На грани просветления. Часть вторая. Пространство, время, энергия и дураки

Вот и сейчас, проглотив кусок лепешки, она посерьезнев, сказала:

– Иллюзия здесь не работает, трансгенция пятого уровня. Фантомы замучили… Превращались в мои страхи и боли, чуть с ума не свели. А так спокойней… Деда Вальрог, дай еще лепешки.

– Ты ж лопнешь, деточка.

– Не лопну дедушка, я растягиваюсь.

– Да видел уже разок… Чуть не сдох… Ну что стоим, прошу к столу.

И это был настоящий стол. За последние дни, жилище белой чародейки преобразилось. Гном сколотил мебель, и залатал стены. Оливия прибралась, и как могла, украсила помещение. Вальрог к тому же накопал кучу различной магической руды и бездымного угля, плюс отлично готовил. Юная ведьма откровенно завидовала, а Наска просто ела от пуза.

Ярикс был в центре внимания и нисколько этим не тяготился. Девушки, не сговариваясь, сели по обе стороны от него, а принц с гномом на противоположном конце стола.

 Вначале просто ели. Ну не все. Гном вяло отщипывал лепешку, что-то обдумывая. Эрик ел. Ярикс тоже ел, но как-то через чур аристократично. Наска ела как ребенок, и пялилась на красавчика. Оливия не ела, только пялилась. Принц почувствовал какое то неприятное чувство… Неужели ревность? Он непроизвольно мотнул головой и стал думать – о чем другом подумать… Вспомнил о леди Рамоне, о ее поцелуе… И совсем перестал есть…

 Гном возмутился:

– Че-то не нормально сидим!

Оливия тут же уколола:

– Ну конечно, без бухла же нам неинтересно!

– С дурой нам не интересно!

Наска заныла:

– Я не дура-а-а…

– Не ты деточка. Ешь… – Гном тяжело вздохнул. – И так каждый день, я устал уже с ними, надо отсюда выбираться.

Эрик отложил ложку:

– Ну один способ я знаю… А где Оракул?..

И на самом деле, головы в сумке не было, а от лодки шел след, будто мячик катился. И катился он к старым обломкам кораблей.

Когда компания почти подошла к месту, послышалась песня… Певший не имел ни слуха ни голоса, к тому же был сильно пьян. Песня была очень древняя, и очень грустная:

Со мною вот, что происходит…

Ко мне мой мертвый друг приходит…

Он стоя выл, костьми стучал…

А я его – не замечал…

Со мною вот, что происходит…

Ко мне мой тренер не приходит…

Ему я денег не платил,

И он сказал, что я дебил…

Со мною вот, что происходит…

Ко мне какой-то дед приходит…

И говорит, что живет здесь…

И шмыг на кухню, сразу есть…

– Ну, хватит, Эрик полез в пролом борта самого большого корабля, откуда и доносилась песня.

Естественно это был Оракул. Он добрался до ящиков с вином и выпил уже бутылок пять. Ящики были разгрызены, у бутылок –  откушены горлышки…

– Ты не слишком перебрал?

– Т-ты, понимаешь… как мне тяжело… Столько знать, а я то-то кто?.. Зачем мучают… Где мое тело, как меня зовут?..

– Поговорим когда проспишься.

Ярикс поднял посох:

– Вы знаете?.. Что-то реально щас происходит… Похоже, остров тонет… Мастер гном, у вас случайно кость камня есть?

– Издеваешься? В углу – целая куча лежит.

– Тогда нам надо срочно обратно.

Неожиданно сверкнула молния, и тут же грохнул гром. С бездонного неба, все нарастая, хлынул дождь.

– Прическа моя… – Заныла Наска. – И платье…

Они побежали по намокающему песку, а странная гроза настигала их.

