Клятва воров

– Да, я скажу им. Когда будешь готова. Хотя, возможно, лучше раскрывать им правду постепенно.

Она усмехнулась.

– Согласна. Полагаю, не стоит сразу обрушивать на них все.

– Конечно, ты ведь понимаешь, что как только все расскажешь Лидии и Нэшу, они захотят, чтобы ты научила их всему, что знаешь.

– Пока мы ограничимся жонглированием и вытаскиванием монет из ушей. Освоить тени немного сложнее.

– Не забудь о тайных знаках, – напомнил я. – Им понравится использовать их за обедом.

Она улыбнулась.

– Уже в моем списке приоритетов.

Прежде чем остаться одной, рассказала она мне, они с матерью придумали тайный язык, чтобы выжить на улицах Венды, потому что часто попадали в опасные ситуации, когда приходилось молчать. В моем запасе имелось несколько сигналов, но я был удивлен, сколько их было у нее и ее матери. Щелчок пальцами означал улыбку, опущенный подбородок – наблюдай, приготовься, застывшая рука – не двигайся.

Я тоже рассказывал Кази истории о своем детстве, о том, в какие неприятности попадали мы, старшие дети. Она смеялась, одновременно удивляясь и забавляясь. Я рассказал ей об одном жарком лете, когда нам было особенно скучно. Мы вооружились веревками и шкивами и похищали шляпы у ничего не подозревающих людей, проходивших по набережной, где мы затаились среди тембрисовых деревьев.

– Тренировался воровать? Неудивительно, что торговка назвала тебя одним из диких отпрысков Белленджеров.

Я пожал плечами.

– Мы вернули шляпы, но мама нас отругала. Она сказала, что если бы мы уделяли учебе хотя бы половину времени, что тратили на шалости, то стали бы гениями. Но когда она думала, что мы не замечаем, то видели, как она одобрительно кивала нашему отцу. Они оба считали нас очень умными

– Да, – согласилась Кази. – Умные, как лисята, ворующие яйца из курятника.

* * *

Лес стал гуще, и над головой раздавалось верещание полосатых белок, потревоженных нашим присутствием. Мы замолчали, и мои мысли снова вернулись к Бофорту, как это часто случалось. Мы с Кази много раз обсуждали его, но так и не пришли к какому-либо выводу.

Власть над королевствами.

Но каким образом?

Да, Бофорт разрабатывал мощное оружие, но у него не было армии, чтобы его использовать. Он пришел в Дозор Тора с пустыми руками, в лохмотьях. Он и его люди представляли собой жалкое зрелище. Даже если бы он сотрудничал с лигами и вооружил их пусковыми установками, он все равно не смог бы подчинить целое королевство, не говоря уже обо всех.

Неужели Бофорт бредил? Пытался воплотить в жизнь пустые мечты о власти? Если так, то Кардос и остальные были такими же безумцами, как и он. Но Долина Стражей не была иллюзией. Массовые захоронения были до тошноты реальны. Возможно, только безумцы могли изобрести такие схемы.

– Думаешь, это Пасть Огра? – спросила Кази.

Мы прошли мимо ряда разрушенных колонн, возвышающихся посреди леса, о их назначении давно никто не знал, но они выглядели, как те руины, которые описал нам Свен. В этом лесу встречалось так много следов других времен, что я достал карту и еще раз сверился с ней, чтобы убедиться в правильности своих предположений.

– Да, – ответил я, – именно она.

«Ты спрашивал, почему открытый мир меня пугает, Джейс? Потому что в нем негде спрятаться».

Судя по карте, мы скоро попадем в одно из таких открытых мест. Казалось, меня это беспокоило больше, чем ее. Я привык решать проблемы, устранять их тем или иным способом, но эту не мог решить. Не мог отменить прошлое и исправить то, что было сделано. Ее страх тяготил меня. Я уже изучил карту, пытаясь найти какой-нибудь обходной путь, но его не существовало.

Мы свернули, горы и лес остались у нас за спиной. Мы оказались на тропинке, с которой открывался вид на бесконечную равнину странного темно-красного цвета. На далеком севере мерцала суровая Дьявольская земля, словно серебряное море, омывающее берега.

– Стоп, Мийе. – Кази замерла и смотрела на раскинувшийся перед нами простор. Нам уже в третий раз приходилось пересекать открытую местность, где не встречалось никакого укрытия.

