Невероятный шпионский детектив. Поэты и лжецы

Невероятный шпионский детектив

Поэты и лжецы

Стелла Фракта

Дизайнер обложки Александра Undead

Переводчик (цитаты) Александра Undead

© Стелла Фракта, 2024

© Александра Undead, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0059-7907-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В жанре шпионского романа всегда есть тайна, вплетенная в хитрые сюжетные повороты, персонажи показывают высший пилотаж смекалки и скрытности, оказываясь в эпицентре вечного противостояния сил порядка и хаоса, своих и чужих. Шпионский роман – это всегда широкая география и шахматная партия двух игроков, на кону – судьба государств и всего человечества, в игре нет места необъяснимому – потому что тайное всегда становится явным.

В романе «Невероятный шпионский детектив» показана не только рациональная часть мира в каноничном представлении агента британской разведки – но и иррациональный взгляд на действительность от лица тех, кто создает свои собственные вселенные. Метод активного воображения, известный из работ Карла Густава Юнга, нашел отражение в детективной истории, где персонажи путешествуют не только по земному шару (Москва, Лондон, Париж, Флоренция), но и между эпохами, черпая знания из произведений своих предшественников. Как только находится ключ к пониманию бессознательных процессов, иррациональное становится тем самым уникальным детективным методом, начинает дополнять строгую и логичную картину мира разведчика.

Алхимия – алгоритм трансформации внутреннего, индивидуальная эволюция личности, которая пронизывает творчество великих авторов сквозь столетия. В книге читатель не только встретится с работами Данте Алигьери, Уильяма Блейка, Кристофера Марло, Уильяма Шекспира, Сандро Боттичелли, но и обнаружит аллюзии на романы Дэна Брауна и Джона ле Карре, прочтет авторский перевод и трактовку известных текстов и полотен – с нового ракурса.

«Невероятный шпионский детектив» посвящается всем, кто в середине жизненного пути начал обретать себя, и всем поэтам, недопонятым и одиноким архитекторам своей вселенной, служащим ремеслу творца, создающим сладкие плоды иллюзии с ценным зерном истины – чтобы нести ее сквозь века, передавать из поколения в поколение, вопреки всему.

– Значит, ты патологический лжец.

– Нет, я агент британской разведки.

1. Раздевайся

Тигр, тигр полыхающий,

Лес ночи ярко освещающий,

Какая бессмертная рука иль взгляд

Твой проектировать осмелились инвариант?

Тигр, Уильям Блейк

(Пер. Александры Undead)

[Россия, Москва, Хамовники]

– Я его спрашиваю, кто он такой, и что делает у меня дома, – вещал женский голос с трибуны, а из зрительного зала слышался восторженный хохот в отведенные для этого логические паузы, – а он отвечает: «Я агент британской разведки».

Голос был глубокий, сиплый и с хрипотцой, свойственной либо социопаткам, либо артистичным истеричкам. Микрофоны уже не фонили, другие спикеры за столом на сцене публичной пресс-конференции завороженно замолкли и не прерывали монолог, изредка щелкали затворы фотокамер и свистели вспышки.

– Я ему говорю, чтобы он проваливал – потому что я его не приглашала, – продолжала женщина. – А он не уходит…

Она наигранно развела руками – с длинными ярко-зелеными неоновыми ногтями, – на открытой кисти из-под белого жакета мелькнул узор татуировки, уходящей на предплечье.

– Я ему говорю: «Ну тогда раздевайся». Он разделся.

Зал взревел, визжали преимущественно женщины, мужчины реагировали спокойнее. Другие спикеры за столом аплодировали, гротескно пучили глаза, изображали, что падают со стула – а женщина была довольна произведенным эффектом, пусть и всего лишь иронично и сдержанно улыбалась.

Невозможно было понять, она говорит всерьез или потешается…

Ричард тоже аплодировал – потому что так было нужно, и потому что за всей абсурдностью шутки он распознал долю остроумия.

Голос с трибуны принадлежал писателю под псевдонимом Стелла Фракта, автору нового детективного бестселлера «Кошки не пьют вино» про убийство на итальянских виноградниках. История про агента разведки, которую она только что поведала зрительному залу, была продуктом ее видений – авторским приемом использования активного воображения.

