Свидетельство о смысле

– Она тоже?

– Да, – кратко ответил Ланс.

– Не понимаю…

– Я должен был убить её. А потом… узнал, – Ланс будто вспоминал свой провал на выпускном вечере, говоря об этом, – что её заказал её собственный отец. Тогда я убил его, а Юрико оставил в покое.

– И что же? – опёршись на локоть и проглотив сгусток крови, сказал Грек. – Пришел Габриэл и спас тебя?

– Откуда ты знаешь его имя? – с внезапным загадочным тоном ответил вопросом на вопрос Ланс.

Грек глупо ухмыльнулся.

– Ну, как откуда?..

– И ведь пока бежал, не задумался. Я же говорил, что это не в твоей компетенции.

– Если так, то…

– Да, – оборвал Ланс. – Не Габриэл, а ты. Ты пришел за мной и спас меня.

Ему было трудно и легко говорить эти слова. Они будто и обогащали его мертвую душу, и одновременно простирали ту самую чернь, что никак не зарастает.

– Меня опознали, когда я убил её отца. Всё шло не по плану, и тогда меня схватили. Но тут явился ты. Вместе с Андреем. Вы всё так провернули, что я выбрался… снова. И тогда вы отвели меня к Габриэлу.

– То есть ты хочешь сказать, что я был в сопротивлении? Чушь какая!

– А твоя семейная история с женой-красавицей, лучшим другом-предателем и несчастным сыном, которого якобы у тебя забрали, не глупость? – Ланс выдержал паузу, чтобы собеседник переварил все те слова, что молнией светили ему именно на ту цель, благодаря которой он так цепляется за жизнь. – Это настолько глупо, что мы даже сами сочинили тебе другое алиби, но ты отказался. Сказал, что хочешь оставить и отпечатать символизм! Бред какой!

– Откуда… нет, не может!

– Может, дружок. А хотя знаешь, я тоже так говорил. Ну не может сама главнокомандующая ворваться в твой дом и украсть твоего сына! Да она даже не участвовала в этом сражении. Вашу планету вмиг захватили. Только чуть ракет попускали и сразу сдались. Потому что никто и понять ничего не успел.

– Что же Маргарет? Неужели она жива?

Грек не мог ни во что поверить. Он уже понял, о какой истории твердит ему Ланс. Но само осознание того, что он правда был в сопротивлении, опалило те стены, что так сдерживали умыслы.

Ланс взглянул на пистолет, что-то прокручивая в своей голове, а затем решился:

– Всё равно мне удалять тебе память. Точнее, пускай этим Андрей занимается. Мне надоело уже. – Он досадливо вздохнул и продолжил: – Ты командовал операцией по уничтожению дредноута. Его на тот момент только собрали, а Маргарет успела уже удалить чертежи. Правда, она забыла про голографические камеры. Некоторые её заметили. А твой сын, Льюис, на тот момент уже оканчивал курсы. У него была мечта, и ты стоял горой за него. Ну а если в семье есть кто-то из сопротивления, и это утаивалось, то всех на расстрел. Вот ты и решил первым сдать Маргарет, чтобы потом всё разрешить. Ты думал, она простит тебя, но… она видеть тебя не хочет. А сына и вправду забрали, только ты и понятия не имеешь, где он и что он теперь. Поклялся найти его и восстановить связь с женой, но, как видишь… пока не получается. Придумал историю себе, чтобы стереть умыслы сопротивления и выжить, при этом сохранить цель. Я до сих пор в шоке, как такой бред вообще мог возникнуть в твоей голове! Не, ну серьёзно…

– Так она жива? – жалостно оборвал Грек, уже встав на колени.

Ланс по-другому взглянул на него и ответил:

– Да.

– Тогда…

Пистолет уставился в лоб Грека, и тот замолк. Между горячим дулом и таким же жарким умом морпеха было некоторое расстояние. Грек прикрыл глаза, мысленно сдерживая образ своей жены и сына. Они живы – это главное!

