором гимназии и дирекции училищ Тобольской губернии. Среди его учеников оказался будущий гений химии Дмитрий Менделеев. Падчерица Ершова стала его женой. Он дважды женился, но обе его жены преждевременно скончались.

Однако Ершов продолжал писать. Был инициатором создания любительского театра, занимался режиссурой. Написал для театра несколько пьес: «Сельский праздник», «Суворов и станционный смотритель», комическую оперу «Якутские божки», «Черепослов». Печатал свои стихотворения в «Библиотеке для чтения». Умер Ершов 18 августа 1869 г. Был похоронен в Тобольске на Завальном кладбище.

«Верните лошадь!»

В 1993 году, когда после краха СССР пришло время самых невероятных разоблачений, Александр Лацис выдвинул гипотезу, согласно которой подлинным автором «Конька-Горбунка» будто бы является… Пушкин. Его версия в виде статьи «Верните лошадь!» была опубликована в газете «Автограф». Как и «разоблачители» Шолохова, не верившие, что тот написал гениальный «Тихий Дон» еще очень молодым, Лацис тот же упрек сделал и в адрес Ершова. Мол, как объяснить «ниоткуда взявшуюся» гениальность 18-летнего Ершова? История мировой литературы не знает случаев такой ранней гениальности. Как объяснить, что ни одна живая душа не знала, что Ершов пишет стихи? Как объяснить, что все остальные стихи Ершова посредственны, и, что в них нет ни одной талантливой строчки?

Появлению такой версии способствовал и такой факт, что творческая история сказки была не известна: ранние ее рукописи не сохранились, не известна и история ее первого издания.

Произведение народное

Однако, как тогда объяснить похвалы Пушкина в адрес Ершова? Да и зачем было ему отдавать свое произведение в руки совершенно неизвестного молодого человека? Первый биограф Пушкина, П. Анненков писал: «В апогее своей славы Пушкин с живым одобрением встретил известную русскую сказку г-на Ершова „Конек-Горбунок“, теперь забытую. Первые четыре стиха этой сказки, по свидетельству г-на Смирдина, принадлежат Пушкину, удостоившему ее тщательного пересмотра». Спустя 60 лет, с 1915 г., по инициативе известного пушкиниста Н.О. Лернера в составе сочинений Пушкина стали печататься эти четыре стиха из «Конька-Горбунка»:

За горами, за лесами,За широкими морями,Против неба – на землеЖил старик в одном селе.

В такой редакции они включались в сочинения Пушкина более 20 лет, однако потом это перестали делать. Вероятнее всего, что Пушкин действительно произвел какую-то редакционную работу над стихами Ершова, которые читал еще в рукописи. Но от этого они вовсе не стали пушкинскими, как не стал, например, пушкинским „Водопад“ Вяземского, хотя ряд стихов в последнем выправлен Вяземским по указанию Пушкина. К тому же сам Ершов заявлял, что «Конёк-Горбунок» – произведение народное, почти слово в слово, взятое из уст рассказчиков, от которых он его слышал. Так что официальная версия по-прежнему гласит: автор гениального «Конька-Горбунка» – Петр Ершов.

«Мои вины, о, Родина! Прости!»

Федор Достоевский считал, что есть две загадочные фигуры в русской литературе: Пушкин и Некрасов. Мережковский называл Тютчева и все того же Некрасова. Но почему же именно Некрасов? Чего же загадочного было в этом поэте, которого мы все вроде бы отлично знаем еще со школьной скамьи? Однако мы только думаем, что знаем…