Ричард прочел все ее книги – и не один раз. В Секретной Разведывательной Службе по ее романам – и прочему творчеству – для агентов устроили интенсивный курс длительностью в две недели, с подробными разборами и примерами, методическими пособиями по системе символов и историческими справками.

Уже пять месяцев Секретная Разведывательная Служба Министерства иностранных дел Великобритании стоит на ушах. Беспрецедентный случай разглашения тайн Поэтов, алхимического сообщества, сочли потенциальной угрозой: так обычно вывешивались на всеобщее обозрение политические секреты, украденные хакерами и шпионами, с издевкой и удовольствием от безнаказанности.

В ряды Поэтов входили известные деятели искусств разных эпох. Формулы великого делания, зашифрованные в их творчестве, передавались веками от избранных к избранным в форме, недоступной для понимания обывателю – а автор романа, снискавшего феноменальную популярность, сделал из этого продаваемый детективный сюжет!

Хороший сюжет – яркий, красочный, с многослойным подтекстом и глубокими выводами… Однако это был сенсационный переворот, объяснение на пальцах сложнейших инструкций мудрецов – будто рецепт пирога, приготовленного на телевизионном шоу. В нем не эксплуатировались теории величайших заговоров человечества, как часто происходит в популярной культуре – в нем была голая правда. Это было подозрительно.

Алхимическое сообщество существовало много столетий. Поэты не вмешивались ни в политические конфликты, ни в экономику, ни в религию, вопросы, связанные с ними, не входили в список первостепенной важности для служб разведки и контрразведки – это были материи иного порядка. Поэты хранили свои знания за семью печатями в тяжелых сундуках, нагромождая хитрые конструкции защиты извне – одна абсурднее другой, – они сами соблюдали свою собственную информационную безопасность.

Сделка с дьяволом, Философский камень, превращение металлов в золото, воды – в вино… Колбы и зелья, Ключи Соломона, ритуалы призывания демонов в услужение и прочие оккультные атрибуты отвлекали от настоящего ремесла Поэтов – и лишь избранным объяснялись истинные значения метафор и символов, в которых не было ничего общего с магией.

Даже в Секретной Разведывательной Службе не учили алхимии… Для посторонних в круг алхимиков вход был закрыт.

Так происходило бы и дальше – если бы не нашумевшая книга, раскрывшая, чем в действительности занимаются Поэты.

То, что Стелла Фракта – член сообщества алхимиков, сомнений не было: у нее были знания. То, зачем она раскрыла секреты своей общины – предстояло выяснить агентам британской разведки.

Инцидент стал вопросом международного значения: книги на английском языке расходились по всему миру, как горячие пирожки.

Это не было актом саморазоблачения – она популяризировала алхимию с определенной целью. Призыв ли это к действию, сигнал ли это для остальных алхимиков – но, однозначно, опасность, ибо знания, которые следует держать в тайне, могут попасть не в те руки.

В пресс-центре крупнейшего российского информационного агентства на Зубовском бульваре собрались поклонники, журналисты и представители творческих профессий, смежных ремесел, писательских, театральных, художественных – их прельстила шумиха и горячий инфоповод. Москва кипела – как и всегда – котлом с наваристым бульоном из денег, жадности до развлечений, алчности до успеха, соревнованием и ярмаркой тщеславия.

Ричард уже месяц посещает все мероприятия с участием автора романа, месяц живет под новым именем. Он представляется актером из лондонской труппы Олд Вик, часто, больше в шутку, извиняется за свой намеренно корявый русский, заводит новые знакомства. То, что он в России из-за проекта Театра Сатиры, проводящего серию мастер-классов в рамках Шекспировского фестиваля – прикрытие, которое еще ни разу не вызывало вопросов – кроме недоумевающего восхищения.

За месяц он не продвинулся ни на шаг, не раздобыл новых сведений, ни опровержений, ни подтверждений опасной деятельности Поэтов – и все никак не мог подступиться к этой странной писательнице, она его будто не замечала. Он действовал ювелирно, ему нельзя было вызывать подозрения, он не навязывался, изображая фаната или заинтересованное лицо – и в то же время перед ним стояла конкретная задача: войти в круг ее близкого окружения.

