Держи меня за руку

За стеной хлопнула стеклянная дверь, и на порог выскочила Василиса:

– Эй! Догнала тебя кое-как! Ты чего, обиделась?!

– Я не обижаюсь на таких идиоток, – фыркнула, не собираясь с ней больше разговаривать.

Никита сообразил, что не так давно у них был какой-то неприятный разговор, поэтому живо вмешался:

– Вы по домам? Поехали, отвезу!

– Спасибо, я сама, – ещё раз поблагодарила его Вика и, стараясь не задеть парня плечом, аккуратно обогнула его сбоку и неторопливо двинулась по асфальтовой дорожке к красивым кованым воротам.

Никита переглянулся с Василисой, и та смущённо запустила руку в розовые волосы:

– А я ещё хотела заскочить в книжный магазин за канцелярией! Подождёшь?

– Не знаю, – ответил отрешённо и поспешил нагнать Вику. – Эй! Постой! Ты чего? Я что-то обидное сказал?

– С чего ты взял, – насупилась Вика, – что мне нужна такая твоя помощь?! Это нечестно! И некрасиво преподавателю указывать, кого и как он должен оценить!

– Вик, ты идеалистка! – негромко рассмеялся он. – Ну, ладно, не дуйся, – и выдвинулся вперёд, преградив ей дорогу широкой грудью.

Она едва не вписалась в него носом, резко затормозив. Подняла лицо и спросила прямо:

– Чего ты ходишь за мной по пятам? Чего тебе от меня надо?

И Никита не растерялся:

– Тебя… Всю, целиком… От макушки, – взгляд его медленно побежал от её волос вниз по стройной фигурке в тонком фиолетовом платье, – до кончиков пальцев…

Как сказал-то! Сам почти оцепенел. И только плечи передёрнулись.

Он сунул руку в карман летних светло-серых брюк и внимательно посмотрел на девушку. Вика вздёрнула носик:

– Это вот так теперь за женщинами ухаживают?!

– Ты спросила, я ответил, – в его голосе послышалось напряжение.

– И, как ты думаешь, что я тебе на это должна сказать?..

Он выдохнул и смешно взъерошил волосы:

– А ничего не говори. Просто поехали со мной, и я доброшу тебя до дома. Честно!..

Вика посмотрела на него недоверчиво.

– Да-да, я знаю, у меня не самая добрая репутация. Ты – наоборот хорошая и покладистая. Хотя со своими тараканами наверняка, – и прикрылся рукой, когда Викино терпение закончилось, и она замахнулась на него пакетом с книгой. – Ты – интересная! Что плохого в том, что ты мне нравишься?..

Она снова аккуратно обогнула его сбоку и продолжила двигаться к выходу:

– Плохая попытка! Я с тобой никуда не поеду!

– Никогда? – прозвучало негромко и как будто слегка даже жалобно. Вике захотелось злорадно улыбнуться, но она удержалась. Обернулась и качнула головой:

– Никогда!

– Ты боишься, что ли? – брови его взлетели вверх.

– Да! – призналась неожиданно. – Потому что ты резкий, наглый и самоуверенный! И привык, наверно, получать всё, на что покажешь пальцем! Так нельзя!

Она переступила с ноги на ногу и робко добавила, перекладывая пакет из одной руки в другую:

– Вот… Ну, я пойду…

– Ладно, понял, – Никита решил, что лучше согласиться. – Можно хоть до остановки тебя проводить?

– Ты же не отстанешь всё равно, – пожала плечом.

– Нет, конечно, – ухмыльнулся. – Я же наглый!..

Вика втянула щёки, прикусив их с внутренней стороны, чтобы не улыбнуться, и, раскачивая пакетом с книгой, неторопливо зашагала на автобусную остановку. Тот заулыбался и, немного отстав, двинулся следом.

Вот так! А то её ему, видите ли, надо!

Привык, что всё получается просто? Только не в этот раз!