Если верить Фрейду, то многие странности в Некрасове находят ответ в бедной молодости. Он родился в дворянской семье, но его прежде богатые предки обеднели. У отца, отставного офицера, был тяжелый характер. В своем селе Грешневе он частенько таскал крестьян за волосы. Был деспотом и дома, но сыну сумел дать хорошую физическую закалку и воспитать в нем стойкость к невзгодам, что немало помогло тому в будущем. Совсем другим человеком была мать, она сама учила детей, была доброй и сердечной. В ярославской гимназии будущий великий поэт учился скверно, по многим предметам был вообще не аттестован. Однако отправился в Петербург с мечтой об Университете и литературном поприще. В 16 лет он напечатал первое стихотворение, а вскоре сумел выпустить сборник «Мечты и звуки». Но это была неудача, критики сборник обругали. Самолюбивый автор скупил на последние деньги тираж и сжег его. В Университет он тоже не смог поступить. По литературе будущий гений русской поэзии получил тройку, по остальным предметам – единицы. Отец, мечтавший о военной карьере для сына, узнав про эти планы, оставил его в незнакомом городе без гроша. Жить было не на что, началась унизительная нищета. Подрабатывал репетиторством, перепиской писем, жил впроголодь. Некрасов вспоминал: «Это было самое горькое время. Ровно три года я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Приходилось есть не только плохо, но и не каждый день…».

Страсть к картам

Тогда-то, наверное, и возникла навязчивая мечта Некрасова о «миллионе». Он решил писать «ради денег». Носился по Петербургу, торопливо строчил хронику, тискал фельетоны, сочинял тексты для лубков, словом, занимался тем, что сегодня называют «литературной халтурой». Но перо у него было бойкое. Скоро Некрасов начал печатать повести, рассказы и даже написал (под псевдонимом) водевиль, который поставили на сцене Александрийского театра. И уже тогда у журналиста и начинающего писателя появился новый вид дохода: карты.

А точнее, это была родовая страсть. Именно в карты, как рассказывал ему отец, проиграли почти все прежде огромное состояние его прадед и дед. Тогда в Петербурге многие увлекались игрой. Играли везде: в гостиных знати, на квартирах чиновников, в трактирах, ресторанах, на постоялых дворах. Ведь ни лотерей, ни казино тогда в России не было.

«С вами играть опасно!»

Страстным игроком в карты был Пушкин, азартным игроком был и Достоевский. Но они обычно проигрывали, делали долги, а вот Некрасов почти всегда выигрывал. У него имелись особый талант, холодный расчетливый ум, деловая хватка, точное понимание психологии противников. Но злые языки поговаривали, будто бы он был карточным шулером, что, впрочем, всегда говорят, когда не могут иначе объяснить успехи слишком удачливых игроков. Никаких доказательств тому история не оставила.

Дела Некрасова постепенно поправились. Появилось время, для того чтобы пополнить образование: он часами просиживал в Публичной библиотеке. В конце концов, попал в литературный салон Панаевых, где его попросили прочитать «Петербургские углы» – рассказ о реальной жизни, который понравился критику Белинскому. После чтения сели за преферанс. И Некрасов всех обыграл. Белинский тогда сказал:

– С вами играть опасно, без сапог оставите…

Начало успеха

Между тем литературная известность Некрасова крепла. Вышел его сборник «Физиология Петербурга». А когда он напечатал стихотворение «Еду ли ночью по улице темной», Чернышевский воскликнул: «Россия приобрела великого поэта. Великого!». Слава открыла бедному провинциалу двери в великосветские салоны, в лучшие дома Петербурга. Но там он не только читал стихи, но и продолжал упорно играть в карты. Ставки там были куда выше, чем в трактирах, Некрасов стал выигрывать большие деньги. Он умело «раздевал» богачей, но, когда надо, проигрывал «нужным людям». Например, заядлому картежнику графу Адлербергу, сыну тогдашнего министра двора, человеку, близкому к императору. Его литературные друзья предупреждали, что «карты затягивают», но Некрасов на это ответил:

– За картами я притупляю свои нервы, а иначе они бы довели меня до нервного удара. Чувствуешь потребность писать стихи, но знаешь, что никогда не дозволят их напечатать. Это такое состояние, как если бы у человека отрезали язык, и он лишился возможности говорить.