Самого близкого окружения.

Официальная часть пресс-конференции завершилась, автограф-сессия подошла к концу, гости переместились в зал с закусками и напитками. Стелла Фракта жадно пила воду у столика на периферии, литературный агент Венцеслав Ренев что-то рассказывал ей на ухо, активно жестикулируя, она в этот момент смотрела в одну точку.

Иногда она похожа на подростка – с пирсингом в носу, татуировками по всей левой части тела, с наращенными клыками, причудливой прической с челкой и двумя пучками на макушке в виде рогов; иногда она чрезвычайно серьезна – когда хмурится и о чем-то думает, когда говорит сложные вещи витиевато, но со специфическими, скабрезными шутками. Она тоже живет под псевдонимом и носит социальные маски – пусть и ненавидит их, плюет на них, словно отпугивает своей гротескностью обывателя.

Ричард смотрел на нее – и все еще ничего не понимал. У него не было привычки злиться от неудачи – но была привычка никогда не терять бдительности.

Шутка про агента британской разведки, оказавшегося у писателя дома, уже позабылась, но удивительным образом описала крайность, на которую при необходимости Ричард был вынужден пойти.

Ему придется проникнуть к ней в квартиру и раздеться – если понадобится. Такая работа.

2. Робот

[Россия, Москва, Домодедово]

– Прошу прощения. Можете поменяться со мной местами? Мое кресло у аварийного выхода, 13C, там намного просторнее.

Человек, к которому Ричард обратился со спины, закидывал вещи на полку для ручной клади. Он недоуменно оглянулся, типичное русское угрюмое лицо не разгладилось даже от лицезрения белозубой улыбки незнакомца.

– Мне бы очень хотелось сесть рядом со своей девушкой… – Ричард взглядом указал на ряд кресел перед ними, растягивал рот еще шире. – Пожалуйста.

Затылок – с забранным в небрежный пучок каштановыми волосами – не обернулся, а угрюмый собеседник после секундной паузы кивнул.

– Ладно, – буркнул он, и начал доставать обратно свою сумку.

Подвоха не было никакого – ему, действительно, досталось бы лучшее место.

– Спасибо, – облегченно вздохнул Ричард.

Несколько мгновений спустя он как ни в чем не бывало усаживался в кресло рядом с молодой женщиной в наушниках, та даже не подняла на него взгляда, выписывая что-то в красный блокнот.

Почерк у нее был неразборчивый, с помарками, но ее это нисколько не смущало. Ричард косился на руки, на лицо и челку, на длинные темные ресницы, заостренный нос с кольцом в перегородке между ноздрями. Без макияжа Стелла Фракта выглядела иначе.

Ее настоящее имя Александра Штерн, ей тридцать, литературный псевдоним она использует только для книг – и в нем тоже есть некий символизм.

– Зря вы так, – произнесла она. – Лететь четыре часа, вы все проклянете.

Она слышала. Ричард был с ней согласен – но казаться глупее было ему на руку.

Он подпирал разведенными в стороны коленками спинку сиденья впереди, ему уже было неудобно – а они еще даже не покинули аэродрома… Он был ростом больше шести футов, он ощущал себя в тесном кукольном домике.

– Это было эмоциональное решение, – отозвался Ричард.

Они встретились взглядами. У него были голубые глаза, у нее – карие.

Александра покачала головой.

– Вы всегда можете попросить его пересесть обратно, – улыбнулась она.

– Да, могу, но не хочу. Я Ричард.

Она смотрела на него внимательно: правильные черты лица, гладко выбритый подбородок, голубые глаза, длинный узкий нос и тонкие губы; темно-каштановые волосы, широкие плечи, темно-серая расстегнутая куртка, синий джемпер.

Парфюм свежий и ненавязчивый, дыхание ровное и спокойное, взгляд прямой и открытый, радужка – если смотреть под углом – будто светится изнутри.

– Александра, – ответила она.

У нее три вида улыбки: одними губами; с чуть приоткрытыми зубами – но так, чтобы не было видно клыки; и с полностью открытым ртом, без стеснения. Ричард знал их все – и сейчас она лишь растянула губы.