Ярикс пытался перекричать грозу:

– Мы что-то нарушили, или оракул, напел… Здесь и так с равновесием было плохо…

– Быстрее! – Эрик тащил голову подмышкой. Оборачиваясь, он что-то видел за стеной воды…

Вбежав в домик, гном схватил кусок невзрачной руды и протянул Яриксу. Тот, держа в одной руке посох, в другой кость камня, скорчил рожу:

– Я не знаю что дальше… Оракул знает, а ну да, уже… Может дамы…

Но дамы не знали… Пожав плечами, алхимик соединил посох и камень. Время остановилось…

***

Анарион Первый… Ну, который второй, замер на мосту через Альмову пропасть. Он четко почувствовал между этим миром и соседним, еще один…

– Только не это… Если остальные узнают – мне конец…

И отбросив всякую предосторожность, взмахом руки раздвинул все измерения и шагнул в чистый эфир…

По пыльной извилистой дороге, под палящим солнцем, шли двое. Над ними иногда делал круг стервятник, надеясь на сытную добычу.

Альмаг дотронулся до виска, и, покачнувшись тихо застонал.

– Что с вами, мастер? – Туогг поддержал учителя.

– Планы меняются, семя в опасности… Придется забрать его с собой…

– А разве мы шли не за ним?

– Глупый ученик… Мы не идем зачем то, мы пытаемся с чем то не встретится…

Ярикс опять был толстый. Ни камня, ни посоха не было. Он стоял в совершенно белой, квадратной комнате, с одной дверью и стулом посередине.

А вот и посох на нем…

– Можно, не садится?

– Угу… В смысле, – можно…

Тихий голос шел, будто отовсюду:

– Ты на самом деле неординарная личность, кто в этой комнате только не был, но никто не просил разрешения – не садится…

– Просто, задница уже от сидения устала, действовать надо! А ты… вы кто?

– Это зависит от точки зрения, интеллекта, образованности, воображения…

– Вы творец?

– Ну, это уж слишком! Я Ключ Мира… Хотя, ненавижу это название…

– Ты мой посох?!

– Я не посох, и не твой! Я не артефакт, я личность. А форма – это вторично.

– Но тебя же создал Маг Император…

– Не создал, а убедил поселится в вашем мире и помочь охранять его от демонов.

– Очень хорошо, у нас как раз тут угроза вторжения…

– Очень плохо, вторжение это мелочь, по сравнению с надвигающимся катаклизмом. Что на самом деле грядет, знают пока только трое, кроме меня. И ни кто из них, спасать Великое Древо не собирается.

– А ты?

– А я собираюсь! Что за дурацкий вопрос? Вот правду говорят: про гений и злодейство, с умностью и дурость, идут под руку… Все, молчи! Слушай внимательно, сил у меня мало осталось. Дело не в энергии, не в пространстве, дело во времени, а его у нас мало… Направление я тебе открою, но путь ищи сам. Молчи! Смотри на стену… Запомнил?

– Я не очень понял… Но тогда получается что…

– Молчи! Возможно, есть и другие варианты, но пока план такой… Если первый раз не получится, то на второй раз… Потом на третий…

– Потом четвертый, пятый…

– Я не знаю… Три-четыре точно, возможно больше… Но как ты это связать сможешь, только тебе будет известно. Теперь иди…

– В дверь?

– … Не беси меня…

– А можно присесть на дорожку… Ну, на стул?

– Можно.

– А можно взять его с собой?

– Зачем?.. Нет, это единственная здесь мебель, вот твой посох.

– А он…

– Нет, обычный. Ну, почти… Кое-что я в нем оставлю…

Ярикс еще раз осмотрелся, тяжело вздохнул и встал:

– Все, пока!

– Счастливо…

И, (попытка номер один) закрыл за собой дверь. Тут же оная распахнулась и влетел дымящийся Ярикс:

– Ты что меня не предупредил что это жесть такая?!!