Бизнесмен в литературе

Однако Некрасов не только писал стихи и играл в карты, он стал первым в русской литературе удачливым бизнесменом, хотя такого слова в России еще не было. Причем таким же удачливым, как и в игре. Он стал издателем. Ему удалось перекупить у Плетнева пушкинский «Современник», влачивший после смерти поэта жалкое существование. И тут деловой гений Некрасова развернулся в полную силу. Он организовал одну из самых успешных рекламных кампаний в России. Повсюду появились огромные афиши, объявления печатались во всех изданиях. Сумел собрать самых талантливых тогда в России авторов: Толстого, Герцена, Огарева, Тургенева, Белинского. Печатал лучших зарубежных писателей: Диккенса, Теккерея, Байрона, Гете, Жорж Санд. Уже через год подписка возросла в десять раз! «Современник» стал делом прибыльным. Двадцать лет он был ведущим журналом России. Некрасов был смелым редактором, печатал то, что могло вызвать гнев властей, и знал, как обойти цензуру. Он не гнушался взяток, умел завязывать отношения с «нужными людьми». Ему удалось напечатать даже роман «Что делать?» Чернышевского, который потом стал настольной книгой русских революционеров. Как он сумел обойти свирепую в те времена цензуру, остается тайной.

Меткий стрелок

Другой страстью Некрасова после карт была охота. О его меткости ходили легенды. Он мог на спор с лета продырявить подброшенную вверх пятикопеечную монету. Никто из русских литераторов – даже герой Севастополя Лев Толстой – не осмеливался ходить на медведя в одиночку. А Некрасов ходил. В его музее-квартире на Литейном до сих пор сохранились шкуры убитых им на охоте «мишек», а также чучела подстреленных птиц.

Охоте посвящены некоторые его стихи:

Кто же охоты собачьей не любит,Тот в себе душу заспит и погубит.

Был ли виноват?

«Современник» Некрасов основал вместе с популярным тогда писателем Иваном Панаевым. У того была красавица-жена. Но вскоре весь журнал и даже супруга Панаева стали принадлежать только Некрасову – она стала его гражданской женой. Некрасов написал замечательные стихи о русских женщинах, всегда восхищался ими: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…». Однако сам отбил жену у друга, а когда в деревне умерла мать, даже не приехал на ее похороны. Так же он поступил потом и с постаревшей и преданной ему Авдотьей Панаевой. Когда та стала нуждаться, он никак ей не помог. «Вы когда-то лиру посвящали ей, дайте на квартиру несколько рублей», – зло писал современник. Другая некрасивая история, о которой судачили в петербургских салонах, была с наследством жены Огарева. Огарева поручила получить капитал своей подруге Панаевой, с которой тогда жил Некрасов. Но деньги ей так и не передали. Возникло подозрение, будто деньги присвоила Панаева, получить доверенность которой посоветовал Некрасов. Но был ли поэт сам виноват в этой неприятной истории? Или его несправедливо обвиняли те, кто завидовал его успехам и богатству?

«Некрасов выше! Выше!»

Итак, кем же на самом деле был Некрасов? Русским помещиком, обожавшим роскошь, карты и охоту? Новым капиталистом, жестким и порой циничным дельцом, сумевшим превратить литературный журнал в доходный бизнес? Или же все-таки тонким певцом «музы и печали», создателем изумительных стихов, которые стали народными песнями? А может, поэтом-трибуном? «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!». Страстным революционным агитатором, гневно бичевавшим пороки, издавшим, несмотря на свирепую цензуру, катехизис тогдашних революционеров-нигилистов – «Что делать?» Чернышевского. Когда на его похоронах Достоевский, произнося речь о поэте, поставил имя Некрасова рядом с именами Пушкина и Лермонтова, молодые голоса из зала прервали его криками: «Некрасов выше! Выше!». И зал ответил бурными аплодисментами…

