bannerbanner
Растяпа. Почетный гость
Растяпа. Почетный гость

Полная версия

Растяпа. Почетный гость

Язык: Русский
Год издания: 2023
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 4

Понять, что тебе лгут, не всегда просто. Те, кто во лжи поднаторел, обычно врут довольно ловко. Но если почувствовал, что визитер лжет, будь осторожен. Просто не теряй бдительности, как бы ни были заманчивы его предложения. Понять, что тебя пытаются обвести вокруг пальца, можно по таким признакам:

– голос мошенника не спокоен, и речь полна пауз;

– мимика лица его напряжена;

– не спокойны и руки: вечно что-нибудь теребят или чешут.

Мне так понравилось принимать посетителей – изучать их предложения и поведение, гадая ребус кто передо мной: владелец, посредник или просто мошенник, приехавший на разводку, что однажды в застолье по случае дня рождения кого-то из бухгалтеров, тост произнес:

– За сидячую работу!

Это был ответ на выпад главбуха – мол, директор мотается по делам, а зам его в конторе сидит.

Впрочем, мою новую экономическую политику не одобрял и сам директор. Каждый раз, выслушивая мой доклад о предложениях визитеров, он скептически задавал вопрос:

– Ну и что? Что из этого можно сделать?

– А зачем это делать нам? Им нужен песок или ЖБИ – пусть крутятся и реализуют свои предложения так, чтобы мы в накладе не остались. Представляешь: три-четыре визитера – это ведь новые наши агенты. Пусть работают, пусть изыскивают свою маржу. А на машине что успеешь за то же время? Ну, посетишь одно-два-три предприятия, если они в одном городе; посмотришь, что есть новенького в их ведомственном магазине – и всё. В этом, я считаю, Клепиков прав – они должны за нами бегать и убеждать – продайте нам песок, Христа ради. А не мы их уговаривать – ах, возьмите его у нас: мы готовы вам в долг поставить. Ты пойми, Виктор Иванович, все визитеры – это наши бесплатные сотрудники и с каждым днём их становится всё больше и больше. Пусть ничего не получится в этот раз, они приедут еще раз. Главное – они узнали дорогу и поняли: их здесь примут и выслушают… и однажды сработает! Мне кажется – такая тактика очень дорогого стоит.

Клепиков меня поддерживал. Пислигин же злился. Он был боксером по жизни и признавал одну только тактику – движение. Выжидать, размышляя – претило его натуре.

Однажды был чей-то юбилей, и уже после обеда в кабинете Генерального директора стали накрывать праздничный стол. Виктор Иванович ко мне подходит:

– А не засиделся ли ты в кабинете? Хочешь развеяться? Сгоняй-ка в Челябинск экспедитором на самосвале за пыленкой.

– Но ведь это обязанности снабженца!

– Он просится за праздничный стол.

Ну и ну! Куда деваться – поехал я. А про себя подумал: Пислигин делает предупреждение – ты, мол, выбиваешься из команды. По крайней мере, в душу заронил сомнения. Но носиться савраской по городам и заводам, как это делает он, не считаю разумным. Правильная политика – все флаги в гости к нам. И в случае возникновения конфликта с Генеральным директором, готов был отстаивать свою позицию даже на Совете Директоров. Мне-то что здесь терять? Не поддержат – уйду…

М-да… Снабженец, снабженец… Он был то ли родственником Виктора Ивановича, то ли его протеже. И не был азартным игроком – его не одолевала жажда деятельности, а кутежи явно предпочитал работе. Не знаю, на сколько его можно было считать человеком команды – ведь порой простота страшней воровства. Вряд ли он понимал, что является участником серьезной финансовой операции. Моя соседка его называла Задницей Генерального.

Я не понял, в чем был смысл гнать самосвал в щебенчатый карьер на северной окраине Челябинска, когда этой пыленки (по другому, дресвы) пруд пруди и гораздо ближе. Ничего кроме начальственной глупости я не увидел в этом. А вот водитель к затее отнесся иначе. Если есть на свете люди, для которых правила дорожного движения превыше всего и которые к жизни подходят с опасливой осторожностью пчеловодов-любителей, так водитель самосвала как раз из их числа.

Загрузившись, он почему-то поехал не по окружной дороге, а напрямик через город – впрочем, там, где это не запрещено знаками.