– Добро пожаловать попытка номер два…

– Я номер три! Второму башку отрубили, он оракулом стал! Кошмар, я держал в руках свою собственную голову… Ну это еще фигня… Ты четвертого не видел…

– Но вышел же только один…

– Этот кретин, то есть я, ручку от двери открутил и фьють, фьють, еще пару дверей открыл, сам. Но я ее принес, вот.

– Это конец…

– И еще у меня был попугай, этот… Шестипалый Канюк Говорун. Он здесь не пролетал? А то шмыгнул в какую то дверь…

– Это полный конец…

***

Ярикс (который попытка номер один), оказался в таком же, как комната белом коридоре, в конце которого была еще одна дверь. Но тут было уже не так светло, и пахло… Пахло горелой вербой…

– Ясненько… Дело темненькое… Хоть бы методичку дали…

Осмотрев дверь, через которую только что вышел, алхимик обнаружил, что круглая латунная ручка замечательно откручивается. Решив просто так, ее забрать с собой, он нечаянно открыл дверь и увидел маленькую темную комнату, со столиком у стены и клеткой на нем. В которой похоже умирала страшная сова. Она таращилась, хрипя, разевала клюв, и тыкала когтистым пальцем в Ярикса.

– Не туда…

Сказал алхимик и закрыл дверь. Ручка отвалилась. Решив не рисковать, Ярикс сунул ее в карман и пошел ко второй двери.

– А что будет, если две ручки рядом приделать?

Сказано, сделано. Дверь открывалась с трудом, с мерзким скрипом и электрическими эффектами. Пахнуло дождем со смогом. Ярикс увидел улицу со странными домами коробками и самоходными повозками, тоже коробками. На противоположной стороне улицы, под протекающим навесом, стоял грустный человек в блеклой одежде, с папкой подмышкой.

«Хорошо, что я не такой». – Подумал путешественник во времени и пространстве, а вслух сказал:

– Опять не туда.

И закрыл дверь. Переведя дух, Ярикс, снял дополнительную дверную ручку и вновь повторил попытку.

Из открывшейся двери ударил солнечный свет и подул свежий ветерок, донеслось пение птиц и шелест весенней листвы.

– Вот это да… Это ж самая древность… Почти что начало… Ну и хорошо, точно никуда не опоздаю!

***

– Ненормальная гроза какая-то… – Сказал Максимилиан прислушиваясь к грохоту за стенами главной имперской темницы. – Да все, последнее время, ненормальное…

Констант лежал на видавшем мир диване и делал вид, что читает о птицах Дракостана.

– Сын мой, у меня важные вести… Игнассия во всем признался, и брошен в камеру для смертников…

Констант подскочил:

– А Филипп?

– Что Филипп?

– Он жив?

– Это я у тебя хотел спросить…

– Ты ж сказал, что Игнассия во всем признался?

– Да-а… И он указал на тебя…

– Значит все зря… – Констант вцепился в нечесанные волосы. – Это я виноват… Как глупо… Пять лет… На что я надеялся… А как ты его раскусил?

– В этом то и проблема… Никого я не раскусывал… На понт тебя просто взял…

– Что?!!

– Да не ори ты. Я давно его подозревал… Но сам знаешь – скользкая зараза… Филипп жив, но вот где? Ты знаешь?

– Нет. Когда брат уехал, то оставил мне четкие инструкции. У него уже были терки с Игнассией, он что-то знал… Но уехал в эту экспедицию… Я стал вести свое расследование. Тут и тайные собрания… И Мельхиор, странно себя вел… Филин его, на зомби иногда похожий, послания ночами разносил. Люди, со знаком тюльпана…

– А те убийцы?

– В том то и дело… Я выслеживал Игнассию ночью в парке, там он меня и прижал. Показал перстень Филиппа и бутылек с его кровью. Сказал, что убьет его, если я не буду молчать. И все доказательства о покушении на тебя, потом против меня предъявил… Что мне оставалось делать?..