Вика вдруг вспомнила про Белкину и мысленно себе зааплодировала. Соперница проворонила главного красавчика на курсе.

Глава 3. Самое правильное мороженое

Витя увлечённо заносил в блокнот новые знания об истории военных действий на территории современной Ленинградской области. Именно в этих краях, по словам бабушки, то ли пропал без вести, то ли геройски погиб её отец и Витин прадед. Он всегда хотел узнать об этом человеке как можно больше, а совсем недавно развернул активную поисковую кампанию. И теперь составлял интеллектуальную карту, по которой выстроит потом план дальнейших действий…

Он задумчиво потирал лоб, вчитываясь в мелкие строчки копий военных документов, добытых в интернете и по запросам в архивах, когда его отвлёк неожиданный звонок видеовызова. Парень вздрогнул, роняя бумаги на пол, и вскочил на ноги. Не сразу сообразив, что его мысли прерваны сигналом из динамика раскрытого ноута, он чертыхнулся и двинулся к столу. Споткнувшись, упал и потерял очки – уже свои собственные. Нашаривая их под столом, одновременно ткнул пальцем в клавиатуру и прищурился слепо.

– Привет, – прозвучал немного удивлённо девичий голос. – Я тебя не отвлекаю?

– Нет-нет, – краснея, замотал он отрицательно головой. Рот его расплылся в дурацкой и как будто виноватой улыбке. И он, едва не промахнувшись мимо стула, уселся перед экраном и водрузил очки на нос. – Привет…

Живая картинка помахала ему рукой, и Витя поднял руку в ответном приветствии. Сфокусировал на ней взгляд и замер в ожидании, что она продолжит разговор.

– Я помешала тебе заниматься? – извинительно-вопросительным тоном протянула Вика.

– Да нет, – отрицательно качнул головой, разглядывая её через экран. Она сидит очень близко к камере – так, что её лицо занимает значительную часть монитора. И он без труда может наблюдать за всеми эмоциональными изменениями, которые на нём отражаются.

Вика улыбнулась и, подперев щёку ладошкой, произнесла:

– Я просто хотела напомнить про мороженое…

Витя бы и не вспомнил, что завтра она обещала угостить его мороженым. Не переставая улыбаться и краснеть, как спелый помидор, он кивнул и глубоко вздохнул в попытке привести в порядок взбесившийся пульс.

– Ладно, – произнёс он вслух, думая совершенно о другом. Как бы уговорить себя не принимать это всё всерьёз? Это ведь просто благодарность – не более того! Вике нравится совсем другой парень, и Семёнов с ним рядом не стоял!

– Что делаешь? – вдруг спросила девушка, зачёсывая чёлку назад, потягиваясь и разминая мышцы.

– Так, – потупился он, отмечая, с каким изяществом она это делает, и опустил взгляд, – ищу информацию о боях под Ленинградом в сорок третьем…

– Да? – удивилась. – Мы же готовимся к зарубежной литературе…

– Да я это для себя, – пояснил. – Где-то там погиб мой прадед… Или пропал без вести. Я хочу уточнить, какие сражения были в тех местах в это время. Потом выясню, какие части там воевали, а дальше… пока не знаю…

– Мм… интересно, – одобрила Вика, вновь приближаясь к экрану. – Можно будет написать дипломную работу на эту тему…

– Да, если всё пойдёт, как надо, – согласился. – А вообще-то, я собирался писать про поисковые отряды. В прошлом году мы с ребятами всё лето по лесам бродили, нашли двух бойцов с медальонами, документы и письма…

– Серьёзно?! – заинтересованно встрепенулась Вика. – И что, всё сохранилось?..

– По медальонам удалось установить личности бойцов, – кивнул парень. – А бумага истлела, на ней почти ничего не было видно. Мы передали это всё специалистам, они немного поколдовали и восстановили текст.

– Ух ты! А дальше?

– Дальше мы запустили информацию в интернет, и так удалось найти потомков… Целая история, – развёл он руками.