Я наблюдал, как ее глаза скользят по ландшафту, а грудь вздымается от учащенного дыхания.

– Тебе больше не нужно бояться Зейна, Кази. За него отвечает семья. Они его не отпустят.

Она недоверчиво хмыкнула.

– Ты так уверен? Ганнер был не против обменять его, когда я с ним виделась в последний раз.

– Я обещаю, Ганнер не отпустит его. – Хотел бы сказать, что все дело в том, что Зейн сделал более десяти лет назад с ней и ее матерью, но Ганнер держал его не из-за этого. Зейн связан с охотниками за рабами, которые прибыли в Хеллсмаус и похитили меня и других граждан, и за это Ганнер никогда не позволит ему покинуть Дозор Тора – по крайней мере живым.

Я наблюдал, как она сосредоточилась на горизонте, на крошечной точке вдалеке, вероятно, представляя себе оживленный город, полный теней и темных углов, и только эта пустыня мешала ей добраться туда. Она приподняла подбородок.

– Я уже не та беспомощная шестилетняя девочка, Джейс. Я не боюсь Зейна. Уверяю, теперь он боится меня. Оглядывается через плечо, ожидая, когда откроется дверь и я войду. Боится спать по ночам.

Я не сомневался в этом. Я помнил выражение его лица, когда он увидел ее той последней ночью в Дозоре Тора – увидел, что она смотрит на него. Ее глаза светились первобытным голодом, свирепостью кандокского медведя, которого невозможно остановить. И все же чувствовал, как колотится ее сердце, когда я притягивал ее к себе ночью, а на нас давило открытое небо.

– Но я видел, ты…

– Все еще с трудом сплю под открытым небом? Знаю. – Ее лицо омрачилось, брови сошлись вместе, будто она тоже была озадачена этим. Она вздохнула. – Не могу избавиться от этого страха. Сейчас это часть моей сущности. Мой разум говорит, что бояться нечего, но что-то внутри меня, что не могу контролировать, реагирует по-другому. – Я услышал смятение в ее голосе. Она повернулась и посмотрела на меня. – Не уверена, сколько времени потребуется, чтобы убедить мое сердце перестать бешено колотиться каждый раз, когда сталкиваюсь с тем, что мне негде спрятаться. Может, целая жизнь. А ты готов к этому?

– При условии, что будет много загадок.

– У меня припасено несколько.

У меня тоже. Например, сколько моих братьев смогут удержать меня от того, чтобы не наброситься на Зейна, когда мы снова вернемся домой? Как он будет отвечать на мои вопросы, когда мои руки обхватят его горло? Он украл мать Кази. Оставил шестилетнего ребенка умирать на улицах Венды. При мысли о нем у меня участился пульс, но я знал, что Зейн – не мое дело. Я ненавидел его всего несколько месяцев. У Кази это заняло одиннадцать лет. Ее гнев намного превосходил мой.

Зейном займется Кази. После того, как получит ответы.

* * *

Мы быстро спустились в долину, почва была настолько красной, что казалось, будто она пропитана соком спелой вишни или кровью. Это место таило в себе множество сюрпризов. Ландшафт, через который мы проезжали, казался одновременно захватывающим и монотонным, а иногда пугающим. Самым впечатляющим был Каменный каньон, который Свен четко обозначил на карте. «Если хотите, объезжайте. Большинство так и делают. Это зрелище вы не скоро забудете, но это самый короткий путь». Его-то мы с Кази и выбрали, но каждый мой нерв напрягся, когда мы преодолевали каньон. Тайгон и Мийе протестующе затрясли головами. Даже им было видно, что эти камни – не просто камни, а ветер жутко свистел, словно поток голосов.

Свен рассказал нам, что легенда гласила, будто от одной из звезд разрушения разлетелся, как брызжущий фонтан, расплавленный камень. Древние люди были пойманы посреди дороги, когда бежали прочь. Люди сгрудились вместе, как одна скала, навечно прикованные к возвышающимся над ними утесам. Иногда из этой массы выступали отчетливые, полные ужаса лица. Эту часть истории невозможно было стереть. Застывшие во времени лица обрамляли наш путь, они являлись мрачным напоминанием, как быстро изменился мир древних. Возможно, как быстро может измениться и наш.