– Знак бы, какой подал…

– Ага, ты так орал, что не до знаков было…

– Да… Ну, сам понимаешь… А-а, пока детей нет, не поймешь… Проклятье… Ну Игг, ну доберусь я до тебя… Значит так, сидишь и молчишь дальше. Сейчас-то я, не заметно, сюда телепортировался, чтоб нас не подслушали. А через полчаса, официально приду. Он, или его шавки, наверняка подглядывать будут. Поскандалим, для отвода глаз… Потом я займу его какой-нибудь ерундой, с ревизией и бухгалтерией, а сам поищу Филиппа. Есть у меня один способ…

– А я?

– Когда твой брат будет в безопасности, лично арестуешь главного советника.

***

Зианна тоскливо посмотрела в хмурое, небо. Серые, похожие на дохлых жирных крыс тучи, нависали совсем низко. Дождь то начинал лить стеною, то почти прекращался… Молний видно не было, только вспышки где то там… И гром… Глухой и протяжный…

Тревиг с Ландерфуллом тихо сидели возле потухшего костра и опасались гнева принцессы…

Рамуальдо, как ни странно, преспокойно спал, завернувшись в свой чудной, непромокаемый плащ. А Мельхиор, так и стоял прямо под дождем… Изредка дергая щекой и перебирая пальцами на посохе…

– Слышь, Ланд?

– Что?..

– Нам нужен костер. Не нравится мне, как принцесса на небо смотрит…

– Дождь… Хворост промок…

– Во первых – не весь, а во вторых, кору с дерева, где посуше, срезать можно. Давай хоть как то шевелиться, а то сидим как пингвины в оркском зоопарке после великого поста…

– А почему как пингвины?..

– А как кто? Муравьеды? – Следопыт стал срезать полоски коры. – Вот, шерсть и сухой мох…

– Две спички всего осталось…

– От ветра спрячся, вырой за пнем ямку и там  огонь разводи. Вот свечка походная, сначала ее зажги, от нее легче костер разводить. Чему вас только в ваших демошколах ваших учат?..

– Хаос наводить, там, ужас…

– Ха, у нас один, в общаге, с одной кружки эля, начинал наводить хаос и ужас, да еще и разрушения. Во-во, занялось, ща еще подложу. А эти ветки как навес. Все, скоро можно будет и сырые подкладывать. Вот что значит следопыт!

– Ты так говоришь, будто у тебя это редко получается…

– Нормально получается, в самый раз, в отличии от некоторых. Доставай котелок.

– А что делать будем?.. Мяса нет…

– Каша есть и сало.

– Принцессе – сало?..

– Ну не наоборот же? На природе, и принцесса – человек.

***

Время пошло дальше… Ярикс выронил посох и камень:

– Я… я… Я был… Я все забыл! Но, теперь я знаю!

– Что? – Эрик взял Оракула, для удобства за волосы.

– Что с этой головой, надо обращаться лучше. И нам нужно срочно, идти прямо в грозу. – Алхимик выхватил у принца Оракула и вышел на улицу.

– А посох?!

– Ах да. – Ярикс вернулся в домик, поднял свое оружие и посмотрел на него как в первый раз. – Да, еще пригодится… И кость камня, Вальрог возьми. Сколько сможешь унести.

Гном стал деловито укладывать руду в походный мешок. Ко всему прочему он и дельтаплан свой решил забрать.

– А зачем нам в грозу?..

– Не спрашивайте, откуда  я знаю, не помню… Но сейчас как никогда проще сбежать с этого острова. К тому же здесь сейчас появятся два очень неприятных пассажира…

Отряд вбежал в самый центр грозы и пропал.

 Умение побеждать, приходит после поражения, если это только не в первый раз. (Какой-то демагог и бюрократ).

В домик на таинственном острове вошел Анарион и огляделся. Буря межмирья почти стихла. Альмага тут не было. И Ключа Мира не было… И семечки Великого Древа – тоже не было. Зато лежало несколько кусков кости камня. Подобрав один, повелитель тьмы задумался.