– Никогда бы не подумала, что ты этим увлекаешься! – покачала головой Вика, глядя на него с восхищением во все глаза.

– Почему? – скромно вопросил Витя, хлопая ресницами.

– Ну… не знаю, – пожала она плечами. – Ты меньше всего похож на тех любителей приключений, которые днём и ночью копаются в земле в надежде отыскать чьи-нибудь косточки…

Витя хмыкнул. Слишком громко – так, что Вика спохватилась и быстро забормотала, оправдываясь:

– Просто ты такой… всегда с книгами… много читаешь и много знаешь… И вон сколько книг у тебя в комнате!

За спиной у него и впрямь высился шкаф, снизу доверху забитый самой разной литературой. Книги лежали всюду – в шкафу, на шкафу, под шкафом и вокруг шкафа. И он читал их почти все, отдавая предпочтение биографиям правителей, их приближённых, подробностям их правления. Ему нравилось погружаться в разные исторические эпохи. А ещё он любил читать Конан Дойла и Джека Лондона, и собирался прочесть модных Мураками и Коэльо… Интересно же, что они там пишут…

– Да, – согласился он, отрезвлённый её заявлением, – читаю я много. Слишком много…

– А этим летом ты тоже поедешь куда-нибудь с поисковым отрядом? – попыталась Вика замять неудобный момент и вернуть беседу в прежнее русло.

– Возможно, ближе к осени, – кивнул. – Хочешь тоже тебя приглашу?..

– Нет-нет-нет, – живо открестилась она, заставив его рассмеяться. – Жить в палатках и ковырять землю – не моё…

– А как же студенческая романтика? – улыбнулся он.

Вика склонила голову к плечу и мечтательно подняла глаза к потолку:

– Романтика – это вечер на закате… или утро на рассвете… В каком-нибудь уютном домике, где тебя никто не видит и не слышит. Пить чай на крылечке утром, а ночью там же сидеть и смотреть на звёзды. Без комаров, муравьёв и всяких там жуков! И не вот это вот всё, о чём ты мне сейчас рассказал. Это всё интересно и нужно, но это вообще не романтика!

Витя снова улыбнулся. Наверно, они в самом деле слишком разные, чтобы до конца понимать друг друга. И даже несмотря на то, что она ему часто снится и иногда не выходит из головы, он не знает, как с ней себя вести и начинает заикаться при каждой встрече. Вот и сейчас сидит, как истукан, замерев на стуле с выпрямленной спиной и дурацкой застывшей улыбкой.

– А расскажешь про своего прадеда? – неожиданно спросила Вика.

Он шевельнулся и неуверенно кивнул, не совсем понимая, зачем ей это нужно.

– Просто тебя так интересно слушать, – девушка вжала голову в плечи и состроила невинную мину.

Это ему польстило. И хотя к щекам его снова прилил румянец, Витя довольно бодро произнёс:

– Ему было всего двадцать пять, а моей бабушке шесть лет, когда он… ушёл. Язык не поворачивается сказать, что погиб… Я ведь точно не знаю…

– А твоя бабушка?.. – Вика, видимо, хотела задать какой-то вопрос, но не закончила, оборвав речь на полуслове.

– Сейчас ей семьдесят девять, – уточнил парень.

– Ааа, – словно убедившись, что с бабушкой всё в порядке, собеседница кивнула и улыбнулась. – Ты это всё для неё затеял? Хочешь сделать ей сюрприз! – догадалась.

– Если получится, – он положил локти на стол, перенося на них собственный вес. – Что-то она не в восторге от моих начинаний…

И бабушка тут же напомнила о себе, шаркая тапками по коридору и подавая голос:

– Витя! Витенька!

– Блин! – взъерошил он затылок, с досадой отводя взгляд от монитора и Викиного изображения.

