Алаказам, Питер!

– Это всё, что тебя интересует? – удивился Стас.

– Меня вообще больше ничего не интересует, – тихо ответила Аля.

– Да, ты чего, мы с Ирой… – он продолжил говорить, но Аля уже его не слышала. Её ноздри всё ещё щекотал запах вишнёвых духов Александры Павловны, а перед глазами стояла её длинная, узкая ладонь, на которой угадывались едва уловимые шрамы от острых и глубоких проколов.

– Ты меня вообще слышишь? – Стас потряс её за плечо.

– Да, конечно, – соврала Аля. – Я так понимаю, друг, который привёз тебе вино и прошутто – это Ира, – она пристально посмотрела ему в глаза, и он опустил свои. – Не парься, серьёзно, – вдруг весело сказала она и погладила его по ухоженным волосам. – Ты мне ничего не обещал, я понимаю, что у такого, как ты целый выводок таких девиц. Я не против. Мне тоже просто нужно отвлечься от своих проблем. Давай не будем об этом, просто хорошо проведём вечер.

Стас уставился на неё своими серо-голубыми глазами, как будто увидел инопланетянина. Он недоверчиво поднял брови и попробовал её обнять, явно ожидая оплеухи, но таковой не последовало. Аля обняла его, но из-за плеча высматривала, как его друзья сдают одежду. Единственное, что ей было сейчас нужно, это пара волосков из короткостриженой черноволосой головки Александры Павловны.

В зале была суета, присущая второму звонку. Зрители потихоньку стягивались из буфета, и уже далеко не каждый мог с лёгкостью отличить номер своего ряда от номера кресла.

Когда они четверо рассаживались, Аля отчаянно пыталась влезть между Стасом и Дмитрием Захаровичем, но в итоге её отсадили максимально далеко от Александры Павловны. Аля надулась, как хомяк, а её бойфренд принял это на свой счёт. Ей на ухо полились уверения в том, что нет никакого выводка из таких, как она, что вообще она его зацепила, и что надо бы им съездить в Таиланд вместе. Аля заметила, что начинает злиться каждый раз, когда Стас принимается говорить на богатом. Всё, что она сейчас жаждала, так это волос той, до которой было не дотянуться. Чтобы усилить эффект своих слов, Стас показал Але переписку с особой, которая значилась у него в телефонной книге, как never again. Последние их сообщения были полны обидных слов с её стороны, обещаний засунуть прошутто ему далеко и поглубже, но с его стороны были лишь просьбы оставить его в покое.

Аля сделала вид, что её это удовлетворило, и она поцеловала Стаса в ухо, на что тот довольно мурлыкнул.

Весь первый акт Аля ёрзала на кресле так, что вполне могла бы протереть в нём дыру. Ей никак не удавалось придумать, что ей сделать, чтобы добраться до Арканихи, сидевшей от неё через два кресла. Она так долго искала её, столько всего пережила, а теперь достаточно было протянуть руку … Аля незаметно вытянула руку за спиной Стаса. Нет, недостаточно. Мозг Али работал в усиленном режиме: «А что происходит на сцене?» – она совершенно не следила за сюжетом. «Они что, действительно поют про чеснок? А Александра Павловна даже не поморщилась, видимо, она всё-таки не вампир, а просто злющая ведьма. Понятно, что Ванессу она хотела проклясть за шуры-муры с её муженьком, а что сделал бедный финансист, почивший под колёсами грузовика? И в чём провинился Ваня? Ладно, вопросы оставим на потом, пока что надо сосредоточиться на её шевелюре. Или, может, стащить у неё что-нибудь? Но это сложнее. Так, мой шанс – это антракт. Что женщины делают в антракте? Правильно – идут в туалет. Там-то я её и прищучу. А если она ещё и причёсываться начнет…», – Аля инстинктивно потёрла руки и довольно закатила глаза.

– Да, мне тоже понравилась эта ария. Чуть не до слёз, – прошептал Стас, увидев Алино воодушевление.

– Не знала, что ты такой сентиментальный, – она снова поцеловала его и показала ему все свои красивые зубки.

Теперь Аля вздрагивала в конце каждого музыкального номера в надежде, что после него начнётся антракт. И каждый раз она разочарованно вздыхала, когда начиналась следующая песня. Но вот, наконец, вампир махнул своим огромным плащом, скрылся за сценой, и тут же опустился тяжёлый занавес и включился свет. Аля подскочила.

– Хочешь пойти погулять? – спросил Стас.