«Я найду вас. Я найду тебя, Льюис, Маргарет», – выточил в уме Грек, когда Ланс уже давил на курок.

– Тогда ты спас меня и сказал, что сделаешь всё, чтобы я исцелился. Потому что понимал меня. – Ланс сдерживал курок. Стоило чуть-чуть надавить. – Мне не понять тебя, но я сделаю всё, чтобы ты нашел свою семью, друг.

Выстрел.

Ланс промазал…

Грек лишь слабо двинул шеей. Его затылок двинулся назад, и он уже…

– Подожди.

…валился на мерзлую поверхность, что никак не могла охладить ту память и вечность благородного помысла Грека.

– Грек.

Всё его тело обволок снег, и он пытался прочувствовать это. Он был рад, что может ощущать, ведь это и вело его к цели. Умом он…

– Грек! – повторил досадливо Ланс.

…не мог увидеть всю ту картину, что цепкими когтями окровавливали душу.

– Грек! Да послушай же!

Морпех открыл один глаз и, высоко задрав бровь, взглянул на Ланса, который со вздохом чесал затылок.

– Я промазал, – сказал он.

Грек выдержал паузу.

– Ну да.

– Нет… я еще раз.

– Как это? – не понял морпех.

– Вот так. – Ланс убрал стыдливый взгляд в сторону. – Поднимайся. Давай еще раз.

Грек непонятливо нахмурил брови и пощупал лоб. Чипа не было. Тогда он глубоко вздохнул.

– Так близко были. Да как такое вообще случилось?

– Не знаю, – неслышно ответил Ланс.

Кряхтя и оттряхивая снег, Грек снова встал на колени и, поджимая губы, посмотрел на Ланса. Тот откашлялся и вновь поднял ствол.

– Может, другой диалог? А то уже было, как бы…

– Ну, какой? – произнёс Грек. – Ты уже всё раскрыл.

Ланс задумался. Оба почесали бороды и тогда Грек проговорил:

– Я придумал. Давай, я начну.

Ланс попробовал вновь нахмурить взгляд – не получилось. Тогда снова, вот так хорошо. Грек тоже подготовился.

– И чья же эта сюжетная арка? – послышалось от морпеха.

Пауза и…

– Моя, – протяжным громом ответил Ланс и совершил выстрел.

…чип впился между бровей Грека, и тогда тот окончательно повалился на снег. Цвет шестиугольника уже сменился, но Грек не прикрыл глаза, будто ожидая услышать что-то давнее, что точно раскроет свет на ту жизнь, что обливалась слезами тоски и грусти.

– Спи, мой друг, сладким сном.

И только лишь услышав эти слова, он, наконец, прикрыл глаза, затвердив слабую опомнившуюся улыбку на своём лице.

Ланс посмотрел на Грека еще некоторое время, а затем прислушался. Он попытался заново прочувствовать всю сцену и понять, что же ему делать дальше.

Где-то рядом еще полыхали остатки DL-13, а вдали, там, где находился маяк, тянулись слабые струи клубов дыма. Местность была холодной и насмешливой. Деревья глядели на Ланса с зоркостью и ухмылкой. Луны не было. Всё небо закрылось на замок серых, уже черных туч. Время было позднее и поэтому сориентироваться оказалось куда труднее, чем раньше.

Вскоре он захотел позвонить БИ-8 через часы и вдруг увидел от него сообщения. Ланс быстро открыл панель диалога, где было всего одно слово: «Прости».

Ланс нахмурил брови и отвернулся от часов, понимая, что звонить кому-либо бесполезно. Он, словно зная всё, что будет дальше, взглянул на черноту сгустившихся деревьев.

Малый снег на лице морпеха дрогнул. Потом еще раз. Воздух вмиг затвердел. Тучи словно забежали быстрее, желая поскорее удалиться, а ели нависли над сценой с новым интересом.