По сравнению с этим красная равнина, по которой мы ехали, казалась почти безмятежной, и если для того, чтобы провести Кази через нее, потребуется несколько десятков загадок или легенд Белленджеров, я был готов. Иногда я думал, что, пока мы ехали в тишине, Кази занималась сочинением очередной загадки. Ведь она никогда не задумывалась, когда я просил ее о новой. С другой стороны, я не умел их сочинять и с большим трудом справился с единственной, которую загадал. Но и одной Кази показалось достаточно. Она просила повторить ее снова и снова.

«Расскажи еще раз, Джейс».

«Но ты уже знаешь ответ».

«Но этот ответ никогда мне не наскучит».

И, возможно, я никогда не устану повторять его. Я потрогал красную ленточку, привязанную к седлу.

«Для чего она, Кази?»

С тех пор как впервые увидел, как она смотрит на мою обнаженную грудь, больше не замечал, чтобы ее лицо покрывалось теплым румянцем.

«Скажи мне».

Но в глубине души, кажется, уже знал, и если подарки вроде этой ленты означали неприятности, то именно такого рода неприятностей я и хотел.

Кази прочистила горло, чтобы привлечь мое внимание.

– Хорошо, тогда получай, патри, – сказала она. – Слушай внимательно. Я не буду повторять.

Да, она сочиняла загадку. Как я и думал.

    У меня две руки, но нет костей,    Не страшны мне удары ни ножей, ни камней.    У меня есть голова, но нет лица,    Чтобы с тобой сравняться, не нужны мне глаза.    Я – хитрость, вор, обман зрения,    Моя одежда состоит из тайн и вранья.    Я мал и худ, я огромен и высок,    Но с приходом темноты                                       от меня остается ничто.

– Дай подумать. – Я был озадачен. Руки без костей? Голова, но без лица? Я размышлял, когда что-то привлекло мое внимание.

Мы остановили лошадей и посмотрели в небо.

– Вальспрей, – прошептала Кази неуверенно.

Мы увидели его одновременно. Белое пятнышко в ослепительно голубом небе летело к нам, массивные крылья скользили по воздуху, величественные и неземные одновременно. Дикая птица? Учитывая наше местоположение, казалось маловероятным, что это обученная птица-посланник. Она быстро приближалась, пролетев так низко, что я мог разглядеть черные перья над ее глазами. Среди этой глуши она представляла удивительное зрелище, притягивая наши взгляды. Но внезапно она резко подалась назад, будто ее что-то ударило. Перья разлетелись по воздуху, и она, дергаясь, упала на землю.

– Вниз! – закричал я, спрыгивая и увлекая за собой Кази.

Кто-то подстрелил птицу.

Мы были не одни.

Глава четвертая

Кази

Джейс нависал надо мной, его рука бережно прижималась к моей спине. Мийе и Тайгон нервно ржали. Джейс быстро встал, достал из сумок луки и опустился на землю рядом со мной. Мы осмотрели равнину. Спрятаться негде. Откуда стреляли? Не было сомнений, что вальспрея подстрелили. Ни одна птица не станет так резко менять направление полета и падать на землю безо всякой причины.

– Я не видел стрелы, – прошептал Джейс. – А ты?

– Нет. Ни одной.

Но если не стрела, то что? Камень из пращи? Но камня я тоже не заметила. Хищник? Но вальспрей большая птица, с размахом крыльев в пять футов. Чтобы сбить ее, хищник должен быть гораздо крупнее, вроде ракаа. Поблизости таких не было заметно.

Мы слегка приподнялись на локтях, высматривая, не появится ли кто-нибудь из ямы, вырытой на равнине, но никто не появлялся. Наконец мы встали спина к спине, натянув луки, синхронизируя движения, пока высматривали и ждали. Но единственное, что мы слышали, – тихий шум легкого ветерка, овевающего равнину.

Мы подошли к тому месту, где упала птица, – белое пятно на багровом фоне. Одно из сломанных крыльев направлено в небо, словно в надежде на второй шанс. Ни взмахов крыльями, ни судорожных движений. Птица была мертва. Но когда мы приблизились и рассмотрели ее ближе, то поняли, что-то с ней не так.

– Что за… – произнес Джейс. Мы уставились на птицу.

Птица умерла. Но было ясно, что она мертва уже несколько недель. Ее глаза смотрели впалыми дырами, ребра обтягивала разложившаяся тонкая кожа, перья на груди облезли. Мы огляделись, думая, что где-то должна быть другая птица, но ее не оказалось. Это была та самая птица, которую мы видели падающей с неба.