– Да, да, хочу подышать, – чуть не задыхалась от волнения Аля.

Они вчетвером вышли в холл, и тут Александра Павловна объявила, что сегодня на спектакль также пришла её подруга, и она хочет поговорить с ней. Перед Алей разверзлась пропасть, в которую летели все её планы. Она отчаянно смотрела вслед удаляющегося Аркануса и пыталась притянуть её обратно силой мысли, зажмурив при этом глаза. Но когда она их открыла, то увидела лишь смеющееся лицо Дмитрия Захаровича, рассказывающего Стасу какой-то пошлый анекдот. Он так трясся от хохота, что у него что-то звякнуло в кармане пиджака. "Это их номерки от одежды", – мелькнуло у Али в голове. Она видела, как он положил их туда, когда следила за ними в вестибюле. "Если добыть номерки, то можно выскочить в середине спектакля и забрать что-нибудь из шубы Александры Павловны. А чтобы добыть номерки, надо потереться о Дмитрия Захаровича". Аля поморщилась от этой мысли, но этот план пока был единственным.

– На тебе лица нет, – Стас заботливо взял Алю за руку. – С тобой всё хорошо? Может взять тебе чего-нибудь в буфете?

– Да, чего-нибудь покрепче, – продолжал хохотать гендиректор, – и мне тоже.

Они втроём прошли в буфет, где выстроилась внушительная очередь из тех, кто нуждался в допинге перед дальнейшим просмотром вампирских страстей. Аля утянула своего кавалера и его босса за свободный стоячий столик и обратилась к Стасу:

– Милый, возьми мне, пожалуйста, шампанского и бутерброд, – её голос звучал приторно неестественно, но для убедительности она добавила к этому елейный взгляд. – А у вас я хотела спросить насчёт конного спорта, – Аля сверкнула голубыми глазками на Дмитрия Захаровича, – я давно мечтала заняться верховой ездой, но всё никак не решалась.

– О, тогда ты по адресу, – раздухарился хозяин конюшни и у него загорелись его полные щёки, – Стасян, возьми мне коньячку и это … на закуску что-нибудь.

Стас послушно покинул их, и его поглотила ненасытная анаконда очереди, которая разрослась уже почти на весь буфет.

Выбрав подходящее слушательское выражение лица, Аля начала судорожно просчитывать время. «Сразу льнуть к нему нельзя», – рассуждала она, – «Слишком подозрительно. Но и нельзя передержать. Как люди делают это в кино? Погладить его галстук, прижимаясь к нему всем телом? Фу, что за пошлятину ты смотришь? Ага, положить руку на его ладонь, а другой залезть к нему в карман?» Аля попробовала приподнять ладонь, но от волнения пальцы её не слушались. «По крайней мере, я удачно встала возле нужного кармана», – успокаивала она себя и тут же снова начала нервничать, видя, что Стас неумолимо продвигается вперёд.

«И почему этому не учат в школе? Нужен специальный урок по безобидному воровству, а то нас совершенно не готовят к взрослой жизни».

Но тут Дмитрий Захарович умолк и внимательно посмотрел на Алю. «Чёрт, он задал какой-то вопрос. Женщина, соберись».

– Мне нравится тот спорт, который с прыжками, – нарочито спокойно отвечала Аля.

– А, конкур, – довольный ответом хозяин конюшни продолжил разглагольствования, дав ей время подумать.

«Ничего себе ты крутыха!» – хвалила себя Аля. «Взяла и так спокойно ответила, да ещё и впопад! Ну, ты даёшь. Дай мысленное пять!»

Но тут произошло страшное. За всей этой похвалой Аля совсем выпустила из вида Стаса, и теперь увидела, что он с бутербродами на пластиковой тарелке, шампанским и коньяком медленно, но верно движется в их сторону.

«Ааааааа. Что делать?», – проносилось в голове у Али.

– О, шампанское, – закричала она и ринулась в сторону Стаса, неслабо врезавшись в Дмитрия Захаровича, который отшатнулся вбок от такого натиска.

– Давно я не видел, чтобы человека так мучила жажда, – смеялся гендиректор, поправляя пиджак. – Стас, у тебя отличный вкус на женщин, – он взял свой коньяк и бутерброд.

– Спасибо, милый, ты лучше всех, – Аля прижала голову к плечу Стаса. На её лице красовалась самая искренняя и радостная улыбка, потому что в руке у неё был бокал игристого вина, а в кармане платья два номерка от чужой одежды.