Сквозь надвигающуюся темень леса были видны силуэты. Они двигались к Лансу и пробирались сквозь заснеженные ухабы и ветви деревьев. Их глаза слабо светились синим, только лишь поэтому Ланс смог вычислить их. Этих силуэтов было шесть. Снег под ногами сильно дрогнул, и в середине силуэтов показались красные, будто облившиеся кровью окуляры V-5.

Глава 5

Игра в куклы

Дым от разрушенного корабля обволакивал лес. Чернильные сгустки тянулись вверх, что напоминало бесконечно омертвевшее, тянущееся растение. Рядом с этой разрухой-кораблём находился здоровый и невредимый, где сладко спала Юрико, подле него маяк. А неподалёку от всего этого игрался V-5. С кем он игрался и зачем, БИ-8 еще не выяснил, но непонятливо наклонил голову вбок и присмотрелся к этой картине.

Вокруг силового костюма собрались несколько членов армии Полсафы. Они должны были доставить таблетки в ящиках, а Тима уже загрузил бы их на звездолёт и скрыл, чтобы не заметили на КПП Сидигрона.

Сам же Тима находился под разрушенным кораблём в своём костюме. Железные сундуки с малиновыми таблетками были разбросаны по белёсой местности. Как только хвостатый боец увидел своего товарища, то помахал ему, но не кричал.

– Юрико? – по-простому обратился БИ-8 к V-5.

Все семеро солдат вмиг обернулись на робота. Силовой костюм, в котором и подавно не находилась Юрико, тоже. Тима сильнее замахал руками, а бойцы участливо выставили указательный палец возле губ.

V-5 выдержал взгляд своих красных окуляров на роботе, затем повернулся обратно и продолжил своё дело. БИ-8 умолк. Он лишь приблизился к силовому костюму, где сгрудились все бойцы, кроме Тимы.

Как только БИ-8 подошел вплотную к силовому костюму, то не понял, как на такое реагировать. Это вообще нормально, то, что он видит?

V-5 держал Джейкоба за туловище одной громадной рукой. Металлические пальцы сдавливали ему рёбра. Глаза уже чуть ли не выкатывались наружу. На шее и на лбу выступали вены, а из уголков рта тянулись неприметные ручейки крови. V-5 игрался с ним. Рука неуклюже делала так, чтобы Джейкоб якобы ходил. Потом прыгал. БИ-8 молча наблюдал за этим, лишь один раз почесав чугунный затылок. После V-5 схватился за другого бойца и изображал, будто Джейкоб и солдат целуются.

Оба хрипели от сдавленных органов. Робот видел, как им было больно, но никто не смел проговорить ни слова. Все молчали, лишь слабо выдавливая из себя глухие вопли. Когда звук увеличивался, то металлическая рука сдавливала туловище еще сильнее. А в момент утихания, казалось бы, рука должна была ослабеть, но всё же продолжала свой натиск.

БИ-8 простым шагом прошел мимо них и подобрался к Тиме. Валяясь под грудой железяк и обломков корабля, тот карабкался металлическими руками. Он пытался выбраться и хоть как-то помочь своим товарищам, но обломки уж слишком сильно его придавили, что даже силовой костюм их не может подвинуть. Хотя он мог бы это сделать, но шума было бы…

– Что происходит? – простодушно поинтересовался БИ-8.

Тима взглянул на него, попытался выбраться, но тщетно. Вскоре он обмяк, положив стеклянную голову на железную руку:

– Это конец.

– Почему?

– Они всё перепутали.

– Кто? Они? – Робот взглядом указал на стоявших столбом солдат.

– И они тоже, – ответил Тима. Он чуть поправил руку и расположился лучше, будто заигрывая со своим товарищем. – Не тот пигмент дали. Теперь Юрико спит, а V-5 нет. Вот и всё. Если попробуешь разбудить Юрико, то разбудишь только костюм. А он может работать в стационарном режиме и продолжать свою функцию.