Обман зрения?

Ее занесло сюда ветром?

Мы предлагали различные варианты, но ни один из них не имел смысла.

Джейс подтолкнул тушку сапогом, перевернув птицу. К ее лапке был прикреплен футляр с сообщением. В конце концов, это же обученный вальспрей. Я наклонилась и стянула футляр с лапки, затем взялась за нитку, которой он был обвязан. Она порвалась, и в моих руках оказался небольшой кусок пергамента.

Слова, которые прочитала, вышибли воздух из моих легких.

– От кого послание? – спросил Джейс.

– Не знаю.

– Тогда для кого оно?

Я уставилась на записку, недоумевая, как такое возможно, но глубоко внутри знала. Иногда послания сами находят людей.

Призраки, они взывают к нам в неожиданные моменты. Это не послание, переданное с вальспреем. Оно отправлено с посланником другого рода. Я крепко сжала пергамент, не желая отдавать его Джейсу.

– Кази? Что не так?

Никаких секретов – мы дали друг другу обещание.

Я протянула ему записку.

– Сообщение для нас, – сказала я.

Джейс взял ее и внимательно прочитал, кажется, несколько раз, потому что продолжал смотреть на слова. Он покачал головой, его губы побледнели. Он моргнул, словно пытаясь прояснить зрение, пытаясь заставить слова перестроиться в нечто имеющее смысл.

Джейс, Кази, кто угодно!

Возвращайтесь! Пожалуйста!

Самюэль мертв.

Они стучат в дверь.

Я должна…

В одно мгновение выражение его лица из растерянного превратилось в гневное.

– Это розыгрыш. Больной розыгрыш. – Он скомкал бумагу и обернулся, снова осматривая ландшафт в поисках нападавшего. – Выходи! – крикнул он. В ответ раздался лишь призрачный вой ветра.

– Узнаешь почерк? – спросила я. Это были каракули, написанные в спешке. Не похоже на обман.

Он вновь посмотрел на сообщение.

– Я не уверен. Возможно, это Джалейн. У нас есть вальспрей на бирже… Дверь в контору там… – Он зашагал, качая головой. – Я устроил Самюэля работать там, пока его рука заживала. Он… – Джейс помрачнел, и я почти видела, как бешено мечутся его мысли, в то время как мои замерли перед единственным выводом…

– Самюэль не мертв, – прорычал Джейс, словно догадавшись, о чем я думаю. – Джалейн слишком остро реагирует. Однажды она решила, что я умер, когда упал с дерева и мне не хватало воздуха. Она рассказала родителям и подняла панику. – Он снова осмотрелся вокруг, размышляя вслух. – Может, это написал Арам, а может, кто-то, кого мы даже не знаем. Кто-то пытается обмануть тебя, чтобы заставить освободить меня. Может, они не получили сообщение, что я возвращаюсь домой. Может, все еще думают, что ты продолжаешь меня удерживать? А может… – Он остановился на полуслове, и его плечи опустились. Он наклонился вперед, упираясь руками в спину Тайгона, словно это было единственное, что его держало. – Самюэль не мертв, – повторил он, но на этот раз так тихо, что его мог услышать только призрак.

Я взглянула в сторону, где лежала птица, и увидела Смерть, сгорбленную, с прогнутой спиной, поднимающую тело со дна долины. Джейс обернулся ко мне, посмотрел на птицу, на тело, на Смерть – и все исчезло.

* * *

Кто написал записку, как она попала к нам и можно ли было вообще ей верить – это уже второстепенные вопросы. Главное, добраться до дома. Мы останавливались у водопоев, только чтобы напоить лошадей, сами же не отдыхали, пока не наступала темнота.

Я оглянулась на тропинку, которую мы протоптали в песчаной почве, – кривую линию среди красного ландшафта. Угасающие лучи солнца бросали свет на наши следы.

Мы молча развели костер, собирая хворост и ломая ветки увядших кустов. Джейс боролся с одной, которая никак не хотела отрываться.

– Черт! – заорал он, яростно дергая.

Я приблизилась к нему и коснулась руки.

– Джейс…

Он замер, его грудь вздымалась, ноздри раздувались, взгляд был устремлен на хрупкий куст.

– Я не знаю, как такое могло случиться, – сказал он. – Если бы не его рука… – Он повернулся и посмотрел мне в глаза. – Самюэль был сильным и зорким, но его раненая рука… – Голос Джейса сорвался.