Когда они пришли обратно в зал сразу после третьего звонка, то Александра Павловна сидела на своём месте, а на месте её мужа сидела, по всей видимости, та самая подруга, с которой они вели оживлённый диалог. Завидев хозяина кресла, подружка сухо поздоровалась и поспешила удалиться восвояси.

Теперь нужно было выбрать подходящий момент, чтобы выйти посреди спектакля. Это, конечно, невежливо, но такова незавидная доля вора-фетишиста. От главного прохода Алю отделяли всего пара кресел, на которых сидели две дородные театралки, перелезть через которых будет та ещё задачка. Её легенда будет состоять в том, что у неё скрутило живот от бутерброда с несвежей рыбой.

Итак, сколько же нужно выждать? Полчаса? Час? Лучше не рисковать, а то получится, как с шампанским. Аля нашла компромисс и, выждав ровно сорок пять минут, нагнулась к уху Стаса и сказала:

– По-моему, рыба была с душком, – она погладила свой живот, – чё-то мне нехорошо. До конца не дотерплю. Ты оставайся, а я в туалет. Встретимся в вестибюле.

– Может, я с тобой? – забеспокоился Стас.

– Нет, всё будет хорошо. Если ты пойдёшь, то я сгорю со стыда.

– Ладно, иди, – согласился он, – если что, пиши на ватсап, я буду посматривать за сообщениями.

Аля ласково потрепала его за ухо и начала пробираться к выходу. Как она и предполагала, пройти этих двух боссов было непросто. Женщины, возмущённые Алиным дезертирством, шикали на неё, выказывали недовольство и категорически не желали убирать из прохода свои полные коленки, облачённые в цветастые шерстяные платья. Аля, как могла, пыталась объяснить разъярённым зрительницам отчаянность своего пищеварительного положения, на что «Можно и потерпеть» было ей ответом. Тогда Аля пошла на крайние меры и наступила на ногу ближайшей к ней женщины. Та зафырчала, как подоспевший самовар, но коленки её отодвинулись, а Але только это и было нужно. У второй театралки было уже мало шансов в одиночку удержать Алю. Но как только она пронесла свою ногу над последней жирной лодыжкой, двери зала распахнулись, и из всех трёх входов в зал начали выбегать артисты, переодетые вампирами. Причём они не просто хаотично шли по проходу, а кружились в танце, размахивая своими чёрными шёлковыми плащами, точно пытались накинуть простыню на кровать, и оглашая воинственной песней своды театра. Аля застыла в проходе, закрывая голову руками. Она чувствовала, как по ней струится лёгкая ткань вампирского костюма, слышала, как их звучные голоса славят тьму, и как снизу доносится смех противных женщин. Когда все дети ночи пронеслись мимо Али, не обратив на неё ни малейшего внимания, она стремглав бросилась прочь из зала.

Она быстро шла по лестнице, утопая каблуками в мягком ковре, на ходу поправляя причёску и платье.

– Это всё ради Вальтера. Ради Вани, Вальтера и спасения города от зла, – повторяла она себе снова и снова.

В гардеробной три немолодые, но весьма интеллигентного вида работницы коротали время за неспешной беседой. Несмотря на то что спектакль был в разгаре, появление посетительницы их ничуть не удивило. Аля достала чужие номерки, убрав свой в другой карман.

– Я, правда, не помню где мой, а где мужа, – слегка робея, сказала она.

– Сейчас разберёмся, – вежливая чуть полноватая женщина встала со стула и надела очки.

– Моя должна быть шуба, а у мужа пальто, – уточняла Аля вдогонку гардеробщице, когда та исчезла в лабиринте из пуховиков и дублёнок.

– Ваша? – женщина появилась, точно выплыла из пены морской, держа в руках роскошную норку Александры Павловны.

– Да, это она, – радостно отозвалась Аля.

Но как только она взяла заветную шубу, то услышала знакомый голос сзади:

– И что меня выдало?

В пяти шагах от Али стояла Александра Павловна, взгляд которой напоминал Круэллу, поймавшую далматинцев.

Аля повернулась к гардеробщице и вернула шубу:

– Спасибо, – тихо сказала она, – видимо, я не в ней оставила .... своё лекарство.

Женщина молча приняла её одежду и унесла обратно. Аля подошла к Арканусу и протянула их номерки с видом нашкодившей собаки.

– Так что меня выдало? – повторила она ещё более холодно.