– Вот как, значит.

– Вот так.

БИ-8 присел на корточки.

– Хорошо. И что мы будем делать?

– Я – не знаю. Ты еще можешь что-то сделать.

Робот ухмыльнулся. Он встал и попытался убрать груду железяк с огромного туловища Тимы. Тот сразу же замотал руками и зашикал.

Послышались глухие вопли Джейкоба и его товарища в другой руке. Их рёбра и внутренности превратились во что-то единое. Всё тело отдавало страшной, умопомрачительной болью. V-5 замер, лишь сжимая свои «игрушки».

– Не шуми! – сказал Тима, не выбрав – злиться ему или отчаиваться.

БИ-8 замер с железкой в руках. Он разомкнул руку, и балка стукнулась о такую же. Вдруг крик, но мимолётный. V-5 сжал левую руку, в конец раздавив бойца, прежде находившегося в ней. Теперь в железной руке было только непонятное месиво из крови и внутренних органов. Немного одежды порванной, но это меркло на фоне такой ужасной для товарищей картины.

Шерсть у Тимы встала дыбом. Глаза расширились, а зрачки сузились в смертную полоску. БИ-8 обернулся на V-5 и пожал плечами.

– Тогда что будем делать? – поинтересовался он у Тимы.

Тот медленно перевёл на него взгляд.

– Ты ненормальный?

– Что?

– Ты ненормальный.

– Да.

Кот повёл усами.

– Ладненько. Тогда всё не так страшно.

– В нормальном мире, чтобы выжить, достаточно быть нормальным, – проговорил БИ-8. – Мы живём в нормальном мире?

– Я понял, понял. Хватит…

– А ты нормальный?

– Я тоже ненормальный, всё.

– Кот разговаривает. Это нормально?

– Нет – не нормально. Всё! Доволен?!

– Да, – остановился робот.

Тима задумался. В его кошачьей голове рождался план, на выдумку которого он с трудом решался. В принципе можно было бы всё это решить, но чего бы это стоило? Справится ли БИ-8?

– Мы не можем просто разбудить Юрико?

– Она не проснётся, – ответил Тима.

– Тогда что будем делать?

– Сейчас, я думаю.

– Ладно.

Робот повернулся к V-5, который так и продолжал играться с бойцами. У тех глаза были на выкате, но все молчали. Ситуация патовая.

Им нужно было в любом случае завершить погрузку таблеток. Если этого не завершить, то будут потом большие проблемы от Габриэла. Но силовой костюм попросту не даст им этого сделать. Да и вызывать еще кого-то из рядов Полсафы тоже нельзя. Им либо конец, либо будет еще большая разруха, которую они потом никак не замажут.

– Восьмёрка, – позвал Тима, – ты готов?

– Да. К чему?

Робот повернулся к нему и снова присел на корточки.

– Нужно просто отключить V-5, – сказал кот.

– Юрико спит, а её никак не разбудишь.

– Поэтому работаем, как всегда.

– Угу, – БИ-8 поднялся. – Ты уверен?

– Выхода нет. Придётся действовать так.

– Хорошо, но я даже притронуться к нему не могу. Да и прицел не наведу, чип ведь… запрещает.

– Поэтому ты его отключишь, – будто проведя остриём лезвия по ладони, проговорил Тима.

БИ-8 замер, обдумывая те слова, что были катализатором именно того бойцовского возбуждения. Если вспомнить, сколько БИ-8 уничтожил целей, врагов, и товарищей… то невольно захватывает душу черным пледом отчаяния и грусти за тех, кому пришлось с ним столкнуться.

Много ли приходилось БИ-8 уничтожать противников в несколько раз сильнее, чем он сам? Они были уверены в своём превосходстве до тех пор, пока робот не вспоминал о своей цели. Не о той, благодаря которой боец ведёт свой быт, а той, необходимой. Нужной не для существования, а для самой жизни.