– Вот сейчас гаишники увидят, как пылит из нашего кузова, остановят машину и выпишут штраф. Готовь деньги, начальник – у меня их нет.

– Что же ты полог не взял? Ведь знал, куда едем и зачем?

Он промолчал.

– Ладно, гаишников проскочим, а что домой привезем – не распылим весь груз по дороге?

Молчит, проклятый!

– Не пойму я психологии вашей. Ведь вы же акционеры, сиречь – владельцы предприятия. Все, что в убыток ему, бьёт и по вашему карману. Неужели это вам не понятно?

Молчит, а я его понять не могу. Да и себя сейчас… Кажется, дед у меня был кулаком – имел лошадей, амбары с зерном. Но я его любви к деньгам не унаследовал. И не пытался изо всех сил карабкаться по служебной лестнице. Не экономил каждую копейку, а свой шанс стать буржуем – имею в виду ваучер – просто отдал жене, с которой не жил. И до сих пор, признаться, не знаю – чего стою и с чем меня едят?

В детстве я немало досадовал на то, что судьба не наделила меня сверхъестественными способностями – такими, как умением останавливать время или управлять погодой. Я бы даже чем-нибудь простеньким удовольствовался, вроде телепатии. Но мечтателем был отменным, а потом научился писать…

Но я – это особый случай в истории человечества. Чем же живет водитель этого самосвала, усеявшего наш путь пыленчатым следом? Решив, что парень «с приветом», отстал от него. Впрочем, не скрою, что мысль – у подобных лопухов акции ЗАО «Южуралкустром» выкупить по дешевке не составит труда – таки мелькнула у меня в голове.

Небо распухло от снега. По асфальту носился ветер. Наш грузовик, как «Титаник» в Атлантике, «дымил» пыленкой из открытого кузова. А я думал о том, как мне стать акционером предприятия, на котором сейчас работал.

Глядя на этого парня, думать, что все владельцы акций такие же лопухи – большая ошибка. Подобная хитроумная операция требует терпения, сосредоточенности, изобретательности, а главное – подготовки. Прежде, чем взяться за это дело, не плохо бы проконсультироваться у кого-то сведущего. Впрочем, что он может подсказать? Думаю следующее:

– никто из акционеров не должен знать об истиной твоей цели;

– у каждого человека может возникнуть срочная потребность денег, надо дождаться такого момента и купить у него акции по выгодной цене;

– лучше, если свои акции владелец предложит сам;

– не делай из операции ажиотажа, но лучше, если все владельцы акций будут знать, у кого их можно обменять на деньги;

– хорошо, если это информация достигнет их из чужих уст;

– приобретая акции, не привлекай к себе внимания; ни в коем случае не обсуждай сделку с посторонними лицами; старайся обставить куплю-продажу заурядным делом;

– с начала кампании и до конца не меняй свою внешность, чтобы не вызвать каких-нибудь подозрений;

– одевайся попроще и веди себя также; лучше, если будешь выглядеть лопухом;

– всегда будь при деньгах – ведь желание продать акции может возникнуть у их владельцев импульсивно…

Впрочем, разработанные правила или тактика поведения при покупке акций мне не пригодились – дело до них не дошло. А случилось вот что…

Пришла весна. В карьере начались вскрышные работы по расширению территории добычи. К нам в кабинет заглянул в конце дня его начальник.

– Блин, сердце кровью обливается. Там столько торфа, а мы его в грязь…

Я подал ему пакет, приготовленный под хлеб.

– А привези мне пару брикетов. Я подумаю, что можно сделать.

Образцы торфа отвез в Челябинский теплотехнический институт. Нашел человека, который взялся определить его теплотворную способность. Заплатил из своего кармана…

Результат оказался нейтральным.

– Не дозрел еще до квинт эссенции, – сказал специалист, вручая мне официальный документ о своих исследованиях. – Но, конечно же, ценность имеет – и как торф, и как органическое удобрение. В чем больше выгоды покажет спрос. Дерзайте…

Что я мог сделать? Денег у предприятия нет. Где найти спонсоров?

И тогда написал в газету статью – о торфе и потребностях инвестиций. Разместил в «Альянсе» – самой тиражной в то время газете нашего региона. Ждал отдачи. И она последовала, но совсем с другого края – меня вызвали на Совет Директоров.