В домик вошли Альмаг и Туогг. Ученик чародея удивленно вскрикнул, и поднял загоревшиеся ладони для ударного заклинания, но учитель остановил его:

– Это не твоя битва, пока…

– А если он вас одолеет?..

– Тогда у тебя будет шанс стать следующим повелителем тьмы.

– Не будет. – Сказал Анарион.

Из кармана Туогга вылетело самопишущее перо и вонзилось в горло незадачливого ученика. С предсмертным хрипом тот упал на чисто подметенный земляной пол…

– Кретин… – Альмаг, сбросил балахон, оставшись в одной набедренной повязке. Странные татуировки мерцали по всему мускулистому телу. – Как просто все делать правильно, но как тяжело понять, как правильно делать… Для того советы мудрых и существуют…

– Советую – сдавайся!

– Это тот случай, когда разум воспринимает истину как отсутствие лжи, а так как правда – противоположность лжи, истина – не правда.

– Я на эту туфту не поведусь! Я буду сражаться не словами!!!

Вспыхнула яркая вспышка, и домик белой чародейки разлетелся на маленькие кусочки…

 Победитель – это тот же проигравший. Только все и он сам, считают его победителем. (Тот же демагог и бюрократ).

Максимилиан вошел в камеру Константа и посмотрел впервые за пять лет на сына. Тот изменился мало… Сильно оброс, но яростный блеск в глазах не утих.

– Я все знаю сын, Игнассия в камере смертников, где Филипп?

В карих глазах на мгновение мелькнуло недоумение, но тут же сменилось обычным злым цинизмом:

– Не понимаю о чем ты. Игнассию ждет казнь? Хотелось бы на это посмотреть, но унижаться ради этого я не буду.

– Слушай, не дури! Он же подставил тебя!

– Я все сделал сам! Что он там плетет, я не знаю. Где Филипп тоже, не знаю. Может ты сам его убил, а на меня все повесить хочешь.

– Что!!! – Император впал в ярость. – Да я тебя!..

Он огляделся, схватил толстую книгу со столика и замахнулся на сына…

Вдруг замер и посмотрел на обложку:

– Что это?.. Птицы Дракостана?..

Максимилиан медленно открыл книгу на закладке:

– Ты сидишь в тюрьме за попытку переворота, покушения на отца и читаешь про двуххвостых дятлов?..

– Я птиц люблю… А что такого? Если я не могу стать императором, то стану великим орнитологом.

– В тюрьме?..

– Да. – Констант витиевато просвистел и через решетку форточки под потолком, впорхнул воробей. Сделал круг по камере и сел на плечо принца. – Вот, думаешь это простой воробей? Нет. Это Воректос Борус, семейство голубозадых. Знаешь, как точно это определить?

– Догадываюсь. – Помрачнел Максимилиан. – Это не тюрьма, это дурдом… Если чего надумаешь, позови меня.

И захлопнув книгу, отдал ее сыну.

***

Неизвестная сила подхватила их и понесла сквозь грозу…

Наска окончательно пришла в себя и сильно перепугалась вначале. Потом успокоилась и что-то наколдовала. Всю группу окружил силовой кокон, защищающий от дождя и ветра. Стало тихо, и можно было поговорить. Белая чародейка начала первой:

– Спасибо вам… Не знаю, сколько веков я мучилась… Это все за мои проступки… Высокомерие, ревность и недоверие… Но все прошло… Все… Теперь, толком расскажите что происходит?

Ярикс, нисколько не смутившийся вновь обретенной пышной форме, сел поудобнее:

– Я все расскажу. Так вот, поступил я в академию… Что, это пропустить? Ну ладно, завалил я экзамен по гниловидам… Что, и это пропустить?!! Ну хорошо!!! Летим мы в коконе через грозу!!!

– Пусть Эрик расскажет. – Ливия, вновь ставшая старухой, строго посмотрела на алхимика. – Он принц все-таки.