Задумываясь над этим не раз, сам БИ-8 размышлял над собою. Человек он на то и человек, что не властен над собственными эмоциями и чувствами. Это толкает его как на героизм, так и на тщеславные поступки. Хотя героизм со стороны тоже есть тщеславие, просто неоправданное, скрытое и осведомлённое благими намерениями.

Тима внимательно посмотрел на своего товарища:

– Когда ты отключишь чип, то и все остальные станут врагами.

– Поражение неприемлемо.

– Именно. Конечно, если принудительно усыпить себя, то чип никак не распознать. Ты попросту станешь невидимым для сканера. Поэтому…

– Сладких снов?

– Сладких снов, – на выдохе произнёс Тима и пожелал удачи своему металлическому другу.

Кот включил панель на громоздких рукавах. Провёл пару манипуляций с характеристиками. И, будто что-то желая произнести, но сдерживая себя, уснул. Его костюм не выключился, и поэтому он продолжал валяться под обломками уничтоженного корабля.

БИ-8 развернулся и вгляделся в образ V-5. Этот громадный ребёнок игрался с бойцами, как с куклами. Это было смешно и грустно одновременно. Люди страдали, их внутренности уже давным-давно превратились во что-то целостное.

Джейкоб понял, что задумал робот. Он сжал зубы и с мольбой взглянул на «Восьмёрку». Тот стоял в десяти метрах от своего будущего врага.

Робот включил роговую панель внутри объектива. Зашел в настройки контрольного процессора и выдержал паузу, рассматривая светящуюся строку: «Регистрационный чип – вкл». Когда мысленно нажал на неё, чип отключился. Панель пропала, и теперь робот глядел на V-5, как на восходящую, непобедимую гору.

Силовой костюм замер. Он медленно, будто не соображая, поднял кровавый взгляд на БИ-8. Джейкоб замер. Остальные хотели двинуться, но не решались на это.

V-5 поднялся. Что-то с грохотом загудело внутри, будто запуск реактивного самолёта. Сейчас процессор сканировал БИ-8. Теперь он противник. Еще две цели находились где-то в лесу. Но к ним он подойдёт чуть позже…

Металлические руки задёргались. Они лишь на момент расслабились, и Джейкоб успел сообразить. Он вытиснулся из громоздких рук, будто пробка из-под вина. Повалился на снег и вдохнул холодный воздух. Его грудь вздымалась, а глаза разошлись пеленой удовольствия и наслаждения жизнью.

Вскоре железные кулаки V-5 трансформировались в две пушки высокого калибра, которые в момент начали заряжаться. Из внутренностей броневой кишки-пушки, светился фиолетовый неон, со временем преображаясь в красный.

БИ-8 со вздохом присел на снег, подложив голову на железный кулак.

Солдаты в неуверенности ринулись прочь. На спине у V-5 появилось несколько отверстий, откуда начала вытисняться бирюзовая дымка. Вскоре она стал настолько густой, что пошла жидкость. Она стала замерзать, и там образовались похожие на сосульки сгустки. В момент V-5 выстрелил ими, словно дикобраз. Сосульки попали во всё, что только можно. Из бойцов получилось замечательное решето.

Бирюзовые льдины застревали у них во всём теле, лишь иногда проходили насквозь. Некоторые ледышки попали в БИ-8, но он с ленивой гордостью стряхнул их со своего корпуса, наблюдая за тем, как солдаты в воплях валились настежь.

– Еще что-то будет, или мы уже начнём? – проговорил робот.

Убедившись в том, что каждый противник изрешечен бирюзовыми льдинами, V-5 направил стволы на БИ-8. Тот с кряхтением поднялся и однотонно взглянул на своего противника. Пушки силового костюма загудели, а налипший снег на корпусе начал растворяться. Броневые пластины…

– Нет, нет, нет, – внезапно начал БИ-8. – Послушай, тебе самому это не надоело?