Был. Самюэль был.

– Все будет хорошо, Джейс. Мы разберемся со всем вместе. – Каждое мое слово казалось пустым и неуместным, но я не знала, что еще можно сделать. Я чувствовала себя бесполезной.

Он отвел взгляд, и его грудь поднялась в медленном вдохе. Он провел рукой по волосам и расправил плечи. Я видела, что он собирается с силами, отказываясь поддаваться отчаянию. Я открыла рот, чтобы заговорить, но он покачал головой и стал рыться в своем снаряжении. Он вытащил топор и одним яростным взмахом отделил ветку от куста.

– Вот, – сказал он и бросил ее в огонь. Искры заплясали в воздухе. Он переключил внимание на мертвый пень и стал рубить его с той же жестокостью. Шум гнетуще раздавался в пустоте, и каждый удар отдавался в моих костях.

– Джейс, поговори со мной. Пожалуйста. Винишь меня? Потому что тебя там не было?

Он остановился и уставился на меня, ярость исчезла с его лица.

– Тебя? О чем ты говоришь? – Он опустил топор на землю. – В этом нет твоей вины, Кази. Это все мы. Это история Белленджеров. Именно об этом пытался сказать тебе. За нашей дверью всегда ждали волки. Наша история была полна насилия, но не потому, что мы так хотели. Теперь у нас наконец-то появился шанс покончить с этим. Больше никакой борьбы за власть и черных рынков. Больше не нужно платить налоги королю, который ничего не делает для улучшения жизни людей в Хеллсмаусе. Лидия и Нэш будут расти не так, как я. У них будет другая жизнь, такая, где им не придется постоянно быть настороже. Им не понадобится стража, чтобы сопровождать их везде, куда бы они ни пошли. Наша история скоро изменится. Мы изменим ее вместе, помнишь?

Я кивнула, и он притянул меня в объятия, забыв о костре.

Волк за дверью. Я не могла не думать о Зейне. Моя история тоже собиралась измениться.

Чтобы история не повторялась,Пусть передаются преданияОт отца к сыну, от матери к дочери,Ибо для одного поколенияПредания и правда потеряны навсегда.– Песнь Джезелии

Глава пятая

Джейс

Ветер завывал над равниной, как загнанный зверь.

Мы с Кази тесно прижались друг к другу, натянув одеяла на головы, делясь теплом. Ее сонное дыхание мягко касалось моей груди.

«Винишь меня?»

Я знал, на что способна тишина, – страх и сомнения, которые она может посеять. Я использовал ее против заключенных, позволяя длинным секундам заполнить их воображение отвратительными и болезненными образами. Я использовал ее с торговцами и послами, чтобы выиграть переговоры, заставляя думать, что вот-вот уйду. Я использовал тишину и против Зейна, чтобы узнать имя Деверо. Но никогда не собирался выстраивать стены тишины между мной и Кази. Я был поглощен своими мыслями, чувствуя, как мое отрицание ослабевает с каждой пройденной милей. Я не хотел верить, что записка могла оказаться правдой. Тишина, которую слышала Кази, была лишь страхом, запертым во мне. Но откуда ей знать об этом? Я на себе испытал, как молчание может довести до предела, когда отец не хотел со мной разговаривать.

«Дай ему время, Джейс, – сказал мне Тиаго. – Он не со зла. Сейчас он ослеплен горем».

Слова Тиаго ничего не значили для меня тогда.

Отец ворвался в парадную дверь, зовя мою мать. Известие о смерти Сильви дошло до него. Он был в отъезде, преследовал преступников, напавших на нашу ферму. Он пронесся по коридору, грязный, мокрый после дождя. Я попытался остановить его у подножия лестницы, чтобы объяснить, но он отпихнул меня в сторону. «Прочь с дороги!»

В последующие дни все силы семьи были направлены на спасение моих братьев и сестер, которые все еще болели. Мика умер. Остальные выздоровели. Страхи, которыми хотел поделиться с отцом, так и остались запертыми внутри меня. А потом я украл тело Сильви. Отец не мог знать, какое чувство вины вызывало у меня его молчание. Но Тиаго знал. «Дай ему время», – повторил он несколько дней спустя, когда весь дом слушал ссору моих родителей.

«Если бы я был здесь…»

«Ты бы ничего не смог сделать…»

«Я бы…»

«Ты не бог, Карсен! Перестань вести себя так! У тебя нет лекарства от лихорадки! Ни у кого нет!»