Загадка остается

Сейчас спора на эту тему уже нет. История все расставила по своим местам. Однако загадка Некрасова остается. Были ли в его жизни грехи, в которых он так и не раскаялся? Говорят, как человек жил, такую ему смерть Бог и посылает. Несмотря на ужасную рану, с тихой улыбкой на устах умер «солнце русской поэзии» Пушкин. А вот Некрасов умирал страшно, медленно, мучительно, с криками и стонами, от рака. «Боже! Как он страдал, – вспоминала через много лет его последняя жена Зинаида Николаевна, – какие ни с чем не сравнимые муки испытывал…» За что же все-таки Господь послал ему такую ужасную смерть? Это и остается последней загадкой Некрасова. Не случайно же он написал:

За каплю крови, общую с народом,Мои вины, о, родина! Прости!

«Молчи, скрывайся и таи…»

На доме № 42 по Невскому проспекту висит мемориальная доска, извещающая, что в нем жил знаменитый русский поэт Федор Тютчев. Как мы уже писали, Некрасова и Тютчева называли «самыми загадочными поэтами» в русской литературе. Некрасова понятно почему: этот страстный игрок в карты и холодный, расчетливый делец смог создать непревзойденные образцы гражданской лирики. А вот почему Тютчев? Что мы знаем о нем сегодня?

Знаменитый поэт жил в нашем городе возле армянской церкви, где и установлена мемориальная доска, и похоронен тоже в Петербурге. Все знают его знаменитое «Умом Россию не понять…» и, может, еще два-три стихотворения. Но в чем же здесь загадка? Наверное, она в том, что Тютчев поэтом сам себя никогда не называл, а многие написанные им и знаменитые сегодня стихи были опубликованы только после его смерти. Он служил дипломатом, потом стал цензором, тайным советником, блистал остроумием в светских салонах, самым непосредственным образом влиял на внешнюю политику Российской империи, был, по сути, как бы сегодня сказали, бойцом «невидимого фронта». Причем в самом буквальном смысле, в чем мы убедимся ниже.

Разведчик по наследству

Родился Федор Тютчев в 1803 году в селе Овстуг Орловской губернии, в небогатой, но родовитой дворянской семье. «Овстуг… Прелестный, благоуханный и безмятежный», – вспоминал он потом на чужбине родной край. Получил домашнее образование под руководством Семена Раича, впоследствии учителя Лермонтова. Делал успехи, уже в 13 лет переводил с латыни оды Горация. Учился в Московском университете, после окончания получил «распределение» в Коллегию иностранных дел и в возрасте 18 лет отправился на работу в российскую дипмиссию в Мюнхен.

Кем был в те времена дипломат? А тем же, что и сегодня, – политическим разведчиком. А Тютчев стал разведчиком еще и по наследству. Один из его предков Захарий Тютчев был послан Дмитрием Донским в Золотую Орду, в стан к самому Мамаю, с деликатными поручениями – другими словами, на разведку в тыл к неприятелю, и сумел самым блестящим образом выполнить поставленное задание. Тем же самым занимался 20 лет в Германии, а еще и в Турине и Федор Тютчев: регулярно слал донесения в Петербург, беседовал с информаторами, анализировал политическую ситуацию в странах пребывания, делал выводы и вносил свои предложения.

В курсе всех интриг

Уровню его информированности мог бы позавидовать любой современный разведчик-дипломат. Он был «на дружеской ноге» не только с королями, местной знатью, но и с Гете, Гегелем и другими корифеями европейской культуры. И, следовательно, знал очень и очень много, был в курсе всех европейских интриг, самых тайных заговоров и самых глубоких стратегических замыслов. Местом для сбора разведывательной информации в те времена были королевские дворцы, салоны князей и баронов, светские рауты и приемы в посольствах. На них Тютчев, отличавшийся блестящим красноречием и редким остроумием, чувствовал себя как рыба в воде. Кроме того, он был в Германии как бы и вообще своим, женившись на девушке из родовитой немецкой семьи Элеоноре Петерсон.