Он протянул ладонь для рукопожатия, Александра подала кисть – с длинными ногтями, похожими на острые когти, в ответном жесте.

Рука у нее была холодная, у него – теплая, рукопожатие у обоих крепкое.

– Проклятый кондиционер, – сказал Ричард.

Она рассмеялась – и сейчас он успел разглядеть клыки.

– У меня всегда холодные руки, – пожала плечами Александра, кладя ладонь поверх закрытого блокнота. – Даже без кондиционеров.

Он мог бы разыграть суету, мог бы пытаться выключить кондиционер – вопреки правилам, – мог бы даже попросить у проводника плед… Но что-то подсказывало ему, что она не купится на это.

У него было ощущение, что она видит его насквозь – пусть это и было невозможно.

– Вы в Лондон по работе? – поинтересовался он.

Александра вновь посмотрела на него – по лицу он прочел легкую досаду: незнакомец решил отвлекать ее пустыми разговорами. Она была по-прежнему в наушниках – пусть и в них, с того самого момента, как он подошел к рядам кресел, ничего не играло.

– Да, – подтвердила она. – Встреча с читателями.

– Читателями?

– Я писатель. У меня есть книги. Читатели читают книги.

– Но «Кошки не пьют вино», – улыбнулся Ричард, изображая смущение. – Простите, я пошутил. Я понял. Я знаю вас – в смысле, знаю ваши книги.

– Прекрасно. Мне очень приятно.

Она была нейтрально приветлива, она балансировала на грани равнодушия и благодарности, но это не было заносчивостью или досадой на назойливое внимание. Он успел выучить, как она тепло реагирует на фанатов, на читателей, на тех, кто хочет с ней сфотографироваться или высказывает свое мнение – любого содержания… И она по какой-то причине реагировала на него не так, как он ожидал.

Он не рассчитывал, что она сразу оценит его привлекательность, но полагал, что она сочтет его внимание уместным – и так он заведет беседу. Она была открыта к диалогу – ко всем, кто обращался к ней… А на голубоглазого красавчика даже не смотрит.

У него не было привычки рефлексировать по поводу своей привлекательности – но была привычка сопоставлять факты и закономерности.

Ричард знал, что на данный момент ни постоянного партнера, ни объекта романтического интереса у нее нет.

– Я не буду вас отвлекать, если это не уместно, извините.

Ричард засопел, попытался усесться в кресле, чтобы принять удобное положение, обнял себя за плечи, касаясь локтем соседского локтя. Из-под опущенных ресниц он видел, как Александра усмехнулась.

– Все в порядке, – сказала она, а затем добавила после паузы: – Просто я устала – поэтому живые люди – даже милые – не вызывают у меня желание общаться.

– Живые?

Он пропустил мимо ушей утверждение, что он милый. Конечно, он милый – он, кажется, никогда так заискивающе не улыбался!

– Живые. Я предпочитаю роботов.

Александра говорила серьезно – она всегда говорила серьезно, даже когда шутила свои странные – порой жуткие – шутки. Если бы он видел ее в первый раз – и если бы он не был агентом британской разведки, – у нее бы получилось его отпугнуть.

Она мизантроп – она говорила это и в интервью, и в статьях, а книгах ее персонажи преимущественно аутисты, психопаты, злые гении, носящие маски и убивающие людей…

Монстры в человеческом обличье – или, наоборот, люди в теле монстров.

– Жаль, что я не робот, – пожаловался – почти искренне – Ричард, с ненавистью глядя на спинку кресла напротив.

– Вы еще можете вернуться.

Из динамиков голос бортпроводника начал объявлять о подготовке к взлету. Ричард щелкнул ремнем безопасности, пристегиваясь.

– И не подумаю, – хмыкнул он.

Александра сняла наушники, перевела телефон в авиарежим, откинулась на спинку и закрыла глаза. Он косился на нее – почти всегда добровольно.

3. Привычка

[Великобритания, Лондон, Хитроу]

Сосед у иллюминатора за весь полет ни разу не встал с места, а вот Александра часто просила выпустить ее в проход – и Ричард изображал, что дремлет – чтобы она осторожно трогала его за предплечье.