– Ваш запах, – спокойно сказала Аля и посмотрела прямо в глаза злу. Она впервые заметила, что у Александры Павловны был не столько вечный хитрый прищур, сколько прошедший через поколения кровосмешения, едва уловимый разрез глаз столь характерный для народов Востока. – Где Вальтер?

– Не твоё дело, – надменно сказала Александра Павловна. – Не лезь больше в это. На тебе уже нет проклятия. Живи дальше, трахайся с богатым бойфрендом. Это не твоя война.

– Что вам сделал Ваня? – выдерживая тон и не отводя глаз, продолжала допрос Аля.

– Я уже сказала, не лезь. Иначе ты знаешь, что может с тобой произойти.

– Девчонки, вы чего тут? – послышался издалека голос Стаса. – Аль, как ты?

– Нормально. Спасибо, – она попыталась выдавить из себя улыбку. – Уже собиралась возвращаться.

– А я, пожалуй, поеду, – мило произнесла Александра Павловна, – отдай номерок Диме, передай, что у меня голова разболелась. Он поймёт.

– Ну, как скажешь, – удивился Стас и забрал номерок. – Может, тебя подвезти?

– Не надо. Я уже вызвала такси, – убедительно врала Арканиха, – идите, досматривайте спектакль, он великолепен.

– Хорошо, – нехотя согласился Стас и взял Алю за руку. – Напиши, как доедешь.

– Конечно, милый, – Александра Павловна наклонилась и поцеловала его в мохнатую щёку. – Ты всегда был заботливым.

Стас и Аля ушли, но по дороге в зал она остановила его на лестнице, сняла с его плеча чёрный короткий волос, незаметно положила его в карман и сказала:

– По-моему, я влюбилась.

Глава 38

Эта ночь на Крестовском была более страстной, чем предыдущая. Аля изо всех сил хотела доказать любовнику, что она не бревно, и хоть как-то отвлечься от мыслей, вызывавших у неё внутреннюю нервную дрожь. Когда Стас заснул, она так и осталась лежать и изучать трёхметровый потолок бежево-коричневой спальни. Знание того, кто на самом деле Арканус, не только не дало ей успокоения и спровоцировало новые вопросы, но и возбудило ранее неизвестное чувство – страх. До этого, несмотря на все перипетии, у Али была внутренняя уверенность, что всё будет хорошо. Сначала она вовсе не осознавала, что происходит, а затем появились Вальтер, Бернар и Ваня. В их заботливых руках она отрешилась от реальности, внушая себе, что питерские маги во всём разберутся. Но теперь она была один на один со злом, которое посылало ей реальные угрозы, и у которого на руках были все козыри.

«Она точно знает, где Вальтер, это было видно по её глазам», – размышляла Аля. – «Она зачем-то держит его у себя и наложила заклятие не обнаружения. Завтра с самого утра я пойду к Эстер. Но что я буду делать, если узнаю, где Вальтер? В одиночку я не справлюсь с этой грымзой. Я даже не могу вызвать полицию, так как они только посмеются надо мной. Нужна группа поддержки», – Аля повернулась набок и начала представлять, кого можно втянуть в такое опасное дело, но сработал эффект пересчитывания овец, её веки сомкнулись, и она провалилась в тревожное забытьё.

Без всякого будильника Аля проснулась в начале седьмого. Не столько даже проснулась, сколько подскочила с кровати. Стас, замотанный в подушки и одеяла, напоминал плюшевый Монблан. Она оставила ему записку о том, что ей нужно бежать спасать друга, и если ей удастся выжить в выходные, то в понедельник она поведёт его в её любимую пышечную праздновать торжество жизни. Она попыталась придать записке оттенок шутливости, но всё равно выходило драматично.

Аля поцеловала листок, отворила как можно тише дверь на балкон и позвонила в колокольчик. Чуда не произошло. Она вслушивалась в темноту сада под окнами, но до неё доносились лишь редкое шуршание колёс по асфальту. Её это ничуть не смутило, она была готова ждать, сколько потребуется, но не тогда, когда Стас может в любой момент проснуться и начать задавать вопросы.

Она быстро оделась, вышла в парадную, прошла мимо консьержа, который в очередной раз просканировал её своим взглядом хищника на предмет кражи хозяйских вещей, и пошла в сторону реки. На набережной, где яхты и лодки безмятежно раскачивались в такт размеренной ряби, она позвонила в колокольчик ещё раз, и почти сразу услышала с одного из катеров недовольный голос ангела, которого можно было принять за грустную чайку:

– Я же сказал тебе не пользоваться просто так, – ворчал Гена, опершись на длинную антенну на крыше судна, – но кто меня слушает? Я тебе что, почтовый голубь или ангел по вызову?