V-5 замер в оцепенении, всё пытаясь напугать своего врага. Он был гораздо массивнее робота, а поэтому мог попросту раздавить его одним лишь ударом. Забить его, как гвоздь. Либо же стиснуть, словно надоедливую игрушку.

– Ты просто сам пойми… Ладно, это второстепенная история. Ладно, мы не доносим основную проекцию замысла, а лишь маленький пазл. Но ты тоже… блин, – БИ-8 всё пытался подобрать слова. V-5 чуть понурился плечами и моргнул пару раз красными окулярами. – Можно как-то это всё быстрее делать? Вот эти вот все преображения и так далее… Вот это всё можно чуть-чуть проворнее. Потому что если бы я хотел, то мог бы сразу напасть на тебя. Не, ну правда! А если бы тебе дали основную линию? Остальным тоже пришлось бы ждать, пока ты там преобразишься, встанешь как тебе надо и всё такое?

V-5 задумался и взглянул вниз. Огромным ствольным рукавом он почесал металлический затылок и лишь нелепо пожал плечами.

– Так вот и я об этом. Это хорошо, что я здесь. А если бы Деас начал с тобой разбираться? Поверь, он бы не стал ждать. – Робот поглядел на V-5, поставив руки на железные бёдра. – М? Как бы тогда дело пошло? – Силовой костюм уже стыдливо смотрел вниз и не понимал, что ответить. – Стыдно? Это хорошо, что стыдно. Ладно. Давай уже. Только в следующий раз доноси свой образ быстрее. Понял? Имей в виду, другие с тобой сюсюкаться не станут.

V-5 с благодарностью мотнул головой. После снова поднял пушки и набросил на себя свирепый и могучий вид. БИ-8 мысленно улыбнулся, что его слова восприняли, и сам приготовился.

Ствольные отверстия пушек V-5 начали заряжаться и вот-вот выплеснут всю свою мощь. БИ-8 внезапно подпрыгнул, да так, что его с трудом можно было разобрать средь налипшей черноты неба.

Железные ставни поползли неизвестно откуда и начали укреплять туловище робота. Всё преображение происходило в прыжке. Следовало всё настолько быстро, будто лишь от одного представления всё в момент изменялось. Весь образ БИ-8 резко преобразился из бытового помощника в бойца, верного своей состоявшейся цели. Его объектив чуть померк, потому что броневые ставни сузили свечение. Железный позвоночник вдруг начал гореть таким же красноватым оттенком, а там, где у человека вены на руках, у робота преобразовались в «кровяные» неоновые линии.

V-5 крутил своей чугунной головой в стороны. Он потерял противника. Заметил он его лишь только тогда, когда чуть направил взгляд вверх, и сразу же получил металлическим кулаком в такой же металлических лоб. Прозвучал звук, подобный удару колокола. Силовой костюм пошатнулся.

Вскоре он снова встал в стойку и попытался просканировать своего противника, но перед ним никого не было. БИ-8 снова куда-то пропал. Только повернув голову вправо, V-5 снова получил удар с ноги. Тогда уж он повалился. Весь корпус, словно громадная башня, рухнул навзничь на рыхлый снег. Белая дымка чуть проснулась и окутала силовой костюм, но в момент ахнула в сторону, когда последовал следующий удар.

БИ-8 налетел на лежащего противника и пытался раскрыть его броневые пластины на груди. Он пару раз ударил V-5 по голове, а затем раздирал ему грудь. Он рвал железо, словно отрывал линолеум. БИ-8 пытался добраться до реактора, чтобы как можно быстрее отключить тому питание. Драться с V-5 до победного, посредством отключения тому основных и вспомогательных функций, – бесполезно, уж слишком хитрая боевая машина. Поэтому будет правильным попросту добраться до основы и отключить тому питание.

Сам же V-5 будто терпел. И ждал неизвестно чего до того момента, пока ему не надоест.