– Принц… Конечно… Принцам все можно… Ладно, рассказывай, только я все равно помогать буду.

***

Констант лег на свой уже пять лет скрипучий диван. Чик сел на спинку стула и недовольно надулся. Растерявшийся хозяин забыл дать ему дежурных крошек.

Принц никак не мог понять, в первый визит, с утра, отец вел себя как-то по-другому… Осторожно, что ли… А вот второй раз, как обычно – психовал и орал. Что-то тут не так…

Констант открыл книгу, и на него упала записка.

– Что за…

«Сын, если до меня, раньше, я приходил – то это не я был. Если все так – до полуночи подай мне какой– нибудь знак. Не знаю какой, за мной и тобой следят. Сообрази, что-нибудь. Приду как смогу. Отец».

– О-о-о, валинорский кривоперый древочес… Пять лет спокойно сидел… И тут враз навалились… Чик, лети сюда. Ты почтовым воробьём никогда не хотел сделаться?.. Да нет, конечно, ты хоть и умный, а тупой… Но все равно пригодишься…

Констант подошел к стене камеры и заткнул умело замаскированный глазок для подглядывания. С той стороны грязно выругались. Пока стража бежала к нему, принц вытащил из дивана иголку и ткнул палец, выдавил каплю крови. И схватив Чика, влил каплю в клюв. Воробей заверещал, вырвался и стал нарезать круги по камере. Потом пулей вылетел в форточку.

Стражники скрутили не сопротивляющегося пленника, и пристегнули к цепи, значительно ограничивающую передвижение по и без того малой камере. Начальник караула, Мортон, нудный и вредный тип, уже пять лет портил жизнь принцу. Это было взаимно, принц тоже как мог, портил жизнь Мортону. Обычно это выглядело так:

– Тебя предупреждали глазок не трогать?

– Предупреждали…

– А зачем ты его хлебом залепил?

– Думал, что не залеплю…

– Ну, так ведь – залепил?

– Ну, выходит – залепил…

– А тебя предупреждали?

– Да, два раза предупреждали…

– А ты все равно залепил?

– Ну, выходит – залепил…

– И что с тобой делать?

– Может, предупредить?..

– Еще раз? Третий?..

– Выходит – третий…

– Нет!

– Нет?

– Нет. Будешь на цепи сидеть.

– Я до дивана не дотягиваюсь…

– Раньше надо было думать, мог бы переставить.

– А что, можно было?

– Конечно, мы же не звери…

– Да, вы как птицы…

– Как орлы?

– Нет, как Воректос Борус, вот там, подробней про ваше семейство написано…

***

Зианна сжала амулет тьмы в кулаке и сказала:

– Наконец-то, развалины храма, мы на месте… Мельхиор, начинай обряд…

Рамуальдо свесился с седла и сорвал побег чипушайника:

– Что так торопимся… Давай передохнем перед обрядом, все равно Мельхиор говорит, что погоня отстала.

– Он и раньше говорил, что никого рядом нет, а этот вот появился!

– Ой, этот фраер нам не помеха…

– Я все слышу.

– А мне по саксофону! Я тут главный!

Принцесса в сердцах треснула по рядом стоящему дереву, только лошадь под ней присела:

– Опять ты за свое?!!

– Ну, мы оба главные, что ты нервничаешь? Осталась формальность, портал открыть…

Стукнутое дерево упало, чуть не придавив Тревига с Ландерфуллом, топчущихся сзади.

Мельхиор неожиданно оживился:

– Вокруг развалин слишком много аномалий, мне нужно подготовиться…

– Ладно, привал. – Зианна слезла с коня. – Вы, двое. Как всегда там, огонь, не огонь… И мясца еще сообразите… Или сразу порешайте кого из вас съедим…

– Обоих съедим. – Рамуальдо хохотнул и привязал своего жеребца к древнему каменному столбу. – Вполне геройская смерть.