– Прости, пожалуйста, – голос Али был полон раскаяния, но при этом встревоженный. – Но мне очень нужно найти Ваню. Он избегает меня, думает, что тем самым защищает. А у меня есть идея, как это всё распутать, найти Вальтера и снять с Вани проклятие. Но для этого мне нужно поговорить с ним. Гена, миленький, пожалуйста, лети и разыщи его. Дело жизни и смерти. Ты знаешь, где он живёт?

– Знаю, – Гена задумался, спустился на перила нижней палубы и стал важно прохаживаться по ним, опираясь на свой крошечный зонтик, – на Ваське, но вряд ли он там, если не хочет, чтобы его нашли. Ладно, я полетел его искать. Ты езжай домой, встретимся там, – он раскрыл зонт над головой и расправил крылья.

– Хорошо. Только я живу не на Невском … – начала объяснять Аля.

– Я знаю, – Гена скорчил кислую гримасу. – Скоро откроются пекарни. С тебя наполеон, медовик, сметанный и чёрный лес, – ангел мечтательно закатил глаза.

– Конечно, как скажешь, – кричала ему вслед Аля, и тут же посмотрела по сторонам, не увидел ли кто, как она разговаривает с чайками.

Но вокруг никого не было. Вода лениво плескалась в реке, нежно ударяясь о борт дорогущих плавсредств, законсервированных на зиму. Весь район спал. Все, живущие в близлежащих домах, могли себе позволить поспать в половине седьмого утра в выходной.

Аля взяла такси, и они за полчаса промчали по пустому городу, напоминавшему декорации к «Балу вампиров». Она старалась не думать о происходящем в целом и сосредоточилась на мелких вещах, которые требовалось сделать прямо сейчас. А сейчас требовалось закупить пирожные для Гены, умыться, переодеться и позавтракать.

Но последний пункт ей было не дано осуществить, так как в окно постучали.

– Он в центре. Возле ротонды, – воодушевлённо говорил Гена, забирая коробку со сладостями из рук Али.

– Какой ещё Ротонды?

– Сколько ты живёшь в Питере? – саркастично спросил ангел.

– Недостаточно, чтобы ходить по ротондам, – язвила Аля.

– На набережной Фонтанки, на Гороховой. Забей в навигаторе, – Гена захлопал своими изящными крылышками. – Привет Вальтеру. Я должен вернуться на рабочее место. Если что, зови. Я тоже хочу навалять Арканусу, – с этими словами он полетел прочь, прижимая к груди заветную коробочку.

Аля принялась вызывать такси, но на этот раз никто не хотел к ней быстро приезжать, ожидание составляло по 15-20 минут. Тогда она выскочила на улицу и направилась в сторону метро, то и дело проверяя, хочет ли кто-нибудь довезти её побыстрее на Гороховую. И когда она подходила к главной магистрали, такой человек нашёлся. Белый рено был возле неё через две минуты. Аля очень суетилась, объясняя водителю, что такое ротонда, хотя сама узнала о ней десять минут назад. Её бесило всё. То, что они останавливались на каждом светофоре, то, что водитель был таким расслабленным и на объяснения о том, где её высадить, только кивал и говорил «Яндексу видней», но больше всего то, что водитель выбрал более прямой, но долгий маршрут через Московский проспект и Обуховский мост.

И вот когда они уже переехали мост и должны были свернуть на набережную Фонтанки, в темноте мелькнул знакомый серый пуховик.

– Вот он, – Аля тыкала пальцем на тротуар. – Остановите … остановись же ты, мать твою, – орала она прямо на ухо испуганному таксисту, который резко ударил по тормозам, хотя они и так ехали довольно медленно. – Спасибо, хорошего дня, – крикнула Аля и вылетела из машины прямо на проезжую часть и ринулась вслед за пуховиком. Она схватила его за рукав, но он отпрянул от неожиданности, а узнав её, тут же пустился наутёк. Это был Ваня.

– Стой, придурок, – на бегу, задыхаясь, пыталась кричать Аля. – Я знаю, кто … – но он явно не слышал её, а расстояние между ними всё увеличивалось.