Она была из тех, кто скорее пнет, чтобы разбудить, или ударит красной записной книжкой – а коленки Ричарда были, казалось, уже везде, грешно не воспользоваться возможностью…

Часть полета Александра сидела с закрытыми глазами – но даже не дремала, просто наслаждалась бездельем, – часть слушала музыку, что-то писала в блокноте.

Ей не было скучно с самой собой, ей не нужен был собеседник, чтобы скоротать четыре часа пути… Ричард тоже умел выключать мыслемешалку, ценить любую возможность отдыха и восстановления, он не торопил события – он просто наблюдал.

После того как они благополучно приземлились, уже при выходе из салона, он помог ей достать вещи из отсека для ручной клади. У нее был маленький чемодан – мятного цвета, тяжелый, как сам Ричард, который весил под двести фунтов.

Он не подал вида, что удивился – зато Александра усмехнулась – короткой усмешкой, к которой он уже успел привыкнуть.

– Вас встретят?

Александра вытащила ручку чемодана, зажала красный блокнот под мышкой и обернулась в проходе, Ричард был на голову выше нее, ей пришлось задрать подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Да.

– Я бы с удовольствием увидел вас снова. Мы могли бы выпить кофе или прогуляться или…

– Не буду ничего обещать. Я даже не знаю, насколько я задержусь здесь.

Она улыбалась, но глаза оставались серьезными.

– Понимаю, – Ричард кивнул, сделал вид, что его интересуют другие пассажиры, медленно двигавшиеся вдоль рядов по направлению к выходу. – Не обязательно в Лондоне. Вы же вернетесь в Москву.

Он не сказал, кто он – а она не спрашивала. Александра приподняла бровь.

– Напишите мне в соцсетях, договоримся, – наконец, ответила она.

– Конечно.

Больше он не донимал ее расспросами, он отстал, когда они коротко попрощались в здании аэропорта – и лишь смотрел издалека за силуэтом в черном комбинезоне и белых кроссовках.

На капюшоне комбинезона были тканевые треугольные уши – как у кошки. Походка у Александры была танцующая, немного нервная, она не выпускала из рук телефон и кому-то звонила, а адресат не брал трубку.

Они пересеклись вновь у входа в здание со стеклянными панелями, от которых отражалось закатное солнце, Александра щурилась от золотого света, Ричард подошел так, чтобы она успела заметить его присутствие.

– Мы можем поехать на кэбе вместе, – сказал он.

– Все в порядке, – покачала она головой. – Если что, я потом вызову такси.

– Хорошо.

Он не собирался отходить, пока не приедет машина. Он был уверен, она согласится ехать с ним – если по какой-то причине что-то пошло не по плану.

– Вы без вещей?

Она мельком взглянула на него – и продолжила всматриваться в мельтешащие автомобили на парковке.

– Да, – развел руками Ричард. – Привычка. Лондон мой родной город, незачем брать лишнее.

– Понятно. Хорошая привычка.

Его кэб уже ожидал поодаль, но он делал вид, что не замечает. Сейчас главное не переборщить – и не вызывать отторжение своим навязчивым присутствием, но одновременно не упустить возможность узнать, кто должен был ее встретить.

Тем временем, вдоль подъездов терминалов неспешно катил Роллс-Ройс, полированные черные бока сияли в лучах садящегося солнца, Александра терпеливо наблюдала за его движением. Когда автомобиль поравнялся с ними, водительская дверь справа отворилась. Мужчина, вышедший наружу, виновато улыбался, Александра тоже кривила губы в улыбке.

– Ну прости!

– Придурок!

– Старик меня задержал!

– Мог бы трубку взять!

Они говорили по-английски, про Ричарда они тотчас забыли. Мужчина был ее ровесник, в черном костюме без галстука и белой рубашке – внешностью типичного личного водителя, с надлежащим уровнем лоска и услужливости.

Он обнял ее, стискивая в объятиях, приподнимая от земли, затем отпустил, наклонился и взял чемодан – и лишь потом обратил взор на Ричарда.

– Реми, Ричард, – спохватилась Александра, указывая зажатым в ладони блокнотом сначала на одного мужчину, затем на другого. – Ричард, Реми.

– Очень рад, – кивнул Реми, протягивая свободную руку.