Клепиков громил обличительной речью:

– Знаешь, что ты натворил? Сейчас в министерстве узнают, что мы в грязь закапываем торф и заставят нас его разрабатывать. А где мы деньги на это возьмем? Ты разорил предприятие окончательно.

Я защищался:

– Вы рассуждаете, как динозавр советской эпохи. Никто сейчас никого заставлять не будет. А то, что мы в грязь закапываем торф, когда его можно поднять и продать, нас не красит. Денег нет? Я для того и писал в газету, чтобы привлечь к теме инвесторов. Весь мир живет и развивается на инвестициях. А закапывать торф – преступление!

Пислигин сделал мне замечание:

– Анатолий Егорович, ведите себя поскромнее. Вам задают вопросы ваши работодатели.

Но и это меня не сломило.

– Я помню об этом. И также о том, что мне платят зарплату, как заместителю Генерального директора по коммерции. Я – специалист своего дела и отвечаю за свои поступки. Если кого-то они не устраивают, ваше право меня уволить. Но дурака валять, выполняя чью-то трусливую волю, когда можно развиваться и богатеть, я не намерен. Ставлю условие – либо мы поднимаем торф, либо я увольняюсь.

И действительно настрочил заявление и положил перед Генеральным.

– Решайте. Не буду вас больше утомлять своим присутствием.

Покинул Совет Директоров, а потом и контору, не дождавшись судьбоносного решения. Домой добрался на электричке.

Утром Пислигин за мной не заехал. Я понял, что это значит. Отправился на вокзал и только к обеду приехал в Мирный. Приказ о моем увольнении уже был подписан.

Ну, что ж… как говорят англичане – когда леди покидает кабриолет, лошадь ускоряет своё движение.


2


Я и не думал, что личный водитель председателя Комитета по делам строительства и архитектуры Увельской Администрации Чунтонов может оказаться таким занудой. Столько ездили вместе, общались, одинаково восхищались боссом, а вот не сумел я разглядеть, что природа наделила Юрия Палыча в придачу к сердцу, насквозь пропитанному ядом, еще и врожденным талантом портить людям жизнь. Может, кто и не согласится с таким выводом, но по моим прикидам, по меньшей мере, дюжину раз я обращался к нему по поводу документов на машину, которую он мне продал – практически каждый месяц в течении года. Ответ был один: «Я еще не выбрал в Комитете строительных материалов на ту сумму, которую ты мне уступил». Ни дать, ни взять – хищный хорек капиталистического мира. При этом посматривающий на всех прочих, кроме своего начальника конечно, примерно так, как смотрят на нечто, плавающее в общественном туалете. И бесполезно в чём-нибудь убедить…

Наконец, год спустя после того дня, как чунтоновская «Таврия» прописалась в моем гараже, я получил на неё документы. Ринулся в РЭП–ГАИ.

– Ты где столько времени пропадал? – спросил меня тамошний лейтенант.

– Не имел физической возможности, – простодушно так заявил.

– В самом деле? – равнодушно обронил гаишник. Мое сюсюканье не произвело на него никакого впечатления. – Плати штраф либо пиши объяснительную. Да такую, чтобы слезу вышибала, иначе оштрафую.

А у самого губы растянуты в подлую ухмылочку, означавшую – тебе крышка.

Возможно, она и подвигнула меня на творчество в духе Стивена Кинга. Чтобы обезопасить от штрафа свой небогатый кошелек, я написал, что прошедший год находился в противотуберкулезном диспансере на излечении открытой формы этого смертельно заразного заболевания.

– Жуть просто! – сказал лейтенант, прочитав мою объяснительную записку. – Читаешь и мороз по коже.

Про штраф он уже не вспоминал.

Наконец-то, я сел за руль «Таврии», чувствуя себя в безопасности.

Всякий раз, бывая в Мирном, брал в ведомственном магазине трехлитровую банку молока (и конечно, оставлял на обмен пустую) – мне её приносила продавщица из подсобного хозяйства своей матери. Продукт сей очень нравился нам с мамой и был заценен моей семьёй. Потеряв работу, но приобрев документы на машину, я наладил постоянные поездки в поселок Мирный за молочными продуктами сначала в выходные – причем с Тамарой и Настей. В первый же наш приезд, отыскав дом молочницы, мы дождались у ворот её дочь. Продавщица ведомственного магазина шла из стайки с двумя полными ведрами молока на коромысле, грациозно покачивая бедрами.