– Вить, пойдём за стол! Заучился совсем! – и в дверях показалась бабушка. – Ой, ты батюшки! Я думала, он зубрит опять! А он – ещё хуже – в компьютере застрял! А ну вылазь!..

– Ладно, – улыбнулась Вика, сделав прощальный взмах рукой. – Расскажешь как-нибудь потом… До завтра! Не забудь про мороженое!

– Покааа, – неохотно отозвался он, кивнув и завершая вызов прежде, чем бабуля успела заглянуть ему через плечо. Но она всё же успела что-то заметить и не преминула поинтересоваться:

– Это кто был?

– Вика Симонова, мы вместе учимся.

– И что ей надо? – насторожилась бабушка.

– Просто хотела узнать, как я готовлюсь к экзамену, – пожал он плечами.

– Ну да, так я и поверила! – фыркнула бабушка. – Глазки тебе строила небось, вертихвостка!

Витя поперхнулся и, кашлянув, закрыл ноутбук:

– Скажешь тоже, ба!

– Ты смотри мне, – погрозила ему пальцем, – не приведи тут… из деревни…

– Да ну тебя! – отмахнулся Витя, начиная не просто раздражаться, а почти уже злиться.

– А то ты жених-то у нас завидный! Умный! И с квартирой!

– Ба, отстань, – буркнул внук. Еле удержался, чтобы не напомнить ей, что в этой квартире он живёт не один.

– И наивный, как дитё!

– Да хватит уже! – повысил он голос так, что старушка вздрогнула и проглотила недосказанные слова. Резко вскочил со стула, возвысившись над ней, и, заставляя себя говорить спокойнее, произнёс дрогнувшим голосом: – Да вы меня до двенадцати лет до школы провожали! И ты до сих пор собираешь меня в институт по утрам – так, что в мою сторону ни одна девчонка не смотрит! Поэтому не стоит переживать за судьбу своей квартиры ещё ближайшие лет двадцать! – он отвернулся и шагнул к помятой постели.

Бабушка приходила в себя ровно две секунды, а потом как ни в чём ни бывало повторила:

– Пойдём за стол!..

– Спасибо, я наелся! – снова буркнул Витя, улёгся на постель и отвернулся к стенке.

Бабуля хмыкнула и зашаркала на выход.

Он снял очки, потирая переносицу и уставшие глаза. Внутри клокотали чувства. Гнев, обида и дикое желание вырваться на свободу. И жить так, как прошлым летом – одному, в палатке, без бабушкиной гиперопеки. Самому готовить кофе, когда встаёт солнце, мыться в речке и по вечерам любоваться закатами, зная, что не нужно быть дома к определённому времени. Перевернуть свою жизнь с ног на голову – только… духу не хватает…

Он перекатился на живот, подминая под себя подушку, и попытался расслабиться. Не получилось. Стукнул в стену кулаком и снова подскочил на ноги. Сгрёб учебники с тумбочки, по которым готовился к завтрашнему экзамену, бросил сверху конспекты и, схватив их подмышку, двинулся в прихожую.

– Ты куда?! – бабушка живо определила, что он собрался слинять из дома.

– К отцу, – буркнул, бросая книги в пакет и шаря по карманам жакетов и курток на вешалке в поисках мелочи на дорогу.

– Я приготовлю тебе одежду на завтра!

– Не надо, я поеду в универ прямо оттуда!

– Неслух! – презрительно бросила старушка.

Витя едва сдержался, чтобы не рыкнуть в ответ. Переступил с ноги на ногу и, быстро надвинув, ботинки, взялся за дверную ручку. Прежде, чем бабушка успела открыть рот, чтобы продолжить свои наставления, он вынырнул из квартиры в подъезд и громко хлопнул дверью.

Неслух?! Да о таком послушном внуке любая бабушка мечтает!..