Ричард ответил рукопожатием. Водитель тут же лишил его своего внимания и направился к автомобилю, открыл багажник.

– До свидания, Ричард, – молвила Александра, уже по-английски.

– До встречи.

Он провожал их взглядом, до тех пор, пока машина не скрылась из виду. Чуть позже – еще в такси – он узнает, что Роллс-Ройс – из автопарка известного историка и религиоведа, рыцаря английской королевы, сэра Ли МакКеллена, а молодой мужчина, опоздавший в аэропорт – его личный водитель, Реми Адан.

МакКеллен наверняка тоже из сообщества Поэтов – с его родом деятельности, специализацией по культам женских божеств… У МакКеллена особняк в пригороде Лондона – и наверняка они отправились туда, а не в отель, как Ричард изначально предполагал.

У него не было привычки додумывать заранее картину с отсутствующими деталями пазла – но была привычка замечать каждую мелочь.

Она не выпускала из рук красную записную книжку – очевидно, что там есть нечто важное.

4. Законы жанра

[Великобритания, Лондон, Сити]

– Конечно нет! Какой же детектив без трупа! – хохотала Александра, облокотившись на высокий столик у окна с видом на улицу. – Всегда есть преступление, всегда есть преступник.

В Рослин Коффи на Куин-Виктория было людно, аромат свежесваренной колумбийской арабики заполнял пространство, Ричард уже расправился с завтраком – кофе и полосатым хрустящим круассаном – и старался не упустить ни мгновения.

Он написал ей в одной из соцсетей, с профиля-прикрытия актера Ричарда Норта – с очень даже правдоподобными фото с его театральной работы, прошлыми вымышленными отношениями и приятелями, – она ответила не сразу, только в конце дня.

Она сказала, что утро – самое продуктивное время суток, и потому лучше встретиться за завтраком… Дополуденный Лондон в будни был бодр, жизнь кипела, на узких улицах Сити автомобили выстраивались в ряд перед светофорами, пешеходы спешили на работу, на бегу забирая кофе навынос.

– Смысл детектива – в изложении последовательности разгадывания загадки, убийство здесь и преступление, и нарушение баланса добра и зла, – продолжала Александра. – Это закон жанра. Структурные элементы системы ее определяют. Всегда есть конфликт и задача, и чем проработаннее детективная история, тем она правдоподобнее – потому что устойчивее.

Ричард кивал, облизывал губы. Александра еще едва осилила половину завтрака – занятая разговором, с привычкой не торопиться с едой.

– Ну ты сам все понимаешь, в актерском мастерстве то же самое. Чем больше ты поймешь персонажа, его мотивацию и его суть, тем больше он станет неотличим от реальности.

Он понимал. Он всю жизнь живет под вымышленными именами, в чужих странах, всю жизнь балансирует на грани, отделяя ложь от правды, обвитой хитросплетениями нитей мистификаций и искусственно созданных декораций.

Она создавала сюжеты, в правдоподобии которых сложно было усомниться.

– Когда приходится освоить новую профессию, чтобы сыграть одну единственную сцену продолжительностью в минуту, – хмыкнул Ричард.

– Когда приходится лезть в архивы парижской Национальной Библиотеки и переводить периодику за все лето определенного года XIX столетия – чтобы написать один единственный эпизод в историческом романе, – подхватила Александра. – Именно так. Человек недооценивает свои способности в воображении – и мало задумывается о том, что объективная реальность ничем не отличается от вымышленной.

– Хорошо, если бы все творили зло только в своей собственной голове.

– Да, – легко согласилась она. – В идеале – да. Только никто не слушает – хотя все так просто.

Действительно, просто… Вот только и он, и она сейчас сидят в кафе в реальности, а не в воображении, и мир вокруг реален и материален – как чашка недопитого капучино и половина бейгла на тарелке.

Он чувствовал, что стало теплее – как в игре горячо-холодно. Она была умна и проницательна, она все еще смотрела на него пристально – чтобы увидеть что-то, что он скрывал под маской симпатии и смущения. Он не играл ловеласа, он не изображал потерявшего голову поклонника – он выбрал что-то между, он хотел показать, что он отличается от остальных – пусть и пока безуспешно.