Отпустив нам молочных продуктов на неделю вперед, она усмехнулась:

– Недурно смотришься. Машина тебе к лицу. Вот над её маркой неплохо бы поработать. Вон у директора-то «десятка», а ты его зам как-никак.

– Однако, бывший, – ответил ей.

С юмором девушка. А я задумался – для чего бизнесмену нужна машина?

Итак, личный легковой автомобиль, это не роскошь, а:

– средство перемещения по задуманному маршруту;

– средство доставки не только документов, но и небольшого объема груза;

– средство, в котором удобно перемещаться в ненастную погоду – это тебе не мотоцикл, на котором всего два места;

– средство перемещения, в котором можно находиться с комфортом – например, слушая музыку или новости;

– средство перемещения, в котором можно заниматься любовью.

Как сказала однажды Тома:

– Всякий раз, когда ты приезжаешь к нам на машине, у тебя сияют глаза и топорщится хвост трубой.

Хвост – это она про что? И хоть убейте не могу понять, почему себя так чувствую. Но судьба, как известно, постоянно выжидает момента, чтобы преподнести сюрприз, порой даже комического характера.

Набравшись в Комитете ума-разума от председателя, стал считать себя человеком с железными нервами. Но то, что Тома отчебучила в одну из наших поездок в Мирный меня просто огорошило, а потом и развеселило.

Было лето и день рабочий. Мы приехали втроем за молоком. Дочь моя в прошедшем учебном году начала изучать английский язык и всю дорогу весело напевала, сидя на заднем сиденье: «Джингл белс… джингл белс…» В Мирном Тома попросила завернуть к конторе ЗАО «Южуралкустром», оставшейся должной нам кучу денег. Ушла в бухгалтерию.

Там, представившись с легендарной невозмутимостью, она отвлекла людей, вечно занятых своими делами, скромной просьбой выдать справку о задолженности предприятия ей за ребенка по исполнительному листу. Красивой даме со вкусом одетой и изысканными манерами не отказали – скоро требуемый документ был у Тамары Борисовны на руках.

И после этого в бухгалтерии ЗАО «Южуралкустром» начался Армагеддон. Кто-то увидит в том руку Дьявола, другие, напротив – промысел Творца, воздающего людям за их грехи. Нет, моя жена не стала бить в конторе окна и крушить столы незадачливых бухгалтеров – Тамара Борисовна, получив документ с подписью и печатью, лишь стерла улыбку с губ и строгим голосом педагога, отчитывающего провинившихся учеников за шалость, сказала присутствующим:

– С этой справкой я поеду сейчас в районную прокуратуру. Доведу тяжбу к вам до суда с возмещением не только задолженности, но и пени за просрочку выплаты. Сюда приедут судебные приставы, чтобы арестовать ваше имущество… служебный автомобиль директора или оргтехнику. Они арестуют всё, что легко можно продать. Деньги свои и неустойку с вас получу через суд, если вы не хотите платить добровольно вами же начисленную сумму…

С моей точки зрения, это была полнейшая галиматья! Денег нет и где же их взять? Но это с моей… Непуганые прежде кустромоские бухгалтера кинулись со всех ног искать наличку – выгребли все, что нашли в сейфе главного бухгалтера, в своих ридикюлях и даже из кассы ведомственного магазина. Против подобных доводов у них не оказалось аргументов.

Вскоре перед Томой на столе сложили стопкой купюры.

– Сколько смогли собрать…

Моя жена скрупулезно пересчитала деньги.

– Хорошо. Скажите, когда приезжать за оставшейся суммой и, если не обманите, а рассчитаетесь полностью, я не пойду к прокурору.

Усмиренные, как обезьяны взглядом удава, бухгалтера «Южуралкустрома» назвали дату новой встречи.

– Следующая пятница вас устроит?

– Хорошо, я приеду. Но запомните: всю оставшуюся сумму без остатка – иначе вы знаете, что с вами будет…

Не ведая о том, что творит наша мама, мы с Настенькой дуэтом весело напевали, поджидая её в машине: «Джингл белс…» Наконец, Тома вернулась, одарив нас с ребенком восхитительной улыбкой.

– Вот так надо работать с этими курицами! – рассказала она о результатах визита в мою бывшую контору.