Но даже ему сейчас хочется протестовать. Хотя бы вот так – просто сбежать из дома к отцу. Тот молча примет его и не станет расспрашивать, почему сын снова пришёл к нему. Потому что он один его понимает…

***

Помня о том, в какие неприятности вляпалась несколько дней назад благодаря своей лени, к следующему экзамену Вика серьёзно подготовилась. Из дома без надобности не выходила и практически целыми днями просиживала над книжками в пижаме. Поэтому её усердный труд заслуженно был вознаграждён отличной оценкой. А вот соперница Белкина чуть не отхватила «трояк», и теперь ей предстоит ещё одна бессонная ночь в обнимку с учебниками. Нечего было по улицам шляться и искать приключения на свою пятую точку!

Довольная Вика вышла из аудитории, обмахиваясь зачёткой, и обернулась вокруг себя. Подол её фиолетового платья закружился, чуть запаздывая и приподнимаясь, и приоткрыл любопытным юношеским взорам вид на красивые круглые бёдра.

– Сдала? – кисло поинтересовалась Василиса.

– На «отлично»! – гордо задрала нос и негромко рассмеялась. Затем спохватилась и прикрыла рот зачётной книжкой. Но глаза всё равно смеялись. И угрюмая Василиса издала негодующий звук и отвернулась к одногруппникам.

Хмыкнув, Вика спрятала зачётку в сумочку и отошла в сторонку. Витя вызвался отвечать экзамен сразу после неё, так что скоро он тоже появится здесь. Вчера она решила позвонить ему по скайпу на минуточку и напомнить про мороженое. А зависла на целый час, с упоением слушая о том, как парень попал в отряд поисковиков и теперь пытается раздобыть информацию о своём исчезнувшем в годы войны дедушке. Потом его отвлекли домашние и, прощаясь, он кивком пообещал довести повествование до конца уже при встрече.

Белкина дулась от силы минуту, а затем повернулась снова и удивлённо взглянула на Вику:

– А ты чего домой не идёшь?

– Сейчас пойду, – пожала плечом, продолжая стоять на месте и привлекать внимание одногруппников своим странным поведением. Вокруг Василисы собрались её товарищи, неумело пытаются утешать, подбадривают и отпускают глупые шуточки. Они всегда с ней вместе. Это Вика ходит либо в большой толпе, либо в одиночку. И их, конечно, удивило, что возле аудитории она кого-то поджидает.

Сейчас они будут удивлены ещё больше!..

Вика прислонилась спиной к стене и откинула голову назад. Наконец-то, можно на пять минуточек выключить в голове все знания и просто ни о чём не думать. Сегодня в гости к ним приедет папа, который уже полгода живёт у бабушки – потому что мама решила, что им нужно пожить отдельно. Он приезжает каждую неделю, пытается доказать ей, что ребёнок должен расти в полной семье, и Вику это сильно смешит – ей-то уже двадцать лет! И потом они снова ругаются, мама называет его кровопийцей и плачет иногда тайком, а папа покупает очередную ёмкость с коньяком. И Вике их обоих очень жалко. Только как им помочь, она не знает.

Скрипнула дверь аудитории, и она повернула голову. В коридоре появился Семёнов, снова едва не споткнувшись об порог, и Вика даже зажмурилась! Да что ж такое?! Неужели с этим ничего нельзя сделать?!

Витя выпрямился и глубоко вздохнул. Затем сунул зачётку в аккуратную пластиковую папку и, наконец, двинулся по коридору в направлении лестницы. Вика отшагнула от стены и, когда он с ней поравнялся, поинтересовалась:

– «Отлично»?

– Да, – кивнул, смущённо улыбнувшись.

Вика поджала нижнюю губу и в очередной раз окинула его взглядом.

О-хо-хо! Что-то срочно нужно менять!

Она наблюдала за ним с тех пор, как он стукнулся лбом об стол. И ведь он вполне симпатичный парень. И не такой уж зануда, как ей когда-то казалось. Но он настолько загнан в рамки каких-то выдуманных приличий, подавлен и неуверен, что окружающих это нервирует. Её нервирует.