«У нас должно быть больше лекарей! Больше…»

«Ради всего святого, Карсен! Это уже свершилось! Важно то, как мы будем жить дальше!»

Их крики пробирали меня насквозь, сильнее, чем ледяной ветер, завывавший снаружи. Все так и было. Он не мог изменить исход. Но я? Мог ли сделать что-то для Самюэля? Я не должен был пускать его на биржу, но думал, что контора надежно защищена. У нас хорошо вооруженная охрана, потому что там совершались большие сделки. Кто на него напал? Или это произошло где-то в другом месте? Разъяренный торговец в подворотне? Группа заговорщиков, как у Фертига, поджидающая на пустынной тропе? Где была его стража?

– Ты проснулся, – прошептала Кази сонным голосом.

– Т-с-с, – сказал я. – Поспи еще.

– О чем ты думаешь?

Моя рука крепче обвилась вокруг нее.

– Я думаю, как сильно тебя люблю.

– Тогда я рада, что ты не спишь. Расскажи мне еще раз, Джейс. Расскажи загадку…

Она пробормотала несколько бессвязных слов и снова заснула, прижавшись щекой к моему плечу. Я поцеловал ее макушку. Мое дыхание, моя кровь, мое спокойствие.

* * *

Мы были в предгорьях, солнце светило в лицо. Во мне зашевелилось чувство надежды, словно мы вернулись на верный путь, к привычному, и мертвые птицы больше не будут падать с неба на кровавую землю. Мы вернулись в рациональный мир, который я понимал. И все же мы изменили маршрут, чтобы подойти к Дозору Тора с другой стороны, через туннель Грейсона. Этот путь длиннее, но если какая-нибудь лига и устраивала неприятности, то, скорее всего, они поджидали нас в городе, а у нас не было стражи.

Кази резко вдохнула.

– Что не так? – спросил я, быстро осматривая окрестности.

Она улыбнулась, на ее лице читалось удивление.

– Я только что поняла, что Хеллсмаус будет не единственным городом в границах твоего нового королевства. Есть еще один.

Я знал каждый холм, долину и ущелье в Дозоре Тора.

– Нет, – ответил я. – Хеллсмаус – единственный город. Это так.

– А еще есть поселение.

Вдруг я понял. Это не совсем город, но он находился в пределах новых границ, которые я объявил. Я вздохнул.

– Что подумает об этом Каемус?

– Сомневаюсь, что с ним возникнут проблемы. Думаю, он будет не против. А вот Керри, напротив, может еще раз ударить тебя, когда узнает, что ты его новый король.

– В следующий приезд обязательно надену высокие сапоги. А как насчет твоей королевы?

– Она благодарна тебе, Джейс. Ты же знаешь.

Я знал. Она сказала об этом еще раз, когда мы ужинали с ней и королем.

– Но это было до того, как она узнала, что ее поселение будет находиться в моих владениях. Я не хочу осложнений, которые поставят под угрозу…

– Нужно придумать название. Есть идеи?

– Лучше оставим это Каемусу.

– Точно. – Но она все же не остановилась и предложила несколько названий, ее голова склонилась, пока она слушала, как они звучат на ее языке, ее мечты были такими же яркими, как и мои.

Глава шестая

Кази

Отголоски осени пробивались среди деревьев, которые с трепетом сбрасывали последние листья. Зима была нетерпелива и по утрам покрывала все белым инеем. Мне стало интересно, как выглядит Дозор Тора зимой. Темные башни на фоне снежного пейзажа.

Сегодня мы должны добраться до дома. Джейс думал, что мы прибудем к ночи, и даже наступающая темнота не могла остановить его. По мере того как перед ним открывались новые виды, он внимательно осматривал горизонт, словно ожидая увидеть кого-то знакомого.

Нам не терпелось оказаться дома. Сегодня мы будем спать в постелях в Дозоре Тора. Будем ужинать за семейным столом. Наша новая жизнь начиналась.

Тоска, пробудившаяся во мне, стала неожиданностью. Возможно, неослабевающая вера Джейса в то, что это начало чего-то нового, завладела и мной. Я с нетерпением ждала будущего, но в моей груди словно гудел рой пчел. Мне предстояло войти в дружную семью, связанную общей историей и традициями. Но были и другие вещи, о которых стоило волноваться.