Мое отношение к жене на чуток изменилось в лучшую сторону. Я увидел в ней человека, способного за доли секунды оценить обстановку и действовать в соответствии. Не без сарказма ещё подумал – Тамара Борисовна, если захочет, любому не только устроит ад, но и заставит его бежать оттуда.

Итак, я свободен, у меня есть машина – самое время заняться осуществлением давно задуманного мероприятия. В принципе, размышлять больше не о чем: весь план продуман до конца – настало время действовать.

Во-первых, чтобы открыть свою, нигде не зарегистрированную, но похожую на законную канитель, мне необходимы реквизиты реальной фирмы.

Во-вторых, реальная фирма должна быть из самых захудалых районов области, где нет ни заводов, ни рудников, ни других каких-нибудь крупных предприятий, кроме сельскохозяйственных – я выбрал Октябрьский район.

В-третьих, отредактировав реквизиты реальной фирмы я мог заказать печать и штамп для своего вымышленного предприятия.

Это сейчас в любом магазине продаются такие наборные штучки. Тогда их изготавливали зэки на зоне. У меня уже был телефон, к кому обращаться с таким вопросом. А собственную фирму я решил назвать ООО «Садко», в честь легендарного новгородского купца, заложившего свою голову против товаров под фарт. Ведь за подобные мероприятия, говорят, в презираемой нами Американии легко можно схлопотать пожизненное заключение. А в России, слава Богу, пока бардака хватает.

Но все равно – рискованное предприятие, и я на всякий случай держал пальцы крестом. Это мне давало чувство свободы и надежды, что все будет хорошо. Надежда, как правило, весьма хрупкое создание, и несмотря на то что её лелеют и холят при помощи вливаний оптимизма, она имеет тенденцию время от времени умирать. Но и воскресать вновь и вновь. Такова уж её природа.

Я не собирался с чем-то химичь и кого-то обманывать – разве только государству не буду платить налоги. Но у нас с ним давние споры – и счет после известных событий с ЧП (частным предприятием) пока не в мою пользу. Считайте учреждение ООО «Садко» мятежом против фискального аппарата, поднятым в одиночку. А о моей рудиментарной обидчивости я уже не раз говорил. С годами она не только не подносилась, но даже слегка усилилась.

Ну, а государство, оно никогда не останется в накладе – придет время, и оно отыграется на моей пенсии. Так что, как говорят на зоне, всё – чики-пуки.

Однако сама идея учреждения нигде не зарегистрированного предприятия давала обильную пищу для размышлений. Здравый смысл подсказывал, что незащищенный законодательством, я мог однажды и в одночасье потерять весь свой заработанный капитал.

Но стоит ли заранее унывать, если знаешь, что жизнь конечна, и рано или поздно всё на свете печально уходит – и молодость с её романтикой, и зрелость с её заботами, и старость с её мудростью. Как поется в известной песне – «что бы ни было в начале, утолятся все печали». Или как говорится на латыни – «labor ominia vincit» – что означает: «труд победит всё». Что по-русски звучит иначе – терпение и труд всё перетрут.

В тот день, когда я задумал круиз в Октябрьский район, у меня гостил сын-студент.

– Сдается мне, Виктор Анатольевич, что вы вполне созрели для настоящей противозаконной акции.

Он выслушал молча, и у меня создалось впечатление, что парень увлечен предстоящей поездкой, а вовсе не моими терзаниями.

– Что скажешь?

– Тебе же нужна информация? Ну так, поехали.

Я добавил пафосно:

– С этих чертовых реквизитов начнется закладка великой финансовой империи «Агарков и сын».

– «Агарков и дети», – поправил меня потомок таким тоном, будто его рот был набит горчицей.

Итак, в день судьбоносный медленно занималась заря, когда я, закончив «час Пикуля», собирался в лес на пробежку. Витя с вечера тоже выразил желание со мной пробежаться. Но я поставил условие – если проснешься сам. Сейчас он сладко спал…

Птицы на деревьях начали подавать голоса, когда я выбрался за околицу. Петушиное «кукареку» провожало меня в дорогу. В небесной выси невидимый жаворонок приветствовал приход дня. «Восходит солнце! – возвещало его крещендо. – Я вижу его первые лучи!»

Восходит солнце. Я увидел его позолоту на верхушках далеких сосен. Бежал трусцой, вслушиваясь в зоологическую овацию. Когда добрался до опушки, светило уже висело за спиной кровавым апельсином – цвет, должно быть, от далеких туманов.

Еще немного рысцы лесной тропкой, и вот она – тотемная лиственница, царица леса! Что ж, пожалуй, пришло время помолиться мне за удачу. Через несколько часов мой преступный план начнет осуществляться. Сама Природа через могучую красавицу хвойной династии заряжает меня оптимизмом.

Не торопись, ловя удачу – мне кажется, именно такой ответ услышал я в гуле огромного ствола, покачивающего своей вершиной высоко в небесной сини.

Не торопись, ловя удачу – мне кажется, эта мысль призывает к осторожности во всех действиях, если хочешь чего-то добиться.

Направляясь в Петровку и прислушиваясь к разговорам мамы и её внука, с удовлетворением думал о том, что день начался и пока складывается очень удачно. На пробежке получил заряд оптимизма и теперь всем существом своим – нервами, кровью, мышцами – не сомневался в успехе предстоящего дела. Я обязательно добьюсь своего. Но чтобы быть до конца честным, должен признаться, что мало себе представляю, как это сделать на практике. Ранее сложившийся план теперь, по мере приближения к его осуществлению, больше походил на неоформленные мечтания. И потому, видимо, придется импровизировать на ходу.

Первая часть пути – если позволят Бог и ГАИ – никакой сложности не представляла. И через час мы уже были в Петровке у ворот дома маминой младшей сестры – тётечки Маруси Егоровны Леонидовой. Перекусив и оставив маму в гостях, мы рванули к деревне Писклово на Октябрьский тракт.

– Не хочешь немного порулить, Витек? – спросил сына, когда проселочной дорогой въехали в густые леса. – Это достаточно просто, если не дергаться и не спешить.

Наследник хотел, и мы поменялись местами. Я решил поделиться с ним мыслями, которые одолевали.

– Нам надо найти село, в котором есть что купить и выписать счет на предоплату – вот и вся наша задача. Справишься?

Сын отказался, проявляя здравый смысл – тот самый, с которым появился на свет:

– Поучусь у тебя. Ты же великий переговорщик. Помнишь? – сам говорил.

– Лихие времена требуют лихих поступков, – подбадривал я себя.

После этого мы некоторое время ехали молча. По правде говоря, молчание даже несколько затянулось. Пребывая в задумчивости, я тем не менее не забывал поглядывать за окно и держать в поле зрения насыпную дорогу, вдоль которой мы двигались. Скоро Октябрьский тракт. От волнения пересохло горло.

Знаете, почему я предложил сыну порулить машиной? Не только потому что на отрезке пути Петровка – Писклово, к тому же на её не основном, а проселочном варианте, трудно встретить сотрудников автоинспекции. Просто вспомнил слова капитана парохода «Карпатия», совершившего самоубийственную гонку через скопления льда на помощь пассажирам тонущего «Титаника». Увидев утром ледяные горы, которые ему удалось благополучно миновать ночью, он содрогнулся и сказал: «У меня было ощущение, что на штурвале помимо моей лежит еще чья-то рука». Мне хотелось, чтобы необъяснимое чувство капитана Рострона овладело и мной. Для того предложил своему ребёнку приложить ладони к рулю машины.

Когда выехали на асфальт Октябрьского тракта, нервы мои были на взводе, как часовая пружина. Писклово меня не интересовало. Мы поменялись с Витей местами, и я повел машину на юг – в сторону райцентра Октябрьское.

Работу, какая бы они ни была, можно сделать двумя путями – либо с удовольствием, либо с отвращением. Нравилось мне задуманное или нет, оно требовало исполнения.

Куда я еду? Ответ очевиден – мне нужна центральная усадьба какого-нибудь сельхозпредприятия. Если такового не встречу по дороге, то, доехав до центра Октябрьского района, там уже буду искать то, что нужно. Если ничего подходящего не найду, то придется признать – в этот раз обстоятельства оказались сильнее меня. Времени на разработку другого более или менее разумного плана действий у меня не оставалось.

– Куда мы едем? – спросил меня сын.

– Хороший вопрос, – я попытался скрыть тревогу.

Отличный вопрос – только как на него ответить?

На страницу:
2 из 4