Снова гладко причёсан и выбрит до блеска. Снова наглухо упакован и застёгнут на все пуговицы. Идеальный… мальчик… Для какой-нибудь бабушки!

– Ты на меня не обижайся, – предупредила Вика, – но пока ты выглядишь вот так, я с тобой никуда не пойду!..

От подобного заявления Витя едва не отвесил челюсть. Не успел. Потому что Вика неожиданно ткнула его под рёбра, и он вынужденно сгруппировался. А потом она довольно ощутимо хлопнула его по спине, и парень возмущённо повысил голос:

– Эй! Ты чего дерёшься?!

Ага! Начал оживать немного! И девушка дёрнула его за воротник – так, что верхняя пуговица отскочила и укатилась в неизвестном направлении. Войдя в азарт, Вика снова дёрнула рубашку, и вторая пуговица выскользнула из петельки.

Витя схватился было за ворот, пытаясь застегнуться обратно, но девушка стукнула его по рукам и шикнула:

– А ну не трожь! Ходишь, как дурак! Жара на улице, задохнуться можно же! – и расстегнула третью пуговицу. Прикинула, что этого достаточно, и слегка раздвинула ворот, обнажая шею, которая неожиданно оказалась широкой и крепкой.

– Вик! Чё ты делаешь?! – заволновался парень, оглядываясь по сторонам, словно стоял голый посреди улицы.

– Человека из тебя! – фыркнула, задумчиво зачёсывая волосы назад. Что же делать с этой его дурацкой классической рубахой?! Она теперь вся помялась под брюками. И сейчас он выйдет на улицу, а ветер надует у него на спине пузырь! – Заправь рубашку глубже! Быстро!

– З-зачем? – заикнулся очкарик.

– Затем! – отрезала. – Делай! И не спорь, а то я сама сейчас…

– Не надо! – покрылся он холодным потом и, всё ещё до конца не осознавая, зачем это нужно, повиновался. Пока он утрамбовывал рубашку в брюки, Вика вдруг обеими руками аккуратно взяла его за голову и в две секунды разлохматила волосы.

– Вика! – громко и вполне оправданно возмутился он.

– Витя! – шикнула на него и сделала пару поглаживающих движений. Затем отступила на шаг и склонила голову, оценивая наведённый беспорядок.

Маленькая перепалка привлекла внимание одногруппников, и первой посмотреть, что происходит, высунулась Белкина. Результатом Вика оказалась более или менее удовлетворена и, бросив взгляд на Василису, самодовольно улыбнулась:

– Как тебе?

Та обвела озадаченным взглядом взъерошенного отличника и ничего не ответила. Семёнов беспомощно хлопал глазами.

«А что она должна сказать?» – подумалось Вике. Да и странно ждать, что она её похвалит и скажет, какая Симонова молодец, вон чего придумала!

– Ну, всё! Пошли! – Вика схватила одногруппника за руку и потащила за собой к лестнице. – Кто с нами есть мороженое?!

Желающих не оказалось. Ну, и прекрасно! Самое главное, Василиска не изъявила желания, а с ней хотелось сейчас общаться меньше всего.

– Тогда всем пока! – и, не слушая прощальных слов, заторопилась на летнюю улицу.

***

Витя громко и обиженно сопел у неё за спиной, пытаясь хоть как-то вернуть былой вид своему облику и приглаживая растрёпанные волосы. Девушка почти бежала, легко ступая, и ему ничего не оставалось, как только за ней поспевать. Вика провела его по дорожкам сквера мимо молоденьких сосен и благородных елей, мимо красочной клумбы. А потом пробежала по свежему зелёному газону, у края которого торчала табличка с угрожающей надписью: «По газону не ходить». И ботаник снова попытался протестовать:

– Вика! Тут же написано!..

– Семёнов! Выключай зануду! Правила придуманы для того, чтобы их нарушать! – отозвалась весело и ухватила его за запястье. – Расслабься и побудь немножко самим собой!

