Любопытство

Ольга Малер

Любопытство

Татьяна Глебовна поливала цветы и напевала арию из «Кармен». Взгляд ее блуждал по окнам напротив. В одном из них она увидела Ирину – новую молодую соседку, которая часто гуляла во дворе с коляской. Татьяна Глебовна поставила лейку и привычным движением, не глядя, взяла бинокль.

Ирина стояла мрачнее тучи, прижимая к груди ребенка. Позади маячил её муж. Внезапно он схватил ее за плечо и грубо развернул к себе. Ирина испуганно зажмурилась, ожидая пощечины. Левой рукой муж держал Ирину за предплечье, а пальцем правой тыкал ей в лицо, как будто хотел втолковать что-то.

Ирина избегала смотреть на мужа, отворачивалась, пыталась увернуться от его вездесущих пальцев и прижимала ребенка всё крепче. Когда она заговорила, он слушал с выражением такой ненависти, что у Татьяны Глебовны побежали мурашки по спине. Тут муж не выдержал: заорал и дал Ирине пощечину. Та вздрогнула, но говорить не перестала, только зажмурилась ещё сильнее. Муж ударил снова. Татьяна Глебовна охнула и схватилась за сердце.

Муж разъярился, он что-то выкрикивал и рвал ребенка из рук матери. Хрупкая Ирина не могла долго сдерживать его натиск: он выхватил ребенка, оттолкнув жену так, что она отлетела куда-то в глубину комнаты, и через минуту выбежал из подъезда, держа ребенка в одной руке, вскочил в машину и дал по газам.

Татьяна Глебовна трясущимися руками набрала 112. После её сумбурного объяснения казенный голос в трубке спросил:

– То есть мужчина уехал со своим ребенком, я правильно понимаю?

Татьяна Глебовна опешила на секунду и чуть не закричала:

– Да ведь там его жена, может быть, мертвая лежит!

Голос в трубке помолчал и вздохнул:

– Диктуйте адрес.

Татьяна Глебовна вычислила номер квартиры, продиктовала и стала ждать. Ирина не показывалась и никакого движения было не видно. Кусая ноготь, Татьяна Глебовна мысленно взвешивала: пойти проверить или дождаться полицию? Наконец, любопытство перевесило.

Дверной звонок не работал, пришлось стучать. Тишина. Она постучала снова. Оглянулась, взялась за ручку – та подалась. Татьяна Глебовна вошла в квартиру.

– Ирина! – позвала она, несмело прошла в комнату и сразу увидела Ирину.

Та лежала навзничь перед диваном. Крови не было. Татьяна Глебовна кинулась к ней, тронула за плечо, потормошила.

– Ирина!

Женщина застонала и открыла глаза.

– Ирина, я сейчас скорую вызову!

– Не надо, – пробормотала она.

– Как это не надо? Сейчас вызову, лежи-лежи!

Она нашарила в кармане телефон.

– Не надо! – Ирина попыталась сесть, со второго раза это получилось.

Татьяна Глебовна отложила телефон и бросилась помогать ей. Усадила на диван, осмотрела голову.

– Ничего не видно. Шишка вот тут.

– Ай!

– Прости. Точно не нужен врач?

– Да. Слава Богу.

Татьяна Глебовна с сомнением покачала головой.

– Может, водички? – и не дожидаясь ответа, добавила, – Сейчас принесу.

Ирина хотела было что-то сказать, но шустрая пенсионерка уже зашла на кухню и обследовала шкафчики.

– Так… А, вот! Кружку нашла. Воду из чайника налью. Пей, – она всунула кружку Ирине и осмотрелась. – Уютная квартирка. И чисто так.

Ирина покосилась на соседку и отхлебнула из кружки. Татьяна Глебовна рассматривала полку над телевизором. Книжки, свечки, икона и фотография. На ней Ирина и девочка лет трёх, улыбаются. Эту девочку Татьяна Глебовна никогда раньше не видела.

– А кто это на фотографии? – спросила она, присаживаясь на диван рядом с соседкой.

Ирина ответила не сразу:

– Даша. Моя дочка.

Татьяна Глебовна недоуменно посмотрела на Ирину.

– Она умерла, – сказала Ирина.

– Да ты что! – ахнула Татьяна Глебовна.

– Три года назад.

– Вот ужас-то! Хоронить своего ребенка – что может быть хуже, – понимающе сказала Татьяна Глебовна, у которой никогда не было детей.

– На всё воля Божья, – кротко сказала Ирина.

– И то верно, – согласилась Татьяна Глебовна, – но всё равно ужас, ребенок ведь…

– Главное душу Дашеньки удалось спасти.

– Ну, ребенок-то ведь безгрешный. Там и спасать нечего.

Ирина сверкнула глазами:

– А вы думаете, на кого бесы сильнее нападут? На старого грешника, который и так уже в аду, или на невинного младенца? Кого больше захотят во грех увлечь?

Татьяна Глебовна растерялась, неожиданная вспышка не вязалась у нее с привычным образом тихой Ирины.

– А уж как они ее терзали, бедную мою девочку…

– Кто? – не поняла Татьяна Глебовна.

Ирина не ответила. Она уставилась на фотографию и лишь спустя минуту сказала безжизненным голосом:

– Мы с первым мужем всё перепробовали: и пост, и молитву, и дом освящали, и по монастырям ездили… Один старец посоветовал обложить ее образами и читать всю ночь Псалтирь… Как же его корежило! Как вспомню, так… – она перекрестилась.

– Кого… корежило? – осторожно спросила Татьяна Глебовна.

– Беса, – спокойно ответила Ирина. – Но всё равно не помогло. Не вышел он. Силён был.

Татьяна Глебовна напряженно смотрела на Ирину, а та всхлипнула и прошептала:

– А теперь вот и Феденька…

– Что – Феденька?

– Бесноватый он. А муж не пускает к старцам. В больницу повез, к безбожникам! Погубит ведь! – из глаз Ирины заструились слёзы.

Татьяна Глебовна молча встала с дивана. Огляделась: квартира как квартира, только многовато, пожалуй, религиозной атрибутики. И сидящая на диване женщина на первый взгляд самая обыкновенная.

– Пойду я, – сказала Татьяна Глебовна и вышла в прихожую.

Вдруг раздался стук и сразу же входная дверь открылась.

– Здрасьте, я сержант Паньков, ваш участковый. Можно?

Татьяна Глебовна махнула в сторону гостиной и хотела пройти мимо.

– Вы тут живете? – остановил ее сержант Паньков.

– Нет, я соседка. – И добавила шепотом, – Это я вас вызвала. Ирина там.

– Ага.

Участковый шагнул в комнату.

– Здрасьте!

Он осмотрелся и вопросительно посмотрел на пенсионерку:

– Я гляжу, всё хорошо у вас?

Она кивнула и хотела было идти, но что-то не давало ей покоя. Помявшись немного, она вернулась в гостиную.

– Ирина, – мягко начала она, – а от чего умерла Даша?

Ирина по-прежнему сгорбившись сидела на диване.

– Сгорела. Вместе с моим первым мужем, – безучастно ответила она и вдруг грозно глянула, распрямилась и возвысила голос, – Ибо лишь огнь очищающий поядает и грех, и всякую скверну!

Татьяна Глебовна попятилась и вылетела из квартиры.

– Чего-о? – донесся до нее обалделый голос участкового.

Вернувшись домой, Татьяна Глебовна долго стояла у окна, глядя поверх крыш. Потом задернула шторы, включила свет и пошла ставить чайник.