Отрывая очередную броневую пластину, БИ-8 заметил сквозь сердитые щели голубоватое свечение. Еще немного, и он доберётся до реактора. Вот он схватился одной рукой за железку, а другую кисть подготовил для цепкого удара.

Вдруг он услышал два хлестких хлопка, будто два кирпича ударили друг об друга.

«ОИП!» – с тревогой подумал робот.

Он забыл об одной очень и очень важной характеристике V-5. БИ-8 попытался скорее убраться от противника в сторону и зайти с противоположного фланга, как воздух под ним «взорвался».

БИ-8 взмыл вверх неясным толчком импульсной силы. Это никак ему не навредило. ОИП – отрицательное интеграционное поле – лишь благодаря гравитационным ударам дистанцировало адресата от инициатора толчка. Поэтому сейчас БИ-8 находится перпендикулярно силовому костюму, словно подвешенная на невидимых верёвках игрушка перед младенцем в яслях.

Кстати, таким ОИП БИ-8 тоже мог похвастаться, но только отчасти. Поле было заряжено в модулях, которые находились на стопах.

V-5 зафиксировал цель над собой. Он живо направил дуло пушки на противника и выстрелил крупным взрывчатым снарядом. БИ-8, конечно же, заметил скорую атаку противника и использовал ранее упомянутые модули, чтобы увернуться в воздухе.

У робота получился манёвр: он успел двинуться в сторону, снаряд со звериным рёвом пролетел мимо него. Но еще один БИ-8, видимо, проморгал. Второй выстрел, который последовал сразу же за первым, но лишь с малым запозданием – этот снаряд попал прямо в цель.

Произошел взрыв. Повреждения точечно сосредоточились на корпусе. Реакторный модуль первого и третьего спектра, панельные сканеры, функции стабилизирующей объективизации корпуса чуть ли не канули в лету, но работать продолжили, хромая и кашляя.

Робот полетел вниз. Он с трудом приземлился на ноги. На него полетел шквал свинца пулемётного орудия V-5. БИ-8 начал уворачиваться и перебегать с места на место. Некоторые свинцовые снаряды попадали в него, но броневые пластины выдерживали эту атаку.

Он пытался прийти в себя после взрывчатого снаряда. Некоторые процессы сильно притормаживали, поэтому нужно было выдержать некую паузу. Конечно, это удавалось с трудом, поскольку силовой костюм не успокоится, пока не изрешетит своего противника. Тот уже встал на ноги и занял хорошую позицию.

БИ-8 наплевал на восстановление и снова налетел на V-5 с ударом ноги. Когда он приблизился, то заметил, что маленькие паукообразные роботы, наниты, начали заживлять ту разорванную область на корпусе силового костюма, которую БИ-8 недавно потрошил, словно раскрывал завернутую в подарочную упаковку игрушку на день рождения.

Атака не прошла успешно: БИ-8 снова оттолкнуло ОИП. Теперь V-5 будет использовать его постоянно, это понятно. Тогда БИ-8 выдержал дистанцию и выдвинул лучевой преобразователь. Банальный светло-желтый луч. В области запястья двинулись четыре стержня, которые преобразовались в четырёхугольные хороводы. Вскоре лучевой стержень впился в растерзанную грудь силового костюма. Наниты сразу же вымерли, а заживляемая часть быстро отсохла, поскольку была сделана лишь из дублированного материала, а не из броневых пластин. Потом, конечно, луч добрался до основной части и начал образовывать скважину до реактора, но опять же, V-5 было что ответить своему зазнавшемуся противнику.

БИ-8 постоянно менял позицию, не отводя лучевой стержень от цели. Было непросто, но исполнимо. Пули постоянно просвистывали над головой, иногда только попадали в корпус. Погодные условия не были на стороне ни того, ни другого. Вздыбившийся снег мешал сканировать цель, поэтому V-5 с редкостью терял своего противника из виду, а БИ-8 всячески мазал лучом по корпусу.