Они выбежали на площадь, и Аля боялась, что он теперь легко затеряется в толпе, но людей было немного, а из-за горизонта уже пробивались первые лучи фиолетово-оранжевого рассвета, и тогда проворный маг бросился к входу в метро. Это сбило Алю с толку, но она побежала за ним. Она судорожно на ходу нащупывала в кармане карту, приговаривая: «Только бы работала, только бы работала». Она приложила холодный пластик к турникету, он благосклонно пиликнул и пропустил её внутрь.

Ваня, видимо, замешкался, потому что расстояние между ними сократилось, и когда она была наверху эскалатора, то он был только на середине. Но он уверенно пробивал себе дорогу вперёд, обходя или расталкивая редких пассажиров на левой полосе. Аля терпеть не могла ходить, а тем более бегать по эскалатору, но выбора у неё не было. Она была не такой ловкой и наглой, поэтому опять начала отставать. Когда Ваня был уже внизу, состава ещё не было, и он побежал на другой выход с противоположной стороны станции.

– Что ты, блин, такое делаешь? – наблюдая за манёврами Вани, ругалась Аля.

Он пробежал всю платформу и уже был на эскалаторе, ведущим на улицу, когда подошёл состав, и огромная толпа хлынула на Алю, которая преодолела только две трети пути.

Она наблюдала за тем, как он продвигается вверх по движущимся ступеням, обгоняемый только бешеными бабками, и поняла, что упустила его. Пингвины уже сомкнули тушки и ни за что не дадут ей добраться до волшебника, покачивая своими телами в такт друг другу. Теперь он где-нибудь запрётся и затаится, чтобы Аля никогда не нашла его. Может, даже уедет в Кировск, покрытый вечной мерзлотой, чтобы умереть от своего проклятия.

– Нет. Так нельзя. Если умирать, то хоть в Питере, с достоинством. В столице депрессии и расчленёнки, – вслух сказала Аля и вихрем подлетела к стеклянной кабине дежурного по эскалатору. Дверь была заперта, и Аля принялась колошматить по ней кулаками. Встревоженная женщина внутри, вероятно, подумала, что ей нужна помощь, поэтому открыла задвижку и спросила:

– Девушка, что случилось?

Аля не ответила, а только отпихнула работницу в сторону, в несколько приёмов вытолкнула её за дверь и закрылась внутри на щеколду. Она схватила микрофон и отчаянно принялась тыкать подряд все кнопки, какие видела, словно ребёнок, первый раз увидевший лифт. И о чудо, она включила громкую связь и на весь метрополитен огласила:

– Я нашла Аркануса. Я знаю, как найти Вальтера. Заберёшь меня из полиции, спринтер хренов.

После этого она отпустила микрофон, обернулась и во весь рот улыбнулась хмурым полицейским, указывающим ей на то, что нужно сдаться и открыть дверь.

– Надеюсь, вам это очень было нужно, – надевал на Алю наручники сонный недовольный охранник.

– Очень, – подтвердила сияющая Аля, – я просто ещё не выпила сегодня кофе, сами понимаете.

– Такое поведение вас точно не приблизит к кофе, – заметил второй более благодушный человек в форме. – Пойдёмте, составим на вас протокол.

У Али всё плыло перед глазами. Последнее, что она помнила, это как её завели в узкую служебную комнату в метрополитене, усадили на стул, не снимая наручников, и насупленный полицейский положил перед ней на стол протокол для допроса.

Сейчас же она была в просторном помещении, руки были свободны, а перед ней маячило мужское лицо, вроде бы знакомое, но она никак не могла сфокусироваться в одной точке. Но тут её руки почувствовали тепло чужих ладоней и горячего предмета. Это кружка! Это, несомненно, кружка горячего ромашкового чая. Этот запах ни с чем не спутать. Это запах лета, дачи и десятка жёлтых газет, разложенных на веранде с цветами, которые сушились на солнце.

Аля расплылась в улыбке, и её мысли снова начали уплывать вдаль, но знакомый ласковый голос вернул её к реальности:

– Ты попей, попей. Ромашка быстро нейтрализует сомникум.

Кто же это говорит? Может, это голос в её голове? Не похоже. Это человек за столом напротив? Он держит её руки на чашке своими, заглядывает ей в глаза. У него взъерошенные волосы. Сильный подбородок. Золотые прожилки в глазах. Но кто же он такой?

Аля неловким замедленным движением, несколько раз промазав мимо рта, поднесла чашку к губам и сделала первый глоток. Боже, как приятно ромашковый аромат растекается по её телу.

– Где мы? – спросила она чуть более уверенно, наконец-то разглядев в лице напротив Ваню.