– Я всегда такой! – буркнул, проскакивая вслед за ней сквозь красивую кованую калитку.

– Не всегда! – обернулась, улыбаясь. И, подтянув его к себе за руку, отпустила. – Неужели тебе неинтересно, что будет, если однажды сделать что-нибудь не так, как положено?! Пройтись, например, задом-наперёд! – она сделала несколько шагов вперёд спиной. – Эй! Ничего не случилось!

– Глупости! – проворчал Витя, тем не менее упрямо пытаясь удержать губы от улыбки.

– Глупости – это самое лучшее, что есть в жизни! – уверенно заявила она. – Ведь ты же запомнишь сегодняшний день, а не позавчерашний, когда сидел, закопавшись в книжки!..

– Ну, да, – неохотно согласился, – забудешь такое, пожалуй!..

Вика хихикнула и, не дожидаясь его, устремилась к тележке с мороженым, что расположилась под ярким красным зонтиком на тротуаре у газетного киоска. Витя приблизился к ней, когда она уже изучала ассортимент.

– Ты какое будешь? – спросила она деловито.

– Самое правильное мороженое, – отозвался парень.

– Пломбир, что ли? – подняла на него взгляд и по выражению его лица поняла, что попала в точку. – Да?

Витя кивнул, и девушка хитро улыбнулась, озвучив продавщице заказ:

– Тогда нам два пломбира: правильный и неправильный!

Та непонятливо хлопнула ресницами, а Витя догадливо протянул:

– С изюююмом… Бе! Не люблю изюм! – и поморщился.

– С изюмом – это мне! – фыркнула и полезла в сумочку за деньгами.

– Я сам! – остановил он её неожиданно твёрдым возгласом – так что она ненадолго растерялась и не успела возразить. Парень протянул мороженщице купюру и кивнул на вертикальный холодильник: – И воды, пожалуйста. Две бутылочки…

Вика аккуратно взяла вафельный рожок с мороженым и поднесла его к губам. Оно уже подтаяло, хотя попало на солнце пять секунд назад. И чтобы не обляпаться, она поскорее слизнула растаявшие подтёки.

– Куда пойдём? Вернёмся в сквер? Или на остановку?

– Пойдём я провожу тебя на остановку, – он вручил ей бутылку с водой и забрал у продавщицы своё мороженое. Хотел его лизнуть, но пронёс мимо рта и воткнулся в него носом.

Вика не удержалась и звонко расхохоталась. Потом полезла в сумочку за влажными салфетками и помогла ему утереться. Витя порозовел от жары и неловкости. И она добила его вопросом:

– Что с глазами у тебя?

Он вздохнул и посмотрел на неё сквозь очки. Картинка слегка размывалась. Решил не сыпать терминами и диагнозами, чтобы не пугать Вику, и просто произнёс:

– Надо делать операцию.

– И в чём дело?.. Ааа… – тут же догадалась: – Деньги?

– Ну, да… И деньги тоже. Я пока столько не заработал…

Вика удивлённо двинула бровями. Интересно, как это? Он всё время обнимается с учебниками. Ещё и работать успевает?

– А что говорят твои родители? – вместо этого спросила она.

– Ничего. У них своих проблем хватает. Иии… они не знают, насколько всё серьёзно.

Вика поймала языком каплю, собиравшуюся сбежать из стаканчика, захватила изюминку, раскусила и, молча пожевав, наконец, проговорила:

– Мой папа работает в офтальмологическом центре. Хочешь, я попрошу его, чтобы он тебя посмотрел? Может быть, будет можно что-то придумать… – пожала плечами.

– Ну, глупо отказываться от такой возможности, – кивнул ей собеседник и молча продолжил идти дальше.

Вика качнула сумкой на ходу и вдруг произнесла:

– Извинишь меня за мою дурацкую выходку?

Он посмотрел в её виноватое лицо и улыбнулся уголком рта: