bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 7

Алебастровые бра освещали зал теплым мерцающим светом. Помещение оказалось не таким, как ожидала. Мыло? Пушистые полотенца? Свежая, чистая одежда, сложенная на диване? Большая медная ванна с горячей водой? Обувь? Это подкуп? Кто этот генерал с чувствительным носом? Мне почти показалось, что за мной ухаживают – если бы не ножевая рана и хмурые стражники. Скорее, меня готовили к чему-то, и я сомневалась, что к чему-то хорошему.

Я сняла одежду, а затем, очень осторожно, липкую припарку с раны, впервые хорошо рассмотрев ее. Кожа была сморщенной, воспаленной и кое-где все еще кровоточила. Остатки меда и трав налипли вокруг раны. Когда опустилась в ванну, горячая вода обжигала, а от твердого мыла жгло еще сильнее. Я мыла рану осторожно и быстро, морщась от боли. В то же время мой взгляд обшаривал каждый угол комнаты в поисках того, что можно использовать как оружие. Ничего не нашлось. Единственным вариантом было отломать ножку дивана, чтобы использовать ее в качестве дубинки, но тогда я подниму шум, а мое «оружие» не очень поможет против длинных алебард. Но вдруг обратила внимание на край мягкой обивки дивана. Декоративные гвозди удерживали ткань. Они также бесполезны против алебард и мечей, но в какой-то момент могут пригодиться.

– Еще одна минута! – крикнул Бесшейный через дверь.

Я выскочила из ванны, вытерлась и надела рубашку и брюки, которые мне оставили, затем принялась за обшивку дивана, вытаскивая гвозди.

– Время вышло! – дверь открылась.

Я сидела на диване, спиной к стражнику, гвозди были зажаты у меня между колен.

– Я просто обувалась, – сказала я.

– Поторопись! Никаких резких движений.

Я взяла два маленьких гвоздя и засунула их в подол рубашки, пока наклонялась, чтобы надеть туфли.

Цепи не стали надевать мне на ноги. Возможно, стражники посчитали меня достаточно слабой, не представлявшей угрозы.

– Мы встретимся с Пакстоном? – спросила я, идя впереди.

– Молчать!

– К генералу?

– Я сказал, никаких вопросов!

И никаких резких движений. Эти люди были очень осмотрительными. Чтобы отвлечь их, жонглировать апельсинами недостаточно. Один шел впереди, когда мы поднимались по узкой каменной лестнице. Я почти не двигалась несколько дней и уж тем более не поднималась по лестнице. На полпути вверх от напряжения голова закружилась. Если бы не дополнительная еда и лекарства, которые получила, то не смогла бы пройти так далеко. Мои колени дрожали.

На следующей ступеньке споткнулась и схватилась за стену, чтобы удержаться. Стражник позади выругался, налетев на меня. Я упала на него, и он оттолкнул меня. Остальные засмеялись. Я была именно такой, какой они хотели меня видеть. Слабой и в их полной власти.

– Тупая скотина!

– Она не очень-то похожа на солдата теперь, да?

– Тощая слабачка.

– Не останавливайся! – крикнул другой.

Я так и сделала. Ставила одну ногу перед другой, делала один вдох за другим. Слабость не помешала мне оставаться солдатом. Возможно, даже сделала меня сильнее. Я умела использовать все, любое неловкое движение.

Маленький нож стражника теперь лежал в моем кармане.

* * *

Мы вошли в просторный зал, где кипела работа. Солдаты сгорбились над столами, изучая карты. Кто-то катил большие котлы, исходящие паром, к ожидающей очереди. От запаха еды у меня заболели щеки. Горячий паррич, сладкие кукурузные оладьи, копченое мясо. Колени ослабли и дрожали, пока я вдыхала ароматы, витавшие в воздухе. Когда увидела толстый окорок, лежащий на столе возле котелков, мне потребовалось все самообладание, чтобы не броситься к нему. Волосатые Костяшки был крепким стражником, упитанным и безразличным к изобилию еды. Он шел впереди не останавливаясь.

Я осмотрела зал, ища людей, которых могла бы узнать, например Пакстона или кого-нибудь из его накачанных стражников. Но потом мой взгляд выделил детали. Они внезапно расцвели передо мной. Высокие потолки, огромные железные люстры, тяжелые гобелены со сценами охоты и пикников. Это был красивый, хорошо обставленный зал, с мягкими диванами вдоль стен и коврами – не солдатская казарма.

В одном конце стояли богато украшенные серванты, заставленные изысканной посудой, а на дальней стене висел герб – герб Белленджеров. У меня пересохло в горле. Это была их гостиница. Мы находились в столовой гостиницы «Белленджер», но самих Белленджеров здесь не было. Ни Ганнера, ни Праи, ни постояльцев, только солдаты, похожие на тех, которые сопровождали меня. Я в Хеллсмаусе. Что за безумие? Кто эти люди? Здесь не только Пакстон и его головорезы. Неужели он объединился с кем-то? Они захватили город?

Я вспомнила зияющую пустоту на месте шпилей, обрушенную крепостную стену Дозора Тора. В горле появился кислый привкус. Что произошло, пока нас не было? Слова из записки пронеслись у меня в голове. Они стучат в дверь.

Должно быть, я замедлила шаг, и Бесшейный грубо толкнул меня вперед, его кулак врезался мне в спину. Среди гула голосов я услышала крики:

– Он был набит стрелами, ради всего святого! Никаких оправданий! Найдите его! Сегодня же!

Джейс. Они говорили о Джейсе. Это означало, что он сбежал. Первый глубокий вдох за несколько дней наполнил легкие.

Мятоголовый ворчал. Черный Зуб вздохнул. Ни тот, ни другой не горели желанием приближаться к владельцу сердитого голоса, но, похоже, именно к нему мы и направлялись. Мы повернули у центральной колонны и прошли в столовую поменьше, которая примыкала к главному залу. Через арочный проем было хорошо видно несколько человек, в том числе и того, кто кричал. Он стоял ко мне спиной, в ярости размахивая руками. Я заметила Олиз в центре комнаты, ее серебряная коса падала на плечо. Рядом с ней стояла Дайна, робкая девочка, которая помогала тете Долайз на кухне. Они собирали грязную посуду с длинного стола, который стоял в центре комнаты. Олиз тоже заметила меня. Ее голова слегка дернулась, затем выражение ее лица стало суровым, и она отвела взгляд. Что я увидела в ее глазах – страх или ненависть? Ее послание было ясным: не разговаривай со мной. Значило ли это, что я еще один враг среди других?

– Давай! Ты тоже! Убирайтесь отсюда! – прорычал мужчина. – Не возвращайтесь, пока…

– Генерал Бэнкс? – Сломанный Нос кротко позвал. – Мы привели пленника, о котором вы просили.

Стоя спиной ко мне, мужчина перестал кричать. Его плечи расправились, а голова слегка дернулась вверх, будто у него затекла шея или он пытался подавить гнев. Он оставался неподвижным, секунды шли, потом, наконец, он повернулся, выражение его лица казалось отстраненным и спокойным, что резко контрастировало с тем, каким он был несколько секунд назад. Ему не понравилось, что его застали в момент безудержного гнева. Он хотел предстать передо мной в другом образе – полным самообладания и уверенности, но блеск пота на бледном лбу выдал его. Он бросил взгляд на Сломанного Носа, словно предупреждая. Не подкрадывайся ко мне. Еще одна деталь. Кто-то был новичком – либо Сломанный Нос, либо генерал Бэнкс. А может, оба.

Холодные серые глаза генерала скользили по мне, пытаясь запугать прежде, чем он заговорит. Его верхняя губа приподнялась. Он был высоким, его густые черные волосы были уложены назад. Мне показалось, что ему около тридцати, но возможно, морщины вокруг его глаз не от возраста, а от постоянного гнева.

Я ответила на его взгляд. Что-то в нем казалось знакомым. Или это его голос, тон…

– Так это ты… – Он позволил себе долгую паузу. Это я? – Я не так тебя представлял, – сказал он, подходя ближе. Он кивнул Черному Зубу и Бесшейному, и они схватили меня за руки. Правда? Я была голодна, слаба и еще не оправилась от ножевой раны, и, хотя мне хотелось броситься на него, я потратила всю свою энергию, просто придя сюда. Даже рахтан – человек, и его силы ограничены. Я демонстративно посмотрела на руки, обхватившие меня, а затем повернулась к генералу, подняв брови. Трус?

– Полагаю, ты один из лакеев Пакстона, – сказала я. Он улыбнулся.

– Я здесь главный.

– И кто ты?

– Неважно, кто я. Но знаю, кто ты. Сообщница Белленджеров…

– Сообщница в чем? Ты не…

Он протянул руку и сжал мою шею. Ярость пульсировала в его пальцах. Умирать будем завтра, Кази. В какую бы игру он ни играл, прими ее. Ты все еще нужна Джейсу. А теперь, похоже, и другим Белленджерам.

– Слушай внимательно, – приказал он. – Если ты не скажешь мне то, что я хочу знать, тебя ждет веревка, как и других лоялистов, которых мы повесили. Понятно?

Повесили? Мои мысли метались, как газели, я пыталась понять, о чем он говорит. Он сумасшедший? Белленджеры? Он казнил Белленджеров?

– Подумал, что это привлечет твое внимание.

Я пыталась не сглатывать. Пыталась задержать дыхание. Я встретила его взгляд.

Сосредоточься, Кази. Слегка подтолкни его. Попытайся вернуть к реальности. Я начала зачитывать протокол.

– Ты нарушаешь договоры Союза…

Он оттащил меня от стражников и прижал к стене, его хватка на моей шее усилилась.

– Где он? – шипел он. В комнате мгновенно стало тихо, и я с трудом перевела дыхание. Теперь все смотрели на нас. – Ты выкрикнула команду его лошади! Обеим лошадям! Что ты сказала?

– Беги, – выдохнула я.

Он ослабил хватку.

– Бежать куда?

– Куда угодно. Просто бежать. Спасаться. Не знаю, куда они направились.

Это правда. И хотя видела, что он мне верит, он не был рад этой новости. Вероятно, я оставалась его последней надеждой найти Джейса. Возможно, именно поэтому они наконец вытащили меня из камеры. Но их ожидания не оправдались. Его ноздри раздувались, а глаза расширились, придавая ему безумный вид. Его пальцы снова сжались на моей шее. Если он не сможет найти Джейса, то пострадает не только моя шея. Я догадывалась, что мне удастся убить его – у меня только одна попытка, – но в результате я умру. Я была слишком слаба и окружена противниками, чтобы выбраться отсюда живой.

– Мы нашли его! – раздался голос.

Генерал ослабил хватку, и я начала тяжело дышать. Его интерес переключился на кого-то в переполненной комнате. Я узнала голос и повернулась. Пакстон и еще трое мужчин пробирались к нам. Пакстон сильно изменился. Он не был похож на обычного себя, невозмутимого и ухоженного. Его волосы были жирными и взъерошенными, а одежда помятой и грязной. Его лицо покрывал пот. Когда он протискивался через толпу солдат, которые собрались, наблюдая за происходящим, он заметил меня. Его шаги на мгновение замедлились, но он прошел мимо и бросил мешок на стол.

– По крайней мере, мы нашли то, что от него осталось. Похоже, он упал в овраг, и животные добрались до него раньше нас.

Один мужчина подтвердил слова Пакстона, сказав, что, видимо, до него добралась стая гиен.

Бэнкс отошел от меня и посмотрел на мешок, лежащий на столе.

– Это? – Он поднял мешок и перевернул его вверх дном. Распухшая, перепачканная кровью рука выпала наружу и упала на стол. Олиз охнула и отвернулась. Несколько солдат побледнели.

Я прислонилась к стене, пот выступил на ладонях.

– Нет, – сказала я. – Это не он. Это не его рука. Это не рука патри. – Слова снова и снова звучали в моей голове. Это не он.

– Правда? Почему ты так уверена? – ответил Бэнкс, его голос вдруг стал тошнотворно сладким. – Пойдем, посмотрим поближе.

Я не сдвинулась с места. Он склонил голову набок, рассматривая руку.

– Согласен, она в довольно плохом состоянии, но, думаю, этого следовало ожидать, ведь животные дрались за нее.

Он достал из кармана платок и перевернул изуродованную руку, затем улыбнулся Пакстону.

– Наконец-то. Молодцы, ребята.

Внимание Пакстона переключилось на меня, он оставался неподвижен и молчал, ни одна из обычных самоуверенных реплик не слетела с его языка, но его последнее предупреждение, сделанное несколько месяцев назад на бирже, пронеслось у меня в голове: «Будь осторожна, кузина. Помни: люди не всегда такие, какими кажутся». Пакстон охотился на своих родственников? Неужели он еще более мерзкий, чем я могла себе представить?

– Нет, – сказала я твердо. – Ты ошибаешься. И ты будешь отвечать перед патри. Он – власть Хеллсмауса и…

– Уже нет. – Бэнкс осторожно взял руку и потянул за один из пальцев. – Вот, для меня это лишь дешевое украшение. Можешь взять его себе. Считай своим трофеем. – Он еще раз сильно дернул раздувшийся палец и бросил что-то в меня. Предмет со звоном покатился по полу и упал к моим ногам. Что-то золотое. Я опустилась, чтобы поднять, но потом не смогла встать.

Я держала на ладони кольцо.

Золотое кольцо с печаткой. Кольцо Джейса.

«Это только начало, Кази».

«Я обещаю».

«У нас впереди целая жизнь».

Во рту появился солоноватый привкус. Я сжала зубы, прикусив щеку. Пол в комнате накренился. Я оступилась и упала на колени. Животные добрались до него. Свет померк. Голоса исказились, в моих ушах зазвучали неразборчивые слова. Я посмотрела на Пакстона, но мой взгляд не мог сфокусироваться. Его лицо было размыто, а потом чьи-то руки подхватили меня под мышки, поднимая и таща, но я не видела, куда мы идем. Все плыло в холодной дымке, будто я упала глубоко в реку, без слов, без дыхания, не могла выбраться на поверхность, и не было никого, кто протянул бы руку и вытащил меня.

Грейсон пишет на стене большими буквами наши имена, всех двадцати трех человек. Смотрится значительно. Неизменно. Он пишет и наш возраст. Самому младшему всего три года.

Грейсон говорит: «Мы сильны, но вместе еще сильнее».

Каждый день, когда смотрю на наши имена, чувствую себя выше, умнее, сильнее.

– Разим, 12 лет

Глава десятая

Кази

– Прислонись ко мне. Я держу тебя. Плыви по течению.

Руки Джейса обхватывают меня, крепко держат, приподнимая каждый раз, когда погружаюсь под воду.

– Я держу тебя, Кази. Вытяни ноги вперед. Еще чуть-чуть. Ты сможешь.

– Не могу, Джейс. Не могу без тебя.

Я чувствую, как падаю, опускаюсь глубже, не волнуясь больше, не желая дышать. Легче отпустить все, сдаться. Тело онемело и стало тяжелым. Я смотрю, как пузырьки воздуха поднимаются вверх, словно сияющие нити белого жемчуга.

– Ты справишься, Кази. Плыви по течению.

– Только с тобой, Джейс, – прошептала я. – Только с тобой…

– Ты не спишь?

Жемчуг исчез, и я, выпрямившись, вскрикнула. В кресле в углу комнаты сидела краснощекая женщина. Она поднялась и взяла поднос со столика.

– Бульон, – сказала она, подойдя ко мне. – Приказ короля. Он хочет, чтобы ты поела и набралась сил.

Я оглядела красиво обставленную комнату. Где я? Это сон? Я оценила женщину и обстановку. Женщина безоружна, охраны не видно, но желание бежать пропало. Я потрогала языком внутреннюю сторону распухшей щеки. Это не сон. Имеет ли это значение? Куда бежать? К кому? В еще один кошмар?

Я осознала ее слова.

– Король? Король здесь?

– Он сам все объяснит. Я дам ему знать, что ты проснулась. – Она поставила поднос на кровать рядом со мной и ушла.

Попыталась нащупать в кармане солдатский нож и гвозди, которые вытащила из дивана. Они исчезли. Неужели она их забрала? Я сидела на кровати с балдахином, среди роскошного постельного белья. Это комната гостиницы? Я уставилась на блестящую миску с бульоном. Вместо чувства голода к горлу подступила желчь. Я перелезла через кровать, но при первом шаге мои ноги подкосились, и я упала на пол. Кольцо Джейса выпало из ладони, в ушах раздался звон золота. Резкий звук, как нож, проникающий под кожу. «Глубже, – подумала я, – глубже». Хотела умереть. Хотела погрузиться в пол и исчезнуть, но мои жизненные правила толкали меня двигаться дальше.

Завтра, Кази, умирать будем завтра.

– Нет, – я задыхалась, – не в этот раз.

Боль заполнила мою грудь, и я резко вдохнула, пытаясь сдержать ее. Не надо, Кази. Не надо. Он не умер. Если бы зарыдала, это стало бы признанием, что его на самом деле нет. Но грудь разрывалась, я сдавленно хрипела и, казалось, умирала. Я рискнула и проиграла. Все, что позволила себе полюбить за последние месяцы, рассыпалось, исчезло. Завтрашнего дня не будет, ничто больше не имело значение. Я пуста и никогда не почувствую себя снова живой.

«Загадай желание, Кази, одно из них обязательно сбудется».

Мое желание уже исполнилось, но ревнивые боги отобрали у меня Джейса, как отобрали маму. Больше ни желаний, ни звезд, ничего. Я лежала, глядя на кольцо, пол был ледяным, но я боялась встать. Не могла сделать это. Заставить себя жить дальше.

Кольцо сверкало на полу, отражая свет, который еще оставался в мире, – блеск глаз Джейса, сияние его волос на солнце. Кольцо, которое было не просто кольцом. Генерал назвал его дешевым украшением, но он ошибся. Это золото, принадлежавшее многим патри. Ценность кольца заключалась не в поцарапанном металле, а в его истории и чести, которая оказывалась его владельцу. В обещании. «Я дал кровную клятву оберегать их, Кази. А клятва патри – это клятва его семьи».

Я заставила себя подняться на ноги и взяла кольцо. Моя рука дрожала, когда надевала его на палец.

– Ты тоже дал мне клятву, Джейс. Ты обещал, что у нас впереди… – Мой голос сорвался. Я поклялась, что буду оберегать его. Но провалилась.

Дверь открылась, и вошел король. Как и говорила та женщина. Король Монтегю, бездарный король Эйсландии, который не отличил бы Хеллсмаус от собственной задницы. Но сегодня ему, очевидно, удалось его найти.

Он пристально смотрел на меня, его взгляд был темным и глубоким, задумчивым, в его шагах чувствовалась нерешительность. Глумливая ухмылка исчезла с его лица, он не был тем хитрым королем, которого встретила на бирже. Его плечи поникли. Он выглядел очень усталым.

– Не так я надеялся снова встретиться с вами, – сказал он. – Мне искренне жаль. Знаю, что вы прошли через ужасное испытание. Боюсь, генерал Бэнкс может быть грубым и резким, особенно после всего, через что мы прошли. Я поговорил с ним. Прошу прощения за такое обращение с вами, но теперь очень тяжелые времена.

В моей голове стоял туман, я пыталась осознать услышанное. Покрутила большое кольцо на пальце. Тяжелые времена? Наконец посмотрела на короля:

– Почему тяжелые времена? – спросила я. – Что случилось? Почему Бэнкс вешает людей? Кого он вешает?

Почему вы убили патри? Но этот вопрос не смогла задать вслух. Невозможно было думать об этом.

Король взглянул на нетронутый бульон, который мне принесли, и вздохнул.

– Вы получите ответы. Но сначала нужно поесть.

– Не могу…

– Пожалуйста. – Он подошел и взял меня за руку, мягко подталкивая вперед. – Мне нужно многое сказать, но вам потребуются силы, чтобы это выслушать. Поешьте – и станет легче. Обещаю. Знаю, что вы были ранены. Я вызвал целительницу, чтобы она осмотрела вас. – Он подвел меня к креслу и столу, а затем принес поднос с бульоном, как слуга.

Он сидел на табурете напротив, с тревогой смотря на меня и ожидая, когда я подниму ложку.

Потребуются силы, чтобы это выслушать?

Мне не нужны силы. Я не знала, чего хочу. Раньше понимала. Я мечтала о том же, что и Джейс. Доме. Семье. Ответах на свои вопросы. Имело ли это значение? Вернут ли ответы Джейса? Думала, что хочу определенности, что это освободит меня, но теперь определенность была якорем, который тянул на дно. Я уставилась на бульон, потерянная, одинокая. Девушка, которая снова бродит по улицам, слабая и не знающая, к кому обратиться.

– Пожалуйста, – повторил король.

«Плыви по течению, Кази. Не опускай голову».

Я подняла ложку и начала есть.

Миска почти опустела, и я была готова выслушать объяснения, которые король мне обещал, когда раздался стук в дверь. Король поднялся.

– Простите. Это, наверное, целительница. Оставлю вас наедине. Уверен, понадобится, чтобы вы разделись.

– Но вы сказали…

– Я вернусь. Как только она закончит.

Если кто-то и был противоположностью генерала Бэнкса, так это король. Он мало говорил, а его движения были тихими, порывистыми. Извиняющимся. Что-то отрезвило его после нашей первой встречи? Теперь тяжелые времена. Понимал ли он, что происходит? Тиран получил власть, вешал людей. Неужели это еще один случай, когда король не замечает, кем он правит?

Когда он ушел, вошла целительница, женщина, которую никогда раньше не встречала в Хеллсмаусе. Я ожидала, а может, надеялась увидеть Рею, целительницу, которая вылечила меня, когда меня покусали собаки.

Эта женщина была маленькой и угловатой, в руках она держала кожаную сумку. Я поняла, что у нее могут возникнуть подозрения, когда она увидит, как хорошо заживает моя рана… если только это не она передавала мне лекарство? Целительница. Конечно. Кто еще может знать о мазях для лечения кровоточащей раны?

– Спасибо, – произнесла я, надеясь добиться от нее признания.

– За что?

– За то, что пришли. За то, что лечили меня.

Она посмотрела на меня сверху вниз, плотно сжав губы, и отрывисто ответила:

– Приказ короля. – Она порылась в своих вещах, недовольно шипя сквозь зубы.

Ей не нравилась я? Или король? А может, все дело в положении дел за пределами гостиницы? Как далеко распространилось это безумие?

– Кого повесили? – спросила я.

– Предателей, – ответила она. – А теперь покажи мне свою рану. У меня есть и другие обязанности, помимо помощи подобным тебе.

Подобным мне? Она смотрела на меня так, словно я таракан, перебегающий ей дорогу, а она – королева. У меня что-то написано на лице? Уличный мусор? Паразит? Или ей просто не нравились венданцы? Эти загадочные варвары, которые носили на поясе связки костей? Я привыкла к оскорблениям, и некоторые звучали от моих соотечественников, которые смотрели на меня свысока. Когда ты находишься на самой низкой ступени общества, то служишь утешительным напоминанием тем, кто чуть выше тебя, что жизнь всегда может быть хуже и что они не такие, как ты. Движения целительницы были резкими. Она здесь явно не по своей воле, и уж точно она не моя благодетельница.

Я приподняла рубашку, и женщина бегло осмотрела рану, прежде чем нанести жгучую настойку и наложить повязку. Ее руки грубо касались раны, но я скрыла дрожь, сжав челюсти. Женщина что-то нацарапала на листке бумаги, затем нахмурилась, будто вспоминая.

– Я бы не хотела возвращаться. Ты умеешь читать?

Мои плечи опустились.

– Боюсь, что только на трех языках, – ответила я. – Свободно то есть. Всего на пяти. – С небольшой натяжкой это было правдой. – Каз энэ, битч? – добавила я.

Она на мгновение вскинула брови, не понимая меня, но я была уверена, что тревожное узнавание по крайней мере одного слова привело ее в замешательство. Она положила листок бумаги на стол вместе с флаконом настойки и ушла. Я смотрела, как она выходит за дверь, не подозревая, что ее сумка с лекарствами стала на один маленький предмет легче.

Когда дверь захлопнулась, я посмотрела на скальпель в руке, не понимая, зачем взяла его из сумки. Инстинкт? На улицах Венды я никогда не проходила мимо легкой добычи. Все могло помочь мне прожить еще один день. Даже если вещь была мне не нужна, я могла продать ее позже. Я не смогу обменять этот скальпель, и тысячи перерезанных глоток не вернут мне Джейса.

Боль грызла меня, как животное, пытающееся вырваться на свободу. Я вспомнила последние безумные секунды с Джейсом, но это были лишь отрывочные воспоминания, которые не могла собрать воедино. Мои последние слова, обращенные к нему? Остановись? Беги? Минуты, пронизанные страхом и гневом. Верни все назад, Кази. Пусть все будет по-другому. Еще один шанс. Но момент был упущен. Кто-то украл последние слова, которые я хотела, чтобы Джейс услышал от меня. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. Пыталась спасти его. Боролась изо всех сил, но этого оказалось недостаточно.

Я повертела скальпель в руке. Он сверкал, острый и смертоносный. Он, должно быть, резал плоть почти незаметно. Я уколола кончик пальца, и на коже расцвела ярко-красная бусинка.

«Кровная клятва. А клятва патри – это клятва его семьи».

Бусинка стала больше, как сверкающий красный рубин, и я поднесла палец к губам, растирая по ним теплую кровь, пробуя ее языком. Соленый вкус, вековые клятвы, обещания. И Джейс.

«Теперь ты моя семья, Кази».

Я смахнула кровь со скальпеля и засунула его под подушку кресла. Это оружие у меня не отнимут.

Кровная клятва патри была моей клятвой. Защищать любой ценой. И мне больше нечего было терять.

Глава одиннадцатая

Кази

Вместо того чтобы вернуться и поговорить со мной, как он обещал, король приказал привести меня к нему. Но прежде мне дали комплект сменной одежды, который включал, к моему удивлению, кожаный жилет, высокие сапоги и оружейный пояс – хотя и без оружия. Я снова выглядела почти как солдат. Мои охранники были безоружны. Король относился к моим талантам с меньшей настороженностью, чем Бэнкс и его головорезы. Пока шла по коридору, голова кружилась. Причиной был не голод, а воспоминания и слова, которые не могла забыть. Зажмурилась, пытаясь заставить ужасные образы исчезнуть.

На страницу:
4 из 7