– Да… – С принцессой что-то было не так. – Я посплю… Немного…

И Зианна пластом упала в траву.

– Ее тело слабеет… – Мельхиор склонился над будущей королевой зла.

– С чего бы? Амулет ведь должен наделять ее силой, а не отнимать…

– Ее дух, нашел лазейку, и подтачивает способности амулета… Нам нужно торопиться, но без отдыха она не закончит обряд…

– Да мы и так отдыхаем. Где эти?.. Уже ушли… Ну дай ей зелье, или чары какие-нибудь наложи.

– Я позабочусь о принцессе, но тогда вы займитесь охраной лагеря.

– Я начальник, я ничего сам не делаю.

Рамуальдо вытащил из походной сумки простенькую шкатулку и громко произнес:

– Ульга фуфыро мурло!

Мельхиор аж присел, и, тряся бородой, обернулся к главе демонопоклонников:

– Никто, никогда еще меня так не называл…

Рамуальдо вытащил из шкатулки горсть оловянных солдатиков:

– Я ничего тебе не говорил… Это древнее заклинание…

– Это древнее ругательство! И очень обидное!

– Я думал, личи не обижаются… – Рамуальдо сосредоточено водил ладонью над солдатиками.

– Я полулич… Да от такого и лич обидеться! Извинись сейчас же!

– Я, ни перед кем не извиняюсь…

– Извинись!

Рамуальдо бросил фигурки на землю, и они выросли до полноценных воинов, только оловянных, с настоящими мечами.

– Не извинюсь! Ты кто такой вообще?

– А ты кто такой?!

– Нет, ты кто такой?!!

– Ты сам-то кто такой?!!

– А я знаю кто ты! – Разъярился Рамуальдо.

– Кто?!! – Борода полулича воинственно топорщилась.

– Лишайник старый!!! Комок пыли, из под гобелена третей династии Мынь!!!

– А ты!.. – Громыхнул голос архимага над лесом.

Принцесса проснулась:

– Вы чего, таблеток не доели? Или переели? А ну заткнулись и делом занялись, а то обоих щас выкомфортню в пятом измерении…

Скандалисты разошлись, но нехороший осадок явно остался. Оловянные солдаты, семером, окружили место ритуала и замерли. Мельхиор дал принцессе какую-то микстуру и та снова беспокойно уснула.

Рамуальдо закрыл шкатулку, в которой еще что-то было, и хмуро уселся точить шпагу, нехорошо поглядывая на бывшего имперского архимага.

Тот, закончив с Зианной, подошел к источнику, большой каменной чаше, посередине развалин, и стал водить над ней руками. Вскоре из появившегося облачка, в чашу полилась вода… Скорее нет, потому что от нее стал подыматься дымок или пар, и стекать с краев чаши на землю. Мельхиор запел какое-то древнее заклинание…

***

Ландерфулла искусали дикие пчелы, и это переполнило его чашу терпения:

– С меня хватит!!! Будьте вы все прокляты!!! Скоты!.. Я не хочу больше… Ненавижу!!!

Он заплакал, усевшись на кривенький пенек, а Тревиг не знал, что ему сказать… К тому же, пара злых пчел, еще охотились на самого следопыта. Который, заметим, смог таки спереть немного сот с медом.

– Хватит… Не хочу… Не надо мне ничего!.. – Кричал пострадавший, махая руками и подскакивая на пеньке. – Обещали рай на земле! Новый мир! Свободу! Где оно?! Где?!! Ай! А-ай!!!

Бедняга вскочил с пня оказавшимся муравейником огненных муравьев, самых кусачих на этом континенте.

– А-а-а-а!!! – Вопил снова потерпевший, и ожесточенно хлопал себя по штанам.

– Скидавай портки, а то все сожрут там… Надо в воду залезть, или в дым…

Ландерфулл, продолжая орать, стянул штаны, и побежал куда глаза глядят.